Свиток, на котором маркиз де Сад написал «120 дней Содома». Маркиз написал книгу за тридцать семь дней во время заключения в Бастилии. Опасаясь конфискации при обыске, он писал убористым почерком на двенадцатиметровом бумажном свитке.

@темы: книги

---

По мотивам книги Кира Булычёва «Сто лет тому вперёд», помимо фильма «Гостья из будущего» был сделан ещё и диафильм. Понятно, что всю книгу вместить в один диафильм невозможно, поэтому здесь взята короткая история пребывания Коли в будущем, Алисы Селезнёвы здесь нет.

( Читать дальше... )

@темы: книги, иллюстрации

---

... и каждый землепашец имел не меньше двух рабов...)))

. Во всей Европе существовало в те времена уже неписанное правило - крестившийся раб получает свободу, но в Севилье на это просто забивали, и рабы-христиане прилежно ходили в церкви и даже создавали религиозные братства (например, Братство маленьких негров - Cofradia de los Negritos). Когда же Филипп IV распорядился конфисковать частных рабов для службы на военных галерах, севильцы возмутились, указав на то, что страдают не только какие-то магнатыи воротилы, но и обычные горожане, "большинство которых — бедняки или вдовы, порядочные люди, исправно выполняющие свои обязанности, но не имеющие другого источника дохода, кроме как за счет рабов". qebedo.livejournal.com/1739089.html

@темы: история

---

Sukit Sukrakan

@темы: картины

---

06.06.2019 в 18:16

Пишет  Sindani:

06.06.2019 в 12:45

Пишет  ninaofterdingen:

Драконы и совы
Из телеграм-канала t.me/suchstuff/10

Вот, например, Библия короля Иакова, английский перевод начала XVII века, книга Иова, глава 30, стих 29: I am a brother to dragons, and a companion to owls. Иов, понятное дело, жалуется на свою печальную судьбу, но — драконам брат и совам товарищ!.. Да любой автор фэнтези схватит такое, содрогаясь от страсти, и утащит в нору. Допустим, утащил, допустим, пришёл переводчик, считал, умничка такой, библейскую аллюзию, полез в синодальный перевод... и обмер, потому что там:
"Я стал братом шакалам и другом страусам". Иов, 30:29, всё точно.

Есть, конечно, церковнославянский вариант, туда и устремимся, но ничего утешительного не обретём:
"Брáтъ бы́хъ Си́ринамъ, дрýгъ же пти́чiй".

Сирины — это сирены Септуагинты, σειρήνων. Те самые, гомеровского образца: живут на прибрежных скалах, поют, завлекая мореплавателей, пожирают тела погибших. Единства нет: в Вульгате "frater fui draconum", у Мартина Лютера в версии 1534 года "ein Bruder der Schlangen", но уже в Эльберфельдеровской Библии "ein Bruder geworden den Schakalen", то же и в большинстве новых европейских переводов, а в китайском вообще дикие собаки.

Кто ж там в оригинале-то?..
А в оригинале, говорят нам печальные знатоки, там путаница множественного и единственного числа, шакалов с крокодилом, и мы почти готовы вздохнуть с облегчением. Гезениус аккуратно фиксирует все случаи упоминания этого, скажем так, биологического объекта. И мы выясняем, что он а). выл и рыскал в руинах царских чертогов (Ис 13:22) как безусловный шакал, б). глотал, т.е., нюхал воздух (Иер. 14:6), что тоже говорит о шакале, в). жил в пустыне (Мал 1:3) шакал шакалом, г). покоился в источниках вод среди камышей (Ис 35:7) — а вот это уже крокодил, говорили же умные люди, д). кормил детёнышей молоком (Плач 4:3), в синодальном переводе превратившись в чудовище, но это явный шакал... е). жил в море (Пс 73:14), будучи по-русски змием, ж). поглощал людей целиком (Иер 51:34) в виде дракона... здесь мы сходим с ума и прекращаем попытки угадать зверька.

"Иногда, — пишет осторожный Барнс в комментариях к библейским текстам, — это слово, в различных формах, может означать "шакал или сирена" (шакал или сирена, этого уже достаточно для счастья), но ещё оно означает "большая рыба, кит, морское чудовище, дракон, змей".
Змей, чудище морское, крокодил — но иногда шакал... о, как я люблю это переводческое: здесь — шакал (букв. крокодил, ядовитая змея).

Про то, что совы — не то, чем кажутся, смешно и вспоминать.

@темы: Вавилон-18

---

Шпионы - они, известно всем, как мы, приходят с холода, и "которого мы любили". Но вообще-то это еще и чрезвычайно интересные экземпляры "хомоцапуса", особенно в смутные и "ветродуйные" времена.

Топ-10 шпионов с 1789 по 1815 год

1. Эмманюэль Анри Луи Александр де Лонэ, граф д'Антрэг. Если кого и можно называть "королем шпионов" в описываемое время, то это был именно сей "вертлявый французишко". Военная карьера его не удалась после отказа драться на дуэли - пришлось спутешествовать аж в Турцию. Вернувшись, граф накатал свободолюбивое брошюрко, за что был избран в Генеральные Штаты. Но там он узнал дао - в том, что "роялизм навсегда", да так, что в 1790 году отказался от кресла депутат и эмигрировал. Он обосновался в Венеции сперва как представитель Испании, а потом России, но "настоящим его делом" было руководство резидентурой роялистов во Франции - он служил графу Прованскому, будущему Людовику XVIII. Прославился своими "секретными" бюллетенями, в которых сообщал, что "все правительство Франции у него на содержании, а остальных он на клюшке вертит". Когда же в 1797 году войска Буонапарте вошли в Венецию и схватили д'Антрэга, он купил свободу портфелем секретных бумаг - в том числе тех, которые уличали в измене генерала Пишегрю. Оставаясь на русской службе, де Лонэ исполнял дипломатические поручения Павла I и Александра I в Германии, пока в 1807 году не решил радикально сменить приоритеты - смылся в Англию, да не один, а с секретными протоколами к Тильзитскому договору. За такой подарок премьер-министр Джордж Каннинг его полюбил, как дядю, и платил пенсию. Закончил свой жизненный путь д'Антрэг классическим для шпиона способом - в 1812 году он и его жена были зарезаны слугой-итальянцем Лоренцо, которого нашли неподалеку застреленным (или застрелившимся - расследования особо не вели)...



[Нажмите, чтобы прочитать]

qebedo.livejournal.com/1738299.html

@темы: 19 век, Interbellum

---

Специалист по англо-саксонской эпохе Кристина Ли (Christina Lee) взяла рецепт из так называемого «Лечебника Балда» (Bald’s Leechbook) – манускрипта IX века, хранящегося в Британской библиотеке. Снадобье представляет собой мазь из лука-порея, чеснока, вина и бычьей желчи, предназначалось оно для лечения болезней глаз. Ингредиенты требовалось варить в медном сосуде, процедить и дать перед использованием отстояться в течение девяти дней.

Когда лекарство по данному рецепту было изготовлено, его проверили в лаборатории на бактериальных культурах, а также на фрагментах кожи мышей, зараженных метициллин-резистентным золотистым стафилококком (MRSA) – опасным штаммом болезнетворной бактерии, которая не поддается лечению многими антибиотиками. Выяснилось, что средневековое средство уничтожило 90 % бактерий. Ни один из компонентов, взятый по отдельности, такого эффекта не имел.

https://polit.ru/news/2015/03/31/ps_bald/

@темы: медицина, медицина-историческое

---

Согласно новому исследованию, проантоцианидины – биологически активные вещества, содержащиеся в ягодах клюквы крупноплодной (Vaccinium macrocarpon) – делают ряд патогенных для человека бактерий чувствительнее к антибиотикам. После обработки этими веществами бактерии погибают от более низких доз антибиотика и не вырабатывают устойчивость к нему.

https://polit.ru/news/2019/06/04/ps_cranberry/

@темы: медицина, фрукты-овощи

---

Профессор биохимии Фрэнсис Бродски (Frances Brodsky) и ее коллеги из Университетского колледжа Лондона утверждают, что древняя мутация, которая распространилась среди людей после изобретения обработки пищи, защищает их от высокого уровня сахара в крови и сахарного диабета второго типа. Если бы эта мутация не возникла, человечеству угрожал бы почти поголовный диабет из-за возросшего количества углеводов в пище.

https://polit.ru/news/2019/06/05/ps_diabetes/

@темы: медицина, генетика и генеалогия

---

новости из истории яблок:
https://polit.ru/article/2019/06/01/ps_apple/
Как выяснилось, Алма-Ата своё название оправдывает. Родина культурной яблони действительно там.

@темы: фрукты-овощи

---

Шпион 18-го века, который привез в Европу большую клубнику

@темы: фрукты-овощи

---

"Сам Маркс — основатель "Нивы" — был чистокровный немец, а не еврей, как многие думали, сын часовщика, изготовлявшего, по преимуществу, башенные часы. С упорством немца он разрешал свою задачу. Сначала, в 1869 году, он наметил себе создать русский журнал, вроде пресловутого "Gartenlaube"; он с неослабеваемой энергией шел к намеченной цели, как истый шваб побеждая все своим упорным трудом. Он сам рассказывал, как питался с женой сорокакопеечными обедами m-me Мильбрехт, не имея возможности держать дома своего стола, — это в то время, когда у него было 10 тысяч подписчиков! Он сам завертывал бездоставочным подписчикам журнал, сам принимал подписку, сам выплачивал сотрудникам гонорар и довольствовался в день двумя бутылками пива. О даче, конечно, он и не думал, удовлетворяясь тем, что по вечерам ездил в Зоологический сад к своему соплеменнику Росту — тоже сильному, бородатому, как и он сам, немцу, бывшему акробату, женившемуся на хозяйке сада.

Он немного понимал в живописи, еще меньше в литературе. Русскому языку он не выучился до самых последних дней; и когда уже получил звание потомственного дворянина и какие-то важные ордена, и когда уже у него было 250 тысяч подписчиков, — он все еще говорил гостям: "сядайте, пожалюста!" Но он великолепно понял, гораздо лучше, чем те, которые превосходно владели русским языком, — что нужно русскому подписчику. Культурное значение Маркса для России — огромно. Он издал многие сотни сочинений по всевозможным отраслям науки и искусства и издал превосходно. Он бесплатно дал при "Ниве" полные собрания Тургенева, Гончарова, Грибоедова, Гоголя, Достоевского, Григоровича, Фонвизина, Ломоносова, Екатерины II, Кольцова, Фета, Алексея Толстого, Майкова, Тютчева, Чехова. belkafoto.livejournal.com/1152967.html

@темы: 19 век

---

Если королю Англии случалось переходить Фоверсмилльский мост в Шревенхаме (графство Вильтшир), глава семьи, владевшей тамошними землями, должен был представить ему двух белых каплунов со словами: Вот, Сир, два белых каплуна, которых вы получите, но не теперь. seminarist.livejournal.com/1032016.html

@темы: англомания

---

Перечень кораблей нейтральной Швеции, потопленных в ВМВ.

Шведов топили все, и немцы, и итальянцы, и англичане, и русские. По оценкам авторов странички, всего было потоплено 270 шведских транспортов, при этом погибло 1,400-1,500 моряков. Еще 500-600 шведов погибло на кораблях с чужими флагами.

Доставалось и другим нейтралам, т е датчанам, норвежцам, аргентинцам и даже будущим "союзникам" финнам. Этих я подробно не изучал, но только в июне 1940 немцы отправили на дно 4 финских транспорта:

3 июня: Снабб, близ берегов Испании, потоплен U-37, 1 погиб;
9 июня: Маргарета, там же, потоплен U-46, погибло 5;
18 июня: Сарматиа, там же, потоплен U-28, погибших не было;
21 июня: Хилда, там же, потоплен U-52, погибло 5.

В июле немцы потопили 1 финский транспорт, еще 1 потопили итальянцы, и 1 подорвался на мине. И т п.

Причина, как я понял, в том, что англичане фрахтовали в конвои чьи попало корабли, включая финские, эстонские, латвийские и проч. Ну вот напр, состав конвоя HN23A из Норвегии в Англию в апреле 1940 посмотрите, там только один британский транспорт был. Так что с немецкой стороны ничего личного, только бизнес. В конвое HN23A немецкой ПЛ U-38 был потоплен финский транспорт Сигне со всем экипажем (19 чел).

agasfer.livejournal.com/2363030.html

@темы: Interbellum

---

04.06.2019 в 18:34

Пишет  Sindani:

06.05.2019 в 21:24

Пишет  ZEAl:

@темы: 19 век, СшА

---

«Плот Медузы». Теодора Жерико. 1818 - 1819 гг. Холст, масло.(кликабельно)

Как бы ни был утомлен и пресыщен впечатлениями посетитель Лувра, он наверняка остановится в 77-м зале галереи "Денон" перед картиной «Плот "Медузы"» и, забыв усталость, начнет рассматривать огромное полотно. Публику, впервые увидевшую картину на выставке парижского Салона в августе 1819 года, она поражала не меньше, чем наших современников. Газеты писали, что толпы посетителей останавливались "перед этой пугающей картиной, которая притягивает каждый глаз". Парижанам, в отличие от сегодняшних зрителей, не надо было объяснять, что изобразил молодой живописец Теодор Жерико (1791 -1824). Хотя картина называлась "Сцена кораблекрушения", все безошибочно узнавали плот "Медузы", история которого была в то время известна каждому французу.

( Читать дальше... )

@темы: "Титаник" и др., картины

---

04.06.2019 в 13:31

Пишет  Эрл Грей:

Les Garçonnes

Независимые модницы, упрощенные и уплощенные войной, не хотели быть мужчинами. Пиджаки и брюки с манжетами, ботинки-оксфорды, галстуки и тяжелые перстни, ровные проборы и выбритые затылки – были не для них. Мужское начало «фриков природы» привлекало и пугало одновременно. Открыто имитировать их стиль, о котором во второй половине 1920-х уже много писали и говорили, никто не желал.
Аккуратно, подобно талантливому ретушеру, мода совместила получившийся образ с грубоватым военным femme moderne. Проделано это было столь успешно и ловко, что возник любопытный феномен – la garçonne, «мальчишка», асексуальный и притягательный своей бестелесностью, смелый до брутальной агрессии, женственный и живописно утонченный, восхитительный андрогин, пожалуй, лучшее творение моды XX века.
Литературные холостячки

Термин garçonne придумал, как говорят, Жорис-Карл Гюисманс, скромный министерский чиновник с бородкой добропорядочного буржуа и одновременно – нелегальный торговец декадентским парижским ядом, писавший о самых чувственных и опасных наслаждениях. В нескольких своих сочинениях, самое раннее из которых – «Парижские наброски» 1886 года, он упомянул, как бы невзначай, вскользь, девушек, кокетливых и длинноволосых «с юными, еще почти детскими телами». Почти мальчишек.

В 1922 году французский писатель Виктор Маргерит, тоже специалист по части изъянов городского общества и тонкий ценитель прекрасных пороков, издал роман «La Garçonne», который у нас перевели как «Холостячка».

Благодаря роману Виктора Маргерита образ девушки-garçonne обрел пикантность, чем воспользовались издатели.
В Париже начал выходить «Альманах гарсон», весьма фривольного содержания
Это был скандал. Пресса ревела, члены Французской академии брызгали слюной и обидными эпитетами, из которых «безнравственный» был самым мягким. Члены Совета ордена Почетного легиона торжественно лишили писателя заслуженной награды. И все потому, что Виктор Маргерит подробно, со вкусом и неизбежными сахарными виньетками описал горестную жизнь Моники Лербье, девушки-garçonne.
...Худая, почти бесплотная, безразличная ко мнению общества, открыто презирающая мужчин и прохладно отвечающая на флирт женщин, Моника Лербье превратилась в литературную икону стиля. Ей стали подражать. К чему писателю были эмалевый орден и муаровая лента, если за его роман публика голосовала кошельками. В июле 1922-го, как только вышла книга, за четыре дня продано 20 тысяч копий. В течение лета – 150 тысяч, к концу 1922 года – 300 тысяч и к концу десятилетия – более миллиона экземпляров[1]. В 1923 году на основе романа Арман дю Плесси снял фильм «La Garçonne», мгновенно запрещенный к показу как несоответствующий моральным нормам. Одним словом, успех книге и новому образу был обеспечен.

«Мальчишки» начали проникать в моду сразу после скандальной публикации романа и к 1926 году прочно в ней укрепились. Тогда же началось массовое переиздание книги Виктора Маргерита.
Тело

Образ garçonne появился в результате гармоничного соединения стиля военной femme moderne, элементов одежды и внешности «дам с моноклями», неоклассики ар-деко, спорта и гламура самой высокой голливудской пробы. Его главные признаки – лаконичность, геометризм, динамика, инфантильная раскованность, моложавость и та особая, бесполая асексуальность, соблазнительнее которой, пожалуй, в двадцатые ничего и не было.

От femme moderne «мальчишки» унаследовали патологическую, туберкулезную худобу. Она молодила, раскрепощала, позволяла чувствовать себя уместной в холодно-стальных, угластых модернистских интерьерах, в строгих бензином пахнущих салонах авто и в авангардном лучизме безжалостного трувильского солнца. Мягких модерном взлелеянных округлостей не существовало. Ни груди, ни бедер, ни покатых плеч. А вместо – выпирающие ключицы, острые локти, треугольники лопаток и едва намеченные теннисом мышцы. И все это – на безупречных картинках Vogue. Жизнь, как обычно, не поспевала. Те лаконичные фигуры, которые Ириб и Бенито выкраивали острыми карандашами за несколько минут, жизнь лепила мучительно долго. Худощавых и тонкокостных было среди женщин начала 1920-х еще совсем немного. Большинство страдало от лишнего веса.
...Если в самом начале двадцатых производили пояса с каучуковыми вставками, то примерно в 1924 году, когда вошел в моду стиль «garçonne», появились цельнорезиновые корсеты. Самым востребованным в США был «Madame X» – каучуковый пояс, который не только преображал фигуру, но и помогал женщинам избавиться от лишнего веса. Так, по крайней мере, утверждала реклама. Во Франции аналогичную разработку предлагали под брендом «Доктор Монтей». Стоила она 150 франков. За 40 франков у того же заботливого «доктора» можно было приобрести каучуковые обмотки для ног, которые предлагалось носить один час в день, чтобы подтянуть икры. Существовали даже каучуковые маски для лица и шеи, которые дамы терпеливо носили ради избавления от двойного подбородка.
...Похожи они были на мартышек в намордниках. Были и резиновые бюсто-держатели – широкие полосы с каучуковыми жилами, которые сдавливали грудь до идеальных мальчишеских пропорций. Их еще называли «бандо» и «улучшителями груди». Большинство бюстодержателей имели штрипки для крепления к корсетному поясу, к которому снизу пристегивались чулки.
...Помимо корректирующего нижнего белья, модницы обзавелись «гарсонистыми» пижамами. Они тоже были придуманы не в двадцатые. Французские, американские и даже консервативные русские журналы писали о «пижама» (именно так, с фасонистым ударением на последний слог) в начале 1910-х годов. Тогда же изобретательный революционер Поль Пуаре представил дневной и вечерний туалеты, созданные по образу и подобию этих костюмов. Во время Первой мировой femme moderne убедительно оправдали их присутствие в своих гардеробах страхом перед ночными бомбежками и риском оказаться на разрушенной улице в неприличном (то есть женском) ночном белье.
В начале двадцатых Шанель, Пуаре и Пату создавали соблазнительные «пижама» из лоснящегося шелка с широченными зуавскими панталонами, собранными у щиколоток, и глянцевыми блузами самых свирепых оттенков, перехваченными змеистыми кушаками. Такие тогда осмеливались надевать лишь избранные garçonnes, «странные персонажи, не мужчины и не женщины», как писал Vogue. Но уже в конце десятилетия у каждой «мальчишки» была как минимум пара пижамных костюмов – вполне строгих, удобных, вполне мужских.
Стрижки

Жесткой редукции «мальчишки» подвергли не только тело, но и волосы. Уже во время Первой мировой дамы придумали разные способы избавиться от длинных волос, отнимавших уйму времени, мешавших работать, а главное, не соответствовавших моде на высокие воротники а-ля Директория и а-ля Бонапарт. Экстремистки, к числу которых относились Коко Шанель и Ирэн Касл, волосы просто остригли, чем, конечно, позабавили мужчин и сильно смутили подружек.
...Стрижки укорачивались от года к году. В самом начале двадцатых появился «боб», авторами которого, помимо революционерки Шанель, считаются два великих мастера женских преображений – французские парикмахеры Антуан и Рене Рамбо. «Боб» – завивающиеся или подвитые, а иногда хорошенько взбитые локоны чуть ниже мочек ушей, игривая челка и лента в качестве приятного дополнения. Эта почти детская стрижка молодила и усиливала инфантильность тех, кто ее носил. Одним из ранних типов считается «Касл боб», придуманный в 1915 году танцовщицей Ирэн Касл. С 1918 года в прессе публиковали описания «бобов» в стиле Жанны д’Арк (весьма популярной в послевоенный период) и а-ля дети Эдварда.
...В списке любительниц новой экстравагантности значились также графиня де Мустье, баронесса Гранмазон, маркиза де Шабанн.

Что позволено аристократкам, не позволено горожанкам. Мелкие буржуа, особенно провинциалы, считали короткие волосы признаком распутства и всего самого дурного. Стрижется – значит, не работает, курит, выпивает, гуляет. Значит, ведет аморальный образ жизни. Значит, флаппер! Бывало, родители секли непослушных дочерей, по старинке учили уму-разуму и во гневе таскали их за волосы, вернее за то, что от них осталось. Горожане зажиточные отправлялись в суд – за высшей справедливостью и суровым наказанием. Эти «волосяные» процессы изрядно забавляли публику.
...В городах «мальчишки» тоже вытребовали себе немного свободы. Они заставляли портных укоротить юбки и низ дневных платьев, отчего получили прозвище «femmes deshabille» («разоблаченные женщины»). Но портные яро противились, предупреждали об опасностях, о том, что девушки рискуют здоровьем, что они простынут и не смогут рожать. Ничего не помогало. Garçonnes щеголяли в дневных костюмах, скроенных на манер «дам в моноклях» и берлинских «фриков природы». В 1924 году появились платья-тайеры, сочетавшие женский и мужской типы кроя. Их предлагали в Париже модные дома Bernard, Redfern, Martial et Armand.
Во второй половине двадцатых журналы сетовали на то, что нынче одежды для мужчин и женщин кроятся по одним лекалам, все носят двубортные пиджаки с пошетами и карманными клапанами, бриджи, гетры, фетровые шляпы, сорочки с накрахмаленной грудью, высокие воротнички и галстуки, а также смокинги (их реклама тогда появилась во многих изданиях). И впредь мужчинам, предупреждали журналы, нужно быть весьма осмотрительными – «старина», с которым хочется пропустить по стаканчику, или тот задиристый «молокосос» с бритым затылком, которого нужно проучить, могут оказаться девушками. Иногда мужчины действительно попадали впросак.
...Garçonnes обожали сигареты. Не курение, а сигареты. Курение считалось признаком равенства полов, и мужеподобные дамы, за это боровшиеся, устраивали публичное представление – посреди деловой спешащей улицы вытягивали из твидовых бриджей серебряный портсигар с добрый кулак бретонского рыбака, вытаскивали сигарету, хорошенько выстукивали ее, приминали кончик, вставляли в уголок рта и раскуривали, оголив зубы и прищурив глаз – для большего полового равенства. И курили, всей грудью, глубоко затягивались, выдергивали окурок по-мужски, большим и указательным пальцами, жадно смакуя процесс и тот эффект, который производили на окружающих.
Garçonnes не курили и не боролись за смутное равенство смутно различимых полов. Они превратили сигарету в аксессуар, модную необходимость. Ее не курили, а, вставив в костяной или янтарный мундштук превосходной работы, грациозно держали в тонких холеных пальцах и позировали – на жарком восточном диване в переливчатом мареве алжирских шелков, в залах Гран-Пале, пронизанных хрустальными лучами холодного весеннего солнца, на пахнущей бензином и деньгами Пятой авеню, прильнув к зеркальной стали новенького «понтиака», в открытом ресторане на крыше двадцатиэтажной «Пенсильвании», посылая персиковому вечернему Нью-Йорку теплые поцелуи и сизые облачка сладкого дыма.

Сигарета возбуждала воображение, провоцировала целлулоидные галлюцинации де Мейера, Стайхена, Гюне и Ребиндера. Они попадали под ее терпкое очарование и возвели в ранг высокого искусства. Сигарета развязывала язык, придавала значительность случайным жестам, завершала модный образ. Тонкий финальный белый штрих возле остро очерченного рта, глянцевитый «шингл» в легком расфокусе серебристого дыма – и garçonne готова.

Из книги Ольги Хорошиловой "Молодые и красивые: Мода двадцатых годов"

@темы: Interbellum, история одежды

---

несколько старинных печей в этом посте picturehistory.livejournal.com/4543394.html

@темы: история зданий и мебели

---

04.06.2019 в 13:06

Пишет  Эрл Грей:

Приглядимся – или принюхаемся – к истории всем знакомого одеколона. Родословная «Кельнской воды» связана с итальянским семейством Феминис, владевшим старинным монастырским рецептом Aqua Admirabilis, в состав которого входили бергамот, лаванда, розмарин, настоянные на виноградном спирту. Точные пропорции держались, разумеется, в тайне от посторонних. В 1709 году глава рода Джан Паоло Феминис переехал в Кельн и вызвал туда на помощь племянника Джованни Марию Фарину, который обнаружил незаурядные способности, как мы бы сейчас сказали, менеджера и очень удачно стал продвигать продукт на рынке.

В период Семилетней войны (1756–1763) французские солдаты, побывав в Кельне, привезли оттуда одеколон. Это была удивительная новинка, немедленно породившая спрос в Париже; тогда же возникло французское название «Eau de Cologne» – «Кельнская вода». Новизна и редкость одеколона обусловили его дороговизну в Европе. Очевидно, что изначальный престиж одеколона был также связан с его недоступностью, иностранным происхождением и тайной аромата. Самые известные личности стали увлекаться одеколоном: большой его поклонницей была мадам Дюбарри.

Император Наполеон даже во время военных кампаний всегда имел при себе бутылочку с «Кельнской водой», причем для него изготовили флакон специальной формы в виде валика, который можно было носить за отворотом сапога. Наполеон расходовал до двух флаконов в день, причем он не только душился одеколоном, но и капал его на сахар, в воду для ванны, для полоскания, считая, что одеколон в принципе полезен и стимулирует работу мозга.

Это пристрастие императора служило мощной дополнительной рекламой: каждый любитель одеколона чувствовал себя причастным к вкусам наполеоновского двора. «Кельнская вода» в то время уже продавалась и в Париже, где в 1806 году был открыт парфюмерныймагазин Фарины. Три первых десятилетия XIX века одеколон пользовался успехом и слыл элитарным запахом, однако его репутации роковым образом повредил… технический прогресс в парфюмерии.
В 1830 году был изобретен метод экстракции растворителями, позволяющий выделять душистости из эфирных масел. Так был получен ментол из мятного масла и гераниол из цитронеллового масла. Это позволило удешевить производство некоторых марок духов. Если раньше настоящие духи все-таки были предметом роскоши, то теперь ряд ароматов стал доступен по ценам для широкой публики и соответственно утратил оттенок престижности.

Эта судьба постигла и одеколон. Массовое производство лишило самую известную туалетную воду элитарности. Одеколон стал окончательно считаться дешевым запахом после того, как его полюбили младшие клерки. Средний класс в то же время начал пользоваться им исключительно в гигиенических целях. Благодаря снижению цен одеколон довольно быстро превратился в популярную и дешевую марку, и в 1863 году в Кельне насчитывалось уже 63 парфюмерных магазина, торгующих одеколоном, причем все владельцы претендовали на родство с семейством Феминис-Фарины.

Этот случай показывает, как безжалостно губит престиж аромата «downward mobility», способность спускаться вниз по социальной лестнице. Нельзя сказать, впрочем, что никто не пытался вернуть одеколону утраченную элитарность и имперскую ауру. В 1853 году парфюмер Пьер-Франсуа-Паскаль Герлен создал марку «Императорский одеколон» специально для императрицы Евгении, супруги Наполеона III. В оформлении флакона использовался орнаментальный мотив пчел и сот – деталь герба Наполеона. Эти соты, кстати сказать, украшают и флакон туалетной воды «Aqua Аllegoria» Герлен.

Как видно из истории одеколона, на протяжении XIX века одеколоном пользовались как дамы, так и кавалеры – разделения духов на мужские и женские еще не существовало. Принц Уэльский, будущий Георг IV, как-то раз «унюхал» приятный запах одной дамы на балу и с тех пор пользовался этими духами. Наполеоновское пристрастие к одеколону разделяли его придворные обоего пола. Перемены в сфере мужских и женских запахов пока еще только зрели.

В целом эпоха Директории и первой Империи была ориентирована на интенсивную чувственность. Желая получить наслаждение от жизни, в средствах не стеснялись. Легендарная мадам Тальен принимала ванны из молока, разбавленного малиновым и клубничным ароматизированными маслами. В парфюмерии то же стремление выражалось в пристрастии к животным и интенсивным цветочным запахам типа пачулей и роз.

Супруга Наполеона Жозефина тоже в свое время отдала дань моде на пачули. Но ее любимыми запахами были розы (в дворцовых садах Мальмезона цвели все виды роз) и мускус. В начале XIX столетия ароматы, в которых доминировали животные элементы – мускус, амбра, цибетин,– пользовались небывалым спросом и про Жозефину говорили: «Без ума от мускуса». Наполеон же, напротив, мускуса не переносил. Когда их брак с Наполеоном был расторгнут, Жозефина в отместку бывшему супругу надушила дворцовые апартаменты мускусом. Этот запах не выветривался, по свидетельству мемуаристов, десятилетиями и чувствовался еще в конце века.

Однако в 30-е годы положение меняется. Период Реставрации завершается окончательным переходом от животных ароматов к легким цветочным. Мускус, амбра, цибетин вытесняются лавандой, розмарином, флёрдоранжем, акацией, фиалкой и туберозой. Теперь считается, что резкие животные запахи могут послужить причиной неврозов, меланхолии и позднее – истерии у женщин. Ароматы животного происхождения остаются на долю куртизанок, а благопристойным буржуазным дамам рекомендуется палитра из легких цветочных запахов. Это соответствует новой риторике любовного кокетства: надо уметь возбудить желание, не нарушая внешних канонов скромности, вскружить голову кавалеру, не давая недвусмысленных авансов.

Женщине предписывается слабость, утонченность, деликатность чувств и поэтичность натуры. Поэтому оптимальная метафорика женского образа – флоральная: женщина ассоциируется с цветком, невинным, слабым и прекрасным. Отсюда – мода украшать наряд цветами, увлечение оранжереями и зимними садами. Светские героини из романа Эжена Сю «Парижские тайны» устраивают у себя дома роскошные зимние сады и украшают свои бальные наряды живыми цветами: «В тот вечер на маркизе было платье из белого крепа, украшенное веточкой камелии, в чашечке которой сверкали, наподобие капель росы, полускрытые в ней бриллианты; венок таких же цветов осенял ее чистый белый лоб».

Изменяются и правила использования косметики: отброшены пудра, румяна и белила, столь популярные в XVIII веке. Отныне врачи говорят, что кожа должна дышать, поры – оставаться открытыми, поэтому следует больше применять очищающие лосьоны, ополаскивать лицо мыльным раствором и увлажнять миндальным кремом. Хотя для вечерних выходов по-прежнему используется пудра, позволяющая достичь эффекта «жемчужной кожи», и черная подводка для глаз, в целом потребление косметики и духов сокращается.
...Новые манеры требуют иного обращения с духами: теперь духи нельзя наносить прямо на кожу, как раньше. Полагается душить отдельные предметы туалета: носовые платки, веер, перчатки и митенки, кружева, окаймляющие бальный букетик цветов. Белье в доме должно благоухать свежим запахом лаванды.
С 1830-х годов традиция унисексных духов полностью отступает и духи начинают отчетливо подразделяться на мужские и женские. В Англии, а потом и в других странах, мужчины перестают пользоваться животными и цветочными ароматами. На их долю остаются «лесные» запахи – сосна, кедр, дубовый мох, отражающие метафорику охоты, потом к ним добавляется запах кожи, на что позднее делает ставку фирма Гермес. Другие допустимые мужские запахи – аромат благородных сигар и табака, запах чистого тела и виски. Основные парфюмерные дома середины XIX века – Убиган, Любен, Пивер – практически не выпускают специальных духов для мужчин. Отсутствие искусственного запаха у мужчин маркируется как новая культурная норма, символическая проекция честности, прямодушия, порядочности.

Эта ситуация начнет потихоньку меняться только к концу XIX века, когда эстетика европейского декаданса санкционировала в образе идеального мужчины толику женственности или по крайней мере утонченной чувствительности. В 1889 году Эме Герлен выпускает духи «Jicky», в которых цибетин, лаванда и бергамот сочетались с синтетическими кумарином, ванилином и линалолом. «Jicky» считается первым образцом современной парфюмерии.

Эме Герлен назвал духи в честь племянника Жака, которого домашние звали Jicky; другая легенда гласит, что «музой» Эме была его подруга англичанка Jicky. Гендерная неопределенность, заложенная в названии, отразилась в спорах об адресате духов. По одной версии, этот сложный аромат изначально предназначался для дам, а некоторые завзятые франты «перехватили» его и ввели в моду среди мужчин. Был даже зафиксирован случай отравления духами «Jicky», причем жертвой оказался один никому не известный юный денди. Однако существует и прямо противоположная версия: духи создавались для мужчин, а в итоге попали в арсенал женской парфюмерии.

Из книги Ольги Вайнштейн "Денди. Мода, литература, стиль жизни"

@темы: блокнот

---

Сосед по офису рассказывает, что в 90-е среди немцев были очень популярны итальянские имена. Четыре мальчика в его классе, чистокровные немцы, звались Фабио и Фабрицио, а их родители любили ездить в Италию, потому что, среди прочего "они были друзьями во время войны, так что лучше себя там чувствовали"! Вот никогда бы не подумала, а в народах, видимо, сидит потаенное.

И еще, оказывается, среди ГДР-овских немцев, как выражение протеста, были популярны западные имена. Причем особенно среди простого народа, а почему-то не интеллигенции. Народ этот плохо знал английский и часто писал имена неправильно. Так, человек по имени Maik гарантированно рабочий человек из бывш. ГДР, и в наше непростое время эти имена являются отрицательным социальным маркером.

Пласты, пласты культурного дискурса. ptitza.livejournal.com/729874.html

@темы: имена