Зато достаточно прозрачно просматривается другой пласт римских имен – вернее, не имен, а рабских кличек. В Древний Рим свозились большие массы рабов – людей из самых разных стран и разных народов. Понятно, что богатый римлянин, покупая раба, вовсе не интересовался его настоящим именем, которое зачастую и выговорить не смог. Поэтому, если перед римлянином вдруг вставала задача как-то выделить своего раба из массы других, он мог разве что сказать: “Ну этот, который с Кипра”. Сейчас бы мы сказали – киприот, а римлянин говорил – “киприан”. Или позвать рабыню, привезенную из страны Лидии: “Эй, Лидия, иди сюда” – примерно так, как мы сказали бы презрительно-снисходительно: “Иди сюда, деревня…”.
читать дальше