имена дают не просто так. Общее название всех демонов – это общая черта, которой в глазах этой культуры демоны обладают.
Мнение народа о демонах, как и мнение о Боге, многое говорит о самом народе.
Само слово «демон» ... восходит к древнему корню со значением «разделять, рассекать». Демонами назывались у архаических греков божества-хранители, которые наделяли людей благами.
Русское слово «бог» развилось из другого индоевропейского корня, но с тем же самым значением – «разрывать, делить».
Но греческие демоны – лишь небольшая часть потусторонней фауны. Нимфы, ламии, стриксы – все они в глазах грека демонами не были. То есть не было и общего названия.
Зато оно было у германских народов. Самое древнее слово, которое для этой цели существует – «тролль».
И тут нас ждёт первый сюрприз. Троллями древние германцы называли не только демонов, но и колдунов. Видимо, здесь как у народов Сибири, где «шаманом» могут назвать и могущественного духа, и земного служителя духов.
Само же слово «тролль» ведёт начало от прагерманского корня, обозначающего «бежать». Тролли – те, кто убегает, скрывается от взгляда, то есть невидимки.
...«Этих» предпочитали называть разнообразными эвфемизмами и иносказаниями.
Например, евреи кличут своих чертей «волосатиками» или «теми, кто лучше нас». Да и те же англосаксы уклончиво называют эльфов «добрым народом».
Такое же происхождение, как ни странно, у гоблинов. «Гоблин» – искажённое «кобольд», а тот, в свою очередь, прослеживается от корней «конюшня» и «добрый, дружелюбный».
...На Руси потустороннюю фауну называли чертями. Но это слово неизвестно ни в одном древнерусском источнике, оно появляется у нас только в шестнадцатом веке и, вероятно, заимствовано у поляков.
Самая интересная версия этимологии говорит, что слово «чёрт» родственно глаголу «чертить». Вероятно, Чёрт был когда-то западнославянским божеством, которое чертило, определяло человеку его судьбу. Если так – не он первый. Египетский бог-хранитель Бес прошёл этот путь существенно раньше.
«Нечистый» – насколько можно судить, общеевропейское обозначение враждебных и опасных человеку сил. Оно полностью соответствует английским unholy и unseelie. Соответственно, там, где есть нечистая сила, есть и чистая, то есть святая.
Исконно же русское слово – «нежить». В представлении славян, нежить не живёт. У леших, домовых, кикимор нет ни души, ни дыхания, ни голоса. Это просто часть мира, наполненная потусторонней силой и потому получившая что-то вроде существования.
Прагматичные китайцы не стали мудрствовать лукаво. Их слово «яо-гуай» составлено из двух знаков. Первый значит «необычное, странное», второй «сверхъестественное». Да, китайцы первыми в истории додумались до понятия паранормального феномена.
На японский лад те же кандзи читаются «ёкай», и образованные обитатели Ямато называли так свою нечисть. Но у японцев есть и свои названия, даже не одно.
Бакэмоно – «изменчивая вещь». Обакэ – «то, что меняется». Хенге – «искажённое, извращённое». В последнем слове, кстати, «хен» имеет тот же смысл, что в словах «хентай» (извращенец) и «хеншин» (боевая трансформация супергероя из аниме).
В общем, для японца главный признак демона – иллюзорность, изменчивость его облика и противоестественные формы, которые он может принимать.
- Вообще этимология утверждает, что от одного индоевропейского корня bhoi происходят и индийский "бхут", и русский "бес", и, внезапно, русский же глагол "бояться". То есть бесы -- это страшилы, пугала.
Однако же совпадение между русским бесом и египетским Бесом на удивление значимо. Вплоть до того, что существует раннехристианская, ещё первых веков, египетская притча "Монах и Бес", где заглавный монах, заночевав на месте старого языческого капища, сталкивается с его хранителем и побеждает его. Бес был именно стражем храмов в Египте, его всегда изображали на наружных стенах, так что тут именно имя, а не русское название. Но само сочетание слов "монах и бес" настолько часто встречается в русском христианском искусстве, что стало постоянной темой.
anairos.livejournal.com/110547.html
Мнение народа о демонах, как и мнение о Боге, многое говорит о самом народе.
Само слово «демон» ... восходит к древнему корню со значением «разделять, рассекать». Демонами назывались у архаических греков божества-хранители, которые наделяли людей благами.
Русское слово «бог» развилось из другого индоевропейского корня, но с тем же самым значением – «разрывать, делить».
Но греческие демоны – лишь небольшая часть потусторонней фауны. Нимфы, ламии, стриксы – все они в глазах грека демонами не были. То есть не было и общего названия.
Зато оно было у германских народов. Самое древнее слово, которое для этой цели существует – «тролль».
И тут нас ждёт первый сюрприз. Троллями древние германцы называли не только демонов, но и колдунов. Видимо, здесь как у народов Сибири, где «шаманом» могут назвать и могущественного духа, и земного служителя духов.
Само же слово «тролль» ведёт начало от прагерманского корня, обозначающего «бежать». Тролли – те, кто убегает, скрывается от взгляда, то есть невидимки.
...«Этих» предпочитали называть разнообразными эвфемизмами и иносказаниями.
Например, евреи кличут своих чертей «волосатиками» или «теми, кто лучше нас». Да и те же англосаксы уклончиво называют эльфов «добрым народом».
Такое же происхождение, как ни странно, у гоблинов. «Гоблин» – искажённое «кобольд», а тот, в свою очередь, прослеживается от корней «конюшня» и «добрый, дружелюбный».
...На Руси потустороннюю фауну называли чертями. Но это слово неизвестно ни в одном древнерусском источнике, оно появляется у нас только в шестнадцатом веке и, вероятно, заимствовано у поляков.
Самая интересная версия этимологии говорит, что слово «чёрт» родственно глаголу «чертить». Вероятно, Чёрт был когда-то западнославянским божеством, которое чертило, определяло человеку его судьбу. Если так – не он первый. Египетский бог-хранитель Бес прошёл этот путь существенно раньше.
«Нечистый» – насколько можно судить, общеевропейское обозначение враждебных и опасных человеку сил. Оно полностью соответствует английским unholy и unseelie. Соответственно, там, где есть нечистая сила, есть и чистая, то есть святая.
Исконно же русское слово – «нежить». В представлении славян, нежить не живёт. У леших, домовых, кикимор нет ни души, ни дыхания, ни голоса. Это просто часть мира, наполненная потусторонней силой и потому получившая что-то вроде существования.
Прагматичные китайцы не стали мудрствовать лукаво. Их слово «яо-гуай» составлено из двух знаков. Первый значит «необычное, странное», второй «сверхъестественное». Да, китайцы первыми в истории додумались до понятия паранормального феномена.
На японский лад те же кандзи читаются «ёкай», и образованные обитатели Ямато называли так свою нечисть. Но у японцев есть и свои названия, даже не одно.
Бакэмоно – «изменчивая вещь». Обакэ – «то, что меняется». Хенге – «искажённое, извращённое». В последнем слове, кстати, «хен» имеет тот же смысл, что в словах «хентай» (извращенец) и «хеншин» (боевая трансформация супергероя из аниме).
В общем, для японца главный признак демона – иллюзорность, изменчивость его облика и противоестественные формы, которые он может принимать.
- Вообще этимология утверждает, что от одного индоевропейского корня bhoi происходят и индийский "бхут", и русский "бес", и, внезапно, русский же глагол "бояться". То есть бесы -- это страшилы, пугала.
Однако же совпадение между русским бесом и египетским Бесом на удивление значимо. Вплоть до того, что существует раннехристианская, ещё первых веков, египетская притча "Монах и Бес", где заглавный монах, заночевав на месте старого языческого капища, сталкивается с его хранителем и побеждает его. Бес был именно стражем храмов в Египте, его всегда изображали на наружных стенах, так что тут именно имя, а не русское название. Но само сочетание слов "монах и бес" настолько часто встречается в русском христианском искусстве, что стало постоянной темой.
anairos.livejournal.com/110547.html
