читать дальше Коронационные туфли Жозефины. 1804. Атлас, золотное шитье, блестки. Музей декоративного искусства. Париж. Источник.
Коронационные туфли Наполеона I. 1804. Шелк, золотное шитье. Утрачены во время II Мировой войны. Хранились в собрании Дрезденской Оружейной палаты. Источник.
Когда я писала роман "Когда закончится война", внезапно оказалось, что там должен появиться некто Ортис, уже бывший до того персонажем романа "Там, где Королевская охота". А поскольку между действиями романов прошло очень много лет, Ортис неизменно должен был измениться. В том числе и переменить род занятий. И почему-то он стал музыкантом. Ну а поскольку действие нового романа происходило по моему внутреннему счету в 30е годы 20го века, то на ум сразу пришел Гленн Миллер.
Так бы Ортис у меня джаз-бандом бы и командовал, если бы мне не пришло в голову простое соображение, что Ортису с его извращенным техническим складом ума просто играть джаз было бы скучно. он бы наверняка начал что-то выдумывать и что-то накручивать.Не, ну конечно, сам джаз дает возможность извращаться с импровизациями... но просто инженер Ортис наверняка бы начал что-то мудрить с самими инструментами. Ну так почему бы не дать ему возможность изобрести электронные инструменты? И тут на ум пришел именно Жарр. Правда, поскольку я ничего ни в музыке, ни в электронных музыкальных инструментах не смыслю, эти моменты пришлось обходить на цыпочках. Только и упомянула, что Ортис изобрел янтарино (который я воображала себе как синтезатор, причем у Ортиса были как минимум два варианта: портативный, который можно было таскать в полутора чемоданах, и большой концертный, который я ваще никак не описывала, разве что упоминала, что на ём есть клавиши). А еще он изобрел аэроцелесту, и хрен вы поймете по названию, что я имела в виду терменвокс.
Впервые идея строительства подземки была высказана в России еще в царствование Екатерины II. Нарытые в Царском Селе подземные ходы, соединявшие Екатерининский дворец с рядом построек в городе, позволяли Ее Величеству, не афишируя свои визиты, появляться в любом конце Царского Села в любое время дня и ночи. Идея создания подземных транспортеров и лифтов также носилась в воздухе. Она казалась громоздкой, но очень нравилась императрице.читать дальше Бунт Пугачева и в особенности восстание декабристов 1825 года заставили Николая I форсировать движение железных дорог. Сооружение первой в России железнодорожной ветки между Царским Селом и Павловским (движение открыто в 1826 году) курировалось III отделением, и требования к ней предъявлялись чисто военные: в случае мятежа переброска в Царское Село артиллерии Павловского гарнизона, а также снаряжения и обоза Павловского гренадерского полка, отличавшегося особой преданностью императору. Но постройка подземной железной дороги упиралась в неразрешимые по тем временам технические проблемы. Все изменилось в 1873 году, когда в Царском Селе была пущена первая в России электростанция. Небольшие гидрогенераторы, установленные в Певческой башне — водонапорной каланче близ Екатерининского дворца, — дали первый ток в Екатерининский дворец. В 1879 году на электрическую тягу перевели подземный транспортер, со времен Екатерины II подававший горячие блюда с кухни Екатерининского дворца в парковый павильон Эрмитажа. Проект строительства первой подземной железной дороги в России был готов в конце XIX века. Опыт англичан не понадобился; русский проект отличался самостоятельностью решений, простотой и надежностью. Реальность проекта подкрепил пуск в 1901 году первого в России электрического трамвая. Трагедия «кровавого воскресенья», переросшая в первую русскую революцию, столь напугала царскосельский двор, что строительство подземки было начато немедленно. Для сохранения тайны близ Царского Села затевается строительство отдельной ветки железной, так называемой «царской» дороги. В версте от Александровского дворца (загородной резиденции Николая II) возводятся небольшое депо, вокзал и казармы личного царского конвоя. К Александровскому дворцу через Фермерский парк прокладывается проселочная дорога.
Заброшенный ливневый колодец в пейзажной части Александровского парка. Есть и другой, если провести прямую направление на п.Александровку. Фото 2004 г. Руководство строительством возлагается на загадочную личность — сенатора Н.П. Гарина, который с некоторых пор заменил военного министра и курировал по военному министерству военно-технические программы. Известен же Гарин был своими многочисленными фантастическими проектами. Строительство началось с того, что в мае 1905 года публике строжайше запретили свободно посещать Александровский и Фермерский парки в Царском Селе. Вокруг парковых массивов были установлены сплошные проволочные заграждения и заставы. Охранка распространяла слухи о том, что на территории парков развернуты колоссальные строительные работы в связи с подготовкой к трехсотлетию царствующего Дома Романовых. Восемь лет в условиях строгой секретности 120 грузовиков вывозили отсюда сотни тонн грунта в сутки. Четыреста подвод подвозили по ночам продовольствие и вывозили рабочих, для размещения которых были возведены двухэтажные бараки в станице Александровская. По грузовой однопутке вывозилась львиная доля вынутого грунта, позже грунт стали вывозить на правый берег реки Кузьминки близ станции Александровская. В 1912 году меры безопасности были усилены и в строй ввели вторую полосу колючей проволоки, по которой был пропущен ток. За месяц до сдачи объекта в эксплуатацию на поверхности развернулись невиданные работы по заметанию следов. Александровский парк был фактически разбит заново. И через восемь лет во время празднования на территории императорских парков высокие гости не обнаружили никаких следов ведущихся здесь в 1905 году работ. — А где же?! — всплеснули руками журналисты. — А вот! — ответил сенатор Гарин, ткнув пальцем в крохотную деревянную беседку на вершине Парнаса — высокого искусственного холма в двух шагах от Александровского дворца. — И вот! — Он ткнул пальцем в Ламской павильон на границе Александровского парка. Разразился грандиозный скандал, едва не стоивший Гарину сенаторского кресла и всего состояния. Общественное мнение требовало лишить сенатора всего его состояния. Но за сенатора вступился сам Николай II, который произвел Гарина в... придворные фотографы! Когда столичному обществу стало известно, во что обошлась казне «гаринская возня» в Царском Селе, пришлось немедленно искать козла отпущения, коим выбрали покойного премьера Столыпина, чьи подписи стояли под всеми распоряжениями, касавшимися работ. Странный сверхсекретный объект в Царском Селе стоимостью 15 миллионов золотых рублей оставался самым засекреченным в Российской Империи вплоть до марта 1917 года.
Императрица Александра Фёдоровна в парке. (Предположительно Баболовский парк, каменная скамейка около дворца). Фото начало XX века. 19 марта 1917 года группа прапорщиков царскосельского гарнизона обнаружила шурф, ведущий в глубокое подземелье. Увиденное потрясло воображение прапорщиков. На глубине восьми метров в чреве бетонного тоннеля трехметровой высоты был уложена широкая однопутка. В небольшом депо ржавела электрическая дрезина с двумя прицепными колясками на двадцать посадочных мест, по количеству членов царской семьи и свиты. Всюду по стенам виднелись электрические кабели, небольшие прожектора в боковых проходах освещали все подземное пространство от подвалов Екатерининского дворца до станицы Александровской, где был смонтирован электрический подъемник для дрезины с ее содержимым. Общая ширина центрального тоннеля с боковыми проходами составляла 12 метров. Особая система отвода грунтовых вод и конденсата так и осталась неразгаданной. Вентилировались тоннели простым и остроумным путем — через естественную тягу: через трубы в местных котельных. Сложная конструкция дымовых труб, вентиляционные каналы, сопряженные с ливневыми колодцами, — все было продумано и просчитано с математической скрупулезностью. Для питания электроэнергией в Царском Селе была построена так называемая дворцовая электростанция. На то, что ее мощность раз в ссто превосходила нужды освещения Екатерининского или Александровского дворцов, еще в 1910 году обратил внимание инженер-электротехник А.П. Смородин. Станция возводилась с огромным запасом мощности под цели, далекие от электроснабжения царскосельских царскосельских дворцов, города и гарнизона. Двух этажное здание в мавританском стиле на углу Церковной и Малой улиц было размещено с таким расчетом, чтобы питать энергией не только уже открытые тоннели, но и новые, планировавшиеся в городской черте и под военным городком войск Царскосельского гарнизона. Вскоре целая экспедиция, снаряженная Царскосельским Советом солдатских и прочих депутатов, плутала под землей с чертежными досками и карандашами, составляя схемы подземных ходов и магистральных шурфов на территории Александровского парка. Боковые тоннели Царскосельского метро вывели подземную экспедицию к подвалам таких парковых павильонов, как Арсенал и Китайский театр, а один из них привел исследователей к подвалам Александровского дворца. Комиссия из прапорщиков царскосельского гарнизона с трудом разыскала живых свидетелей строительства подземки. Из двух с половиной тысяч инженеров, рабочих, военных, шахтеров, водителей грузовиков, некогда наводнявших Царское Село, к 1917 году в городе не осталось практически никого. В свидетели создания объекта были призваны сторож Ивчин и купец 3-й гильдии Илья Мартемьянович Морозов — мой двоюродный дядюшка по линии деда. В 1907 году, когда финансирование строительства из казны стало сильно хромать и возникла необходимость привлечения частных, внебюджетных средств, моей родне поступило предложение вложить деньги в секретную подземку. 11 августа 1907 года Илье Мартемьяновичу был выдан пропуск на объект и назначен сведущий сопровождающий. К удивлению Ильи Мартемьяновича, экскурсия по секретному объекту началась со странного дома №14 по Пушкинской улице (в те времена Колпинской). Двухэтажный деревянный дом издавна привлекал к себе внимание странной кирпичной пристройкой в одно окно по главному фасаду и узкой башней со двора, имевшей сообщение лишь со вторым этажом здания. Во времена Екатерины II здесь находились ее секретные покои. По подземному ходу императрица могла достичь этого дома, никем не замеченная. Здесь она вела особо секретные, конфиденциальные переговоры. Спуск по винтовой лестнице в глубокое подземелье запомнился Илье Мартемьяновичу на всю жизнь… Кирпичный свод сменился бетонным, мощными стальными конструкциями и морем ослепительного электрического света. Теплый поток воздуха, напоенный ароматом увядающей царскосельской зелени, непонятно как проникающий в подземелье, трепал чубы рабочим, сновавшим по коридорам. Широкие тоннели, открывавшиеся в направлении железнодорожной станции Александровская, производили феерическое впечатление. — А вот здесь, — напомнил о себе гид, — предполагается разместить золотой запас Дома Романовых. Боковой тоннель, отделенный от основного бронированной дверью, вел куда-то вправо. — Над хранилищем расположена искусственная гора Парнас, — вновь отозвался сведущий человек, — в которой еще в момент ее насыпки был оборудован подземный зал. Здесь пытали самых отчаянных врагов империи и царицы Екатерины II. Система боковых тоннелей царевой подземки превращала ее в подземный узел со своим золотохранилищем, сетью широких тоннелей, способных вместить войска для подавления революционной стихии и спасения царской семьи. Повсюду были видны следы применения новых инженерных идей и технологий, пусть сырых, но дерзких, дорогих и изящных. Через каждые сто метров тоннеля экскурсант натыкался на круглые кирпичныке колонны. — Это кингстоны, — пояснил гид. — В случае необходимости вода из прудов Александровского парка в считанные минуты затопит все видимое вами, так что никто и никогда не узнает, чем мы тут занимались. Гид довел гостя до самых подвалов Екатерининского дворца. Выскочив через дворцовую котельную прямо к Царскосельскому лицею, он, что-то буркнув себе под нос, не простившись, исчез. Под присмотром агента охранки потрясенный Илья Мартемьянович дошел до своего дома в Павловске. Согласившись на участие в проекте века, Морозов неожиданно для себя приобрел статус поставщика двора его императорского величества. Но поставлять в Царское Село на объект ему пришлось не бетон, кирпич и металлическую арматуру, а ценные порода дерева, янтарь, сусальное золото, яшму, так называемый рыбий клей. То есть то, что используется при отделке богатых дворцовых интерьеров. К моменту сдачи объекта в эксплуатацию в 1913 году во всех его конечных пунктах и тупиках должны были быть установлены электрические лифты, в пяти промежуточных узлах смонтированы резервные подстанции, электромеханические тележки заменены трамвайными вагонами. Однако ничего этого небольшая комиссия во главе с Николаем II не увидела, ничего из перечисленного установлено в тоннелях не было. Сразу после торжеств Царскосельское метро стали сотрясать непрерывные аварии. То замкнет, отсыревшую проводку, то придет в полную негодность ходовая часть электромеханических тележек, то мерзлый воздух прорвет стволы кингстонов. Постоянные ЧП остудили интерес двора к подземному шедевру науки и техники. Подземка стала приходить в совершенную непригодность. В январе 1917 года, когда столица Российской Империи взорвалась революционными волнениями, Николай II бежал в Ставку поближе к боевым частям. В этот момент Царскосельское метро, частью притопленное и успевшее зарасти мхом, еще можно было использовать для эвакуации царской семьи, но некоторые его участки преодолеть можно было только вплавь.
Они не сохраняют историю поиска и не навязывают отфильтрованные материалы. Они иногда ищут там, куда не лезут гиганты поискового дела. В общем, своеобразная альтернатива.
На этой неделе в Национальный архив США вернулся знаменитый патент, полученный братьями Райт на летательный аппарат в 1903 году.
Удивительно, но патент на «летающую машину», как сформулировали название первого самолёта сами Райты, никогда и не покидал архива, а исчезновение стало следствием бюрократического казуса. Патент банальным образом положили на неправильное место.
В 1978 году патент наряду с некоторыми другими документами из истории воздухоплавания был передан Национальному музею авиации и космонавтики в Вашингтоне в связи с празднованием 75-летия полёта братьев Райт. Патент был возвращён и помечен как возвращённый в обеих инстанциях, но почему попал в другую зону хранения — и исчез! Поскольку в Национальном архиве хранится порядка 269 миллионов документов, поиски патента заняли больше трёх десятилетий.
коммент А вот Блерио свой самолет не стал патентовать, а наоборот - всем желающим продавал чертежи за минимальную плату. И все современные самолеты, происходят из машины Блерио, той самой что перелетела Ла-Манш.
Взято отсюда www.livejournal.com/magazine/1501084.html В четверг, 21 апреля, в прокат выходит «Экипаж» Николая Лебедева. Фильм-катастрофа — современная версия сюжета картины Александра Митты 1980 года. В ней два летчика в нарушение всех правил спасают население острова, на котором происходит извержение вулкана. ЖУРНАЛ ЖЖ отправил на фильм авиационного журналиста, выпускника лётной школы Александра Локтева — он записал 18 профессиональных замечаний к тому, что увидел на экране.
1. В кабине грузового Ан-12, на котором служит герой Козловского, прежде чем превратиться в гражданского летчика, мы видим современные цифровые приборы. Этот самолет не проходил модернизацию, кабина в нем полностью аналоговая: самолет закончил выпускаться в 1972 году. И членов экипажа в этом самолете не два, как в фильме, а минимум четыре. Кстати, очень странно, что на хвосте военного самолета его марка выведена крупными буквами — так не положено.
2. На гражданке герой Козловского пересаживается за тренажер, а потом быстро за штурвал пассажирского Ту-204. У авиакомпании, которая сразу после перехода военного летчика в гражданские выпускает пилота-стажера за штурвал судна другого типа без курса аварийной подготовки, скорее всего, будут огромные проблемы. Причем сразу в транспортной прокуратуре. Самолет — не автомобиль: все авиасуда разные по своим функциям, устройству и поведению. А изображено, как будто в таксопарк набирают водил по объявлению.
3. После минимальной тренировки на тренажере стажер Козловский сразу занимает место второго пилота. Так бывает только в том случае, когда в строй вводится уже официальный, прошедший летную школу второй пилот или человек с сертификатом командира воздушного судна, сдавший множество экзаменов.
4. В кабине Ту-204 в фильме два члена экипажа. Существует лишь только одна модификация этого самолета Ту-204 СМ, где работает два пилота. В остальных — а их на авиалиниях большинство — только три. Видимо, КБ Туполева предоставило съемочной группе именно эту модификацию.
Централ Партнершип, 2016 год
5. Кстати, помимо непосредственно летного тренажера, который мы видим в фильме, существует еще и так называемый процедурный тренажер, на котором отрабатывается и доводится до автоматизма порядок нажатия кнопок по чек-листам и их расположению в кабине. Козловский в фильме на таком тренажере замечен не был, будем надеяться, что он позанимался на нем за кадром. Иначе он просто обречен.
6. При подготовке к взлету пилоты смачно пьют кофе. Вообще-то, когда борт готовится к взлету, особенно усилиями двух человек — тут не до разговоров и не до кофе. Надо прочитать чек-листы, обсудить множество нюансов с техником и диспетчером, проверить и настроить все бортовые системы. Отвлекаться нельзя — если пропустишь хоть один пункт предполетной подготовки, может случиться катастрофа.
Централ Партнершип, 2016 год
7. При вылете из Внуково мы видим на летном поле жену и сына героя. В сцене прощания, командир воздушного судна говорит жене: «Пропуск сдать не забудь!» По мнению авторов фильма, любой пилот может заказать пропуск на стоянку в стерильную зону для жены и сына? Представим, какой бы проходной двор творился на летном поле, если бы пилоты водили туда свои семьи попрощаться. В реальности все немного не так. Точнее, совсем не так: в Шереметьево сотрудников багажной службы, по моей информации, выпускают (а чаще просто не выпускают) на стоянку у телетрапа подышать воздухом. Ни о каких жене и сыне в стерильной зоне и речи быть не может. В противном случае случаются трагедии — как с нашими соотечественниками в аэропорту Шарм-аш-Шейха.
8. Во время сцены извержения вулкана в аэропорту бедствия на Ту-204 стоит без стояночных «башмаков». Они кладутся под каждую основную стойку шасси с двух сторон, чтобы самолет внезапно не покатился. Причем кладут их сразу, как только самолет закончил движение и заглушил движки. Оставить самолет без башмаков — все равно что играть в войну «Калашниковым», не поставленным на предохранитель.
Централ Партнершип, 2016 год
9. В сцене посадки людей на Ту-204 в аварийном аэропорту пассажиры заходят на борт в переднюю дверь по трапу, и именно в этот момент Козловский запускает двигатель рядом с ним. При старте движок раскручивается выше минимального режима, потому есть вероятность, что просто засосет в себя пассажира.
10. В сцене аварийного взлета и пилот грузового самолета, и герой Козловского на Ту-204 переводят двигатели с номинального во взлетный режим только перед самым отрывом. При взлете с короткой полосы с большим количеством людей и груза надо форсировать на взлетном режиме на всю катушку с самого начала разбега, иначе все закончится плачевно.
Централ Партнершип, 2016 год
11. Мало того, что герой переводит движки во взлетный режим перед отрывом, так еще дает такой угол, что самолет смачно трется хвостом о полосу. На Ту-204 есть «защита от дурака», которая просто не позволит дать такой угол на взлете, при котором бы самолет цеплял полосу хвостом! К тому же, при появлении огромной силы трения о бетон или асфальт самолет, по всей вероятности, просто не сможет разогнаться и, как следствие, взлететь.
12. Герой Козловского погрузил на борт всех, кто был в аэропорту и закрыл дверь изнутри. В таком случае непонятно, кто отодвинул трап? Заднего хода у Ту-204 нет, а трап стоял спереди и должен был при рулении врезаться в крыло и двигатель со всеми вытекающими последствиями.
Централ Партнершип, 2016 год
13. Во время пожара двигателей на Ту-204 герой Козловского тушит и отключает от всех систем один двигатель, а второй продолжает гореть. Но отбор воздуха в салон производится в двигателях! Вопрос: откуда возьмется кислород для отбора? Пассажиры в такой ситуации должны были задохнуться угарным и углекислым газом очень быстро, в течении нескольких секунд.
14. При взлете транспортный самолет цепляет крылом какую-то гадость и повреждает топливный бак в крыле. Вообще, утечка топлива из баков инженерами всегда предусматривается — как и список мер, позволяющих свести к минимуму последствия такого происшествия. А тут создается впечатление, что из одной дырки вытекло вообще все топливо, которое было в самолете.
Централ Партнершип, 2016 год
15. Сцена эвакуации пассажиров между самолетами в полете: здесь не надо ничего объяснять — так не бывает, это художественный прием. Но удержать аварийный Ту-204 на одном движке на скорости 350 км/ч следом за впереди летящим самолетом, который оставляет свой аэродинамический след, невозможно. Есть большая вероятность, что следующий вторым борт попадет в воздушные потоки впереди идущего самолета и просто потеряет управляемость. Именно поэтому в аэропортах, например, существует специальный минимальный временной интервал между взлетами самолетов.
16. В полете герои пытаются открыть дверь в Ту-204. К счастью, им это не удается — и это спасает их жизни! Если бы дверь, на которую они навалились втроем, все-таки открылась, то ломатели просто вывалились бы за борт. Вообще, выбить дверь грузового отсека ногами 3 мужчин нельзя — иначе это произошло бы много раньше при падении первого же незакрепленного чемодана.
Режиссёр фильма «Экипаж» Николай Лебедев (справа), Централ Партнершип, 2016 год
17. Во время аварийной посадки в Петропавловске-Камчаткском на Ту-204 приземляется в грозу. В обычной жизни для экипажа и пассажиров это означает верную смерть — в реальной жизни ее облетают стороной даже ценой опоздания в пункт назначения, или уходят в другие аэропорты. При этом Козловскому приказали «лететь по приборам», а приборы в грозу, где ветер, обледенение, турбулентность, ведут себя, мягко говоря, нестабильно. Но визуальный контакт с полосой он все же установил и даже удерживал самолет на траектории — будем считать, что именно это его и спасло, хотя доля художественного преувеличения в разы больше художественной правды.
18. Пилоты Ту-204 садятся на брюхо и включают реверс — то есть тормозящее вращение турбин двигателей против часовой стрелки. При одном неработающем двигателе реверс, скорее всего, не включился бы. Но в кино все возможно. Другое дело, что при посадке на брюхо надо не реверс включать, а выключать все движки, чтобы керосин не взорвался от трения. Впрочем, в кино, видимо, используется негорючий керосин — когда самолету отрывает крыло, в баках почему-то керосин не загорается...
Принято считать, что гражданская война в США началась с артиллерийского обстрела южанами федерального форта Самтер, в результате которого 13 апреля 1861 года гарнизон форта капитулировал. Однако в этой "баталии" с обеих сторон не было ни одного убитого. А первый реальный бой с первыми жертвами, о котором мало кто знает, состоялся ровно 155 лет назад, 19 апреля того же года. Причем это был бой не между северянами и южанами, а между северянами и жителями города Балтимор, пытавшимися не пропустить через свой город Массачусетский полк федеральной армии, который шел воевать против восставшего Юга.
читать дальшеРабовладельческий штат Мэриленд, в котором находится Балтимор, официально не примкнул к мятежу южных штатов и не заявлял о выходе из состава США, однако там проживало много адептов Конфедерации. Особенно много людей с "южной" психологией было в Балтиморе. Достаточно сказать, что президент Линкольн, считавшийся сторонником отмены рабства, получил в этом городе лишь 3% голосов избирателей. Неудивительно, что, когда Линкольн после захвата южанами Самтера объвил набор добровольцев для войны с сепаратистами, Балтимор саботировал этот призыв.
Особую пикантность ситуации придавало то, что именно через Балтимор проходила главная дорога, связывающая столицу США Вашингтон с северными штатами, где Линкольн и его политика пользовались наибольшей поддержкой. И именно по ней должны были следовать войска с севера в зону военных действий. Балтиморцы же решили заблокировать путь, чтобы сорвать предполагаемое наступление федеральной армии. Когда первый полк из Массачусетса вступил в город, его встретила разъяренная толпа, выкрикивая угрозы и оскорбления. Потом в солдат полетели кирпичи и булыжники, однако бойцы не реагировали, повинуясь приказу не поддаваться на провокации.
Но когда из толпы и из окон окрестных домов раздались выстрелы, а солдаты начали падать, сраженные пулями, офицерам не оставалось ничего иного, кроме как отдать приказ открыть ответный огонь. После нескольких залпов толпа разбежалась, а стрелки в домах попрятались. На мостовой остались лежать 12 трупов. В полку погибло четверо солдат, 36 получили ранения. Дальнейший путь по городу массачусетцы прошли беспрепятственно, но произошедшее всерьез обеспокоило вашингтонское руководство, ведь если Балтимор окажется в руках мятежников, то столица будет фактически отрезана от остальной территории Союза.
Поэтому в городе незамедлительно объявили военное положение и разместили в нем сильный гарнизон, состоящий из надежных воинских частей. Одновременно были арестованы наиболее рьяные сторонники южан и закрыты городские газеты, призывавшие к неповиновению и выступавшие против войны с сепаратистами. Эти меры позволили удержать ситуацию под контролем, больше балтиморцы не бунтовали. А первый фронтовой бой между регулярными армиями федералов и конфедератов, превзошедший по количеству жертв "балтиморское сражение", произошел только 10 июня 1861 года.
Если вы внимательно приглядитесь, то обнаружите симметрию во многих окружающих вещах. Немного наблюдательности – и вы найдёте её в доме и на улице, и в природе. В соразмерности сокрыта удивительная гармония. Мы решили показать вам подборку фотографий с симметричной композицией, которые могут принести вам вдохновение.
Новые работы Джереми Манна. Он пишет городские пейзажи, в слабом свете - ранним утром или вечером, как раз когда естественный свет начинает исчезать, и города окрашиваются яркой рекламой, автомобильными фарами и прочим искусственным светом. Эффект электрического сияния очень удается художнику. читать дальше
Пассажиры рейса №902 авиакомпании Korean Air Lines (KAL), вылетевшие 20 апреля 1978 года из Парижа в Сеул, возможно, до сих пор толком не знают, почему и как вместо промежуточной посадки в Анкоридже их самолет оказался на льду лесного озера в Карелии. Но те из них, кто еще жив, должны поднять бокалы за своего пилота: это он тридцать лет назад вывез их с того света. Правда, не всех.
Вылетев из Парижа и взяв курс на север, Boeing 707 пересек Ла-Манш, благополучно миновал Великобританию, но на траверзе Исландии неожиданно сошел с воздушной трассы, пролетел над Шпицбергеном и, еще раз довернув вправо, направился в сторону Кольского полуострова. Дуга у капитана Кима получилась с радиусом под две тысячи километров — такое впечатление, что спали все, включая автопилот.
читать дальше От воздушной трассы рейс KAL-902 отклонился на траверзе Исландии и, довернув, фактически лег на обратный курс. Единственным человеком, заподозрившим в этот момент неладное, был пассажир Боинга Кишио Отани. Посмотрев в иллюминатор, он удивился тому, что арктическое солнце светит не с той стороны, но не придал этому значения и спокойно уснул
RC-135 Rivet Joint - самолет радиоэлектронной разведки и аэрофотосъёмки, не имеющих вооружения. Помимо лётного экипажа, на борту такой машины работало 25-30 операторов. Является модификацией Boeing KC-135 Stratotanker, реактивного многофункционального военно-транспортного самолёта, спроектированногов начале 1950-х.
Первую свечку своим богам пассажиры должны поставить за то, что их самолет не уничтожили зенитной ракетой еще на подлете к Мурманску. Дело в том, что Boeing 707, шедший в тот момент на высоте 9000 метров, как две капли воды похож на натовский разведчик RC-135, а решительно действовать против летающих шпионов советских генералов научила история с пилотом самолета Lockheed U-2 Фрэнсисом Гарри Пауэрсом, сбитым над СССР 1 мая 1960 года. Выпусти наши ракету «земля-воздух» — и Boeing 707 развалился бы на молекулы. По словам полковника Евгения Гробовского, дежурившего в тот вечер на аэродроме 5-й дивизии ПВО в Подужемье, вместо зенитной атаки командование ПВО организовало «зачистку» воздушного пространства по плану «Ковер», когда воздушные суда вне зависимости от типа и ведомственной принадлежности обязаны совершить срочную посадку на ближайшем аэродроме. На перехват цели поднялось звено истребителей Су-15ТМ. Первым к нарушителю приблизилась «сушка» капитана Александра Босова. Доложив на землю, что перед ним гражданский борт, Босов встал на параллельный курс, покачал крыльями, посигналил бортовыми огнями и, пересекая курс нарушителя, плавно отвернул в сторону — на авиационном «эсперанто» это означало приказ следовать за самолетом-перехватчиком. Но корейский пилот «включил дурака»: делая вид, что не понимает сигналов, он повернул в сторону Финляндии. Скорее всего, военный летчик Ким Чанг Кью, в свое время сражавшийся с нашими МиГами во Вьетнаме, попытался удрать на сопредельную территорию. Бывший командующий 10-й отдельной армией ПВО генерал-полковник Владимир Дмитриев(на фото), отдавший приказ открыть огонь по нарушителю, признается:
— Я и сейчас уверен, что самолет надо было сбивать. Но попробуйте-ка взять на себя такую ответственность…
А был ли у командарма выбор? Если бы Boeing 707 удрал в Финляндию, то военный пенсионер Владимир Сергеевич Дмитриев вряд ли носил бы сейчас генеральский мундир…
Выполняя приказ, Босов открывает огонь по лайнеру, но пассажирам везет во второй раз: ракета с тепловым наведением игнорирует сопло двигателя и попадает в консоль левого крыла. После взрыва оно становится на три метра короче, а осколки повреждают гидроприводы и пробивают фюзеляж. Разгерметизация на высоте девять километров — это смерть, и пилот Ким Чанг Кью это знает: он быстро снижается.
Взрывом ракеты была оторвана консоль левого крыла
Поражающие элементы боеголовки ракеты разрушили гидросистему и повредили левый крайний двигатель
Тем временем оторванный взрывом кусок крыла Боинга операторы РЛС принимают за новую цель — крылатая ракета, бомба? — и наводят на нее перехватчик старшего лейтенанта Сергея Слободчикова. Пуск! Ракета с радиолокационным наведением разносит обломок в пыль.
А что Boeing? На какое-то время «охотники» его потеряли, а затем вновь обнаружили «хромающим» на высоте двести метров вдоль железной дороги мурманского направления. Расстреливать два раза уставы не велят? Капитан Анатолий Керефов, заметив вытянутое озеро, дает нарушителю последний шанс. Перехватчик включает посадочные фары и, обозначив «раненому» лайнеру глиссаду, занимает позицию над Боингом. На этот раз Ким Чанг Кью понял команду с первого раза: сделав заход со стороны мурманской трассы, пассажирский самолет коснулся подтаявшего снега и, проскользив около пятисот метров по льду, замер на опушке леса.
Обратите внимание на след самолета: пилот Ким Чанг Кью садился на лед с выпущенным шасси. В момент остановки нос Боинга выкатился на берег. Снимок сделан 21 апреля 1978 года с военного вертолета.
Но выжили не все. Осколками ракеты, выпущенной с истребителя Александра Босова, убило двоих пассажиров, 13 были ранены, а уцелевшие при атаке получили баротравмы.
Первая поисковая группа добралась до самолета через два часа. Рассказывают, что поднявшихся на борт самолета едва не свалила с ног жуткая смесь из запахов алкоголя, табака, крови и экскрементов…
Реакция на ночные события в карельском небе последовала утром. В сообщении ТАСС на страницах «Правды» говорилось, что самолет корейских авиалиний нарушил воздушное пространство СССР и совершил посадку на озеро в Карелии. Понятно, что зарубежные «голоса» тут же закричали, что «советы» расстреляли беззащитный гражданский борт. Но вот что любопытно: дипломатического скандала не последовало! Потому что рыльце было в пушку и у тех, и у других. Корейский Boeing действительно вторгся в воздушное пространство СССР, а его экипаж не выполнил требований самолетов-перехватчиков, подвергнув риску ни в чем не повинных пассажиров. Советский Союз, в свою очередь, нарушил международные соглашения, запрещающие атаковать гражданские самолеты. А записи радиопереговоров летчиков, сделанные обеими сторонами, не могут найти ни российские, ни американские военные историки...
Несколько дней пассажиры рейса KAL-902 провели в гарнизонном Доме офицеров города Кеми, где получили медицинскую помощь, а затем вылетели в Хельсинки. Тем же рейсом из СССР отправили и груз-200. Экипаж увезли в Москву, однако после следственных действий и признания корейцами вины отпустили на родину. СССР предъявил Южной Корее счёт на 100 тыс. долларов для покрытия стоимости содержания пассажиров. Самолёт был разобран на части — авиакомпания отказалась от него, чтобы не оплачивать операцию по эвакуации.
Тем временем на берегу озера Корпиярви кипела работа. В палаточном городке рядом с самолетом побывали представители всех авиационных КБ. С Боинга сняли аварийную радиостанцию, демонтировали систему слива топлива, вырезали образцы сотовых наполнителей крыла, а оставшийся металлолом вывезли вертолетами. Не исключено, что какой-то из трофеев принес пользу нашему авиастроению, но совершенно точно, что иностранный самолет занес на землю Карелии вирус западной культуры. Выпотрошив пассажирский салон, офицеры вкусили дым сигарет Marlboro, открыли для себя журнал Playboy и попробовали кока-колу. Смешно? А вспомните-ка 1978 год — что курили, что пили… А картинки такие видели?
Рассказывая о гастрономических открытиях, вертолетчики аэродрома Подужемье посмеиваются над собой:
— Помню, банку пива минут двадцать открыть пытались… В конце концов поступили как со сгущенкой — пробили банку в двух местах отверткой и выпили.
Прежде, чем перейти к главному вопросу – т.е., к тому, возможно ли построение коммунистического общества «на основе» современного человека (и как это возможно), следует обратить внимание на более локальный, но от этого не менее важный вопрос. Являющейся, по сути, ключом к указанному. А именно – на то, возможно ли «порождение нужного человека» посредством воспитания (об этом так же говорилось в первой части, но тут будет подробнее). На самом деле, состояние дело в нем (воспитании), не сказать, чтобы особо удовлетворительное. При этом если с образованием – т.е., с «привитием» знаний хоть что-то получается, то с «формированием личности» дело обстоит намного хуже. Несмотря на все затраты общества на эту цель, на формирование индивидуума гораздо большее влияние оказывают совершенно случайные факторы, будь то отношения в семье (отношения не к ребенку, которые и являются воспитанием, а просто отношения между родителями, братьями и сестрами и т.д.) или пресловутое «влияние улицы».
В результате возникают всевозможные «теории» о разной «воспитательности» людей, о том, что все воспитательные воздействия не являются определяющими для личности. А реальными факторами, приводящим к доминированию у нее тех или иных моделей поведения, выступают некие «природные», «примордиальные» ее свойства. Сейчас упор делается на «генетику», однако это всего лишь рационализация старых представлений, идущих из глубокой древности – когда и кто первый заметил малую эффективность воспитания, сложно сказать. Но факт остается фактом – то, что любые «отрицательные» навыки, начиная с курения и заканчивая воровством, у человека формируются практически мгновенно (и абсолютно бесплатно), а для привития положительных следует затратить уйму сил и времени, является практически неопровержимым. Однако в истории бывали случаи, которые выглядят прямо противоположным указанному. И самым известным из них – по крайней мере, на постсоветском пространстве – следует признать опыт советского педагога Антона Семеновича Макаренко, выразившийся в создании уникальных воспитательных организаций – колонии имени Горького и коммуны имени Дзержинскогочитать дальше.
* * *
Макаренко смог сделать то, что сейчас кажется невозможным. А именно – «выстроить» жизнь даже не «обычных» подростков, а бывших уголовников так, чтобы они стали сознательными гражданами самых передовых убеждений. Сейчас даже представить тяжело, что творил этот педагог в условиях полного дефицита всего, чего можно – от стройматериалов до воспитателей. Как в подобных условиях ему удавалось делать указанное выше. Впрочем, самое интересное тут то, никакой тайны в «макаренковской педагогике» нет – обо всей своей «кухне» Антон Семенович прекрасно рассказал в своих книгах. «Педагогическая поэма», «Марш тридцатого года», «Флаги на башнях» представляют собой не просто хорошо написанные истории из жизни людей раннесоветского времени, но и достаточно полное описание созданной им «технологии». Там довольно четко показано, как и благодаря чему формировалась колония, ставшая тем «тиглем», в котором так легко переплавлялись самые отвратительные человеческие характеры.
И, кстати, там же прекрасно показана причина, по которой все позднейшие попытки привития «макаренковской педагогики» в советской школе потерпели неудачу. Но об этом будет чуть ниже. Пока же следует указать, что основой достигнутого Антоном Семеновичем успеха выступал именно упор на полное изменение социальных условий, в которых существовали воспитанники. При кажущейся простоте и очевидности это, как не странно, далеко не тривиальная задача: дело в том, что даже при полной изоляции людей в исправительных учреждениях уничтожить криминальные модели поведения почти не удается. Более того, именно тут, по сути, и происходит их «привитие» новичкам, вытесняя в сознании последних большую часть «гражданского поведения». Связано это с довольно банальным – с тем, что абсолютного контроля над сидящим контингентом достигнуть физически невозможно: к каждому человеку «вертухая» не приставить. А значит – большую часть времени он будет предоставлен именно тому социуму, который сформируется из сидящих. С соответствующими нормами, понятное дело.
Колония же Макаренко – учреждение не исправительное, а воспитательное, ни о каком тотальном контроле, а тем более, подавлении в ней даже речи идти не могло. Колонисты имели полную связь с «внешним миром», более того, возможность воспитаннику в любой момент можно было покинуть– к примеру, после конфликта с руководителем – постулировалось изначально. Однако и этого мало – в колонии с самого начала было меньшее число персонала (воспитателей), нежели считалось нужным для других детских домов. «Кадровый принцип» Антона Семеновича, выработанный им во время создания колонии, состоял в том, «что лучше меньше, да лучше», т.е. вместо большого количества случайных людей лучше иметь небольшое число энтузиастов и профессионалов. Поэтому ни о каком «тотальном» или даже частичном контроле над воспитанниками не могло быть и речи. Можно было бы подумать, что в данном случае господствующими будут как раз те модели, которые привычны указанному «контингенту», т.е., беспризорникам, воришкам, попрошайкам (а во многих случаях и реальным грабителям с большой дороги).
* * *
Тем не менее, Макаренко сумел найти механизм, способный справиться с данной напастью. Я уже несколько раз подробно разбирал его, поэтому снова делать это не буду. Отмечу только то, что в основании макаренковской практики лежало приобщение воспитанников к «общему делу» - как не высокопарно это звучит. А именно – к работе на колонистском производстве (сельскохозяйственном – в колонии имени Горького, промышленном – в колонии имени Дзержинского). Причем, что крайне важно – на производстве, охватывающей весь производственный цикл, от планирования действий до получения готовой продукции. Именно этот момент и выступал тем know how, что отличало макаренковскую колонию от остальных воспитательных учреждений. В последних где так же существовало «трудовое воспитание» - слава Богу, в СССР «облагораживающая роль труда» была очевидной. Но вот целого производственного цикла, как правило, не было. В итоге воспитанники могли видеть лишь «свою» операцию, вознаграждаемую «вышестоящими» (т.е. администрацией) по неким произвольным критериям. К тому же большая часть «вознаграждений» и наказаний в колониях вообще не связывалось с производственными достижениями, а относилась к исключительно к «педагогической» сфере.
В итоге было совершенно естественным, что определяющей в жизни воспитанников становилась «бытовая» сфера с господствующими там полууголовными порядками. Это приводило к тому, что стратегия в «поиске успеха» у начальства становилась бессмысленной, т.к. воспитателей было мало, и уделить должное внимание каждому воспитаннику они не могли. А вот идея добиваться «высокого положения» среди совоспитанников – за счет максимального следования тогдашним «понятием» - оказывалась почти идеальной. (Почти – потому, что она значила тупик в будущем. Но это мало кого заботило.) Макаренко же, со своим неотчужденным трудом, сделал базисным именно производственную деятельность, успех в которой явно вел к улучшению жизни всего коллектива, а неуспех – к ее ухудшению. В итоге вместо прежней, полууголовной, паразитической среды «проживающих в колонии», на первое место встала творческая среда «производителей». Более того, в связи с намного большей ее сложностью, возможность достижения высокого социального статуса в ней было доступным для намного большего числа участников, нежели в энтропийном обществе «паразитов».
Производство победило уголовщину. Быть рабочим в коллективе много приятнее, нежели быть «шестеркой» при «пахане» (тем более, что и мест «шестерок» не так уж и много) - а значит, переход на новые модели поведения становился неизбежным. Сложная, низкоэнтропийная система начинала производить соответствующие характеры – которые, в дальнейшем становились факторами для дальнейшего усложнения система. По сути, ситуация с освоением производства фотоаппаратов ФЭД показывает, насколько высоко мог подниматься уровень квалификации тех, кто еще недавно не мыслил чего-то сложнее попрошайничества на вокзале или «подрезки» кошелька у зазевавшегося прохожего. Ну, и совершенно естественно, что подобная трансформация личности приводила к переходу на все более совершенные модели поведения, в том числе, и в учебе. («Принцип Тени» применительно к отдельно взятому человеку: овладение «высокими» моделями в одной области неизбежно ведет к общему «повышению». И наоборот, кстати, тоже…)
* * *
Однако подобная «связка» труда и воспитания, используемая педагогом, совершенно закономерно «клала крест» на распространении подобных колоний по всей стране. Дело в том, что первичность трудовой деятельности и требование наличия «полного цикла» резко ограничивали использование макаренковских методов в образовании. И, прежде всего, потому, что как раз образовательная деятельность тут ставилась на второе место после трудовой. По сути, данный метод менял всякое представление о педагогике, и требовал полного изменения последней. Что в тех условиях просто не могло быть сделано – по причине уже указанного дефицита ресурсов. Сам же педагог весь период руководства колониями только и делал, что вел войну с «народобразом». Вплоть до физического столкновения, столь красочно описанного в «Педагогической поэме». Результатом этого явился тот факт, что единственным способом сохранить колонии было обращение напрямую к Советской власти. Т.е., к местному совету в случае с колонией им. Горького и к ОГПУв случае коммуны им. Дзержинского. Но, понятное дело, это помогало лишь вначале – чем дальше шло усложнение советского общества, тем меньше возможности становилось добиться «прямого» рассмотрения своих вопросов минуя бюрократическую вертикаль.
В конечном итоге это привело к уходу Антона Семеновича и к «перерождению» коммун в «обычные» воспитательные заведения в системе народного образования. Правда, поскольку к тому времени проблема беспризорников была решена, и вопрос «переплавки» паразитических личностей в личности производящие перестал быть актуальной темой. Поэтому макаренковский эксперимент, в целом, оказался забыт – и никаких особых выводов из него сделано не было. Ну, может быть, за исключением того, что стало понятно слабое влияние «природных» («генетических» согласно сегодняшней мифологии) качеств человека на используемые им модели поведения. Но это для советской педагогики – и вообще, для советского общественного сознания – являлось почти аксиомой (за исключением позднесоветского периода). Важность же неотчужденного труда, как базиса для формирования низкоэнтропийной личности оказалась потеряна. Вернее, понимание важности труда сохранилось, но вот влияние его отчужденности оказалось утраченным.
Однако, как уже сказано выше, сама возможность изменения поведения людей, совершенная без какого-либо «влезания» в мозг – даже на уровне дидактики, поскольку для учреждения с минимумом педагогического персонала ни о какой непрерывной пропагандистской работе речи идти просто не могло – является крайне важной для понимания механизмов психической трансформации. В самом деле – мы уже привыкли к тому, что для изменения некоей незначительной привычки требуется крайне серьезное воздействие – возможно даже, медицинское. А для того процесса, который именуется «снятием комплексов», обычно приходится проводить множество часов работы с психологом – и это при том, что в данном случае проблема осознается и существует волевая направленность на ее решение. В случае же с макаренковской педагогикой существовала обратная ситуация – тут менялись базовые структуры личности, сама ее ценностная основа (воровские «понятия», как правило, противоречат «гражданским нормам»). Подобная «перестройка» просто обязана восприниматься, как посягательство на саму основу индивида, и встречать самое ожесточенное сопротивление.
Вместо этого же происходило принятие изменений. Все оставалось прежним: и организм с его генетикой (и физиологией), и присущая ему личность со всеми недостатками , и те модели поведения, которые она должна был усвоить, и те, от которых она должна была отказаться. Менялось лишь окружение, социальная среда – факторы, которые традиционно мало кто принимает во внимание. Однако они полностью изменили отношение индивида к реальности: вместо того, чтобы предпочитать «паразитические» модели, как это считалось нормальным (естественным) до сих пор, он стал выбирать «производственные». Оказывалась, что последние не просто привлекательны, но крайне привлекательны для молодежи: в той же «Педагогической поэме» прекрасно показано, что вчерашняя шпана чуть ли не дралась за право осуществлять те или иные сельхозработы (особенно заманчивым было, почему-то, свиноводство).
* * *
В общем, макаренковский эксперимент разбивал известный миф о человеке, как о «разумной обезьяне», движимой исключительно «эгоистическими инстинктами» (в кавычках, поскольку к инстинктам в биологическом смысле все это имеет весьма отдаленное отношение). В частности же он опровергал известное педагогическое заблуждение о «врожденной склонности» ряда личностей исключительно к деструктивным действиям, ну, или в мягком варианте, о труднопреодолимости паразитических моделей поведения, о постоянном стремлении личности «к плохому». Именно поэтому между Макаренко и педологами – сторонниками «сегрегации» детей по личностным качествам – существовала непрерывная «война», приведшая к созданию образа Антона Семеновича, как некоего enfant terrible от педагогики. Правда, очень скоро сама педология оказалась отброшена, как не соответствующая советской педагогике – а на самом деле, реальности. Однако, как уже сказано выше, к массовому внедрению в существующую образовательную систему метода Макаренко это не привело – его работы сильно опередили свое время.
Впрочем, рассматривать проблему использования макаренковской педагогики в современной реальности, а равно и бессмысленность пресловутой, столь любимой сейчас, сегрегации, надо отдельно. Нам же, в рамках поставленной темы, важно, прежде всего, то, что данный пример можно рассматривать, как практически лабораторный эксперимент по изменению базовых психологических установок человека при смене социальных условий. На самом деле, само рассмотрение советской истории в целом показывает те же результаты, но вот в столь яркой форме – переход из откровенно деструктивной уголовной среды в однозначно конструктивную производственную (в рабочие и инженеры) эта особенность мало где столь ярко проявляется, как в указанных воспитательных коммунах. Именно поэтому, рассматривая их, мы можем выявить все особенности необходимого нам психологического изменения, а главное – подобраться к тем механизмам, благодаря которым все это происходит. Но об этом будет сказано позднее…
Довольно полная инфографика по истории исследования Марса:
Тут пропущен индийский "Мангальян" (с 2014 года), эффективность миссий поначалу невысока, но росла - к 70-м годам уже была приемлема:читать дальше
Отмечу, что для нас Марс - крайне неудачная планета, как цель исследований - не проведено НИ ОДНОЙ успешной миссии! Там где, вроде бы, цель была достигнута "что-то шло не так": - "Марс-1" - потеряна связь "по дороге" - "Марс-2" - разбился о планету - "Марс-3" - потеряна связь сразу после посадки - "Марс-5" - разгерметизация, прекращение работы после 2 недель - "Марс-6" - потеряна связь перед посадкой у поверхности - "Фобос-2" - потеряна связь перед попыткой посадки спускаемого аппарата... О других уж и не говорю. В нынешних условиях на какие-то прорывы в космосе нам надеятся не стоит - хотя я неоднократно говорил/писал, что амбициозная программа там могла бы гальванизировать общество и придать динамику развития всей стране... "Экзомарс" - проект совместный с нашим, в общем-то, небольшим научно-исследовательским вкладом в процессе реализации (на траекторию полета к Марсу должен выйти в июле). Кстати, наши миссии к Венере были не в пример успешнее!
читать дальшеПарацетамол - слабый анальгетик с коротким сроком действия и значительными побочными эффектами даже при небольшой передозировке.
В отечественных учебниках по внутренним болезням и ревматологии диклофенак минимум с 80-х годов XX века считают эталонным препаратом. В 90-годы больные буквально охотились за вольтареном (оригинальный диклофенак), особенно дефицитной считали ампульную форму.
И наши врачи привыкли назначать диклофенак и другие нестероидные противовоспалительные препараты больным с остеоартрозом. Спрашивается, зачем назначать при болях в суставах парацетамол с его периодом полувыведения 1-4 часа, который может действовать часа 3-4, не больше.
О коротком периоде действия парацетамола знают все мамы, которые его использовали для снижения температуры у детей: препарат помогает на 2-3-4 часа, а дальше температура снова повышается.
А в случае с артрозом, или, лучше сказать, при применении в качестве обезболивающего парацетамол, оказывается вообще не действует, даже хотя бы чуть-чуть.
В авторитетнейшем медицинском журнале "The Lancet" в марте 2016 публикуется обзор с метаанализом большого количества исследований, в котором делается вывод, что парацетамол (ацетаминофен) при лечении остеоартроза сопоставим с плвцебо (пустышкой) вне зависимости от дозы, в которой он употребляется. Другими словами, больным с артрозом коленных или тазобедренных суставов можно есть таблетки, не содержащие лекарственного вещества, - эффект будет тот же.
На первом месте оказался диклофенак в дозе 150 мг/день. Он уменьшал боль и улучшал функцию суставов. Авторы обзора предупреждают, что все же надо помнить о возможных побочных действиях диклофенака, особенно на желудочно-кишечный тракт. Указывают также на то, что еще эффективны эторикоксиб, целекоксиб, напроксен (другие нестероидные противовоспалительные не описывают).
А капустные листья могут действовать
На фоне разоблачения парацетамола особенным курьезом прошла статья о пользе капустных листьев при остеоартрозе коленных суставов. Авторы из Германии и Австралии лечили 81 пациента.
В течение 4-х недель им назначали обертывание капустными листьями по 2 часа в день, или метное применение геля с диклофенаком, или "обычную помощь" (в чем она заключалась, в резюме статьи не сказано).
Капустные листья давали положителльный эффект, правда, меньший, чем гель с диклофенаком. Справедливости ради следует заметить, что в этой работе не хватало группы плацебо. Группу, не получавшую местного лечения (плацебо-геля и других листьев для обертывания) нельзя считать хорошим контролем.
Что будет дальше с рекомендациями по лечению остеоартроза?
Логичным будет предположить, что дальше из них уберут рекомендацию по применению опиоидных анальгетиков ("слабых пероральных опиоидов". Сейчас их рекомендуют за рубежом "больным с далеко зашедшим остеоартрозом и выраженным болевым синдромом".
Далеко зашедший - это, по-видимому 3-я рентгенологическая стадия. Таких больных очень много. А оценка боли до сих пор субъективна, то есть ее оценивает сам больной.
Так можно назначить опиоиды половине больных с остеоартрозом.
В России не принято назначать опиоиды при остеоартрозе. Неи таких рекомендаций и стандартов. Это и к лучшему. Меньше пациентов с соответствующей зависимостью. За рубежом уже осознали, что такое лечение не отличается большой эффективностью и может привести к повышению сердечно-сосудистого риска и смертности.
Поэтому следующим этапом можно ожидать отказ от назначения опиоидов при остеоартрозе.
Получается, что наша медицина в медикаментозном лечении артроза впереди планеты всей.
От Шано: я еще не доросла до той стадии, когда пора принимать диклофенак или подобные ему, но кое-какой опыт у меня есть. Когда я пошла жаловаться на свои коленки, врач определила у меня артроз и посоветовала принимать хондроитин. Обращаю ваше внимание: многие врачи относятся к хондроитину как к БАДу, потому что его медицинская эффективность не доказана. В общем, испытано на своей шкуре: развитие болезненных ощущений в коленках притормозилось, иногда вообще пропадает, но, что самое важное: прошла тяжелая хроническая усталость, которую я считала симптомом анемии или депрессии. Это был такой кайф, я снова почувствовала себя человеком.
Как известно, Остап Бендер был уверен, что все бразильцы щеголяют в белых штанах. Однако, если бы великий комбинатор попал в страну своей мечты примерно на 300 лет раньше, то он бы с удивлением обнаружил, что почти всё мужское население обширной территории, которую позже назовут Бразилией, не носит не только белых штанов, но и вообще никаких. Причем это касалось не только индейцев - аборигенов и негров - рабов, но и европейских переселенцев, а также их потомков.
Сложно сказать, когда португальцы, переселившиеся в Новый Свет, отказались от этого предмета мужского гардероба и когда они к нему вернулись, однако в середине XVII века портки их не интересовали. Об этом можно судить по эпическому батальному полотну "Битва среди холмов Гуарарапис". На картине, помещенной вверху, португальцы изображены слева, а воевавшие с ними за контроль над Бразилией голландцы - справа. Хорошо видно, что большинство португальских солдат и офицеров в точности соответствует поговорке "без порток, но в шляпе", оказывается, она имела реальный исторический прототип.
читать дальшеКстати, сегодня - годовщина этого сражения, произошедшего 19 апреля 1648 года. В нем португальцы благодаря удачному выбору места боя и умелому использванию особенностей ландшафта одержали убедительную победу над голландцами, несмотря на то что их было всего две тысячи, а голландцев - не менее четырех с половиной тысяч. Португало-бразильцы атаковали голландцев на выходе из узкого прохода между высокой холмистой грядой и болотом.
В результате голландцы, растянутые в длинную колонну вдоль дороги, не смогли реализовать свое численное преимущество. А когда португальцы, зная безопасные пути через болото, атаковали противника еще и с левого фланга, голландцы не выдержали комбинированного удара и отступили в беспорядке. Им не помогли ни панталоны, ни даже имевшиеся у многих нидерландских солдат кирасы и шлемы. Потери голландской армии составляли около тысячи убитых, раненых и пленных, а португало-бразильской - всего 84 убитых и 400 раненых. При отступлении голландцы бросили две пушки, ставшие трофеями победителей.
Интересно, что через год на том же самом месте произошло еще одно сражение с теми же участниками и тем же результатом, однако это уже другая история.
Командиры португальской армии в Бразилии Жоао Фернандес Виейра и Андре Видал де Негрейрос. Справа - португало-бразильский солдат времен битвы у Гуарарапис. Судя по шелковой тунике и шпаге на перевязи из шкуры леопарда, солдат - не простой, однако, штаны и обувь он, судя по всему, считал явными излишествами.