Названия европейских конфет в языках мира. Опустим производные слов со значениями "сладкий", "сахар" и "мёд", а также заимствования английских candy, sweets, французского bonbon, испанских caramelo и dulce.

Тайский tɔ́pfîi (ทอฟฟี่) от английского toffee 'ириска'
Такиа (Папуа - Новая Гвинея) loli 'конфеты' от ток-писин loli от английского loly 'леденец'.
Сарамакканский (Суринам) kúku 'конфеты' от сранан-тонго kuku 'пирожок, пирожное' от нидерландского koek.
Че-вонг (Малайзия) cɔklat через малайское cokelat 'шоколад' от английского chocolate.

Суахили pipi или peremende, канури míntì об от английского peppermint в значении 'мятная лепешка' (ср. ПЕПЕРЕМЕНТЫ ИЛИ МЯТНЫЕ ЛЕПЕШКИ приготовляем. из смеси масла перечной мяты, сахара и спирта; употребл. как лакомство и как средство от тошноты. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Павленков Ф., 1907.).
Аналогично индонезийское permén от нидерландского pepermunt, мапуче patilla видимо от испанского pastilla (de menta).

А вот в языке кичуа (провинция Имбабура в Эквадоре) конфеты будут mishki, но не от советских конфет "Мишка на севере", а от исконного слова со значением "сладкий". rousseau.livejournal.com/578030.html

@темы: Вавилон-18

---

Заглянуть в будущее не так сложно - места надо знать. Известное место подглядывания - книгоиздание.
Книга 2022 года: Язык, мышление и картина мира индейцев пираха(н). 2022. М. ЯСК. 296 с.

Эти индейцы заинтересовали меня: о них много пишут, этакая революция. Видел такую трактовку: нашли язык, на котором невозможно лгать. Или: это предковый язык, самый примитивный из всех, можно представить себе предысторию человечества. Тут работает идея прогресса: в прогрессе из простого получается сложное, и ежели мы находим чего-то простое, то значит - это древнее и исходное. (Почему миру назначено осуществлять идею прогресса - умалчивается). Сплошные сенсации: они считают до двух! Они не знают цвета! У них нет системы родства! У них нет мифологии! В общем, очень интересные предположения и всякие статьи завлекательного характера.

Однако - сомнения... Хотелось бы как-то в этом ориентироваться. В основном попадаются статьи журналистов. А журналист - он как птица небесная: почирикал, насрал и улетел. Ответа у них спрашивать бесполезно. Сколько ты ни читай статей в медиа, толку не будет. Так что хотелось почитать профессионалов, которые бы хоть как-то отвечали за свои слова. Лингвистов, антропологов всяких, в общем - людей посерьезнее, чтобы представить - все же сколько правды в этих революционных заявлениях.

Тем более фамилия такая... Язык пираха описал Эверетт. Протестантский пастор, который поехал учить их язык и потом сообщать им Библию. Пираха учить Библию не стали и научили пастора плохому - он стал атеистом и развелся с женой, оттрубившей с ним 35 лет. И Эверетт же (хоть и другой) открыл мультиверсум, многомировую интерпретацию квантовой механики. Дэн, Хью... Открытия громкие, страшно привлекательные и несколько вздорные. Так что хотелось разобраться хоть немного - хотя, разумеется, верить я буду все равно на слово, где я и где профессиональный лингвист, однако тут разница - кому именно на слово вы собираетесь верить.

И вот как раз - в руку. Вышла книга, сборник работ по этим самым пираха. Это всерьез - нормальные работы, со ссылками. Можно видеть, кто почему что говорит.

В целом - все резкие места в теории Эверетта идут лесом. Его мнения о "незамутненном восприятии", "отсутствии счета", "уникальности" и пр. - сильно преувеличены. Но - материал интереснейший, множество теорий на материале языка пираха приходят к своим пределам, многое можно уточнить - и вообще это по массе параметров исключение, крайняя точка в ряду всяческих редукций. По ходу дела профессионалы, высказываясь о языке пираха, попутно вспоминают крайне интересный материал.

Что касается неожиданности... У меня до чтения были предрассудки - собственные мысли о том, что там должно оказаться. Во многих случаях неожиданного не было. (Но понятно: у меня было смутное ожидание, а в текстах - конкретные примеры, ссылки, сравнение и т.п.). Я так и думал - вот тут найдут более полные ряды сравнения и окажется случай не уникальным... Вот тут обнаружат любительскую недостаточность методов... Описания плохие, недостаточные. Вот тут найдут предшественников... В целом эта ситуация окажется результатом глубокой редукции... Всё так.

Одна из последних статей в сборнике была для меня совершенно неожиданной: вот этого не ожидал. Математик Сергеев взял систему счисления пираха - они умеют считать до двух, потом - "много". Более того - они арифметике не учатся и за пределы своего счета не могут выйти даже при длительном обучении. Феномен... Впрочем, наверное, тоже некоторое преувеличение. Ладно. Так вот. Сергеев придумал новый нумерал - гроссуан, который выражает бесконечность примерно так же, как "2" выражает двоицу. Из этого воспоследовали разные очень занятные выводы, хотя бы галилеевские игры с частью-целым решились (когда каждому натуральному числу сопоставляется его квадрат, и мощность части оказывается такой же, как у целого). Там выводы для машин Тьюринга, для компьютерных заморочек с бесконечностью, очень занятные методологические принципы этой математики прописаны. Да, такого не ожидал.

Конечно, это не предковый язык и не какая-то исходная древность, а - скорее всего - результат длительной деградации. И можно заглянуть в будущее - как там может быть, если что. Хотя, конечно - тоже люди живут. Сдались вам эти 2х2, и без них можно.
( Читать дальше... )

@темы: блокнот

---

Темными часами перед рассветом 9 сентября 1934 года жители Эсбери-парка, приморского городка в Нью-Джерси, проснулись от ужасного зрелища. Пассажирское судно, полностью охваченное пламенем, приближалось сквозь тьму, как призрачная ракета, и выносилось на берег. Но мучительные вопли и отчаянные крики о помощи умирающих не проникали издалека, поглощенные ревом бури. Однако вблизи дикое пламя освещало ужасную сцену, когда люди прыгали в воду только для того, чтобы тонуть в мощных волнах. Несколькими часами ранее этот ужасный пожар оказался на одном из самых роскошных пассажирских судов в мире. SS Морро Касл - плавучий дворец развлечений - плавал между Нью - Йорком и Гаваной с избранной группой богатых пассажиров на борту.

( Читать дальше... )

@темы: "Титаник" и др.

---

Рождественский ужин на корабле «Аполлон VIII» (1968 г.) во время его полета на Луну.

Найдено в коллекции фотографий Natick Soldier Systems .

@темы: звезды, история кухни

---

Как советские чукчи с американскими эскимосами воевали

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

---

Вот, например, расценки из описи имущества гусарского товарища Марека Лаходовского, составленной после его смерти в 1636 году. В ней фигурируют:

три боевых коня турецких, ценой от 1200 до 2500 злотых;
конская сбруя с каменьями - 600 злотых;
седло в стиле "дорохо-богато" - 300 злотых;
сабля золоченая - 500 злотых;
конская сбруя "казацкая", с кораллами и нагрудником - 120 злотых;
4 шкуры леопардов - 200 злотых;
3 седла обычных, красных, в комплекте со всем необходимым, в т.ч. с палашами - 120 злотых за все (под палашом, возможно, имеется в виду кончар, носимый как раз на седле)
три доспеха железных (так в тексте), вместе со шлемами-шишаками - 100 злотых;
один доспех дорогой, с позолотой и воронением - 200 злотых;
4 лошади для воза, с уздечками и одеялами - 450 злотых;
коляска, а к ней еще еще 4 коня саврасовых - 600 злотых;
4 клячи с седлами - 160 злотых весь "комплект";
4 мушкета и 4 пары пистолетов - 180 злотых;
и прочая, и прочая... Это далеко еще не весь список))
Обратите внимание, что Лаходовский был товарищем, и содержал гусарский почет. А значит, он должен был оплачивать еще и имущество нескольких своих пахоликов (слуг-воинов) и кормить-одевать еще 10-20 небоевых слуг - обычных холопов, занятых обслугой и содержанием всей этой кавалерийской братии. Что на этом фоне 60 злотых? Так, мелочь нищему на пиво...

Один злотый в XVII веке - 8,1 - 8,88 г серебра (масса монеты в разное время немного менялась). Правда, стоимость и покупательская способность серебра была намного, на порядок-два выше, чем сейчас.

Для сравнения: в 1621 году город Новый Сонч выставил на оборону от турок отряд легкой кавалерии (казацкой) - двуконный почет . В него входили еще 3 походных воза и 4 пеших солдата-гайдука, вооруженных саблями, мушкетами и даже маленькой пушкой. Вся "армия" обошлась Новому Сончу всего в... 400 злотых.

Из расценок на одежду для тех же слуг:

"Гайдуки получили новые делии (плащи) из луньского сукна и жупаны из зеленого сукна, что стоило все вместе 55 злотых 8,5 грошей. Приобретено было также 9 лошадей у русинов за 169 злотых. Двух лучших коней отдали казакам и за них заплатили 55 злотых."

Стоимость оружия и части снаряжения воинов из этого маленького отряда:

2 мушкета пахоликам - 22 злотых;
2 сабли - 4 злотых;
один казачий карабин - 7 злотых;
3 коротких мушкета с пороховницами - 10 злотых;
36 подков - 2 злотых 12 грошей.
На дорогу им выдали: гайдукам 13 злотых (не каждому, а на всех), двум казакам - 16 злотых, командиру отряда - 36 злотых.

За 400-500 злотых тогда в городе вроде Нового Сонча можно было купить каменный дом.

Вот такая вот военная бухгалтерия. angerrans-dungeon.diary.ru/p221001393.htm

@темы: деньги

---

Сразу же после завоевания Америки перед колонизаторами встала задача управления завоеванными территориями, которая была далеко не тривиальной. Как мы с вами помним, плавание в Америку занимало 2 месяца, плавание из Америки – от 2 до 3 месяцев. То есть обратная связь с колониями задерживалась во времени минимум на полгода, а если учесть зимнее время, периоды штормов и т.п. – то и больше. И если Фердинанд еще пытался напрямую управлять Новым Светом, то уже его сын – император Карл V, понял, что это невозможно, если он хочет чтобы администрация была эффективной, а следовательно – прибыльной для его казны.
С другой стороны – в Америке так же понималась эта задача, поскольку надо было наладить переработку и сбыт товара в Европу. Как пример - Сьерра-де-Потоси. Да, это гора с большим содержанием серебра, но серебро еще нужно было добыть. В то время основным способом добычи чистого серебра была амальгамация, и основным компонентом, без которого этот процесс был невозможен – ртуть. Ртуть добывали из киновари, которая с древних времен использовалась для получения красной пурпурной краски. Самое большое месторождение киновари находится в Испании, в местечке Альмаден. То есть для переработки среброрудной руды и получения серебра необходимо получить ртуть из Испании, так же, как и «магистраль» (смесь медного и серного колчеданов).
Получалось, что обе стороны были заинтересованы в налаживании вертикали власти в Новом Свете.
Собственно, процесс формирования администрации растянулся на примерно 30 лет.
Первым учреждением, призванным хоть как-то администрировать дела в Индиях, стал основанный в метрополии 1503 году так называемый Дом Контрактов (Casa de Contratación) с задачей обеспечить монополию Испании по торговле со своими колониями. Дом Контрактов собирал все колониальные налоги и пошлины, одобрял все путешествия по разведке новых земель и торговле в колониях, сохранял секретную информацию о торговых путях и новых открытиях лицензированных капитанов, и управлял правом торговли.
Дом Контрактов взимал налог в 20% от всех драгоценных металлов, ввозимых из колоний в Испанию и передавал его в королевскую казну (налог «quinto real», или «королевская часть». Кроме того, были и другие налоги. Например, 40-процентный налог на защиту торговых судов и караванов в Индии. Или 10-процентный на инвестиции. Для соблюдения правил каждое судно должно было нанять клерка из Дома Контрактов, который вел подробный журнал плавания и отмечал все перевозимые товары и все сделки.
Кроме того, при Доме Контрактов была организована школа штурманов, где готовили персонал для морских путешествий. Местоположением данной организации стала Севилья.
Однако уже в 1510-х годах данное нововведение было признано недостаточным, и в 1524 году был основан Совет Индий (Consejo de Indias). Главных отличий от Дома Контрактов было два. Первое – Совет Индий находился при короле, то есть составлял своего рода альтернативу чисто купеческому Дому Контрактов. Второе – главной задачей Совет была не экономическая, а законотворческая деятельность на территории Америки.
Совет состоял из президента, прокурора, двух секретарей, клерка, Великого Канцлера (по сути это был хранитель печати), докладчиков, счетоводов, астронома, космографа, историографа и адвоката. Обычно состав не превышал 12-15 человек.
Совет планировал и предлагал королю политику, относящуюся к Новому Свету (сюда входило все – администрация, управление, территориальное деление, экономика и т.д.), предлагал и назначал вице-королей и наместников, регулировал миграцию и пассажиропоток, исполнял функции прокураторы и верховного суда, был ответственен за духовное направление (распространение католической религии), а так же имели функции налоговой полиции, осуществляя контроль над Домом Контрактов в части его расчетов с королевской казной.
Таким образом, в метрополии выстроилась следующая система власти над колониями: на вершине пирамиды – король, который по всем вопросам ведет переговоры с Советом Индий, а Совет в свою очередь сотрудничает по части вопросов с Домом Контрактов.
Для непосредственного же управления территориями испанцы ввели в Новом Свете институт наместничества, который у них существовал и до этого (этот институт был создан в 1428 году для управления Сицилией).
В 1535 году было создано наместничество Новой Испании, под которой понималось управление территориями от Мексики на севере до Венесуэлы на юге, и от Вест-Индии на востоке до Филиппин на западе. Наместничество делилось на три королевства (Мексика и Мичоакан, Новая Галисия, Гватемала) и одно генерал-капитанство (Санто-Доминго). Королевства де-юре подчинялись напрямую монарху Испании, а не наместнику, де-факто же – Совету Индий. Санто-Доминго управлялось генерал-капитаном, чей пост чаще всего занимал президент Королевской Аудиенсии (то есть главный судья) в регионе.
Первым вице-королем Новой Испании стал дон Антонио де Мендоса-и-Пачеко, поскольку он уже имел опыт автономного управления, будучи когда-то генерал-капитаном Гранады, кроме того – Мендоса был умелым воином, дипломатом и политиком, и его, безусловно, можно охарактеризовать как отличный выбор.
Первым генерал-капитаном Санто-Доминго (то есть главным управляющими всей Вест-Индией) стал Алонсо де Фуэнмайор, президент Королевской Аудиенсии на Эспаньоле.
Ниже наместников и генерал-капитанов как раз и располагались Королевские Аудиенсии, то есть суды, которые обладали широкими полномочиями: брали на себя командование в случае смерти вице-короля ли генерал-капитана, сообщали о публичном и частном поведении должностных лиц, консультировали наместников и заботились о положении коренного населения.
Далее на ступени стояли коррехидоры, то есть представители наместника в данной области. Их основными функциями были наблюдательные, административные, полицейские и судебные функции. Он председательствовал в городском совете (кабильдо), но не имел права голоса.
Ну и самой низшей структурой были уже упомянутые кабильдос (городские и сельские советы). Естественно, они решали вопросы на местах, и состояли из двух алькадов (мэры или старосты), олдерменов (выборных или назначенных представителей населения, regidores), королевского прапорщика, судебного пристава, судебного исполнителя и генерального прокурора. george-rooke.livejournal.com/1081114.html

@темы: деньги

---

Скелетные останки 40-летнего мужчины из Альбероны (близ Фоджия, юго-восточная Италия) датируются концом III в. Согласно легенде, они принадлежат святому Виталию, офицеру Тебейского легиона, который принял христианство и был захоронен в катакомбах. В конце XIX в. кости извлекли из катакомб, и после недолгого пребывания в фамильном склепе местной аристократической семьи они были помещены в городской кафедральный собор. Трепанационное отверстие подквадратной формы диаметром 3,1х2,9 см располагалось на левой теменной кости, примыкая к области пересечения черепных швов. Оно было прорезано. Причины краниотомии остались невыясненными: на черепе пациента не наблюдались следы травм, признаки повышенного давления и прочие показания к хирургическому вмешательству. Мужчина прожил несколько лет после операции.
М. Б. Медникова Трепанации в древнем мире и культ головы. С. 90-91. rousseau.livejournal.com/577363.html

@темы: медицина-историческое, античность, имена

---

Жил такой писатель и социолог - Жильберто Фрейре. Знаменит он был своей основополагающей книгой "Casa Grande & Senzala" (Хозяева и рабы). Я не буду касаться социологических выводов и аспектов "коричневой Бразилии", но именно Фрейре впустил в мир тот миф, что рабовладелец средней руки в Бразилии - это эдакий белый сеньор Перейра, обладающий стадами рабынь Изаур и прочих черных Альфонсо, ведущий богатую, степенную жизнь, и по типу господина Троекурова проводящий время в своем поместье в праздности и забавах.
Так вот, историк Берт Брикманн, поработав с архивами Бразилии, обнаружил ровно обратное. В среднем, 50% рабовладельцев Бразилии на 1830 год владели 1-4 рабами. Только у 4.5% было более 20 рабов. 1% имел более 60 рабов. То есть по Брикманну большинство рабовладельцев были страшно далеки от аристократии, и по сути это была нищая гопота, которая была вынуждена работать бок о бок со своими рабами, дабы обеспечить себе пропитание. Цитата: "Ни на ферме, где он работает мотыгой, ни за обеденным столом, где он ест руками, а потом облизывает пальцы, рабовладелец не мог притвориться великим и надменным лорд типа того, что описан Жилберто Фрейре".
Возникает вопрос -а на фиг такой гопоте вообще рабы? Ответ простой - хотя бы пара рабов давала возможность увеличить производство, чтобы его хватало не только на свою семью, но хотя бы что-то иметь на продажу.
И отдельно стоит добавить еще вот что. Да не покажется это странным, но большинство вот этой гопоты были.... черными, и началось черное рабовладение примерно с XVIII века, особенно это было распространено в провинции Минас-Жерайс, где были золотые прииски. Выкуп раба стоил порядка 150 тысяч реалов, это цена простой хаты в то время. Многие рабы из дворни вполне могли себе скопить такое состояние и выкупиться волю.
И как только они получали волю - сразу приобретали себе... рабов. Так, в том же 1830 году чернокожие составляли три четверти свободного населения Сабары, и в 43% домов черных людей были рабы.В деревне Сан-Гонсалу-дус-Кампус 29,8% рабов находились в руках чернокожих и коричневых. В Сантьяго-ду-Игуапе 46,5% рабов принадлежали свободным чернокожим. Рио-де-Жанейро тоже не был исключением: в Кампус-дус-Гойтаказес негры и мулаты составляли 30% рабовладельцев.
И так далее, и так далее.
В общем, надо отметить, что в 18-19 веках проводниками черного рабства в Бразилии были... черные.
Такие дела.  george-rooke.livejournal.com/1080757.html

@темы: 19 век, СшА

---

Шотландские парламентарии предложили реабилитировать 4 тыс. женщин, осужденных за ворожбу в период с 1563 по 1736 год. Он подразумевает официальные извинения от правительства и установку памятника всем жертвам - замученным и убитым. tanjand.livejournal.com/3464374.html

@темы: женский вопрос, кладовка мифов

---

В США идея покупки Луизианы внезапно вызвала среди правительства Штатов нешуточный скандал. В Конституции США было много сказано о добровольном присоединении территорий, и ни слова — о покупке. Прецедент с возможностью покупки Луизианы немедленно заставил задуматься американцев над принципиальной возможностью продажи какого-либо штата иностранному государству. Кое-кто пошёл даже дальше, предложив перевести теоретические выкладки в практическую плоскость. Смех смехом, но Массачусетс, Мэн и Коннектикут после подписания договора о “Луизианской покупке” действительно попросили их продать Британской Канаде, так как не видели себя более в составе Соединенных Штатов Америки.
Кроме того, уже в начале XIX века Север и Юг США являлись в известной степени антагонистами. В приобретении земель, где было распространено плантационное рабство, северные штаты увидели угрозу достигнутому в 1797 году хрупкому согласию Севера и Юга. Сторонники Севера боялись, что они останутся в Конгрессе в меньшинстве, если в состав государства будет включена громадная новая территория, на которой процветало рабство.
Так и получилось, что в правительстве Штатов вопрос приобретения Луизианы стал любимейшей темой для споров и склок.
Тем не менее процесс уже был запущен. 11 апреля 1803 года министр финансов Франции маркиз де Барбе-Марбуа официально предложил Роберту Ливингстону продажу не только Нового Орлеана, но и всей Луизианы от Мексиканского залива до Земли Руперта и от Миссисипи до Скалистых гор. Из 80 миллионов франков (15 миллионов долларов) 20 миллионов франков должны были поступить на личный счёт министра иностранных дел Франции Шарля Талейрана. Ещё 20 миллионов франков должны были остаться в Америке как компенсация за захваты американских торговых судов французами в квазивойне 1798–1800 годов.

https://fitzroymag.com/istorija/luizianskaja-pokupka-1803-goda/

@темы: 19 век, СшА

---

как места много... и потолки какие высокие

Adriaen van Ostade - The Interior of a Peasant's Cottage

@темы: картины

---

Когда ботаник Ричард Дикин исследовал римский Колизей в 1850-х годах, он обнаружил 420 видов растений, растущих среди руин… некоторые из более редких цветов, растущих там, были ботанической загадкой. Их не нашли больше нигде в Европе.

«Внутри Колизея», 1780 г. (Фрэнсис Таун)

Чтобы объяснить это, ботаники придумали, казалось бы, маловероятное объяснение: эти редкие цветы были принесены в виде семян на меху и в желудках животных, таких как львы и жирафы. Римляне вывозили эти существа из Африки, чтобы они выступали и сражались на арене.

Эту невероятную гипотезу трудно доказать. ngasanova.livejournal.com/3251044.html

@темы: цветики-листочки

---

Во-первых, конечно, классификация кофе по оттенку зеленых бобов, от синеватого до желтоватого. Много лет покупаю зеленый кофе, но не обращал внимания на разницу в цвете.

Во вторых, цена. Кофе стоит (видимо, за русский фунт, 409 г) от 1.50 (самый дешевый, американский - видимо из Южной Америки) до 3 руб серебром (самый дорогой мокко). Оптовая цена (за пуд) вдвое ниже. От 3.67 до 7.33 руб за кг.

Серебряный рубль в то время содержал 18 г чистого серебра. Если перевести это по серебру в тогдашние английские фунты (104.6 г чистого серебра на фунт стерлингов; если я правильно понимаю, деньги тогда меняли по содержанию серебра), выйдет от 0.63 до 1.26 фунтов стерлингов за кг. Учитывая инфляцию (по калькулятору стоимости жизни; он в американских долларах и доходит только до 1913 года, но в 13 году был твердый курс доллара к фунту 5:1, а в 19 веке инфляция в Англии была пренебрежимая) - выходит примерно 85-170 долларов (или 6 300 - 12 600 руб) за килограмм. Сравнивать исторические цены, даже зная общие цифры инфляции, всегда опасно, ибо соотношение цен на товары в разные эпохи разное (сейчас, например, по сравнению с 19 веком много дешевле еда и одежда, но куда дороже недвижимость и рабочие руки), но всё равно ни фига себе у них были цены.

Если пересчитать по стоимости серебра в монетах, выходит почти вдвое дешевле - 66-132 г чистого серебра за килограмм кофе, при сегодняшней цене в 0.72 американских долларов за грамм серебра дает 47.5 - 95 долларов, или 3 500 - 7 тысяч рублей за кг; однако я не знаю, считается ли такой пересчет корректным. И всё равно ни фига себе кофе пил Александр Сергеевич Пушкин.

NB: это цены на зеленый кофе. При обжарке он теряет процентов 15 веса. seminarist.livejournal.com/1158077.html

@темы: деньги, пьем и будем пить

---

О "страшно засекреченных" архивах и о работе в них author.today/post/226042

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

Как минимум в трех языках Африки слова со значением "лекарство" или "таблетка, пилюля" происходят от слова хинин: тарифит řəknina "таблетка, пилюля", але (гаввада) kinine "пилюля", "лекарство", амхарский kinin "пилюля". rousseau.livejournal.com/576797.html

@темы: Вавилон-18, медицина-историческое

---

Как многим известно, в США в 50-е г удалось решить жилищную проблему именно за счет малоэтажного строительства. В настоящее время во многих регионах России, и в частности в Белгородской области, активными темпами развивается именно малоэтажное строительство. Свой дом это конечно хорошо. Не буду говорить о плюсах и некоторых минусах содержания дома. Но вот о градостроительном аспекте малоэтажной застройки и ее минусах речь пойдет в следующем посте.

P.S.Кстати, а вы никогда не смотрели застройку Европы (да и большей части США) через карту Google? Знаете - очень занимательно! Ведь большинство жилых кварталов - застройка таунхаусами, а не индивидуальными домами. Об этом тоже напишу свое мнение и сравнение позже)

А сейчас почитайте красивую историю семьи Левиттов.



"На обложке июльского номера журнала Time за 1950 год за спиной Уильяма Левитта тянутся бесконечные ряды одинаковых одноэтажных домиков под двускатными крышами. Десятки тысяч таких домов, построенных за годы существования компании "Левитт и сыновья", стали началом новой жизни для американских солдат, вернувшихся с войны, предвыборным козырем для американской администрации, пугалом для архитекторов и золотой жилой для семьи Левиттов.



Впрочем, сверхуспешное коммерческое предприятие было обставлено как выполнение патриотического долга перед ветеранами, создание нового, "пригородного" образа жизни и борьба с коммунистической угрозой.

Говорят, перед смертью Уильям Левитт любил вспоминать мальчика, который каждый вечер молился за "папу, маму и мистера Левитта". Левитт лежал в больнице, которую много лет назад построил на собственные деньги, и не мог заплатить за лечение. Ему было 86 лет, он почти не вставал с постели, но с жаром рассказывал журналистам, пришедшим брать у него интервью, о своем новом проекте: "Все на мази, у меня есть надежные партнеры. Дайте мне только полгода, и дело пойдет!" Слушатели сочувственно кивали и почти верили. В конце концов, человек, чье имя носят два построенных им города, всегда умел убеждать.

Дилетанты

Войдя в 17 447 домов первого Левиттауна, ветераны войны превратились из ничего не имевших потенциальных коммунистов в респектабельный средний класс
Авраам Левитт, сын раввина, не собирался заниматься бизнесом. С детства Авраам любил читать и даже посещал литературные кружки, а вот городская жизнь была не для него, и юный романтик мечтал выращивать цветы в прекрасных садах. В двадцать лет с мечтами пришлось расстаться -- Авраам поступил на юридический факультет Нью-Йоркского университета и в 1902 году стал дипломированным специалистом по праву в сфере недвижимости.

В течение последующих десяти лет у молодого адвоката появилась жена и двое сыновей: в 1907 году родился Уильям Джайрд, а пять лет спустя -- Альфред Стюарт. Вопреки обыкновению предметом отцовской гордости был застенчивый младший сын, наделенный художественными талантами, а уверенный в себе и энергичный Билл был любимцем матери. "Альфред -- гений, и я использую это слово совершенно осознанно",-- говорил Авраам. "Где же твой брат Билл?" -- шептала мать, нежно прижимая к груди Альфреда.

Авраам не только занимался вопросами недвижимости как адвокат, но и иногда получал ее от клиентов в качестве гонорара. По другой версии, свои первые земельные участки Авраам купил на деньги жены, которая подрабатывала, беря шитье на дом. Первой крупной собственностью Авраама оказались 100 участков земли в Роквилле, которые он принял в счет оплаты услуг от обанкротившегося клиента. А в конце 20-х годов ему досталась уже не только земля, но и 40 недостроенных домов. Чтобы избежать больших финансовых потерь, дома надо было во что бы то ни стало достроить, и Авраам призвал на помощь сыновей.

Уильяму к тому времени было всего 22 года, Альфреду -- вообще 17. Первый уже успел бросить университет, где изучал математику и английский язык, поскольку у него "чесались руки поскорее заработать много денег", второй еще не успел ничему толком поучиться, но зато любил рисовать. Этой команде дилетантов удалось, как ни странно, договориться с рабочими и довести строительство до конца, а потом и быстро продать дома. Вдохновленный успехом, Авраам создает компанию "Левитт и сыновья", в которой сам он осуществляет общее руководство, президент Билл отвечает за финансы, рекламу и продажи, а вице-президент Альфред занимается дизайном. Вскоре появляется на свет и первое детище юного дизайнера, полностью "левиттовский" дом с пышным именем "Тюдор", который должен был понравиться потенциальным покупателям из нью-йоркской богемы. "Тюдор" с шестью комнатами и двумя ванными был продан за $14 500 в августе 1929 года, как раз накануне Великой депрессии.

Когда первые семьи приехали жить в Левиттаун в октябре 1947 года, они с трудом могли найти свой дом среди бесконечных картофельных полей, застроенных одинаковыми "Кейп-Кодами"
Как ни странно, депрессия обошла Левиттов стороной. Оказалось, что "высший средний класс", на который и были рассчитаны "Тюдоры", ничуть не утратил возможностей и желания жить красиво. За четыре последующих года Левитты построили в Манхассете и продали 600 домов по цене от $9 тыс. до $19 тыс. Все, кому хотелось получить стильный дом на северном берегу Лонг-Айленда, знали, что им следует обращаться к Биллу Левитту. К 1941 году число построенных Левиттами домов увеличилось еще на 1200. Их охотно раскупали газетчики, радиоведущие, врачи, адвокаты и прочие разнообразные знаменитости с Манхэттена. Но эти дома были штучным товаром, а Биллу хотелось развернуть массовое производство, своего рода фабрику по "выпеканию" стандартных дешевых домов с привлечением государственных кредитов. Возможность попробовать свои силы в таком предприятии появилась после начала второй мировой войны, когда Левитты получили госзаказ на массовое строительство жилья для моряков в Норфолке. Там впервые Левитт стал строить дома не на традиционном основательном фундаменте, а просто на бетонной плите, что сильно повысило скорость строительства.
В 1944 году лейтенант Билл Левитт с женой и двумя детьми -- десятилетним Биллом-младшим и маленьким Джимом -- отправился на Гавайи руководить "морскими пчелами". Заботясь о вверенных его попечению 260 военно-морских строителях, Билл не забывал и о себе: играл джаз на фортепьяно, запивал виски мартини и размышлял о том, какие горизонты откроются перед ним после войны. Тогда родилась формула успеха, которую запомнили многие его сослуживцы: "Просить, занимать, воровать деньги, а потом строить, строить и строить".

Я знаю, город будет
Пока Билл выполнял свой долг на Западном побережье, его родственники на Восточном готовили плацдарм для будущих грандиозных свершений, постепенно скупая за бесценок участки на пораженных вредителями картофельных полях Лонг-Айленда рядом с Нью-Йорком. Правительство тоже внесло свой вклад в будущий триумф Левиттов: в 1944 году был принят билль о военнослужащих. Этот закон позволял ветеранам получать пособие по безработице в течение года после демобилизации, а главное, давал им доступ к жилью и образованию. Гарантируя низкие ставки по кредитам, предоставляя жилищные займы и другие льготы при аренде или покупке жилья, государство давало надежду на собственный дом тем, у кого до войны не было никаких шансов. К 1946 году в США остро нуждались в жилье около 3,5 млн человек. Правительство справедливо опасалось, что эти люди легко могут поддаться обаянию коммунистической идеологии, а у Левитта был рецепт, позволяющий избежать подобного сценария: "Ни один человек, у которого есть собственный дом и кусок земли, не может быть коммунистом. У него полно других забот".
"Левитт и сыновья" взялись сделать почти невозможное -- создать новое пространство жизни для нового среднего класса. 7 мая 1947 года компания объявила о намерении построить 2 тыс. домов для сдачи внаем ветеранам на своей земле в районе Лонг-Айленда, известном как Island Trees. Спустя два дня газета New York Herald Tribune сообщила, что половина будущих домов уже сданы. При таком фантастическом спросе времени продумать весь план будущего поселка у Левиттов не было. К счастью, Альфред заранее позаботился о проекте типового дома в стиле "Кейп-Код".
Дом Левитта -- действующая модель американской демократии: при одинаковых стартовых условиях каждый построил собственную мечту
Это был очень скромный одноэтажный домик под двускатной крышей с двумя спальнями, гостиной и кухней общей площадью 74 кв. м; на чердаке при желании можно было устроить еще одну-две комнатки. Для молодых людей, вынужденных после войны жить в тесных городских квартирах с родителями, на чердаках, в подвалах или вообще в неотапливаемых летних домиках, "Кейп-Код" был настоящим воплощением американской мечты. Его главным достоинством была цена -- арендная плата составляла около $50. Чтобы дома были рентабельны, Левиттам пришлось экономить на всем, на чем только можно. Благодаря настойчивости Билла и пикетам, устроенным ветеранами, местные власти согласились изменить законодательство и разрешили строить дома без фундамента; это позволило Левиттам строить существенно быстрее и сэкономить на каждом доме $1000.
Были и другие хитрости. Альфред спроектировал дом таким образом, что ванная и туалет располагались по соседству с кухней и они могли иметь общие стояки. А Билл заменил массивные и дорогие деревянные двери гардеробных бамбуковыми, заказав в Японии гигантскую партию бамбуковых полотнищ. Все дома были абсолютно идентичны по планировке и отличались только цветом и деталями внешнего облика, поэтому рабочие могли собрать любой дом почти с закрытыми глазами. Поставщики и посредники, которые накручивали цены и увеличивали риски, были сведены к минимуму. Левитты построили собственную лесопилку и сами доставляли с нее все детали будущих домов, реанимировав заброшенную железнодорожную ветку. Все заготовки перед отправкой складывали так, чтобы сверху были те, что понадобятся первыми. Бетонный завод развернули прямо на территории стройки, а после ее окончания Левитт превратил котлован в искусственное озеро. Даже гвозди были собственного изготовления. Чтобы рабочие не бастовали и не качали права, Билл Левитт не брал на работу членов профсоюзов. Текучесть кадров не представляла для него угрозы, поскольку каждый рабочий Левитта выполнял десятки и сотни раз одну и ту же простую операцию. Был, например, узкий специалист по покраске подоконников и даже рабочий, чьи обязанности ограничивались прикручиванием к полу стиральной машины. Если с кем-то приходилось расстаться, новичка можно было быстро и легко обучить работе по его узкому профилю.
Труды Авраама Левитта не пропали даром -- с озеленением в Левиттауне все в порядке
Больше всего Билл Левитт гордился тем, что перенес идею сборочного конвейера, воплощенную в автомобилестроении Генри Фордом, в строительство. Но дом, в отличие от машины, не может двигаться по конвейеру, поэтому перемещаться пришлось бригадам рабочих. Весь строительный цикл был разбит на 27 этапов, и каждая бригада отвечала за собственный этап, выполняя его в одном доме за другим. Первыми появлялись грузовики с заготовками, которые раскладывали на земле с интервалом 60 футов (каждой семье отводился участок величиной 60 на 100 футов, и только 12% этой площади занимал сам дом). Потом одна за другой на бывших картофельных полях возникали бетонные "лепешки", заменявшие фундамент, в которые были вмонтированы трубы отопления. Потом вырастали стены; каждая следующая бригада занималась крышей, канализацией, окнами, дверями, полами, покраской и так далее, вплоть до встраивания бытовой техники. Строительство одного дома таким способом обычно продолжалось не больше недели, а при грандиозных масштабах строительства Левитт мог похвастаться тем, что у него появляется 36 домов в день: 18 до полудня и еще 18 -- после.

В очереди за раем.
Билл Левитт справедливо полагал, что дома строить может "каждый дурак". Вопрос в том, сколько домов, как быстро и насколько дешево он сможет продать.
Первая семья поселилась в будущем Левиттауне 1 октября 1947 года, меньше чем через четыре месяца после начала строительства. За первые два года в Island Trees было построено 6 тыс. "Кейп-Кодов". Поселение росло настолько быстро, что Левиттам стало не хватать имен для улиц. Сначала были увековечены все члены семьи. Потом в ход пошли цветы, деревья, птицы, животные, небесные светила и даже сельскохозяйственные орудия. Названия были единственным ориентиром -- без них новоселам вряд ли удавалось бы находить собственный дом среди сотен близнецов.

В 1948 году жилищный билль, который активно лоббировал Левитт, сделал условия предоставления жилищных займов еще более выгодными, в частности, сроки оплаты в рассрочку выросли до 30 лет. Первый взнос мог составлять всего 5% стоимости дома, а ветераны вообще от него освобождались. В марте 1949 года Левитт стал предлагать свои дома на продажу. В первый же день было продано 1400 домов. В холодные, ветреные мартовские дни около тысячи молодых семейных пар разбили лагерь напротив конторы "Левитт и сыновья" на Лонг-Айленде. Некоторые ждали своей очереди четверо суток, так что сотрудникам компании пришлось поддерживать их силы булочками и кофе.

Самый знаменитый из "детей Левиттауна" Билли Джоэл относился к радостям пригородной жизни без всякого восторга, свойственного поколению его родителей.
Дома продавались за $7990. Ветераны должны были только оставить депозит $100, который им впоследствии возвращали, а после вселения выплачивать ежемесячно $58. Компании каждый проданный дом приносил прибыль $1000. Кроме "Кейп-Кодов" Альфред спроектировал и более просторные дома в стиле "ранчо". Вокруг них возник такой ажиотаж, что пришлось разрабатывать конвейерные методы уже не для строительства, а для работы с покупателями. В конце концов удалось организовать дело так, что каждый покупатель мог за три минуты выбрать дом и подписать контракт о его покупке. К дому прилагались плита и холодильник General Electric, раковины и шкафчики из нержавеющей стали и последняя модель стиральной машины Bendix. "У нас в домах столько всякой техники,-- говорил Альфред Левитт,-- что дамам придется каждый вечер ломать голову, чем занять три свободных часа". В 1950 году в "ранчо" появились навес для автомобиля и телевизор Admiral под чердачной лестницей, а на следующий год предлагался вариант с частично обустроенным вторым этажом. За три года рядом с 6 тысячами "Кейп-Кодов" выросло 11 тысяч "ранчо". Вместе они составляли первый Левиттаун -- самый крупный на тот момент населенный пункт, построенный одним застройщиком.

Неграм -- нет, газонам -- да
Левитты не только строили дома, но и создавали правила для жителей нового сообщества. Например, они отказывались продавать или сдавать дома чернокожим, мотивируя это тем, что потеряют белых клиентов. Левитт даже предлагал построить отдельный поселок для черных, но категорически отказывался пускать их в уже построенный Левиттаун: "Можно решать жилищную проблему или попытаться решить расовую проблему. Но нельзя решить обе сразу".

По субботам Билл Левитт в своем кадиллаке с откидывающимся верхом царственно проезжал по улицам собственного города, прислушиваясь к сплетням и приглядываясь, все ли в порядке с газонами. Левитты требовали, чтобы с ними согласовывали любые существенные перепланировки домов. Они не разрешали вывешивать сушиться белье по воскресеньям, чтобы не портить вид соседям, отдыхающим на заднем дворе. Но и в будни сушить белье разрешалось только на прогрессивных складных сушилках, потому что бельевые веревки казались хозяину города неэстетичными. Даже заборы ставить не разрешалось, чтобы не уродовать пейзаж, зато живые изгороди приветствовались (впрочем, борьба с заборами оказалась бесполезной). За состоянием газона тоже следили, и если оно было неудовлетворительным, "Левитт и сыновья" присылали своего садовника с газонокосилкой, а следом -- счет за его услуги.

Используя опыт первого Левиттауна на Лонг-Айленде, Левитт приступил к строительству второго, в Пенсильвании, тоже на 17 тыс. домов. На этот раз вся территория была распланирована заранее, так что нашлось место стадионам, бассейнам, торговому центру и даже зданию для собраний.

Когда новоселы заходили в дом, они обнаруживали на кухне хлеб и талоны для химчистки, а в холодильнике -- молоко, сливки, яйца и масло. Первый житель пенсильванского Левиттауна Харольд Рампл пошутил, что ради таких подарков стоит переезжать в новый дом каждые две недели.
По мере строительства новых кварталов дома менялись. Теперь считалось, что дети играют не на улице, как в городах, а за домами, поэтому, чтобы уследить за ними, гостиная должна быть обращена во двор. Она теперь располагалась в глубине дома и имела огромную стеклянную стену, расширяющую пространство дома. Поскольку типичная семья в Левиттауне состояла из взрослых младше тридцати и детей младше пяти лет, Левитту приходилось все время думать об их удобстве. Он выделил для начальных школ такие участки, чтобы любой ребенок мог дойти от своего дома до ближайшей школы, не переходя ни одной улицы с оживленным движением. В качестве центров досуга Левитт придумал использовать общественные открытые бассейны -- они вмещали много народу и были более привлекательны для послевоенной молодежи, чем, скажем, аристократический теннис.

Сладкая жизнь
Надо признать, что почти вся слава строителя новой пригородной Америки досталась Биллу. Его отец Авраам относился к этому спокойно, тем более что его философские взгляды были сформированы под влиянием немецкого философа, проповедовавшего фатализм. Старому Левитту было вполне достаточно того, что он мог в свое удовольствие заниматься обустройством и озеленением просторов Левиттауна. Как-то раз, когда саженцы погибли, он собственноручно посадил заново 5 тысяч деревьев. В газете The Levittown Tribune Авраам вел еженедельную колонку садовода, где объяснял, почему газон надо стричь регулярно и почему не стоит расстраиваться, если на нем все равно появляются сорняки. Он любил позировать фотографам с цветочной рассадой в руках, глубокомысленно заявляя: "Каждый человек имеет право на цветы!" Славы ландшафтного дизайнера ему было вполне достаточно.
У Альфреда же отношения с братом постепенно осложнялись. Бизнес-таланты Билла полностью затмили сами дома, придуманные архитектором-самоучкой. Альфред злился, что все лавры достаются брату, а тот даже в вопросах дизайна не всегда к нему прислушивается. После того как Альфред бросил жену, влюбившись в 17-летнюю парижанку Моник, отношения совсем испортились, и в 1954 году братья разделили бизнес. "Левитт и сыновья" остались у Билла, а Альфред вплоть до своей ранней смерти в 1966 году работал под маркой "Левитт-хауз".

Отец был уже слишком стар, чтобы вести дела (в 1962 году он умер), и Билл решил довести до конца превращение семейного бизнеса в современную строительную корпорацию. В 1960 году акции компании появились на Нью-Йоркской фондовой бирже, однако в течение следующего года потеряли в цене $1,4 млн из-за падения спроса на жилье и отсутствия доступных обширных территорий вблизи крупных городов. Но Билл Левитт сумел адаптироваться к новым условиям, расширив географию своих проектов (вплоть до Франции) и уменьшив количество домов. В конце 60-х Левитт мог похвастаться стабильным ежегодным 20-процентным ростом продаж. Одним из самых успешных проектов было строительство пригородного района на 12 тыс. домов к западу от пуэрто-риканской столицы Сан-Хуан. На волне этого успеха в июле 1967 года Левитт заключил сделку с компанией International Telephone & Telegraph Corp. ITT купила за $92 млн компанию "Левитт и сыновья" и назвала свое новое подразделение Levitt Corp., а Билл Левитт обязался ничего не строить на территории США в течение десяти лет. "Если бы вы предложили хоть на пенни меньше, чем 92 миллиона, я бы немедленно ушел",-- кричал пунктуальный Левитт, взбешенный тем, что глава ITT Харольд Джинин заставил его ждать.
В 60 лет Билл Левитт из просто богатого человека стал сверхбогатым: его личный доход от этой сделки составил около $60 млн, в основном в виде акций ITT. Но мысль о том, что он, человек, фактически настоявший на переименовании Island Trees в честь семьи Левиттов, продал свое честное имя, не переставала терзать его до конца жизни. Он, правда, рассчитывал, что Джинин даст ему возможность участвовать в делах Levitt Corp., однако тот счел, что Левитт для этого уже слишком стар.
Оставшись не у дел, Левитт принялся наслаждаться роскошной жизнью, которая теперь была ему доступна. Еще в 1959 году он расстался со своей первой женой после 29 лет совместной жизни и женился на своей секретарше, многолетний роман с которой не был тайной для его коллег и друзей. А вот младшего сына Джима отец специально пригласил в ресторан, чтобы сообщить о предстоящих переменах, чем несказанно удивил ни о чем не подозревавшего 14-летнего подростка. Впрочем, это был еще не последний брак -- в 1969 году Билл Левитт развелся и женился на француженке Симоне Коршин, которая была на 20 с лишним лет его моложе, имела трех дочерей и только за две недели до этого разошлась с мужем.
Симона была арт-дилером, и Билл стал активно коллекционировать европейскую живопись. Симона привыкла жить на широкую ногу, и Билл разъезжал на "Роллс-Ройсе" с номером WL-1 и устраивал в своем роскошном особняке La Colline грандиозные приемы для голливудских звезд. Симона любила подарки, и он назвал в ее честь 237-футовую яхту и каждый месяц отмечал дату их свадьбы, преподнося ей драгоценности.
Наслаждаясь богатством, о котором он так страстно мечтал в молодости, Билл продолжал попытки организовать новый строительный проект за пределами США. Удивительно, что он хотел и дальше заниматься своим делом; инвестировать миллионы в чужие акции, хотя бы и с выгодой для себя, было не в его стиле. Но фортуна больше не благоволила к нему. Проекты в Иране, Венесуэле, Франции, Израиле и Нигерии по разным причинам потерпели крах. Большинство проектов осуществлялось под залог пакета акций ITT, но в результате обвала рынка в начале 1970-х годов эти акции потеряли 90% своей стоимости. Это был конец -- не только надеждам на будущее, но и беззаботному настоящему.

Немного славы
В конце 70-х, когда истек срок обязательств перед ITT, Левитт делал еще несколько отчаянных попыток вернуться в большой бизнес. Он затеял строительство двух поселков во Флориде, но дома так и не были построены, и покупателям пришлось вернуть депозиты. Чтобы и дальше вести роскошную жизнь, Левитт украл $17 млн у благотворительного фонда, созданного много раньше его собственной семьей. Суд приговорил его вернуть фонду $5 млн и запретил заниматься бизнесом в Нью-Йорке. Яхту и особняк пришлось продать. С 1992 года, когда у него случился разрыв кишечника, Билл Левитт почти все время проводил в North Shore University Hospital, где и умер в январе 1994 года, вскоре после того как попросил журналистов дать ему "еще полгода".

Его банковские счета были пусты, но, как говорили его коллеги, "какое это имеет значение, если вы прожили такую жизнь, как Билл Левитт?" Левитты оставались самой крупной американской домостроительной компанией почти целое десятилетие. В 1950 году журнал Time подсчитал, что каждый восьмой строящийся в США дом строят "Левитт и сыновья". А сам Билл Левитт в интервью газете New York Times в 1952 году признался: "Конечно, здорово, когда можешь удовлетворить спрос, предложив такой продукт, которого больше ни у кого нет. Но я не просто строю и продаю дома. Если быть до конца честным, мне нужно еще и немного славы. Это ведь свойственно человеку. Я хочу построить город, которым мог бы гордиться".

Журнал Деньги, 2005 sonya34.livejournal.com/46176.html

@темы: деньги, история зданий и мебели

---

Quentin Massys - Portrait of a Scholar

@темы: Арагарта, картины

---

ссылка на отдельные фрагменты qebedo.livejournal.com/2957846.html

@темы: иллюстрации