1914. Когда император выступил с речью с об объявлении войны, слушавшая его толпа упала на колени. В своей речи перед депутатами Государственной Думы император отметил: «Тот огромный подъем патриотических чувств, любви к Родине и преданности Престолу, который как ураган пронесся по всей земле Нашей, служит в Моих глазах и, думаю, в ваших ручательством в том, что Наша великая Матушка-Россия доведет ниспосланную Господом Богом войну до желанного конца». Народ и власть были едины в своем желании воевать: 96% призывников пришли на сборные пункты.
Сатирический журнал «Забияка» рекомендовал установить для проживающих в России немцев специальную форму одежды с надписью «Подлец». Делалось это для того, чтобы каждый мог вовремя плюнуть немцу в «харю». Тот же журнал шутливо советовал не лечить немцев в русских больницах, а вместо воды давать им касторку. Патриотические настроения охватил и все слои общества. Прекратились забастовки и вообще какие бы то ни было антиправительственные выступления. В Петербурге толпа патриотов сожгла немецкое посольство.
Российские граждане немецкого происхождения десятками потянулись в полицейские управления и управы – менять фамилии. Переименовали названный вообще-то на голландский, а не на немецкий манер Петербург в Петроград (а хотели – в Свято-Петроград) и чуть не превратили бутерброд в сэндвич. Школьники сами организовывали массовые шествия с портретами царя и наследника, причем заканчивались они иногда погромами немецких магазинов. После того как гимназисты разгромили магазины немецких коммерсантов Мандля и Эйнема попечитель Петроградского учебного округа издал указ, запрещающий в учебные часы проводить шествия и митинги. Пределом мечтаний для малолетнего патриота было попасть на фронт и своими руками бить немцев. Уже в первые недели войны в Москве и Петрограде были зафиксированы десятки случаев бегства 10-17-летних детей и подростков на фронт. Бежали не только мальчики, но и переодетые в мужской костюм девочки. mi3ch.livejournal.com/3969923.html
Сатирический журнал «Забияка» рекомендовал установить для проживающих в России немцев специальную форму одежды с надписью «Подлец». Делалось это для того, чтобы каждый мог вовремя плюнуть немцу в «харю». Тот же журнал шутливо советовал не лечить немцев в русских больницах, а вместо воды давать им касторку. Патриотические настроения охватил и все слои общества. Прекратились забастовки и вообще какие бы то ни было антиправительственные выступления. В Петербурге толпа патриотов сожгла немецкое посольство.
Российские граждане немецкого происхождения десятками потянулись в полицейские управления и управы – менять фамилии. Переименовали названный вообще-то на голландский, а не на немецкий манер Петербург в Петроград (а хотели – в Свято-Петроград) и чуть не превратили бутерброд в сэндвич. Школьники сами организовывали массовые шествия с портретами царя и наследника, причем заканчивались они иногда погромами немецких магазинов. После того как гимназисты разгромили магазины немецких коммерсантов Мандля и Эйнема попечитель Петроградского учебного округа издал указ, запрещающий в учебные часы проводить шествия и митинги. Пределом мечтаний для малолетнего патриота было попасть на фронт и своими руками бить немцев. Уже в первые недели войны в Москве и Петрограде были зафиксированы десятки случаев бегства 10-17-летних детей и подростков на фронт. Бежали не только мальчики, но и переодетые в мужской костюм девочки. mi3ch.livejournal.com/3969923.html
ранен и его сменил Роберт Ли. Затем — победа при Гейнс Милл, прочие сражения Семи Дней, которые были хоть и тактически неуспешными для Конфедерации, но привели к эвакуации северян с полуострова. Также я уже упоминал в своих коротких записях, что для того, чтобы отбросить Шермана, Джонстон считал необходимым отправить кавалерию в рейд по тылам и разрушить ж/д, на которой базировалось снабжение противника (вообще-то её можно было уничтожить самому при отступлении, но такая идея в голову генералу не пришла). Однако задействовать для этого плана нужно было не собственную кавалерию Армии Теннесси, а кавкорпус Форреста из Миссисипи. Это перекладывало ответственность на уровень правительства — последовать плану Джонстона с большим риском потерять большую часть штата Миссисипи или нет? Северяне действовали в долине Миссисипи довольно активно, в т.ч. и для того, чтобы удержать Форреста там, так что они не замедлили бы воспользоваться его отсутствием и лишить южан этого штата, который был уже не столь важен в военном плане, однако оставался важной житницей юга. Джонстон, получив ответ, что его план одобрен, но воплощать его в жизнь придётся своими силами, продолжал настаивать, что ему нужны силы Форреста и никакие иные. В конце июня упомянутый выше сентатор Бенджамин Хилл прибыл в штаб Армии Теннесси и выразил готовность представить точку зрения командования армии в Ричмонде в правительстве и Сенате. Джонстон изложил свой план с участием кавалерии Форреста, Хилл спросил, сколько ещё остаётся времени, чтобы убедить правительство принять эту стратегию и она осталась эффективной, уточнив затем — сколько времени Джонстон готов удерживать северян к северу от Чаттахучи. "Не менее месяца", — ответил генерал, добавив, что уже подготовлен ряд промежуточных позиций между г. Мариетта (где был разговор) и рекой, которые значительно задержат противника. 10 июля, когда Хилл был на приёме у президента, с ним обсудили этот план с общегосударственной точки зрения, а затем показали телеграмму из Джорджии о том, что Шерман переправился через Чаттахучи. 
