Денис (Дэн) Миллер, герой цикла "Уйти на Запад", выдвинут читателем на конкурс, который организовал Владимир Барт.

26 апреля 1865 года злополучный пароход "Султана" вышел из Мемфиса, штат Теннесси, имея на борту до хрена и даже больше пассажиров. "Больше" - это имеется в виду никем не учтенный попаданец из нашего времени Денис, которого за несколько часов до этого выловили из Миссисипи.

Война Севера и Юга только что закончилась. Дэна ждут не ратные подвиги на чужой войне, а повседневная жизнь на послевоенном Западе. Любителям экшена и пиф-пафов, пожалуй, будет скучновато, но если вы любите истории с географией, возможно, вам понравится.

Уйти на Запад

Для тех, кого раздражают вставки "от Автора", есть лайт-версия. 

Сейчас пишется третий роман цикла.

Для голосования надо зайти на пост в Автортудее author.today/post/124784 и пост лайкнуть

@темы: мое и наше

---

В Конькове, в Москве, есть улица ОстровИтянова. Таковой ее всегда объявляют в транспорте ("Следующая остановка - улица ОстровИтянова, дом 41"), на ней прошло мое детство и до сих пор живут мои родители. Никто и никогда из местных так не ударяет, все поголовно говорят - ОстровитЯнова". (Отлично знаю эту улицу, и тоже всегда слышал только "ОстровитЯнова" - КК).

На самом деле, в транспорте тебе чего хошь объявят. Вон, у нас в районе есть улица Куусинена, так его, бедолагу, в транспорте объявляют как "КуУсинена". У меня это вызывало нервный смех, пока я не привык: мало того, что в финском ударения регулярно на первый слог (так что популярное в народе "КуусинЕна" тоже неправильно, тащемта, хотя, по идее, дополнительное ударение там может быть), в финском двойным написанием обозначаются долгие гласные, то есть "куу" в данном случае один слог. Я даже не знаю, с чем и сравнить-то, чтобы стало понятно, насколько это безумно звучит.

А еще в том же примерно районе Москвы, что и Островитянова, есть улица Цюрупы. ( Свернуть )
Был такой советский деятель, украинец по национальности: Цюрупа Александр Дмитриевич. Прочитали? Еще раз прочитайте внимательно: улица ЦЮ-РУ-ПЫ! А теперь попытайтесь произнести вслух. Я туда ездил как-то раз по делам, во времена донавигаторные, и у местных дорогу спрашивал. Человек десять спросил. Никто, ни один человек не сказал "улица Цюрупы". Все местные уверенно говорили: "улица Цурюпы". Я думаю, они и не замечают. Все же так говорят. А потому что в русском языке "ц" всегда твердая. Не может русский человек выговорить мягкое "ц", язык у него не поворачивается (без специальной подготовки). Поэтому в фамилии "Цюрупа", да еще в разговорном произношении, когда ты это название улицы произносишь три раза на дню не задумываясь, "ц" остается твердым, а мягкость переезжает к "р", уж мягкое рь-то мы выговариваем без труда, это у украинцев с ним проблемы бывают. Так и получается "цурюпа". Можете еще для развлечения попробовать произнести "паляныця". Нет, не "паляница", как в московских булошных пишут, а именно "паляныця". Стандартный шибболет на москаля.

Если уж говорить о шибболетах для неместных, стоит вспомнить названия донбасских городков и поселков. Они, увы, регулярно попадались в сводках новостей в 2014 году. Снежное, Пески, Славянск... Казалось бы, уж тут-то какой подвох? Все же понятно, как произносится. Агащазз! СнежнОе, ПЕски, СлАвянск... А по "ПескАм" и пр. влет угадывались неместные засланцы, которые это название знали только написанным. Кстати, поселок Пески, если верить википедии, "Название получил от грека по фамилии Пе́ски, который держал в этом районе конезавод и ипподром". А почему "Славянск" именно "СлАвянск", вообще непонятно: по-украински таки "Слов’я́нськ". Ну вот просто так повелось. Я как-то и не задумывался, что он "Славянск", пока не попросил в свое время у московской кассирши билет до "Славенска", а она мне ответила, что такой станции нет.
kot-kam.livejournal.com/2975510.html

@темы: Вавилон-18, имена

---

Arthur Siebelist "Мои ученики и я", 1902 год.

@темы: хи-хи, картины

---

Тибетский ганлин/канглинг - флейта из бедренной кости человека, используемая в ритуалах вызова духов и демонов.

( Читать дальше... 

@темы: история музыки, кладовка мифов

---

Фабрика ангелов pikabu.ru/story/fabrika_angelov_7854181

@темы: женский вопрос, детский вопрос, 20 век: Россия и вокруг нее

---

26.11.2020 в 14:20

Пишет  Hessalam:

Пещерное невежество и антисоветский фанатизм против логики американского республиканского сенатора.
Если поменять "антисоветский" на "антироссийский", то наши современные дипломаты смогут найти тут много актуального и полезного.
Был такой известный сенатор от Айовы - Смит Уайлдмэн Брукхарт (Smith Wildman Brookhart). Эталонный успешный американец по понятиям начала 20-го века: блестящий юрист, солдат, бизнесмен и республиканец. Во всех областях играл по-взрослому: окончил два университета, имел свою практику в родном штате, дрался в Американо-Испанской и Первой мировой войнах (дослужился до подполковника с очень редкой для будущего политика воинской специальностью - снайпер), в 1920-1930-х неоднократно избирался в Сенат. Дружил с Гувером и обеспечивал юридическое сопровождение его финансовых проектов (на чем сколотил состояние). В 1923 году был послан в составе объединенной комиссии Сената и Конгресса для проверки деятельности АРА в СССР. Для нас дорог тем, что сыграл довольно значимую роль в официальном признании правительством США Советского Союза в 1933 году.
К 1932 году в США даже законченные тупицы поняли, что откладывать признание СССР уже никак нельзя - Англия, Германия, Япония, Франция и Италия уже вовсю юзают советский рынок наплевав на свои принципы. Мешали двигать дело газетные стереотипы, антисоветские штампы и глотающие все страшилки про злых большевиков фанатики, по типу наших нынешних. И таких, благодаря размаху американской прессы, было очень и очень много. Брукхарт был как раз одним из первых, кто со страниц газет и журналов стал пытаться переломить общественное мнение.
11 августа 1933 года Брукхарт получил письмо от преподобного Джона Генри Хопкинса, политика и авторитетного проповедника из Балтимора. Хопкинс происходил из очень известной семьи и к его мнению прислушивались. А Преподобный уснуть не мог, не прочитав очередной эмигрантской страшилки. Когда он прочел в газетах выступления Брукхарта, у него бомбануло и очень сильно. Письмо представляло собой классический вопль: "Как вы можитиии!! Нельзя договариваться с упырями, убийцами, осквернителями святынь и богохульниками! Только убивать!". Ну, вы сейчас сами все увидите. Брукхарт взял на себя труд ответить на это. В ответе он цитирует Хопкинса - найдете много знакомого.
Письмо будет с пропусками, оно длинное. Полный текст можно прочитать в "Историческом архиве" №2 за 1960 год на с. 105-110. Брукхарт, еще раз, ни разу не коммунист - он республиканец до мозга костей.
"18 августа 1933 г.
Я только что получил Ваше чрезвычайно невежливое письмо от 11 августа, направленное в мой адрес в Вашингтон, Айова. Быть может, мне следовало бы, исходя из чувства достоинства, совершенно не отвечать на такое письмо, но я лишен такого чувства достоинства и заключаю, что Вы искренни в своих неистовых предрассудках, и поэтому хочу Вам дать вежливый и прямой ответ.
Персонально я стою за признание России со времени моего посещения этой страны в 1923 году не только в целях торговли, но во всех других соответствующих правительственных целях. Вы говорите, что их правительство - это наш враг, но я нашел его самым дружественно к нам расположенным правительством из всех 15 правительств, которые я посетил в Европе, а они были дружественны "с головы до пят". Я говорил с лицами в наивысших инстанциях и разговаривал с самыми рядовыми крестьянами в их избах, причем все мои разговоры велись через царских переводчиков (далее он поясняет, что "царские" - это значит получили профессию еще при царе и не симпатизирующие советской власти)
Вы говорите: "Эти еврейские и русские фанатики относятся с явным антагонизмом к каждому параграфу нашей национальной конституции. Сочувствующие им в нашей стране - это враги почти всего того, что начертано на нашем знамени".
Давайте взглянем на факты, как они есть.
Наше правительство - это революционное правительство. Оно начало свое существование с революции против короля. Их правительство - это революционное правительство, которое начало с революции против царя, который был родственником английского короля. Итак, разница между возникновением обоих правительств небольшая.
(далее Брукхарт приводит примеры как правительство США признавало революционные правительства Франции, Мексики и антииспанскую революцию на Кубе)
Но эта революционная аналогия между Советским правительством и нашим собственным - не единственное совпадение. Что является самым лучшим в цивилизованном управлении нашей страной? Я думаю, что Вы признаете, что самое лучшее - это система начальной школы.
Советское правительство ее позаимствовало, но еще многое добавило к ней.
При царе русский народ держали в состоянии самого непроходимого невежества, и цель заключалась в том, что когда народ невежественен и пьян, то царь может управлять им. Теперь каждый от мала до велика ходит в школу, неграмотность уже почти изжита.
(далее Брукхарт говорит о бесплатном медицинском обслуживании в СССР, программе строительства дорог и электростанций, в которой участвуют американские специалисты)
(отвечает на вой Хопкинса о диктатуре Сталина) Кроме всего этого, Конгресс недавно предоставил нашему президенту диктаторские права в области сельского хозяйства, промышленности и труда, весьма аналогичные тем правам, которыми пользуется Иосиф Сталин и Советский Союз.
Дальше Вы говорите, что они теперь искусственно приглушают свою враждебность по отношению к нашей национальной конституции, но исключительно лишь потому, что находятся в отчаянном финансовом положении. Опять я сожалею, что Вы так грубо дезинформированы. Советское правительство импортировало на 4,5 млрд. долларов машин и оборудования, которое пошло на строительство и промышленное развитие. Вся их внешняя задолженность всем странам во всем мире в настоящий момент меньше 400 млн. долларов. То, что они должны всему миру - это меньше того, что каждая нормально развитая страна в мире должна только нам одним. Все эти страны отказываются от платежей по свои долгам, а Советское правительство платит всем в срок.
(далее Брукхарт пишет куда и как Совпра вкладывает деньги, о царских долгах речь пойдет ниже)
Когда я пишу эти строки, передо мной лежит таблица промышленной продукции в нашей стране и в СССР с 1926 года. Принимая данные 1921 года за 100% для каждой страны, на сегодняшний день советское производство достигло 235 %, в то время как наше пало до 62%.
(далее Брукхарт говорит о безработице и разорении американских фермеров, так как те не находят сбыта)
Вы пишете, что я просто хочу русское золото. Нет, я не хочу русского золота, как Иуда хотел серебра; я хочу продавать наши сельскохозяйственные продукты и промышленные товары так, чтобы цены на сельскохозяйственные продукты поднялись до такого уровня, который даст возможность лучшим гражданам нашей страны уплатить свои долги и опять зажить по-человечески, чтобы задвигались колеса нашей промышленности и чтобы миллионы получили работу. И если этот обмен может быть сделан, это поможет обеим странам, но Соединенным Штатам это поможет больше, чем Советскому Союзу.
В ответ на эти великолепные показатели финансового положения Советского союза указывают, что они отвергли царские долги и долг Керенского. Но отказ от долгов - это вещь не новая для правительства Соединенных Штатов, так как сразу после Гражданской войны мы отвергли долги штатов Конфедерации и включили этот отказ в Конституцию Соединенных Штатов.
(Брукхарт указывает, что Англия и Франция вообще могут заткнуться, ибо не отвечают на контрпретензии Советов за интервенцию, в которую втянули и США, и сами еще не расплатились с США за ПМВ)
Вы говорите о них, как об "атеистической банде фанатиков, убийц, лжецов и дикарей". Да, быть может там есть какие-нибудь Аль Капоне или бесчеловечные злодеи в роде похитителей ребенка Линдбергов, но несправедливо бросать такие обвинения против всего народа, точно так же, как несправедливо обвинять всех американцев из-за нескольких преступников. Передо мной лежат показания Реймонта Роббинса, прекрасного джентельмена-христианина, и доклады наших военных атташе, которые были в Петрограде во время советской революции. Эта была, вероятно, самая бескровная революция, имевшая такое большое значение в историии. Произошло всего одно кровопролитное сражение с царскими студентами в университете (наверное имеет в виду юнкеров).
Это положение длилось около 6 месяцев, когда были организованы контрреволюционные армии для свержения Советского правительства. Мы присоединились к ним и послали две армии, одну в Архангельск и одну с Колчаком в Сибирь. Это был самый кровожадный разбойник, который когда либо шел на войну. Если Вы прочтете книгу генерала Грэвса, который командовал нашей армией в Сибири, то Вам не нужны будут другие подтверждения. Эти контрреволюционеры заставили Советское правительство драться за свое существование. Два раза убийцы стреляли в Ленина и борьба стала почти такой же кровавой, как французская революция, и закончилась гибелью царя, подобно гибели французского короля и королевы на гильотине.
Я знаю, Вы были введены в заблуждение пропагандой, которая распространялась в нашей стране, и что в истинно христианском духе Вы сможете судить об этих делах, когда узнаете правду.
Вы упоминаете тот факт, что они безбожники и не верят в Бога. Это верно по отношению к очень многим из них, но Вы едва ли можете их винить за то, когда познакомитесь с историей царской греческой церкви. Это была политическая организация на службе у царя, основной задачей которой было держать людей в невежестве и подчинении (показно жалеет, что мы не пресвитериане, как он сам и Хопкинс).
Наше собственное правительство отделило церковь от государства и обеспечило свободу религии. Советское правительство сделало то же самое. Я видел сотни церквей всевозможных наименований открытыми и доступными в России, точно так же, как в Соединенных Штатах.
Мы признали всякие другие страны в мире язычников и неверных, и, конечно, в стране, которая верит в свободу религии, такой вопрос является абсолютно несущественным в деле признания. (Далее Брукхарт шутливо пишет, что сами христианские апостолы были коммунистами, ссылаясь на Ананию)
Почему пропаганда против Советского Союза продолжает печататься в американской прессе. Я думаю, что в состоянии ответить совершенно точно. Газеты вроде "Чикаго Трибьюн" принимают участие в торговли древесиной в Канаде, не в Соединенных Штатах. Они выкачивают из американцев огромные прибыли на этом ввозе, так как мы импортируем 48% нашей потребности в древесине. Советское правительство имеет неограниченные запасы древесины.
Итак, мой дорогой Хопкинс, я написал Вам откровенно все, что мне известно о положении вещей. Это мое личное мнение, не имеющее никакого отношения к моим служебным обязанностям. Я готов защищать его, так как правда стоит выше всего.
Искренне Ваш,
Смит У. Брукхарт".
(с)www.facebook.com/grig.cid/posts/398340337833863...

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

26.11.2020 в 14:29

Пишет  Hessalam:

Наблюдения за астронавтами-близнецами Скоттом и Марком Келли и десятками других членов экипажа МКС показали, что после длительной жизни в космосе у человека могут начаться проблемы с работой митохондрий – главных энергостанций клетки.
"Если человек долго находится в условиях невесомости, у него уменьшается масса костей и мышц, появляются нарушения в работе иммунитета, сердца и печени. Мы задумались, может ли у всего этого быть одна общая причина. Наши наблюдения показали, что эти проблемы могут быть связаны с тем, что невесомость нарушает работу митохондрий", – рассказал один из авторов исследования, медик из Исследовательского центра NASA имени Эймса (США) Афшин Бехешти.
Четыре года назад астронавты Скотт и Марк Келли, однояйцевые братья-близнецы, участвовали в уникальном эксперименте Twins Study, в рамках которого Скотт провел целый год на орбите, тогда как его брат Марк жил в схожих условиях на Земле. Получив образцы крови и других тканей от обоих астронавтов до полета Скотта на орбиту и после его возвращения на Землю, ученые попытались выяснить, как жизнь на орбите влияет на здоровье человека"

novosti-kosmonavtiki.ru/news/77417/

@темы: звезды, медицина

---

Интересно, что такой популярный штамп, как обведение мелом контура тела на месте преступления, был в свое время придуман не для полиции (она все фотографировала), а для прессы.

Это позволяло фотографам, специализирующимся на криминальной хронике, сделать снимок и представить сцену без трагических подробностей. mi3ch.livejournal.com/4979701.html

@темы: фото

---

"Лингвист Джеральд Ноулс предположил, что такая особенность скауза [диалект обитателей региона Ливерпуля прим редакции], как «говорение в нос», появилась из-за плохого здоровья большинства жителей Ливерпуля XIX века. В то время почти все ходили с насморком, из-за чего говорили «в нос», а новые иммигранты воспринимали это как норму и учились говорить похожим образом. В итоге это закрепилось в качестве особенности акцента"
misha-makferson.livejournal.com/1026772.html

@темы: Вавилон-18, медицина-историческое

---

25.11.2020 в 22:02

Пишет  Gun_Grave:

Сюрприз
  Специалисты Государственного академического университета гуманитарных наук (ГАУГН) оцифровали и выложили в открытый доступ социогуманитарные архивы Российской академии наук (РАН). Теперь на сайте академии доступны 20 тысяч научных материалов о биологии, истории, экономике и философии. Найдено здесь.
  Собственно, оне. Все качается, только подвисает немножко. Глаза разбегаются, не знаешь, за что браться.

@темы: блокнот

---

Вместо эпиграфа: "Имена собственные не переводятся! (Падает, сраженный переводчиками и редакторами. Его уносят.)"

До меня дошло, что имя "Dorcas" в "Книге Нового Солнца" Джина Вулфа нужно переводить как "Тавифа", потому что KJV/Синодальный. petro-gulak.livejournal.com/1930280.html

@темы: имена

---

Между 1900 и 1917, Россию захлестнула беспрецедентная волна террора.

Несколько разных партий, исповедующих несовместимые идеологии, соревновались (и сотрудничали) между собой в организации хаоса. С 1905 по 1907 год были убиты или ранены около 4500 государственных служащих и примерно столько же частных лиц. С 1908 по 1910 власти зарегистрировали 19 957 террористических актов и экспроприаций, в каковое число, без сомнения, не вошли многие случаи из наиболее удаленных областей. Как отмечает выдающийся исследователь русского терроризма Анна Гейфман, «грабежи, вымогательства и убийства стали более обычными событиями, чем дорожные аварии».

Каждый носящий униформу был кандидатом на пулю в голову или серную кислоту в лицо. Сельские поместья горели («деревенская иллюминация»), предприятия подвергались рэкету или взрывались. Бомбы бросались в случайные цели – железнодорожные вагоны, рестораны и театры. Не испытывая никаких сожалений об убитых или искалеченных случайных прохожих, террористы старались уничтожить как можно больше людей – и потому, что считали своих жертв «буржуями», и потому, что убийства помогали им сломать старый порядок. Одна группа анархо-коммунистов швырнула бомбу, начиненную гвоздями, в кафе с двумя сотнями посетителей только для того, чтобы «посмотреть, как эти вонючие буржуи будут корчиться в агонии».

Вместо того, чтобы «маятник качнулся обратно» - метафора неизбежности, которой люди оправдывают свое бездействие – убийства росли и ширились, как в числе, так и в степени жестокости. Как объясняет Гейфман, «необходимость причинять боль превратилась из противоестественной иррациональной страсти, свойственной только неуравновешенным лицам, в формально вербализованную обязанность каждого идейного революционера». Одна из групп бросала «предателей» в чан с кипятком. Другие были более изобретательны. Особенно ценились женщины-палачи.

( Свернуть )
Как ответило просвещенное либеральное общество на эту волну терроризма? Какова была позиция Конституционно-демократической партии (кадетов) и ее думских депутатов? Хотя кадеты защищали демократические, конституционные процедуры и сами не участвовали в терактах, они помогали террористам всеми возможными способами. Кадеты собирали для террористов деньги, предоставляли свои дома для убежища и призывали к всеобщей амнистии арестованных террористов, которые при этом открыто собирались продолжать эту резню. Член центрального комитета кадетской партии Н.Н.Щепкин заявлял, что партия считает террористов не преступниками, а святыми и мучениками. Официальная газета кадетов «Вестник партии народной свободы» никогда не публиковала статей, осуждающих политические убийства. Лидер партии Павел Милюков заявлял, что «теперь все средства оправданы… и все средства должны быть испробованы». Еще один вождь либералов в Думе, Иван Петрункевич, когда его попросили осудить терроризм, дал знаменитый ответ: «Осудить террор? Это стало бы моральной смертью партии!»

Не только юристы, учителя, врачи или инженеры, но и промышленники и банкиры снабжали террористов деньгами. Это было знаком прогрессивных взглядов и хороших манер. Приписываемая Ленину цитата: «если мы захотим повесить капиталистов, они продадут нам веревку» - в более точном виде должна звучать так: «они купят нам веревку и наймут нас, чтобы мы их на ней повесили». В точном соответствии с этими словами, когда большевики пришли к власти, их карательный орган, ЧК, «ликвидировал» членов всех оппозиционных партий, начиная с кадетов. Почему либералы и предприниматели не понимали, что так и будет?

Этот вопрос давно беспокоит многих исследователей революционных движений. Революции никогда не удаются без поддержки обеспеченных, либеральных, образованных слоев общества. При этом революционеры редко скрывают, что в случае успеха они отнимут у всех имущество, подавят все несогласные с ними мнения и уничтожат вражеский класс. Ленин вовсе не был единственным кровожадным русским радикалом. В 1907 Иван Павлов – не ученый-нобелеат, а один из самых ярких теоретиков особо кровавой группы «максималистов» – опубликовал свою «Очистку человечества», где он делил всех людей на две «этические расы». Согласно его идеям, эксплуататоры (определенные весьма смутно и широко) принадлежат к расе, «стоящей в моральном отношении ниже, чем наши животные предки», все они должны быть уничтожены, от мала до велика, морально более высокой расой, лучшими представителями которой и являются террористы. Достаточно широко известная, эта программа не вызвала никаких возражений среди максималистов или даже других, более умеренных социалистов. Еще один видный максималист, М.А.Энгельгардт, убеждал в необходимости красного террора, в ходе которого должны быть убиты по меньшей мере двенадцать миллионов человек. Словно бы предвосхищая красных кхмеров, еще одна группа анархистов для установления равенства предлагала убить всех образованных людей.

При этом либералы отказывались воспользоваться своим положением в Думе для приведения конституционализма в действие. Они не участвовали в выработке госбюджета, а всю свою энергию направили на дискредитацию правительства и защиту террористов. Даже когда Петр Столыпин, самый выдающийся из всех премьер-министров Николая II, предложил полностью выполнить всю программу кадетов, они отказались сотрудничать с ним. Очевидно, исповедуемые ими идеи были менее важны, чем их эмоциональная поддержка радикализма любого сорта.

В одной характерной сцене герой романа Солженицына «Ноябрь 1916» полковник Воротынцев оказывается на собрании, состоящем преимущественно из приверженцев партии кадетов, где все повторяют одни и те же прогрессивные благочестивые догмы. Скоро он замечает, что «каждый из них наперед знал, что скажут другие, но для них было обязательным снова и снова выслушивать то, что все они сообща знали. Они все были в высшей степени уверены, что они правы, но несмотря на это нуждались в таком обмене для укрепления этой уверенности». К его собственному удивлению, Воротынцев, как зачарованный, обнаруживает, что он присоединяется к этой компании. Ему требуется усилие, чтобы напомнить себе, что всё, что говорят эти прогрессивные люди о «народе», которого они вовсе не знают, противоречит всему, что он узнал из своего опыта общения с сотнями простых солдат. Когда Воротынцев позволяет себе высказать слегка расходящееся с общими идеями наблюдение, «всего лишь… какую-то мелочь… они все насторожились. Они внезапно замолчали, при том что до этого говорили все одновременно, и это их молчание было обращено на полковника». Он сдался и, как под гипнозом, стал повторять прогрессивные догмы за остальными.


Что это за странный политический гипноз? Воротынцев отступает и помалкивает, «не потому что он чувствовал, что неправ, а из-за страха сказать что-нибудь реакционное» - слово, которое Солженицын выделяет курсивом, чтобы показать, что в других культурах и в другие эпохи ту же самую роль может играть другой жупел. Солдаты, смелые под огнем, съеживаются перед лицом прогрессивного мнения. Долгое время Воротынцев не может заставить себя высказать контраргументы, «и он презирал себя за это… Это было как заразная болезнь – если ты подошел близко, защиты нет». В конце концов Воротынцев находит в себе силы к сопротивлению. Вскоре он обсуждает эту встречу с профессором Андозерской, которая рассказывает, что она, как и многие университетские профессора в наши дни, «должна тщательно выбирать каждое слово»

«В русском образованном обществе… вовсе не любые взгляды можно выражать. Целая школа мысли… под моральным запретом, не только на лекциях, но и в личных беседах. И чем «свободнее» компания, тем строже этот запрет»

Один из известных кадетов, Петр Струве, все-таки порвал с этим «свободным» мнением. Он указывал на абсурдность либеральной нетерпимости и самоубийственное безумие тех, кто поддерживает кровавых революционеров. После прихода к власти большевиков он проклинал либералов за те катастрофические последствия, которые они могли бы предотвратить.

Струве не был совсем одинок в своих попытках предостеречь образованное общество. В 1909 он присоединился к шести другим мыслителям, и они основали альманах «Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции». Кроме Александра Изгоева, еще одного видного кадета, в коллектив входили Николай Бердяев, Сергей Булгаков и Семен Франк, которым предстоит преобразовать русское православное богословие, ученый-правовед Богдан Кистяковский и литературный критик Михаил Гершензон, который и издавал альманах. Один из важнейших документов русской мысли, «Вехи» являются необходимым чтением для всех, кто изучает образ мысли интеллигенции.

«Вехи» вызвали беспрецедентный скандал. В течение примерно года вышло пять выпусков, и пятый включал в себя приложение со списком более чем из двухсот книг и статей с отзывами (по большей части разносными) на них. Если целью авторов альманаха было начать разумный диалог, призвать к интеллектуальной толерантности и освободить либеральные идеи от автоматического радикализма, то они потерпели сокрушительное фиаско. Большинство кадетов открестились от книги, а партийный лидер Милюков устроил тур по стране с ее критикой за предательство святых традиций русской интеллигенции. Непростительным грехом сборника была, как объяснял Франк, «критика основной священной догмы радикальной интеллигенции – «мистики» революции. Это было сочтено дерзким и непереносимым предательством священного «ветхого завета» русской интеллигенции, предательством традиции, идущей от пророков и святых русской общественной мысли – Белинского, Грановского, Чернышевского, Писарева»

Чтобы перейти к содержанию книги, следует сначала рассмотреть, как авторы используют слова «интеллигенция» и «интеллигент» (представитель «интеллигенции»). «Интеллигенция» - это слово российского происхождения, где оно вошло в оборот примерно в 1860-х. В его точном, строгом смысле оно значит нечто совершенно отличное от его английского эквивалента. Для того, чтобы быть интеллигентом, вовсе не достаточно (или даже не обязательно) быть хорошо образованным. И если под «интеллектуалом» понимают любознательного человека со склонностью к рефлексии, то интеллигент – нечто почти противоположное.

Три главных черты характеризуют классического интеллигента. Во-первых, интеллигент осознает себя прежде всего как интеллигент, и только потом как представитель какого-то класса, профессии, этнической группы или иной социальной категории. Никто не считает, к примеру, Толстого интеллигентом, отчасти потому что он использует свой графский титул.

Независимо от того, состоятелен ли интеллигент, или, как Ленин, ведет жизнь профессионального революционера, живя на деньги партии, он должен работать, но дело чести для него – не воспринимать свою профессию всерьез. Как отмечает Изгоев, «Средний, рядовой интеллигент обычно не знает своей работы и не любит ее. Он плохой учитель, плохой инженер… Он считает свою профессию… побочной деятельностью, не заслуживающей внимания. Если он проявляет энтузиазм насчет своей профессии… он может ожидать самого едкого сарказма со стороны друзей».

В крайнем выражении интеллигент следовал предписаниям «Катехизиса революционера» Сергея Нечаева и «обрывал все связи с гражданским порядком», отрекался от семьи и даже от собственного имени. Конечно, так делали немногие, так же как немногие средневековые христиане уходили в монастыри, но заветы Нечаева оставались идеалом – идеалом того, что Франк назвал «монахом-революционером».

Авторы «Вех» упоминают вторую характерную черту интеллигентов: их приверженность особой манере поведения, включая стиль одежды, гигиену (довольно скудную), прически (знаменитые «стриженые барышни-нигилистки»), предписанные и запрещенные выражения, и набор сексуальных практик, которые авторы вех описывают как пуританскую распущенность (разврат практиковался в качестве ритуала), подпитанную «нигилистическим морализмом». Как замечает Франк, интеллигенция составляет «особый маленький мирок со своими собственными очень строгими и жесткими традициями, собственным этикетом, обычаями и привычками… Нигде в России нет такой… четкой и строгой регламентации жизни, таких категорических суждений о людях и событиях, такой верности корпоративному духу, как в этом всероссийском духовном монастыре – русской интеллигенции».

Существуют рассказы об аристократах, берущих уроки правильных плохих манер. Кукушкина и Ситников в «Отцах и детях» Тургенева и Лебезятников в «Преступлении и наказании» Достоевского – это, конечно, карикатуры, но не вполне.

Наиболее важная и самая большая проблема – это интеллигентский способ мыслить. Интеллигент ставил свою подпись под набором верований, которые считались полностью надежными, научно доказанными и абсолютно обязательными для любого нравственного человека. Суровый интеллигент должен был подписаться на какую-нибудь идеологию – народническую, марксистскую или анархистскую – целью которой было полное разрушение существующих порядков и замена их на утопию, которая в одно мгновение уничтожит все болезни человечества. Эти настроения часто описывались как хилиастические (или апокалиптические), и, как отмечали, не случайно многие из наиболее влиятельных интеллигентов, от Чернышевского до Сталина, были выходцами из духовного сословия или учились в семинариях. Для Струве умонастроения интеллигенции представляли собой жестокую пародию на религию, в которой сохраняются «внешние черты религиозности без ее содержания». Интеллигент не может быть верующим, и это еще одна причина, по которой никто не считал интеллигентом Толстого (не говоря уж о консерваторе Достоевском). Они принимали атеизм на веру, были духовными приверженцами материализма и проповедовали детерминизм. Эти свои убеждения они обосновывали «наукой» - слово, которое они использовали не для обозначения объективного процесса исследований, основанного на опыте и доказательствах, а – и здесь композиция становится совсем уж закольцованной – на метафизике материализма и детерминизма.

Что еще хуже, интеллигентская «наука» вызывала убеждение, что мир движется слепой, бесцельной силой и, ведомый провидением, обречен на прогресс в человеческих делах и на достижение морального совершенства. (Как говорят сегодня, дуга истории склоняется к справеливости, the arc of history bends toward justice). Бердяев цитировал «силлогизм инртеллигенции» в парафразе теолога Владимира Соловьева: «Человек произошел от обезьяны. Поэтому любите друг друга». В том же духе Булгаков отмечает, что «интеллигенция утверждает, что личность – это целиком продукт среды, и в то же время велит улучшать свою среду – так Мюнгхаузен вытащил себя из болота за волосы».

Если и была одна «философема» (термин Струве), разделяемая всеми интеллигентами, так это то, что все вопросы должны оцениваться политически. Таким образом, научная теория может быть дискредитирована не на основании логики или доказательств, а путем навешивания на нее ярлыка «реакционной» («а чего только мы не называем реакционным!»). Советы в то или иное время запрещали генетику, теорию относительности, квантовую теорию – не на основании критериев соответствующих дисциплин, а потому что сочли их несовместимыми с «диалектическим материализмом».

В рамках подобной политизации презиралась благотворительность как «измена всему человечеству и его спасению ради блага горстки личностей». Во время голода 1891-92, когда Толстой и Чехов старались помочь голодающим, Ленин отстаивал припрятывание еды, чтобы приблизить революцию («чем хуже, тем лучше».)

Авторы «Вех» согласны, что политические реформы должны сопровождаться индивидуальным самосовершенствованием. Общество не может быть лучше, чем люди, его составляющие, так что интеллигенция должна культивировать в себе качества, презираемые ею у буржуазии: ответственность, честность, хорошие манеры, терпимость к другим взглядам, определенный самоконтроль, необходимый для самосовершенствования. Наперекор интеллигентским предубеждениям, они рекомендовали религиозное сознание как наилучший путь к более высокой нравственности.

Интеллигентская этика ужасала эссеистов «Вех». Если всё – политическое, то тогда самые жестокие средства не только разрешены, но обязательны. Более того, та самая тактика, которую обличают революционеры, становится приемлемой, когда ее используют сами революционеры. Аргумент, который естественным образом приходит на ум либерально настроенным людям – что если ботинок был на другой ноге? – отвергается в принципе. Для интеллигента другой ноги не существует.

В солженицынском «Августе 1914», когда молодая Вероника критикует революционеров за то, что они делают то, что ранее осуждали, ее интеллигентные тети в шоке. «Как может бесчувственная девчонка приравнивать угнетателей народа к его освободителям, разговаривая так, как будто у них одинаковые моральные права!.. Пусть он [интеллигент] убивает… Партия берет всю вину на себя, так что террор более не убийство, а экспроприация – не грабеж».
Такой образ мыслей дает «великое удобство», говорит Гершензон, потому что «снимает с человека всякую моральную ответственность». Спустя почти 10 лет после «Вех» философ Михаил Бакунин назовет такое оправдание «поддельным алиби» и будет настаивать: «Алиби нет».

Интеллигенция представляет собой одну русскую интеллектуальную традицию, великие писатели – другую. «Примечательно, - пишет Струве, - насколько наша национальная литература остается уделом, который интеллигенция не может захватить». Знаменито высказывание Гершензона о том, что в России «сила художественного гения почти безошибочно измеряется степенью его ненависти к интеллигенции». Великого вклада России в мировую культуру – литературная традиция Толстого, Тургенева, Достоевского, Чехова – не могло бы быть, если бы эти авторы писали по политическим лекалам. С другой стороны, русский «роман идей» критически исследовал все черты интеллигенции – простоту человеческой психологии, легкость деления людей на хороших и плохих, уверенность в том, что смысл жизни уже известен, сведение этики к политике – и показывал, насколько эта идеология ошибочна и опасна.

Интеллигенты любили других писателей, таких как Чернышевский, которые были пионерами того направления, которое в Советском Союзе станет «социалистическим реализмом». Когда интеллигенция получила власть в 1917, великая литературная традиция продолжилась в виде написанного в стол, опубликованного за границей, ходившего в самиздате. Солженицын, Василий Гроссман, Борис Пастернак, Михаил Булгаков и Светлана Алексиевич осознано продолжали великую традицию противостояния русских классиков.

Некоторые талантливые писатели, такие как Михаил Салтыков-Щедрин, пытались усидеть на двух стульях – или, как замечал Струве, они носили интеллигентскую «униформу». Они нашли творческие способы защищать предписанные идеи, как пытались это сделать десятилетиями позже некоторые талантливые советские писатели. В противоположность им «Толстой и Достоевский сняли эту униформу и выбросили ее».

Большинство либералов наряжались в эту униформу с гордость. Эта трагедия практически гарантировала будущий захват власти интеллигенцией и ужасный режим, последовавший за этим. Для авторов «Вех» приверженность либералов к нелиберальным движениям вытекала из психологического комплекса конформизма.

Хотя либералы и осознавали свое отличие от радикалов, большинство из них выступало подражателями интеллигенции, не желающими признаваться даже себе, что их ценности фундаментально иные. Воспитанные окружающим обществом так, чтобы считать всё консервативное предосудительным – и более того, социально бестактным – они исхитрялись находить оправдание радикальной нетерпимости и насилию как чему-то вынужденному, оправданному и благородному. Они были вынуждены, потому что фундаментальная эмоциональная посылка либерализма – враждебность к этим невежественным, узколобым, морально развращенным правым – почти всегда оказывалась более настоятельной, чем провозглашаемые интеллектуальные принципы.

«Бросая украдкой постоянные косые взгляды на то, кому и что нравится», замечал Булгаков эти либералы демонстрировали то, «как развивается моральная трусость, если любовь к истине и интеллектуальная смелость угашены». Находящиеся в плену общественного мнения, они подписывали петиции, с которыми были не согласны и оправдывали акты чудовищного насилия, всегда соблюдая правило: лучше пройти с людьми милю влево от меня, чем ассоциироваться с кем-то, кто на дюйм правее меня. Образованные люди понимали, что невозможно упразднить полицию, как того требуют анархисты, и что социализм не сможет моментально вылечить все социальные язвы, но они убеждали себя, что прогрессивные взгляды должны быть верными:
«Разве можно сомневаться в их правильности, если они приняты всеми прогрессивными умами?.. Только люди исключительно сильные духом могли сопротивляться гипнозу общей веры… Толстой сопротивлялся, Достоевский тоже, но средний человек, даже если и не верил, никогда не осмеливался признаться в этом».

Авторы «Вех» стремились менять Россию так, чтобы в ней, как в Англии, были образованные люди, но не было интеллигенции. Они предостерегали, как Достоевский в «Бесах», что пока образованный класс продолжает уподобляться интеллигенции в русском смысле этого слова, он движется к тому, что мы сейчас называем тоталитаризмом – пока не найдет в себе силы сопротивляться этому.

Иногда можно услышать, что «маятник качнулся в другую сторону». Но откуда вы знаете, что вообще есть какой-то маятник, и что это, так сказать, не снежный ком на склоне? Не очень мудро успокаивать себя метафорами. Если партия хочет распространять свою власть настолько широко, насколько сможет, это будет продолжаться до тех пор, пока не встретит достаточно сильного противодействия. Во время Французской революции террор был остановлен Термидором. Но в России Сталин объявил об «усилении классовой борьбы» уже после Революции, что привело к бессчетны ареста, казням и заключениям в Гулаг. То, что не встречает сопротивления, не остановится.

Gary Saul Morson is Lawrence B. Dumas Professor of the Arts and Humanities at Northwestern University. messala.livejournal.com/650229.html

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

Тут недавно говорили о нашем армейском арго. Думаю, интересно будет немного посмотреть, что там у иных армий мира. И начнем с США.
И вот только некоторые из терминов
Общевойсковой слэнг, в том числе ВВС и ВМФ:
– ground squirrel – военнослужащий Военно-воздушных сил США, не участвующий в полетах по причине занимаемой должностиили несения дежурства
– bantam – человек небольшого роста
– big ticket – почетная отставка (с сохранением звания, знаков отличия и положительной характеристикой);
- small ticket – увольнение с лишением всех прав и привилегий
- ALPHA BRAVO: сленговое название засады, от сокращения «АВ»-ambush
- AMF: буквально "Adios, Mother Fucker."
- A-O: area of operations. область действий
- ASAP: (A-sap) (Как можно скорее) просьба о чрезвычайной безотлагательности в военной поддержке

( Свернуть )
A TEAMS: подразделение «Зелёных беретов» из 12 человек8520/
- Bird (Птица) - любое авиасредство, обычно вертолеты
- Dustoff" ("Дастофф") - позывной медицинского вертолета
- Arty – артиллерия
- LZ (Landind Zone) - зона выадки, плацдарм;
- Hot LZ - зона высадки, находящаяся под интенсивным огнем;
- DMZ - демилитаризированная зона;
- G.I. - «Государственное Имущество» - военнослужашие

- "Золотой Кирпич" - военнослужащий, избегающий повседневной работы;
- «Брусок Масла» - знаки отличия лейтенанта;
- Rock'n'Roll - перевести винтовку M16A1 на автоматический огонь;
- Brass Up - концентрированный огонь в указанную область;
- Hook into - решительная атака;
- Grunt (Ворчун) - популярное прозвище пехотинца;
- Baggy Arse (Мешковатая Задница) - рядовой;
- Reo - солдат, прибывший в подразделение для восполнения потерь;

- Pogo (Поуго) - военнослужащий, не вовлеченный в бой, обычно оставшийся в тылу;
- Tail-end Charlie (Хвост Чарли) - замыкающий в патрульной колонне;-
- REMF - тыловая крыса (сокр. от Rear Echelon Mother Figure)
- Cheap Charlie (Дешевый Чарли) - бедный вьетнамец, который не может ничего продать или купить;
- POW - военнопленный;
- Number One (Номер один) - хорошо;
- Number Ten (Номер десять) - плохо;
- Number Welve (Номер двенадцать) - очень плохо;
- "Dog Robber" ("Грабитель Собаки") - одобрительное прозвище того, кто что-то украл у другой военной части в пользу собственного подразделения
- R*R - Отдых и Выздоровление, больше известное, как F*F - Борьба и Внебрачная связь;
- "Head Cold" (насморк) - гонорея;
- «Палубные обезьяны» - моряки;

- "Плавающие Коридорные" - морские пехотинцы;
- "Shades" ("тени") - солнцезащитные очки.
- CHERRY: замена новым подразделением
- CHOPPER: helicopter.
- COMIC BOOKS (FUNNY BOOKS): военные карты.
- C's: C-rations, C-rats, Charlie rats, - консервированный рацион
- CYA (cover your ass): прикрой свою задницу
- Smokey the Bear (Медвежонок Смоуки) - форменная шляпа сержанта-инструкторас3
- Section Eight (8й параграф) - увольнение с военной службы в связи с профессиональной или психологической непригодностью, психическими отклонениями и т.п. Уволенные таким образом лишаются обычных привилегий, полагающихся при увольнении с военной службы.
- Jungle bunny (Зайчик из Джунглей) - оскорбительное прозвище афроамериканца.
- Bouncing Betty - «Попрыгунья Бэтти», противопехотная мина, содержащая два заряда, первый из которых выбрасывает вверх второй, разрывающийся примерно на уровне пояса.
- Dear John letter - разговорное название письма, в котором девушка, оставшаяся дома, сообщает солдату о том, что больше его не любит.
- Maggie's Drawers (Мэггины Трусишки) - стрельба "в молоко".

- Whilly Piter (Вили Питер) - Зажигательная граната, с белым фосфором
- House Mouse (Домовая Мышь) – прозвище стукача, лейтенантской/сержантской шестерки.
- Играть в Микки Мауса – заниматься ерундой, выеживаться.
- Eagle shits - орёл гадит - жалование.
- Crispy Animal (Хрустящая зверушка) – труп, получившийся вследствие попадения под напалмовую бомбардировку.
- blooded – опытный, бывалый боец (побывавший в битвах)
- brains – офицер разведки
– buck – часто употребительное обозначение рядового, обычного солдата у моряков и летчиков.
– butcher – военный парикмахер; в буквальном переводе «мясник»
– buzzers – войска связи
– camel corps – пехота
– doughboy – пехотинец;
– click it – погибнуть; получить ранение; происходит от слова «click» – щелчок, что напоминает характерный звук стрельбы из пулемета с вражеских позиций
– fireworks – ночной обстрел;
– jump off – переходить из обороны в атаку;
– nose dive – способ поражения самолета тараном (лексикосемантическое словообразование);
– upstairs – в полете
– bokoo – излишек чего-либо

– chow – еда; есть, употреблять пищу
– civvies – гражданская одежда (civilian clothes)
– shimmy – рубашка
– fish – торпеда; подлодка у Армии. У ВВС - человек, боящийся полетов на самолете
– typewriter – дословно «печатная машинка»; пулемет
– clock – лицо

- FTN: Fuck the Navy , ДНБ на американском флоте :-)
– flap – чувство тревоги или переживания
– trench horrors – страх и трусость, вызванные боязнью быть убитым
- dust disturber – еще одно из наименований пехотинцев
- Psychodel (Психодел) – Военный психолог.
- Греметь капсулями – стрелять в автоматическом режиме длинными очередями.
- “Garry Owen” - прозвище 7-го кавалерийского полка, существует в американской армии с 1866 г.
- Find, fix, fight and finish (Обнаружить, указать координаты, связать боем и уничтожить) – первое официальное название операций по поиску и уничтожению.
- Sea Bee (Морская Пчела) – прозвище солдат американских строительных частей, происходящее от аббревиатуры “Си Би” (СВ. то есть Construction Battalion).
- Big I (Биг Аи) — стратегическая иницатива

- Blanket Party - "тёмная" для провинившегося
- Cake Eater, пожиратель тортов - офицер на флоте.
- Fresh Water Navy - прозвище береговой охраны США на флоте
- Screwing the Pooch - Сделать грубую ошибку.
- Swallow the anchor, проглоти якорь (у ВМС)- убирайся вон.


Слэнг Морской пехоты США:
Grunt (хряк) - прозвище морского пехотинца
Green Mama – так морпехи называли всю морскую пехоту.

Mattel - сленговое название М16, произошло от названия американской компания Mattel, Inc., выпускавшей игрушки (в том числе, знаменитую куклу "Барби").
Bronco (Мустанг) – Военнослужащий КМП, начавший службу в рядовом и сержантском составе и дослужившийся до офицера.
Fruit Salad - фруктовый салат - ногочисленные орденские колодки на мундире.
Snuffy - военнослужащий рядового и сержантского состава низкого звания у морпехов.
Gung-Ho (китайск.) - крутой член взвода

Homer Pyle (Гомер Пайл, он же «Гомер Куча») - оскорбительное прозвище любого неумехи.
Skipper (Шкипер) - лидер или командир патруля, взвода
Snot Locker - нос, буквально - место хранения соплей
Вот примерно так.
По возможностии будем продолжать :-)
Приятного времени суток. picturehistory.livejournal.com/6038953.html

@темы: история оружия, Вавилон-18

---

Краткая история английского языка от John McWhorter (профессор лингвистики в Колумбийском универе США).

Особенно полезно для тех, кто считает, что русский язык перегружен иностранными словами.

Привожу в сокращении.

«…Наша моноязыковая тенденция делает нас похожими на вошедшую в поговорку рыбу, которая не знает, что значит «мокрый». Наш язык воспринимается как нормальный только до того момента, пока человек не получает представление о том, что такое, на самом деле, нормальный язык».

«Мы считаем неудобством то, что во многих европейских языках существительным без каких бы то ни было причин приписывается род, и при этом у французов луна получается женского рода, а лодка — мужского, и тому подобное. Но, на самом деле, странными являемся мы сами: почти все европейские языки принадлежат к одной семье — индоевропейской, и только в одном из них, в английском не существует подобной категории рода.

Хотите еще примеры странности? О’кей. На Земле есть только один язык, в котором настоящее время требует специального окончания только в третьем лице единственного числа. На этом языке я пишу так: I talk, you talk, he/she talk-s — но почему так происходит. Глаголы в настоящем времени в нормальных языках либо не имеют вообще окончаний, либо имеют кучу различных окончаний (по-испански: hablo, hablas, habla). И назовите другой язык, где вы должны вставить слово do для отрицания чего-то или для того, чтобы задать вопрос. Вы находите это сложным? Если только вы родом не из Уэльса, не из Ирландии и не родились на севере Франции, то, вероятно, так оно и есть.

Почему наш язык столь странный? И вообще, что это за язык, на котором мы говорим, и почему он стал именно таким?»

«Английский язык, по сути, начинался как один из германских. Древнеанглийский язык так не похож на современную версию, что требуется значительное усилие для того, чтобы считать его тем же самым языком. Hwæt, we gardena in geardagum þeodcyninga þrym gefrunon — неужели это, на самом деле, означает: «И мы, датские конунги, слышали во времена оно о славе королей»? Исландцы могут и сегодня прочитать подобные истории, написанные на древнескандинавском предшественнике их языка 1000 лет назад, и, тем не менее, для неподготовленного глаза поэма «Беовульф» (Beowulf) может показаться произведением, написанном на турецком».

«Первая вещь, которая удалила нас от того первоначального языка, состояла в следующем: когда англы, саксы и юты (а также фризы) принесли свой язык в Англию, на острове уже обитали другие люди, говорившие на других языках. Это были кельтские языки, которые сегодня представлены валлийским, ирландским языками, а на другой стороне Ламанша, во Франции, еще и бретонским. Кельты были порабощены, но выжили, и поскольку всего было около 250 тысяч германских завоевателей — примерно население такого скромного города как Джерси-Сити, — то очень быстро получилось так, что большинство людей, говоривших на древнеанглийском, стали составлять кельты.

Решающее значение имел тот факт, что их язык сильно отличался от английского. Так, например, глагол находился у них на первом месте. А еще у кельтов были странные конструкции с глаголом do: они использовали его для того, чтобы сформулировать вопрос, сделать предложение отрицательным — и даже для того, чтобы создать своего рода добавление к глаголу: Do you walk? I do not walk. I do walk. Сейчас это выглядит знакомым, поскольку кельты стали делать это и в их собственной версии английского языка. Однако до этого подобное предложение показалось бы странным для англоговорящего человека — как и сегодня это покажется странным в любом языке, за исключением нашего собственного и сохранившихся кельтских. Обратите внимание на то, что само обсуждение этого странного использования глагола do заставляет нас обнаружить в себе нечто странное — как будто тебе сообщили о том, что в твоем рту постоянно находится язык.

На сегодняшний день не установлено существование других языков на Земле, кроме кельтского и английского, в которых бы использовался глагол do таким же образом. Поэтому странность английского языка началась с трансформации во рту людей, в большей степени привыкших к совершенно другим языкам. Мы продолжаем говорить, как они, и делаем это таким способом, который нам самим не пришел бы в голову. Когда вы произносите считалочку «eeny, meeny, miny, moe», у вас когда-нибудь возникало ощущение, что речь идет о своего рода счете? На самом деле, так оно и есть — это кельтские цифры, которые со временем претерпели изменения, однако до сих пор можно понять, что они восходят к словам, которыми пользовались сельские жители Британии, когда они пересчитывали зверей или играли в игры. А вот слова из детской песенки: «Hickory, dickory, dock» — что вообще все это значит? Вот разгадка: слова hovera, dovera, dick на том же самом кельтском языке означали восемь, девять и десять».

«Затем произошло еще одно событие, повлиявшее на английский язык: на острове, переправившись с континента, появились в большом количестве люди, которые были носителями германских языков и которые имели весьма серьезные намерения. Этот процесс начался в IX век, и на этот раз завоеватели говорили на еще одном ответвлении германского языка — на древнескандинавском. Однако они не навязывали свой язык. Вместо этого они женились на местных женщинах и переходили на использование английского языка. Однако это были уже взрослые люди, а взрослые люди, как правило, не так легко усваивают новый язык, особенно если речь идет об обществе, где используется устный язык… Поэтому скандинавы делали как раз то, что и было ожидаемым: они говорили на плохом древнеанглийском. Их дети слышали столько же плохой, сколь и реальный древнеанглийский язык. Жизнь продолжалась, и вскоре их плохой древнеанглийский стал реальным английским, и вот что мы сегодня имеем: скандинавы сделали английский язык более легким.

В древнеанглийском языке присутствовали безумные категории рода, которые мы ожидаем встретить в хорошем европейском языке — однако скандинавы особого внимания на них не обращали, и поэтому теперь их у нас нет. Обратите внимание на эту странность английского. Кроме того, викинги усвоили только одну часть когда-то бывшей прекрасной системы спряжения: поэтому в третьем лице единственного числе и появляется одинокое окончание —s, и теперь оно застряло там, как мертвое насекомое на ветровом стекле автомобиля. Здесь, как и в других местах, викинги пригладили сложный материал».

«Они оставили свой отпечаток и на английской грамматике. К счастью, теперь в школе учителя редко говорят о том, что неправильно говорить Which town do you come from? (Какого города вы приехали из). То есть речь идет о вынесении в конец в конец предлога вместо того, чтобы вставить его сразу после слова, начинающегося на wh. В таком случае этот вопрос звучал бы так: «Из какого города вы приехали?» (From which town do you come?) В английском языке предложения с «обособленными предлогами» вполне естественны и понятны, и никому вреда не причиняют. Однако и в данном случае возникает вопрос о сырости и рыбе: в нормальных языках предлоги не обособляются и не болтаются в конце предложения. Носители испанского языка, обратите внимание: фраза El hombre quien yo llegué con (Человек, которым я пришел с), является столь же естественной, как ношение вывернутых наизнанку брюк.

Время от времени какой-нибудь язык позволяет делать нечто подобное — в одном случае речь идет о языке аборигенов в Мексике, а в другом случае речь идет о языке в Либерии. Других нет. В целом, подобные вещи воспринимаются как странность. Но известно ли вам, что такие же вещи были разрешены в древнескандинавском языке и сохранились в современном датском?

Мы можем показать все эти странные древнескандинавские влияния на примере одного предложения: Произнесите следующую фразу: That’s the man you walk in with (Вот человек, которым вы вошли с). Она является странной, потому что 1) определенный артикль не имеет специальной формы мужского рода для того, чтобы соответствовать слову man (человек); 2) в глаголе walk (ходить) нет окончания и 3) вы не говорите «in with whom you walk». Все эти странности обусловлены тем, что сделали скандинавские викинги в те времена со старым добрым английским языком».

«Но и это еще не все — в английский язык, как из пожарного шланга, влились потоки слов из некоторых других языков. После скандинавов пришли французы. Норманны — потомки тех же самых викингов, как оказалось, — завоевали Англию, правили ей в течение нескольких столетий, и в это время английский язык пополнился еще 10 тысячью новых слов. Затем, начиная с XVI века, образованные англоговорящие люди стали культивировать английский как средство для утонченного писательского ремесла, и поэтому стало модным заимствовать слова из латыни для того, чтобы придать языку более возвышенный характер.

Благодаря притоку новых слов из французского и из латыни (часто трудно установить первоначальный источник конкретного слова) в английском появились такие слова как crucified (распятый), fundamental (фундаментальный), definition (определение) and conclusion (вывод). Эти слова воспринимаются сегодня как вполне английские, но когда они были новыми, многие образованные люди в XVI веке (а также после) считали их раздражающе претенциозными и навязчивым, и именно так они бы оценили фразу «раздражающе претенциозный и навязчивый» (irritatingly pretentious and intrusive)».

«Но жребий был уже брошен: английский язык получил тысячи новых слов, который стали конкурировать с английскими словами для обозначения одних и тех же вещей. В итоге у нас появились тройняшки, что позволяет нам выражать идею с различной степенью формальности. Возьмите, к примеру, слово «помогать»: help — это английское слово, aid — слово французского происхождения, assist — латинского. То же самое относится к слову «королевский»: kingly — английское слово, royal — слово французского происхождения, regal — латинского. Обратите внимание на то, как в этих словах усиливается значимость с каждым новым вариантом: слово kingly звучит почти насмешливо, regal — такое же прямое, как трон, тогда как слово royal находится где-то посредине — достойный, но не избавленный от ошибок монарх.

А еще есть двойняшки — они менее драматичны, чем тройняшки, но, тем не менее, они забавные. Речь идет о таких англо-французских парах, как в случае со словом «начинать»: begin и commence, а также со словом желать: want и desire. Здесь особенно следует отметить кулинарные превращения: мы убиваем корову (cow) или свинью (pig) — это английские слова — для того, чтобы получить говядину (beef) или свинину (pork) — французские слова. Почему так происходит? Вероятно, в основном потому, что в завоеванной норманнами Англии англоговорящие рабочие работали на скотобойнях и обслуживали таким образом богатых франкоязычных и их застолье. Различные способы обозначения мяса зависели от места человека в существовавшей системе вещей, и классовые различия дошли до нас в данной ненавязчивой форме».

«Еще один источник — греческий язык: в альтернативном мире мы бы назвали фотографию «светописью». В соответствии с модой, достигшей своего пика в XIX столетии, научные понятия должны были получить греческие обозначения. Поэтому мы имеем непонятные слова, обозначающие химические элементы: почему бы нам не называть глутамат-мононатрий «односолевой глутаминовой кислотой»? Но поздно задавать такие вопросы. Вместе с тем подобный «дворняжный» словарный состав является одной из причин, отделяющих английский язык от его ближайших лингвистический соседей».

«И, наконец, из-за этого потока заимствованных слов мы, англоговорящие люди, вынуждены сталкиваться с двумя различными способами постановки ударения. Добавьте суффикс к слову wonder (чудо) и вы получите слово wonderful (чудесный). Но если вы добавите окончание к слову modern (современный), то это окончание потянет за собой и ударение: MO-dern, однако mo-DERN-ity, а не MO-dern-ity. Однако такие вещи не происходят со словом wonder (чудесный), и поэтому мы имеем WON-der и WON-der-ful, а также CHEER-y (веселый) и CHEER-i-ly (весело). Вместе с тем этого не происходит со словом PER-sonal (личный) и person-AL-ity (личность).

Так в чем различие? Не в том ли, что —ful и —ly являются германскими окончаниями, тогда как —ity пришли к нам из Франции? Французские и латинские окончания приближают к себе ударение — TEM-pest, tem-PEST-uous, тогда как германские окончания оставляют ударение в покое. Такие вещи, обычно, не замечаешь, но это одна из причин того, что этот «простой» язык, на самом деле, таковым не является».

«Таким образом история английского языка с того момента, когда он оказался на берегах Британии 1600 лет назад и до сегодняшнего дня, представляет собой язык, становящийся приятно странным. С ним произошло значительно больше событий, чем с каким-нибудь родственным ему языком или с любым другим языком на Земле». sergeytsvetkov.livejournal.com/1464472.html

@темы: Вавилон-18

---

Солдатская кава или похлебка из кофе

7 ноября, 22:08

Первые кофейни появились в Петербурге. В 1724 по указу Петра I в столице было открыто 15 трактиров для иностранцев, нуждающихся в собственном «столе» в России. В них, помимо прочего, продавали и кофе.
Кофе становился все более респектабельным напитком. Именно респектабельным, так как был напитком очень дорогим.
Большая часть горожан, не имея возможности покупать жареный кофе, чашечку кофе могли себе позволить.

( Читать дальше... 

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее, пьем и будем пить

---

И прадед мой стригся, и дед мой стригся...

23 ноября, 22:05

Угол Петровки и Столешникова переулка. Москва. Парикмахерская, которая была здесь и до революции, и всё советское время, и почти до 21 века дожила.

Фото 1900-х гг.

( Читать дальше... 

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

Структура Императорской кухни включала в себя три основных подразделения: кондитерскую, винную и кухонную части. Сфера ведения каждой из частей определялась ее специализацией.

Первой частью считалась Кондитерская часть, в составе которой работали кондитеры (4 человека), их помощники (8 человек) и работники (8 человек). Всего 20 человек. «Вкусная» продукция Кондитерской части пользовалась огромным спросом на всех уровнях. Именно в Кондитерской части готовилось знаменитое дворцовое мороженое, подававшееся «тарелками». Например, в 1850-х гг. для «Собственного стола» императрицы Александры Федоровны (жены Николая I) в кондитерской готовились и ежедневно отпускались конфеты (2 тарелки на 1 руб. 72 коп. в день) и мороженое (2 тарелки на ту же сумму).

( Читать дальше... 

@темы: история кухни, 20 век: Россия и вокруг нее

---

24.11.2020 в 18:34

Пишет  EricMackay:

К началу войны в обороте помимо бумажных денег находились также и другие денежные знаки: золотая монета на сумму 467,7 млн руб., банковая и разменная серебряная монета на 122,1 млн и медная разменная на 18,5 млн руб. После приостановки размена бумажных денег на золото правительство попыталось изъять из обращения золотую монету для поддержания государственного золотого запаса. Однако население предпочло тезаврировать царские «империалы», не желая возвращать их в казну. В итоге к 1 января 1917 г. на руках оставалось золотой монеты на 436 млн руб., которая в обороте практически не участвовала.
Правительство не раз пыталось извлечь оставшуюся у населения монету из драгоценных металлов, в том числе и через сберегательные кассы. В июле 1915 г. Управление сберегательных касс обратилось к служащим с требованием, «взывая к патриотическому чувству клиентуры», обслуживая вкладчиков золотом вне очереди и т. п., содействовать тем самым обратному притоку в казначейство золотых платежных средств. Впрочем, эти меры не привели к ощутимым результатам. В 1915-1916 гг. из обращения постепенно выпала и серебряная монета, банковая и разменная, а затем медные деньги, которые также стали использоваться как более надежное по сравнению с обесценивавшимися кредитными билетами средство накопления. Несмотря на усиленный выпуск металлической монеты за первые два года войны, почти вся она (серебряная на сумму 286 млн руб., медная - на 23 млн) осталась на руках у населения.
Ю. А. Петров «Финансовое положение до февраля 1917 года // Россия в годы Первой мировой войны»

@темы: деньги, 20 век: Россия и вокруг нее

---

24.11.2020 в 06:27

Пишет  Нари:

Товарный словарь Советского Союза
www.radionetplus.ru/izobrazhenija/retro/64155-t...

За скучным названием прячется одно из интереснейших справочных изданий советской эпохи.
Цель издания этого 9-томника — ознакомить руководящих работников торговли с ассортиментом товаров народного потребления, выпускамых советской промышленностью. Он содержит громадное количество подробных описаний различных товаров, например состав колбасы «Докторская» или того, из каких именно марок латуни делают самовары. Кроме того, множество статей объясняют, например, чем отличается надглазурная роспись от подглазурной, какие существуют виды алмазной грани, как делают советское виски и т.д. и т.п. В каждом томе около двух десятков цветных вклеек, отпечатанных на прекрасной немелованной бумаге с особым, характерным только для 50-х и начала 60-х, шиком. Черно-белых же картинок в этом издании тысячи. Качество его полиграфического исполнения чрезвычайно высоко.



по ссылке выше 133 фото из книги.

@темы: история вещей, 20 век: Россия и вокруг нее

---

24.11.2020 в 07:38

Пишет  EricMackay:

tinyurl.com/y2bgnesq

@темы: женский вопрос, деньги, 20 век: Россия и вокруг нее