30.07.2017 в 20:17

Пишет  EricMackay:

Sounds Familiar? Accents and Dialects of the UK
www.bl.uk/learning/langlit/sounds/

@темы: Вавилон-18

---

30.07.2017 в 19:59

Пишет  EricMackay:

Мастер клинописи. Трансклинирование имени в аккадской графике
Предупреждение: транслитерируются только кириллические буквы. Все остальные графические символы оставляются в неизменном начертании.
nevmenandr.net/pages/akkad.php

@темы: Вавилон-18

---

В 1940 году, спустя десять лет после смерти сэра Артура Конан Дойля, его сын Дэнис посетил традиционный ужин американского общества Baker Street Irregulars. Вполне типичный для BSI вечер привел Дэниса в негодование: он наблюдал за тем, как гости поднимали бокалы за Холмса и слушал доклады, посвященные «биографии» выдуманного сыщика, — имя же Конан Дойля не прозвучало ни разу. Один из членов общества в ответ на возмущенную реплику Дойля-младшего (мол, имя его отца ни разу не было произнесено) ответил, что это высший комплимент, который может получить писатель, — даже герои Шекспира не казались читателям более реальными, чем их создатель. Действительно, мало кто из персонажей мировой литературы может соперничать с Холмсом по степени своей «автономности». Майкл Сэйлер, калифорнийский историк и социолог культуры, заметил, что Шерлок Холмс, разумеется, не был первым персонажем, породившим целый культ: можно вспомнить, например, ричардсоновскую Клариссу или гетевского Вертера. Однако, уточняет Сэйлер, есть существенная разница: во-первых, почитатели Вертера не пытались игнорировать сам факт существования Гете и едва ли считали его вертеровским «биографом» или «литературным агентом» (как оно происходило с Шерлоком и Дойлем). Во-вторых, читатели могли ассоциировать себя с Вертером напрямую, усваивая заданные книгой эмоциональные матрицы. Ассоциировать себя с Холмсом очевидно сложнее: возможностей для эмоционального отождествления персонаж предоставляет немного, так что видеть причину его популярности в этом было бы, прямо скажем, непросто.

Т. С. Элиот, британско-американский поэт-модернист и эссеист, однажды заметил, что «возможно, главная загадка Шерлока Холмса в том, что, говоря о нем, мы неизбежно поддаемся фантазии о том, будто бы он реален». Ремарка Элиота во многом показательна. Вопрос о том, а существовал ли вообще Холмс в действительности, начал волновать читателей очень рано — еще на ранних этапах литературной карьеры Дойля. В 1890 году, еще до начала сотрудничества Дойля с журналом «The Strand Magazine», который впоследствии станет культовым, Дойль получил письмо от одного из читателей. О письме писатель с удивлением рассказывал своему издателю: американский торговец табаком на полном серьезе интересовался у писателя, где можно приобрести ту самую монографию Шерлока Холмса о 140 разновидностях табачного пепла, которая упомянута в «A Study in Scarlet». Это письмо было первым из многих подобных писем, которые приходили и продолжают приходить до сих пор. Особенно часто поступала корреспонденция от читателей из Японии и Штатов, где базируются особенно большие сообщества «шерлокианцев». Однажды во время президентских выборов (в 1980-е) один из избирателей написал на Бейкер-стрит письмо, в котором жаловался на некомпетентность кандидатов, и просил Холмса приехать и попробовать себя в роли президента самому. Возможно, самый известный исследователь холмсианы, Ричард Лэнслин Грин, опубликовал подборку таких писем (написанных с 1950-х по 1980-е). Письма очень разные и от самых разных адресатов — детей всех возрастов, адвокатов, ученых, etc.:

— есть забавные письма: например, от немецкой девушки-подростка, которая просила Шерлока раздобыть для нее автограф ее идеального мужчины, — музыканта Марка Алмонда, или школьника, просившего прислать рисунок для его коллекции свиней, нарисованных известными людьми;

— есть трогательные детские письма а-ля «Дорогой Шерлок, приезжай ко мне в школу, ты можешь спать у меня в комнате, а обедать в нашей школьной столовой; мама будет рада, если ты найдешь поваренную книгу, которую она потеряла»;

— есть грустные письма, потому что многие читатели действительно ждали помощи, не понимая, что пишут вымышленному персонажу.

Майкл Сэйлер выделяет два вида читателей холмсианы. Первые — это так называемые «наивные читатели», ярким примером которых и являются очень многие авторы подобных писем, и впрямь верившие в существование сыщика. Впрочем, существуют «наивные читатели» и по сей день: так, британские медиа регулярно публикуют результаты соцопросов, демонстрирующих, что до сих пор существуют читатели (чаще всего подростки), уверенные, что сыщик с Бейкер-стрит был реальным историческим персонажем.

Другой род читателей, который выделяет Сэйлер, — так называемые «ироничные читатели», прекрасно понимающие, что имеют дело с художественной прозой, а не с описанием настоящих криминальных кейсов, но подключавшиеся к определенной «игре». Упоминание «игры» неслучайно: с ироничными читателями холмсианы и впрямь связан такой феномен как «Sherlockian game», она же «Great Game», или просто «The Game», хобби тех самых «ироничных читателей». Под «игрой» в основном понимаются попытки скрупулезного исследования холмсианы, призванного разрешить противоречия внутри текстов и вскрыть не проговоренные прямо детали из биографии Холмса, Ватсона и прочих обитателей шерлокианского мира. Ключевая особенность «игры» и ее отличие, скажем, от филологической работы с книгами Дойля в том, что участники «Sherlockian game» осознанно писали о Холмсе и Ватсоне как об исторических фигурах, игнорируя фикциональную природу текстов, а нередко и сам факт существования Конан Дойля, считая последнего кем-то вроде «литературного агента Джона Ватсона». Трактовка текстов холмсианы как нон-фикшна исключала возможность списать какое-либо из противоречий или недоразумений на ошибку Конан Дойля, поэтому включенные в «Игру» шерлокианцы всерьез рассуждали о том, где находится боевая рана Джона Ватсона и почему в одном из рассказов он назван Джеймсом.

Одну из заметных ролей в «шерлокианской игре» и вообще в истории «ироничных читателей» сыграло общество Baker Street Irregulars — то самое, заседание которого однажды возмутило Дойля-младшего. BSI – американское литературное сообщество, возникшее в 1934 году и периодически собиравшееся, чтобы обсудить холмсиану. Чем выделяется именно это общество среди прочих разноликих сообществ, посвященных так или иначе Шерлоку Холмсу? Отчасти тем, что сразу посвятило себя «игре»; отчасти — своими масштабами. В списке членов общества (за все время его существования) обнаруживается немало известных имен: это и писатель-фантаст Айзек Азимов, и 32-й, и 33-й президенты США — Франклин Рузвельт и Гарри Труман (почетные члены общества), и Рекс Стаут, создатель Неро Вульфа, и современный британский писатель Нил Гейман.

Одним из излюбленных занятий многих членов BSI было создание собственных историй-пастишей с шерлокианскими героями. Среди таких авторов встречаются и те, кто достиг на этом поприще определенной славы, вроде Лори Р. Кинг, написавшей 15 романов, где действует юная сыщица Мэри Расселл и уже вышедший на пенсию Холмс. Однако Лори Кинг — автор современный, а полагать, что шерлокианские пастиши — феномен новый, было бы не вполне точно. Вернее, совсем нет: история «новой шерлокианы» началась даже не в XX веке.

Так, скажем, издательство «Peschel Press», базирующееся в Пенсильвании и концентрирующееся преимущественно на mystery fiction, издает серию «The 223b Casebook». В серии собраны шерлокианские пастиши и пародии рубежа веков и начала XX века — всего она насчитывает шесть томов, начиная с поздневикторианской эпохи и заканчивая примерно периодом Первой мировой войны. Иными словами, это шесть томов текстов, написанных в период с 1888 по 1919 год и впечатляющих жанровым разнообразием, — это и проза, и поэзия, и карикатуры, и даже эротика.

Самой первой шерлокианской пародией, вернее, даже серией шерлокианских пародий, считается цикл Рудольфа Чэмберса Лемана — написанный под псевдонимом «Cunnin Toil» (созвучие с «Конан Дойль» очевидно). Серия называлась «The Adventures of Picklock Holes», а главным действующим лицом являлся, соответственно, сыщик Пиклок Холс и его недалекий помощник Потсон. Рассказы эти выходили во временами довольно едком сатирическом журнале «Punch» в 1893–1894 годах (спустя десять лет последовало продолжение).

Рассказов, эксплуатирующих так или иначе конан-дойлевских героев, впоследствии будет очень много, и в этих текстах Шерлок будет сталкиваться с самыми разными персонажами, среди которых и доктор Джекилл, и Джек Потрошитель, и граф Дракула (кузеном которого Холмс оказался в одном из подражаний), и даже Зигмунд Фрейд — по опубликованному в 1974 году роману Николаса Мейера «The Seven-Per-Cent Solution» был снят одноименный фильм.

Можно было бы предположить, что такие пастиши и пародии сугубо англосаксонский феномен, но и это было бы не вполне верно. Например, уже в 1906 году Шерлок Холмс оказывается в Мюнхене, став героем небольшого рассказа баварского писателя-сатирика по имени Людвиг Тома, частого автора немецкого юмористического журнала «Симплициссимус» — «Der Münzdiebstahl oder Sherlock Holmes in München: Eine Kriminalgeschichte». А, скажем, в 1913 году вышел анонимный греческий роман «Sherlock Holmes saving Mr. Venizelos (Ο Σέρλοκ Χολμς σώζων τον κ. Βενιζέλον», гдe Шерлок пытается спасти греческого премьер-министра Элефтериоса Венизелоса от организованного болгарами покушения. Роман иногда считается первым греческим детективом.

Что происходит в это время в России? Надо сказать, что вопрос о том, был ли Шерлок реальным или вымышленным персонажем, волновал и русских читателей и журналистов. Так, в начале 1910-х годов развлекательный «Синий журнал» (про который Константин Паустовский когда-то говорил — «ярко-желтый, хоть и „Синий”») опубликовал письмо от читателя: «Не можете-ли сообщить, жив-ли Конанъ-Дойль, и вымышленное-ли лицо Шерлокъ Холмс?». В свете интереса журнала не только к развлекательной беллетристике, но и фигуре Холмса, удивлять подобный запрос едва ли должен. Следует также учитывать, что 1900–1910-е в Российской империи отмечены почти беспрецедентным детективным «бумом», принимавшим самые разнообразные очертания. Так, у книготорговцев можно было приобрести книги о сыщиках всех мастей, калибров и национальностей; тем не менее то, что именно Шерлок Холмс был читательским фаворитом, сомнений не вызывает — его имя регулярно упоминалось в прессе и беллетристике, в неожиданных порой контекстах: например, знаменитая полицейская собака-ищейка по кличке Треф неоднократно нарекалась «четвероногим Шерлоком Холмсом». Однако случайными упоминаниями такого рода русское освоение западного детективного fiction’а отнюдь не ограничивалось. Примерно с 1907 года сыщицкая лихорадка начала принимать новые формы: в частности, самые различные типографии и издания взялись за публикацию многочисленных рассказов-подражаний о похождениях Холмса уже не в Англии, но в царской России.
Качество русских шерлокианских текстов было различным, как и формат публикаций: характерны серийные издания (например, П. Никитина) или газетные фельетоны (анонимный «Шерлок Холмс в Пензе»), частными случаями были отдельные авторские рассказы вроде «Трех изумрудов графини В. -Д.» (с подзаголовком «Из воспоминаний петербуржца о Шерлоке Хольмсе») беллетриста Н. Михайловича. Попадались как совсем дешевые издания вроде анонимного семикопеечного «Шерлока Холмса в Симбирске», изданного на очень плохой бумаге и с рекламными объявлениями почти на каждой странице (вроде рекламы продавца граммофонных пластинок или лечебницы зубных болезней), так и немного более «солидные», наподобие текстов Петра Орловца, непритязательного, но предприимчивого беллетриста. Объединяет, если и не все эти разномастные тексты, то значительную их часть, стремление авторов к «актуальности» материала. Так, к примеру, в 1906 году газета «Обозрение театров» сообщала о готовящейся в петербургском Екатерининском театре премьере оперетты «Шерлок Холмс в Петербурге», которой надлежало привлечь внимание публики не только обильными спецэффектами (вроде «баталии конфетти»), но и подчеркнутой злободневностью. Рассказы о расследованиях Холмса в Петербурге, где тот работает над делом о пропавшем ожерелье русской графини, должны были сопровождаться «куплетами на последние события дня». Лубочная оперетка фиксирует две тенденции: и подтверждает популярность Холмса в России начала века, и отражает явное стремление русских шерлокианцев к «злободневности» текстов. Впрочем, не для всех стремление к актуальности (а также топографической и хронологической конкретности текстов) закончилось удачно: так, в 1910 году был наложен арест на книгу беллетриста Орловца «Воскресший Каин. Похождения Шерлока Холмса против Золотой Ручки». Все экземпляры были уничтожены.

Нужно сказать, что тема «Холмс и Россия» возникает и в зарубежных «ремейках». Она может проявляться в мелочах (так, в относительно недавнем романе Дональда Томаса Майкрофт Холмс вдруг оказывается известным переводчиком русской поэзии, чьи переводы Александра Блока особенно ценятся) и выступать главным сюжетообразующим фактором. К последнему отчасти подталкивала и оригинальная холмсиана: можно вспомнить русских революционеров в «The Adventure of the Golden Pince-Nez» или «The Musgrave Ritual», где Холмс упоминает свои ранние расследования, — до знакомства с Ватсоном. Среди ранних дел упоминает и дело, связанное со «старой русской женщиной», что предоставляло очевидный простор для авторов многочисленных «секретных хроник Холмса». Впрочем, если Холмс мог соседствовать в текстах разнородных пастишей с самыми различными историческими и литературными персонажами, то не могли ли среди них оказываться и знаменитые русские? Разумеется, были и такие тексты, а среди «знакомых» Холмса — семья Романовых и их ближайшее окружение. Одним из примеров можно назвать детективный роман Джона Лексроарта («Rasputin’s Revenge», 1987): в этой книге Холмс снова оказывается в России (в 1916 году), но на этот раз фабула устроена немного хитрее; сына Шерлока, разумеется, унаследовавшего гениальные способности своего отца и внешне сильно напоминающего Ирэн Адлер, пригласила в Россию императрица Александра Федоровна (по наводке Распутина — разобраться с запутанным делом). Холмс же, заподозрив неладное, поспешил к сыну на помощь. Не обошлось, надо сказать, и без проверенных клише: так, роман изобилует упоминаниями ледяной водки, портретами красивых женщин и описаниями заснеженного Петербурга. В предисловии Лексроарт пытается охарактеризовать русскую прозу так, как видит ее он: «персонажи с непроизносимыми именами ничего не делают на протяжении 362 страниц — и в этот момент умирает чья-то тетя». Подобного прозаик пообещал избежать, хоть и предупредил, что русские имена могут представлять определенную сложность для англоязычных читателей.

Показательно и то, что роман Лексроарта не единственная книга с подобным сюжетом. «Отправлять» Холмса к Романовым и Распутину пытались и другие писатели, например, Брайан Фриман — автор романа «The Holmes Factor», где действие тоже происходит в России периода Первой мировой и где участвует сын Холмса. Схожая сюжетная коллизия заинтересовала в середине 1990-х и Остина Митчелсона, опытного и коммерчески успешного шерлокианца (поставившего, например, радио-постановку по «Голубому карбунклу», где он сам исполнил роль Холмса). Роман «Sherlock Holmes and the Earthquake Machine» начинается с попыток Холмса присоединиться к группе анархистов в Ист-Лондоне, что в какой-то момент приводит Холмса в Россию, где демонстрируется оружие невиданной силы, в существование которого не верит Николай II, но которое угрожает всей Европе.

На вопрос о том, почему именно Холмс оказался таким популярным персонажем, а его культ — таким «долгоиграющим», пытались ответить многие критики и исследователи. Так, Франко Моретти, итало-американский исследователь, известный, в частности, своим концептом «дальнего чтения», пытался доказать, что Конан Дойль смог превзойти своих конкурентов из «The Strand Magazine», потому что иначе располагал в текстах улики, — опередив тем самым авторов «золотого века» британского детектива (как Агата Кристи или Дороти Сейерс). Джеффри Брукс, занимающийся историей и социологией чтения, предположил, что в России «сыщицкая лихорадка» была связана с революционными настроениями: Брукс справедливо указывает на то, что внимание к детективам и Холмсу в частности достигло пика уже после 1905 года, когда городская атмосфера была предельно политизирована, а идеи о законе, порядке, свободе, праве постоянно обсуждались и переосмыслялись. Пожалуй, самую убедительную трактовку «культа» предложил уже упомянутый Сэйлер, трактующий популярность Холмса в терминах Макса Вебера и склонный видеть в шерлок-холмсовском культе реакцию читателей на веберовское «расколдовывание мира», — господство позитивистских тенденций и культурный пессимизм рубежа веков. Сэйлер предполагает, что в сыщике с Бейкер-стрит Дойль смог соединить как базовые ценности эпохи modernity/Modern Times (Холмс с его ледяным интеллектом предельно рационален, а также ему не чужда культура консюмеризма), так и ключевые черты авантюрного, если не романтического героя (жажда приключений, страх перед скукой) — последние служили «повторному заколдовыванию» современного мира. Какие-то версии могут быть убедительнее других — это бесспорно, но бесспорно и другое: персонаж, кажется, не просто не теряет популярности, но и переживает сейчас ее новую волну. gorky.media/context/zhivee-vseh-zhivyh/

@темы: ШХ

---

"Тетушка Чарли" по датски. С переводом, так что можно смотреть


Кстати, где-то в середине кондуктор в поезде проверяет билеты, передвигаясь от купе к купе по полочке снаружи вагона. Одно время такие вагоны ходили и в Англии, можете добавить к викторианскому антуражу

@темы: фильмы, ж/д

---

30.07.2017 в 15:53

Пишет  Касиопея:

Мистический вид с борта самолета.

@темы: урбопейзажи

---

Оригинал взят у в Elizabeth Patterson

При копировании просьба указывать автора картины

оригинал поста ЗДЕСЬ.

@темы: картины

---

прасемецкого

"Эпиграмма-Ф" со "Звездного моста"
И что за фантастический сюжет,
когда роман не красит смерть его?!
Исскуство требует, блин, жертв,
точнее -- жертву: Ю. Семецкого!
© Владимир Аренев 2003
Этот шрам - не от стамески,
Здесь провел ногтем Семецкий.
Все равно его не брошу -
Он и так уже хороший.
© Олег Поль 2004
В книжках "взрослых", в книжках "детских"
Погибал герой Семецкий,
Смертью развлекая нас,
Умирал он сотни раз.
...Где ж, скажите, справедливость,
Что в Иные вышел Лас?
© Александр Подъёмов, он же Александр Лексяра 2004
Над Семецким мы не плачем.
Жить ему теперь легко.
Нынче новая задача:
"Как прикончить Золотько"
© Ю. Ситюк 2004
Не пойму я никак, поверьте,
Напрягусь хоть до боли в промежности,
Как под лысину от пола в метре
Вмещается столько нежности?
© Александр К. Золотько 2005
Если видишь рядом Руха,
Знай - к тебе пришла непруха.
Тих и скромен этот Рух,
Но Семецких стоит двух.
© Олег Поль Дмитрий Володихин 2005
Младенцы и "негры преклонных годов" --
И те без кривлянья эстетского
Читают фантастику только за то,
Что в ней убивают Семецкого!
© Аркадий Рух 2006
Возможно, не Пушкин я и не Барто,
Мне в сонме поэтов нет места,
Но славлю фантастов хотя бы за то,
Что сам не писал этих текстов.
Отрину, пусть это мне делает честь,
Всех книг перечитанных груду --
Я славлю фантастов, которые есть,
Но трижды, которые будут.
© Юрий Семецкий 2006
Прекрасен ясными глазами,
Один лишь Юра так бы смог --
Уехал на Роскон с ногами,
Домой вернулся одноног.
© Андрей Егоров 2006
Его девиз -- живи опасно,
Лови момент на этом свете.
Пади от рук друзей-фантастов,
Чтобы воскреснуть на банкете!
© Олег Кулагин 2007
Навряд ли доселе представить могли вы
Конвенты под стать гекатомбе --
Я славлю Семецких, которые живы,
Но трижды -- которые зомби!
© Олег Поль 2007
59. Бэйджику Юрия Семецкого за 2007 год, заглавные буквы на котором складывались в загадочное "ЮССС".
Я НАТО повидал. Я повидал Москву.
Но надоела мне возня песочниц детских.
Мечтаю я увидеть наяву
Союз Советских Социалистических Семецких.
© Игорь Крамаренко 2008

@темы: Реквием

---

Оригинал взят у в хотите плиссированную юбку с вытачками — принимаю и это

Из истории женской моды. 1784–1970










via

<

@темы: история одежды

---

Оригинал взят у в Загадка одной тарелки

Что необычного в этой тарелочке и для чего это было нужно?




Это тарелка из знаменитой и уникальной коллекции столового фарфора под названием "Слепой граф".
Изготовлена на Вустерском фарфоровом заводе (Англия).
Уникальность коллекции в выпуклом цветочном узоре - такая посуда изготавливалась специально для слепых и слабовидящих людей, чтобы они тоже могли "насладиться красотой фарфора".
Джордж Уильям, 7-й граф Ковентри, потерял зрение после неудачного падения с лошади.
Было ему всего лишь 22 года.
С тех пор его прозвали Слепым графом.
Слепота не помешала графу "жить на полную катушку": он был знаменит своими любовными похождениями и многочисленными скандалами.
С начала 1780-х гг. Слепой граф скупает фарфоровые изделия Вустерской мануфактуры с выпуклым рисунком. В итоге получилась обширная коллекция.
В 1820 г. граф заказал полный десертный набор, включавший сервировочные тарелки, блюдца и так далее.
Выпуклый цветочный узор оказался настолько популярным, что Вустерский завод продолжил выпускать эту серию вплоть до начала 20 века.
Этот дизайн называется "Слепой граф" в честь Джорджа Уильяма Ковентри. Но специальный фарфор для слепых выпускали еще в 17 веке.

@темы: посуда и кухонная утварь, англомания

---

Оригинал взят у в Про идиому elbow grease

Еще одно старое и очень популярное выражение.
Elbow grease.
'You could turn this place into a lovely home, all it takes is a little elbow grease!' ("Это место может стать чудесным домом, все, что для этого нужно, - это немного усилий!"
We had to apply some elbow grease to get rid of those red wine marks! (Нам пришлось попотеть (потрудиться), чтобы избавиться от винных пятен!)
Первое письменное упоминание этой идиомы относиться к 17 веку.
В 1672 г. в одном из своих произведений поэт-метафизик Эндрю Марвелл употребил фразу 'elbow grease', правда, в значении литературного, писательского труда.
Но уже в конце 17 века в словарях 'elbow grease' значится как метафорическое обозначение понятия "пот".
Кстати, в Британии есть множество чистящих средств с таким названием.

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в Классификация воровских специальностей Московским уголовным розыском в первые годы Советской власти

Оригинал взят у в Классификация воровских специальностей Московским уголовным розыском в первые годы Советской власти

Старейший советский криминолог М. Н. Гернет в предисловии к книге «Преступный мир Москвы» дает характеристику преступной воровской среде:
«Коль скоро преступления становятся профессией, с нею происходит то, что происходит со всякой профессией, что происходит во всяком труде. Профессиональная преступность знает разделение «труда» и бесчисленные категории «специалистов», знает своих «рабочих» и своих «предпринимателей», имеет свою «профессиональную» честь и свою «солидарность»».

Московский уголовный розыск, к примеру, в первые годы Советской власти учитывал профессиональных воров по 19 основным «специальностям».
Но фактически их было гораздо больше. Вот их далеко не полный перечень: «торбовщики» — воры низшей категории, кравшие мешки у крестьян, приезжающих на рынок; «капорщики» — воры шапок; «рыболовы» — воры, обрезавшие чемоданы с задков экипажей; «голубятники» — чердачные воры; «халтурщики» — воры, кравшие из квартир, где находились покойники перед отпеванием; «кооператоры» — воры из продовольственных магазинов и палаток; «стекольщики» — воры, проникавшие в квартиру через окно; «мойщики» — воры, обкрадывавшие спящих в поездах; «парадники» — воры одежды с парадного входа; «понтщики» — воры, собиравшие толпу скандалом и обкрадывавшие любопытных. Были еще «ширмачи» — карманники городские; «купцы» — карманники высокой квалификации, но оседлые; «марвихеры» — карманники-гастролеры международного класса. Особую категорию «профессионалов» составляли воры, действовавшие под видом нанимателей квартир, посетителей врачей, адвокатов; воры, работавшие под прислугу, монтеров, разносчиков из магазинов; гостиничные воры; «малинщики» — воры-отравители, предварительно одурманивающие жертву химическими веществами — «малинкой».

Широкое распространение имели «банщики» — воры, специализирующиеся на похищении ручной клади на вокзалах, пароходах, в вагонах поездов; «клюквенники» — церковные воры; «городушники» — воры из магазинов; «вздерщики» — воры, крадущие при размене денег. Особняком от других профессионалов стояли «хипесники» — воры, обкрадывающие посетителей своих любовниц-проституток. В воровской клан также входили скупщики краденого, содержатели воровских квартир и так далее, и тому подобное.

Более того, постепенно происходит специализация даже внутри отдельных воровских профессий. У «домушников» появляются специальные «подсказочники» — наводчики на кражи, у карманных воров помогающие им «затырщики», «оттырщики» или «тырщики».

@темы: деньги, 20 век: Россия и вокруг нее

---

29.07.2017 в 12:42

Пишет  Нари:

Вспомнить былое
www.gismeteo.ru/diary/4355/2010/7/ - дневник погоды в Нижнем Новгороде за июль 2010 года.

Там любое время можно поставить и любой город.

@темы: и о погоде

---

Оригинал взят у в Keith Tarleton. Summer breeze

При копировании просьба указывать автора картины

оригинал поста ЗДЕСЬ.

@темы: картины

---

Оригинал взят у в про Робинзона заказывали?

Тут меня просили, помнится, написать о "Робинзоне Крузо". Сейчас на "Горьком" вышла моя статья про Жюля Верна и Дефо. Про "Таинственный остров" в основном то, что я уже писала, а про "Робинзона Крузо" существенно подробнее.
Итак, что выпущено из общеизвестных русских переводов "Робинзона" и "Таинственного острова", что общего у "Робинзона" с житиями святых и почему Жюль Верн сделал своих героев американцами.

ЗЫ: во избежание привычного появления желающих меня просвещать - я в курсе существования полного нецензурированного перевода "Робинзона" М.А. Шишмарёвой из БВЛ. Который, однако, широкому читателю в доинтернетную эпоху был недоступен.

@темы: книги

---

Оригинал взят у в Песни поддельных поселян

Большинство англичан уверены, что "золотой век" их поэзии был при королеве Елизавете I, когда жили и трудились такие "титаны мысли", как Филип Сидни, Кристофер Марло, Бен Джонсон и "сам" Уильям Шекспир. Даже в нашей англофобской и ненавидящий чужую поэзию стране давным-давно переведены и доступны читателям "почти полные" собрания сочинений тех же Сидни, Марло и Шекспира (с Джонсоном сложнее - шесть избранных его пьес издавались аж в далеком 1931 году и с тех пор переиздавались в лучшем случае по одной в сборниках "винегретом по буфетам".

Однако до последних лет существовало одно исключение - Эдмунд Спенсер. Англичане на самом деле часто задумываются, кто как "поэт стихами" более "крут" - Спенсер или Шекспир? Для "россиянского читателя" такая постановка вопроса смысла не имеет - "Вильям наш" и кто? Спе... как? Переводили в лучшем случае "избранное из вырванного" для антологий типа "стопятьсот стихов про бесконтактный секес любоффь", да цикл сонетов "Аморетти" двумя малотиражными изданиями 1999 года и 2001-го. А "Королева фей" вообще на "руссиянском" существует в виде жалких и не очень удачных попыток перевести "полторы странички", так что очередное (какое уже по счету?) поколение читателей РФ рискует остаться без признанного мировым шедевром епического сочинения "про феечек" (да ну их, поэт же обязан быть гражданин, ну или про бесконтактный секес песни сочинять, чтобы Бедросыч пел).

И вот наконец-то перевели что-то "из крупного" - Спенсер Э. Пастуший календарь. М., 2016. Это двенадцать (по числу месяцев) эклог... Ну вот, собственно, потому и не переводят Спенсера, ибо писал он в непопулярных у нас жанрах (ну, не сочинял Некрасов эклоги, да и у Мандельштама как-то не случилось). Эклога - это "буколический" (то бишь, "насвежеприродный" жанр, изображающий диалоги "пастухов овец в вакууме", родившийся в античной поэзии. Темой эклоги, на самом деле , может быть что угодно - вот Спенсер умудрился написать "пролюбоффь", про "старость и младость" и даже про "спор католицизма с протестантизмом в аллегорической форме притчи о козленке".

Естественно, воспринимать всерьез "типа болтовню типа гламурных пастухов, не обращающих особого внимания на типа овец" стремались даже сами древние "греки и римлянцы" - "буколическая" поэзия стала удобной формой литературной игры в "понарошки" и предполагала "легкость и ироничность" стихов. Именно это демонстрирует Спенсер - стихи его легки (а вот "комментарии", стилизованные под "древнеанглийский язык" времен Чосера, нарочито архаичны и выспренны) и ироничны. Причем не стёбной иронией на грани сарказма, а очень легкой и едва уловимой. В общем, "стихи про пастухов" никак не производят в этом случае впечатление чего-то натужного, искусственного или "ученого" (не скатываясь, всё-таки, в банальное рифмоплетство "без мозгов".

Так что ответа на вопрос "а чем Спенсер не хуже Шекспира?" читатели "Пастушьего календаря", быть может, и не получат. Но поймут, за что англичане любят Спенсера и до сих пор включают его поэзию в "классический канон"...

@темы: книги, англомания

---

На фантлабе получена новая рецензия на "Часы". переношу ее сюда:

Ещё при жизни Конан Дойля Шерлока Холмса делают героем своих произведений Фердинанд Бон и Джон Кендрик Бэнгс, а Морис Леблан вызвал живейшее неудовольствие сэра Артура, когда в пародийном ключе представил его знаменитого персонажа в своих книгах об Арсене Люпене. За прошедшие сто с лишним лет каких только экспериментов в литературе не было с блестящим частным детективом и его верным компаньоном: Холмс даже отправился к инопланетянам, а Ватсон стал женщиной
Я не могу сказать, что положительно отношусь к тому, что писатели берут чужих знаменитых персонажей и делают с ними что-то совсем своё, особенно когда бережно относиться к авторской концепции никто и не собирался. Но конкретно Холмс и Ватсон давно стали частью большой литературной игры — это бессмысленно отрицать, и среди произведений так называемой «шерлокианы» есть безусловно талантливые.
«Часы доктора Ватсона, или Тайна «MWM» — повесть С. Лифанова и И. Кублицкой. Название удачное, очень даже интригующее. Но моих надежд на увлекательный детектив авторы не оправдали. Перед нами новая история доктора Ватсона. Исправленная версия того, что было у Конан Дойля. С размеренностью, повествовательностью, описательностью мемуаров излагаются эпизоды биографии главного героя с изменениями, дополнениями и уточнениями. В неожиданном свете предстают некоторые знаменитые дела Холмса, например, «Собака Баскервилей». Есть и новые расследования. Сюжет, конечно, не пересказываю. Эксперементируют с содержанием авторы лихо, даже провокационно. Видно, что отлично знают первоисточник. У каждого персонажа оказывается есть тайны, в которые нас раньше не посвящали. Холмс, Ватсон и многие другие открываются с совершенно неожиданной стороны. Безусловно отдавая дань оригинальности авторской задумки, не могу сказать, что мне понравилось. Как-то всё излишне мрачно. Хотя, в принципе, всё логично подано и интересно аргументированно. Может, кому-то именно такая версия придётся по душе.
Язык относится к безусловным достоинствам книги. Даже сомнения ни разу не возникает, что читаешь на русском хороший британский детектив, и на Конан Дойля однозначно похоже. Очень понравилась история рукописи в самом начале. Такой увлекательный маленький рассказ о том, сколько раз конверт, в котором была эта рукопись, забыли, переложили, потеряли, нашли снова и, наконец, её прочитали.
И совершенно замечательный разговор состоялся между Ватсоном, сочинившим два исторических романа, и издателем, которому выгодно то, что будет хорошо продаваться. Весь диалог написан с отличным юмором, очень повеселили примеры из мировой литературы. Этот эпизод точно стоит прочесть.
fantlab.ru/autor1411/responsespage1?sort=date

@темы: мое и наше

---

28.07.2017 в 20:17

Пишет  Интендант 1 ранга:

Чисто на похихикать
С 1859 по 1862 должность губернатора штата Кентукки (юнионистского) занимал Beriah Magoffin.
Товарищ Берия уже тогда был хорошо законспирированным агентом

@темы: 19 век, СшА, имена

---

Оригинал взят у в Gregory Thielker (acrylic)

При копировании просьба указывать автора картины

оригинал поста ЗДЕСЬ.

@темы: картины

---

Оригинал взят у в John Einerssen. A Prairie

При копировании просьба указывать автора картины

оригинал поста ЗДЕСЬ.

@темы: картины

---

Мандрагора - человекоподобное растение www.akmaya.ru/post418635094?upd

Согласно поверьям, тот, кто услышит стон, издаваемый Мандрагорой при её выкапывании из земли, должен умереть; чтобы избежать смерти человека и вместе с тем удовлетворить жажду крови, якобы присущую Мандрагоре. При выкапывании Мандрагоры сажали на привязь собаку, которая, как считалось, погибает в агонии. Плиний считал, что белая мандрагора — это самец, а черная — самка. Вырывать мандрагоры из земли было опасно (Шекспир в «Ромео и Джульетте» пишет: «Стоны мандрагоры, когда ее с корнями вырывают, — тот звук ввергает смертного в безумье»), и для этого следовало использовать специально обученную собаку. Предполагалось, что это растение имеет различные магические свойства. Оно считалось способствующим сексуальной активности и деторождению. Так, например, в Библии бездетная Рахиль возжелала мандрагоры, собранные Рувимом, сыном Лии; в Древней Греции мандрагора ассоциировалась с Афродитой и Цирцеей (как любовное снадобье). В средние века она связывалась с дьяволом, нечистой силой. Мандрагора также символизировала возбуждение, мужской принцип; в языке цветов она выступала как образ редкого, необычного. Древние арабы и немцы верили в мандрагор, демонических духов, напоминавших маленьких безбородых человечков, которые обитали в этих растениях. В средневековье считали, что мандрагора сжимается при приближении человека. Прикосновение к ней может быть роковым. Выдернутая с корнем мандрагора кричит и сочится кровью, а тот, кто вырывает ее, умирает в мучениях. Плоды ее и само растение можно безопасно собрать, если окопать вокруг нее землю, оставив небольшую часть корня. Затем следует привязать к корню собаку и уйти. Собака, пытаясь вытянуть корень, чтобы последовать за хозяином, удавится. Гибель собаки придаст корню мандрагоры силу, необходимую для защиты от демонов. Также верят, что корень может предсказывать будущее: он качает головой в ответ на задаваемые вопросы. В Древней Греции мандрагору называли растением Цирцеи, богини ведьм, которая готовила из корня сок и воспользовалась им, чтобы превратить спутников Одиссея в свиней. В Греции и в Риме растение также применяли в качестве анестезии перед прижиганием и хирургическим лечением. Говорят, что средневековые ведьмы по ночам собирали корни под виселицами, на которых умирали нераскаявшиеся преступники, порочные с самого рождения. Подразумевалось, что корень вырастает из того места, куда просачивается истлевающее тело преступника. В соответствии с христианским учением, ведьмы моют корни в вине и заворачивают их в шелк и бархат. Затем кормят священными просфирами, похищенными из церкви во время причастия. Мандрагора имеет репутацию растения, способного усиливать любовное влечение и плодовитость, известное под названием любовных яблок. В Книге Бытия бесплодная Рахиль, жена Иакова, съела корни мандрагоры и зачала Иосифа. Мандрагору дают женщинам, чтобы они рожали как можно больше сыновей, арабские мужчины носят корни мандрагоры в качестве амулетов, чтобы усилить свою мужественность. Растение мандрагора, как ингредиент приворотного зелья Когда-то врачи считали это растение универсальным целительным средством: подобное лечат подобным, значит, всякого человека исцелит от недугов снадобье, приготовленное из его уменьшенной копии. А ещё верили, что при желании с ее помощью можно было причинить кому-то вред. Например, ведьмы наводили порчу и не сомневались, что у жертвы заболит именно то место, что повреждено у мандрагоры. Кроме того, растение применяли для изготовления приворотного зелья. Согласно древнегреческим преданиям, волшебница Цирцея использовала настойку мандрагоры, чтобы очаровывать мужчин. Да и простые смертные этим средством пользовались: греческие юноши и девушки носили кусочки магического цветка в качестве любовного амулета. А в европейских странах мандрагору считали живой: некоторые ученые различали даже растения мужского и женского пола. Суеверные люди поговаривали, что человекоподобный корешок отвечает на любые вопросы владельца, защищает его от вражеских козней, помогает находить клады и делает своего хозяина ясновидящим. А если на ночь оставить рядом с растением золотые монеты, то утром их окажется вдвое больше. Добыть мандрагору было непросто. В средние века считалось, что растение кричит от ужаса, когда его выкапывают из земли. От этого пронзительного крика человек запросто может сойти с ума, а то и умереть. Единственный выход – залепить себе уши воском, осторожно разрыхлить землю вокруг растения, обмотать корень одним концом веревки, а другой привязать к шее черного пса, который и должен вытащить цветок. Кричащая Мандрагора из фильма про Гарри Поттера Изобретательный ученый и философ Теофраст придумал ещё один забавный способ. Согласно его рекомендации желающему выкопать мандрагору следовало мечом очертить вокруг нее три окружности и встать лицом на запад. Помощник тем временем должен плясать вокруг ведьминого цветка, нашептывая ему ласковые слова. Хранить мандрагору тоже было хлопотно. Ее купали, наряжали, укутывали на ночь в лоскут из шелка. Каждую пятницу вечером растение следовало омывать вином. Эту великую ценность надо было прятать от посторонних глаз: владельца подобного корешка могли осудить за колдовство! Мандрагора – не выдумка колдунов, она существует в действительности. Это ядовитая многолетняя трава – коллега белены и белладонны. Она обладает как снотворным, так и возбуждающим свойствами (благодаря высокому содержанию атропина) и может вызывать галлюцинации. Так что мандрагора – растение не мифическое, а вполне реальное, только очень редкое. Найти ее можно лишь в Средиземноморье. Может быть, в прежние времена она и в других местах водилась, да извели ее средневековые волшебники и ведьмы.

источник

@темы: кладовка мифов, цветики-листочки, медицина-историческое