Мне напомнили, что я хотела дописать про книгу Нила Постмана "Технополия". Я дочитала книгу до середины и поняла, что она слишком плохо написана, чтобы ее пересказывать полностью. Я также поняла, почему его называют луддитом, и даже думаю, что он заслуживает этого звания - во всяком случае если он высказывает идеи именно таким образом, как описано у него в книге. Я не согласна с основным его тезисом в том виде, в каком он его разворачивает в книге; однако всю книгу у меня ощущение, что он силится сформулировать какую-то более умную мысль, которая у него вроде на кончике языка, а он ее не может сказать. "Ну не шмогла я, не шмогла".

Так что я скажу за него. На более близком к реальности примере, который бы очень пригодился Постману, если бы он хоть на секунду оторвался от своих потуг сформулировать мысли о науке без беседы с настоящими учеными. Кстати приведу цитату физика Фейнмана, которая тут как нельзя кстати. "[Когда гуманитарии пытаются изучать работу реальных ученых, их] наблюдения примерно настолько же полезны для науки, как орнитология полезна для птиц." Вот Постману надо было побеседовать с реальными учеными, прежде чем делать заключения об их деятельности. Но я могу сделать часть работы за него.

В науке, в частности в микроскопии и микробиологии, связанной так или иначе с использованием микроскопов, я действительно наблюдаю глобальный системный коллапс, связанный с теми феноменами, о которых Постман пытается говорить в Технополии: превращении так называемой "орудийной культуры", где люди используют вещи как орудия, в "цифровую культуру", где люди более не используют вещи как орудия, а оперируют компьютерными машинами. В чем выражается коллапс и почему это плохо?

( коллапс микробиологии-микроскопии )

@темы: наука в истории

---

Удивительная история об очень странной находке портрета ренессансной красавицы с дочерью.



( Читать дальше... )

@темы: картины

---

Героиня этой картины, Бьянка дели Утели, прожила всего 37 лет и умерла, родив 19-го ребенка. Автор - Лавиния Фонтана, 1605 г.

@темы: женский вопрос, картины

---

Отложные воротники, которые обычно носят в XXI веке, считались неформальными, их носили только обеспеченные люди в часы досуга. А вот сильно накрахмаленные стоячие (съемные) воротники были частью строгой официальной одежды и играли важную роль в любом деловом костюме. В 1840-х годах мужчины носили воротники более высокие спереди, чем сзади, так что накрахмаленные уголки касались щек, чуть выше линии челюсти. Под влиянием более поздней моды эти уголки начали отгибать наружу, придавая воротнику сходство с современным воротником-бабочкой (воротник особой формы на рубашке, которую носят с галстуком-бабочкой). За несколько десятилетий высота воротника постепенно уменьшилась, но в последние годы XIX века он снова устремился вверх.

На обработку воротников тратили ошеломляющее количество крахмала. Воротники получались жесткими и настолько острыми, что ими можно было резать тесто, как ножом. Чтобы придать сильно накрахмаленному воротнику форму, его нужно было отутюжить. Но если вы пытались согнуть плоский отглаженный воротник, чтобы надеть его на шею, он мог просто сломаться. Накрахмалить воротник нужным образом дома было практически невозможно. Поэтому многие мужчины отправляли свои воротники в профессиональные прачечные, где имелись круглые паровые утюги, на которые воротники надевали и гладили, чтобы достичь нужного результата. Даже мелкие конторские служащие, настолько стесненные в средствах, что им нередко приходилось самостоятельно стирать белье дома, старались отправлять воротники в прачечную.

...
Из тяжелых холщовых тканей получались хорошие, добротные рабочие брюки для сельских жителей. Обычно брюки шили из достаточно мягкой ткани саржевого переплетения, в нескольких слегка отличающихся фасонах. Сегодня лучше всего известна ткань так называемого джинсового переплетения, пользовавшаяся особенной популярностью среди рабочих в Америке, где климат был теплее. Джинсы, так же как фланелевые и вельветовые брюки, вскоре переняли название ткани, из которой их шили. Американские рабочие предпочитали джинсовую ткань или даже более дешевый деним (брюки, сшитые из денима, а не из настоящей джинсовой ткани, теперь тоже называются джинсами), но британским рабочим нужны были более теплые холщовые штаны. Так что самым популярным материалом к концу XIX века стал молескин. Молескин тоже был простой однониточной чисто хлопковой тканью с приподнятым начесанным ворсом. Лицевая сторона ткани имела мягкую, на ощупь напоминавшую войлок поверхность, а увидеть переплетение можно было только с изнанки. Молескин был значительно теплее джинсовой ткани, защищал от ветра благодаря начесу и отличался долговечностью. И, хотя все хлопковые ткани легко намокали, они так же быстро высыхали.

Сейчас в Британии по-прежнему можно купить брюки из молескина и вельвета, но главное отличие между современными моделями и штанами, которые носили рабочие в XIX веке, заключается в том, что у современных моделей пояс расположен на бедрах. У викторианских штанов, несмотря на модные вариации, в течение многих лет всегда был очень высокий пояс, он почти доходил до ребер, чтобы нижняя часть спины оставалась в тепле, даже если хозяину штанов приходилось копать, постоянно наклоняться, занимаясь физическим трудом под открытым небом.

Чтобы защитить ноги и брюки, сельский житель дополнял свой костюм гетрами. Самые простые гетры представляли собой прямоугольный кусок мешковины, обернутый вокруг голени и подвязанный двумя веревочками — одна под коленом, другая вокруг щиколотки. Если бы сельский житель отправился в город, он бы, несомненно, сильно там выделялся. Томас Харди ностальгически напоминал о сельских модах начала XIX века и описывал, как этот самобытный стиль постепенно вытесняла городская мода. Он емко охарактеризовал их различия в эссе «Дорсетский рабочий» (The Dorsetshire Labourer), написанном в 1883 году. По его словам, «20 или 30 лет назад сельская толпа была белесо-коричневого цвета, с вкраплениями чисто-белого… теперь же она темная, как и лондонская толпа». В 1880-х годах, когда Харди писал свое эссе, большинство сельских жителей действительно перешли на черные пиджаки и брюки из молескина, подержанное сукно и твид.

К этому времени сельские рабочие были одеты и выглядели почти так же, как рабочие на промышленных предприятиях. На изображениях того времени нередко встречаются старинные деревенские наряды, но нужно проявлять бдительность: как бы нам того ни хотелось, на самом деле эти изображения крайне редко запечатлевают моменты реальной жизни. Даже самые непринужденные сцены в большинстве своем были тщательно продуманы и поставлены, а участвующие в них люди специально переодевались в ту или иную одежду по просьбе художника или фотографа, стремившегося представить собственный идеал деревенской пасторали. Крестьянские блузы и соломенные шляпы от солнца нередко были частью этих представлений.

Однако в 1830-е и 1840-е годы сельские жители все еще носили одежду из неярких, но прочных хлопковых тканей, а на горожанах чаще можно было увидеть более или менее качественную, а точнее, более или менее новую шерстяную одежду. Несмотря на огромный технический прогресс в области прядения, ткачества и крашения тканей, одежду в 1830-х годах по-прежнему шили исключительно вручную, что, конечно, сказывалось на ее цене и качестве. Если вещь все так же приходилось шить вручную и это стоило соответствующих денег, использовать некачественные ткани не имело смысла. Небогатым горожанам было гораздо выгоднее покупать подержанную одежду хорошего качества. Именно так поступало большинство людей до второй половины века. Костюм, сшитый хорошим портным, мог служить еще очень долго, даже если выходил из моды. В такие костюмы обычно и одевались работающие горожане.

Я держала в руках множество предметов викторианской мужской одежды. На ощупь они совсем не похожи на ту одежду и те ткани, которые мы привыкли носить сейчас. Когда мы смотрим на изображения людей в викторианском платье, мы чаще всего замечаем перемены, которые произошли в фасоне. Ткани, из которых сделана одежда, привлекают намного меньше внимания.

Если вы по очереди возьмете в руки мужские пиджаки 1834 и 1901 годов, вы сразу увидите, что кое-какие особенности ткани и покроя остались прежними, несмотря на перемены, которые претерпела мода между этими годами. Шерстяная ткань, из которой пиджаки сшиты, плотная, почти как войлок, и разглядеть ее переплетение не так-то просто. Толщина этого материала, очень похожего на шляпный фетр, не меньше миллиметра. Он настолько плотный, что, пожалуй, мог бы самостоятельно держать форму. Ткань не мнется и не складывается, как шерстяные ткани, к которым мы привыкли в XXI веке, и она тяжелая. Из такой ткани получается прочная, добротная, непродуваемая одежда, промочить ее можно только в ливень. Вода обычно скапливается на поверхности ткани и высыхает на ветру еще до того, как начнет просачиваться внутрь. Подобные материалы и предметы одежды продолжали существовать и в XX веке. Если вы когда-нибудь держали в руках шинель времен Второй мировой войны, вы вполне можете представить себе, каким был викторианский пиджак. Плащи и накидки из ткани похожего качества продолжали выпускать для полицейских и медсестер вплоть до 1960-х годов. Шерсть должна была защищать человека от буйства природных стихий задолго до появления гортекса, флиса и других высокотехнологичных тканей на основе поликарбоната.

До конца викторианского периода температура воздуха в помещении и на улице в Британии была почти одинаковой. Люди, в том числе вполне обеспеченные, жили в гораздо более холодных домах, чем мы сейчас. Легкие, тонкие, почти невесомые шерстяные костюмы XX века люди Викторианской эпохи посчитали бы пригодными только для колониальной службы где-нибудь в тропиках. Впрочем, если учесть, что большинство из нас сейчас проводит свои дни в отапливаемых домах и офисах при постоянной температуре около 18–24 °C, викторианцы были не так уже неправы. Просто тропическая температура стала нормой нашей повседневной жизни. А вот в викторианских офисах, если они вообще отапливались, зимой температура составляла, вероятно, около 10 °C. До нас дошло множество воспоминаний о том, как чернила замерзали в чернильницах на рабочих столах и на школьных партах. Поэтому викторианские костюмы были намного теплее, чем их современные аналоги.


Из книги Рут Гудман "Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии XIX века"

Да, хороший фетр почти не промокает. Я, когда под дождем иду, нет-нет да и наклоняю голову. Воду с полей шляпы слил - и дальше иду. ) А если пальто из такой ткани, так и зонта не надо. mirniy-atom.diary.ru/p220970762.htm

@темы: история одежды

---

Гонщик Пэдди Нейсмит в «дождевых очках», ок. 1933 г. (Фото Hulton Archive / Getty Images)

Очки, изобретенные г-ном Л.А. Давораном в 1930-х годах, оснащены дворниками, работающими от внешнего вентилятора. В открытой машине вентилятор начинал двигаться со скоростью около 15 миль в час, приводя в движение крошечные дворники и очищая линзы от воды.

Источник

@темы: история транспорта

---

Набрёл на любопытную книгу. Вообще жутко интересный аспект совместной деятельности в войну. Потому что что как они нам не верили ни на грош, так и мы им. И вполне заслуженно, скорее всего.
Но. тем не менее, проводили какие-то совместные операции со страшно своеборазными людьми и целями.
 В архивах, похоже, у нас просто почти ничего не осталось.

В книге прочитал где-то одну треть, но уже дофига занятного - от школы подготовки агентов Коминтерна и быта экипажей судов английских конвоев в Архангельске до поисков следов некогда без следа сгинувших людей. Кстати, следы искались по большому количеству направлений - у нас, у англичан, у немцев и у американцев..

Книга производит довольно скучное впечатление, потому что базируется на крохах оставшихся документов и крупицах воспоминаний.

В очередной раз понимаешь какая нах туфта эта т.н. "стратегическая разведка" и почему до появления big data у нормальных людей она всегда была в загоне.

Но вообще хорошее анти-джеймсбондовское чтиво. Почитаешь про эту "кухню разведок" и понимаешь чего это Яна Флеминга, варившегося в ней предостаточно, потянуло на прекрасное. kiowa-mike.livejournal.com/6834651.html

@темы: напочитать, Interbellum, 20 век: Россия и вокруг нее

---

рабочее

MARTIN HOTEL

The Martin Hotel is significant as a hotel operated on this site from 1853

to 1972, 119 years, by the same family. The long frame building built in

1877 and a brick 1884 addition remain nearly unchanged and contain many of

the original furnishings, as well as guest registers, pictures, and documents.

It has hosted hundreds of Civil War soldiers, stage coach travelers and people

from around the world. P.T. Barnum, Jesse James, Cole Younger, and Harry

S. Truman 1 and his family were among its guests.

Osage Indians still lived in Morgan County when it was organized in 1833. Wyan

and Galbraith, pioneers, donated 36 blocks of land, each 170 feet square,

and platted the City of Versailles i n 1835. It was incorporated as a village

in 1866. In 1881, in an election in which the total vote was 72, Versailles

became a fourth class city. 2

On November 1, 1853, Samuel and Elizabeth Martin and their four children

arrived in Versailles in the remnants of an oxen caravan from Patrick

County, Virginia. One child had died on the way, as well as one of Mr.

Martin's brothers. At that time Versailles was a public square with a

courthouse in the center, a few saloons, several stores, and a few scattered

houses. 3

The second day the Martins were in Versailles a woman offered to rent them

a small rooming house for $100 a year, the only stipulation being that they

must retain a Negro servant who had been with her many years. A year later

they bought the entire block of land for its taxes and moved a log structure

to the present hotel site. 4

The Civil War in Versailles put business at a standstill. Families and

friends were divided in their loyalties, as Versailles was a border area.

One legend surrounding the hotel during these times concerned Mr. Martin

and his crippled daughter Sally. Samuel Martin had been accused of aiding

the enemy and had been ordered to be shot. The Union soldiers had Mr.

Martin just outside the hotel in ti<e street and were taking him to the Court

House Square a block away for the execution. Sally heard the soldiers and

hobbled out on her crutches to her father and took hold of his hand. The

Captain looked at her a minute and told her to go back in the hotel and take

her father with her. He said that the little girl needed him a whole lot

more than the North did. 5
Still another tale relates a Civil War incident involving two young Confederate soldiers whom the Martins knew who came to the hotel seeking refuge. In spite of their fear, the Martins let the boys stay the night. Early the next morning Mrs. Martin heard the spurs of a dozen Yankee soldiers clanking on the floor. She hid one boy in a closet behind some clothes and had the other one dress as a hotel waitress, then went down to cook breakfast for the soldiers. The morning's search for the rebels was fruitless, and they stayed for dinner. When their hunger was satisfied by the free meal, they left, unaware that they had been served by the southern masquerader. In 1877, the frame Martin Hotel building was erected. An early photograph (photograph #1} suggests that the original log building adjoined the new frame one and may have continued to be used until being dismantled to make way for the brick building. The photograph appears to have been taken during this dismantling. Guest rooms were on the second floor of the hotel, and there was a covered porch running across the front facade that was enclosed by a railing to form a secondstory veranda where guests sat in warm weather. A third floor was used as sleeping quarters for the female help. Guests arrived by private horsedrawn vehicles and by the Jefferson City-Springfield stagecoach line which came through Versailles. The hotel ran a stage coach connecting with the Missouri Pacific Railroad at Tipton. The Mactins also operated a livery barn, where the guests' horses were fed and housed.' Traveling salesmen called drummers made the Martin Hotel their headquarters. These drummers often hired buggies and went out in the country to sell their products; the hotel also provided a "sales room" and furnished it with drummers' tables. Merchandise was spread on the tables and local merchants came there to purchase goods for their stores. One of these tables is on display in the hotel lobby, now a museum. Rates at the hotel were 254 for a double bed, some with a straw-tick mattresses and some with featherbeds. Three meals and lodging was $1.00 per day. Each room was furnished with a bed, bureau, wardrobe for clothes, wash stand with bowl and water pitcher, and a chamber pot or commode. A dug well, still at the rear of the building, furnished water for cooking, drinking, laundry, and for the pitchers in the guest rooms. Each guest room also had a wood stove and a heavy rope fastened to the floor to throw out the window and use to escape in case of fire. Some of the ropes are still in place. In the early days Mr. Samuel Martin did all the cooking and served the food family style. Venison was plentiful, and deer steaks were a staple. They had fruit trees and a vegetable garden, butchered their own hogs and raised chickens. (A chicken catcher from the hotel is on display in the museum). Milk, butter, and cream was home produced. Sometimes Mr. Martin drove to the woods and brought back wild turkey or prairie chicken. Mrs. Martin picked blackberries in her "off hours" after the kitchen work was done. She served pie and hot bread three times a day. Court week was always a big event and meant crowds of people and days of preparation ahead of time. Mrs. Martin mixed up a barrel of bread dough and made hundreds of berry and custard pies
https://mostateparks.com/sites/mostateparks/files/Martin%20Hotel.pdf

@темы: Дэн

---

Два очень молодых солдата Гражданской войны Союза,
около 1864 года.

@темы: детский вопрос, 19 век, СшА

---

первая доза бесплатно)

"Петербургская газета", 31 мая 1910. (из телеграм-канала "Дно серебрянаго вѣка")

@темы: книги, рай библиомана, 20 век: Россия и вокруг нее

---

26.11.2021 в 08:34

Пишет Эрл Грей:

Пузеля, или, как мы называем их сегодня, пазлы, изобрел английский картограф и графер Джон Спилсбери. Он приклеил географическую карту на доску, распилил ее на части (пазлы) и предложил детям по памяти собрать полную картинку. В Россию пазлы пришли в XIX веке и стали салонной игрой. Их на немецкий манер называли «пузели» или на французский «пузеля». Тогда из пузелей собирали уже не карты, а небольшие живописные картины с изображением пейзажа или натюрморта. В книге «Защита Лужина» Владимир Набоков писал о новом увлечении детей и взрослых: «В тот год английская мода изобрела складные картины для взрослых, — «пузеля»… вырезанные крайне прихотливо… Лужин чувствовал удивительное волнение от точных сочетаний этих пестрых кусков, образующих в последний миг отчетливую картину. <…> Тетя просила: «Ради Бога, не потеряй ничего!» Иногда входил отец, смотрел на кусочки, протягивал руку к столу, говорил: «Вот это, несомненно, должно сюда лечь», и тогда Лужин, не оборачиваясь, бормотал: «Глупости, глупости, не мешайте». Автор: Мария Соловьёва Источнег знаний

@темы: история игр и игрушек

---

Жил неподалеку от озера Хольтсос некто Лодмунд Седой. Этот Лодмунд говорил, что его отцом был Хьярви, сын Лодмунда Сэмундссона, но все знали, что у Лодмунда не было других детей, кроме Йона, который был учителем Снорри Стурлуссона в Одди. Однако все говорили, что Лодмунд был колдун, как и Сэмунд.
У Лодмунда была жена по имени Идис. Они жили нелюдимо. С детьми своими они были не дружны, и о тех больше не будет идти речь в этой саге. В год, когда епископом Скаульхольта стал Торлак Торхалльссон, было холодное лето, и Лодмунд с женой жили впроголодь. Тогда Лодмунд велел своей жене, чтобы она приготовила ему завтрак. Идис сказала, что больше в доме нет муки и зерна. Лодмунд сказал: "Замети метлой у северной стены, заскреби лопатой у восточной стены".

Идис сделала, как он велел, и грязь с пылью превратились в муку и зерно. Она приготовила сконнрог и хотела есть его, но Лодмунд не велел. "Брось его в северное окно", приказал он, и жена сделала, как он велел, а Сконнрог покатился по снегу и выкатился с хутора. Сконнрог катился несколько миль, пока не наткнулся в лесу на бродягу Хери, которого еще звали Длинноухим. "Сдается мне, сегодня еда сама пришла ко мне на ужин", сказал Хери, попытавшись схватить Сконнрога. Но Сконнрог произнес вису:

- Был я пылью и прахом,
А стал мукой и зерном,
Был я мукой и зерном,
А стал живым Сконнрогом.
Жаждущее древо заклинаний,
Он дал мне новую судьбу,
И не тебе, Длинноухий,
Вставать у меня на дороге.

Тогда Хери Длинноухий застыл в удивлении, а Сконнрог покатился прочь. Спустя некоторое время ему навстречу попался один человек, которого звали Ульвом Серые Штаны. Этот Ульв был берсерком, которого изгнали из страны за его преступления. Несколько лет назад братья Хрекирссоны, чьим дедом был Хрюки Свиное Рыло, едва не сварили его живьем за то, что он напал на них, и с тех пор он был опозорен и в одиночестве бродил по лесам. Ульв начал рычать и скалить зубы, разъяривая себя, чтобы броситься на Сконнрога, но тот сказал вису:

- Был я пылью и прахом,
А стал мукой и зерном,
Был я мукой и зерном,
А стал живым Сконнрогом.
Жаждущее древо заклинаний,
Он дал мне новую судьбу,
Повержен мной Длинноухий,
Не стал я добычей Хери,
Не тебе, ошпаренный пес,
Стоять у меня на дороге.

И Ульв Серые Штаны так разозлился от упоминания о своем позоре, что у него лопнуло сердце. Тогда Сконнрог покатился дальше. И в полночь он встретил троллиху, которую звали Рев Рыжая. Она захохотала и сказала: "Моим детям радостно будет сегодня, что я принесу им не только людского мяса, но и горячего хлеба!". Тогда Сконнрог произнес еще вису:

- Был я пылью и прахом,
А стал мукой и зерном,
Был я мукой и зерном,
А стал живым Сконнрогом.
Жаждущее древо заклинаний,
Он дал мне новую судьбу,
Повержен мной Длинноухий,
Победил я Ульва-берсерка,
Не тебе, стража фьорда трупов,
Стоять у меня на дороге.

Но Рев Рыжая тоже была колдуньей, и она сказала ему в ответ:

- Сконнрог, победитель Хери,
Сконнрог, повергший Ульва,
Вкусил ты добычи Игга,
Но плохо тебя я слышу.

Тогда Сконнрог приблизился к ней и сказал еще такую вису:

- Искусный Лодмунд, сын Хьярви,
Мастер рун он, подобно предку,
Жаждущее древо заклинаний,
Он дал мне новую судьбу,
Повержен мной Длинноухий,
Победил я Ульва-берсерка,
Не тебе, товарка вельвы,
Стоять у меня на дороге.

А Рев сказала ему такие слова:

- Сконнрог, победитель Хери,
Сконнрог, повергший Ульва,
Вкусил ты добычи Игга,
Но плохо я поняла тебя.

И тогда Сконнрог приблизился к ней еще, и хотел сказать другую вису, но Рев тут же схватила его и разрубила надвое своим ножом. Все это рассказал на тинге Бер Шерстолапый, добавив, что сам хотел поймать говорящего сконнрога, но не посмел приблизиться, чтобы троллиха не убила и его. Здесь кончается сага о Сконнроге.
(_leyla_)

@темы: хи-хи

---

Сегодня 25 ноября – день известного изречения «Посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу».

Почему? Сейчас расскажу.

На днях я писал статью, и захотелось мне в тексте процитировать афоризм про «…пожнешь судьбу». Традиционно возник вопрос авторства – на кого сослаться? «Как сказал…»

Кто?

Быстрый поиск в интернете подтвердил, что события развиваются по худшему варианту – автора нет. Вернее, авторы есть, но их невероятно много.

В итоге я обошелся в тексте без цитаты, но вопрос в голове отложил на дежурную полочку. А потом в свободное время покопался.

Кому только не приписываются эти слова! Они объявляются китайской, индийской и английской пословицей, приписываются английским писателям Чарльзу Риду и Уильяму Теккерею. В учебном пособии «Занимательная философия» (М. 2008 г.) его автор Лев Евдокимович Балашов объявляет автором Конфуция:

Эта поговорка — весьма древнего происхождения. Известна такая притча:
«Конфуций любовался в Люйляне водопадом; струи спадают с высоты в три тысячи жэней, пена бурлит на сорок ли. Его не могут преодолеть ни кайманы, ни рыбы, ни черепахи — морские или речные. Заметив там пловца, Конфуций подумал, что тот с горя ищет смерти, и отправил своих учеников вниз, чтобы его вытащить. Но тот через несколько сот шагов вышел из воды с распущенными волосами, запел, и стал прогуливаться у дамбы.
Конфуций последовал за ним и ему сказал:
– Я принял тебя за душу утопленника, но вгляделся: ты — человек. Дозволь задать вопрос: владеешь ли секретом, как ходить по воде?
– Нет, — ответил пловец. — У меня нет секрета. От рождения — это у меня привычка, при возмужании — характер, в зрелости — это судьба. Вместе с волной погружаюсь, вместе с пеной всплываю, следую за течением воды, не навязывая ей ничего от себя. Вот почему я и хожу по воде».

Однако в сборнике «Лунь Юй» - главной книге конфуцианства, составленной учениками Конфуция из его текстов и диалогов, ничего похожего на эту притчу я не обнаружил.

Не принес никаких результатов и быстрый поиск в сочинениях Рида и Теккерея – там никто не сеет, веет, посевает. Возможно, в каком-нибудь малоизвестном сочинении эти слова и есть – но я до этого сочинения не добрался.
Сборники индийских, китайских и английских пословиц я даже не смотрел – за очевидной бессмысленностью этого занятия.

В общем - тупик.

Тогда я решил зайти с другого конца. Я уже неоднократно упоминал «гугловский» сервис Ngram Viewer, позволяющий отслеживать частотность употребления тех или иных словосочетаний в печатных текстах на русском языке начиная с 1800 года.

Вот какой график дает поиск по словосочетанию «посеешь характер – пожнешь судьбу»



Как мы видим, фраза начинает мелькать в текстах в начале 50-х годов двадцатого века, а первый всплеск популярности следует в 60-х.

Я полез в поиск по книгам. Выражение и впрямь было очень популярным, его использовали в своих текстах «охранитель» Всеволод Кочетов и детский поэт Сергей Михалков, «митек» Владимир Шинкарев и космонавт Георгий Береговой в книге «Небо начинается на земле». Я уже молчу про современных книго-коучеров, специализирующихся на развитии личности – те по сей день пользуют эти слова в хвост и в гриву. Однако по настоящему популярным это выражение сделал совсем другой писатель.

В 1957 году журнал «Техника – молодежи» печатает научно-фантастический роман Ивана Ефремова «Туманность Андромеды».( Свернуть 

Сказать, что это был шок – это ничего не сказать. Книгу читали всей страной, записываясь в библиотеках в очередь на вожделенные номера. Как теперь говорят, «оседлать хайп» попытались и другие средства массовой информации – отрывки из романа срочно перепечатали у себя «Пионерская правда» и «Комсомольская правда», а буквально в следующем году книга вышла отдельным изданием, чтобы переиздаваться едва ли не ежегодно.

Это было пришествие новой эпохи в отечественной фантастике –свежий, невероятно классный, очень умный и ни на что не похожий роман. Эта книга стала символом Великой Космической Мечты, и не случайно именно «Туманность Андромеды» стала маркером ушедшей эпохи в стихах Всеволода Емелина «Ко Дню космонавтики»:

Вырасту, думал, буду Мвен Масс
Или Дар Ветер.
Вырос. Вокруг одни пидарасы,
Да эти…

Вырасту, ждал, отобью Низу Крит
У Эрга Ноoра.
Вырос. Вокруг наркомания, СПИД,
Да эти, которые…

В книжках один был мерзавец – Пур Хисс
(Еще бы с такой-то фамилией).
А теперь оказалось – Пур Хиссов, как крыс,
И всех они зачморили.

и в миниатюре Дмитрия Горчева «Когда от нас ушли коммунисты».

«Что не будет уже Будущего, и никогда уже не дадут нам каждому по потребности, и не построят нам висячих дворцов и самодвижущих дорог, не проведут нам в кухню пищепровод, и никого из наших знакомых никогда уже не назовут Дар Ветер. Что и мы, и дети наши, и праправнуки так и будем вечно пять дней в неделю ходить на работу, два дня растить чорную редьку, потом на пенсию, потом сдохнем».

Но я отвлекся. Да, вы правильно догадались - именно Дар Ветер вспоминает в романе это афоризм безвестного авторства:

И бывший заведующий внешними станциями, вдыхая запах нагретых скал и пустынных трав, поверил, что впереди предстоит еще много хорошего, — тем больше, чем лучше и сильнее он будет сам.
«Посеешь поступок — пожнешь привычку.
Посеешь привычку — пожнешь характер.
Посеешь характер — пожнешь судьбу», — пришло на ум древнее изречение. Да, самая великая борьба человека — это борьба с эгоизмом! Не сентиментальными правилами и красивой, но беспомощной моралью, а диалектическим пониманием, что эгоизм — это не порождение каких-то сил зла, а естественный инстинкт первобытного человека, игравший очень большую роль в дикой жизни и направленный к самосохранению. Вот почему у ярких, сильных индивидуальностей нередко силен и эгоизм, и его труднее победить. Но такая победа — необходимость, пожалуй, важнейшая в современном обществе.

Именно из великой книги Ефремова эта цитата и начала свое победное шествие в людские умы, не прекращающее и сегодня.



Но откуда взяли эти слова? Не сам же Ефремов их придумал?

Я, пожалуй, больше не буду вас мучить историей дальнейших поисков, и перейду сразу к отгадке.

Нет, он не сам их придумал. Автор «Туманности Андромеды» всего лиши перефразировал афоризм из книги Льва Толстого «Мысли мудрых людей на каждый день», вышедшей в 1903 году.



Как нам сообщает предисловие к этому тому: «Льву Николаевичу, за неимѣніемъ другого подъ руками, захотѣлось самому составить себѣ выдержки изъ разныхъ мыслителей на каждый день. Ежедневно, находясь въ постели, насколько позволяли ему силы, онъ дѣлалъ эти извлеченія, и результатомъ этого труда явилась предлагаемая читателямъ книга».

Там-то, на странице «25 ноября» мы и находим отгадку, только в немного отличной от ефремовской версии форме:



Посейте поступок, и вы пожнете привычку, посейте привычку, и вы пожнете характер, посейте характер и вы пожнете судьбу. Тэккерей

У Теккерея, как я уже говорил, это выражение я так и не нашел. Возможно, Лев Николаевич сам его придумал, а, может быть, просто использовал какой-то малоизвестный перевод английского сатирика, не переживший революции.

Расследование, сами понимаете, не закончено, а только приостановлено, но сегодня 25 ноября - как тут не написать?

vad-nes.livejournal.com/672337.html

@темы: книги

---

Диаграмма из статьи Jeff Desjardins на Visual Capitalist, где размер кружочка для каждой страны пропорционален ее населению, дает наглядное представление о ситуации
https://egovoru.livejournal.com/179021.html

@темы: карты

---

Два дня назад на дайри сделали какое-то улучшение, после которого появились маааленькие проблемы с перепашиванием постов.

---

Гренландская роскошь

Большинство теорий, объясняющих коллапс гренландского общества в XIV-XV веках выводят в качестве основной причины климатические перемены Малого ледникового периода, подкосившего островную экономику. Кажется очевидным, что климатическая нестабильность не лучшим образом отражается на скотоводстве, но были и другие аспекты, один из которых и будет рассмотрен подробно.

Сравнивая хозяйство средневековых Исландии и Гренландии нельзя не отметить принципиальное различие – в Исландии экономика натурального хозяйства преобладала над экспортной экономикой, в основном опирающейся на экспорт сукна и сушеной рыбы, в то время как экономика Гренландии, за исключением первоначального краткого периода, ориентировалась, в первую очередь, на экспорт малообъемной, но дорогостоящей арктической экзотики – в первую очередь моржовой кости.
дальше здесь krummi-svaf.livejournal.com/19584.html

@темы: средние века

---

Астрономический инструмент с индикатором Киблы и солнечными часами в стиле пин-гномон 1866-7

@темы: наука в истории, календарь и время

---

В 985 году ювелир Раньери из маленького городка Кьюси, что расположен на границе между Умбрией и Тосканой, сторговал у купца, прибывшего в Италию из Иерусалима, колечко из полупрозрачного халцедона. Украшение выглядело незатейливым, но гость из Святой земли по большому секрету сообщил, что это самое кольцо Святой Иосиф подарил Деве Марии на свадьбе. Ювелир не слишком ему поверил, но реликвию купил и хранил у себя дома много лет. А перед смертью передал кольцо в церковь Святой Мустиолы.

(Вот оно, то самое колечко из полупрозрачного халцедона. Барочную корону к нему приделали уже позже.)
В начале 1473 года францисканский монах фра Вентерио, уроженец Майнца, решил вернуться из Кьюси на родину. За четыре года в Тоскане он успел переругаться со всеми братьями своей обители и даже отсидел сорок дней в городской тюрьме за кражу серебряного потира. Чтобы не пускаться бега с пустыми руками, ночью этот нечестивый монах взломал замки и похитил кольцо из халцедона, после чего спешно покинул Кьюси. Поскольку этот город являлся частью Сиенской республики, идти прямо на север Fra Venterio не решился, а двинулся на восток, через Перуджу.
В ту пору с берегов Тразименского озера набежал сильный густой туман, и беглому францисканцу пришлось заночевать в Перудже. Остановился Fra Venterio у своего знакомого. Вечером за чашей вина у монаха развязался язык, и он поведал хозяину дома о Святом кольце. А тот предложил отдать реликвию городскому подесте. Приятель монаха уверял, что подеста снабдит Fra Venterio деньгами на дорогу до Майнца, а заодно и даст охранную грамоту.
Подеста и городские приоры совещались всё лето. В конце концов, договорившись с епископом Якопо Вануччи, они признали кольцо из халцедона подлинным, францисканца наградили деньгами, а семью того местного жителя, что приютил беглого монаха, освободили от налогов аж до третьего поколения. В начале августа 1473 года народу Перуджи торжественно представили Святое кольцо. Для его хранения изготовили сундук, окованный железом. Чтобы открыть этот сундук, требовалось четырнадцать ключей. Драгоценную реликвию поместили в городском соборе. Для этого в конце левого нефа построили часовню Святого Иосифа. Для пущей сохранности вход в часовню перегородили воротами из кованого железа.
В Кьюси скоро узнали, что украденная священная реликвия обнаружилась в Перудже, и потребовали вернуть Святое кольцо. Получив грубый отказ, власти городка пожаловались в метрополию, в Сиену. А правители республики объявили войну Перудже. Для того, чтобы отбить реликвию, был собран отряд наёмников под руководством капитана Anton Felice Dei. А в это же самое время его брат, Damaso Dei, вёл секретные переговоры, призванные решить дело миром. До серьёзного кровопролития дело не дошло, но Сиена и Перуджа пустили в ход экономические санкции, захватывали стратегические дороги и мосты, а также взаимно исключали уроженцев вражеских городов из числа граждан и демонстративно давали убежище изгнанникам.
Что помешало началу настоящей войны? После секретных переговоров с римским папой, в Кьюси вдруг обнаружили мощи Святой Мустиолы. Чтобы окончательно прекратить этот конфликт, папа Сикст IV постановил в 1480 году, что Святое кольцо должно быть доставлено в Рим в базилику Санта-Мария-Маджоре. Вполне логичное решение: чтобы не было обидно никому. Но власти Перуджи отказались подчиниться. В 1486 году новый папа Иннокентий VIII присудил реликвию Перудже, вероятно, чтобы задобрить Бальони, правивших городом.
А в 1501-1504 гг. Перуджино нарисовал для часовни Святого Иосифа картину "Обручение Девы", где изобразил тот самый момент, когда Святой Иосиф надевает Марии на палец то самое кольцо. Власти Перуджи очень наглядно давали всем понять, что Святое кольце остаётся у них навсегда и никому его отдавать они не станут.
Интересно отметить, что Святое кольцо действительно осталось в Перудже. Два раза в год, в июле и сентябре, реликвию достают, чтобы показать народу. Для этого приходится собирать в одном месте все четырнадцать ключей, которые хранят четырнадцать разных людей, и открывать сундук. Это действо неизменно вызывает большой интерес у местных жителей и у многочисленных туристов.
А вот картину Перуджино конфисковал Наполеон, и теперь это произведение хранится во французском Кане в Музее изящных искусств. jaerraeth.livejournal.com/754684.html

@темы: камешки, имена

---

Это вам не электрический компьютер, а гидроинтегратор Лукьянова! Который успешно решал дифференциальные уравнения с частными производными. Благодаря этой чудо-машине был построен БАМ, Саратовская ГЭС и до кучи других масштабных и сложных проектов.

Современный компьютер появился сравнительно недавно. Но мы уже начали забывать, что вычислительная машина может выглядеть иначе и, более того, ей совершенно необязательно работать на электричестве. Вспомним историю. Первый в мире компьютер, который был механическим, изобрел англичанин Чарльз Бэббидж в XIX веке. А в первой половине XX века советский ученый Владимир Лукьянов представил миру не менее удивительную машину, которая была способна решать дифференциальные уравнения в частных производных. Принцип ее работы основывался на перетекании воды по системе стеклянных трубок.

( Читать дальше... )

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее, наука в истории

---

Вот такой оригинальный судоподъемник действует на реке Уцзян в южном Китае, это обходной путь для кораблей вокруг локальной ГЭС. Корабль на фото не очень большой, 40-50 м в длину. https://vadim-proskurin.livejournal.com/1375488.html

@темы: мосты

---

Эдуард Андре, (Édouard François André, 1840-1911). Ботаник, дендролог, путешественник, садовод, с 1870 года редактор журнала L'Illustration Horticole.



В 1875-1876 году Эдуард Андре совершил путешествие в Южную Америку, в Анды, где описал множество новых видов растений, в том числе и вид антуриума, который впоследствии получил его имя - Антуриум Андре, Anthurium andraeanum Linden.ex André
https://plantarum.livejournal.com/509971.html

@темы: Вероника