12.10.2020 в 18:31
Пишет natali70:Самый благородный и самый мудрый из всех известных мне людей. ч.2.URL записи
Итак, продолжим
Но мы, конечно же, не должны забывать, что в родословной Холмса существует и французская ветвь; все в том же «Случае с переводчиком» он говорит, что его бабушка была «сестрой французского художника Верне.»
Мистер Гразербрук заметил в статье «Оксфорд или Кембридж?», что «французские корни просматривались также и в родословной лорда Питера Уимси. Возможно, особое преимущество французской крови состояло в том, что она способствовала развитию логического мышления, что в дальнейшем не могло не сказаться на успешной карьере частных исследователей».
читать дальшеМы также можем здесь отметить, что сэр Артур Конан Дойль был ревностным франкофилом, и что его сын Адриан Конан Дойль говорит, что нет практически никаких сомнений в том, что связь Холмса с Верне можно проследить вплоть до одной картины Верне, подаренной Конан Дойлю незадолго перед тем, как он стал писать «Этюд в багровых тонах», его дядей Генри Дойлем, директором Национальной галереи в Дублине. «А вместе с картиной два письма от Ричарда Дойля, брата Генри, относительно художественной ценности работ Верне.
В истории с Верне есть моменты, которые заставляют взглянуть на всю историю создания образа Холмса другими глазами. Даже если отбросить в сторону мистику, получается, что Дойль явно подходил к созданию своего героя гораздо серьезнее, чем принято считать, и Верне, как предки Холмса подразумевались там с самого начала, когда о них и речи не было в самих книгах. Ну, и я в очередной раз не могу не упомянуть еще об одном портрете Ораса Верне, на который я сама вышла, благодаря одному фанфику. И он меня поразил этот портрет. Что-то неуловимо знакомое... Несомненно перед нами кровный родственник Холмса. Невольно думаешь, что Дойлем все было продумано до мелочей.
Мистер Бен Вольф проследил историю Верне:
«Родоначальника дома Верне звали Антуан. Он родился в Авиньоне в 1689 году, и там же скончался в 1753 году. Поскольку он был отцом 22 отпрысков, можно предположить, что у него оставалось немного свободного времени для путешествий. Видимо, у него не так много было времени и для живописи, так как в «Словаре живописцев и граверов» Брайанта содержится запись лишь об одном его этюде «Цветы и птицы», который находится в музее Кальве в Авиньоне.
Из 22 его детей четверо стали художниками… Видимо, в какой-то момент этот снедаемый заботами отец столь огромного семейства уже не знал, как называть детей, и двоих из четырех его сыновей-живописцев звали так же, как и его, Антуанами. Двое же других были Клод Жозеф и Франсуа Габриэль…
Похоже, что из этих четырех братьев самым деятельным был Клод Жозеф, родившийся в Авиньоне в 1715 году. Когда ему исполнилось 17 лет, отец отправил его на учебу в Рим. Во время путешествия он стал свидетелем сильного шторма, и согласно традиции привязал себя к корабельной мачте, чтобы во всех деталях увидеть то, что могло стать предметом его будущей картины. И кораблю , и Верне суждено было пережить этот шторм, и в Риме он начал писать штормовое море по своим воспоминаниям. Во время своего пребывания в Вечном городе по ходу своих занятий он сосредоточил свое внимание художника на древних руинах, пейзажах и костюмах Рима, начав писать в стиле , напоминающим технику Сальватора Розы. Он влюбился в дочь священника военно-морской комендатуры , и в свое время они поженились.
Во время пребывания Клода Жозефа в Риме он отправлял написанные им холсты во Францию. Они вызывали огромное восхищение – одной из поклонниц его таланта была никто иная, как мадам де Помпадур. По ее распоряжению он обосновался в Париже. Клод Жозеф был принят в Академию и получил заказ от Людовика ХV написать серию из 20 картин с изображением французских морских портов. Казалось, его карьера была весьма успешной, но последние годы его жизни были омрачены безумием и смертью его жены. Волей судеб его собственная кончина случилась в весьма примечательной манере, учитывая окружающую обстановку. Он умер в Лувре 3 декабря 1789 года…
У него был сын Антуан Шарль Орас, известный, как Карл, родившийся в Бордо, в 1758 году. Будучи еще ребенком, он любил рисовать лошадей и учился живописи под руководством своего отца. Когда ему исполнился 21 год, он получил Вторую римскую премию Академии живописи, а три года спустя – Первую.
Будучи в Италии, он, очевидно, вел распутный образ жизни, отдавая дань увлечениям молодости, после чего был охвачен раскаянием и стал почти монахом, но его отцу удалось вернуть его во Францию. И хотя во время Великой Французской революции его симпатии сперва были на стороне простого люда, его лояльность по отношению к ним омрачило его ранение в руку во время восстания в Париже.
Его более ранние работы были классическими по своему стилю. Затем последовал период, когда его увлекла военная тематика, и за свою картину «Утро Аустерлица» в 1808 году он получил Орден Почетного Легиона. Умер он в 1836 году.
У Шарля Ораса (или Карла) был сын по имени Эмиль Жан Орас..Он был рьяным бонапартистом и таким и остался даже после Реставрации, что, понятное дело, вызывало явное неудовольствие со стороны Бурбонов. Однако, Эмиль наравне с его талантом живописца в равной степени обладал способностью ловко маневрировать. Он вновь стал пользоваться успехом во Франции, и ему удалось, возможно, благодаря своему отсутствию в стране в тот момент, когда произошли политические перемены во власти (пребывая в тот момент при некоторых других королевских дворах Европы) приспособиться к смене политического режима в стране. Полные живости и патриотизма, множество его картин можно видеть в Версале…
Согласно наиболее авторитетным мнениям в кругу шерлокианцев бабушкой Холмса была дочь Карла Верне и сестра Ораса, предположительно, она родилась около 1787 года. Давайте более внимательно приглядимся к Орасу Верне, двоюродному деду Холмса:
«…со слов композитора Мендельсона, - писал мистер Грейзербрук в своей работе «Оксфорд или Кембридж, - мы узнаем, что наделенный значительной проницательностью и весьма поразительной памятью, Орас Верне был столь методичен и организован, что его ум напоминал собой прекрасно укомплектованную и содержащуюся в идеальном порядке конторку. Верне нужно было лишь открыть соответствующий ящик и найти то, что ему было нужно. («Человек должен обставить чердачок своего мозга всем, что ему, вероятно, понадобится, а остальные знания он должен сложить в чулан при своей библиотеке, откуда может достать их в случае надобности.» - Шерлок Холмс, «Пять зернышек апельсина»)
О двоюродном деде Холмса говорили, что ему хватало одного взгляда на натурщика, чтоб по мельчайшим деталям его внешности узнать о нем все необходимое. Следовательно, некоторые из этих его характерных черт, эти выдающиеся качества Ораса Верне могли быть в генах этой семьи , и этого вполне достаточно , чтоб объяснить происхождение, если и не всех, то многих исключительных способностей Шерлока Холмса…
Первая картина Ораса Верне была выставлена в Салоне в 1812 году; среди множества других шедевров есть одна картина, написанная в 1822 году, которая вызывает особый интерес всех исследователей литературы о Холмсе. На этой картине художник изобразил себя в своей студии, в окружении боксирующих и фехтующих мужчин (и разве не примечательно, что Холмс ловко владел и тем и другим видом единоборств?), посреди смешанной толпы гостей, лошадей, собак и натурщиков, и это сборище было столь же пестрым и удивительным, как те еще не родившиеся на тот момент клиенты, что будут толпиться в доме на Бейкер-стрит и подниматься наверх по его неизменной лестнице.
Но остается еще вопрос: была ли мадемуазель Верне бабушкой Холмса по отцовской или по материнской линии? Вышла ли она замуж за некоего Холмса и стала матерью отца Шерлока? Или стала женой какого-то иного мужчины и родила девочку, которой суждено было стать матерью Шерлока Холмса?
Мистер Рольф Босуэлл высказался за «отцовскую линию» в своей работе «Янки из Коннектикута в поддержку сэра Артура» «Где-то между 1806 и 1808 годами доктор Лэтроп Холмс (из Вудстока, Коннектикут, США) , по видимому, женился на дочери… Карла Верне. От союзы с бывшей мадемуазель Верне у доктора Холмса родился, по меньшей мере, один ребенок… Шерлок был дальним родственником (кузеном) Оливера Уэнделла Холмса Старшего, так как он был внуком доктора Лэтропа Холмса (который был фактически) дядей Оливера, и следовательно, троюродным братом мистера Джастиса Холмса.
Ну, наверное, вот здесь насчет Оливера Уэнделла Холмса ничего не понятно... К статье я, конечно, еще вернусь, чувствуется, что там много чего понапихано) А сейчас хочу сказать вот что, насчет этих американских Холмсов. Иногда мне кажется, что что-то в этом есть... Правда, насчет выше упомянутых родственных связей я немного не въехала, скажу только, что вот этот Джастис, на самом деле, вроде как законовед и сын писателя Оливера Уэнделла Холмса. Мне вообще стало интересно, что могло связывать этих американских Холмсов с английскими) и я вспомнила, что видела в "SHjournal" статью под названием Holmes boys. Я когда-то и журнал-то приобрела ради этой статьи, думая, что там что-то про детство Шерлока и Майкрофта, а оказалось как раз про О.У. Холмса, которого автор - конечно же, американец, безо всяких сомнений называет старшим братом Майкрофта и Шерлока. Я уж молчу о том, что он 1809 года рождения. И все что там написано весьма странно и даже не притянуто, а просто взято с потолка безо всякой связи с Каноном
С другой стороны, мистер Винсент Старретт писал в своей книге «Частная жизнь Шерлока Холмса»: «Бабушка Холмса – но с какой стороны? Видимо, со стороны матери, так как, судя по всему, по отцовской линии его предки были английскими деревенскими сквайрами.»
И в статье «Знания в области политики – слабые?» мистер Йен МакКей писал, что «по материнской линии Холмсу передалась склонность к революционным идеям…»
О своих родителях Холмс не говорит ни слова – факт, который навел покойного президента Соединенных Штатов Франклина Рузвельта на мысль о том, что он был подкидышем. В одном из своих писем (мистеру Бельдену Уигглсворту из Бостона), хранящихся в архиве «Бейкер-стрит» он писал: «Будучи подкидышем, величайшей его неудачей было то, что после продолжительных поисков он так и не смог найти своих родителей».
Доктор Такер, осторожно отозвался о предположении Рузвельта в своих «Генеалогических заметках»: «Некий авторитетный источник – фактически высшая верховная инстанция во всех областях, кроме этой – недавно выразил мнение, что Холмс был подкидышем. Мы не можем бесцеремонно отвергнуть такую идею, но она не будет преградой для дальнейших изысканий и исследований в этой области. Вышеупомянутое лицо известно тем, что часто употребляет фразы в пиквикианском смысле (т.е. в безобидном их значении, не серьезно). Более того, отпрыску восьми поколений землевладельцев с Долины Гудзон человек, чьи предки были просто напросто английскими сельскими сквайрами, естественно, может показаться найденышем.»
Мы можем предположить, что мать Холмса звали Вайолет; заслуживает внимания тот факт, что так звали пять его клиенток, к которым он отнесся с предельным вниманием.
Какова же была ее фамилия прежде, чем она стала миссис Холмс?
Рольф Босуэлл предположил, что ее звали мисс Шерлок, но доктор Такер счел, что более вероятно то, что «Шерлок» девичья фамилия бабушки Холмса по отцу. С другой стороны, мистер Элиот Кимбал довольно недвусмысленно утверждал, что дедом Холмса по материнской линии, женившегося на мадемуазель Верне и ставшего отцом будущей матери Холмса, был сэр Эдвард Шерринфорд, которому в сентябре 1860 года было семьдесят два.
Профессор Жак Барзэн (в статье «Как Холмс научился играть на скрипке») утверждал, что это даже не бабушка, а мать Холмса была урожденной Верне и была незамужем.
Что касается его отца, мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что его звали Сигурд или Сайгер Холмс, так как позже Шерлок взял себе в качестве псевдонима фамилию Сигерсон, норвежская форма от Сигурдсона.
У Холмса, как нам известно, был, по крайней мере , один брат: Майкрофт Холмс, который был на семь лет его старше, и родился он, следовательно, в 1847 году.
Но если Майкрофт и Шерлок происходили, по словам Холмса, из семейства деревенских сквайров, то почему же Майкрофт, как старший брат, не унаследовал семейное поместье?
Возможное объяснение для этого предложил Хамфри Митчелл в своей статье «Шерлок Холмс, химик». В ней утверждалось, что , возможно, отец Холмса «спекулировал ценными бумагами и был разорен. Майкрофт… вынужден был занять скромный пост на государственной службе, а Шерлок, после того как оборвалась его блистательная карьера в Кембридже, отправился на Монтегю-стрит, чтоб зарабатывать на хлеб в качестве детектива-консультанта.»
Еще одно возможное объяснение было выдвинуто мистером Р.С. Колборном («Сиротки бури?») : «Авторы работ о происхождении и раннем периоде жизни Холмса, кажется, не осознали того факта, что Майкрофт и Шерлок, должно быть, были сыновьями, родившимися во втором браке их отца. Во времена викторианской эпохи с ее устоявшимися традициями в той семье землевладельцев, из которой происходили Холмс и его брат, был еще один наследник. И тот факт, что Шерлок Холмс, видимо, не поддерживал никаких связей с семьей, явно указывает на вторичный брак. Холмс-старший, вероятно, потерял свою первую жену и женился второй раз в конце 1840-х годов. Он сам, очевидно, умер примерно в 1864-м, когда Шерлоку было десять лет, и то, что в права наследования именьем вступил старший сын от первого брака было главной причиной для того, чтобы мать Шерлока увезла оттуда его и его брата и поселилась отдельно…»
Третье возможное объяснение заключается в том, что был еще третий брат, старше Майкрофта. «Уотсон знал Холмса уже несколько лет прежде, чем узнал, что у его друга был брат, и нет ничего невозможного в том, что этот брат, возможно, был не единственный, - указал мистер Энтони Бучер. Доктор Такер считал, что этого брата, возможно, звали Жерар, но имеется также вероятность того, что первенец Холмсов был назван Шерринфордом; в конце концов, мы знаем, что в определенном смысле Шерринфорд был старше Шерлока.
Доктор Такер писал, что « Холмс никогда не упоминал о своем отце потому, что он умер, когда Шерлок был слишком мал, и у него не осталось никаких воспоминаний о нем.»
В любом случае, Холмс ничего не говорил, как о своем детстве, так и о родителях. Но мистер Бернард Дэвис писал, что «явное отсутствие у Холмса опыта пребывания в обычной публичной школе, отраженное Уотсоном, и его сноровка скорее в искусстве самозащиты, нежели в командных видах спорта, говорят о том, что обучение он проходил с домашними учителями.»
Собственные исследования вашего покорного слуги убедили его, что путешествие на Континент многое объяснило бы в раннем периоде жизни Холмса.
В «Шерлоке Холмсе с Бейкер-стрит» мы писали об этих путешествиях:
«….Сайгер Холмс повез всю свою семью за границу на пароходе «Лердо» 7 июля 1855 года. Через Бискайский залив они направлялись в Бордо. Из Бордо поехали в По и там провели зиму, сняв квартиру на Гранд Пляс…
Они оставались в По до мая 1858 года, пока Шерлоку не исполнилось четыре. Затем вся семья отправилась в Монпелье…»
После недолгого возвращения в Англию:
«В октябре 1860 года Холмсы поехали в Роттердам. Два месяца спустя это странствующее семейство, эти благородные цыгане раскинули свой шатер уже в Кёльне. Рейн зимой 1860-61 гг. замерз, и несколько месяцев семья наслаждалась покоем, в то время, как Сайгер Холмс продолжал свои занятия, но когда лед тронулся, неугомонный йоркширец сел в свой экипаж и вновь пустился в путь…
Дармштадт, Карлсруэ, Штутгарт, Мангейм, Мюнхен, Гейдельберг – их экипаж проехал тысячи километров по плохим дорогам, в любую погоду, с багажом на крыше и с семейством Сайгера Холмса, теснившимся внутри.
Из Гейдельберга в Берн, из Берна – в Люцерн, из Люцерна– в Тун к октябрю месяцу – бродячий экипаж все ехал и ехал, минуя города, проезжая через деревни , маленькие городки и самые дикие уголки Европы, где раньше почти не бывала никакая иная английская семья, и еще много лет спустя мало, кто последовал их примеру. Они посетили Италию, поехали в Тироль и Зальцбург, отправились в Вену, а оттуда в Дрезден. Они прибыли в Саксонию и позже надолго остановились в Мангейме.
Путешествие продолжалось почти четыре долгих года и оказало влияние на всю дальнейшую жизнь Шерлока Холмса. Он близко познакомился с Европейским континентом. Он в некоторой степени стал европейцем, тем цивилизованным существом, которых так еще не хватает в Западном мире. Чуждый обычным мальчишеским интересам, пребывая всегда в обществе своих братьев и родителей… именно тогда и сформировалась личность Холмса со всеми наклонностями его характера.
А в 1868 году их снова ждал По.
В сентябре 1868 года Сайгер, Вайолет и Шерлок Холмсы плыли из Плимута в Сен-Мало, неспешно двигаясь на юг и останавливаясь, когда выпадала возможность, дабы по воскресеньям посетить церковь, которая так много значила в жизни матери Шерлока.
Они прибыли в По в октябре 1868 г., и это было последнее посещение Континента, которое Шерлок Холмс предпринял со своими родителями. Из него Шерлок извлек два полезных урока, которые в будущем сослужат ему верную службу. Чтобы «закалить» сына Сайгер Холмс стал учить его боксировать. И, кроме того, он записал мальчика в самую известную фехтовальную школу Европы, в салон мэтра Альфонса Бенсэна…»
Анналы Уотсона проясняют еще один факт относительно детства Холмса: в обществе родителей или каких-то солидных родственников, принадлежавших к классу буржуа, он почти наверняка должен был провести несколько лет в Южном Лондоне, в одном из тех районов, что позже были поглощены гигантскими кварталами Ламбета, Уондсуэрта и Камберуэлла.
Доказательством тому служит третья глава «Знака четырех», где Холмс хоть и выказывает хорошее знакомство с Южным Лондоном, но называет две улицы, названия которых давно устарели.
Он называет Стокуэлл-плейс, которая в 1872 году превратилась в Стокуэлл-роуд, и Роберт-стрит, название которой было заменено на Росбарт-стрит в 1880-м. Покойный Гэвин Бренд счел это свидетельством того, что Холмс посещал некогда школу в Вестминстере. Но издатели «Шерлок Холмс Джорнал» указали, что этот аргумент применим также к «Грэйкоут скул», прежде располагавшейся на Артиллери-роу или даже к местной школе, находившейся как раз за углом на Грейт-Питер-стрит. Если речь идет действительно о последней, то это придает особое значение панегирику Холмса о казенных школах из «Морского договора».
«Брикстон, Кенингтон, Воксхолл, Стокуэлл, - писал мистер Дэвис в статье «Был ли Холмс лондонцем?», где-то в этом районе стояло здание, которое Холмс называл домом; один из этих массивных особняков среднего класса, которых было так много в этих некогда уютных предместьях шестидесятых. Если он все еще стоит там, то теперь будет, возможно, слегка потускневшим, лишь очередным номером дома в числе других, стоящих вдоль длинной мрачной улицы. Но Холмс знал его до того, как у него появился номер…»
Мне когда-то ужасно не понравилось это начало книги Баринг Гоулда и первая глава о "благородных цыганах", но на фоне множества других теорий все это выглядит не так уж плохо. Тем более, что эту его книгу и теорию практически оживил пастиш "Трещина в линзе", который как раз начинается с того, что Холмсы с юным шестнадцатилетним Шерлоком возвращаются в родные пенаты после своих путешествий и времени, проведенного в Лондоне. В этом плане пастиш весьма неплох, если убрать в сторону романтичного Холмса, его несчастную любовь и прочее. Но благодаря этой книге мне легче воспринять и книгу Баринг Гоулда. Я когда-то пыталась местами перевести, местами пересказать этот пастиш. Все, что о нем имеется, находится здесь под этим тэгом morsten.diary.ru/?tag=5554554 и куски из пастиша и какие-то мои мысли о нем. Его продолжениями займусь позже, а может еще вернусь и к нему, как к иллюстрации Баринг Гоулда на тему жизни Холмса до университета
@темы: ШХ
