Вакуумный насос для сбора «ночных удобрений» (так их именовали в Англии). Из журнала «The Practical Magazine», Лондон, 1874 год

@темы: Сантехнически-гигиеническое, англомания

---

09.07.2019 в 09:09

Пишет  Эрл Грей:

Из интервью с лингвистом, филологом, научным руководителем Института лингвистических исследований РАН Николаем Николаевичем Казанским об эволюции языков, об экспериментах в лингвистике и важности языковой политики.

...- Наука, в целом, основана на теориях и экспериментах. В лингвистике или филологии есть место для экспериментов?

- Да, конечно. В отечественной лингвистике эксперименты начались с трудов Льва Владимировича Щербы, у которого есть специальная работа об эксперименте в языкознании. Естественно речь идет об эксперименте с живыми носителями языка. Вы можете задать вопрос – так можно сказать или нельзя. И выяснить, например, есть ли случаи, когда два интересующих исследователя слова встречаются в одном контексте. Подобные эксперименты регулярно проводятся при исследовании современных языков.

Для древних языков поставить эксперимент исключительно трудно. Но иногда появляется возможность провести своего рода «квазиэксперимент». У меня есть статья, в которой я пытался доказать, что в текстах Гомера сохранились следы пермиссива.

«Сама идея пермиссивности – это идея косвенного участия, участия невмешательством в подконтрольную ситуацию, участие безучастностью с намеком на то, что в момент совершения действия говорящий мог предвидеть последствия и результат действия; само участие связано по большому счету с верной или неверной, но оценкой предвидения событий. Пермиссив – это взгляд в настоящее из будущего». (Из статьи Н.Н.Казанского «Пермиссив в древнегреческом языке»)

Пермиссив присутствует и в русском языке, и, кстати, судя по всему, в древнегреческом языке до Гомера выражался примерно также как в русском. У Пастернака: «Я дал разъехаться домашним» − я позволил им разъехаться, я не препятствовал им разъехаться. Вот это «дал сделать что-то» проявляется по-разному. Например, я дал ему это отнести – я побудил его это сделать, и я дал ему это отнести – я позволил ему это отнести. Это более менее очевидно для русского языка и для нас как для носителей.

У Гомера встречается подобное: «дал отнести на корабль» какие-то вещи – явный каузатив, каузативное действие. «Дал поносить доспех» − явно в значении «позволил». Значения каузатива и пермиссива соседствуют во многих языках.
...Хорошо, что в последнее время распространяется билингвизм. В смешанных браках дети знают два, а иногда и три языка. И это замечательно! Виктор Максимович Жирмунский говорил, что после 18 языка, любой следующий выучивается очень легко.

- Хотелось с Вами поговорить о родном языке. Некоторые люди обеспокоены заимствованием иностранных слов. Хотелось бы узнать Ваше мнение как лингвиста, ученого – это всё-таки часть эволюции языка, или это негативно на него влияет?

- Мы не можем знать, как это повлияет на язык. Но мы знаем, как повлияло, например, господство французского языка в XIX веке. Повлияло вполне хорошо.

Что будет с бесконечным количеством английских заимствований – не знаю. У нас в Институте издается словарь русского языка XVIII века. В нем можно обнаружить невероятное количество незнакомых слов. Например, у слова «куранты» первое значение в словаре «валюта» - английское «currency». Соответственно, было и такое значение, однако осталось лишь одно – кремлевские куранты. Язык отберет ненужное.

Но к любому языку необходимо относиться с вниманием и почтением. Должна быть филологическая акрибия – аналог математической точности, который обозначает филологическую тщательность. Эта тщательность подразумевает, в том числе, и выработанный языковой вкус. Без него филологическая культура общества невозможна. На чем его вырабатывать? На хороших литературных текстах.

С этим, отчасти, справляется школа, побуждая читать тексты, одобренные многими поколениями как образцовые. Необходимо читать и современные тексты, одобренные учителем, который, в идеале, должен быть человеком с литературным вкусом.

Ни о какой акрибии речи не идет, если человек в течение нескольких лет читает только переписку в интернете. В этом случае важно лишь, чтобы собеседники поняли определенную информацию. Поэтому можно писать что угодно и как угодно. И это не продуманный «олбанский» йезыг или йАзЫг пАдОнКаФф, который был создан лингвистами. (Распространившийся в Рунете в начале 2000-х годов стиль употребления русского языка с фонетически почти верным, но орфографически нарочно неправильным написанием слов т. н. эрративом, с частым употреблением определённых штампов, характерных для сленгов. Чаще всего используется при написании комментариев к текстам в блогах, чатах и веб-форумах – прим. НР).

Это был некий эксперимент, который ушел в прошлое лет 10 тому назад. Никто сейчас подобным образом не шалит. Но это был осмысленный эксперимент, была определенная тщательность.

Плохо, когда к своему языку относятся бездумно. Так как я преподаю, давайте я произнесу что-нибудь пропедевтическое – язык нам дан просто так. Мы за него не платим, мы получаем его бесплатно, по наследству. И иногда мы забываем о том, что это дар – фантастический дар. И, соответственно, этот дар нужно беречь и стараться передать его будущим поколениям во всей его прелести, без значимых потерь, но современным и действенным.

- А как Вы относитесь к тому, что мы словно возвращаемся назад в ту эпоху, когда слова были частью изображений – используя смайлики и эмоджи в соцсетях. Получается это какой-то виток?

- На самом деле этот феномен намного-намного сложнее. До XVIII века существовал такой способ создания картин с помощью рукописного текста, расположенного так, что одной части получалась, например, прическа, из другого брови, а в целом появлялось портретное изображение.

Естественно, какие-то знаки в большей или меньшей степени употреблялись издревле, например, зарубки на деревьях.
В 70-е годы среди археологов было модным изучать так называемый «музейный мусор» – мелкие вещи, найденные при раскопках могил неолитического времени. Как правило, они располагались в районе груди скелета. Медвежий клык, клык кабана, бусинка – всё это археологи тщательно собирали. В период расцвета семиотики делались попытки прочитать последовательность этих символов как текст. В основе лежала примерно та же идея, что носитель традиционной культуры читал эти символы, извлекая из них информацию так же, как шотландец был способен узнать по клеткам на юбке другого шотландца – килте, с кем этот человек в родстве, откуда он родом и так далее.

Попытки передать подобную информацию существовали всегда, и я бы не стал утверждать, что смайлики и картинки в социальных сетях это нечто новое. Мне вспомнился перевод Владимира Эммануиловича Орла «Алисы в стране чудес». Написанное им предисловие заканчивалось такими словами: «А вам хотелось бы получить такое ?» и дальше был изображен конвертик – письмо.

На самом деле, мы с легкостью можем менять словесный знак на изображение идеограммы. И связано это, в том числе, с синестезией (особым способом восприятия, при котором некоторые явления, понятия и символы непроизвольно наделяются дополнительными качествами: цветом, запахом, текстурой, вкусом, геометрической формой, звуковой тональностью или положением в пространстве – прим. НР). Иногда мы можем сказать о каких-то темных оттенках в музыке или в отдельных звуках. Эти особенности находятся в определенной взаимосвязи на том уровне, который ни лингвист, ни исследователь истории искусств не затрагивает. Это, в большей степени, связано с психологией и закономерностями устройства и деятельности мозга.
- Множество языков уже кануло в лету вместе с их носителями. Даже сегодня наблюдается некая проблема вымирания языков вместе с малыми народами. Что с этим делать? Признать это как факт, или как-то попытаться спасти языки и наследие?

- Что касается наследия, то документирование языков ведется. Другое дело, что человека не оживишь и у мертвого не спросишь. Чтение книг – это замечательно, но в книгах есть один очевидный изъян. Они не отвечают на тот вопрос, который вы хотите для себя выяснить. Они говорят о чем-то соседнем, но не могут прямо ответить на вопрос, как это сделал бы собеседник. Обычная ситуация: вас интересует какая-то конкретная деталь, текстов вам предлагают много, но прямого ответа на свой вопрос вы не находите.

Источнег знаний

В тексте есть еще прекрасное:
"Виктор Максимович Жирмунский говорил, что после 18 языка, любой следующий выучивается очень легко".
Охотно верю.

@темы: Вавилон-18

---

Представьте, что вы в полном одиночестве идете по темному лесу и вдруг слышите ЭТО. Звук, напоминающий одновременно истошный визг человека, которого свежуют заживо, и вопль полчища демонов, вырвавшихся в наш мир из Шибальбы.

Удивительно, но это не человеческий крик, и не фрагмент студийной озвучки хоррора, а звук, который издают ацтекские свистки смерти.

( Читать дальше... )

@темы: история музыки, индейцы

---

Chris Krupinski (watercolor)

@темы: картины

---

Как правильно пить таблетки

@темы: медицина

---

Лондонские почтовые ящики в мирное время и в годы Второй Мировой войны

отличались расцветкой.

Верх некоторых ящиков покрыли краской, которая меняла цвет при появлении в воздухе отравляющих веществ.
( Читать дальше... )

@темы: история оружия, Interbellum, англомания, история одежды

---

Юрий Смирнов - Иллюстрация к роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"


Роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" на протяжении многих лет не даёт покоя не только читателям, но и художникам и даже писателям. В интернет-пространстве, как сообщают поисковые системы, выложено свыше 27 тысяч иллюстраций к роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". Среди тех, кто создавал иллюстрации к знаменитому роману был и художник Юрий Смирнов. Он создал свои иллюстрации в конце 1970-х - начале 1980-х годов.

( Читать дальше... )

@темы: книги, иллюстрации

---

08.07.2019 в 17:17

Пишет  Касиопея:

@темы: птички

---

08.07.2019 в 16:31

Пишет  Sindani:

07.07.2019 в 23:40

Пишет  ZEAl:

@темы: 19 век, СшА

---

08.07.2019 в 16:38

Пишет  Sindani:

21.04.2016 в 13:14

Пишет  Taho:

Слоновья яйца

В 1889 году в состоятельных домах Санкт-Петербурга распространилась пикантная мода завтракать "слоновьими яйцами", которые, правда, не имели к слонам ни малейшего отношения.


Для того чтобы разнообразить стол привередливых аристократов, их повара умудрились создать множество извращенных блюд из куриных яиц. В то время как простой народ использовал для их приготовления лишь два практически забытых сегодня рецепта.

"Принадлежности к супу"

Путешествуя весной 1856 года к истокам Волги, драматург А. Н. Островский испытал гастрономическое потрясение. В 60 верстах от Твери, в Рудникове, изголодавшись, он решил подкрепиться самой простой, как ему казалось, пищей:

"Я полчаса пробегал по деревне, чтобы достать несколько яиц, да и то баба, у которой я купил яйца, не бралась сделать яичницу, а послала меня к живущей на другом конце деревни солдатке, которая, как женщина бывалая, по ее мнению, должна была знать эту премудрость".

Не чем иным, как нищетою местного населения, нельзя было объяснить это приключение, так как яичница к середине XIX века в России была уже хорошо известна крестьянам и во многих районах готовилась на Троицу или к свадьбам как обязательное ритуальное яство. А в Архангельской губернии в конце XVIII века была даже деревня Яичница. Но факт оставался фактом.

"Я не предполагал,— писал Островский,— чтобы в нескольких верстах от шоссе, в середине России, в 60-ти верстах от Твери, могла существовать такая глушь!"

Самым распространенным способом приготовления яиц во многих русских семьях было их каление и запекание. Калеными яйца получались, если их долго держали в печи в закрытом горшке без воды. А запекали яйца в золе, проткнув предварительно скорлупу иглой. Яйца приобретали приятный ореховый вкус, но главное — долго не портились. Их всегда брали в долгую дорогу. Они непременно были в карманах извозчиков и кучеров. В любом придорожном кабаке проголодавшийся путешественник мог надеяться на ужин из печеных яиц. Их же продавали разносчики на улицах городов, так что они вместе с пирогами и прочей выпечкой составляли основу простонародного фастфуда.

Но ими не брезговали и в богатых домах и лучших ресторанах. В 1903 году на торжественном завтраке в честь 200-летия Петербурга, где присутствовал Николай II, в знаменитом ресторане Кюба подавали перепелиные яйца, запеченные в золе и приправленные соусом из шампанского — вот так экстравагантно соединилось в одном блюде туземное и иноземное, французское с нижегородским.

Знатоки утверждали, что все изысканные блюда из яиц пришли в Россию именно из Франции. В исконно русской кухне яйца добавлялись в начинки для блинов и пирогов или использовались как "принадлежности к супу". Например, в 1623 году патриаршему казначею подавали "шти с забелою да с яйцы". А с началом XIX века количество блюд из яиц в обиходе состоятельных людей возрастало год от года. Аристократический стол нуждался в разнообразии, званые гости жаждали гастрономических впечатлений.

К супу подавали не просто яйца пашот, а яйца по-провански — "выпущенные в кипящее оливковое масло", и не просто пирожки, а "тартлеты с выпускными яйцами". Яичницы готовились с разными добавками — с ветчиной, почками, шпеком, спаржей. Обычный омлет превращался в дорогое красивое кушанье, если его выкладывали в виде кольца на блюдо, а центр заполняли обжаренными в масле и испанском соусе трюфелями. Более дешевый вариант такого угощенья получался, если трюфели заменяли белым птичьим мясом, дичью, обычными грибами или пореем. Вареные рубленые яйца тушили в сливках или сметане с травами и специями. Из вареных же яиц делали крокеты.

Излюбленной красивой закуской на торжественных обедах были вареные фаршированные яйца, выложенные на различные паштеты, фарши или пюре и украшенные соусами.

"Курица, налитая яйцами"

Апогеем кулинарных излишеств можно считать "слоновье яйцо", рецепт которого, известный с 1820-х годов, в 1889 году приобрел популярность в состоятельных семьях:

"Возьмите два пузыря — один большой, другой поменьше, один хоть коровий, другой телячий. Вымойте пузыри в нескольких водах, потом просушите, опять вымойте и опять просушите. Такую операцию повторите несколько раз, дабы пузыри не имели неприятного запаха. В меньший пузырь налейте яичных желтков. Сколько пойдет яиц на подобное яйцо, определить заранее трудно, потому что это зависит от величины пузырей. Когда пузырь наполните желтками, то завяжите его и положите в кастрюлю, в кипяток, варить. Когда желтки будут готовы, что не трудно узнать по их твердости, снимите с них пузырь, осторожно разрезав его, и получите желток слоновьего яйца. Между тем другой — больший — пузырь вы наполните яичными белками, положите в них сваренный желток, перевяжите шнурком пузырь с двух концов — с отверстия, в которое вливали белки, и с противоположного конца. Это для того, собственно, чтоб во время варки удобнее было переворачивать пузырь с низу на верх и обратно, дабы желток пришелся по средине; иначе он упадет к низу, упадет к одному концу яйца, что не так красиво, хотя случается, бывает, и в натуральных яйцах. В этом переворачивании и заключается главное, вся премудрость приготовления чудовищного яйца; все же остальное, как видите, очень просто. Когда белки совершенно окрепнут, снимите и с них пузырь, разрежьте яйцо острым ножом вдоль на две равные половины, положите на блюдо и уберите кругом зеленью — кресс-салатом, кочанным салатом, цикорием и зеленью петрушки, изрубив ее и посыпав ею яйцо".

Подавать это оригинальное блюдо рекомендовалось к завтраку.

В число необычных блюд входила и "жареная курица, налитая яйцами":

"Яйца свежие выпустить и взбить мутовкою. Курицу по обыкновению оправив, кожу от шеи подлупить пальцем по хлупи, налить взбитыми яйцами и завязать. Внутрь налить теми же яйцами с рубленым укропом и, зашив, жарить в печи".

Эффектно смотрелся на праздничном столе "заяц под яичным снегом": тушеного зайца покрывали взбитыми белками и ставили в печь, "чтобы хорошенько заварилось".

Иногда яйца и вовсе использовались поварами лишь как декоративный элемент. В середине XIX века появился рецепт "яичницы для украшения кушаньев":

"Взяв желтков яичных, сколько нужно, взбить их как можно лучше и вылить в кастрюльную крышку, вымазанную наперед коровьим маслом, наблюдая притом, чтобы дно крышки всевозможно покрылось глаже и ровнее; потом должно поставить крышку на кастрюлю, наполненную кипятком, и накрыв сверху крышки ровным железным листом, а на лист насыпать горячей золы и дать таким образом поспеть яичнице. Чтобы яичница, смотря по кушанью, которое хотят ею украсить, была красного цвета, то к вышеозначенному подбавить куриной крови или кармину; зеленую яичницу подкрашивают соком, выжатым из шпината, а белую приготовляют из яичных белков, поступая, впрочем, как выше сказано".

"Раскладывать оные порознь"

На протяжении XIX века изобретались все новые блюда из яиц. Во второй его половине, к примеру, в России приобрели популярность рецепты яичного сыра, киселя, молока, пунша. А это вызвало рост потребления яиц.

"По достоверным сведениям,— писал И. М. Радецкий, бывший главный повар двора герцога Максимилиана Лейхтенбергского,— жители С.-Петербурга расходуют до ста тридцати миллионов штук яиц в год... дешевая цена бывает в июне и июле; в эти два месяца расходуется яиц до 30 миллионов штук, а к светлому Христову Воскресению окрашивается в одних яичных лавках до 6 миллионов штук".

Свежие яйца от кур из немногочисленных петербургских курятников в середине XIX века могли себе позволить только очень обеспеченные столичные жители, так как цена их была от трех до десяти рублей за сотню. (А. Н. Островский, к примеру, служивший в то время писарем в московских судах, получал 15 рублей в месяц, а начинающие писари зарабатывали четыре рубля в месяц). Яйца, доставлявшиеся в Петербург крестьянами из ближайших окрестностей столицы, расценивались поварами аристократических домов тоже как свежие, но были чуть дешевле — от двух до четырех рублей за сотню. Большинство же петербуржцев довольствовалось так называемыми сплавными яйцами, продаваемыми с лодок и барок, или привозимыми сухопутно и продаваемыми в яичных лавках и подвалах. Они делились на два сорта: более свежие — от 1 рубля до 2 рублей 50 копеек за сотню, а менее — от 80 копеек до 1 рубля 20 копеек за сотню.

Купленные оптом яйца нужно было умело хранить даже тем, у кого были собственные ледники в погребах. В. А. Левшин, тульский помещик и секретарь Вольного экономического общества, советовал:

"Для сохранения яиц должно избирать место более холодноватое, нежели теплое; раскладывать оные порознь и часто переворачивать. Ибо, когда надолго упустить последнее, то желтки мало по малу осядут к нижней стороне, а отчего произойдет вверху пустота, в которую воздух, вникая, может наконец желтки повредить; желток впоследствии присыхает к скорлупе, и гнилость восприемлет свое начало. Когда же яйца часто будут повертываемы, то желтки в них всегда останутся в середине, и скорлупа всюду со внутренней стороны будет содержана влажною".

Для такого хранения требовался чулан, в котором нужно было установить деревянные полки с отверстиями. Другой способ был еще надежнее: он защищал яйца от мороза. Их складывали в ящики, пересыпая золою. Наполненный ящик плотно закрывали крышкой и время от времени поворачивали с боку на бок. В прохладное время существовал и другой способ сохранения продукта.

"Некоторые,— писал Левшин,— кладут яйца в кадку и наливают холодной воды; еженедельно воду выпускают и наливают свежею. Сей способ хорош, но небезопасен от мороза".

Известный кулинар XIX века Г. Корделли, сетуя на то, что яйца "бывают редки в некоторые месяцы в году", давал свои рекомендации по их хранению:

"Распусти живой извести в обыкновенной воде; положи яйца в горшки, если их немного, или в кадочку, если оных много; вылей на них забеленную от известки воду так, чтоб оною их покрыло. Причем для употребления в кушаньях довольно их только вымыть. Но надлежит сосуды с яйцами накрывать сколько можно плотнее, дабы воздух не слишком доходил до них. Яйца могут быть сберегаемы еще и следующим образом: положив их, например, в корчагу, должно облить их растопленным бараньим салом так, чтобы они совершенно им покрылись. Утверждают, будто бы сим средством можно сберечь яйца через два года!"

Но длительное хранение есть длительное хранение, и потому И. М. Радецкий предупреждал поваров и хозяек:

"Масло и яйца суть главнейшие предметы в провизии... потому что дурное яйцо и не свежее масло не возможно ничем исправить Яйца — ординарные, т. е. дешевые, не допускаются в хорошей кухне... дешевое яйцо обходится дороже свежего, если по неосторожности попадется в кушанье".

Поэтому многие десерты, для приготовления которых требовались свежайшие белки и желтки, были доступны лишь избранным. Для тех же горожан, чей достаток не позволял покупать самые дорогие яйца, десертом был чем-либо приправленный омлет.

Блюда, подававшиеся "на заедку", старинные названия которых сейчас звучат экзотично, на поверку оказываются чем-то средним между омлетами и бисквитами. Например, в рецептах начала XIX века встречается рецепт драчоны:

"Несколько яиц, выпустив в чашу, взбивать крепко ложкою; продолжая взбивание, подкладывать муки, чтоб сделалось густое тесто, и вымешать так, чтоб не осталось малейшего кома. Подливать молока и продолжать взбивание: чем больше будет взбивано, тем лучше выйдет драчона. Молока подбавлять столько, чтоб вышло жидковатое тесто. Оное выложить на сковороду, вымазанную маслом, и запечь в горячей печи, чтоб поднялась и вздулась. Подавать горячую, и к ней коровье масло". Или загадочные яичные сбитни: "Распустив в кастрюле ком коровьего масла, выпусти на него соответствующее оному количество сырых яиц, приправь и вымешивай беспрестанно несколькими связанными вместе ивовыми прутиками; потом присовокупи немного сметаны и даже цедры с лимона, если кому угодно".

На основе этого рецепта готовились сбитни с кончиками спаржи, с ветчиной и даже с абрикосовым или грушевым мармеладом. Мало отличался от омлета и английский "пуддинг из яиц":

"Смешай яичные желтки с сахаром, а белки с мукою и молоком; потом соедини и запеки под разогретым противнем".

Но "пуддинги" не прижились на русском столе — они украшали лишь страницы кулинарных книг. Да и не всякая новоизобретенная яичница приходилась по вкусу россиянину. Герой забытого ныне романа И. А. Лейкина "Где апельсины зреют" Граблин жаловался:

"Положим, что я, как человек полированный, всякую гадость могу есть и даже жареные устрицы с яичницей ел, чтоб доказать цивилизацию..."

Однако, пока на кухнях России царствовала русская печь с ее жаром и золой, большинство россиян предпочитало печеные яйца.

К слову:

(с)

@темы: история кухни

---

Такие машины изготавливались по заказу военного ведомства и в 1912 участвовали в автопробеге с целью выяснить, какои именно автомобили годятся для Русской Императорской Армии. Руссобалты годились, но объем их производства - даже при полном перепрофилировании на военные нужды - эти самые нужды удовлетворить не мог. Тем не менее, эти машины в автомобильных частях РИА служили, таким образом, внося вклад в моторизацию армии.
Примечательно: как и у многих машин того времени, шофер садился в машину со стороны, противоположной шоферскому месту - там дверцы не было, потому что торчали рычаги и клаксон (не электрическая гуделка, а довольно солидная медная труба). Туда же ставили и запаски. Задняя правая дверца была, но на поподножку рядом с ней штатно крепилась некая емкость (видимо, канистра), так что и господа офицеры могли выйти только с левой стороны. А, когда они выходили, то наступали на черенок лопаты (штатно закрепленной вдоль левой подножки) и, надо полагать, иногда наворачивалсь. batworker.livejournal.com/394577.html

@темы: история транспорта

---

Samuel Morse - Susan Walker Morse (The Muse)

@темы: 19 век, СшА, картины

---

Рельсовый автобус, также называемый Schi-Stra-Bus, является многофункциональным транспортным средством, предназначенным для перевозки пассажиров как по дорогам общего пользования, так и по железнодорожным путям. Немецкая федеральная железная дорога (DB) использовала такие в качестве пригородных поездов.



Автобус был оборудован дизельным двигателем Klöckner-Humboldt-Deutz мощностью 88 кВт (120 л.с.), который позволял разгоняться до 80 км/ч на шоссе и до 120 км/ч на рельсах. Внутри было 43 сидячих места и 15-24 стоячих.

( Читать дальше... )

@темы: история транспорта, ж/д

---

семья боролась с городом с 1346 по 1712 год

@темы: исторические россказни

---

жуть жуткая

Это

Это не зомби, а мокрый и грязный ленивец

запись создана: 31.05.2013 в 16:08

@темы: звери

---

Фотограф David Chauvin. Путешествие в страну старых кипарисов

www.liveinternet.ru/users/3162595/post278111403...

"Слово болото имеет негативный оттенок для многих людей, которым не посчастливилось стать свидетелями утонченной, первоисточной красоты, которую можно там найти. Не каждый будет иметь возможность грести под полной луной среди вековых кипарисов или быть свидетелем весенней благодати отображенной во время спаривания цапель.

[flash=470,18,music.privet.ru/swf/mp3player.swf?autostart=fal...]

Выросший в небольшом сельском городе на реке Миссисипи, где парадная дверь выходила на болота Lac Des Allemands, фотография для меня была частью естественного перехода от рыбалки, охоты и изучения местности. Хотя я люблю путешествовать, чтобы передать красоту других частей нашего мира, но я чувствую, что значимые образы создаются в местах, тесно связанных с тобой. Для меня это место Южная Луизиана. Я надеюсь, что, как только люди осознают ценность наших сокращающихся диких пространств, они станут более склонны помогать сохранять их для будущих поколений."


David Chauvin

Пейзаж Луизианы определяется водой. Притоки реки Миссисипи несут ответственность за формирование множества озер и рукавов рек, которые заполняют Мексиканский залив. Эти пресноводные системы взаимодействуют с соленой водой Мексиканского залива для создания водно-болотных угодий, по линии берега - это от западного края перевала Sabine, через огромные водные пространства бассейна Atchafalaya и до Жемчужной реки на востоке. Я надеюсь, вам понравится заглянуть в сложный и хрупкий уголок нашего мира.

Влажный песок мгновенно отражает цвета восходящего солнца. Эфемерность.

**********

Края озер являются одним из последних убежищ для очень старых кипарисов. Эти остатки деревьев не имели никакого коммерческого значения для лесорубов так и были оставлены, чтобы напомнить нам о том, что когда-то украшали пейзаж.

Можно только представить, что происходило во время жизни этих старейшин мира.


Кипарисы Южная Луизиана.

Первый весенний румянец, цвета возникают на коре кипариса

Лето. В утренней дымке

Испанский мох, как шторы на стволах и ветвях кипарисов. Приглушенная зелень в конце лета.

Густой туман

Heron силуэт.

Heron в тумане.

Цапля в тумане

Рыбалка цапли

Размышления пеликанов

Для некоторых видов деревьев, единственный способ выжить - это держать свою "ногу" в затопленном лесу и расти в трещине основания старого кипариса.

Остатки разлагающегося кипариса является напоминанием того, что когда-то было вдоль берегов озера Pontchartrain

Восход размышления создаёт плавные узоры

Листовые почки начинают открываться....


Весна приносит этот необычный бронзовый цвет некоторым деревьям. Бронзовая красота.

Весна приносит шоу свежей зелени

Восход солнца приносит теплые краски лета отражением в стоячей воде

Рассвет цвета мокрого песка.

Летнее отражение. В тиши бледного рассвета летом.

Летняя дымка и легкие облака создают условия для приглушенного восхода солнца.

Очень старый кипарис в фиолетовом свете рассвета

Лучи восходящего солнца

Силуэт дерева на рассвете создает классическую сцену с кипарисом.

Зимний рассвет

Силуэты на фоне летних сумерек.

Луизиана является постоянным домом для самых разнообразных видов животных,


а также является жизненно важной остановкой для многих перелетных птиц.

Посадка

Розовая Колпица

Купание серебристой чайки

Рядом с мисс

Indigo Bunting

Скопа на рассвете

Музыка: Mr-Tuk Bo-Tree - Lova Piano

запись создана: 31.05.2013 в 10:13

@темы: пейзажи, птички

---

Оригинал взят у в Разоблачаем ! Миф боя на мечах

Известный британский мастер фехтования и постановщик поединков Ричард Райан

Как вы думаете, что не так в этом поединке ? Да и в общем то почти во всех художественных сценах боя на мечах есть одно очень грубое допущение, по сравнению с реальным боем. Погодите, но что может быть не так с боем на мечах? Ведь, в конце концов, существует не так уж много способов ударить острой железякой другого человека. Взгляните, например, на эту боевую сцену из фильма «Царство Господне»:

 

При защите рубящим мечом часто сильно непонятен аспект применения оружия. Крайне важно понимать, что защиты (противодействие, блокирующее атаки) средневековым мечом или любым заточенным рубящим клинком выполняются не гранью клинка, а плоскостью («mit der flech»). Однако поразительно, как часто эта основная истина фехтования нарушается или игнорируется. Многие продолжают наивно верить, что лезвием рубящего меча можно легко блокировать удар, или что этому следует отдавать предпочтение.

Если у меча острое сильно закаленное лезвие, или тупое и более мягкое, парирование лезвие-в-лезвие быстро приведет его в негодность (что видно во многих фильмах и видеозаписях поединков). Такое действие ускоряет поломку меча. Например: даже без заточки лезвия лучшие реплики рапир сегодня немедленно начнут получать множество мелких и заметных выбоин на своих «лезвиях», полученных от контакта клинок в клинок во время простых упражнений. Это еще больше относится к более широким мечам с лезвиями, предназначенными для рубки. Фактически, принятие сильного удара на закаленную грань настоящего меча может вызвать его поломку (это редко случается сегодня с более мягкими цементированными репликами, используемыми для театрального боя, напротив, их более толстые мягкие грани можно неоднократно бить и заново обтачивать).

У рубящих клинков грани могут быть довольно твердыми, но они очень тонкие, в конце концов. Они слишком острые для того, чтобы их умышлено помещали на пути удара. Лезвия рубящих клинков должны оставаться острыми и не иметь зарубок или щербин. Как можно эффективно рубить мятым, зазубренным и жеваным лезвием? Хотя защита может быть выполнена рубящим лезвием, когда нет другого выхода, такое действие не является подходящим в обычной ситуации. Оружие этого типа не предназначено для применения таким образом, его не следует стремиться умышленно использовать для блоков лезвием.

Все еще можно услышать сегодня такие бредовые мнения, как: блок гранью меча «сильнее», т.к. меч «рубит» поперек клинка (!). Такие комментарии отражают полное отсутствие основных знаний о природе острой стали. Гибкость рубящего меча заключается в упругой деформации клинка от одной стороны к другой, и хорошие мечи специально разработаны с таким расчетом. Очевидно, что они не могут изогнуться правильно, если удар идет поперек лезвия.

Как руководитель АRMA и эксперт по мечам, Хэнк Рейнхардт многократно обращает внимание:

Если это было не так, как тогда мы объясняем явное и хорошо документированное отсутствие существенного повреждения на большом количестве исторических мечей, дошедших для нас? Они, конечно не все отполированы.

То, что такое оружие могло сохраниться многие годы и даже поколения ясно говорит кое-что и о манере, в которой это оружие использовалось, чтобы избежать повреждения лезвия.

Рейнхардт также добавляет:

Если вы еще не можете понять, почему для блокирования используется плоскость меча, то просто возьмите два больших, острых охотничьих ножа и ударьте их лезвиями друг о друга со всей силы. Тогда вы быстро поймете, что к чему.

Конечно, когда ваша жизнь под угрозой, чтобы избежать смерти вы действительно будете блокировать любым возможным способом. Но помните, что, прием клинком сильного удара может всегда закончиться его поломкой. Вы никогда не знаете, может ли ваш меч выдержать каждый блокируемый удар. Кроме того, прием клинком шлепков и ударов при парировании может позволить противнику применить любое количество приемов, направленных на соединение и подготовку ловушек для клинка, а также отбить ваш клинок в сторону и подойти вплотную.

Здесь, вероятно, надо точно определить, что понимается под «лезвием» меча. Лезвие (грань) образуется пересечением плоских сторон, которые имеют все мечи. Но оно также может определять и заточенную, рубящую часть клинка, т.е. «собственно лезвие». Все мечи имеют «грани», но не все грани острые или даже в состоянии быть таковыми. Клинок с толстым поперечным сечением и большим заострением не могут иметь хорошо заточенного лезвия, как и не смогут рубить глубоко. Существует много примеров таких клинков от средневековых эстоков до рапир и почти всех малых мечей. Вдобавок, грани мечей могут иметь разную степень заточки. Лезвие катаны не означает то же самое, что у спадона, а лезвие фальшиона не идентично сабельному.

Сегодня люди часто хотят думать, что они могут парировать лезвием, либо потому, что они видят это по телевизору, либо потому, что они не представляют себе, как это сделать иначе. Основная часть проблемы непонимания того, как парировать, вызвана театральным фехтованием и сценическим боем. Многим покажется удивительным, что почти невозможно найти пример театрального фехтования или сценического боя, где клинки не сталкиваются грань-в-грань. Причины того, что на курсах сценического боя учат так, связано больше с безопасностью, чем с реализмом боя (правильно защищаться учить долго, и неправильные методы теперь стали доктриной).

 

Взгляните на это видео реконструкции боя времён викингов. Обратите внимание, насколько он физичен, как его участники используют щиты и как их мечи ни разу не соприкасаются:

 

 

Фактически, в каждом примере боя на мечах в фильмах, по телевидению и даже в живых шоу бойцы блокируют непосредственно лезвиями. Это неверно и по сути своей ошибочно (несмотря на решающее, фундаментальное непонимание, подобно этому, мы часто склонны принять теорию сценического боя как, своего рода, проявление настоящего «боевого знания» со стороны исполнителей).

Уважаемый итальянский производитель мечей Фульвио Дел Тин недавно сказал по этому поводу:

…Неправильно бить мечами грань в грань … лучше отклонить меч противника. Те люди, которые исполняют бой неправильно… используют мечи в полную силу лезвие в лезвие… Я хочу, чтобы в будущем многие люди учились тому, как биться правильно, вместо того, чтобы подражать голливудским героям.

Итак, для тех, кто не схватил интуитивных или технических аспектов того, как и почему следует парировать плоскостью заточенного меча, вместо того, чтобы подставлять грань, остается только вопрос того, откуда мы знаем, что это так. Есть ли в каких-нибудь исторических боевых руководствах детальное описание того, как парировать? Фактически, по большей части ответа нет (коли на то пошло, они даже не учат, как рубить). Защиты редко определялись в точных терминах. Их описывали больше как базовые защитные действия, чем как положение меча, и идея заключалась скорее в движении уклонения и контрударе, чем в блоке. Существует даже некоторый недостаток любых примеров прямых блоков мечом в работах средневековых художников.

Не вдаваясь в технические аспекты фехтования, достаточно сказать, что попытка уйти от удара предпочтительнее попытки парировать его. Идея в том, что действеннее и эффективнее контратаковать, чем парировать и бить снова (это описано в руководствах). Существует много путей отведения ударов контрударом, вместо препятствия ему жестким блоком. Нет реальных инструкций по парированию даже среди множества средневековых боевых руководств, возможно, исключая скандинавские саги. Это может быть очень хорошо, потому что всякий раз, когда возможен блок плоскостью, подобно рубке лезвием, это считалось такой очевидной и естественной функцией меча, что об этом не надо было говорить.

В скандинавской «Саге о Кормаке», Кормак отбивает меч Берси «Хвитинг», используя лезвие меча «Скофнунга», который он позаимствовал у своего друга Скегги. Он отламывает конец у берсивского Хвитинга своим блоком, но при этом появляется глубокая зарубка на Скофнунге, и это огорчает его, т.к. это был меч Скегги и Скегги будет «очень сильно раздосадован». Вдобавок, иллюстрации в немецком манускрипте 13 века, посвященном мечу и баклеру (Tower Manuscript «I.33″ довольно ясно показывает использование плоскости в нескольких отклоняющих и шлепающих защитах. Фактически, в любом средневековом и ренессансном руководстве по мечу очень понятно именно то, что «защита», кажется, должна быть отклоняющим действием, а не прямым блоком, как в печально известных многих театральных боях.

Это также согласуется с тем, как учат блокировать катаной в традиционном японском фехтовании (где, чтобы сохранить остроту переднего лезвия используется более толстая спинка оружия — как и в случае других клинков с одним лезвием). В кендзюцу прямому блокированию также предпочитаю отведение ударов и движения уклонения.

Это сходно с методами, описанными в средневековых европейских руководствах и подкрепленными практикой современной реконструкции (но, конечно, не придуманными условиями спортивного фехтования или сценического боя). Несмотря на многие различия, как основные, так и второстепенные, физические принципы , лежащие в основе японского и дорапирного европейского фехтования, в сущности одинаковы.

В самом деле, подробные иллюстрации боевых поз и готовых стоек во многих средневековых немецких и итальянских изображают клинок, подготовленных для блокирования плоскостью, а не лезвием. Но путаница обычно возникает с теми действиями, в которых используется лезвие против лезвия, чтобы войти в соединение, надавить или поймать в ловушку после сближения. Но не замечают, что против сильных ударов существует много защит, которые могут быть выполнены правильно только при использовании плоскости клинка. Плюс к тому, самый легкий переход от эффективной защиты к сильному удару достигается только заслоном от удара плоскостью меча.

Не существует ни специального «поворота запястьем», вовлекаемого, чтобы использовать плоскость острого меча в парирующих ударах, ни происходит «колебания» или изгиба меча при защите таким образом. Существует также несколько способов отклонения и сбивания атак, вместо прямого блока. Даже рубящий удар одновременно с наносимым ударом противника — жизнеспособный прием (и опять, он является обычным в кендзюцу).

В западном фехтовании это было только с горизонтальным или «в линию» парирующим движением рапиры и позднее малым мечом (также как и некоторыми рубяще-колющими мечами), чтобы блок был введен — который спортивные фехтовальщики иногда называют «истинной защитой». Применение более быстрого и легкого оружия допускает немедленный контрукол, сделало эту возможность и необходимость. Даже тогда, с рапирой «уход» был предпочтительным средством защиты.

 

 

В более раннем фехтовании использование прямых «блоков» против ударов избегали как неэффективных, и современная практика подтверждает это. Вы сталкиваете два острых клинка вместе лезвие в лезвие, и они немедленно (и часто сильно) щербятся. Во французском тексте 1460 г. «Турнирная книга короля Рене», притупленные мечи используемые для турнира, описываются со следующим комментарием:

…поперечина должен быть такой короткой, чтобы она могла только блокировать любой удар, который случайно опустится или соскользнет вниз по лезвию к пальцам

. Если лезвие или гарда намеренно использовались для прямого блока, то, конечно, не могло быть сказано «случайно».

Недостаток внимания к прямому парированию заметен в немецких «боевых книгах» и итальянских руководствах по длинному мечу. Они также отсутствуют среди ренессансных мастеров, отстаивающих рубяще-колющий метод, таких как Джордж Силвер и Джозеф Светнам, как и в 1639 Паллас Армата и работах различных немецких мастеров.

Но, в некоторой степени, что смутило последователей исторического фехтования, так это использование защит ранними ренессансными мастерами Мароццо и Агриппой. Их трактаты полны мест, где они пишут о необходимости парировать этот или тот удар либо «правильным» (передним) лезвием, либо «ложным» (задним). Они часто точно определяют, какое лезвие использовать почти каждый раз при упоминании, какая защита должна быть сделана. Не может быть никаких сомнений, что они дрались и что они учили парировать лезвиями. Но, в отличие от жестких направленных ударов, уколы можно легко парировать лезвием, когда надо только проскользнуть и отклониться. Неудивительно тогда, что Агриппа и Бологнезские мастера Манциолино и Мароццо не упоминают в своих текстах парирования сильных рубящих атак — либо с более тяжелым мечом, либо против него (также интересно отметить, что Мароццо, как и более поздний мастер Ловино, оба коротко обсуждают использование двуручных мечей).

Но не может быть сомнений, что эти фехтовальщики не использовали средневековый рубящий меч, или настоящую рапиру без лезвий, но обучали применению сужающихся рубяще-колющих клинков. Делая акцент на использовании уколов над ударами в своем методе, они могли действительно слабо беспокоиться о всяких повреждениях, наносимых их клинкам парированием грань в грань. Вдобавок, по той же самой причине они не могли чрезмерно заниматься собственно выравниванием лезвия, необходимым для того, чтобы рубить после защиты (это трудно, когда парируешь лезвием вместо плоскости). Также очень похоже и вполне возможно, что отведение колющей атаки и последующий ответ своим уколом является тем, что приводит к их рапироподобному методу парирования лезвием. Однако, мы не можем игнорировать то, что они также придают огромное значение защите уходом.

Мароццо, Агриппа и другие ренессансные мастера защиты сражались преимущественно в городских условиях против противника, имевшего слабый или никакого доспеха. Они учили главным образом бою для дуэлей, а не для войны, и дуэли были часто непродолжительными. Так что мечи могли выдержать несколько выбоин и зарубок. Имея в виду, что в гражданских уличных драках, засадах и подзаборных стычках их эпохи, им не надо было наносить рубящие, раскалывающие удары по доспеху, чтобы рубить глубоко плоть и кости. Их удары должны были только покалечить настолько, чтобы либо заставить противника раскрыться для смертельного укола, либо удержать на расстоянии. Явная угроза жалящего, рвущего металлического лезвия, направленного на вас, может если не отклонить или отбить ваше оружие в сторону, то заставить подумать дважды об атаке. Даже на поле боя Эпохи Возрождения, удары более легкими клинками были направлены в суставы, прочь от стальных грудных пластин, а уколы были вполне полезны.

Другой главный источник непонимания относительно защиты острым клинком исходит из наложения спортивного фехтования на историческое. Неправильное представление о защите рубящим клинком является почти всегда результатом того, что шпажная/рапирная (или даже рапира/малый меч) теория неудачно применяется к рубящим мечам. В современном фехтовании их псевдооружием без граней можно блокировать любую и все возможные атаки, используя почти любую часть клинка. Хотя этот метод хорошо работает для спортивных форм, он совершенно ошибочен в применении к настоящим мечам с более плоскими, широкими рубящими клинками.

Думать в терминах слабого колющего клинка, выполняя сильные рубящие и встречные действия — неподходящая перспектива. Тогда как более легкие, быстрые клинки, сражающиеся острием, могут легко делать одиночные отклоняющие или останавливающие блоки с последующими немедленными контруколами, рубящие, ломающие клинки этого не могут. Вместо этого, должен быть сделан либо уход, контрудар (с применением отклоняющего контакта или без), либо применен прямой блок с последующей отдельной атакой. Это рассчитанный контрудар, который почти всегда предпочтителен.

Инструкторы спортивного и классического фехтования, обучающие на шпагах и имеющие небольшой опыт в более ранних военных мечах желают иногда доказать, что более широкими рубящими клинками (которые совершенно вне их компетенции) следует постоянно ставить блок лезвием. Глупо равнять методы парирования спортивными шпагами, рапирами и саблями (или даже историческими малыми мечами и рапирами) с парированием острыми рубящими мечами.

Также заслуживает внимания то, что хотя в основных защитных движениях, используемых в современном спортивном сабельном фехтовании, существует некоторое внешнее сходство с острыми средневековыми и ренессансными мечами, это не одно и тоже. Спортивные сабли также очень легкие и тонкие, их легкие хлещущие удары наносятся только запястьем. Оружие и метод, которые они пытаются воспроизводить, имеют только внешнее сходство с историческим применением средневековых и ренессансных рубящих мечей.

Исторически, многие боевые сабли имели довольно толстые лезвия и были зачастую не очень острыми. Они не были разработаны для противодействия доспеху и применялись больше для рубки и даже просто для «удара». Поэтому намного меньше уделялось внимания тому, использовалось или нет лезвие для защиты. Сходные вещи заметны в стилях фехтования китайского кунг фу и юга Тихого океана, которые редко или совсем не практикуют тест-рубку в своих тренировках. «В настоящее время некоторые практикующие ошибочно полагают, что использование лезвия так или иначе выравнивает запястье для лучшей остановки удара с более мощным сопротивлением. Все же, в действительности имеет место противоположность. Прямой блок лезвием лишает вас возможности правильно расположить клинок, что необходимо как для должной защиты, так и для ответного удара. Это также уменьшает лучший шанс сделать более эффективный ответный удар в любое открытие, созданное атакой противника. Даже известный авторитет по мечам Ewart Oakeshott, хотя он позднее изменил свое мнение, пал жертвой этой ошибки, создавая свою короткую работу «Рыцарь и его оружие» в 1960 г. (современные переиздания, однако, еще содержат ошибку).

Используя плоскость, на самом деле, лучше выровнять запястье и лезвие меча для более быстрого и спокойного ответного удара без потери времени и момента на поворот руки. Только таким образом блокирующее движение может быть превращено в более эффективный контрудар. Однако, в других действиях, таких как отклонение, соединение или удар по клинку противника, можно бить в плоскость как плоскостью, так и гранью. Опять же, это лучше всего понять после обширной практики в парировании репликами мечей и тест-рубки острыми клинками.

Проведя значительное количество времени, рубя острыми рубяще-колющими мечами, несомненно можно понять, что заточенный клинок должен оставаться настолько острым, насколько это возможно, чтобы быть эффективным в рубке.

Хотя, в отличие от более широких, тяжелых рубящих клинков, ренессансный рубяще-колющий меч обладает достаточной возможностью для парирования как уколов, так и ударов (других тонких клинков) с помощью либо лезвия, либо плоскость — хотя результатом будет значительное повреждение. Помните, что большинство одноручных мечей использовались вместе со щитом. Это был щит, применявшийся для защиты и блокирования, оставляя таким образом оружие свободным для предпочтительной и специализированной ударной работы. Это также справедливо для тех одноручных мечей, которые использовались с баклером или кинжалом. В случае двуручных мечей, роль защиты главным образом отводилась уходу, увертыванию и отклонению с противоходом.

Причина может быть связана с отсутствием выраженных граней на многих формах современного спарингового оружия (т.е. круглых палок, бамбуковых синаев, мягких «бофферов» и т.п.), что также может влиять на привычку парирования у некоторых бойцов. В результате становится непривычным использовать плоскость вместо грани.

Также важно обратить внимание на то, что приемы парирования, хорошо работающие в бою на палках или со смягченным оружием, не вполне эвивалентны тем, что применяются с тонкой полосой острого металла (т.е. настоящими мечами). Эти различия могут быть в полной мере оценены в практике защиты с незаточенными репликами мечей. Удары металла о металл могут перепрыгивать или отклоняться в сторону, самостоятельно меняя направление до момента полной остановки. Различия распространяются даже на использование затупленных театральных мечей. Большинство сценических или театральных мечей также слишком толстые и тяжелые, что делает их вполне способными выдержать неправильное блокирование лезвием. Конечно, это оружие никогда не предназначалось для рубки, не говоря уже о применении настоящими бойцами. Вдобавок, из-за большого числа дешевых имитаций, доступные мечи будут часто иметь слабый шатающийся клинок, чем смутят новичков, которые не смогут понять, каким образом надежно парировать с помощью плоскости.

В отличие от ошибочного блокирования лезвием, парирование плоскостью наоборот позволяет оставаться клинку неповрежденным, а упругость стали и форма клинка обеспечивают гибкость клинка под ударом. Помните, что в бою рубящими мечами вы пытаетесь не снова и снова бить со всей силы по мечу противника, а скорее рубить его плоть и кость. При защите вы не помещаете свой меч поперек его удара, как будто это щит, а пытаетесь отклонить удары, вынуждая удар отскочить или изменить направление движения, или даже отбить прочь своим собственным ударом. Этому не учат в театральном сценическом бою и редко, если вообще когда-нибудь показывают в живых хореографических постановках.

В сущности, чем дальше вы от рубки, тем меньше вы понимаете о защите и бое с заточенным оружием. Хуже всего — основывать понимание защиты на рафинированных приемах современного спорта, или на впечатляющих, преувеличенных искусственных движениях, предназначенных для развлечения зрителей. Наконец, что учит правильным приемам защиты с рубящим клинком — так это тренировка с правильными репликами, и практика контактных спаррингов с соответствующей экипировкой.

 

 

Комментарии о личном уровне:

Я провел годы, используя спектр исторически точных средневековых и ранне-ренессансных мечей как превосходного, так и не очень хорошего качества. Я видел множество клинков с выщербленными и изрубленными лезвиями, бьющимися друг о друга, но у меня никогда не возникало трудности с правильным парированием плоскостью или с предотвращением ненужного повреждения лезвия. Причина? Потому что, используя затупленные клинки для полуконтактного спарринга с защитной экипировкой и проводя тест-рубки с острыми мечами, вы учитесь тому, как их надо держать, чтобы сражаться эффективно. Эти два жизненно важные элементы фехтования («тупая» практика и «острая» рубка) полностью отсутствуют в тренировке тех, кто верит, что лезвие рубящего меча используется для блока. В отличие от клинчей сценического боя, настоящее фехтование не пытается поразить оружие противника, оно пытается поразить его самого.

К сожалению, существует активная группа инструкторов спортивного фехтования, балующихся хореографией, которые продолжают ложные и ошибочные суждения о парировании лезвием рубящих клинков. Они распространяют свои мнения в Интернете, хотя они имеют слабый или никакой интерес к «военному оружию», находящемуся целиком за границами их узкой специализации. Их теории о средневековом и раннеренессансном бое не проистекают из длительных исследований исторических руководств, не основаны на серьезной тренировке, контактных спаррингах с заостренными репликами мечей и тест-рубке острыми клинками. Вместо этого они получены из их понимания того, что может быть сделано спортивной шпагой, рапирой и толстыми затупленными сценическими мечами. Вместе с привычками спортивного фехтования, это объясняет, насколько ложно они интерпретирую вещи, которые должны быть полностью вопросом явного здравого смысла.

Очевидно, неуместность теории театрализованного боя формирует основание для того, во что они верят. Они основываются на том, что они думают, будто знают о парировании на своеобразных склонностях сценического боя … который, помним (и это высоко важно), в действительности не предполагает касания противника или разрубания чего-либо, но скорее ненужных, чрезмерных и бессмысленных театральных столкновений клинков. Любому, кто значительное время держит реальное оружие или выполняет реалистичные тренировки, их взгляды показывают глубокое пренебрежение как природой стали как таковой, так и острых рубящих лезвий.

Как человека, которого инструктировал ведущий национальный эксперт по мечам, а также как потративший почти два десятилетия, тренировки, спарринги и тест-рубки со всеми видами реплик мечей, меня тошнит от их дезинформированных мнений, выдвигаемым с пустым «авторитетом». Таким личностям, как Хэнк Рейнхардт и я, которые проводят свое время в изучении, исследовании и практике исторических мечей, такие точки зрения на рубящие клинки — глупость. С одной стороны вы хотите смеяться над ними. Действительно ли они тупы, можем удивиться мы? Они что, так сильно поглощены самомнением? Но с другой стороны, действительно очень печально, что они продолжают увековечивать этот распространенный и полностью необоснованный миф о парировании лезвием рубящего меча.

Те, кто рассматривают парирование рубящими мечами в терминах спортивных рапир и шпаг, или малых мечей — введены в заблуждение. Дальше больше, обращение к шпажным методам за поддержкой защит лезвием рубящих мечей — смешно. Для рубящего клинка просто нет каких-либо исторических доказательств парирования лезвием. Ясны и неоспоримые факты — что случается с гранями, когда удар не может быть пропущен. Важно понять, что в то время как сталь твердая и прочная, мечи и их лезвия не являются неразрушимими.

Также, совпадающую ссылку мы имеем в японском фехтовании, где не использование лезвия для блока не может быть никаким образом проигнорировано или отвергнуто как «стилистическое». Все же находятся те, кто продолжает отвергать все эти вещи, в результате чего они выглядят идиотами.

В заключение, настоящий вопрос здесь не в том, могут или нет средневековые и раннеренессансные мечи правильно защитить своими плоскостями (конечно, да). Вопрос в том, почему люди так пылко цепляются за очевидную дезинформацию и миф. Когда приходится парировать рубящими мечами, если один практически не тренировался с точными репликами, не практиковался в реальности против опытных противников, то он не может знать, о чем он говорит.

Джон Клементс (ARMA)

 

Напомню вам что из себя представляет Японский меч. А так же как вы помните были такие: Берсерки — неистовый спецназ викингов

Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия - http://infoglaz.ru/?p=25844

запись создана: 29.05.2013 в 11:21

@темы: история оружия

---

Оригинал взят у в "Дракон из Обыкновенного чуда"

Открытие, которое уже неоднократно делалось в ЖЖ, но уж для порядка, чтобы здесь было. Гравюра с драконом, которую то режут ножом, то стирают с зеркала, то просто сажают перед ней Янковского - из книги Иоганна Цана Oculus Artificialis Teledioptricus Sive Telescopium, про камеру обскуру и волшебный фонарь. (Ссылка для маньяков на полный скан книги.) Они не ловят дракона сетями, они не дуют на него. Они на него СМОТРЯТ, и у каждого на сетчатке получается свой отпечаток дракона. Надпись значит что-то вроде "каждый видит летучего призрака по-своему".

Оригинальный ход - проиллюстрировать соображения по оптике мифическим животным. Из тех, на чей образ, помимо хода лучей света, существенно влияют электрические процессы в сером веществе и метаболизм этанола. Казалось бы, поэтому плохой пример, но автор считал, что хороший.

А кто им нарисовал задник со львом-котом, лесом и столбом с проводами, и так и не знаю. И сейчас уже не пойду выяснять.

запись создана: 29.05.2013 в 09:28

@темы: фильмы, рай библиомана, наука в истории

---

гигантский противопаводковый коллектор. большой пост здесь masterok.livejournal.com/1008950.html

запись создана: 28.05.2013 в 13:18

@темы: история зданий и мебели

---

Весь мир - театр

Иностранные путешественники отмечали особую любовь испанцев Золотого века к развлечениям. Например, к танцам - все люди всегда любили танцевать, но имено в Испании, по уверениям авторов путевых отчетов, плясали едва ли не с утра до вечера. Впрочем, это скорее больше говорит о том, кто ездил в путешествия, а не кого они там встречали... Коррида, известная еще с XIII века, оставалась массово любимой всеми слоями населения, и ее устраивали по любому важному, или даже не очень, поводу. Однако в то время профессиональные тореро еще только появлялись, и в корриде участвовали благородные доны, потому она была преимущественно конной, а смерть от рогов быка - довольно обыденной.


Испанский театр XVII века в Альмагро - единственный отентичный в наши времена

( Читать дальше... )

@темы: история