С февраля 1921 года началось массовое возвращение врангелевских солдат и офицеров на родину. Первыми прибыли 22 февраля на турецком судне "Решид-паша" в Новороссийск 3.642 солдат и офицеров (81 (в доке цифра 3.500, но "Известия Одесского губревкома и губкома КПБ(у)" от 14.04.1921 уточняют ее).
Бегство на родину носило как "официальный" характер (открыто прибывали в советские порты и заявляли о себе), так и "нелегальный" характер (скрытые переходы границы, выдача себя за гражданских и т.п.). Все это вызывало дикий головняк и у Врангеля (тает армия), и у Совпра (кадров для приемки нет, жратвы нет, пропускная способность ж/д плачевная).
Отдельный геморр был с "нелегалами". Для Совпра они по определению шпионы или, как минимум, нарушители границы - их надо прессовать, допрашивать, сажать, выдворять или ставить к стенке. А кадров, опять же, мало. А с марта пошел наплыв нелегалов: Врангель завалил зарубежную прессу и правительства "свидетельствами" о зверствах большевиков над возвращенцами (см. например 91, но их там море). Но народу жрать нечего, для большинства в армии Петр Николаич есть авантюрист, кидала и проходимец (постановления казачьих кругов на Лемносе, в Галлиполи и т.д.) - люди пробираются через границу и шифруются среди пассажиров с целью раствориться на родине.
Совпра приходится разворачивать целую кампанию по разоблачению прямой лжи Врангеля и разъяснять порядок приемки возвращенцев. Французское правительство встает целиком на сторону большевиков, дает втык Врангелю (письмо Верховного комиссара Франции в Константинополе М. Пеллё генералу П.Н. Врангелю с требованием прекратить херню - 88) и пропускает в прессу "Обращение Советского правительства к руководителям Советов, правительствам зарубежных стран, редакциям газет в связи с возвращением на Родину репатриантов из Константинополя" от 5 апреля 1921 года (95). Эти меры дают эффект и с конца апреля поток "нелегалов" снижается. Зато увеличивает сам поток возвращенцев. Врангель и различные боевые и шпионские эмигрантские организации, естественным образом, решили использовать этот поток для заброски в "Совдепию" своих агентов.

Как и на основании каких документов советские власти на местах принимали врангелевцев, как фильтровали, кого сажали, куда отправляли и кому делали атата.
Читать дальше...

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

В моем журнале есть пост о несчастном художнике Уолтере Сикерте. Его темная и мрачная фигура не дает покоя исследователям самого загадочного преступника – Джека Потрошителя. И периодически появляются новые попытки представить художника исчадием Ада. Вот и сейчас: издана новая книга, в которой говорится, что викторианский художник был Потрошителем, причем автор разбирает картину Сикерта и доказывает, что тот написал преступление.
( Читать дальше... )

@темы: Потрошитель, картины

---

John Frederick Herring, Sr - The Stableyard at Meopham Park

@темы: картины, англомания

---

не знаю, кто все эти люди, но родословная - как песня. как знойный романс

Игорь и Григорий родились 29 августа 1949 года во французском городе Сен-Лари (департамент Жер) в семье Юрия Михайловича Остасенко-Богданова (1928—2012)[8], русского художника татарского происхождения, называвшего себя иногда «князем Богдановым»[9], и Марии (Майи) Долорес Францишки Коловрат-Краковской (1928—1982)[10]. Игорь старше Григория на 45 минут[11].

Юрий Михайлович Остасенко-Богданов родился 28 января 1928 года в Ленинграде в семье Михаила Борисовича Богданова и Анны фон дер Остен-Сакен (Остасенко). Отец Михаила Борисовича, Борис Александрович Богданов, служил в кавалерии и погиб в 1917 году во время революционных событий[12]. Михаил Борисович Богданов был репрессирован, а 12-летний Юрий после начала блокады Ленинграда эвакуирован в Слуцк. Во время войны Слуцк был занят немцами и разграблен, а Юрий был угнан на принудительные работы в Германию. Ему удалось выбраться в нейтральную Испанию, где ему оказал помощь князь Ираклий Багратион-Мухранский (1909—1977). Там же Юрий познакомился со своей будущей супругой Майей Коловрат-Краковской[9]. По документам Юрий добился права называть себя князем Богдановым, вследствие чего его сыновья Игорь и Гришка имеют право называть себя князьями Богдановыми. Юрий скончался 4 августа 2012 года в Сен-Лари[13].

Мария Долорес Франциска Коловрат-Краковская (Майя Коловрат-Краковская) родилась 28 февраля 1926 года[10]. Является внебрачной дочерью австрийской графини с чешскими корнями Берты Генриетты Катерины Надин Коловрат-Краковской (21 июня 1890 — 29 января 1982)[14], сестры кинематографиста Александра Коловрата-Краковского (29 января 1886 — 5 декабря 1987). Считается, что настоящим отцом Майи был американский чернокожий оперный певец Роланд Хэйес (англ.)русск., имевший корни индейцев чероки и выходцев с территории современного Кот-д'Ивуара[9][15], но он никогда не признавал детей от Берты[12][16][17]. По паспорту отцом Майи был граф Иероним фон Коллоредо-Мансфельд, с которым Берта состояла официально в браке[18]. Игорь и Гришка с самого детства изучали свою родословную и воспитывались у бабушки Берты в замке Шённбрунн в Сен-Лари[10], где была богатая библиотека с различными книгами на научную тематику. Майя Коловрат-Краковская скончалась 12 мая 1982 года от рака: всего же у неё родились шестеро детей (Игорь, Григорий, Франсуа, Лоранс, Жеральдин и Вероника)[10][12].

@темы: фамилии, 20 век: Россия и вокруг нее, имена, индейцы

---

Артур Конан Дойль и журнал "Айдлер"

Роберт Барр, А.К. Дойль и Роберт МакКлюр. Дамы - сестра и жена А.К. Дойля



На самом деле журнал был затеей приехавшего из Америки журналиста Роберта Барра. Барр родился в Шотландии, был увезен родителями в Канаду, получил педагогическое образование и какое-то время работал учителем в Торонто, потом решил заняться журналистикой в газете «Детройт фри пресс». Собственно, он и в Лондон прибыл представителем «Детройт фри пресс», для того, чтобы наладить лондонский еженедельный выпуск этой газеты. Здесь он довольно быстро стал литератором, известным в основном написанием модных тогда криминальных романов. Нам Барр интересен в основном по тому, что именно он написал самую первую пародию на Шерлока Холмса, "The Adventures of Sherlaw Kombs" (1892), которая в русском переводе называется «Великая тайна Пеграма». Пародия не испортила отношений Дойля с Барром: в своих «Воспоминаниях и путешествиях» Дойль характеризует Барра как страстного, несдержанного, но в то же время добряка.



больше на дзене

---

Чат с Конан Дойлем

на самом деле, конечно, A Chat with Conan Doyle - интерью, взятое Барром в 1894 году для журнала Айдлер. Интересно, на русский язык кто-нибудь его переводил?

Oh, yes, I do, if it is made interesting. I think the age of fiction is coming-the age when religious and social and political changes will all be effected by means of a novelist. Look within recent years how much has been done by such books as 'Looking Backward,' or 'Robert Elsmere.' Everybody is educated now, but comparatively few are very educated. To get an idea to penetrate to the masses of the people you must put fiction round it, like sugar round a pill. No statesman and no ecclesiastic will have more influence on public opinion than the novelist of the future will have. If he has strong convictions he will have wonderful facilities for impressing them on others. Still, his first business will always be to interest. If he can't get his sugar right people will refuse his pill.

@темы: ШХ

---

10.08.2018 в 14:09

Пишет  Тьерри Асфари:

10.08.2018 в 12:51

Пишет  daily_kitten:

Жанр японской живописи котиё-э
Yutaka Murakami
На самом деле это, вероятно, суми-э - рисунки тушью, изображающие пейзажи и животных, но я не спец. Наверняка найдется спец, чтобы разъяснить, ждем.

+9

2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.

via  LaLuna2706

@темы: картины

---

Любовник богини

(из романа Инны Кублицкой "Когда закончится война" )
Тогда он был студентом, совсем юным, еще безусым… страшно даже подумать, как давно это было… И жил тогда в сколариуме Политеха, современным языком – в общежитии. Начальство пыталось завести в сколариуме монастырские порядки, но сразу честно признаемся, не очень-то усердно пыталось. Поэтому благочестия и чинности в сколариуме было очень мало, а вот шума и бестолковщины всякой было много. С другой стороны, кому ж еще веселиться, как не студентам, вдали от родительского надзора? А Лигон… хотя его тогда звали Ортис Лагар… и тогда был не без странностей. Иначе как объяснить, почему он сидел в библиотеке, когда в сколариуме товьярское землячество вовсю праздновало канун дня Дайны? Устал от пьянок, наверное. Месяц, помнится, на них выдался довольно урожайный. В конце концов, от работы ума можно тоже изрядно захмелеть. И отрываться от работы не хотелось, даже когда библиотекарь встал рядом с его столом как безмолвный укор и потянул у него из-под носу книги.
- Э?
- Полночь уже, - устало сказал библиотекарь, и Ортис с удивлением понял, что укор библиотекаря был вовсе не безмолвным, просто заработавшийся студент все слова о том, что полночь и библиотека закрывается, пропустил мимо ушей.
Ортис безропотно отдал все книги кроме одной. С этой расставаться не хотелось, он только-только проникся логикой автора и отрываться от его мыслей было трудно.
- Ладно, - смягчился библиотекарь. – Дам ее тебе на дом. Только… - он поморщил нос, - … стоит ли тебе ею голову дурить? На экзаменах по этой теме спрашивать не будут.
Ясное дело, не будут. Если бы по этой книге предстояло отвечать на экзамене, она, небось, была бы прекрасным снотворным средством. А так она будоражила и спать не давала. И Ортис, направившись было в сколариум, остановился на полпути, ибо там до сих пор тихо не было. К голосам студентов добавились и женские голоса (а значит, отмечание дня Дайны пойдет вполне традиционным путем).

больше на дзене

Полностью роман можно прочитать здесь

---

Фантастические миры J.Otto Szatmari

подборка на дзене

---

Ведьмы острова Садаго

(из романа "У нас в Арагарте" )

Когда тебе нет еще двадцати, как-то не очень веришь в то, что смерть близка.
Даже когда буря выкидывает корабль на берег острова Садаго, откуда еще никто из людей не возвращался.
Даже когда тащат тебя, обвязанного веревками, не разбирая дороги, через густой лес.
Даже когда привязывают к столбу посреди деревни, а столб, как толстым слоем краски, покрыт старой засохшей кровью.
И даже когда видишь, что все хижины в деревне украшены человеческими черепами, а земля вокруг столба усыпана человеческими костями, - все равно не веришь.
Разве можно поверить в то, что скоро тебя не станет?

Для заставок использованы рисунки KateMaxpaint

Сам роман выкладывается здесь

---

Читать дальше...

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее, 19 век, СшА, камешки

---

30.08.2018 в 19:38

Пишет  Moraine:

Parallel world by Mark Li

ПОЛНОСТЬЮ

Отсюда

@темы: картины

---

30.08.2018 в 22:11

Пишет  Ingris:

РКМП. Жизнь рабочих в 19-м веке (а "рабочий" - с 10 лет)
Пишет  Аглая:

Книжный столик
"Были горы Высокой". Воспоминания рабочих тагильских заводов.

"В 1805 году были пригнаты мои предки из Черниговской губернии. Молодыми. Только их поженил помещик и продал. Стали работать горняками - также крепостными."

"В солдаты отдавали в год одинова. Подбирали заранее, и люди не знали, когда кого заберут. Это делали тайно. Кто где был, на работе ли, грязной или какой - заберут и домой не отпустят."

"Сколько перебило людей шпурами! Каждый забойщик палил сам. Буры приносит с собой, взрывной материал, а обращаться спервоначалу новичок не умеет. Или сам зажжет, или кого попросит. Ждет-ждет - не выходит взрыв. А пойдет в забой посмотреть - и мозги разлетятся по камням... Семьям ничего не платили Дети должны были по миру идти."

"Я поступил на работу в 1878 году, одиннадцати лет, а в шахту спустился семнадцати лет на 91-ю сажень. Всего сто саженей было. Рабочая смена - 12 часов с перерывом на один час."


"Дед рассказывал, что были здесь когда-то люди, которые участвовали в пугачевских отрядах в боях под Оренбургом. Впоследствии бежали они на верх Урала и скрывались на здешних рудниках. Ведь тут принимали тогда всячину."

"С десятилетнего возраста на подходящую работу ставили. Рассказываю со слов отца о порядках при управителе здешнего рудника Шмакове Иване Леонтьевиче в 1850 году. Приходит Иван Леонтьевич в забой к забойщику. А сорта мешать было запрещено.
- Что, шельма! Чего перепутал?
Берет его за волосы и дерет. Частые случаи. Так дед был забит в руднике за невыполнение урока. Зададут вот выробить четверть сажени. А если забой крепкий? Приходит перед концом работы десятник с правилом. Смеряет. Потом вылезает наверх, садится у западни. И этих вот, которые не выполнили урока, берут слуги хозяина. Берут в пожарную каланчу, в которой стояла чугунная печь. Накаливают докрасна. Садят их за печку. И топят печь жарко. За печкой этой так томят, что человек изнеможет. Приходит Иван Леонтьевич.
- Что, шельма, нагрелся! Будешь урок выполнять?"

"За неявку на работу - стежка. И женщин стегали. Юбку нижнюю намочат, натянут да стегают, чтобы плотнее было. А если плохо палач стегает: "Ты, шельма, чего? Ложись сам!"

"Отец шести лет был нянька. В четыре часа утра мать и отец уходят на работу. Мать пойдет и накажет: "Водись! Молочка дай ребенку!" Отец так и был нянькой шести детей. Так унянчивал, что все шесть умерли. Один умирает, другой родится, и снова водись..."

"Смотритель в каждую смену спускался два раза. Обойдет все работы. Реденький рабочий отделается так, что смотритель его не побьет. Хоть раз, да ударит, а кого и за волосы оттаскает. Рабочие трепетали в те часы, когда к ним спускался Шмаков. Если он входит в забой, то рабочий не должен ни останавливаться, ни глянуть куда-нибудь. За это Шмаков бьет по затылку или возит за волосы. Если же он идет по проходной, где руду катают, и попадется ему катчик, который не отворотит с дороги, то Шмаков бьет его кулаком наотмашь, сшибает с покату и говорит: "Не видишь, кто идет?" А если другой катчик, узнав, за что били первого, сбросит тачку с покату и даст дорогу, то получает то же, что первый. Шмаков говорит: "Я что, слепой? Не отворочу разве?" И люди не знали, что делать
Но были некоторые рисковые. Такой точно прислушивается, когда Шмаков входит в забой, сейчас же берет кайло на плечо и встает в сторону. Такого рабочего Шмаков не бил, но считал "грубияном" и всех "грубиянов" беспощадно сдавал в солдаты."

"Когда время выходить из шахты, берут березовый черешок, привяжут записочку: "Сколь время?" Пошлют наверх. Оттуда таким же порядком ответ. А вылезешь из шахты раньше времени мокрый, западня заперта, ступеньки обледенелые. Человек 30-40 мерзнут, просят: отопри!
- Нет, сукины дети! Рано вылезли!
До пяти не откроет. Домой прибежишь - портянки обледенели. Хозяйка знает. Поставит котел с водой на печку. Воду в таз выльет. Опустишь ноги, оттаиваешь. И эта работа продолжалась до 1889 года. В 1889 году появилось самое ладное слово в Тагиле - забастовка."

"Малолетним разбивал я крупные камни. Труд был с пяти утра до пяти вечера, с часовым перерывом на обед. Плата - 12 копеек в день. Начальник наш, Денис Игнатьевич Кондаков - личность известная по пьянке. Каждому мальчишке был наказ: "Камешек найдешь - неси в угол! Малахит полосатый." И этот камень потом он сбывал на стороне. Через что и шла беспробудная пьянка."

"С десяти лет я поступил сортировать малахит на Медный рудник, где проработал до четырнадцати лет. Заработок мой был очень мал, три-два рубля в получку. Решил эту работу переменить. С тринадцатилетним братишкой Максимом мы поступили в Северную шахту катать вагонетки.. Работать приходилось по двенадцать часов ежедневно. Работа нам выпала непосильная, железная дорожка была не усовершенствована. Некоторые вагоны доходили весом до 50 пудов тяжести. Во время катки вагоны сходили с рельс, нам с братом непосильно было поднимать вагон. Я как старше был брата, меня брало зло, что так часто вагоны срывались. Бил я его за это по ушам, он плачет, глядя на него, заплачу и я, но все-таки подымать вагон и катить нужно было дальше. Шахта не ждет, дает сигнал, и очередной вагон все-таки подходит. Когда станешь доносить щегерю шахты Сушкову о неисправности дорожки, тот заявляет: "Ну вас к черту, вам все негодно. Вас только осталось выгнать отсюда с работы!" В следующий раз, хоть и получалась авария, но из боязни, чтобы не убрали с работы, приходилось молчать, так как в то время была сильная безработица."

"Отец мой был алкоголик, получку всю протаскивал в кабак, а нам приходилось голодовать. Потом отец мой помер, я остался в семье самый старший, мне было в то время десять лет, а всего семьи у нас осталось после отца десять человек."

"Я проучился три года в гальянской школе. Было трудно нам третий год. Перевели нас в третий класс шестьдесят человек, а к концу года осталось двадцать. В неделю три раза приезжал к нам отец Леонид, священник. Бывало закричит - на заднюю парту слюни летят. Он нас учил закону божию. Кому ухо оторвет, кому волосы выдерет. И все за религию за эту. Отцы на него ходили жаловаться, и все ничего. Потому немногие и выдержали до конца года. Намотает, бывало, у девочки косу на руку и бьет головой о парту."

"Было много мокрых забоев, промокнешь до ниточки, или таких душных, что огонь не горит. В некоторых забоях газ от буров не выходил, гоняли его курточками, болит голова - череп снимает."

"Пошли слухи, что теперь царская власть и подати брать с нас будет за имущество, до этого не платили с дома, с имущества. И вот, чтобы это узнать, выбрали четырех делегатов: Сидорова, Лоханова Ванюшку, Егора Калимасова, Николая Христофоровича Петрова. Пошли они в волость и не вернулись: их арестовали."

"До приезда солдат ни стражников, ни урядников, ни полиции во всем городе не было видно. А тут они на конях и пешие появились со всех сторон, и давай стегать нагайками публику. Командир, который ехал впереди солдат на белой лошади, запретил стегать. Скомандовал: "По домам!" И все побежали. Кто куда, всяко! Недосуг тут узнавать, какая улица твоя. Это было 10 января По доказу волостной администрации стали хватать народ. Показывал-то не земской начальник, а свидетели: старосты, старшины. И публика сама была неорганизованная, когда повезут, друг на дружку доказывали."

"Когда привезли в Екатеринбург, начальство съехалось. Нас выпустили и расставили по четыре человека. Скомандовали: "Шашки выше!" Я стоял на краю, думал, что головы отсекать будут. Ноги дрожали. Шашки ржавые. Я и сейчас их не могу видеть..."

"Отец Иов, отец Андрон и отец Ироид бежали сюда на Урал из Москвы при Петре I. Будто бы были они раскольники. Один из них, Ироид, был будто бы замешан в Стрелецком бунте. Тут в стародавние времена дивно кержаков-то селилось."

"За все проступки детей били нещадно. Больше всего доставалось от деда сыну Абраму, который был бойчее других. Или табаку покурит, или рюмку вина выпьет, или минут на пятнадцать опоздает прийти домой. Отец бил его цепью или поленом. Волосы тогда кержаки стригли в кружок. Однажды Абрам решил постричься под польку. Постригся и двое суток не приходил домой, знал, что будет ему лупка. Когда он пришел домой и снял шапку, дед Петр увидал, что Абрам постригся под польку. Не говоря ничего, дед взял цепь и начал бить ею сына. Абрам ревел, кричал, просил простить его, потом перестал кричать. Дед исстегал его в кровь. От этой стежки Абрам через три дня помер."

"Рук я не знал, которая правая, которая левая. Перекрестишься левой, и за ухи сейчас тебя. Я стал бояться в церкву ходить. Дома молишься - мочалинку привяжешь на руку. Посмотрел: ага, значит, правая. Ей и крестишься. А то замараешь нарочно левую руку чем-нибудь. Поглядел: грязной рукой молиться нельзя, правой молишься. А в церкви так нельзя. Придешь - скажут: что за мочалинка у тебя? А с грязной рукой придешь - выгонят. Беда! Через это мольба мне опротивела."

"Два раза ее в лучинкину веру купали в реке зимой. Макнут ее нагую в прорубь, в тулуп завернут, привезут в дом и отогревают. Это у них такая вера. Когда кто два раза перенесет это, две купальни, то считается у них как бы святая, уже непорочная. Ей купанья не поглянулись, она ушла от них и вышла замуж. А у них такое правило: раз святая, то замуж выходить не смеет. А если вышла замуж, то должна помереть медленной смертью, от голода. Постепенно морят, морят, все мене и мене дают есть. Чтобы одни кости остались."

"Ключевских людей кормят горы. Они дают им рудничную работу, работу в лесничестве, материал для жилья, корм для скотины."

"У каждого есть лошадь, а иногда три-четыре-пять-шесть. В горняцком обиходе нельзя без лошади. Нет больше той обиды, как сказать человеку: "Не бывало во дворе у тебя конского копыта", то есть, не умеешь ты судить о лошадях."

"Особенно дерутся по праздникам на прудке у Медного рудника. Начинает челядешка, подходят взрослые парни, присоединяются недавно женившиеся, под конец вступают семейные горняки. Идет всеобщая лупцовка, кулачный бой. Редко у кого из забойщиков не была голова развалена, да лицо не разбито, да бок ножом не подколот. Все как есть ходят в шрамах."

"Толчок у парней был один на проулке. Со всего третьего района соберутся в одно место и начнут друг с другом счеты сводить. Слово за слово - пошла потасовка. Обязательно на две партии разделялись и дрались. Страшно, а бежишь посмотреть на драку. Что видишь - ужас! А если который праздник нет драки, то скука берет..."

"Я три класса кончил в Троицкой церкви, а когда меня хотели в городское отдать, то не приняли за то, что отец был стеганый за земского начальника."

"В день выписки выходил отец с завода и в которую проходную не выйдет - обязательно угадает в кабак. Эти заведения присосались к заводу со всех сторон. Ровно клопы к спящему."

"На Гальянке ненавидели полицию и особенно ингушей. Их было у нас человек семь-восемь. Как вечер, ингуши собираются, в бурках, с нагайками, и едут по Гальянке на лошадях. Дело дошло до того, что матери даже детей пугали: "Не плачь! Ингушу отдам."

"В то время администрация жила за счет рабочих. Возьмем смотрителя Большой выработки Ермила Родионыча Бушина У него завелся такой порядок. Артель из четырех человек обязательно должна уплатить ему по 50 копеек с человека. Дадут два рубля - тогда ладно, будут зарабатывать побольше, копеек по восемьдесят-девяносто. Рубль в то время зарабатывать не допускалось. Бушин услужливым рабочим давал снисхождение, а тем, которые не оплачивали ему "налога" и не служили в домашних работах, было очень плохо. Он тебе и платы не додаст, и забой даст плохой."

"Отец всегда говорил:
- Вас, девчонок, кормить - все равно что за окно бросать. Вырастете, замуж пойдете, будете работать на чужую семью. Что мне пользы тогда."

"А расчет у всех подрядчиков один - недодать да схерить. Ходишь-ходишь за деньгами, а он все: "Нет мелких..." На руднике нам жаловаться некуда. Подрядчик что хотел, то и делал."

"Сею руду. Дело было зимой. Стужа. Мы тогда, женщины рабочего класса, не носили кальсон. Вот где было мучение! Зябнут колени, и ознобишь, и обветришь. Почти валишься на работе, а домой придешь - воешь, не знаешь, куда деваться от боли."

"Спрашивают меня:
- Как же ты это-то сробила? Кони сдыхают, а ты с эстоль выробила?
Мне 63 года. Я 55 лет выробила. Я всю породу знаю: серистую, медистую, фосфористую, полумартит, мартит, железняк... Я и сейчас согласна робить, да глаза не видят мои. Серистую, поди уж, не отличить..."

@темы: детский вопрос, 20 век: Россия и вокруг нее

---

Оригинал взят у virginian в Старое и новое современное искусство в МОМА - Часть 3

Ссылка на первую часть.

Ссылка на вторую часть.

Продолжаем наш тур. Для тех кто подустал от современного искусства в конце поста будет небольшой бонус, выставка работ бразильской художницы Тарсилы ду Амарал, а пока, оказываемся в зале где видим картину нашего старого знакомого, Роя Лихтенштейна Роя Лихтенштейна






Стиль у Роя очень своебразный, он выбирал понравившуюся ему картинку из комикса или мультфильма, вручную увеличивал её, перерисовывая растр, и выполнял в большом формате, используя трафаретную печать и шёлкографию.

Interior with mobile, 1992



( Читать дальше... )

@темы: картины

---

Там, где - нельзя называть, и куда нельзя ссылаться, очередной "порыв историоканала". На поверхность вынесло цельную кучу интересных книгенций. Все, к слову, из одной и той же вельми симпатичной серии. Правда, всё покамест в формате дежавю. Но истинных любителей это не должно останавливать, ящетаю...

Тарасова А.В. Неведомое море, дьявольский коршун и небесные острия. Природа глазами ученого монаха Северной Франции X в.
Каким себе видел неизвестный ему "Клуб путешественников" ученый человек Х века...



( Читать дальше... )

@темы: история

---

Peter Ellenshaw - Moonlit Rocky Shore

@темы: картины

---

Theodore Kautzky - Tide Water Creek, Oregon

@темы: картины

---

фотопутешествие по Англии oleg.tilda.ws/2018-7

@темы: англомания

---

Мы - перфекцифигисты.
Это люди, которые хотели бы всё сделать идеально, но сойдёт и так.
https://nomen-nescio.livejournal.com/1918818.html

@темы: хи-хи

---

Das vierte Große Fass des Heidelberger Schlosses (Четвертая Больша Бочка Гейдельбергского замка) в 1896 году
Внизу фигурка Перкео.

Знаменитый Гейдельбергский замок, вероятно, одну из главных достопримечательностей Германии времен позднего Средневековья, начали строить в 1559 году при курфюрсте Пфальца Фридрихе III из рода Виттельсбахов, а окончательный облик он приобрел только в 1674 году. В настоящее время в целом виде сохранились только здания, построенные в 17-м веке, руины же более же старых строений представляют собой лишь следы былого величия.
( Читать дальше... )

@темы: история зданий и мебели, пьем и будем пить