Оригинал взят у в Шведские честность, благодарность и командирский долг. На примере пленных каролинов.
Честность.
8 июля 1709 года капитан-лейтенант Вестманландского полка Николас Норин пережил худший день в своей жизни - в первой волне атакующих лез на русские редуты в Полтавском сражении. Залез на первый недостроенный редут - был сброшен оттуда ударом пики. Выбрался из рва - был сбит лошадью. Поднялся, пошел в дым и крики - получил контузию ядром. Опять поднялся - получил пулю. Три дня пролежал на поле боя. Его раздели донага, сочтя мертвым. Очнулся на третий день и дополз до лагеря русских.
О зомби было доложено самому Шереметьеву и тот приказал его выходить. Вместе с русским армейским обозом был доставлен в Москву, где его посадили в телегу с другими раненными пленными шведами и провезли во время парада по улицам.
После парада, Норина отправили в Архангельск, оттуда снова вернули в Москву и перенаправили в Галич. В Галиче помер католический священник и на время, пока приедет новый, Норин стал читать в церкви молитвы на латыни, которую хорошо знал. Обратил на себя внимание одного помещика и тот взял его гувернером к своим сыновьям. Распорядительностью, честностью и образованностью Норин до такой степени завоевал доверие помещика, что тот назначил его опекуном своих двух сыновей на случай своей смерти.
Через несколько лет помещик действительно скончался. Норин вступил в управление имуществом. Он увеличил его вдвое и стал как отец родной для двух подопечных.
В 1721 году в Галиче получили известие о Ништадтском мире. Норин поровну разделил все имущество между двумя подопечными, оформил все бумаги, составил контракты и нанял управителей. Взяв только оговоренное с нанимателем жалованье, вернулся на родину.
Как честный, образованный человек и ветеран, завоевал большой авторитет среди земляков и был избран от своей общины в Риксдаг. Получил дворянское достоинство и новую фамилию Норденсверд.
Благодарность.
Барон Габриель Кюрк (Kurck) служил драгунским ротмистром (у Грота он ошибочно назван бароном Хорном). У него было два худших дня.
читать дальше
8 июля 1709 года капитан-лейтенант Вестманландского полка Николас Норин пережил худший день в своей жизни - в первой волне атакующих лез на русские редуты в Полтавском сражении. Залез на первый недостроенный редут - был сброшен оттуда ударом пики. Выбрался из рва - был сбит лошадью. Поднялся, пошел в дым и крики - получил контузию ядром. Опять поднялся - получил пулю. Три дня пролежал на поле боя. Его раздели донага, сочтя мертвым. Очнулся на третий день и дополз до лагеря русских.
О зомби было доложено самому Шереметьеву и тот приказал его выходить. Вместе с русским армейским обозом был доставлен в Москву, где его посадили в телегу с другими раненными пленными шведами и провезли во время парада по улицам.
После парада, Норина отправили в Архангельск, оттуда снова вернули в Москву и перенаправили в Галич. В Галиче помер католический священник и на время, пока приедет новый, Норин стал читать в церкви молитвы на латыни, которую хорошо знал. Обратил на себя внимание одного помещика и тот взял его гувернером к своим сыновьям. Распорядительностью, честностью и образованностью Норин до такой степени завоевал доверие помещика, что тот назначил его опекуном своих двух сыновей на случай своей смерти.
Через несколько лет помещик действительно скончался. Норин вступил в управление имуществом. Он увеличил его вдвое и стал как отец родной для двух подопечных.
В 1721 году в Галиче получили известие о Ништадтском мире. Норин поровну разделил все имущество между двумя подопечными, оформил все бумаги, составил контракты и нанял управителей. Взяв только оговоренное с нанимателем жалованье, вернулся на родину.
Как честный, образованный человек и ветеран, завоевал большой авторитет среди земляков и был избран от своей общины в Риксдаг. Получил дворянское достоинство и новую фамилию Норденсверд.
Благодарность.
Барон Габриель Кюрк (Kurck) служил драгунским ротмистром (у Грота он ошибочно назван бароном Хорном). У него было два худших дня.
читать дальше
начинается в офисе Майкрофта – старшего брата Шерлока, который работает на спецслужбы и с кем Шерлок всегда трудится в одной упряжке. Офис Майкрофта полон коммуникационных гаджетов, и мы на протяжении 10 минут погружаемся в какофонию стучащего телеграфного аппарата, телефонных звонков и прочей пневматики, которые как дурацкая инсталляция работает в фоновом режиме. Мы вступаем в эпоху, когда дедуктивному методу Шерлока, возможно, придется эволюционировать во что-то другое, что-то более «бондовское». Тиры к этой серии также весьма показательны – на фоне кадров с армейской хроникой вступительный текст предупреждает нас о грядущей войне, что, конечно, повлечет за собой превращение Российской Империи в Советскую. В сюжете, само собой, есть место немецкому шпионажу – мы следуем за немецким шпионом, который очень неплохо устроился, как самый настоящий английский сквайр в английском доме, в самом сердце английской глубинки – правда, актер русский, а усадьба – латвийская и, скорее всего, построена потомками немцев, которые когда-то основали Ригу. Именно эти слои вымысла и реальности, оригинала и копии, такие богатые на парадоксы, дарят столько удовольствия и радости во время просмотра.
