01.10.2016 в 17:17

Пишет  Касиопея:

@темы: картины

---

01.10.2016 в 17:01

Пишет  Касиопея:

@темы: пейзажи

---

01.10.2016 в 16:56

Пишет  Касиопея:

@темы: Арагарта

---

01.10.2016 в 12:04

Пишет  Sindani:

01.10.2016 в 00:52

Пишет  N.K.V.D.:

ИРОНИЯ ВОЙНЫ, ИЛИ С ЛЁГКИМ ПАРОМ!

38-й банно-прачечный дезинфекционный поезд

«Я опять завшивел. А ведь всего неделю назад я был в поезде-бане»
«Война с чёрного хода», Юрий Нагибин

«Поезд-баня приходит на полустанок раз в месяц, все другие способы мытья никакого впечатления на вшей не производят», - добавлял фронтовик. И хотя сейчас эта тема вызывает по большей части улыбку, бойцам на передовой было явно не до смеха. Война на два фронта – днём с фрицами, ночью со вшами – могла привести в отчаяние кого угодно, не говоря уже о том, что ненавистные паразиты несли не только неудобства, но и болезни. Выдерживает минусовую температуру, два дня живет под водой, выбирается из-под слоя песка в 30 см, стойко переносит радиацию и давление до 1 кг на миллиметр своего тела – кто этот универсальный солдат? Ответ до банальности прост – платяная вошь. Стремление защитить быстро передвигающуюся армию от этого переносчика сыпного и возвратного тифа натолкнуло российских инженеров на оригинальную мысль: а что, если поставить баню на рельсы?

ЧИТАТЬ

Императорская баня
Первый банно-прачечный дезинфекционный поезд (БПДП) появился в России в 1904 году и, несмотря на свои скромные размеры (всего четыре вагона), неплохо проявил себя во время русско-японской войны. С началом первой мировой про изобретение вспомнили вновь. Поезда-бани строили всем миром, шефство над этим начинанием взяла на себя императрица Александра Фёдоровна.

И это был тот редкий случай, когда инициатива сверху получила полное одобрение и искреннюю поддержку в народных массах. «Общий восторг вызвал поезд-баня, - писал в своём военном дневнике великий князь Андрей Владимирович. – Те корпуса, которые имели возможность им воспользоваться, прямо не нахвалятся».

Генерал Брусилов вспоминал, что во время встречи с императрицей Александра Фёдоровна спросила, приносят ли её поезда-склады и поезда-бани хоть какую-то пользу на фронте.
«Я ей по совести ответил, что эти поезда приносят громадную пользу», - признавал генерал. Всего на общественные средства в те годы было построено 13 банно-прачечных поездов.

Затем первая мировая война плавно перешла в гражданскую, а поезда-бани вошли в состав Главного военно-санитарного управления РККА. Но за два десятилетия мирной жизни этот опыт, похоже, был основательно подзабыт, старые эшелоны списаны в утиль, а новые строить почему-то не стали. По некоторым данным к началу Великой Отечественной войны на ходу осталось всего девять БПДП.

Десять кругов рая
Про передвижные бани вспомнили лишь в 1941 году, когда фронт стремительно катился на восток, а беспорядочно отступавшие части РККА деградировали не только морально, но и физически.

Прошло всего три месяца, а вши уже донимали 85 % личного состава на Западном и 96 % на Калининском фронтах. Появились первые очаги эпидемий сыпного тифа и траншейной лихорадки, косившие бойцов не хуже фашистской пули. В эти дни с подачи Научно-исследовательского испытательного института Красной Армии возобновляется массовое строительство банно-прачечных дезинфекционных поездов. Их создавали по всей стране – Москва, Барнаул, Куйбышев, Омск, Челябинск…

Всего было построено 72 БПДП. В январе 1942 года свой вклад в победу над вшами (а, значит, и над фашистами) внесли и тюменские железнодорожники.

Тюменский поезд-баня был первым и единственным творением такого рода, созданным в депо нашего города, но всё же этот блин не вышел комом. 38-й БПДП (так нарекли его при рождении военные приёмщики) состоял из десяти вагонов, которые для многих фронтовиков превратились в десять кругов… рая, сулившего избавление от адского полчища вшей. Первый вагон представлял собой раздевалку, где бойцы избавлялись от одежды, подлежащей стирке и дезинфекции.

Здесь же они получали мыло и мочалки, а также возможность взглянуть на себя в нормальное зеркало (хотя многие наверняка предпочитали сделать это по окончании всех процедур). Через утеплённый тамбур можно было пройти в вагон-парильню и вагон-душевую, способный одновременно принять до 52 чел. Затем следовал вагон-одевальня, где боец получал дезинфицированную верхнюю одежду и чистое бельё, мог сбрить многодневную щетину, постричься и послушать радио.

Наконец, окончательно почувствовав себя человеком, фронтовик следовал в вагон-клуб, где к его услугам были шашки, шахматы, домино, а также пара баянов, балалайки, гитары, пианино и патефон. Здесь можно было полистать журналы и книги, да просто поболтать с товарищами в уютной обстановке, - разумеется, под бдительным оком вождей мировой революции, взирающих с развешенных по стенам плакатов.


От Тюмени до Берлина
Поезд построили быстро, всего за 25 дней, и вскоре он своим ходом двинулся на запад. Команду укомплектовали добровольцами во главе со старейшим машинистом города Иваном Садаковым, которому на тот момент исполнилось 56 лет. Им предстоял долгий путь по неопределённому маршруту, без конечной даты и гарантии возвращения. Москва, Бородино, Тула, Сталинград, Елецк, Брянск, Брест, Минск, Прага, Варшава, Фюрстенвальде, Берлин – так далеко тюменские поезда ещё не заходили.

Кто знает, сколько жизней советских солдат спасла эта сибирская баня? Впрочем, однажды 38-му БПДП довелось принять и гостей, прибывших с другого, «Восточного» фронта. В 1943 году через стоявший под Сталинградом поезд прошли толпы пленных немцев из разбитой армии Паулюса. Просидев несколько месяцев в окружении, они изрядно завшивели и «вознаградили» тюменцев вспышкой тифа, от которого умерла вагонный мастер. Куда большую признательность проявили маршалы Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский, оставившие благодарственные записи в книге отзывов поезда.

В ноябре 1945 года 38-й БПДП вернулся в Москву, где и закончил свой славный боевой путь. Прошедший полстраны и побывавший на четырёх фронтах поезд был расформирован, после чего окончательно исчез из поля зрения тюменских краеведов.


Незаменимый БПДП
А вот сами банно-прачечные поезда никуда не исчезли и поныне исправно служат в Вооружённых силах страны. Они стали заметно длиннее и состоят уже из 19 вагонов, но это, наверное, единственное, что изменилось в конструкции БПДП за последние полвека. Даже пар в парильню подают всё те же паровозы, выпущенные ещё в первые послевоенные годы.

И хотя заводы давно не выпускают к ним запчастей, огнеупорный кирпич для топок приходится заменять шамотным, а слив прямо под вагоны 200 тонн отработанной воды приводит в ужас экологов, альтернативы банным поездам по-прежнему не существует. И когда в декабре 1994 года российские войска вошли на территорию Чечни, вслед за БТР и БМП двинулись 3-й и 12-й БПДП.

Вторая чеченская кампания стала последней битвой для 27-го БПДП, стоявшего в Ханкале, и лишь несколько лет назад списанного в утиль. Основные надежды военные связывают с новой разработкой Тверского вагонно-строительного завода - БПДМ-2000. Здесь впервые появились вагон-химчистка и вагон очистки сточных вод, а пар вырабатывает не паровоз, а котёл КПП-500, работающий на дизельном топливе.

А всё-таки жаль, что не сохранили тюменский поезд-баню. Какой отличный вышел бы памятник, причём сразу всем – и труженикам тыла, и фронтовикам-героям. Честный рассказ о тяготах военного быта, правдивый и беспристрастный. Одним словом – чистая правда.

Станислав Белов

@темы: ж/д, Сантехнически-гигиеническое

---

01.10.2016 в 12:22

Пишет  Sindani:

01.10.2016 в 02:20

Пишет  N.K.V.D.:

Агнес Бернауэр - ведьма, распутница, герцогиня.

Герцог Альбрехт III (1401-1460) из династии Виттельсбахов был довольно посредственным правителем Баварско-Мюнхенского герцогства. И сейчас, спустя 600 лет, ничто не напоминало бы о нем кроме пары строк в пожелтевших летописях, если бы не его трагическая любовь к простолюдинке Агнес Бернауэр (1410(?)-1435) .

Кто же была эта Агнес Бернауэр, что даже спустя несколько столетий о ней ходят легенды, ее именем названы улицы, написаны пьесы, драмы, романы, в честь ее проводится театральный фестиваль? А в кинематографе ее образ воплотила знаменитая Бриджит Бардо!

ЧИТАТЬ

Портрет Агнес, написанный в 18 веке на основании письменных источников современников.
Прижизненных портретов ее нет ни одного. Известно, что она была очень красива и имела роскошные светлые волосы.

Агнес была дочерью аугсбургского банщика. О первых 17-18 лет жизни Агнес неизвестно ничего – ведь жизнь низов в те времена документировалась очень плохо.. Известно только, что она выросла в Аугсбурге, и отцом ее был банщик Каспар Бернауэр. Правда, его имя не значится в исторических реестрах гильдии банщиков. Скорее всего он был не самостоятельным лицензированным банщиком, а работал по найму.


Небольшое отступление о профессии банщика...
В 13-16 веках бани и культура купания в Западной Европе процветала. В каждом крупном городе можно было найти десятки общественных бань, которые располагались вдоль рек. В Вене в 1534 году было 11 общественных бань, двести лет ранее – 26. Во Франкфурте- на-Майне в 1387 году было 29 общественных бань. В Нюрнберге в конце 15 века было 13 общественных бань. В Париже - 30.

А. Дюрер «Женская баня», 15 век. Дюрер, тезка и современник герцога Альбрехта.

Лицензированные банщики были объединены в гильдии банщиков (предшественники профсоюзов), со строгими правилами, касающиеся морали, процедур, платежей за услуги бани. Квалификация банщика присваивалась только после 8 лет ученичества и после сдачи экзаменов в присутствии старейшин цеха банщиков, представителя городского совета и докторов медицины.

Банщики делали кровопускания, вправляли суставы, ампутировали, ставили пиявки и банки, вырывали зубы, брили бороды. Банщики находились на самом низу социальной лестницы, потому что их профессия в общественном сознании ассоциировалась с «нечистыми» профессиями, связанными с больным человеческим телом, кровью, с трупами; на них долго лежала печать отверженности. Но к концу позднего Средневековья авторитет банщика-цирюльника как практического лекаря стал возрастать, именно к ним чаще всего обращались больные. К мастерству банщика-лекаря предъявлялись высокие требования: он должен был в течение восьми лет пройти срок ученичества, сдать экзамен.

Желавшие стать профессиональными банщиками должны были соответствовать ряду требований:быть не моложе 15 лет, обладать отменным здоровьем, должны были уметь читать и писать. Банщики Средневековья были мастерами на все руки, так как им приходилось не только присматривать за купанием в бани, но заниматься и другими делами. В маленьких банях чаще всего работали все члены семьи - заготавливали дрова, стирали полотенца, чистили баню и помогали купающимся... В баню ходили обычно по субботам или перед религиозными праздниками. "Ваучеры" для бани могли выдать как часть зарплаты или как подарок.

«Помывочные» помещения были разделены на мужские и женские – католическая церковь строго следила за этим...Можно было арендовать отдельный чан или нишу для приватного общения или деловых переговоров.
В определенных кварталах были бани по типу борделей, где девушки-банщицы оказывали не только «помывочные», но и интимные услуги.

К концу периода позднего средневековья культура общественных бань стала приходить в упадок... Цены на дрова возросли, число общественных бань сократилось...
Во времена эпидемий бани временно прекращали работу.
А в начале 16 века и вовсе большинство бань были закрыты – из-за распространения венерических заболеваний, привезенных из-за океана.


Но вернемся к Агнес...
17-летняя златовласая красавица Агнес познакомилась с молодым неженатым герцогом в феврале 1428 года в родном Аугсбурге, куда Альбрехт приехал для участия в рыцарском турнире, который проходил в честь фашинга (аналог нашей Масленицы, время перед Великим Постом).

Аугсбург

Доподлинно неизвестно, при каких обстоятельствах произошло их знакомство. Написанная в 20-м веке драма «Агнес Бернауэр» повествует, что молодые люди встретились на турнире, а затем на танцевальном празднике. Но этот литературный вымысел не соответствуюет действительности. Люди низкого происхождения, к которым относилась Агнес, не имели доступа к таким мероприятиям. Скорее всего дело было так...
Альбрехт был ранен на турнире, и в бане ему оказывали первую помощь – обрабатывали рану или вправляли сустав. А, может, он пошел в баню мыться, а Агнес брила его или мыла ему голову...
Не исключено, что она была «жрицей любви» при бане.

Как бы то ни было, но в том же году 1428 году Альбрехт взял Агнес с собой в Штраубинг – часть баварского герцогства, в которой отец и дядя назначили его регентом. Об этом факте явно свидетельствует «налоговый список» челяди замка 1428 года, в котором впервые упоминается имя Агнес Бернауэр.

Штраубинг. На первом плане мост через Дунай, который сыграет зловещую роль в жизни Агнес, за мостом – герцогский замок.

27-летний герцог Альбрехт был все еще неженат... Он был с детства помолвлен с вюртембергской принцессой Элизабет (Elisabeth von Württemberg (1412–1476), но та влюбилась в графа Йоганна фон Верденберга ( Johann III. von Werdenberg, 1410- 1460), сбежала и тайно обвенчалась с ним. Альбрехта это вовсе не опечалило, ведь он даже никогда не видел свою нареченную. Ему нравилась его свободная жизнь – турниры, женщины, охота... К тому же отец с дядей предоставили ему самостоятельность, поручив ему править городом Штраубингом и окрестностями.
И тут герцог впервые влюбился, как юнец....

Герцог Альбрехт III, сын герцога Эрнста, правнука императора Священной Римской Империи Людвига IV Баварского.

Матерью Альбрехта была Элизабетта Висконти, из семьи влиятельного миланского патриция. У Альбрехта были две младшие сестры.

В течение 3-4 лет после переезда Агнес в Штраубинг о ней нет никаких упоминаний в исторических хрониках. Затем появляются письменные факты, что «высокомерная и властюлюбивая бестия») единолично господствует в замке, отдает распоряжения магистрату города, отменяет приказы из Мюнхена, чинит суд, увольняет и нанимает людей...
Агнес также вмешивалась и в политику.

Историки предполагают, что пара обвенчалась в 1432 году после смерти матери Альбрехта.

После венчания Агнес перестала быть девушкой из челяди. Она стала называться себя «герцогиней баварской» и требовала соответствующего обращения к ней.

Мы очень мало знаем о характере и личности Агнес. Но можно с уверенностью сказать, что она не была безропотной покорной содержанкой, знавшей свое место. Она явно была уверенная в себе честюбивая женщина, без комплексов неполноценности по поводу своего низкого происхождения, и, говоря сегодняшним языком, у нее была некая «эротическая харизма». Она искусно использовала свои женские прелести, чтобы привязать к себе герцога. В этой паре Агнес была «ведущей», Альбрехт «ведомым». Молодой герцог просто голову потерял и стал игрушкой в руках своей возлюбленной.

Однажды в кругу мужчин зашел разговор о красивых женщинах. И когда собеседники, перечислив имена тех дам, которых они считали красивыми, не упомянули имя Агнес, Альбрехт был просто взбешен.

Конечно, в мюнхенскую резиденцию старого герцога доходили слухи, что у сына новая пассия. Сначала старый герцог не обращал внимания эти забавы сына. Пусть позабавит свою молодую плоть, не он первый и не он последний из мужчин Виттельсбахов, кто развлекался на стороне. У старика самого было несколько бастардов от простолюдинок. Он признал их своими, содержал, но было совершенно исключено, чтобы они стали его законными наследниками.

Ситуация постепенная начинала принимать опасный оборот. Первой тревогу забила замужняя сестра Альберта Беатрикс, которая нанесла брату визит. Она быстро оценила обстановку в Штраубинге и доложила отцу в Мюнхен, что «та женщина» ведет себя вызывающе, как будто она законная хозяйка замка. Но больше всего Беатрикс поразило, что ее брат находится в полной зависимости от Агнес.

Отец вызвал сына в Мюнхен и призвал его утихомирить свою «девку» или вовсе прогнать ее. То, что он услышал, повергло его в ужас. Сын признался, что уже обвенчан с Агнес, поэтому она распоряжается в замке на вполне законных основаниях.

Ситуация была такова, что Баварско-Мюнхенским герцогством в ту пору правили совместно отец Альбрехта, герцог Эрнст и его родной брат Вильгельм, дядя Альбрехта. Альбрехту было поручено править штраубинской частью герцогства.

Братья Эрнст и Вильгельм

С мужским потомством у пожилых братьев было негусто – у старшего 62-летнего Эрнста 35-летний Альбрехт был единственным сыном, а у младшего 60-летнего Вильгельма был только годовалый сын Адольф, хилый и болезненный ребенок. То есть судьба герцогства и династии находилась у руках Альбрехта. Единственным шансом сохранить герцогство от посягательств алчных родстственников и вероломных соседей был «политически продуманный» брак Альбрехта. А на пути к этому стояла ненавистная простолюдинка, с которой Альбрехт обвенчался и тем самым перечеркнул все планы отца и дяди, возлагавшими на него все чаяния и надежды.

Сначала старик пытался призвать сына к благоразумию на словах. Сохранившиеся до наших дней письма Эрнста к сыну полны увещеваний и настойчивых напоминаний о «чести и достоинстве семьи». Но на влюбленного Альбрехта не действовали ни уговоры, ни мольбы, ни угроза родительского проклятия.

Агнес

Если бы Агнес была просто любовницей, от нее можно было попробовать откупиться, заточить в темницу, сослать в монастырь...
Но она была законной супругой Альбрехта. И пока он состоял с ней в браке, он не мог жениться снова. Аннулировать брак было тоже невозможно – для этого даже личного желания обоих супругов было недостаточно, а в этом случае супруги вообще не собирались расставаться.

Финансовая ситуация Альбрехта все ухудшалась, так как отец «урезал» строптивому сыну содержание. После военного похода на гуситов рыцари Штраубинга потребовали у Альбрехта положенную им денежную компенсацию. Тот долгое время отнекивался, мол сейчас нет денег, но вскоре испугался возможности заговора против него - и не нашел лучшего решения, чем обложить дополнительной данью евреев Штраубинга, чем привел в ярость отца в Мюнхене. Одним словом, сын «совсем отбился от рук», и старик пригрозил ему, что «отберет» у него Штраубинг.

Герцог Эрнст с советниками в Мюнхене

Между тем молва о скандальном браке герцога стала распространяться по всей Баварии. Хроники упоминают скандальный случай на рыцарском турнире в Регенсбурге, где Альбрехта просто не включили в число участников. Он, ничего не подозревая, приехал на турнир – в новых серебряных доспехах, с искусно расписанным копьем, на лучшей лошади, покрытой попоной с фамильными гербами.

Он уже предвкушал азарт, победу и славу. А распорядитель не пустил его на турнирную площадку - так как он дерзко нарушил веками заведенный уклад жизни аристократов. Участники турнира должны были быть аристократами минимум в четвертом поколении с обеих сторон, а женатые должны были быть женатыми «standesgemäß», то есть тоже на женщинах «голубых» кровей.
Дело на турнире дошло даже до рукоприкладства с некоторыми аристократами, так как Альбрехт чувствовал себя глубоко оскорбленным.

Со временем Альбрехт перестал скрывать свой брак и стал появляться с Агнес на людях. Для своей возлюбленной он перестроил замок Блутенбург под Мюнхеном.

Скорее всего детей у Агнес и Альбрехта не было. Но в некоторых (недостоверных) источниках упоминается их малолетняя дочь Сибилла, которую потом якобы выдали замуж за состоятельного горожанина...
Но точных фактов нет.

Пара появлялaсь вместе также в мюнхенской резиденции Альтер Хоф у старого герцога. Вероятно, супруги искали примирения и подхода к старику, чтобы он признал их брак. У Агнес наверняка были честолюбивые планы стать первой дамой всего герцогства – ведь старик Эрнст овдовел несколько лет назад, и в мюнхенском замке не хватало хозяйки.

И тогда старый герцог с тяжелым сердцем решил прибегнуть к самому последнему (ужасному) средству....Он все медлил, не мог окончательно решиться...Но тут в сентяре 1435 года умер его младший брат и союзник Вильгельм, после которого остался только один слабый здоровьем годовалый сын Адольф, которому предрекали скорую смерть (так вскоре и вышло). Теперь вся надежда на продолжение рода была на Альбрехте. А герцогство ему не удержать, если он не произведет на свет законное потомство от жены-«ровни».

Эрнст улучил момент (а, может, и подстроил), когда Альбрехт уехал на охоту со своим родственником и явился Штраубинг со свитой своих вассалов и воинов. Расправа была коротка – нужно было торопиться, пока не вернулся Альбрехт. В ходе блиц-процесса Агнес вменили в вину, что она занимается черной магией и своими колдовскими чарами привязала к себе молодого герцога и заставила его жениться на себе, а также пытылась убить кузена Альбрехта - маленького Адольфа.

Обвинение в колдовстве в 15 веке было делом нешуточным! Естественно нашлись и «вещественные доказательства», и «свидетели». В те годы существовали два способа казни «ведьм» - сожжение на костре или утопление. Из «милости» Агнес приговорили к казни через утопление, как менее мучительному виду смерти.

Это называлось «испытание водой». Правую руку привязывали к левой ноге, а левую — к правой. И бросали в водоем. Если женщина тонула, то она признавалась невиновной (ведь вода, как стихия чистоты, не примет «нечистого человека»). Если нет, то это означалo, что подсудимая является ведьмой.

12 октября 1435 на берегу Дуная у моста собрался стар и млад – в предвкушении зрелищного действа – всем было интересно, как будут топить «ведьму». Что «банщица» была ведьмой, никто в толпе не сомневался. Как иначе могла девка «из черни» женить на себе герцога? И кроме того у нее, говорят, нашли колдовские снадобья, какие-то лоскутки, волосы, непонятные порошки и камни. Без сомнения ведьма!..

Агнес была связана и брошена с моста в пучину дунайских вод. Она сумела высвободить одну ногу, пыталась держаться на плаву и истошно звала на помощь под улюлюканье толпы.

Палач шел вдоль моста и длинным шестом толкал ее голову назад в воду до тех пор, пока она больше уже не показывалась на поверхности....

Куда делось прибитое в последующие дни к берегу тело, никто не знает. Могила Агнес неизвестна.

Когда Альбрехт узнал об этом чудовищном поступке отца, им овладела жажда мести. Он собрал войско, чтобы идти против отца... Сначала все выглядело так, что Альбрехт никогда не простит отцу убийства возлюбленной. Но благодаря дипломатическому вмешательству императора Сигизмунда отцу и сыну удалось примириться друг с другом.

Примирение отца и сына

В угоду сыну, а также ради искупления греха убийства старый герцог велел воздвигнуть в Штраубинге церквушку, названную именем Агнес (Agnes-Bernauer-Kapelle). А безутешный Альбрехт заказал в соседнем монастыре «вечную службу» за упокой души Агнес.

Актриса, исполняющая роль Агнес в спектакле, на фоне надгробного камня в
часовне Агнес Бернауэр (раскопки показали, что никакого тела под камнем нет).Это изображение Агнес на камне - самое ранее дошедшее до нас.

Через год после смерти Агнес Альбрехт женился «как положено» - на Анне, дочке герцога фон Брауншвайг-Грубенхаген. И снова ему попалась сильная характером авторитарная жена, которой «ведомый» по натуре Альбрехт передал бразды правления герцогством. Сам он любил проводить время вне дома – охота, турниры...Известно также, что он много времени проводил в молитвах. Поэтому он получил прозвище "der Fromme“ (набожный, благочестивый).

Альбрехт в зрелые годы

Вторая жена родила Альбрехту 10 детей. Хотя некоторые из них рано умерли, но оставшиеся в живых произвели на свет многочисленное потомство.

Трагическая история любви Агнес и Альбрехта интересует не только истоиков, но и на протяжении столетий вдохновляет писателей и художников, окрыляет их фантазию. На эту тему написаны романы и истории. Наиболее известные из них драма Фридриха Хеббеля в пяти действиях «Agnes Bernauer» и «баварская пьеса» Карла Орффа под названием «Die Bernauerin».

В Штраубинге с 1935 года регулярно проводятся театральный фестиваль на тему трагической судьбы Агнес Бернауэр («Agnes Bernauer Festspiele»).

И даже есть фирменный торт, названный ее именем.

В 1961 году был снят франко-итальянский кинофильм «Знаменитые любовные истории»/ «LES AMOURS CELEBRES», состоящий, из трех новелл. В новелле «Агнес Бернауэр» главную героиню играла Бриджит Бардо, а герцога Альбрехта – Ален Делон.

Источник

@темы: исторические россказни, Сантехнически-гигиеническое

---

Оригинал взят у в Risky business VIII: Новый искусственный рай

Оригинал взят у в Risky business VIII: Новый искусственный рай

   За свою жизнь я понял вот что: как бы глубоко ни был укрыт в том или ином веществе кайф, люди рано или поздно его найдут и испытают. Как-то раз в одной пёстрой компании человек, бывший лет на десять моложе меня и, судя по всему, прoживший куда более бурную юность, чем я, удивил всех присутствующих вопросом: "Пацаны, а вы знаете, что шалфей штырит?" Я думал, он шутит. Но книга Йoхена Гартца "Шалфей прорицателей" убедила меня: штырит. Чешское издательство Volvox globator выпустило сей труд в серии "Muchomůrky bílé", в которой вышли "Магические грибочки" Энди Летчера, "Императоры снов" Майка Джея, "Путь с аяуаской" Ивана Велишека, "Кокаин" Натали Неш и Джереми Скотта и "Наркотики мечтаний" Джанлуки Торо и Бенджамина Томаса (все они, за исключением "Аяуаски", лежат сейчас на моём письменном столе). Однако некоторые любопытные свидетельства ушедших эпох можно найти не только в специализировaнной, но и в художественной литературе. Например:


    "Доктор бросил свою сигару.

      — Мой милый, для того чтобы грезить наяву, необходимы внутренняя собранность и большая работа воли, а это вызывает сильную усталость. Настоящая греза наша, мысленная прогулка по миру очаровательных видений, несомненно, самое восхитительное, что есть на свете, но она должна возникать естественно, без напряжения; кроме того, она должна сопровождаться чувством физического блаженства. Такую грезу я могу вам предложить, но при условии, что вы дадите обещание не злоупотреблять ею.

     Писатель пожал плечами:

      — Ну да, знаю, это гашиш, опиум, зеленое варенье, искусственный рай. Бодлера я читал и даже отведал пресловутого зелья, от которого не на шутку расхворался.

     Но доктор прочно расположился в кресле.

      — Нет, это эфир, только эфир, и добавлю даже, что вам, писателям, не мешало бы иногда применять это средство.

     Трое холостяков подошли ближе.

      — Объясните нам его действие, — попросил один из них.

     Доктор продолжал:

      — Оставим в стороне громкие слова, не так ли? Я не говорю ни о медицине, ни о нравственности: я говорю о наслаждении..."

     Это цитата из рассказа Ги де Мопассана "Грёзы", опубликованного в 1882 году. История эфира  в каком-то смысле противоположна истории закиси азота. Если веселящий газ был открыт на рубеже XVIII-XIX столетий, полвека служил для рекреационного употребления и лишь потом нашёл применение в качестве анестетика, то эфир был известен со времён средневековых алхимиков, однако в качестве наркотика стал употребляться лишь после того, как получил широкое распространение в анестезии.

  Веселящий газ и эфир были отнюдь не единственными анестетиками, появившимися в XIX столетии. В 1831 году был синтезирован хлороформ. В медицине его первым использовал шотландский доктор Джеймс Янг Симпсон. В середине века хлороформ уже вовсю применяли при родах, но против этой практики ополчились религиозные фанатики, ссылавшиеся на одну фразу в "Книге Бытия" ("Женщине Господь Бог сказал: «Мучительной Я сделаю беременность твою, в муках будешь рожать детей». Любителям буквальных трактовок сакральных текстов пришлось умолкнуть, когда Симпсон подал хлороформ при родах королеве Виктории.

  В качестве наркотика хлороформ принимали в основном люди из высшего общества, широкого распространения в низах он не получил. Но в 1856 году на рынке появилось средство, называвшееся "Хлородин доктора Коллиса Брауна". Оно содержало хлороформ, морфин и алкоголь.  Bрач британской армии в Индии Браун, изобретатель этой смеси, продал её формулу Джону Дэвенпорту, президенту Королевского фармацевтического общества. Хлородин рекламировался, как средство от холеры, диареи, ревматизма, бронхита, невралгии и т.д. Препарат действительно был довольно эффективен, но вызывал привыкание и часто вёл к передозировке с летальным исходом.

                              

               "Хлородин Коллиса Брауна". Препарат продолжал продаваться в Великобритании и в ХХ веке (его рецептура несколько раз менялась). Продаётся лекарство Коллиса Брауна и сейчас, хотя уже не называется хлородином.

  В 1832 году был получен хлораль. Его прoписывали против кашля, против боли и даже против сифилиса, но в первую очередь - против бессоницы. Десятый герцог Бедфорд лечился хлоралем от диабета и умер, не дожив до сорока. Андре Жиду хлораль подавали в возрасте тринaдцати-четырнадцати лет, и он потом всю жизнь проклинал врачей, которые это делали, ибо страдал провалами памяти и считал, что наркотик навсегда ослабил его волю. Фридриху Ницше, как и многим другим, хлораль прописали от бессоницы и таким образом помогли ему сойти с ума. Рынок этого лекарства составлял несколько миллионов доз в год.

  Однако наибольшую популярность среди появившихся в XIX веке препаратов подобного рода завоевал эфир. Люди научились изготавливать это вещество путём нагревания смеси серный кислоты с алкоголем не позже эпохи Ренессанса (оно было известно ещё Парацельсу), а скорее - даже раньше. В 1730 году оно получило своё нынешнее название. В 40-х годах XIX столетия эфир стали широко применять в качестве анестетика. Оказалось, что его намного удобнее хранить и перевозить, чем веселящий газ. В 50-х годах в Европе началась эфиромания.

  Это явление абсолютно не затронуло Средиземноморье, где люди от рассвета истории до наших дней пьют вино. Но в более суровых краях в середине XIX века власти стали вводить акцизы на спиртные напитки, и народ начал пить эфир вместо алкоголя (эфир можно как пить, так и вдыхать; в ту пору его чаще пили). Из северной Германии мода на эфир распространилась в Скандинавию. Eго в огромных количествах пили в Мичигане. B Галиции эфир научились добавлять в пиво. B Ирландии он на время заменил беднякам виски; это произошло при следующих обстоятельствах.

  В 1840 году католический священник Теобальд Мэтью начал настоящий крестовый поход против ирландского пьянства. Проповеди отца Мэтью имели невероятный успех. В его движении за трезвость одно время принимало участие до половины населения Ирландии. Преступность в ту пору снизилась почти вдвое. В 1855 году был введён новый налог на алкоголь. Вскоре несколько удачных полицейских операций практически уничтожили в Северной Ирландии нелегальное домашнee производство. Ольстер остался без виски. И тогда над ним воцарился эфир. Эпицентром ирландской эфиромании стал городок Дрейперстаун. Слухи о немерянном потреблении его жителями эфира достигли Лондона. Говорили, что над Драйперстауном буквально висит запах эфира.

   Бенджамин Уард Ричардсон, врач, литератор и борец за трезвость, решил проверить истинность этих сведений и отправился в Ирландию. Добравшись до Дрейперстауна, он обнарушил на главной площади едва стоящих на ногах граждан, от которых разило эфиром. Ричардсон полагал, что пол-унции эфира - это большая доза. Плохо же он знал сынов Ирландии; их порции начинались нa трёх унциях. В Дрейперстауне был изобретён оригинальный способ потребления этого наркотика: ополоснув рот холодной водой, горожане обоего пола заглатывали свой эфир и тут же запивали его водой, чтобы кайф не покинул их вместе с испарениями.

  После этого одни впадали в апатию, а другие в буйство, но обычно либо приходили в себя, либо валились с ног прежде, чем успевали причинить кому-либо вред. Ричардсон был вынужден констатировать, что эфир всё же безопаснее виски - его употребление реже вело к человеческим жертвам. Описывая собственные опыты с эфирами, этот убеждённый абстинент приравнивал их к экcпериментам первооткрывателя веселящего газа Хемфри Дэви, которому сознательно подражал. Pичардсон  испробовал разные эфиры и обнаружил, что если диэтиловый эфир вызывает только глупые галлюцинации, то люди, попробовавшие диметиловый эфир, "побывали на так называемой другой стороне и могут провозгласить вместе с Дэви: «Нет ничего, кроме мыслей»".

                       

       Слева: Теобальд Мэтью, известный как отец Мэтью.  Справа: Бенджамин Уард Ричардсон, aнглийский борец за трезвость, проводивший на себе эксперименты с эфиром в духе Хемфри Дэви.

  Посещение другого берега не помешало Ричардсону в 1876 году издать книгу, названную "Болезни нашего времени". Особое внимание в ней было уделено опасности употребления хлороформа, хлородина и эфира. Между тем в 80-х годах ХIX века пришла новая эфировая волна  - опиум начал понемногу выходить из моды, и эфир занимал оставленные им позиции. Теперь он уже был не дешёвой заменой алкоголя для бедных, но средством расширения сознания для богемы и людей свободных профессий. Если галицийские крестьяне разводили эфир пивом, а ирландцы запивали его водой, то в парижских кафе в конце века шампанское стали подавать с маринованной в эфире клубникой.

  Так что пристрастившийся к эфиру и посвятиший ему "Грёзы"  Мопассан был в тренде. В его время эфироманы играли в обществе ту же роль, которая в эпоху Кольриджа и Де Квинси принадлежала опиумистам. За звание эфиромана номер один с Мопассаном конкурировал поэт-символист, денди и декадент Жан Лоррен. Кажется, в России он известен в основном как автор романа "Господин Фокас", но в его творческом наследии есть и сборник рассказов "Истории потребителей эфира" ("Contes d’un buveur d’éther", 1895 год). Ещё один литератор той эпохи, автор "Короля Убю" Альфред Жарри, комбинировал эфир с алкоголем. Это сочeтание убило его в возрасте 34 лет. Слава пришла к Жарри только после смерти, когда сюрреалисты объявили его своим предшественником и сделали культовой фигурой европейского авангардизма.

             

           Слева: Ги де Мопассан. Справа: Жан Лоррен. У них было много общего. Оба занимались литературой, оба болели сифилисом, оба сидели на эфире.

    Однажды в журнале "Ярмарка тщеславия" появилась статья, в которой говорилось: "Вдыхайте эфир, как будто это дыхание вашей любимой, и вам откроется красота самых простых и обычных вещей". Эта строка принадлежала перу не Мопассана, не Лоррена и даже не Жарри. Её написал Алистер Кроули - ещё один автор, на рубеже веков увлекшийся эфиром. Впрочем,  проще сказать, чем Кроули не увлекался.

   Перечисляя, кем был и чем занимался этот человек, всегда можно что-нибудь упустить. Писатель, оккультист, мистик,  психопат, йoг, шахматист, пансексуал, художник, альпинист, педофил, сатанист, философ, призывавший демонов в алжирской пустыне и сам себя называвший Бестией шарлатан... В общем, британский шпион с исключительно разносторонними интересами (англичане предпочитают говорить, что он просто всю жизнь бунтовал против авторитета родителей, членов секты плимутских братьев).

  Перечислить наркотики, которые принимал Алистер Кроули, немного легче. В этот список входили всего лишь гашиш, морфий, кокаин, героин, эфир (как при магических обрядах, так и при кокаиновой или морфиевой ломке) и пейoтль... Пейoтль? Да, пейoтль. Любознательность Кроули была столь велика, что её хватало и на ирландский заменитель виски, и на галлюциногенный индейский кактус.


            

                          Слева: Альфред Жарри. Справа: Алистер Кроули в молодости.


    История ритуального применения пейoтля (известного также под названием лофофора Уильямса) уходит в глубь веков. До прихода европейцев это была важная часть ацтекской культуры. Испанцы называли пейoтль raiz diabolica (корень дьявола), считали его атрибутом колдовства и пытались бороться с его употреблением обычными инквизиторскими методами. Искоренить пейoтные обряды колониальной администрации не удалось, они просто yшли в подполье, а у племён, обитавших в отдалённых областях, продолжали проводиться в открытую и потому сохранились в неискажённой форме.

  Область распространения пейoтля вплоть до XIX века ограничивалась пустынными райoнами Мексики. Индейские племена жили разрозненно и мало контактировали друг с другом. Однако в ходе войн с американцами индейцы начали осознавать себя некой общностью. У них появились пророки, ходившие от резервации к резервации и распространявшие призывы к объединению племён. Многие xодоки носили с собой пейoтль. Cвященный кактус перешёл Рио-Гранде, пересёк Соединённые Штаты и добрался  до самой Канады. Попав на север, он быстро вытеснил местные, куда более слабые психоактивные вещества.

  Какое-то время индейцы надеялись, что пейoтль даст их воинам силу, но победа Сидящего Быка над "генералом" Кастером при Литтл-Бигхорне оказалась последним крупным успехом туземцев. Дальше ситуация стремительно развивалась в пользу белых. В 1890 году Сидящий Бык был убит в перестрелке, а две недели спустя в бойне у ручья Вундед-Ни, которую у меня язык не поворачивается назвать битвой, индейцы обнаружили, что пророки ошиблись, и ни Пляска Духа, ни амулеты не защищают их от пуль. На этом индейские войны закончились.

    Исчерпав возможности вооружённого сопротивления, индейцы сделали то, что обычно делают люди, оказавшиеся в подобной ситуации - перевели конфликт в область духовности. Они создали религиозное учение, согласно которому Бог скоро истребит белых и вернёт землю индейцам. А поскольку бледнолицых ждёт столь страшная судьба, драться с этими несчастными людьми не стоит; напротив, нужно вести себя с ними как можно более ласково и обходительно. Из жалости. Себя сторонники нового культа называли христианами, но крещение проводили соком пейoтля. Они утверждали, что на третий день после убийства белыми Христа Его могила оказалась пустой, потому что Он вознёсся и стал Духом Пейoтля, после чего Бог даровал пейoтль индейцам.

   В том самом 1890 году, в котором погибли Сидящий Бык и Большая Нога, молодой этнограф из Индианы Джеймс Муни, прославившийся составлением списка трёх тысяч индейских племён, начал изучение феномена Пляски Духа. Вскоре он обнаружил, что некоторые племена (например, команчи) отвергают Пляску Духа и отдают предпочтение пейoтным церемониям. Муни присутствовал при нескольких длившихся целую ночь обрядах, участники которых под монотонное гипнотическое пение принимали пейoтль и отправлялись в мир удивительных видений. Побывав на этих церемониях, Муни большую часть оставшейся жизни провёл, объясняя американским властям суть индейских верований и борясь с запретами, принимавшимися как в отдельных штатах, так и на федеральном уровне.

  Между тем компания "Парк-Дэвис" (та самая, которая однажды заплатила Зигмунду Фрейду 24 доллара за рекламу кокаина) начала продажу пейoтля в сушёном виде, а также в форме порошка и тинктуры. Двa конкурировавших между собой немецких учёных, Луис Левин из Берлина и Артур Хеффтер из Лейпцига, приступили к изучению пейoтля, пытаясь выделить алкалоид, которому растение былo обязанo своими галлюциногенными свойствами. Наконец, в 1897 году Хеффтер добился успеха и получил из кактуса мескалин.

                             

                                              Слева: Джеймс Муни. Справа: Артур Хеффтер.


  Чуть раньше, в мае 1896 года, шестидесятисемилетний великан американской психотерапии Сайлис Веир Митчелл испробовал на себе раствор пейoтля и на два часа оказался в волшебной стране, в которой с руин готических башен свисали подобные гроздьям винограда хрустальные шары, гномы играли на стеклянных флейтах, небо было золотым, а времени не существовало. Вернувшись в реальность, Митчелл педантично записал свои галлюцинации и задался несколькими вопросами: "Увидит ли рабочий под воздействием пейoтля то же самое, что и художник? Что увидят слепой или дальтоник? Может ли кто-нибудь сказать, что видят индейцы?"

  Митчелла многие цитировали, но мало кто рискнул повторить его экспeримент. Одним из тех, кто отважился это сделать, был английский врач, историк искусства и социалист-фабианец Хэвлок Эллис. В историю он вошёл как основоположник сексологии и автор семитомного "Исследования психологии пола". В 1897 году вышла первая, самая нашумевшая часть этого труда. Она была посвящена сексуальным извращениям и вызвала скандал. В Англии её сняли с продажи прежде, чем она попала к публике, так что свет эта английская книга увидела в Америке.

  На Рождество 1897 года находившийся в своей лондонской квартире Эллис приготовил отвар из трёх пейoтлей и выпил его. Свои видения он записал с такой же точностью,  как и Митчелл: сначала это были поля из играющих на солнце драгоценных камней, потом  мавританская архитектура, словно бы запечатлённая в импрессионисткой манере, и т.д. Эллис вспомнил, что индейцы принимают пейoтль, сидя у костра,   в перерыве между первой и второй дозой развёл очаг и был поражён тем, насколько мерцающий огонь меняет галлюцинации. Он отметил, что, в отличие от алкоголя, мескалин не отупляет интеллект.

      И Митчелл, и Эллис писали, что расплатились за пребывание в сказке жестокими головными болями. Ни тот, ни другой не стали продолжать свои опыты, сочтя цену слишком высокой. Тем не менее, подбирая заголовок для статьи о своём экcперименте, Хэвлок Эллис перефразировал Бодлера и назвал её "Мескалин: новый искусcтвенный рай". Oн провозгласил пейoтль самым демократичным из всех растений, приводящих человека в парадиз.


               

                              Слeва: Сайлис Веир Митчелл. Справа: Хэвлок Эллис.

    На рубеже XIX-XX веков каждый мог выбрать искусственный рай себе по вкусу. Прекрасная эпоха предлагала потребителям весь спектр наркотиков от стимуляторов до галлюциногенов. Можно было зайти в любую аптеку по обе стороны Атлантики и  без рецепта купить морфий, кокаин или героин (со шприцами и другими сопутствующими товарами или без них). Многие из этих веществ продавались по цене, близкой к себестоимости. Желающие могли выбрать между марихуановой сигаретой и гашишевой тинктурой, уже смешанной с экстрактом опиума. Или заказать по почте мескалин прямо от производителя. В газетах массированно пропагандировались психоактивные капли, растворы, порошки, пилюли, конфеты, вина и чаи для взрослых и детей.

    В Европе в этом никто не видел сколь-нибудь серьёзной проблемы. Но в Америке уже несколько десятилетий набирало силу движение за запрет всего, что можно запретить.



   Сайлис Митчелл спрашивал, знает ли кто-нибудь, какие галлюцинации бывают у краснокожих. Интересно, что происходит в голове у тех, кто комбинирует европейские наркотики с индейскими?
                                                              

                                                            (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

@темы: медицина-историческое

---

страны по населению

@темы: карты

---

Какъ писать въ старой орѳографіи? arzamas.academy/materials/1164

@темы: Вавилон-18 по-русски

---

из этой подборки dymontiger.livejournal.com/6473639.html

@темы: пейзажи

---

Оригинал взят у в А вот так выглядит полигон старательской артели, добывающей около 200 кг золота в год.

Прям "Война миров".

@темы: Котловина, камешки

---

Оригинал взят у в Бренд "Восточный Экспресс"

Все мы с дества слышали это название: “Восточный экспресс”. По нему снимали фильмы, писали книги, делали постановки. Откуда оно нам знакомо, и что это такое - Восточный Экспресс, давайте разберемся.

Фото 2.


Восточный Экспресс - это пассажирский поезд-люкс между Европой и Азией, отправлявшийся из Парижа в Константинополь (ныне Стамбул). Примечательно что по-франзузки поезд называется Orient Express, и известен еще и под этим именем.

В разное время, поезд отправлялся и из Лондона в Венецию, и маршрутом Париж-Венеция и даже Москва-Пекин. В разное время в «Восточном экспрессе» путешествовали Франц-Иосиф, Елизавета II, Оноре де Бальзак, Шарль де Голль, Агата Кристи и другие знаменитости.

Немного истории…


Фото 3.


Своим появлением «Восточный экспресс» обязан бельгийскому инженеру и финансисту Джорджу Ногельмакеру. Совсем молодым он отправился в США, где увидел диковинные для европейца спальные вагоны, изобретенные М.Пульманом. Джордж решил, что такие разделенные на несколько купе вагоны-отели прекрасно подошли бы и для Старого Света. Дальше — больше. Он создает в 1876 году Международную компанию спальных вагонов со штаб-квартирой в Брюсселе. Эта компания и отправила в путь первый из принадлежавших ей поездов серии «Восточный экспресс». Произошло это в октябре 1883 года.


Фото 4.


Уже в 1889 году поезда преодолевали путь от Парижа до Стамбула, равный более чем 3000 километрам, за 67 часов. Позднее время в пути сократилось еще на 5 часов. Да и средняя скорость для того времени была неслыханной — 50 км/ч, — и это при большей частью гористой местности. А в конце пути пассажиров ожидал единственный в мире мост, соединивший два континента — Европу и Азию.

Поезд действительно был шикарным. Чтобы у пассажиров не было повода жаловаться на неудобства, компания не скупилась на средства, продумав сервис до самых мелочей. Это был не просто ночной поезд с рестораном, а настоящий 5-звездный (по современным меркам) гранд-отель на колесах. В обитых плюшем спальнях сервировался завтрак вышколенными официантами. А повара старались поразить пассажиров изысканными деликатесами, среди которых блюда из осетрины и фазана были не самыми оригинальными.


Фото 5.


Стены купе были отделаны ценными сортами деревьев с инкрустацией, шторы и занавески сшиты из генуэзского бархата, люстры выполнены из хрусталя. Наибольшее впечатление производит вагон-ресторан в стиле салонов времен Людовика XV, рассчитанный на 24 персоны. Причем, часть вагона была отдана в распоряжение курящих. На стенах висели акварели Делакруа, других классиков мировой живописи, а к услугам читающей публики имелась библиотека.

Вот только в первом рейсе мужчинам рекомендовалось иметь при себе оружие, а женщинам — спать одетыми. Путь был загадочным, большая часть маршрута проходила через горы. В дороге всякое могло произойти: и нападение бандитов, и снежные заносы. Но опасения были напрасны, через 3 дня, 9 часов и 40 минут поезд, ни разу не сбившись с графика, благополучно прибыл в Стамбул. Это был первый в мире трансконтинентальный экспресс, прокатившийся между странами Европы, для которых в ту пору не существовало даже системы координации времени.


Фото 6.


Естественно, и пассажиры этого поезда подобрались из элитной среды: дипломаты, миллиардеры, нефтяные короли, дипкурьеры, крупные бизнесмены — те, кто причислял себя к высшему свету. Не мог себе, к примеру, отказать в таком удовольствии болгарский царь Фердинанд. Мало того, он сам не раз управлял поездом, когда тот проходил по территории его страны. И только после вмешательства руководства Международной компании спальных вагонов монарху пришлось отказаться от этой милой забавы.

А вот другой, уже более драматический эпизод. Армянский нефтяной магнат Гульбенкян спасался на этом поезде от турецкого паши. В пути он прятал в персидском ковре своего сына. На экспрессе постоянно ездили основатель современного турецкого государства Кемаль Атарюрк и знаменитый шеф немецкой разведки, посол фашистской Германии в Турции фон Паппен, шведский дипломат Рауль Валленберг. Не раз украшала своим присутствием салоны «Восточного экспресса» танцовщица-авантюристка Мата Хари. Всё в поезде было устроено на высшем уровне, с учетом любых пожеланий клиентов, в том числе и желания сохранить инкогнито — совершить путешествие в обстановке полнейшей секретности.


Фото 7.


Не были безразличны к «Восточному экспрессу» и известные писатели, режиссеры мирового кино. Ему посвятил один из своих романов английский писатель Грэм Грин. Ян Флеминг в своей книге «Из России с любовью» отправил на нем из Стамбула своего Джеймса Бонда. Альфред Хичкок поставил фильм «Исчезнувшая женщина», основные события которого развивались в экспрессе. Но объемнее всех эта тема была представлена у королевы детективов Агаты Кристи в ее известном романе «Убийство в «Восточном экспрессе»». Кристи не раз была пассажиром этого поезда, он ей безумно нравился. Особенно писательнице запомнилась поездка в зимнюю пору 1931 года, когда она возвращалась из Стамбула домой, в Англию. В письме к мужу она описала подробно, как поезд останавливался на час, а то и другой, из-за сильных снегопадов. Поэтому в своем романе она и включила этот эпизод: поезд остановился из-за снежного заноса и это, в какой-то мере, спутало карты убийц.

К моменту выхода романа Агаты Кристи в 1933 году поезд стал называться «Симплон-Восточный экспресс». Почему? Во всем «виноват» проложенный в 1909 году Симплонский туннель в Альпах, а потому после окончания Первой мировой войны поезда, ради экономии времени, стали следовать через Милан, Триест, Загреб и затем, попав на привычную колею в Белграде, продолжали прежний маршрут.


Фото 8.


В богатой истории «Восточного экспресса», как в зеркале, отразились политические события ХХ века. Во время Первой мировой войны он поменял название на «Балкан Цуг» и связывал Берлин с Софией и Стамбулом — столицами тех стран, которые воевали против государств Антанты. Затем настал черед уже упоминавшегося «Симплон-Восточного экспресса». В разгар Второй мировой войны появился псевдо-«Восточный экспресс». Он использовался лидерами третьего рейха, на нем из Берлина в Турцию ездили гитлеровские военные и чиновники, а также представители союзных Германии и нейтральных стран.

И лишь по окончании войны, в 1947 году, был возобновлен прежний маршрут. Но, увы, в этот период он стал приобретать печальную славу поезда «холодной войны», ибо путь его лежал через территории государств, принадлежавших к разным политическим системам. Из-за этого возникали постоянные задержки в пути, связанные отнюдь не с техническими причинами. К тому же знаменитый некогда состав, уменьшившись в размерах, стал быстро терять красивое оперение. Изменились лица пассажиров, снизилось качество сервиса.


Фото 9.


Однажды, проехавшись на легендарном экспрессе, журналист «Нью-Йорк Таймс» так описывал этот период в жизни поезда: «На границах соцстран пассажиров вместо улыбок встречали настороженные взгляды таможенников. Они совали свои носы под сиденья, отвинчивали панели в потолке в поисках контрабанды. Проходы в моем вагоне были забиты коробками с телевизорами, стиральными машинами, которые везли домой поработавшие за границей люди»… Деградация экспресса становилась все заметнее. Состоятельная публика начала отдавать предпочтение авиалайнерам.

Паровоз Восточного Экспресса в виде памятника в Стамбуле




Фото 10.


В течение 94 лет «Восточный экспресс» возил богатых туристов, королей, удачливых аферистов, шпионов высокого класса и самых красивых женщин мира. 19 мая 1977 года он отправился в свой последний путь — слишком возросла стоимость его эксплуатации. Сейчас под названием «Восточный экспресс» из Парижа отправляется поезд до Будапешта и Бухареста. Как говорят очевидцы, проснувшись утром в купе, вы теперь на столике рядом с диваном не увидите завтрак и свежий номер газеты «Обсервер». Поезд сегодня лишь отдаленно напоминает своего предшественника.


Фото 11.


Еще несколько моментов:

"Мимо них проплывает длинный, залитый огнями перрон. "Восточный экспресс" отправился в трехдневное путешествие по Европе..."

Эта цитата из романа способна ввести в заблуждение. Как, столько разговоров - и всего три дня? Но прелесть железнодорожного вояжа в том и состоит, что присоединиться к нему можно не только на старте, а соскочить легко, не дожидаясь финала. И можно ничего не планировать заранее.

Это и отличает настоящего путешественника от заштатного туриста. Как сформулировал это принципиальное отличие американский классик Пол Боулз, турист, приехав на место, думает о том, когда поедет обратно, а путешественник не знает, уедет ли вообще.

"Восточный экспресс" всегда был поездом для путешественников. С тех самых пор, когда в 1881 году молодой бельгийский инженер Жорж Нагельмакерс основал свою компанию для производства железнодорожных вагонов класса "люкс" La Compagnie Internationale des Wagons-Lits, а 5 октября 1883 года он сам и 40 его гостей погрузились в вагоны, стоявшие у платформы Страсбургского вокзала в Париже, и отправились в свое первое настоящее путешествие в Стамбул. Доехали они, правда, лишь до Бухареста, там пересели на паром и по морю добирались до Босфора. Но первый железнодорожный маршрут, соединивший Запад с Востоком, был открыт.

Инициатива была принята и понята современниками. К 1889 году стараниями Нагельмакерса и Джорджа Пульмана Venice Simplon Orient Express был превращен в самое современное и роскошное средство не передвижения, но путешествия - королей, политиков, кинозвезд и шпионов. И непонятно, кто кому делал большую славу - поезд им или они поезду.

Покачиваясь в такт ритму вагонных колес, эти дамы в шелках и их ничем не занятые господа в смокингах вдыхали коньячные пары и упивались шампанским. А ловкий стюард тем временем превращал их купе из гостиной с хрусталем Lalique в спальню. И ставил у постели ночные туфли. И покинуть этот уют не было сил: даже сойдя "на берег", счастливая пара торопилась вернуться "на борт", чтобы вновь исчезнуть через день, два, неделю. И так многие десятилетия, пока министры и актрисы не пересели на самолеты. А Orient Express из символа роскоши не превратился в живое воспоминание. И когда в 1960-х этот легендарный поезд совершил свой последний круиз, все думали, что его давно нет.

Фото 12.


"Восточный экспресс" был слишком дорог, чтобы о нем мечтать. Он мог быть только идеалом. Или реальностью - для тех, кто мог ее себе позволить.

Это правило действует и теперь. Только королей сменили жены миллионеров и богатые американцы, справляющие в Orient Express свою "медовую неделю". Или две. Верхнего предела, как и нижнего, - нет.

И маршрутов прибавилось - как, впрочем, и поездов. Orient Express - это не состав и даже не маршрут. Это бренд, но не модный, а вечный. И найти его можно везде. Eastern & Orient Express ходит из Сингапура в Малайзию и Бангкок - построенный в 1973 году в Японии, он был воссоздан той же компанией дизайнеров, что и Venice Simplon Orient Express, с поправкой на колониальный стиль и открытым вагоном из ратанга - смотровым. Поезд Great South Pacific Express возит народ вдоль южного побережья Австралии - в вагончиках, копирующих "родные" с такой точностью, что и Пульман бы не отличил.

The Blue Train ходит по Югу Африки - из Претории в Кейптаун, а Rovos Rail, с интерьерами в стиле позднего ар деко и паровозами, - по ЮАР и Намибии, от национального парка Крюгер до водопада Виктория и пустыни Намиб. В каждом Rovos Rail - 36 двухместных купе, со спальней, гостиной и настоящей ванной (а не душем), а в конце состава - обзорный вагон со стеклянной задней стенкой. По маршруту Москва-Пекин ездит наш "Восточный экспресс", собранный из аутентичных вагонов венецианского предка, которые в 1993 году были переданы России и восстановлены на Тамбовском заводе. Его пассажиры - зажиточные европейские пенсионеры, у которых хватает средств, чтобы добраться от Москвы до Китая. И осталось время, чтобы все успеть.


Фото 13.


Фото 14.


В настоящее время Orient Express — это бренд, но не модный, а вечный. И найти его можно везде. Eastern & Orient Express ходит из Сингапура в Малайзию и Бангкок — построенный в 1973 году в Японии, он был воссоздан той же компанией дизайнеров, что и Venice Simplon Orient Express, с поправкой на колониальный стиль и открытым вагоном из ратанга — смотровым.

Поезд Great South Pacific Express возит народ вдоль южного побережья Австралии — в вагончиках, копирующих “родные” с такой точностью, что и Пульман бы не отличил. The Blue Train ходит по Югу Африки — из Претории в Кейптаун, а Rovos Rail, с интерьерами в стиле позднего ар деко и паровозами, — по ЮАР и Намибии, от национального парка Крюгер до водопада Виктория и пустыни Намиб. В каждом Rovos Rail — 36 двухместных купе, со спальней, гостиной и настоящей ванной (а не душем), а в конце состава — обзорный вагон со стеклянной задней стенкой.

По маршруту Москва-Пекин ездит наш “Восточный экспресс”, собранный из аутентичных вагонов венецианского предка, которые в 1993 году были переданы России и восстановлены на Тамбовском заводе.


В мире осталось только 2 поезда, запущенных в 1883 году. Один из них ржавеет в Бельгии. Туда мы и отправляемся. Вот Фото Brian Romeijn:

Фото 15.


Фото 16.


Фото 17.


Фото 18.


Фото 19.


Фото 20.


Фото 21.


Вот тут еще фото блогера

источники
loveopium.ru/texnika/vostochnyj-ekspress.html
www.dailymail.co.uk/travel/travel_news/article-...
www.manwb.ru/articles/soul_rest/continents/Orie...
www.railblog.ru/vostochnyj-ekspress/


Давайте посмотрим, как в некоторых странах катаются на поезде бесплатно и что это за Испанская скоростная гусеница. Вот результат Взрыва паровозного котла, а вот Аэровагон на воздушной подушке Grumman TLRV. Посмотрите еще на Шаропоезд Ярмольчука и что это за «Иосиф Сталин» — обогнавший время.

@темы: ж/д

---

Наука впервые задокументировала секвойи-альбиносы в 1866 году, и все эти полтораста лет само их существование остается для нее загадкой. Если у животных-альбиносов нет пигмента меланина, то у растений-альбиносов отсутствует пигмент хлорофилл, однако это далеко не схожие состояния. Хлорофилл жизненно необходим для фотосинтеза, без него дерево-мутант не может производить сахара и вынуждено вплетать свои корни в корневую систему здорового дерева, чтобы питаться за чужой счет в течение того короткого времени, что ему отведено. По сути, секвойи-альбиносы считаются паразитами, вороватыми белыми карликами, «присосавшимися» к могучим зеленым здоровякам. Но удивительно то, что секвойи-хозяева позволяют им это делать!

подробнее здесь batrachospermum.ru/2016/09/albino-sequoia-ghost...

@темы: цветики-листочки

---

Зашла седни на литэру, а там ржут:

По самиздатам я с детства скитался,
Не имея родно-ого сайтА.
Ах, зачем я в писатели подался?
И зачем у меня нет донатА?

Люди добрые, сами мы не местные, первый том наш сгорел, пираты нетленки покрали, от топа отстали, из блогов гоню-у-у-ут. Поможите комментарием? :-)

вот да, так оно на той литэре и есть, потому не очень и люблю там околачиваться. сразу возникает чувство, что стою на паперти, скромно потупив глазки, а более наглые нищенки мене задницами загораживают.

@темы: хи-хи, писательское

---

Оригинал взят у в Куда девался мусор на подводной лодке?

Пишет :

Итак возвращаемся к теме мусора на подлодке, как продолжение вопроса о немецких "пакетах спасения", упоминаемых Пикулем и Платовым в "Реквиеме" и "Секретном фарватере".

Вопрос простой: куда девался мусор на подлодке?
Некоторые коллеги совершенно верно отметили, что для избавления от мусора использовался торпедный аппарат; однако, без конкретных пояснений это мнение может превратится в устойчивый стереотип, который будет неверен на 90 %. Поэтому стоит дать пояснения, почему сначала в торпедных аппаратах мусор не хранили и почему начали хранить потом.

В начале [Второй мировой] войны все шло как положено. На подводной лодке во время похода появление мусора было вполне обычным фактом. Пищевые отходы, упаковка и тара для пищи долгого хранения, отработанные картриджи (или патроны) с поташом и т.п.  Немецкие подводники с гигиеной старались дружить и избавлялись от мусора при первом удобном случае, когда лодка всплывала в надводное положение в относительно спокойных местах.  Использовать торпедный аппарат, как помойку, в голову особо никому не приходило, так как он имеет совершенно другое назначение, а периодически "палить" из него мусором - это совершенно излишний расход воздуха высокого давления. Поэтому мусор отправляли за борт обычным способом - выкидывали.

Но пришел 1944 год, и с массовым монтажом на лодки устройства "шнорхель" подводно-надводная война стала подводной. Теперь подводные лодки могли ходить на дизелях под водой и всплывали на поверхность достаточно редко. Это привело к ряду проблем, с которыми ранее немцы не сталкивались.

Санитарное состояние на борту "шнорхельных" лодок резко ухудшилось, так как не было былой возможности отправлять мусор за борт. В конечном итоге было решено решение складывать накопившийся мусор в один из торпедных аппаратов и периодически его "разгружать". Для этого даже был введен в ЖБД [журнал боевых действий] лодки специальный термин, обозначающий выстрел из ТА мусором.


Технически это выглядело следующим образом - появившийся мусор упаковывали в коробки и канистры, связывали их и помещали в аппарат. По мере накопления в нем достаточного количества мусора, производили выстрел сжатым воздухом, но при этом торпедный "поршень" не использовался и выстрел был с "пузырем". Но!  Что любопытно, делали это далеко не так часто. У меня сложилось ощущение, что если на лодка уже расстреляла все торпеды, она могла совершать "мусорный залп" хоть четыре раза за день. Однако, если торпеды оставались  на борту, то тогда количество "мусорных залпов" делали ограниченное количество. Кроме этого, мусор приходилось терпеть, если лодка находилась в боевой зоне, рядом с противником. "След из крошек" для него не оставляли. 

Как писал один из командиров лодок в ЖБД по поводу "мусорных залпов":
"Тремя выстрелами весь мусор, включая и калиевые патроны (поташ) был удален за борт. С тех пор лодка сохранялась в безупречно чистом состоянии, которое, после утомлявших команду дней в операционной зоне (с мусором на борту - В.Н.), было более выгодно для экипажа и, как я полагаю, было очень важно для его здоровья. Стоит учитывать тот факт, что избавление от мусора дает больше места для воздуха внутри лодки".


В итоге немецких подводников конца войны можно считать очень смелыми и терпеливыми людьми, так как они воевали в страшной вонище. Сами экипажи в походе все-таки умудрялись привыкнуть к вони из торпедного аппарата - "мусорного бака", но когда лодка приходила на базу и вставала на верфь, то рабочих верфи буквально мутило от того "аромата", который шел из открытых люков лодки.

P.S. Вот отсюда и растут ноги о "пакетах спасения", видимо

@темы: история оружия, флот, Сантехнически-гигиеническое

---

Оригинал взят у в Сильные духом - 2

В предыдущем посте я дал обзор "надувных", то есть, газобаллонных систем старинного пневматического оружия. А сейчас посмотрим на другую его разновидность - пружинно-поршневую. К ней относится большинство современных гражданских пневматических винтовок, включая общеизвестные спортивно-тировые "переломки".

Преимущество данной системы перед газобаллонной состоит в том, что обладатель пружинно-поршневого ружья может привести его в боевую готовность за несколько секунд, для этого достаточно одним движением рычага или поворотом рукоятки взвести пружину. При этом энергия всех выстрелов будет одинаковой. А "севший" баллон надо накачивать насосом минут 10-20, чтобы потом произвести подряд несколько десятков выстрелов, причем каждый последующий выстрел будет слабее предыдущего. Недостаток же - зеркальное отображение достоинства: взводить боевую пружину необходимо перед каждым выстрелом, причем, чем мощнее пружина, тем больше усилий при этом надо затратить.

Мне не встречалось упоминаний о том, что пружинно-поршневые ружья и пистолеты где-либо состояли на вооружении, но как охотничье и спортивное оружие они довольно активно использовались в Европе и Северной Америке. Далее - подборка изображений этого оружия XVIII-XIX веков.


Охотничье ружье мюнхенского мастера Иоганна Висталлера, сделанное в 1780 году. В задней части приклада вижен складной ворот, с помощью которого взводилась пружина.



Ружье аналогичной конструкции мастера Бишоффа из Аугсбурга, 1830 год.



"Заводное" ружье Иоганна Петерлонго.



Ружье американца Джона Байера из Нью-Йорка, выпускавшееся в 1855-69 годах. На правой стороне над спусковой скобой видно гнездо для взводной рукоятки.


Ружье Джона Бозлера и Эмммануила Деррика из Сент-Луиса с рычажным взводом, 1850 год. Качающийся рычаг укреплен под прикладом.


Американское ружье Бунга с открыто расположеннным рычагом-воротом.


Ружье лейпцигской фирмы "Мориц унд Зонн" начала XIX века.


Винтовка Криса Вебеля из Нью-Йорка.


 Еще одна американская винтовка аналогичной конструкции.



Две разновидности американских пружинно-поршневых пистолетов середины XIX века. Верхний взводился отклонением назад-вниз спусковой скобы. Нижний, как хорошо видно на фото, - съемным воротом. Его заряжание осуществлялось при повороте ствола вбок.

Далее - две английские "стреляющие трости", заряжавшиеся путем надавливания на вставленный в ствол штырь-шомпол.

@темы: история оружия, ШХ

---

Оригинал взят у в Сильные духом

Вчерашняя заметка о пневматическом оружии Поля Жиффара создала у некоторых читателей впечатление, будто Жиффар являлся изобретателем такого оружия. Однако это далеко не так. Первые документальные упоминания о пневматических ружьях относятся еще к XVI веку, а уже в следующем столетии оно получило широкое распространение. Многие европейские оружейники специализировались на боевых и охотничьих "духовушках", которые можно разделить на два большие класса. Условно назову их "надувными" и "заводными". В первых использовались предварительно накачанные насосом баллоны со сжатым воздухом (фиксированные или сменные), а во вторых перед каждым выстрелом требовалось взводить пружину, толкавшую газовый поршень.

Начнем с первой разновидности - газобаллонных ружей и пистолетов. Среди них наибольшую известность получила многозарядная винтовка, разработанная в 1779 году австрийским оружейником итальянского происхождения Бартоломео Жирандони (иногда пишут Жирардони). Это было достаточно мощное оружие, сравнимое по энергетике с крупнокалиберным пистолетом. Первый выстрел при полностью накачанном баллоне пробивал сосновую доску толщиной в дюйм на дистанции до 100 метров.

Преимущества пневматического оружия перед кремневыми ружьями - очевидны: оно могло стрелять в дождь, а выстрел не сопровождался громким звуком, вспышкой и клубами дыма, которые демаскировали стрелка. За это "пневматику" любили снайперы и наемные убийцы. К тому же, из винтовки Жирандони, имевшей магазин на 20 пуль, опытный стрелок мог сделать до 10 прицельных выстрелов в минуту - во много раз больше, чем из дульнозарядного кремневого мушкета.

Однако недостатки - не менее существенны. Наполнение баллона было долгим и трудным процессом, для этого требовалось сделать более 1000 качков ручным насосом. К тому же, давление в баллоне при стрельбе быстро падало, соответственно, снижалась дальнобойность и убойная сила оружия. Хотя винтовка Жирандони и ее аналоги теоретически могли произвести более сотни выстрелов с одного баллона, уже после нескольких десятков они не выстреливали, а "выплевывали" пули. Вдобавок, пневматические ружья были гораздо сложнее и дороже кремневых.

Тем не менее, такие винтовки в 1790 году были приняты на вооружение австрийской пограничной стражи, а затем и некоторых других воинских формирований в разных странах. В частности, армия США использовала копии винтовок Жирандони в индейских войнах. На заставочной картинке изображены переговоры американцев и индейцами племени Сиу, при этом офицер, стоящий справа, держит в руках "Жирандони".





Оригинальный образец винтовки Жирандони и ее английская копия. Газовый баллон одновременно являлся прикладом и представлял собой толстостенный клепаный железный конус, обшитый кожей, с клапаном в передней части. К винтовке он крепился на винтовой резьбе. Баллоны-приклады являлись сменными. Каждый австрийский пограничник, вооруженный такой винтовкой, носил с собой кожаную сумку с двумя заряженными баллонами, запасом пуль, насосом и принадлежностями для разборки, чистки и смазки оружия.

Еще более широкое распространение "надувное" оружие получило среди состоятельных охотников, которым не надо было утруждать себя накачкой баллонов, ведь для этого они имели слуг. В XVIII-XIX веках выпускались десятки разновидностей пневматических охотничьих ружей. Среди них были как уникальные образцы, выполненные по спецзаказам, так и типовые серийные модели. Некоторые из них представлены ниже. Только появление унитарных патронов сделало охотничью пневматику морально устаревшей, однако любители поохотиться с "духовушками" есть и сейчас.





Немецкое и английское газобллонные охотничьи ружья второй половины XVIII века.



Баллонное охотничье ружье в ящике с двумя резервуарами и насосом.


Ружье с баллоном-прикладом и двумя сменными стволами разного калибра.


Баллонное ружье простейшей конструкции.



Аналогичное по конструкции, но более качественно сделанное ружье с прикладом, украшенным гравировкой.



Еще два западноевропейских баллонных ружья начала XIX века и насос для накачки баллонов.


Наряду с "нижнебаллонными" выпускались и "верхнебаллонные" ружья, хотя я не понимаю, в чем их преимущество. На снимке - одно из таких ружей.



Пневматическое ружье японского мастера Иккансаи Кунитомо, сделнное в 1820 году.



Компактный карабин системы Жирандони.


Существовали и газобаллонные пистолеты, хотя это гораздо бОльшая редкость, чем ружья. На снимке - пистолет немецкого мастера Георга Вольфа из Вюрцбурга, сделанный в 1775 году.

@темы: история оружия, ШХ

---

11 июля из Монса вышла группа крестьянок с охранением из 600 аркебузиров, дабы убрать урожай. Они были перехвачены испанцами, аркебузиры оттеснены стрелками Хулиана Ромеро, а крестьянкам обрезали юбки выше колена в знак унижения, и отпустили обратно в город."
george-rooke.livejournal.com/556782.html

@темы: история одежды

---

Оригинал взят у в История знаменитой скандальной фехтовальщицы

Де Мопен. Обложка французского журнала «Le Matin», 1910-е годы.

Была у нас уже тема про Дамские дуэли, а вот одна из представительниц этого рода занятий.

В конце XVII века роль женщины в европейском обществе четко регламентировалась. Но, как известно, всегда находятся те, кто является исключением из правил. Поведение некоторых разительно отличалось от общепринятых норм того времени.

Жюли Д'Обиньи (1673 – 1707), более известная как Мадемуазель Мопен или Ла Мопен, была известной оперной певицей и еще более известной фехтовальщицей и дуэлянткой. Ла Мопен являлась пионером пения в диапазоне женского контральто, она выступала на вечерних представлениях крупнейшей и самой знаменитой в Европе сцены – парижской Оперы. Она участвовала бесчисленных любовных приключениях – с мужчинами и женщинами, а также спровоцировала множество драк и дуэлей (но только с мужчинами), убив или тяжело ранив на смертельных поединках не менее десяти мужчин.

Говорили, что она «родилась с мужскими наклонностями», а также воспитывалась как мальчик и юноша. Она часто одевалась в мужскую одежду, в которой было трудно распознать её истинный пол. Женщины привлекали её не меньше мужчин. Её мастерство владения клинком – как в показательных выступлениях, так и в смертельных поединках было исключительным, она не уступала лучшим фехтовальщикам своего времени.

Её бурная карьера и яркая жизнь были предметом слухов, сплетен, колоритных историй и вдохновили многих детелей искусства. Основываясь на образе Ла Мопен, Теофиль Готье в 1835 году создал знаменитый роман «Мадемуазель де Мопен».

Вот подробности ...



Дуэль. Худ. Фортунино Матанья.

Случилось так, что один из самых задиристых в мире людей родился девочкой в 1670 году, во Франции, в богатой, привилегированной и состоятельной семье, что обеспечивало ей безбедную, беззаботную и расслабленую жизнь, позволяло ей быть настоящей домашней женщиной и избежать общения с неприятными людьми и попадания в неприятные ситуации. Но такая жизнь не могла порадовать беспокойную Жюли. Её отцом был Гастон Д'Обиньи, Великий шталмейстер Франции и секретарь Луи де Лоррена, графа Д'Арманьяка, одного из семи главных офицеров королевства. На самом деле, её отец был главным ментором королевских пажей при дворе Людовика XIV и управлял королевскими конюшнями, и он не упускал возможности обучить свою маленькую дочь искусству давать обидчикам по первое число, в том числе, умению выпускать кишки из настойчивых приставал с помощью рапиры. Он тренировал юную Жюли точно так же как юношей королевского двора, он считал важным для светской девушки вещам - танцам, рисованию и пению. Но он также считал необходимым обучить её верховой езде и управлению лошадью, умению много выпивать, играть в азартные игры, применять кулаки, защищать свою честь и наносить удары клинком в лицо тем, кто не уходит с твоего пути. Окруженная в основном мальчиками, юношами и мужчинами, она по-видимому научилась побеждать не только клинком, но и обольщением. Так что, эта высокая красавица с каштановыми волосами и пронизывающим взглядом была создана для отчаянных приключений.

Мадемуазель Мопен являла собой исключение для своего пола: она напоминала сумасбродного героя-любовника, и была лучшей среди всех фехтовальщиц и фехтовальщиков своего времени. Подтянутая, мускулистая, как мальчишка, она обладала атлетическим телосложением, исключительно белой кожей, темными каштановыми кудрями со светлыми прядями, красивым лицом, орлиным носом и чувственным ртом. В возрасте шестнадцати лет она могла одолеть любого мужчину, который приходил в фехтовальный зал её отца. Вскоре Д’Арманьяк сделал ее своей любовницей. Как покажет будущее, она была неизменно успешна в деле укрощения мужчин, и быстро покорила сердце графа, который ввел её в королевский двор и в высшее общество. Однако юная мадемуазель Д'Обиньи быстро показала графу, что она слишком горяча для него, и его пылкости для неё не хватает. Но пока суть да дело, он повысил в должности её отца и выдал её замуж за некоего весьма бесцветного господина, которого она по-сути игнорировала, и который предпочел уехать из Парижа в провинцию, оставив жену развлекаться самостоятельно. Назначая господина Мопена на должность, граф рассчитывал, что Жюли будет сопровождать его, но она убедила всех, что содержание, назначенное её мужу по его должности не позволит обоим жить безбедно, и осталась в Париже.


Мадемуазель де Мопен. Репродукция Буссода Валадона с акварели, 1888 год.


В действительности, её муж был графом или виконтом, жил в одной из заморских колоний и редко посещал Францию. И, поскольку Жюли не собиралась ехать в дальние малярийные края, чтобы быть там тихой домохозяйкой, они очень редко виделись, и он практически не играл никакой роли в её жизни. Единственное, что дал ей муж – титул, немного денег и обручальное кольцо. Все это позволяло Жюли вести беспорядочный образ жизни, которую она не смогла бы вести, будь она незамужней. Статус замужней женщины освобождал её от многих условностей, которые ограничивали свободу незамужних женщин. А, поскольку муж был далеко, она получала практически неограниченную свободу. Судя по разгульному образу жизни, который она вела, Жюли была истинной дочерью своего отца. Свидетели расказывали, что она била продавцов в лавках

Систематически посещая фехтовальные салоны, Жюли встретила и там барона де Серрана, с которым у нее завязались романтические отношения. Серран был опытным фехтовальщиком, и они совместно посещали фехтовальные залы Парижа, где она совершенствовала мастерство владения клинком. Один из источников утвеждал, что Серран был всего лишь конторским служащим, но большинство всё-таки свидетельствовали о том, что именно Серран тренировал ее в фехтовании, хотя она и быстро превзошла его в этом искусстве. Возможно это так, но, поскольку её отец был в близких отношениях с Лианкуром, знаменитым мастером клинка и автором “Руководства владения и тренировок с мечом” (1686), кажется маловероятным, что основная роль Серрана в её жизни состояла в обучении фехтованию.

Жюли было всего восемнадцать лет, когда эта любовная пара перешла дорогу влиятельному лицу в Париже, генерал-лейтенанту полиции, Николя-Габриэлю де Ла-Рени. Этот полицейский голова строго следил за соблюдением законов, ограничивающих владение оружием и запрещающих дуэли. По собственной ли инициативе или по наводке графа Д’Арманьяка, Ла-Рени возбудил уголовное дело против Серрана, обвинив его в участии в дуэли у церкви Кармиэлитов, которая привела к смерти его противника. Чтобы избежать наказания Серран бежал из Парижа в Марсель, взяв с собой Жюли. Он доказывал, что у него достаточно средств, чтобы обеспечить их обоих.



Тройная дуэль Де Мопен на шпагах. Гравюра Жюля Жирардэ. 1885 год.


Когда выснилось, что материальные возможности Серрана гораздо скромнее ожидаемых, паре пришлось думать о том, как прокормить себя. Нежелая быть зависимой от Серрана (или Серран был на это неспособен), Жюли нашла себе в Марселе два вида занятий – пение и фехтование. Они зарабатывали на жизнь тем, что устраивали в тавернах фехтовальные поединки на клинках - друг с другом и с любым, кто отваживался бросить им вызов; они также рассказывали байки, а Жюли пела. С этих пор она завела обычай одеваться как мужчина, что вроде бы более подходило для представлений с поединками на клинках. Но тем не менее, она не особо скрывала свой пол, поскольку слухи о том, что переодетая женщина в совершенстве владеет клинками и участвует в боевых представлениях вызывала у публики повышенный интерес. Она так искусно управлялась с холодным оружием, что у зрителей возникали сомнения в том, что она на самом деле женщина, и как-то один из зрителей заявил, что она в действительности парень, ученик и протеже какого-нибудь мастера фехтования. Взбешенная этим заявлением, Жюли бросила рапиру задрала полу рубахи, так что вся публика могла сама судить, к какому полу принадлежит мастер фехтования. После этого эпизода восторгу публики не было предела.

Сама Жюли или кто-то еще осонал, что она обладает красивым (хотя еще не идеально поставленным) голосом контральто (самый низкий диапазон женских голосов). Она сумела добиться прослушивания у директора Марсельской Академии, композитора Пьера Голтье, который сразу принял ее на оперное отделение, несмотря на отсутствие опыта. Мадемуазель Д'Обиньи стала сенсацией, поскольку женское контральто было тогда новшеством во французской опере. За три месяца, дама, известная до этого в Марселе только как Ла Мопен, превратилась из неопытной уличной певички в звезду, выступавную под своей девичьей фамилией в одной из ведущих в Европе оперной труппе. Серран теперь ушел на второй план, и Ла Мопен закрутила серию любовных романов – как с мужчинами, так и с женщинами.



Мадемуазель Мопен в Опере. Гравюра неизвестного автора. Ок. 1700.

Итак, Серран ей наскучил, и она заявила, что ей вообще надоели мужчины. Уже имея опыт привлечения внимания молодых дам, которые поначалу принимали Ла Мопен за мужчину, она решила, что сильная мужественная дама будет хорошо смотреться в городе рядом с юной блондинкой, которая будет выгодно оттенять ее темнокаштановые кудри. Вскоре прекрасная блондинка, возможно принявшая Да Мопен за мужчину, увлеклась ею, а та отвечала ей страстной взаимностью. Но родители юной дамы не одобрили эту любовную связь и быстро отправили дочь в монастырь к визитанткам (Орден Посещения Пресвятой Девы Марии), чтобы разлучить эту пару. Но наш “герой-любовник“ последовал за ней, поступив в монастырь новичком. Вскоре, когда одна из монахинь умерла, Ла Мопен положила мертвое тело на кровать своей любовницы, подожгла келью и в возникшей неразберихе сбежала вместе с любовницей.

Они скрывались в течение трех месяцев, пока Ла Мопен не бросила юную послушницу, которая пристыженная вернулась к родителям, а потом и в монастырь. Трибунал области Экс-ан-Прованс провел заочное слушание дела Ла Мопен и приговорил ее к сожжению за преступление за похищение послушницы, перемещение мертвого тела, поджог монастыря и неявку в трибунал. Любопытно, что обвинение было предъявлено “господину” Д'Обиньи, вероятно для того, чтобы скрыть деликатную сторону этой гомосексуальной любовной связи.

Узнав о приговоре трибунала, Ла Мопен спешно покинула Марсель и направилась в Париж, до которого она добиралась несколько месяцев. Она объявилась около Орлеана в тяжелом положении – она опять стала зарабатывать пением в тавернах и постоялых дворах в долине Луары. Она отдавалась этому занятию с большим рвением, что являлось главной чертой её характера. Она утверждала потом, что даже сочиняла незамысловатые песенки, и исполняла их, радуя неприхотливую провинциальную аудиторию.

Поскольку над ней висело тяжелое обвинение трибунала, Ла Мопен не могла сразу ехать в Париж. Вместо этого она направилась севернее, в Руан, где встретила молодого певца, на несколько лет старше её, Габриэля Винсента Тевенара, сына повара из Орлеана. Он бросил свою работу у отца на кухне, чтобы сделать карьеру певца. Как и Ла Мопен, он направлялся в Париж и практиковался в пении в провинции. Как и она, он был одарен певческим талантом. Не удивительно, что Тевенар страстно влюбился в Ла Мопен.





Далее она направилась на юг, в Пуатье, где встретила стареющего пьяницу Марешала, который раньше был талантливым музыкантом и актером и распознал в Ла Мопен талант, место которому, как он считал, - на парижской сцене, а не на заброшенных околицах. Он убеждал её: “Если вы пожелаете, вы можете стать лучшей певицей в Париже, вместо того, чтобы вести скитальческую жизнь”. И она согласилась. Некоторое время Марешал тренировал её, но стал окончательно спиваться, так что не мог связно говорить. Он дал ей максимум, что мог, и, по словам самой Ла Мопен, “то, чему он научил меня, стало для меня откровением”. В конце концов, спившийся Марешал отправил ее, посоветовав ехать в Париж, заняться там чем угодно и искать пути в театр. Он уверял её, что, если она постарается, удача её не покинет. Она последовала советам Марешала и направилась назад в Париж, но в Вильпердю, к югу от Тура у неё состоялась ещё одна встреча, изменившая её жизнь.

Как то однажды выйдя из помещения на холодную улицу, Ла Мопен увидела перед собой сразу трёх кавалеров, вооруженных клинками. Бой, состоявшийся во дворе таверны, закончился победой Ла Мопен, когда она проткнула плечо своего обидчика. Проткнутый шпагой противник повернул голову и увидел окровавленный конец её шпаги, торчащий у него сзади. Она вытащила шпагу, вложила ее в ножны, отвернулась от поверженного противника и ушла к себе в комнату. Ночью она не могла уснуть, поскольку её грызла совесть. Утром она зашла к парикмахеру, который также являлся местным доктором, и справилась о самочувствии её противника. Он уверил её, что тот сможет поправиться и раскрыл ей личность раненого, который оказался Луи-Жозефом д'Aльбером Луйнэ, сыном графа Люйнэ и Анны де Роган-Монбазон. Вечером следующего дня д'Aльбера послал к ней своего товарища с извинениями за нанесённые ей оскорбления. Д'Aльбер умолял её о прощении, и она велела передать ему, что ответит лично. В ту же ночь, одевшись как женщина, она постучала к нему в комнату, и между ними начался страстный роман. Она выхаживала его, помогая оправиться от раны.

По другой версии д'Aльбер не распознал в ней женщину. Когда Ла Мопен приехала на постоялый двор, она оставила свою лошадь с лакеями, присматривавшими за господскими лошадями, зашла в таверну и села за один из столиков, где к ней присоединился главный кавалер, присутствовавший там. Она заказала бургундского и поприветствовала молодого человека, едва подавляя зевоту. Напившись, кавалер стал громогласно перечислять в скучных деталях достоинства своего коня.

Поначалу Ла Мопен поддерживала разговор, похвалив и своего жеребца, но вскоре ей это наскучило. Она собралась уйти, но он схватил её за руку, порвав шнурок на рукаве. Она неловко оттолкнула его, пролив вино. Через мгновение двое были уже со шпагами, готовые драться. Взбешенный д'Aльбер, в сопровождении дружков, встретил холодную сталь шпаги Ла Мопен и её холодный взгляд. Д'Aльбер, обучавшийся фехтованию у лучших тренеров и превосходно владеющий шпагой, неожиданно встретил серьезный отпор – его выпады были отбиты, а одним из молниеносных контрударов Ла Мопен пронзила ему плечо, так что конец шпаги вышел на пятнадцать сантиметров позади. Она подержала его как на вертеле достаточно времени, чтобы он сам увидел сзади окровавленный конец её шпаги. Она вытащила шпагу, вложила её в ножны и помогла отнести его в гостиничную комнату. Там ей представили раненого, который оказался представителем местной знати, это был граф д'Aльбер, сын графа Луи-Жозефа д'Aльбера Луйнэ и Анны де Роган-Монбазон. Она в ответ представилась как Мадемуазель Д'Обиньи, по рождению женщина, известная как Ла Мопен. После этого она покинула комнату, оставив бедного д'Aльбера ошеломленным и обалдевшим. Он бился в бреду и срывал повязки, требуя, чтобы она ухаживала за ним – до тех пор, пока она не согласилась. Так начался их роман, не прекращавшийся до конца жизни. У обоих потом были любовные связи, но они почти до конца дней сохранили особые отношения. По выздоровлении, д'Aльбер получил приказ короля выступить со своим полком. Они расстались, он должен был ехать в Париж, а затем – в Германию. Расставание было очень грустным, со слезами. Они поклялись друг другу в вечной любви и верности и решили встретиться при первой же возможности – будь то в Париже или в Германии.



Ла Мопен дерется с мужем дамы, которую она соблазнила


Оказавшись в Париже в 1690 году, Ла Мопен направилась к своему старому любовнику, графу Д‘Арманьяку и рассказала ему по секрету о висевших над ней обвинениях. Д‘Арманьяк, пораженный её обольстительной красотой, связался с королем, и обвинение было с неё снято. В том же году Ла Мопен поступила в парижскую Оперу и уже в декабре выступила в дебюте, в роли Афины Паллады, в музыкальной трагедии “Гармония и Кадм”. Как писали биографы Ла Мопен, она особо хороша была на сцене, “выступая в штанах”, то есть, исполняя мужские роли. Однако, на самом деле, в её репертуаре было множество воительниц, боевых женщин и богинь (Минерва и Афина Паллада, Медея, основательница Карфагена Дидона и воительница Клоринда), и чтобы исполнять эти роли требовалось выходить на сцену в шлеме, в доспехах и с копьем. Этим объясняются и легенды о том, что Ла Мопен исполняла в Опере мужские роли. В некоторых источниках, однако, утверждается, что Ла Мопен не сразу удалось поступить в парижскую Оперу (как её другу Тевенару), поскольку директор оперы Франсен не был поначалу в восторге от её данных. Однако впоследствии, Ла Мопен переплюнула Тевенара, покорив Париж штурмом. Она уговорила ветерана сцены Бувара походатайствовать за нее перед Франсеном, которому вскоре понравилась её красота и теплый тембр голоса. Таким образом, она дебютировала на сцене Оперы в роли Афины Паллады в “Гармонии и Кадме”, в которой главные партии исполняли Ардуан и мадемуазель Рошуа.

Зрители обожали Ла Мопен, они бурно апплодировали ей, когда она выходила из своей колесницы, снимала шлем и брала в руки лук. Источники расходятся в оценке певческого таланта Ла Мопен – некоторые считали, что у нее был превосходные певческие данные, другие настаивали на очаровании ее голоса. Но все сходитлись на том, что она была прекрасной женщиной, пожалуй самой красивой в труппе. При этом она была превосходной танцовщицей и обладала огромным драматическим талантом, что неудивительно, ибо и сама её жизнь была наполнена драматическими событиями. В Опере её сопровождали постоянные скандалы, включая как любовные похождения, так и драки с актерами и актрисами. Говорят, что первым у неё был роман с актрисой Мартэ Ле Рошуа, которая завоевала сердце Ла Мопен так же быстро, как сама Ла Мопен завоевала симптии зрителей. Затем последовали любовные отношения с Франшон Морэ, которая наряду с Ла Мопен и Мадемуазель Дематен исполняла ведущие роли на сцене Оперы после ухода со сцены Ле Рошуа в 1698 году. Когда Ла Мопен увидела, что Ла Морэ не отвечает ей взаимностью, она пыталась покончить с собой.

То ли из-за медленного продвижения в оперной карьере, то ли из-за страсти к авантюрам, Ла Мопен сделала себе в Париже вторую карьеру – профессиональной дуэлянтки. В это время многие профессиональные дуэлянты жили в латинском Квартале и на улице Фобур Сен-Жермен. С раннего детства тренированная в фехтовальном деле и получившая солидный дуэльный опыт в Марселе и по пути в Париж, Ла Мопен добилась исключительного успеха на дуэлях в Париже, причем дралась она исключительно с мужчинами.

Стычка Ла Мопен с одним из актеров оперы свидетельствует о том, что её принимали за мужчину не только сторонние наблюдатели. Эти актером был Дюмени, бывший повар, ставший тенором Оперы благодаря его изумительному голосу. Говорили, это был тупой мужлан с колоссальным самомнением, который красовался как павлин и грубо приставал к артисткам Оперы. В один из вечеров он разгневал Ла Мопен тем, что оскорбил троих артисток - Рошуа, Фатшон Моро и её сестру. Затем он перешёл к Ла Мопен, но получив должный отпор, стал изрыгать грубости. Ла Мопен заявила, что “это дело не закончится здесь”. Позже, этим же вечером, облачившись в одежды знатного господина, она подкараулила Дюмени на площади Побед. Когда он появился, она вызвала его на поединок на шпагах, но он отказался. Тогда она крепко избила его тростью и отняла у него часы и табакерку. На следующий день побитый Дюмени рассказывал всем, что на него напали трое дюжих грабителей и отняли у него часы и табакерку. На это как раз и рассчитывала Ла Мопен, получив возможность опозорить его публично. Она заявила: “Димени, ты лжец и подлый трус! Это я одна тебя побила. Ты струсил со мной драться, поэтому я тебя хорошенько отдубасила. Вот доказательство!” И она при всех вернула ему часы и табакерку.

Несмотря на то, что мужская одежда ввела Дюмени в заблуждение, и он принял её за мужчину, случалось и так, что она оказывалась в центре знаменитых скандалов, в которых она не оставалась неузнанной. Одним из самых драматических скандалов случился на королевском балу.

Одиннадцатого сентября 1693 года Ла Мопен играла роль Дидоны - с большим энтузиазмом и достоинством. После выступления на сцене она переоделась в парадный костюм знатного джентльмена, прихватила шпагу и направилась на бал в королевский дворец. Теперь трудно достоверно установить, кто устроил этот бал, король Людовик XIV или его брат, Филипп I, Герцог Орлеанский и присутствовал ли на балу сам король. Как обычно, одетая в роскошную мужскую одежду и со шпагой, Ла Мопен устроила ошеломительный скандал: она стала флиртовать с молодой знатной девушкой, пригласила её на танец, после которого скрепила их связь страстным поцелуем в губы. Трое знатных господ, оскорбленные таким вызывающим поведением, окружили эту пару и стали протестовать против недостойного поведения Ла Мопен, естественно принимая её за мужчину. По одной из версий, трое джентльменов потребовали он нее сатисфакции, на что она незамедлительно ответила, как полагалось в таких случаях: “К вашим услугам, господа”. После этого все четверо вышли в тёмный сад, не договариваясь об условиях поединка. Согласно другой версии, от Ла Мопен потребовали извинений, но она отказалась и потребовала от джентльменов выйти с ней для выяснения отношений. Что именно произошло в тёмном саду можно судить по малодостоверным слухам. Когда она со своими сопровождающими вышла в сад, она обнажила шпагу и напала на одного из них, сумев заколоть его почти мгновенно. Двое других вступили с ней в бой, но тоже были повержены разгневанной фехтовальщицей. Есть еще одна версия, согласно которой Ла Мопен прибыла на бал в костюме Дидоны, со шпагой, а один из присутствовавших там мужчин в насмешливом тоне поинтересовался, зачем даме шпага, и тут же получил от неё вызов на дуэль. Удивившись, он отказался драться с женщиной, и тогда певица потребовала от него публичных извинений. Устроители бала были недовольны ее поведением и попросили ее покинуть зал. Она отказалась, продолжая требовать извинений. Присутствующие на балу, дамы предложили мужчинам вывести вон “зарвавшуюся певичку”.



Мадемуазель де Мопен.

Так или иначе, все видели, что она вышла в сад в сопровождении троих, а вернулась на бал одна, без единой царапины. Но, на её беду, на её появление обратил внимание король. Он подозвал её к себе, и она сняла парик, распустив свои длинные роскошные каштановые волосы. “Это опять ты, негодница, Ла Мопен?”, - грозно спросил король. “Я наслышан о твоих проделках! Ты разве не слышала о моем декрете о запрете дуэлей в Париже?” Она не стала отпираться, да и не могла этого сделать, ведь она была известной в Париже персоной и центром внимания. Амазонка-дуэлянтка покинула бал, после того как сообщила юной маркизе о печальной судьбе трех заступившихся за неё благородных джентльменов, которых она одного за другим заколола в саду. Она вернулась домой, ожидая с минуты на минуту ордера на арест. Но король был весьма терпимой натурой. На следующий день, когда город был возбужден от этой сногсшибательной новости, король сделал заявление, в котором пояснил, что закон о дуэлях запрещает драться на них мужчинам, но не женщинам. Вполне вероятно, что она представилась Филиппу, который замолвил за нее слово перед королём. Тем не менее, Ла Мопен вынуждена была отправиться в Брюссель, чтобы переждать скандал.

В Брюсселе она провела больше года в качестве любовницы курфюрста Баварии Максимилиана Эмануэля, наместника Священной Римской империи в испанских Нидерландах. Хотя курфюрст сам был весьма похотлив, она оказалась для него слишком буйной и яростной любовницей, так что он устал от неё и переключился на некую графиню. После того как огорченная Ла Мопен инсценировала самоубийство, ранив себя шпагой, ей было предписано покинуть страну и предложена “компенсация” в сорок тысяч ливров. Оскорбленная предположением, что её можно купить, Жюли бросила золотые монеты в лицо принесшего их эмиссара и отправилась в Испанию.

Оставшись без средств к существованию, Ла Мопен устроилась в Мадриде служанкой графини Марино, испытав немало унижений и колкостей по поводу её сообразительности и замечаний по службе. Она заставила себя всё это терпеть, пока не собрала достаточно денег для возвращения в Париж. Но перед отъездом Ла Мопен отомстила привередливой графине. Причесывая графиню, Ла Мопен незаметно прицепила сзади к ее волосам невольшой пучок редиски. Можно себе представить удивление графини, когда за ней шествовала толпа любопытных, рассматрвая её новомодную прическу. Она узнала об этом от доброго идальго, который сказал ей правду. У графини уже не было времени для контр-мести Ла Мопен, поскольку та уехала в Париж, который, три года спустя почсле отъезда, снова мгновенно завоевала.

Ла Мопен снова стала работать в труппе парижской Оперы и появилась на сцене в 1698 году в роли Минервы в опере "Тесей". Ее оперная карьера продлилась в общей сложности пятнадцать лет, в течение которых она сыграла двадцать девять ролей.

Когда она пела на сцене в дуэте со своим старым любовником Тевенаром, она совершала необычные действия – она могла свирепо укусить его за ухо, за что тот в ответ незаметно, но сильно щипал её. В конце концов, Тевенар сдался и предложил ей мир. Ла Мопен великодушно приняла его капитуляцию, но потребовала публичных извинений. Он сделал это, за что ему пришлось терпеть насмешки своих товарищей по труппе. Зато он обеспечил свою безопасность от баламутки, с которой когда-то наслаждался в интимной обстановке.

Сразу по возвращении в Париж м 1698 году, Ла Мопен узнала, что ее старая любовь, д'Альбер занимался “изучением сельского хозяйства” с герцогиней Люксембургской. Разъяренная Ла Мопен стала позади молящейся на коленях герцогини и спокойно объяснила ей, что перережет ей горло, если д'Альбер ещё раз появится в её будуарах. К счастью для потенциальной жертвы, д'Альбер оказался в тюрьме за убийство на дуэли. После выхода из заключения, он обескуражил Ла Мопен своей стремительной женитьбой на мадемуазель Монтиньи, бывшей любовнице баварского курфюрста, который когда-то предлагал Ла Мопен сорок тысяч ливров откупных. Убитая горем Ла Мопен поклялась больше не иметь дел с представительницами противоположного пола... но её яркая жизнь подходила к концу.

Последнее выступление Ла Мопен на сцене Оперы состоялось 26 мая 1705 года, где она исполнила роль Изабеллы в музыкальной комедии “Венецианка” композитора Мишеля Де Ля Барра. После женитьбы д'Альбера, в августе 1707 года Жюли покинула Оперу и написала потерянному любовнику прощальное письмо, в котором сообщала о своём намерении закончить жизнь в монастыре. Получив его благословение, она провела последний год жизни в служении Христу. Её яркая жизнь завершилась 2 июля 1707 года, она скончалась от родильной горячки. Ей было всего 37 лет.

Ла Мопен стала исторической фигурой по причине необычного сочетания личных качеств и причудливой судьбы. Бесстрашная дуэлянтка, певица, пылкая любовница, грешница... Это была женщина, которая наслаждалась своим необычным и неприличным поведением. Ей были присущи порывы отваги, потрясающая жизнеспособность, буйная кровь, любовь к авантюрам и анархии. Прекрасная, бесстыдная и отважная, Ла Мопен не могла подчиниться строгим рамкам приличия и ограничениям своего времени.


Афиша кинофильма "Мадамигелла ди Мопен", 1967

Надо сказать, что женские дуэли во Франции тех времен вообще-то не были диковинкой. И как раз на XVII век приходился пик моды на них. Женщины могли бросить вызов друг другу по самым разным причинам - косой взгляд, неосторожное высказывание, вспышка ревности, одинаковые платья, оскорбление (настоящее или мнимое), слухи и, конечно задетая честь, все что угодно могло повлечь за собой вызов на смертельный поединок. Женские дуэли были куда более кровавыми и ожесточенными, чем мужские. Считается, что восемь женских дуэлей из десяти заканчивались смертельным исходом, в то время как лишь четверо из десяти дуэлянтов-мужчин гибли на дуэлях. Однако, как правило, ни дамы, ни кавалеры не вызывали на дуэль представителей противоположного пола. Поэтому современников мадемуазель де Мопен удивляло не столько ее виртуозное владение шпагой, сколько то, что она осмеливалась драться со многими мужчинами и сумела победить всех своих соперников.

Ла Мопен прожила полнокровную и богатую событиями жизнь, она никогда не боялась быть самой собой и драться за свои убеждения. Она осмелилась быть не такой как её современницы – сильной, вспыльчивой, яростной, задиристой, драчливой, воинственной, иногда жестокой – и за это история её не забудет, ведь она действительно сделала историю!

источники
www.fscclub.com/history/fame-duelists.shtml
www.kulturologia.ru/blogs/250916/31509/

Еще несколько интересных на мой взгляд персон: вот например вам Настоящий Гоцман, а вот Вратарь, который забил 131 гол. Вспомним, кем был Профессор Преображенский в реальности и что это за женщина На лицо ужасная, добрая внутри. А помните, что это за Последний людоед и "Черный Гитлер" Иди Амин и Как графиня отомстила большевикам

@темы: женский вопрос

---

Оригинал взят у в отрицание

Читаю любопытную книгу о современном разговорном французском, и как он отличается от литературного, формального языка. В самом начале там рассказывается, например, что в стандартной конструкции отрицания "ne [глагол] pas" в разговорном языке почти никогда не говорят уже это "ne", оно пишется, но не произносится. Это я знал в принципе. Но автор приводит еще дополнительные интересные примеры: скажем, есть фразы, в которых не произносят ни ne, ни pas, а все равно значение отрицания.

Например, "t'occupe!", что означает примерно "не твое дело!", "не лезь!". Это сокращение от "ne t'occupe pas", в котором ничего не осталось от всех отрицательных частиц. Но порядок слов все равно подсказывает, потому что в положительном смысле было бы "occupe-toi!". Другой пример оттуда - "t'inquiète!" - "не волнуйся!".

Фигассе, думаю. Это ж как такое придумать, что не осталось даже следа отрицательных частиц, а все равно понятно, что это "не". Только во французском такое может быть.

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в Замок Румянцевых и Паскевичей: интерьер (I ч.)

---

Продолжение. Начало - Замок Румянцевых и Паскевичей: прогулка по парку

Фоторепортаж об интерьере замка Румянцевых и Паскевичей я разбил на 2 части. Представление о первоначальном убранстве нам могут дать фотографии Джованни Бианки 1860-х гг. из фондов Государственного Эрмитажа, и статья Георгия Лукомского «Гомельская усадьба княгини И. И. Варшавской, графини Паскевич-Эриванской», опубликованная в журнале «Столица и усадьба» в 1914 г.

Гомельский дворец представляет собой не только великолепное архитектурное сооружение. В разные периоды истории он был уникальным хранилищем богатейших коллекций предметов старины и произведений искусства.

Вновь выстроенный дворец П. А. Румянцева-Задунайского был щедро украшен предметами искусства, многие из которых подарила ему сама императрица. Николай Петрович Румянцев, будучи выдающимся меценатом, библиофилом, страстным собирателем исторических свидетельств прошлого, часть своих коллекций размещал во дворце. Это были предметы археологии, нумизматики, ценные рукописи и книжные издания, произведения искусства. После смерти графа они были вывезены в Петербург, затем в Москву, где послужили основой для создания «Румянцевского музеума», книжное собрание которого стало впоследствии началом формирования теперешней Российской государственной библиотеки ().

Во времена Паскевичей значительно расширенные дворцовые апартаменты обильно насыщали разнообразные по времени и месту производства предметы интерьерного убранства: мебель, музыкальные инструменты, осветительные приборы, часы, вазы, ковры и гобелены, изделия из фарфора и стекла, картины, скульптура и многое другое. Помещения первого этажа носили преимущественно парадный характер и назывались соответственно своему назначению и характеру убранства: «колонная зала», гостиные («белая», «красная», «малая»), «золотая» столовая, аудиенц-зал и большой и малый кабинеты, парадная спальня, бильярдная, домовая церковь, портик (позже курительная). На этажах башни были выставлены многочисленные свидетельства ратных деяний фельдмаршала, дворцовая библиотека. Антресоли (II этаж центральной части) предназначались для размещения гостей, здесь также был театральный зал.

Колонный зал

Для украшения гомельской резиденции фельдмаршала И.Ф. Паскевича из Варшавы и Петербурга привозилась обстановка, большей частью являвшая собой произведения искусства. Предметы мебели были изготовлены в лучших столичных мастерских, которые выполняли заказы для царских дворцов и королевских апартаментов.

В июле 1837 г., когда в Гомельском дворце еще не начались строительные работы, сюда уже доставили большой груз с мебелью. Она отражала все многообразие форм, распространившихся в эпоху позднего классицизма, и была выполнена из ценных древесных пород, таких, как красное и розовое дерево, карельская береза и др. Груз состоял из «кресел красного дерева с резными локотниками и подушками, обитыми розовою клетчатою шелковою материею, с миткалевыми белыми чехлами — 12. Такие же диваны — 2. Стульев разных, канапе, столов красного дерева, ломберных»; двух «ярусников для ставки бронз красного дерева», бюро, туалетов, умывальников, комодов, буфет красного дерева, «шифоньерок красного дерева — одна о 12-ти, а другая о 5-ти вышитых ящиках»; шкафов красного дерева, березового дерева, волнистой березы; также «Вольтерово кресло красного дерева с пульпетом, обитое зеленым сафьяном, скамеек подножных красного дерева, обитых голубою шелковою материею, — 2».

Разного рода мебель — диваны, козетки, кресла, стулья, столы, зеркала, шкаф библиотечный, трюмо и др. — в сентябре того же 1837 г. была приобретена в Петербурге у мебельного фабриканта Тура. Андрей Иванович Тур являлся одним из представителей семьи знаменитых петербургских мастеров, которые были известными поставщиками мебели для знати, в том числе для императорского дома.

Много мебели, вместе с декоративными деталями и стройматериалами, поступало из Варшавы: 27 января 1846 г. в Гомель была отправлена мебель на десяти повозках, в августе 1854 г. — 12 больших кресел «от варшавского золотаря Хенца», в феврале 1855 г. — четырехугольные столики, инкрустированные перламутром. Таких столиков поступило более десятка, и представить их внешний вид можно по сохранившимся в фондах экземплярам.

В технике наборного дерева с бронзовыми накладными элементами и фамильным гербом Воронцовых-Дашковых были выполнены предметы мебели «спально-будуарного ассортимента» Ирины Ивановны Паскевич, доставленные в сентябре 1856 г. из Петербурга в Гомель вместе с другим имуществом для обустройства, полученного в наследство усадебного дома. Они были размещены в спальне княгини (в центральной части дворца), где главенствующее место заняла кровать с балдахином, оформленная полукруглым альковом и фланкированная двумя парами колонн. В набор мебели входили еще несколько ночных столиков, бюро, «молебная», шкаф «с крышкой сверху» и застекленный инкрустированный комод с бронзовым гербом. Сохранившаяся верхняя часть одного из предметов набора и фотография кровати из довоенной музейной экспозиции позволяют составить зрительное представление о высоком художественном достоинстве этого большого спального гарнитура — образца выполнявшейся в духе «второго рококо» мебели середины XIX в.

Слободчиков В.И. Фельдмаршал Румянцев П.А. 2005

В примыкавшей к колонному залу столовой, стены которой были декорированы китайскими обоями в золоченых рамах, мебель имела кожаную тисненую обивку в стиле «шинаузри» с изображением попугаев и хризантем. После пожара во дворце весной 1919 г. в акте обследования «Временной комиссии по реставрации гомельского народного замка...» будет сообщено о сгоревшей столовой следующее: «Стены — голый кирпич; обивка стен кожей XVIII ст. сгорела почти вся, часть же из сохранившихся золотых рам расхищена».

Для оформления интерьеров дворца при князьях Паскевичах использовались и другие образцы восточного искусства. Среди них кресла из Персии, ковры из Ирана, Турции, Бухары, китайская и японская керамика.

Наряду с восточными керамическими изделиями художественное собрание Гомельского дворца содержало множество образцов немецкой, итальянской, французской, русской, английской работы XVII–XIX вв. Это были сервизы, шкатулки, табакерки, мелкая пластика, вазы и многое другое. Своей уникальностью выделялись декоративные фарфоровые вазы, подаренные И. Ф. Паскевичу в 1840-х гг. императором Николаем I и королем прусским Фридрихом-Вильгельмом IV. Вазы, выполненные на Императорском фарфоровом заводе по заказу русского царя, имели большие размеры, были позолочены и дополнительно оформлены живописными росписями с батальными сюжетами, связанными с военными деяниями фельдмаршала. Вазы меньших размеров несли изображения церковных интерьеров, орнаментальных мотивов. Подарки Фридриха-Вильгельма были произведены на Прусском королевском фарфоровом заводе. Фарфоровые «вазы-гиганты» размещались в нишах и простенках колонного зала, в «белой» гостиной, столовой, большом кабинете в башне.

Колонный зал

Неотъемлемую часть оформления дворцовых интерьеров составляли предметы из стекла богемского, английского, венецианского производства. Это были зеркала, вазы, жирандоли, канделябры.

Особенно торжественное величие залам дворца придавали произведения художественной бронзы. В «Описях наличности Гомельского замка» разных лет можно насчитать до нескольких сотен бронзовых изделий. Это были часы и канделябры, украшавшие каминные полки, затейливые бронзовые безделицы, которые помещались на комодах и консолях. В бронзе были выполнены письменные приборы и настольные украшения, подставки-геридоны, напольные вазы, курильницы, люстры и навесные светильники.

На подиумах, наряду с мраморной, высилась бронзовая скульптура. Зачастую бронзовые прикладные изделия комбинировались с такими материалами, как фарфор, стекло, камень, дерево. В нынешней коллекции насчитывается более полусотни бронзовых изделий из бывшего дворцового собрания. Они были изготовлены преимущественно во Франции, занимавшей ведущее место в бронзолитейном производстве Европы конца XVIII–первой половины XIX в.

Интересный, яркий и многообразный комплекс в собрании декоративно-прикладного искусства составляют часы из дворца Паскевичей. Его помещения были заполнены разнообразными по форме, технике и времени исполнения напольными, настенными, настольными часами, а также каминными гарнитурами из часов и канделябров. Это были уникальные произведения не только мастеров часового искусства, но и знаменитых европейских бронзовщиков, скульпторов, мебельщиков, эмальеров, работавших в XVIII–XIX вв. Сохранившиеся до настоящего времени образцы этого вида искусства были выполнены в мастерских Сен-Жермена, Прайора, Муссона, Нортона, Томира, Раврио, Брегета, Арменго и других.

Слободчиков В.И. Фельдмаршал Паскевич И.Ф. 2005

Наряду с предметами искусства прикладного значения в дворцовых залах и комнатах размещались многочисленные произведения изобразительного искусства, которые любили и ценили как отец, так и сын Паскевичи. Они были лично знакомы со многими художниками, делали им заказы и приобретали у них картины и скульптуру, будучи в числе лиц, имевших отношение к Императорской академии художеств. Иван Федорович с 1831 г. являлся почетным любителем, Федор Иванович с 1869 г. — почетным членом академии.

Среди живописных произведений русских художников в гомельском усадебном доме Паскевичей были морские пейзажи Никанора Чернецова, Алексея Боголюбова, Константина Круговихина и других. Они отражали эстетические настроения романтизма, популярные в середине XIX в. В нынешней коллекции находится картина «Вид Тифлиса» Н. Г. Чернецова, одна из тех, что прибыли с первым грузом из Петербурга в 1837 г.

Духом романтизма были проникнуты пейзажи с руинами Юбера Робера, урбанистические пейзажи Мартина Залеского, в числе которых «Вид Гомельского замка», а также его копии с картин Бернарда Беллотта (называемого Каналетто). Этот же дух присутствовал и в картинах Александра Орловского, на которых были изображены скачущие всадники, фигуры башкир, киргизов, чеченцев.

Ярко и разнообразно во дворце была отражена портретная живопись. Это работы берлинского художника Франца Крюгера (1797–1857), исполнявшего заказы для Николая I, среди которых портрет И. Ф. Паскевича для Фельдмаршальского зала в Эрмитаже. Копию с этой картины и одного формата с ней портрет супруги фельдмаршала Елизаветы Алексеевны Паскевич, урожденной Грибоедовой, сделал русский живописец Николай Шильдер (1828–1898). Эти два парадных портрета, размещавшиеся в «золотой» столовой, в настоящее время украшают так называемый Фельдмаршальский зал в экспозиции дворцовой башни.

Красная гостиная

Картины с изображением особ императорской фамилии в основном представляли собой копии с работ известных художников. Около тридцати царских портретов было развешано только на стенах примыкавшей к колонному залу «красной» гостиной. Большое число их, а также изображений членов семьи Паскевичей и родственников находилось практически во всех помещениях дворца. Они были написаны живописцами Баччарелли, Молинари, Бланком, Суходольским, Каневским и другими.

Дворцовые описи дореволюционного времени изобилуют сведениями о наличии в собрании Паскевичей портретной миниатюры, которая имела разнообразный материал и технику исполнения. Хранящиеся в фондах 11 акварельных портретов на кости изображают членов семьи Паскевичей. Среди них — работы, авторство которых принадлежит крупнейшему польскому миниатюристу первой половины XIX в. Станиславу Маршалкевичу (1789–1872). Поясной миниатюрный портрет И. Ф. Паскевича-Эриванского его работы хранится в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге.

Красная гостиная

Значительную часть живописного собрания Гомельского дворца составляли картины, отображавшие события, связанные с военной деятельностью фельдмаршала. Находясь в Польше в качестве царского наместника, И. Ф. Паскевич заказывал их местным художникам и для многих позировал сам. Доставлявшиеся в Гомельское имение такие живописные произведения преимущественно размещались в залах дворцовой башни. Те из них, на которых были запечатлены кавказские события (штурм и взятие крепостей русскими войсками под командованием Паскевича), в количестве более двадцати значатся по «Описи Гомельского замка» 1891–1892 гг. на втором этаже башни.

По заказам Николая I и для фельдмаршала Паскевича выполнял живописные произведения варшавский художник, происхождением из Гродно, Януарий Суходольский (1797–1875). За картину «Штурм крепости Ахалцих» царь наградил живописца золотым перстнем с бриллиантами и пригласил в Петербург, где ему было пожаловано звание академика Академии художеств. Картина была взята в Зимний дворец, до 1930 г. находилась в Эрмитаже, откуда была передана Музею инженерии при Военно-технической академии. В настоящее время находится ее написанный для фельдмаршала Паскевича вариант, а также другие произведения исторического жанра, которые имеют подписи либо могут быть приписаны авторству Я. Суходольского. Возможно, некоторые картины на тему турецкой и персидской кампаний Паскевича являются копиями с произведений Я. Суходольского, выполнявшимися по заказу наместника в Варшаве молодым художником Тадеушем Бродовским (1821–1848). За эту работу Т. Бродовский получал от заказчика стипендию для учебы за границей.

Академиком живописи художником В. И. Мошковым, находившимся в составе русской миссии в 1828 г. в момент переговоров и во время заключения Туркманчайского мира, было сделано несколько рисунков, по которым в 1830-е гг. К. П. Беггровым и К. С. Осокиным были выполнены литографии. «Встреча Паскевича с Аббас-Мирзой» и «Подписание Туркманчайского мира», вероятно, послужили оригиналами для живописных работ художника Мартина Залеского (1796–1877), ныне хранящихся в колекции.

Картина, повествующая еще об одном историческом событии, связанном с именем И. Ф. Паскевича, сегодня экспонируется в Гомельском музее. На ней запечатлен прием фельдмаршалом депутатов г. Пешты в Варшавском Королевском замке, и она подписана мюнхенским художником Карлом-Августом Эрттингером (1803–1876). Наряду со скрупулезной передачей участвующих в сюжете типажей в изображении детально показаны элементы замкового интерьера, во многом повторенного в декоративном убранстве гомельской резиденции Паскевича.

В перечнях произведений живописи, находившейся во дворце Паскевичей, значится множество картин культового содержания и икон, преимущественно размещавшихся в домовой церкви и в апартаментах интимного характера (спальнях, будуарах). Часто это были различные копии с произведений известных мастеров.

События, пейзажи, портреты были темами многочисленных гравюр в дворцовом собрании изобразительного искусства. Графические произведения принадлежали авторству таких европейских мастеров, как Дитрих, Пихлер, Ластери, Кардели. Большую ценность представляла гравюра, изображавшая фельдмаршала Паскевича на белом коне с фельдмаршальским жезлом в руке. Ее выполнил по живописному портрету Я. Суходольского варшавский гравер А. Дитрих для императора Николая Павловича. Всего было сделано только три оттиска этого портрета (в Зимний дворец, в коллекцию гравюр сенатора Д. И. Ровинского и во дворец Паскевича), после чего медная доска была уничтожена самим автором.

Наряду со многими другими предметами искусства во дворце находилось большое количество скульптурных произведений. Это были всевозможные рельефы в виде резьбы по дереву, кости, камню, металлического литья, а также круглая скульптура.

Мраморная скульптура больших размеров располагалась в галереях. В одной стояли статуи Т. Костюшко и Ю. Понятовского из Уманского парка «Софиевка» (подарены И. Ф. Паскевичу Николаем I в 1848 г.), в другой — «Три грации», фигуры мифологических персонажей: Аристида, Меркурия, Аполлона, Венеры. Две последние скульптуры сохранились в нынешнем дворцовом собрании, как и мраморная копия XIX в. с работы Микеланджело «Моисей», судя по описям дворца и изображениям, в конце XIX и начале XX ст. находившаяся в «белой» гостиной. Мраморная композиция «Похищение Елены» (XIX в.) также отражает известный античный сюжет. В коллекции скульптуры к раритетам можно отнести небольшое мраморное изображение Вольтера в рост, подписанное французским скульптором Ж.-К.-Ф. Россе, прозванным Дю Поном (1706–1786). Работая в доме философа с 1759 г., он был постоянным портретистом Вольтера.

В залах дворца находились многочисленные скульптурные портреты. Только на книжных шкафах княжеской библиотеки в башне было 15 алебастровых бюстов. Украшавшая дворцовые залы в дореволюционный период художественная бронза в нынешней музейной коллекции представлена скульптурными произведениями преимущественно небольших размеров. В ее составе бюсты французского короля Луи-Филиппа I работы парижского бронзовщика Луи Томира (1757–1838), А. М. Голицына — польского художника Войцеха Швенцкого (1826–1873); изображения всадников: императрицы Александры Федоровны по модели немецкого скульптора Густава Блезера (1813–1874), уменьшенное повторение памятника Ю. Понятовскому по оригиналу Б. Торвальдсена отлито в бронзолитейной мастерской Жана Труве в Варшаве. Фигура И. Ф. Паскевича верхом на лошади выполнена из чугуна варшавским медальером Юзефом Майнертом (1813–1879). В собрании сохранилась бронзовая пластика французских художников Ж.-Ф.-Т. Жештера (1796–1844), X. Фратена (1810–1864), русского анималиста Н. И. Либериха (1828–1883) и др.

Часы каминные с фигурами Венеры и Галатеи. Вторая половина 19 века. Париж. Часовой механизм - фирма Дуиен, работа по бронзе - фирма Кристоффель. Золоченая бронза

Верхняя часть комода из спального гарнитура Федора и Ирины Паскевичей. 1850—е Франция Мастер И.-Э. Прето Ценные породы дерева, золоченная бронза

Фрагмент. Верхняя часть комода из спального гарнитура Федора и Ирины Паскевичей.

Фрагмент. Верхняя часть комода из спального гарнитура Федора и Ирины Паскевичей.

Верхняя часть зеркала. Германия. Нач. XIX в.

Золотая столовая в Гомельском дворце Паскевичей. Копия фотографии 1860-х гг. Джованни Бианки (1811-1893) из фондов Государственного Эрмитажа. На стене - парадные портреты Н.Ф. и Е.А. Паскевичей, находящиеся в музейной экспозиции в башне дворца

Зал торжественных приемов

Оранжерея — проход между основным зданием и башней. Когда-то здесь был зимний сад.

Гомель Вид замка князя Паскевича с реки

Экспозиция «Культовые предметы»

Евангелие напрестольное. Москва. Синодальная типография, 1887 г. Оклад штамповка, серебрение, чеканка, гравировка, позолота.

Евангелие напрестольное. Москва, Синодальная типография, 1906 г. Оклад - бархат, меоный сплав, штамповка, чеканка

Богоявление. XVIII–I пол. XIX в. Дерево, кость, резьба. Находилась в Домовой церкви князей Паскевичей

Икона Минея с Воскресением и праздниками. XIX в.

Богоматерь Иверская. К. XIX - нач. XX в. Дерево, левкас, масло, серебро, штамповка, гравировка, чеканка, эмали

Богоматерь Умиление. Петербург 1887–1910 гг., фирма Фаберже, мозаичная мастерская Фролова. Камень, смальта, дерево, серебро, мозаика, позолота. На окладе надпись: «В память младенца Александра Балашева. Род. 20-го ноября, сконч. 30 ноября 1875 г. в С-Петербурге и погребенного в Александро-Невской лавре. Оставите детей приходити ко мне». Находилась в часовне-усыпальнице князей Паскевичей.

Белая гостиная

Россе Ж.-К.-Ф. (1706–1786) Вольтер. 1769. Франция. Мрамор

План Гомеля 1830

Статуя Мира с масленичной ветвью и жезлом в руках, попирающая ногами зло в образе змеи

В 1814 г. по заказу Николая Петровича известным итальянским скульптором Антонио Кановой из мрамора была высечена статуя Мира с масленичной ветвью и жезлом в руках, попирающая ногами зло в образе змеи. Она стала олицетворением мирных деяний трех Румянцевых, заключивших мирные договоры — Абоский, Кючук-Кайнарджийский и Фридрихсгамский. Ученик Антонио Кановы скульптор В.И. Демут-Малиновский выполнил бронзовую копию, которая была установлена на могиле Николая Петровича Румянцева в Петропавловском соборе. На памятнике золотыми буквами было начертано: «Воздал Божие Богови, Кесарево Кесареви, Отечеству любовию и жертвами».

Продолжение следует

СОДЕРЖАНИЕ ЖУРНАЛА БИБЛИОФИЛА (ПОСТАТЕЙНОЕ)

Внимание!!! Если Вы копируете статью или отдельное изображение себе на сайт, то обязательно оставляйте гиперссылку непосредственно на страницу, где размещена первоначальная статья пользователя . При репосте заметки в ЖЖ данное обращение обязательно должно быть включено. Спасибо за понимание. Copyright © aldusku.livejournal.com Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».

@темы: мой Гомель