Ни одна другая страна не претендует на изобретение аэросаней, оставляя приоритет за Россией. Они у нас появились почти одновременно с самолетами и, помимо прочего, становились стендами для доводки и регулировки авиадвигателей.
Сегодня «Сказку о царе Салтане» отнесли бы к жанру стёба. Безо всяких оговорок. Сказки Пушкина – это если и не аналог знаменитого многотомного прогона про Штрилица («За окном шел дождь и рота красноармейцев…»), то очень близки к этому.
Нет, в самом деле, аналогия почти полная. Берется бешено популярное в народе культовое произведение и пишется всякая забавная хрень про персонажей из него. Тут некоторые вспомнят "Повесть о царе Шахрамане, сыне его Камар аз-Замане и царевне Будур" из "1001 ночи" (почти полная аналогия с официальным названием сказки Пушкина «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеде») – но будут неправы! Речь вовсе не об арабских сказках.
Как мне верно объяснили когда-то умные люди, основой и для «Салтана», и для «Золотого петушка» стала наипопулярнейшее народное чтиво, бестселлер XVII века, напалмом жгущий палп-фикшен того времени «Сказка о славном и храбром богатыре Бове королевиче и о прекрасной королевне Дружневне; и о смерти отца его Гвидона». Вот оттуда Пушкин и наворовал чуть не всех своих персонажей - и Салтана, и Гвидона, и Додона, и Чернавку.
В сказках Пушкин, по сути, просто стебался, он вообще был изрядный приколист и лоботряс. vad-nes.livejournal.com/569255.html
Нет, в самом деле, аналогия почти полная. Берется бешено популярное в народе культовое произведение и пишется всякая забавная хрень про персонажей из него. Тут некоторые вспомнят "Повесть о царе Шахрамане, сыне его Камар аз-Замане и царевне Будур" из "1001 ночи" (почти полная аналогия с официальным названием сказки Пушкина «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеде») – но будут неправы! Речь вовсе не об арабских сказках.
Как мне верно объяснили когда-то умные люди, основой и для «Салтана», и для «Золотого петушка» стала наипопулярнейшее народное чтиво, бестселлер XVII века, напалмом жгущий палп-фикшен того времени «Сказка о славном и храбром богатыре Бове королевиче и о прекрасной королевне Дружневне; и о смерти отца его Гвидона». Вот оттуда Пушкин и наворовал чуть не всех своих персонажей - и Салтана, и Гвидона, и Додона, и Чернавку.
В сказках Пушкин, по сути, просто стебался, он вообще был изрядный приколист и лоботряс. vad-nes.livejournal.com/569255.html
Любительская литература по палеонтологии пополнилась живописным альбомом, который рассказывает о вымерших рептилиях нынешнего Поволжья. Книга «Когда Волга была морем. Левиафаны и пилигримы» написана тремя авторами – журналистом Антоном Нелиховым, палеонтологом Максимом Архангельским и геологом Алексеем Ивановым. Иллюстрации к ней сделал сибирский художник Андрей Атучин, также в ней есть множество фотографий (в том числе старинные из архивов) и отличные реконструкции скелетов, выполненные палеонтологом Николаем Зверьковым. Cпециально для читателей «Батрахоспермума» авторы отобрали пять занятных историй и вкратце их пересказали. Конечно, с картинками!
8 октября 1870 года из Парижа вылетел наполненный светильным газом аэростат-шарльер, на котором осажденный прусаками город покинул министр внутренних дел Франции Леон Гамбетта. На следующий день день аэростат приземлился в Туре, где высокопоставленный беглец возглавил сопротивление немецким оккупантам и организовал набор добровольцев во французскую армию. На размещенной вверху картине французского художника Жюля Дидье Жаке изображен Гамбетта (в коричневом длиннополом пальто) и двое провожающих, стоящие слева от гондолы аэростата.
( Читать дальше... )
1959. Шоссе в Россию. Ближе, чем вы думаете
В 1890 году губернатор штата Колорадо Уильям Гилпин высказывает идею соединить Северную Америку и Евразию железнодорожной паромной связью. Идея поддержана руководителем Союза тихоокеанских дорог США и входит в план американского железнодорожного магната Эдварда Гарримана, который собирался расширить проект и включить в него строительство железной дороги в Восточной Сибири. С этой целью даже создаётся акционерное общество «Транс Аляска—Сибирь». После отказа российского правительства отвести для строительства железной дороги участки земли, общество обанкротилось.
( ххх )
воскресенье, 07 октября 2018
Грустная сказка
Еще перед премьерой "Женщины-змеи" труппа Сакки, дела у которой шли всё лучше и личше, перебралась из Театро ди Сан-Самуэле в более просторный Театро ди Сан-Джованни Кризостомо. Обезумевшие от жадности актеры требовали от Гоцци шестьдесят пьес в год, как до того сочинял Гольдони, но драматург показал им фигу и объяснил, что божественную искру надо расходовать с бережливостью, иначе пшикнет и улетит. И взял за правило сочинять только по две новые пьесы в сезон - так у публики сохранится интерес и не появится пресыщение. Тем паче что подмостки других венецианских театров наводнили фантастические сказки, откровенно подражавшие манере Гоцци - и даже сам Гольдони в Париже унизился до того, что прислал в родной город фьябу "Добрый дух и злой дух", которая имела успех на театре, и которую Гоцци в своих мемуарах похвалил.
У "Зобеиды" нынче не самая счастливая судьба - ставят ее редко...
( Читать дальше... )
Еще перед премьерой "Женщины-змеи" труппа Сакки, дела у которой шли всё лучше и личше, перебралась из Театро ди Сан-Самуэле в более просторный Театро ди Сан-Джованни Кризостомо. Обезумевшие от жадности актеры требовали от Гоцци шестьдесят пьес в год, как до того сочинял Гольдони, но драматург показал им фигу и объяснил, что божественную искру надо расходовать с бережливостью, иначе пшикнет и улетит. И взял за правило сочинять только по две новые пьесы в сезон - так у публики сохранится интерес и не появится пресыщение. Тем паче что подмостки других венецианских театров наводнили фантастические сказки, откровенно подражавшие манере Гоцци - и даже сам Гольдони в Париже унизился до того, что прислал в родной город фьябу "Добрый дух и злой дух", которая имела успех на театре, и которую Гоцци в своих мемуарах похвалил.
У "Зобеиды" нынче не самая счастливая судьба - ставят ее редко...
( Читать дальше... )
Старая бородатая шутка гласит, что изо всех отцов-основателей США американцы более всего уважают Бена Франклина - потому что он изображен на купюре в 100 долларов. Человек был ученый (придумал громоотвод), экономист (служил в войсках интендантом), философ, журналист, дипломат, франкмасон и "борец за свободу". Причем изо всех борцов устроился лучше прочих - сидел в Парижах и боролся оттуда за "нашу и вашу свободу"... В общем, человек длинной, разнообразной и поучительной биографии. Которую выложили там, где - нельзя называть (и ссылаться тоже нельзя).
Азексон У. Бенджамин Франклин
На острове Росс никто не живет со времён Второй мировой войны. Сейчас он больше всего похож на декорацию к фильму «Книга джунглей».
А ведь когда-то его называли «Парижем Востока» — за удивительную архитектуру и продвинутый по тем временам уровень социальной жизни, совершенно нехарактерный для тропических островов этого региона. Остров Росс считался центром британской власти Андаманских островов (в Индийском океане; часть территории Индии) – в 1850-х годах колониальное правительство Индии решило устроить здесь свою отдалённую штаб-квартиру.
Так почему же некогда процветающий остров оказался «в плену» у природы? Почему люди позволили джунглям поглотить его великолепную архитектуру? История довольно страшная.
Вынесу из-под замочка один свой старый пост.
* * *
Кое-какие наблюдения удалось сделать по следам событий в Кемерово и других последних происшествий, за которыми следовала яркая реакция народа с выходом на улицы (Волоколамск, Екатеринбург), и касаются они жестов.
Во-первых, что происходит с жестами у свидетелей катастроф. У непосредственных свидетелей кинесические средства практически отсутствуют. У свидетелей второго порядка (или как они называются) присутствуют единицы кивнуть, качать головой, пожать плечами, развести руками, потрясать руками в очень узких, совершенно определённых реализациях. К примеру, кивок (сверхчастотная единица, которая, казалось бы, должна возникать часто и в самых разных развёртках) наблюдается только в значении «приплюсовывания» к собственной позиции в смысле правильности только что введённой информации (человек дополнительно укрепляется в том, что всё верно только что сказал и не перепутал, кивая сам себе), текст идёт типа: «У соседки моей трое погибло... родственников... (кивает) младший сын Витя, (кивает) дочь сгорела, (кивает) Алёна, и (кивает) ещё сестра её, (кивает) Лиля». И вот в этом узком значении кивок функционирует. И у других кинем тоже используемые развёртки показывают, что говорящий ушёл в себя, он слушающего не особо видит и не особо учитывает, он как стеной отгорожен, там все реализации по позиции говорящего, всё "внутри себя" для человека происходит (хотя он на вопросы корреспондентов в этот момент отвечает).
Но значительно интереснее второе. Оказалось, что в экстремальных условиях начинают пробуждаться и возвращаться в центр языковой системы жесты, которые до сих пор представлялись нам устаревшими и отошедшими на периферию. Например, если мы станем искать в кинематографе единицу встать на колени, упасть на колени в современности, то вне шутовского контекста («Ну хочешь, встану перед тобой на колени?» – как Антон, герой Хабенского, в фильме «Домовой» перед своей девушкой юродствует) мы мало что найдём. Карандышев перед Ларисой падает на колени в старом фильме «Бесприданница» (1936). Прислужник Водяного Квак (Милляр) в «Марье-искуснице» упрашивает, до смерти перепугавшись, чтобы его отпустили... В фильме «Морфий» по «Запискам юного врача» Булгакова деревенские больные перед доктором валятся на колени. Вот такие примеры будут: эпоха не наша, антураж старинный либо сказочный, происходит что-то радикальное. То же касается нередуцированного поклона. Это жуткая периферия, просто нереально это найти (за пределами шутливого и игрового контекста, повторяю). В благополучном мире. И вдруг за три дня: и.о. губернатора Кемеровской области Сергей Цивилев встал на колени перед людьми, вышедшими 26 марта на митинг после пожара в «Зимней вишне», в Волоколамске – то же примерно, страсти кипят, кто-то становится на колени (надо пересмотреть трансляцию с митинга, но было там это), Евгений Ройзман, обращаясь к жителям Екатеринбурга, говорит: «Спасибо вам, екатеринбуржцы! Честное слово, вот хочется встать перед вами на колени, но я просто вам поклонюсь. Спасибо!» Поклон, ещё раз говорю, нередуцированный – это тоже такая единица несовременная, которую днём с огнём не сыщешь. И вдруг эти паданья на колени и поклоны начинают появляться активно, сползаться во вполне реальный современный диалог при условии сильного накала страстей. Дело тут в том, что у них довольно мощные семантические параметры, которые обычно, в мирной жизни, так сказать, оказываются невостребованными (ну, если только редуцированный поклон – кивок в стёршемся этикетном значении). «В Екатеринбурге обманутые дольщики в своём видеообращении к президенту встали на колени и умоляли вернуть им деньги, вложенные в долевое строительство». (Затем в другом уже городе на митинге оратор безуспешно призывала народ сделать то же самое).
Сл-но, когда происходят события катастрофические, вызывающие к жизни сильные эмоции (огромное число жертв => люди на улицах...), откат к более раннему состоянию совершается в считанные минуты, и эти «старинные» единицы выныривают как ни в чём не бывало, как будто они всегда были и никуда не девались, и ясно, что если ситуация будет накаляться, то концентрация этих «слишком сильных по смыслу» средств в диалоге тоже будет увеличиваться.
Два важных момента: 1) я говорю не об упоминании в текстах именований кинесических средств – типа «Россия встала с колен» или «низкий им всем поклон» (при этом никто в действительности, физически не кланяется, и не пытается, и не собирался); нет, речь идёт об исполнении этих жестов, о реальном их употреблении, включении в диалог, монолог, в некую реплику. 2) Возрождение определённых коммуникативных средств интереснее, чем возрождение номинативных (жандармы, казаки, нагайки, царизм, долой царя, товарищи брошены в тюрьмы и т.п.), потому что они берутся из системы, используемой нами интуитивно, неосознанно, и они не привязаны к возвращению в обиход каких-то зримых, материальных объектов и т.п. Их появление связано лишь с возвращением в сознание определённого типа квалификации ситуации, с воспроизведением определённого соотношения позиции говорящего (зд.: исполнителя жеста), позиции адресата и осознаваемой и оцениваемой ими ситуации. willie-wonka.livejournal.com/678932.html
* * *
Кое-какие наблюдения удалось сделать по следам событий в Кемерово и других последних происшествий, за которыми следовала яркая реакция народа с выходом на улицы (Волоколамск, Екатеринбург), и касаются они жестов.
Во-первых, что происходит с жестами у свидетелей катастроф. У непосредственных свидетелей кинесические средства практически отсутствуют. У свидетелей второго порядка (или как они называются) присутствуют единицы кивнуть, качать головой, пожать плечами, развести руками, потрясать руками в очень узких, совершенно определённых реализациях. К примеру, кивок (сверхчастотная единица, которая, казалось бы, должна возникать часто и в самых разных развёртках) наблюдается только в значении «приплюсовывания» к собственной позиции в смысле правильности только что введённой информации (человек дополнительно укрепляется в том, что всё верно только что сказал и не перепутал, кивая сам себе), текст идёт типа: «У соседки моей трое погибло... родственников... (кивает) младший сын Витя, (кивает) дочь сгорела, (кивает) Алёна, и (кивает) ещё сестра её, (кивает) Лиля». И вот в этом узком значении кивок функционирует. И у других кинем тоже используемые развёртки показывают, что говорящий ушёл в себя, он слушающего не особо видит и не особо учитывает, он как стеной отгорожен, там все реализации по позиции говорящего, всё "внутри себя" для человека происходит (хотя он на вопросы корреспондентов в этот момент отвечает).
Но значительно интереснее второе. Оказалось, что в экстремальных условиях начинают пробуждаться и возвращаться в центр языковой системы жесты, которые до сих пор представлялись нам устаревшими и отошедшими на периферию. Например, если мы станем искать в кинематографе единицу встать на колени, упасть на колени в современности, то вне шутовского контекста («Ну хочешь, встану перед тобой на колени?» – как Антон, герой Хабенского, в фильме «Домовой» перед своей девушкой юродствует) мы мало что найдём. Карандышев перед Ларисой падает на колени в старом фильме «Бесприданница» (1936). Прислужник Водяного Квак (Милляр) в «Марье-искуснице» упрашивает, до смерти перепугавшись, чтобы его отпустили... В фильме «Морфий» по «Запискам юного врача» Булгакова деревенские больные перед доктором валятся на колени. Вот такие примеры будут: эпоха не наша, антураж старинный либо сказочный, происходит что-то радикальное. То же касается нередуцированного поклона. Это жуткая периферия, просто нереально это найти (за пределами шутливого и игрового контекста, повторяю). В благополучном мире. И вдруг за три дня: и.о. губернатора Кемеровской области Сергей Цивилев встал на колени перед людьми, вышедшими 26 марта на митинг после пожара в «Зимней вишне», в Волоколамске – то же примерно, страсти кипят, кто-то становится на колени (надо пересмотреть трансляцию с митинга, но было там это), Евгений Ройзман, обращаясь к жителям Екатеринбурга, говорит: «Спасибо вам, екатеринбуржцы! Честное слово, вот хочется встать перед вами на колени, но я просто вам поклонюсь. Спасибо!» Поклон, ещё раз говорю, нередуцированный – это тоже такая единица несовременная, которую днём с огнём не сыщешь. И вдруг эти паданья на колени и поклоны начинают появляться активно, сползаться во вполне реальный современный диалог при условии сильного накала страстей. Дело тут в том, что у них довольно мощные семантические параметры, которые обычно, в мирной жизни, так сказать, оказываются невостребованными (ну, если только редуцированный поклон – кивок в стёршемся этикетном значении). «В Екатеринбурге обманутые дольщики в своём видеообращении к президенту встали на колени и умоляли вернуть им деньги, вложенные в долевое строительство». (Затем в другом уже городе на митинге оратор безуспешно призывала народ сделать то же самое).
Сл-но, когда происходят события катастрофические, вызывающие к жизни сильные эмоции (огромное число жертв => люди на улицах...), откат к более раннему состоянию совершается в считанные минуты, и эти «старинные» единицы выныривают как ни в чём не бывало, как будто они всегда были и никуда не девались, и ясно, что если ситуация будет накаляться, то концентрация этих «слишком сильных по смыслу» средств в диалоге тоже будет увеличиваться.
Два важных момента: 1) я говорю не об упоминании в текстах именований кинесических средств – типа «Россия встала с колен» или «низкий им всем поклон» (при этом никто в действительности, физически не кланяется, и не пытается, и не собирался); нет, речь идёт об исполнении этих жестов, о реальном их употреблении, включении в диалог, монолог, в некую реплику. 2) Возрождение определённых коммуникативных средств интереснее, чем возрождение номинативных (жандармы, казаки, нагайки, царизм, долой царя, товарищи брошены в тюрьмы и т.п.), потому что они берутся из системы, используемой нами интуитивно, неосознанно, и они не привязаны к возвращению в обиход каких-то зримых, материальных объектов и т.п. Их появление связано лишь с возвращением в сознание определённого типа квалификации ситуации, с воспроизведением определённого соотношения позиции говорящего (зд.: исполнителя жеста), позиции адресата и осознаваемой и оцениваемой ими ситуации. willie-wonka.livejournal.com/678932.html
Мы не замечаем даже обыкновенно, до какой степени глубоко въелись в нас антидемократические привычки и предрассудки насчёт «святости» буржуазной собственности. Когда инженер или банкир публикует доходы и расходы рабочего, данные о его заработках и о производительности его труда, это считается архизаконным и справедливым.
Никто не думает усматривать в этом посягательство на «частную жизнь» рабочего, «сыск или донос» инженера. Труд и заработок наемных рабочих буржуазное общество рассматривает своей открытой книгой, куда всякий буржуа вправе всегда заглянуть, всегда разоблачить такую-то «роскошь» рабочего, такую-то будто бы «лень» его и т. п.
Ну, а обратный контроль? Что если бы союзы служащих, конторщиков, прислуги были приглашены демократическим государством к проверке доходов и расходов капиталистов, к публикации данных об этом, к содействию правительству в деле борьбы с утайками доходов? Какой бы дикий вой подняла буржуазия против «сыска», против «доносов»? Когда «господа» контролируют прислугу, капиталисты — рабочих, это считается в порядке вещей, частная жизнь трудящегося и эксплуатируемого не считается неприкосновенной, буржуазия вправе потребовать к отчету каждого «наемного раба», всегда вынести на публику его доходы и расходы. А попытку угнетенных контролировать угнетателя, его доходы и расходы вывести на чистую воду, его роскошь раскрыть, хотя бы даже во время войны, когда эта роскошь вызывает прямой голод и гибель армий на фронте, — о, нет, буржуазия «сыска» и «доносов» не допустит!»
В.И. Ленин. Грозящая катастрофа и как с ней бороться. 1917
Никто не думает усматривать в этом посягательство на «частную жизнь» рабочего, «сыск или донос» инженера. Труд и заработок наемных рабочих буржуазное общество рассматривает своей открытой книгой, куда всякий буржуа вправе всегда заглянуть, всегда разоблачить такую-то «роскошь» рабочего, такую-то будто бы «лень» его и т. п.
Ну, а обратный контроль? Что если бы союзы служащих, конторщиков, прислуги были приглашены демократическим государством к проверке доходов и расходов капиталистов, к публикации данных об этом, к содействию правительству в деле борьбы с утайками доходов? Какой бы дикий вой подняла буржуазия против «сыска», против «доносов»? Когда «господа» контролируют прислугу, капиталисты — рабочих, это считается в порядке вещей, частная жизнь трудящегося и эксплуатируемого не считается неприкосновенной, буржуазия вправе потребовать к отчету каждого «наемного раба», всегда вынести на публику его доходы и расходы. А попытку угнетенных контролировать угнетателя, его доходы и расходы вывести на чистую воду, его роскошь раскрыть, хотя бы даже во время войны, когда эта роскошь вызывает прямой голод и гибель армий на фронте, — о, нет, буржуазия «сыска» и «доносов» не допустит!»
В.И. Ленин. Грозящая катастрофа и как с ней бороться. 1917
Поведение учёных и их modus operandi напоминают мне порой таковые у детей и подростков. Причем не только непосредственностью и тем, что в дальнем забугорье называют open mind, но и этим вечным стремлением прощупать границы дозволенного и, пока никто не видит, по-быстрому перенести вешки и пограничные столбы — мол, а мы тут не при чем, все так и было.
Вот и в очередной раз о таком поведении вспомнилось. Нет, я не говорю, что это плохо или забавно — просто лично для меня такое сходство очевидно прослеживается. А вспомнилось вот по какому поводу.
Тут недавно в Кремниевой долине вдруг вспомнили про ЛСД и опыты, которые проводил с ним Станислав Гроф. У него ведь по результатам трипов, устроенных для пациентов, целая стройная теория выстроилась, довольно смелая, пусть и кажущаяся многим невероятной и спекулятивной.
Гроф предположил, что память человека простирается много дальше и раньше, нежели до того периода, в котором он начинает осознавать себя личностью. Вначале, записывая переживания тех, кто под ЛСД «вспомнил» себя плавающим в утробе матери, рождающимся на свет и т.п., он (там, где это было возможно) собрал анамнез и у родителей пациента. И нашёл много совпадений между тем, что переживал пациент, и тем, что рассказывала мать. Потом он осмелел и сделал следующее предположение: этим периодом память человека не ограничивается. И видения под ЛСД — тому пруф. Далее и ранее память касается уже и коллективного, и вообще трансцедентального. Смело, не правда ли?
Естественно, что, начитавшись изложенных в его книгах наблюдений, народ рванул экспериментировать самостоятельно: кто себя до родов вспоминать, кто горизонты сознания расширять, кому-то просто захотелось, чтоб вштырило, полеталось и поглючилось. В итоге препарат запретили, Грофу пальчиком погрозили, опыты прикрыли. Ну понятно, что ежели кто захочет — он всегда себе найдёт, но дело не в том. В итоге больше к ЛСД с научной целью долго не приближались: надают по всему, что плохо оттопыривается.
Но потом потихоньку начали снова смелеть. Сначала, под шумок легалайза, обнаружили ряд целебных свойств каннабиса, потом задумались — не полечить ли депрессию грибочками, потом вспомнили про диметилтриптамин, некогда названный «молекулой духа», и начали заново экспериментировать уже с ним. А теперь добрались и до ЛСД. Точнее, вернулись к нему.
В сентябре стартовал эксперимент, затеянный при участии Фонда Беркли (Калифорния), с целью выяснить непоправимую пользу от микродоз ЛСД. Исследователи хотят узнать: действительно ли, как утверждают некоторые товарищи, микродозы ЛСД оостряют мышление и усиливают творческий потенциал? Или все это самовнушение и отмазки тех, кто просто хотел закинуться?
Добровольцев, понятное дело, не рассекретят. А также будут параллельно давать плацебо. Плюс контрольную группу задействуют, которой вообще ничего давать не будут, чтоб злее были. Ну и предложат всем участникам различные задания, опросники и креативные игры онлайн.
Откуда, говорите, дровишки? Оказывается, среди ученых Кремниевой долины с некоторых пор стало модным употреблять микродозы ЛСД: так, шестую часть марочки. Уверяют, что для них оно как источник работоспособности и творческого вдохновения. Вот и решили разобраться: так ли оно на самом деле, или просто расплодили наркоманов по всей долине.
В общем, с замиранием сердца ждём результатов. Представляю, что будет, если предположение подтвердится. Доктор, я снова к вам, за рецептом на вдохновение! dpmmax.livejournal.com/799657.html
Я живу в Бостоне, прежде жил в Казани. То есть, в умеренном климате. Дождь, жара, ветер, снег - все эти и подобные им явления природы знакомы мне с детства. Чем, кажется, может удивить Чикаго? А вот поди ж ты.
В Бостоне или в Казани летняя жара - это жара. Жарко, душно, пот ручьем, солнце печет - всё как обычно. Приезжаешь в Чикаго - а там ЖАРА. Жарко тебе, скотина? Жарко?! Так вот тебе!! Сдохни!!!
Или ветер. В Бостоне или в Казани ветер просто дует себе с большей или меньшей скоростью. В Чикаго полное ощущение, что ветром тебя хлещут по морде.
В последний приезд я испытал чикагский дождь. Ну что я, дождей не видал? Я во Флориде жил, там летом по расписанию тропический ливень каждый день после обеда. Но нормальный, человеческий дождь и начинается по-человечески: сначала небо хмурится, ветер дует, потом "упали первые крупные капли" - и полилось. Теперь - как это делают в Чикаго. Вы гуляете в парке, слушаете музыку и ничего такого особенного не замышляете. И тут на вас выливают несколько ведер воды. seminarist.livejournal.com/999993.html
В Бостоне или в Казани летняя жара - это жара. Жарко, душно, пот ручьем, солнце печет - всё как обычно. Приезжаешь в Чикаго - а там ЖАРА. Жарко тебе, скотина? Жарко?! Так вот тебе!! Сдохни!!!
Или ветер. В Бостоне или в Казани ветер просто дует себе с большей или меньшей скоростью. В Чикаго полное ощущение, что ветром тебя хлещут по морде.
В последний приезд я испытал чикагский дождь. Ну что я, дождей не видал? Я во Флориде жил, там летом по расписанию тропический ливень каждый день после обеда. Но нормальный, человеческий дождь и начинается по-человечески: сначала небо хмурится, ветер дует, потом "упали первые крупные капли" - и полилось. Теперь - как это делают в Чикаго. Вы гуляете в парке, слушаете музыку и ничего такого особенного не замышляете. И тут на вас выливают несколько ведер воды. seminarist.livejournal.com/999993.html