Несколько народов восточной части Новой Гвинеи помимо родного языка пользуются специальным языком исключительно при ежегодном сборе орехов пандана. Издавна сложилось представление, что обычные слова мешают росту орехов, поэтому пандановый язык содержит около тысячи уникальных слов и фраз, считающихся безопасными для деревьев.

Источник: Википедия / Пандановый язык

@темы: Вавилон-18

---

"Не только ценный мех

Как известно, кошки ловят мышей и крыс. Можно подумать, что они были хозяйственно необходимы на протяжении всей истории с момента открытия земледелия. Однако, кошки распространялись по миру намного медленнее других с/х животных. На Руси, в Ирландии и Шотландии кошки появились только к концу 1 тысячелетия н.э. В Китае они также получили распространение лишь в правление династии Тан (7-9 вв). По сравнению с кошками, овцы, например, повсеместно использовались в Евразии за многие тысячи лет до начала нашей эры, и это при том, что, возможно, они были одомашнены не намного раньше кошек.

Первая известная науке предположительно ручная кошка была найдена на Кипре и датирована серединой -8 тысячелетия. Она была захоронена вместе с человеком высокого статуса, судя по его богатому погребальному инвентарю. Также ливийская кошка (непосредственный предок домашней кошки) довольно рано появилась в Восточной Европе (около в -6000 года Сербии, -4200 в Польше), но была ли она домашней — под вопросом. Кошки неолитической Польши, судя по изотопному составу костей, больше налегали на грызунов, питавшихся с/х культурами, по сравнению с местными лесными кошками. Однако, останки этих кошек найдены не в самих поселениях, а в окрестных пещерах. Первые же определенно домашние кошки обнаружены в Месопотамии и датированы Урукским периодом (2/2 -4 тысячелетия), уже в бронзовом веке.

Приносили ли вообще кошки существенную пользу? Как заявляет доктор Таггарт из ветеринарного университета Аделаиды, "кошки известны тем, что держат в узде некоторых сельскохозяйственных вредителей, таких как грызуны и кролики, но нет никаких доказательств того, что они эффективно справляются с этой задачей". Напротив, они сами являются вредителями: инфекции, вызванные токсоплазмозом, ежегодно приводят к гибели более 62000 нерожденных ягнят в Австралии, что обходится отрасли примерно в 10 миллионов долларов в год. Репутацию кошек подмочил также эксперимент в городском центре утилизации отходов в Нью-Йорке: несмотря на то, что 60 кошек активно действовали в колонии крыс, за 79 дней им удалось убить всего 2 из 100 чипированных грызунов.

Может, кошек ценили не за ловлю мышей? Так, в Дании резкий рост численности кошек отмечен с эпохи викингов (хотя единичные экземпляры известны с бронзового века). При том, их останки обнаружены в "братских могилах" и носят следы снятия шкуры. Ученые пришли к выводу, что скандинавы разводили кошек ради меха. Действительно, исландские законы 10-13вв упоминают кошачьи шкуры как ценный товар: шкура "старого кота" приравнивалась к 3 лисьим или овечьим, или к 3 локтям домоткани. Останки части кошек из древнерусских городов также носят следы свежевания. Распространено мнение, что на Руси (и в других странах?) кошки были экзотическими животными, которых держали ради статуса, так как согласно "Митрополичьему правосудию" (документ 14в) за кражу кошки полагался штраф в 3 раза больший, чем за кражу вола.

( Читать дальше... 

 

@темы: звери

---

John O'Connor - From Pentonville Road Looking West, London, Evening

@темы: картины, англомания

---

@темы: цветики-листочки

---

Хорошо известно, что фраза "это две большие разницы" пришла из Одессы и сначала употреблялась ироническом ключе, но постепенно некоторыми носителями языка стала употребляться всерьез, без всякой иронии.

Но как давно произошел этот переход? Попробуем обратиться к литературе.
Примеры "серьезного" употребления, как и примеры употребления иронического, с уточнением "как говорят у нас в Одессе", находятся на протяжении всего XX века. Их так много, что я даже не буду их приводить; желающие могут обратиться к "Корпусу русского языка".

Век XIX "Корпусом..." покрывается хуже. В "Корпусе..." много художественной литературы первого-второго ряда, но мало публицистики, журналистики и заслуженно забытых литераторов - а именно они были бы для нас особенно интересны.

Слава богу, кроме "Корпуса..." для XIX века есть такой замечательный инструмент как гугл-книги.
Они-то и приносят нам самый ранний известный пример "одесской фразы". В "Южно-русском альманахе" за 1895 год А.Кауфман публикует заметку "Чиновник и обыватель в журналистике" с такими словами:

"Если вѣрно, что на всемъ провинціальномъ, какъ на всемъ московскомъ временъ Грибоѣдова, лежитъ особый отпечатокъ, то между столичными и провинціальными газетами — „ двѣ большія разницы“, по характерному одесскому выраженію".

Более ранних отсылок на Одессу мне найти не удалось. Но это не значит, что до 1895 года фраза не использовалась в ироническом ключе. Использовалась - только с отсылкой не на одесситов, а на немцев.

Так, критик Михайловский в 1892 году в статье "Литература и жизнь" (журнал "Русская мысль") пишет:

"Въ дѣйствительности Добролюбовъ и Писаревъ— это двѣ большія разницы , какъ говорять русскіе нѣмцы".

На немцев ссылается в 1896 году и автор статьи о запланированной денежной реформе, скрывающийся под псевдонимом Т.Н.А.:

"Необходимо прежде всего помнить, [...] что отливъ металла и передвиженіе металла суть, какъ выражаются русскіе нѣмцы, двѣ большiя разницы."

В 1892 году Г.А.Мачтет в эскизе "Утро в Малодумовке" пишет так:

"Это двѣ большiя разницы, Вадимъ! — Въ часы особенно сильнаго раздраженія Софья Ивановна, вообще, позволяла себѣ грамматическiя вольности".

Как мы видим, и здесь фраза трактуется как неграмотная, однако отсылки на немцев или одесситов нет.

А что же с серьезным употреблением? Оно есть и в 1890-х, и ранее. Например, в 1880-х его любит военный историк Н.А.Волконский:

"Лѣсъ въ горныхъ мѣстахъ , на который не посягнула еще рука человѣка , и лѣсъ на плоскости — двѣ большiя разницы" — "Погром Чечни в 1852 году", 1880.
"Служба солдата и служба милиціонера, начиная съ процентнаго содержані набора и кончая условіями домашняго быта того и другаго, составляетъ двѣ большія разницы" — "История Грузинской Пешей Е.И.В. Дружины", 1884.

А самый ранний пример серьезного употребления предшествует употреблению ироническому почти на 80 лет.
В 1813 году Максим Невзоров издает нравоучительный журнал "Друг Юношества и всяких лет", в котором утверждает, что
"Дѣлать человѣка ученымъ, и дѣлать добрымъ, суть двѣ большiя разницы"
(Если быть совсем точным, утверждает не он, а некий француз, а г-н Невзоров лишь переводит его. Интересно было бы найти оригинал и посмотрел, не следовал ли он грамматике оригинала, но сходу сделать это неполучилось).

Подытоживая:
- первое известное неироническое употребление фразы датировано 1813 годом. Непрерывная традиция "серьезного" употребления прослеживается как минимум с 1880-х.
- как минимум с 1890-х фраза воспринимается рядом носителей языка как неграмотная. Сперва бытует уточнение "как говорят русские немцы", но постепенно вытесняется уточнением "как говорят в Одессе". chyyr.livejournal.com/311712.html

@темы: Вавилон-18 по-русски

---

И ещё про мистера Холмса, сегодняшнего именинника

Мало что всё же служит более питательным субстратом для пустого теоретизирования, чем недостаток информации.

Как ни возьмутся обсуждать мистера Холмса и узость его кругозора, заявленную, но после опровергнутую, вечно одно: был ли сэр Артур непоследователен в обрисовке персонажа?.. или это такая эволюция, молодой задиристый Холмс ничего, кроме своей криминалистики, знать не желает, а потом пообтесался, книжки стал читать?.. или просто автор понял, что совсем узкий специалист читателю не так интересен?.. или Холмс троллит доброго доктора, который не так изощрён, поскольку старый солдат и не знает слов любви?

А ведь тот же самый текст, где Ватсон печалится о невежестве Холмса, "Этюд в багровых тонах", на эти вопросы отвечает прямо и исчерпывающе. Меня ещё желторотым литературоведиком в птенячьем пуху учили: ступай в текст, детка, там всё есть, а уж потом гипотезы строй, да чтоб тексту не противоречили и не ломали его при упихивании.

"Невежество Холмса, — сообщает доктор в классическом переводе Натальи Константиновны Тренёвой (там есть ещё одно забавное место, но о нём в другой раз), — было так же поразительно, как и его знания. О современной литературе, политике и философии он почти не имел представления. Мне случилось упомянуть имя Томаса Карлейля, и Холмс наивно спросил, кто он такой и чем знаменит".
His ignorance was as remarkable as his knowledge. Of contemporary literature, philosophy and politics he appeared to know next to nothing. Upon my quoting Thomas Carlyle, he inquired in the naivest way who he might be and what he had done.

То есть, буквально, как в жежешке, "а кто это?".

Далее, однако, Холмс едет по вызову инспектора Грегсона на место обнаружения трупа, и там в очередной раз сталкивается с Лестрейдом, и потом буквально обнюхивает всё, рассматривает в лупу, пакует улики в конверты и —

"They say that genius is an infinite capacity for taking pains,” he remarked with a smile. “It’s a very bad definition, but it does apply to detective work." — "Говорят, будто гений — это бесконечная выносливость, — с улыбкой заметил он. — Довольно неудачное определение, но к работе сыщика подходит вполне".

Taking pains — это, конечно, не "выносливость". Усердие, приложение усилий, труд... что-то в эту сторону. Но не так важно это, как то, что Холмс слегка иронически переиначивает популярную во второй половине XIX века цитату, "Genius means transcendent capacity of taking trouble, first of all", и they, которые это say, есть не кто иной как Томас Карлайл в "Жизни Фридриха Великого".

Ватсон слишком поглощён событиями на месте преступления, чтобы заметить, как Холмс возвращает ему подачу. Но у читателя никаких вопросов остаться не должно, это всё равно как если бы русский Холмс сперва похлопал глазами, "а кто это?", при упоминании Карамзина, а потом ввернул бы в разговоре "смеяться, право, не грешно" или уж совсем "воруют".

Но куда интереснее городить огород, исходя единственно из бесценного своего мнения, а не из точного знания — мистер Холмс этого бы не одобрил.

Впрочем, о рационализме разговор отдельный.

В финале новеллы "Тайна Боскомской долины", выслушав несчастного старика Тёрнера, мистер Холмс замечает, что его подписанные показания вряд ли придётся использовать в суде, а потом произносит ещё кое-что.

“God help us!” said Holmes after a long silence. “Why does fate play such tricks with poor, helpless worms? I never hear of such a case as this that I do not think of Baxter’s words, and say, ‘There, but for the grace of God, goes Sherlock Holmes.’”

Этому фрагменту в наших переводах не везло.
У Войтинской (перевод 1946 года) он звучит так:
— Бедные мы, бедные! — после долгой паузы воскликнул Холмс. — Почему судьба играет такими жалкими, беспомощными созданиями, как мы?

В классическом переводе Майи Бессараб (1956), который мы все читали в детстве, последнее предложение не выброшено, но лучше бы было:
— Да поможет нам бог! — после долгой паузы проговорил Холмс — Зачем судьба играет нами, жалкими, беспомощными созданиями? Когда мне приходится слышать что-нибудь подобное, я всегда вспоминаю слова Бейкстера и говорю: "Вот идёт Шерлок Холмс, хранимый милосердием господа бога".

У Ирины Дорониной (2005) цитата ближе к истине, но без промахов тоже не обошлось:
— Да поможет нам Бог! — воскликнул Холмс после долгой паузы. — Почему судьба так жестоко играет жалкими беспомощными червями, подобными нам всем? Никогда не слышал ничего более душераздирающего, и мне остаётся лишь, перефразируя Бакстера, сказать: "Если бы не милость Божия, шёл бы так и Шерлок Холмс".

Новые переводы, которых предостаточно, в сети не вдруг найдёшь, надеюсь, там всё в порядке. У Дойла, в общем, сказано следующее:
— Помоги нам, боже! — сказал Холмс, помолчав. — Для чего только судьба учиняет такое над бедными беспомощными червями? Всякий раз, услышав о подобном деле, я невольно вспоминаю слова Бакстера и говорю: "С ними, кабы не милость божья, идти и Шерлоку Холмсу".

Мистер Холмс вспоминает расхожую историю о благочестивом человеке, который, увидев преступников, ведомых на виселицу, произнёс: "Кабы не милость Божья, идти бы с ними и мне".
Чаще всего эти слова приписывают проповеднику Джону Брэдфорду, протестантскому мученику, сожжённому на костре 1 июля 1555 года, но впервые о том, что он говорил нечто подобное, упоминается лишь в публикации 1818 года. Согласно книге 1848 года, эту фразу якобы произнёс английский священник XVIII столетия Джон Ньютон — он ещё написал гимн Amazing Grace, но это так, к слову. Бакстер, на которого ссылается Холмс, это Ричард Бакстер, пуританский богослов и проповедник XVII века, который и в тюрьме за свои убеждения посидел, и перед Кромвелем с проповедью выступил.

Но дело, собственно, не в том, кто именно произнёс эти слова. Дело в том, что мистер Холмс, глядя на человека в той стадии отчаяния, которая заставляет пойти на убийство, понимает: неколебимых мало. Одним милосердием Провидения мы хранимы от зла, а вовсе не нашими безупречными принципами и общей образцовой добродетельностью в мирное время.

Холодный, рациональный, человек-машина, чуждый всякой эмоции... что там ещё про него говорят обычно, про скрипача нашего? А, да, не знает, что Земля вокруг Солнца вращается, как я могла забыть!..

Вот и по "Обряду дома Месгрейвов" сразу понятно: не знает. vk.com/wall752090627_409

@темы: ШХ

---

четверг, 05 января 2023 в 17:18

Пишет Эрл Грей:

Сергей Шмидт – о модных словечках 2022 года - С 1986 года, с тех времен, когда я был восьмиклассником по старому школьному стилю, у меня есть хобби – фиксировать появление разных новых слов, которые становятся модными, не обязательно общеупотребимыми, а модными в локальных социальных средах. В принципе, ориентируясь на собственные записи, я, например, могу ответить на вопрос, когда в Москве, а когда в Иркутске (время может не совпадать) появились, вроде бы, теперь такие привычные нам слова, как «пиар», «контрпродуктивно», или аббревиатура ЛГБТ, или, например, когда эта аббревиатура была удлинена до ЛГБТК+. Поделюсь своими наблюдениями за речевыми тенденциями 2022 года. Однако заранее оговорю, что ключевым словом года, бесспорно, стала аббревиатура СВО или слово «спецоперация». Ну и уточню, что речь пойдет в основном о молодежной среде, с которой мне приходится контактировать по долгу службы (я преподаватель университета) и об условном пространстве общественно-политических коммуникаций. Обычно я фиксирую новые слова из научно-гуманитарной среды, но в 2022 году с уловом из этого водоема мне не повезло. Возможно, и ничего там не было, поскольку политика в 2022 году явно вытеснила или даже подавила классическую научность. Пожалуй, требуется еще один дисклеймер: когда за речевыми трансформациями наблюдает один человек, а не сеть исследователей (не научная лаборатория), практически неизбежна следующая ситуация: одинокому наблюдателю, а это как раз мой случай, может показаться, что слово появилось в конкретном году, тогда как на самом деле это случилось раньше. Поэтому я так сформулирую степень своей ответственности за приведенные ниже наблюдения: я не буду настаивать на том, что те или иные словечки или словосочетания появились в 2022 году, но, пожалуй, буду настаивать на том, что именно в этом году они широко распространились в выше названных социальных средах. Начну, кстати, с безупречного «слова 2022-го». Едва ли кто-нибудь станет спорить с тем, что это слово отсутствовало в нашем языке раньше. Это слово «релокация» и связанное с ним слово «релокант». Думаю, что профессиональные лингвисты могут попробовать ответить на вопрос, почему привычные слова «эмиграция» и «эмигранты» перестали устраивать русскоговорящую публику и она предпочла «релокацию» и «релокантов». Могу предположить, что публика этим бессознательно стремится подчеркнуть неожиданность и уникальность политической ситуации 2022 года. Кроме того, допускаю, что столь же бессознательно новой эмиграции приписывается кратковременный статус – мол, быстро все образуется и все желающие вернутся на родину. Приходилось слышать компетентное мнение, что релокантами стараются называть тех, кто выехал из страны, но продолжает работать на российских работодателей. Этим словом подчеркивается отсутствие кардинального разрыва между Россией и уехавшими. Как мне кажется, предложенная мною версия и эта версия взаимодополняют друг друга. Совершенно неожиданную популярность в общественно-политическом дискурсе приобрело прилагательное «экзистенциальный». Есть ощущение, что его стараются противопоставить прилагательному «геополитический» и «международно-политический». Самые разные спикеры полюбили использовать выражение «экзистенциальная угроза» (в России таковой называют Запад и НАТО, на Украине такой угрозой считают Россию), «экзистенциальный конфликт» и «экзистенциальная война». Оставляю без комментариев – думаю, всем понятно, о чем идет речь. Процитирую только смешное высказывание приятеля по этому поводу. «Первая жена моя, - говорит приятель, - хотела выселить меня из квартиры. Это была геополитическая угроза. А вторая жена просто сживала меня со свету и это была уже экзистенциальная угроза». Перейдем к молодежному сленгу. Лично для меня открытием года стало выражение «заскамить мамонта». Про него мне точно известно, что оно появилось раньше, но меня поразило, насколько активно им пользуются учащиеся младших классов. Для людей старшего возраста поясню, что речь идет о розыгрыше, разводке или даже мошенничестве в отношении… людей старшего возраста. Как обычно, молодежь занимается творческой переработкой английского языка. На всякий случай напомню, что этим занимались и родители, и дедушки-бабушки нынешних молодых. Образовательные результаты и профессиональные достижения молодые люди активно именовали в 2022 году «ачивками» (происходит от английского слова achievements, что в переводе означает награда, успех, достижение). Продолжается давным-давно обозначившийся тренд на уменьшительно-ласкательные трансформации слов. В этом году я зафиксировал как бы двойную операцию в этом жанре. Молодые люди говорят не короткое «чел» (как, наверное, лет 20-25 до этого), а «челик» - то есть, и к без того «уменьшенному» слову добавился уменьшительно-ласкательный суффикс «ик». Если я, конечно, правильно помню, что такое суффиксы. Молодежь, впрочем, как и многие взрослые, бредит словом «токсичный», попутно напомню, что несчастную любовь современная молодежь называет «токсичными отношениями». В 2022 году так называемых токсичных людей молодежь предпочитала именовать ласково и коротко «токсики». Как мне кажется, совершенно новый глагол в молодежном сленге – «отстреливать» («я не отстреливаю» в значении «я не понял», «я отстрелил» в значении «я все понял». Есть разные точки зрения на то, заменил ли глагол «отстреливать» популярный молодежный глагол «выкупать», или же все-таки у «выкупать» и «отстреливать» немного разные смыслы. Считается, что «выкупить» это раскусить собеседника, понять то, что тот хотел бы скрыть. А «отстреливать» – это просто понять. Слово, которое стало новым для меня, но про которое говорят, что оно появилось раньше – это слово «пушка» в значении «круто, классно, офигительно». Прячу улыбку, когда слышу, например, как молодой человек хвастается своей девушкой примерно так: «Моя девчонка просто пушка». Не «просто космос», как совсем недавно, а именно «пушка». Очень популярное слово 2022 года – «база». Если преподаватель в лекции говорит какие-то сущностные вещи, с которыми согласен студент, студент может одобрительно высказаться: «База!». Признаюсь честно, я сам стал пользоваться этим словом. Памятуя о том, что 10-15 лет назад молодежь активно пользовалась словом «жиза» (этим словом обозначалось этакая суровая корневая правда жизни, реальность без прикрас). Думаю о том, что история русского молодежного сленга начала XXI века могла бы красиво именоваться «От жизы к базе». Есть еще слово, которое начало мелькать в 2022 году, но в течение года куда-то потерялось. Это слово «ауф», иногда пишут «ауфф». Это замена старого-доброго «вау», только, как говорят, кавказского происхождения. Ну и последнее – в 2022 году по причинам, о которых я могу только догадываться, географическим символом российской провинции стал Барнаул. Правда, в несколько специфическом значении. Провинциальный город, который не видит собственных проблем у себя под носом, но очень озабочен мировыми глобальными проблемами. Воспроизведу топонимический ряд, знакомый человеку моего возраста: Урюпинск, Бобруйск (сетевое написание «Бабруйск», Воронеж, и вот теперь Барнаул. Иркутяне, снаряды падают все ближе!

@темы: Вавилон-18 по-русски

---

( Читать дальше... 

@темы: картины

---

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

Сейчас внезапно задумался о том, что, возможно, детям разных эпох должны нравиться принципиально разные книги. Я имею в виду тех детей, что уже вышли из возраста колыбельных и потешек и, возможно, даже могут уже читать сами, но еще не доросли до книг, которые "как взрослые". Условно говоря, 4-8 лет, плюс-минус лапоть (от трех до двенадцати в разных вариантах). То есть именно те, для которых пишутся специальные "детские книги". Мне, например, всегда казалось, что детская литература XIX века абсолютно неудобоварима, и что если тогдашние дети ее читали, то только за неимением лучшего. А может быть и нет. Может быть, тогдашним детям именно это и нравилось. А то, что мне это казалось неимоверно скучным - так это потому, что я был ребенок другой эпохи. Я не хотел про Пиноккио, я хотел про Буратино (понятно же, что как бы общая сюжетная канва одна и та же, но при этом это совершенно разные книги про разное, да?)

Или вот, скажем, я лет в шесть обожал Успенского. Не мультики по книжкам Успенского (их я тогда еще не видел), а именно сами книжки. Они для меня были чрезвычайно интересны, полезны и питательны. Они задевали некие тайные струны именно моей души, души ребенка 1972 года рождения. Например, идея, что можно уйти из дома и жить в деревенском доме одному, с котом, собакой и своей коровой, была для меня чрезвычайно привлекательна, это был один из постоянных сюжетов моих детских фантазий: как я сбегу из дома, построю в лесу землянку и буду жить один. Ну, может быть, с другом - но точно без старших. Или, скажем, идея, что можно построить большой дом и поселиться там вместе со всеми своими (воображаемыми) друзьями - мы с нею, кажется, еще в начале девяностых немножко носились: вот бы собрать всех толкинистов под одной крышей, и так далее. Я не уверен, что современный ребенок все это оценит так, как я. У современных детей, кажется, какие-то другие любимые книжки, и там про другое.

Или я не уверен, что современному ребенку так же близка Линдгрен, как детям нашего поколения. Вот, скажем, восхитительная и ослепительная Пеппи Длинныйчулок. Понятно, что она так восхитительна и ослепительна с точки зрения Томми и Анники - благовоспитанных и зашуганных шведских детишек (неудобные костюмчики, наглаженные воротнички, крокет на лужайке и одна конфета в неделю). И тоже, кстати, живет одна, без старших, о, мечта-мечта! Оценит ли это современный ребенок? Нужно ли ему это?

Как бы по умолчанию считается, что дети есть дети, они все проходят одни и те же этапы взросления, сталкиваются с одними и теми же бедами и проблемами, и даже мечтают об одном и том же. В этом отношении пятилетний ребенок XIX века от пятилетнего ребенка XXI века ничем особо не отличается. А на самом деле - нет. Дети - это тоже часть социума, и если нам со своей взрослой кочки зрения кажется, будто они-то свободны от социума, на самом деле это отнюдь не так. Каждое поколение родителей руководствуется несколько иными (иногда радикально иными) принципами воспитания, каждое поколение родителей хочет вырастить своих детей здоровыми и счастливыми, но принципиально по-разному себе это представляет, каждое поколение родителей с колыбели давит на своих детей, но давит, опять же, принципиально по-разному. Пятилетка девятнадцатого века растет в одной детской с двумя-тремя разновозрастными сиблингами и, возможно, уже успел похоронить кого-то из них. Пятилетка двадцать первого века - скорее всего, единственный ребенок, он ходит в садик и общается там с кучей своих ровесников, но не факт, что имел дело с младенцами или школьниками. И так далее, и тому подобное. Соответственно, у этих детей совершенно разные проблемы, они задают миру совершенно разные вопросы и ждут совершенно разных ответов. И слава тому, кто сумеет ответить на вопросы нынешнего ребенка, а не дитяти пятидесятилетней давности. kot-kam.livejournal.com/3475322.html

@темы: книги, детский вопрос

---

Это латынь

axiomatica (Nordsee), WTF Prishvin fucks Paustousky 2022 (TheLosers)

Summary:
В Эдеме уже третью неделю давали имена разнообразным творениям Божьим. В выходные, если Азирафаэль ничего не путал, как раз закончили с ежами и рыбой. Вообще-то седьмой день был дан для отдыха, но время поджимало и сверху грозились штрафом, если завалят сроки, так что – ежи. И еще селедка.

Notes:
Все упоминаемые растения действительно существуют.


( Читать дальше... 

@темы: цветики-листочки, имена

---

Кукольный дом в стиле модерн

Дом Эльзы, кукольный домик, построенный Джоном Карлссоном для своей сестры Эльзы. Кукольный домик 1912 года был построен в витрине и имеет работающий электрический лифт, сделанный из частей часов. К тому времени, когда дом был наконец достроен, Эльза стала взрослой и больше  им не интересовалась.

Встречается:  дома викторианской эпохи . ngasanova.livejournal.com/3564538.html

@темы: история игр и игрушек

---

среда, 04 января 2023 в 10:59

Пишет Heruer:

1875-1881 1.Убийство Тарлтона. 2.Дело виноторговца Вамберри. 3.История с русской старухой. 4.Дело о Кривоногом Риколетти и его ужасной жене. 5.Странная история алюминевого костыля. 6.История миссис Фаринтош и опаловой тиаре. 7.Пустяковая история Мортимера Мейберли. 8.Семейная история Сесил Форрестер. 9.Дело подлоге. 10.Дело о драгоценностях Бишопгейта. 1881-1891 1.Убийство Трепова в Одессе. 2.Трагедия братьев Аткинсов в Тринкомали. 3.Поручение голландского королевского дома. 4.Дарлингтоновский скандал. 5.Случай с Арнсвортским замком. 6.Парадол-чэмбер. 7.Общество нищих-любителей. 8.Гибель парусника "Софи Эндерсон". 9.Приключения семейства Грайс-Петерсонов на острове Юффа. 10.Кембруэллское дело об отравлении. 11.Безумие полковника Уорбертона. 12.Дело короля Скандинавии. 13.Нашумевшая история с Нидерландско-Суматрской кампанией. 14.Грандиозное мошенничество барона Мопертюи. 15.Усталый капитан. 16.Ватиканские камеи. 17.Дело об Адамсе и Мэнор-хаус. 18.Фургон на Гросвенор-сквер. 19.Скандал с полковником Апвудом. 20.Мадам Монпенсье и Люсиль Карэр. 21.Мнимая прачечная. 22.Запутанная история в Марселе. 23.Развод Дандеса. 1894-1902 1.Похищенные документы бывшего президента Мурильо. 2.Трагедия на борту голландского лайнера "Фрисланд". 3.Преследование Джона Винсента Хардена. 4.Пропажа документов Феррера. 5.Убийство в Абергавенни. 6.Внезапная смерть кардинала Тоски. 7.Арест канареечника Уилсона. 8.Случай с красной пиявкой и страшной смерти банкира Кросби. 9.Трагедия Аддлтона и находка в старинном кургане. 10.Дело о наследстве Смита-Мортимера. 11.Арест Юрэ,убийцы с Бульваров. 12.Дело полковника Карузерса. 13.Дело двух коптских старейшин. 14.Дело Абрахамса. 15.Конк-Синглтонское дело о подделке. 16.Дело доктора Мура Эгера с Харли-стрит. 17.Исчезновение Джеймса Филлимора. 18.Тайна Изадора Персано и червя. 19.Исчезновение катера "Алисия". 20."Матильда Бригс" и крыса с Суматры. 21.Гила,или ядовитая ящерица. 22.Вандербильд и медвежатник. 23.Виктория,цирковая прима. 24.Виктор Линч,фальшивомонетчик. 25.Вигор,Хаммерсмитское чудо. 26.Морган-отравитель. 27.Меритью-оставивший жуткую память. 28.Мэтьюз,который выбил Холмсу левый клык в зале ожидания на Чарринг-Кросском вокзале.

@темы: ШХ

---

Онлайн-симулятор Asteroid Launcher на сайте Neal.fun предлагает посмотреть, что произойдет, если какой-нибудь астероид врежется в нашу планету. Справа на странице можно выбрать состав камня, диаметр, скорость движения и угол падения. Затем на карте надо кликнуть на локацию и нажать кнопку Launch — «Пуск».

© Neal.Fun

После этого вы увидите информацию о последствиях столкновения. Первый пункт содержит данные о размере кратера, количестве погибших, мощности удара в тротиловом эквиваленте и частоте событий такого масштаба. Скроллингом вниз можно перейти к следующим пунктам об огненном шаре, ударной волне, максимальной скорости ветра и землетрясении. Они расскажут в том числе о площади пожара и разрушениях.

По словам автора проекта Нила Агарвала, на создание симулятора его вдохновили фильмы-катастрофы типа «Армагеддон». Физические и математические расчеты, на которых строилось моделирование, были взяты из тематических научных работ. www.gismeteo.ru/news/science/predstavlen-onlajn...

@темы: звезды

---

найденые мною в сети

( Читать дальше... 

@темы: картины

---

вторник, 03 января 2023 в 04:47

Пишет natali70:

Этот рассказ из пятого сборника Дэвида Маркума, всецело посвященного Рождеству. Почему-то запомнился именно этот рассказ. Наверное, отчасти из-за своей некоторой гротескности. Помню, что когда-то пересказала его здесь, хотя сейчас не могу найти, где это было. Но рассказ запомнился еще и потому, что рассказала о нем и "народу понравилось") Сейчас же могу еще добавить, что автор рассказа С.Ф.Беннет, а я уже поняла, что это другое имя Westron Wynde , ибо , кроме публикаций в сборниках Маркума, она опубликовала отдельными книжками "Дневник Майкрофта Холмса" (все никак не доберусь, чтоб сравнить его с тем, что было изначально выложено в сети) и "Дело трех братьев" - замечательный фанфик, который она наряду с другими удалила со своей страницы. И тут вполне узнаваемый по другим ее рассказам Лестрейд, заботливый семьянин, окруженный многочисленной родней своей жены. Это то, что можно сказать предварительно, ну, и вот, собственно , сам рассказ. С.Ф. Беннет Дело «Рождественской звезды» Просматривая корреспонденцию относительно моего друга, мистера Шерлока Холмса , которую я регулярно получаю, я нахожу, что главными среди просьб являются те, где меня просят рассказать о каких-либо его расследованиях, обладающих праздничным колоритом. Подозреваю, что это может быть продиктовано каким-то причудливым представлением о том, что этот сезон - самое время для дел, связанных с веселыми певцами рождественских песен, детьми-ангелочками и счастливыми развязками. Я обнаружил, что ничто не может быть дальше от истины, но если я и хранил молчание на сей счет, за одним заметным исключением, то не из-за какого-то скупого нежелания с моей стороны, а скорее, говоря словами Холмса, из-за нехватки стимулирующего материала. Исходя из моего опыта, в целом, профессиональные преступники наслаждаются Рождеством не меньше, чем обычные люди, оставляя открытое поле для мелких краж и незначительных опрометчивых поступков авантюристов, из которых только немногие вызвали у Холмса лишь мимолетный интерес. И, в самом деле, именно период, следующий за празднествами, оказывался весьма плодотворным, и однажды я, возможно, получу разрешение Холмса рассказать о поединке дебютанток Донкастера, и куриной кости, которые сыграли ключевую роль в разгадке тайны. Я говорю «в целом», потому что всегда есть исключения из правила, и в частности то, о котором у меня есть веские основания вспомнить, поскольку этот опыт едва не оказался фатальным для всех заинтересованных сторон. Если бы не своевременное вмешательство замечательной женщины, не будет преувеличением сказать, что никого из нас не было бы в живых, чтобы рассказать эту историю, и Лондон преждевременно бы лишился талантов самого выдающегося детектива своего времени. Так получилось, что в канун Рождества первого года моей женитьбы я был вынужден заехать на Бейкер-стрит по одному делу. Находясь в отъезде со своей молодой женой, я необдуманно купил в Абердинском ломбарде за три шиллинга восковую анатомическую модель, намереваясь выставить ее в качестве диковинки в своей приемной. Владелец магазина пообещал без промедления прислать ее, и, предвидя, что она доберется до Лондона раньше меня, я дал свой старый адрес. Позже я узнал, что он не был человеком слова, и прошло много недель, прежде чем миссис Хадсон сообщила мне о прибытии посылки. Я в любом случае намеревался навестить Холмса, ибо помнил, что с момента нашего последнего разговора прошло несколько недель. Вооружившись приличным бренди, я решил провести несколько часов в дружеской компании на Бейкер-стрит, вспомнив прошлое и услышав о новых расследованиях моего друга, прежде чем вернуться к домашнему очагу. После унылой поездки под непрекращающимся дождем я прибыл на свое прежнее место жительства и обнаружил, что Холмс уехал несколько дней назад. Миссис Хадсон тоже собиралась уезжать, и открыла мне дверь уже в пальто и перчатках. Судя по туго набитому ковровому саквояжу, стоявшему у подножия лестницы, я понял, что ее не будет некоторое время. - Я проведу несколько дней со своей племянницей в Маргете, - объяснила она. - В прошлом месяце у нее родилась маленькая девочка. Поскольку это первое Рождество этого ребенка, я подумала, что должна нанести им визит. - Это будут небольшие каникулы для вас, миссис Хадсон, - радостно сказал я. На ее лице было написано сомнение. - Сомневаюсь в этом, доктор. Это ее первый ребенок, и, между нами говоря, я думаю, что ей приходится нелегко. Если она хоть немного похожа на свою сестру, в то время, когда у той родился первенец, то я знаю, кому там придется готовить и убирать дом. - А у мистера Холмса появились другие планы на Рождество, верно? - Доктор, он сказал мне, что вернется сегодня днем, - сказала она, глядя в зеркало в прихожей, чтобы поправить шляпу. - Я предложила оставить ему на завтра холодную закуску, но он отказался. Сказал мне, что вполне способен позаботиться о себе в течение нескольких дней. Что ж, ему придется это сделать - это все, что я могу сказать. Я отпустила горничную погостить у ее родителей, так что он будет здесь один. - В самом деле? - Эта перспектива беспокоила меня больше, чем я счел нужным сказать вслух. Ведь для праздных рук работу находит дьявол, а Холмс, не имея на руках ни одного дела, будет достаточно празден, чтобы переключиться на другие развлечения. - Вы не возражаете, если я подожду его наверху? Миссис Хадсон тепло улыбнулась и похлопала меня по руке. - Всегда пожалуйста, доктор Уотсон. Только не забудьте взять этот ящик с собой, когда будете уходить. Он оказался гораздо больше, чем я ожидал. Будучи размером пять футов на четыре, сделанный из прочных деревянных планок, он занимал большую часть узкого коридора, закрывая собой нижнюю часть лестницы. - И он слишком тяжелый, - продолжала миссис Хадсон. - Потребовалось двое посыльных, чтобы внести его в дом. Я думала, что тот джентльмен, что постарше, того и гляди упадет в обморок. Его лицо приобрело довольно странный оттенок. - К вечеру я унесу его отсюда, - пообещал я. - Прошу прощения, если это доставило неудобства. - Ничего страшного, доктор. Я бы не стала беспокоить вас перед Рождеством, если бы не его специфический запах. Что там такое? - Изделие из воска. - Цветы? - Мужской торс. Позвольте, я покажу вам. Она терпеливо ждала с вежливым, хотя и несколько озадаченным выражением лица, пока я открывал крышку. Внутри ящик был плотно набит соломой, и мне потребовалась пара минут, чтобы найти, где там голова. Это было реалистично изображенное лицо пожилого мужчины со слегка рябоватой кожей и веками с тонкими ресницами, прикрытыми, точно во сне. В этом было что-то пугающее, если смотреть на него в полумраке пасмурного дня и мерцающем свете газовой лампы. Возможно, мне это показалось, но я был уверен, что волосы на торсе, который я купил, были каштановыми, тогда как здесь они были седыми. Однако, с тех пор, как я видел его в последний раз, прошло некоторое время, и я отмахнулся от своих сомнений, как от простой фантазии. Миссис Хадсон взглянула на него, но лишь вздрогнула и поплотнее закуталась в шарф. - Не знаю, зачем кому-то может понадобиться в доме такой ужасный предмет. Я могла бы понять, если бы ее приобрел мистер Холмс. Он ведет вас по кривой дорожке, доктор Уотсон, уж вы мне поверьте. Я усмехнулся, видя ее осуждение. - Я получил на это одобрение своей жены. - В таком случае, она старалась проявить тактичность, - сказала миссис Хадсон. - Не удивляйтесь, если с этим чудовищем случится несчастный случай. Что это за ужасный запах? Когда крышка была снята, запах гнили стал просто удушающим. - Подозреваю, что крыса заползла внутрь и сдохла там. - Судя по запаху, целый легион крыс. Доктор Уотсон, закройте крышку, пока не начали жаловаться соседи. А теперь мне пора, иначе я опоздаю на свой поезд. Вы не вызовете мне кэб? Мне удалось привлечь внимание проезжавшей мимо пролетки, и, увидев, что миссис Хадсон благополучно устроилась внутри с чемоданами и своим зонтиком, я помахал ей на прощание. Оставшись один, я с большей тщательностью исследовал свою покупку. При более внимательном исследовании мне достаточно было прикоснуться к коже, чтобы понять свою ошибку. Это была не восковая модель, а подлинный умерший человек из плоти и крови. Я в ужасе отшатнулся, в спешке налетев на тумбу, стоящую в прихожей. В тот же момент прозвенел звонок. В замешательстве я открыл дверь, ожидая увидеть Холмса, но обнаружил на пороге добродушного полицейского с веточкой остролиста в петлице и тем терпеливым выражением лица, которое появляется только после многих лет борьбы со слабостями своих собратьев. - Добрый день, сэр, - сказал он, добродушно улыбаясь. - Я собираю пожертвования в Рождественский фонд для вдов и сирот полицейских. В это время года нам хотелось бы позаботиться о тех, кому в жизни повезло меньше, чем нам. – Пока я медлил с ответом, он энергично потряс жестянкой для сбора монет, которую держал в руках. – Мы с благодарностью принимаем любые пожертвования. - Конечно, - сказал я, роясь в кармане и нащупывая пригоршню монет. - Очень великодушно с вашей стороны, сэр, - сказал сержант, когда деньги со звоном упали в жестянку. – Знаете, говорят, лучше отдать самому, чем у тебя это отнимут. - Должно быть, он заметил мое смятение, потому что его улыбка исчезла. – Я просто шучу, сэр. – Он с беспокойством вгляделся в меня. – Прошу прощения, сэр, но позвольте спросить: с вами все в порядке? Я несколько рассеянно заверил его, что так оно и есть. - Рад это слышать. – Хмыкнув, он принюхался. - Засор, верно? -Что? - Этот странный запах. У вас засорилась канализация. - Похоже на то. - Возможно, я смогу помочь вам в этом, сэр. Мой отец - водопроводчик. Я кое-что смыслю в трубах. - Благодарю вас, сержант, я справлюсь, - сказал я, прикрывая за собой дверь и замирая на пороге. Увидев мою реакцию, сержант посмотрел на меня вопросительно. Склонив голову набок, он попытался вглядеться в полумрак коридора сквозь узкую щель между дверью и косяком. - Там есть что-то, что вы не хотите, чтобы я увидел, сэр? -Вовсе нет. - Тогда вы не будете возражать, если я взгляну, не так ли? Он протиснулся мимо меня и вошел внутрь, осматривая все вокруг опытным взглядом эксперта. Как я и предполагал, он подошел к ящику и раздвинул солому, чтобы осмотреть содержимое. Я увидел, как краска быстро отхлынула от его лица. - Как раз тогда, когда тебе кажется, что ты все в жизни уже повидал, - сказал он, спеша присоединиться ко мне за дверью и делая глубокие, судорожные вдохи, чтобы прочистить легкие. На его лице блестел холодный пот, и он воспользовался моментом, чтобы вытереть лоб носовым платком. - Это то, о чем я думаю? Я кивнул. - Боюсь, что так. - И что он там делает? - Не могу вам сказать. Я думал, это восковая модель, которую используют для преподавания анатомии студентам-медикам. - Понятная ошибка, сэр, при данных обстоятельствах. И вы понятия не имеете, кто он такой? - Я никогда в жизни его раньше не видел. Что-то в его манерах изменилось. Сержант достал блокнот и послюнявил кончик огрызка карандаша. - Тогда почему вы пытались спрятать его от меня, сэр? - Я думал, вы можете прийти к неверному выводу. - И какой же это может быть вывод? Я нервно рассмеялся. - Я беспокоился, что вы можете подумать... ну, что я имею какое-то отношение к смерти этого бедняги. - И почему я должен так думать? – настоятельно продолжал он, осуждающе приподняв одну бровь. - Давайте начнем с вашего имени, сэр. - Доктор Джон Уотсон. - И это ваш адрес? - Нет. Я живу в Паддингтоне, хотя ищу сейчас помещение, где мог бы начать свою практику. Сержант с любопытством взглянул на меня. - Ну, здесь вы ничего такого не найдете, сэр. Или вы сочли этого парня в ящике за своего потенциального пациента? - Я пришел навестить мистера Холмса. Он живет здесь. - О, так это его ящик, да? Возможно, этот мистер Холмс покончил с этим джентльменом, а вы его сообщник. - Он захлопнул свой блокнот. - Думаю, доктор Уотсон, вам следует пройти со мной в полицейский участок. Мы обсудим это с моим инспектором. Я представил, как проведу Рождество, будучи заключенным в камере, а моя жена будет передавать мне через решетку мясные сэндвичи. - Боюсь, произошло недоразумение, - сказал я. - Вы знаете инспектора Лестрейда? -Только по его репутации, - проворчал он. - Не могли бы вы послать за ним? Он бы поручился за меня. - Вас знают в полиции, не так ли? Я так и думал. У вас такой подозрительный вид. - Он внезапно остановился, сделал шаг назад и задумчиво посмотрел на меня. – Вы же ведь не тот самый доктор Уотсон, не так ли? - Тот самый. - И я полагаю, что этот мистер Холмс...?- Он вздохнул, когда я кивнул в знак согласия. - Я пошлю за инспектором. Он сможет с этим разобраться. В любом случае, через час мое дежурство заканчивается. Оставайтесь здесь, сэр. И постарайтесь ни к чему не прикасаться. Он пошел своей дорогой, а я поднялся наверх налить себе выпить, чтобы успокоить нервы. Не успел я осушить содержимое второго бокала, как услышал, как Холмс поворачивает ключ в замке. Я спустился вниз и увидел, что он входит в обличье пожилого священника, в седом парике, с бакенбардами, бородавками и явно неправильным прикусом. - Уотсон, это было неожиданно, - сказал он, увидев меня. - Рад встрече, дорогой друг. Я собирался зайти к вам сегодня вечером, чтобы поздравить вас с Рождеством. Всегда следует соблюдать принятые в обществе приличия, даже в эти изменчивые времена. - Он сделал паузу, сморщив нос. - Боже мой, неужели снова выходит канализационный газ? - Холмс, у меня плохие новости. - Я вижу. Один бокал бренди или два? - Два. Как вы узнали? - У вас на лацкане мокрое пятно. Что касается самой жидкости, то я всегда знал, что вы рекомендуете бренди при сильном потрясении. Ваши руки дрожали тогда так же, как и сейчас, и вы пролили бренди. - Это большая часть правды. Что касается остального, здесь кое-что произошло, и я ожидаю инспектора Лестрейда. - А, это плохие новости, - сказал он, снимая шляпу. Вместе с ней Холмс снял и парик, и положил его в карман. - Чему мы обязаны таким удовольствием? Черт бы побрал этот ящик! - Холмс наткнулся на него и стал осматривать. - Это ваше? - Да. Я заказал его во время нашей поездки в Абердин и отправил сюда. Но я не ожидал ничего подобного. Я осторожно снял крышку. У Холмса перехватило дыхание, и он отпрянул. - Понимаю, что вы имеете в виду, Уотсон. Очень любопытно. Известно ли, кто он такой? Нет? Тогда, если позволите… С этими словами он достал из кармана платок, повязал его вокруг головы, закрыв нос и рот, и полез в ящик. - Мертв уже пять дней, не так ли? - Примерно так, - согласился я. - И вы послали за Лестрейдом? - спросил он, поднимая руку мертвеца для более тщательного осмотра. - Он, несомненно, именно тот человек, который нужен, потому что, если я не ошибаюсь, этот малый умер, находясь под арестом в полицейском участке. Что касается причины, то нам остается только гадать об этом. Для более тщательного исследования потребуется извлечь оттуда тело, и это следует сделать в более подходящих условиях, нежели эта квартира. - Это на вас не похоже, Холмс. - Я ведь все-таки живу здесь, Уотсон, - сказал он, выпрямляясь и убирая носовой платок. – А этот труп не был забальзамирован. Или, может быть, вы потрудитесь объяснить миссис Хадсон, почему нам пришлось выбросить ковер из прихожей? - Он посмотрел на меня, и его лицо в эту минуту выражало нечто среднее между сочувствием и весельем. – Разве такой должна быть реакция бывалого солдата? Это не первый труп, с которым мы сталкиваемся. - Первый, который мне прислали по почте. - Согласен с вами, это немного необычно. - То, что вы сказали о месте его смерти, Холмс… - почему вы решили, что он был под арестом в полиции? Он жестом велел мне подойти поближе. - Сколько раз я говорил вам, что ремесло человека отражается на его руках? Взгляните сюда, на эти новые шрамы, накладывающиеся на старые. Повторяющиеся ожоги указывают на периодический контакт с летучим, непредсказуемым материалом. Это было обусловлено его профессией. Если бы это было не так, он бы давно перестал им пользоваться, учитывая степень его травм. Обратите внимание на левую руку, у двух пальцев изувечена вторая фаланга. Держу пари, что он потерял их при взрыве. - Может быть, старый солдат? - В таком случае, неосторожный. Но я бы сказал, что он был любителем. Учитывая его возраст и неравномерный мышечный тонус, характерный для человека, в прошлом занимавшегося тяжелым физическим трудом, я бы в первую очередь решил, что он был взломщиком. И надо признать, не особо удачливым; его последняя авантюра закончилась тем, что он был схвачен полицией. - Откуда вы знаете, что он умер, находясь под арестом? Холмс осторожно приподнял голову трупа и наклонил ее к свету. - Он страдал от ушной инфекции. У входа в слуховой проход есть следы выделений. То же самое можно увидеть у него под ногтями - результат того, что он засунул палец в это ухо, чтобы почесать больное место. Обратите, однако, внимание на то, насколько в целом чисто ухо по отношению к остальной части его лица. После того, как его арестовали, он пожаловался на боль, и был вызван врач. Он умер через некоторое время после обследования. Это видно по тому, как мало новых выделений вышло из слухового прохода. Это то, что мы можем выяснить на данный момент. Остальное покажет время и инспектор Лестрейд. Он осторожно опустил голову мужчины обратно на солому и вернул крышку на место. - Позвольте мне избавиться от этого облачения и подготовиться к приему нашего посетителя. Налейте себе еще бренди, Уотсон. - Холмс, почему вы так одеты? - спросил я, следуя за ним наверх. – Это связано с делом? - У меня было дело, - бросил он мне через плечо. – Пустяковый случай в Сомерсете. Но причина не в этом. В это время года моя одежда имеет сугубо практическое назначение. Торговцы повышают свои цены в зависимости от социального ранга своих покупателей, но я нахожу, что мало, кто готов воспользоваться преимуществами человека в сутане. Я был несколько ошеломлен этим откровением. - Вы хотите сказать, что выдавали себя за викария, чтобы купить что-то со скидкой? -По приемлемой цене, Уотсон. Это большая разница. Я возражаю против двойной цены только из-за того, что сегодня Рождество. Если вчера что-то стоило шесть пенсов, я не понимаю, почему я должен платить за это три шиллинга сегодня. Это такой же день, как любой другой. Цена должна быть постоянной. - Полиция может не так на это посмотреть, - предположил я. - Тогда не говорите им, - крикнул Холмс из глубины своей комнаты. Он вернулся мгновение спустя, вытирая лицо полотенцем. На нем все еще был сюртук до колен и гетры, хотя воротник он снял. - Вы остаетесь? - Думаю, что должен. - Осмелюсь заметить, что у вас найдутся и другие дела. В свой последний приход вы потчевали меня ужасными историями о состоянии вашего нынешнего жилья. - Возможно, мне удалось найти более постоянное пристанище. В нескольких улицах от моего нынешнего местожительства расположена пришедшая в упадок медицинская практика. - Тогда это должно идеально вам подойти. Я никогда еще не видел, чтобы вы уклонялись от вставшей перед вами трудной задачи. - Возможно, нам придется подождать несколько месяцев, прежде чем она станет доступной. Но там есть и другие трудности. - Которые вы, без сомнения, преодолеете, - сказал Холмс, быстро двигаясь по комнате. - А теперь, простите меня, Уотсон, у меня в прихожей лежит труп и нас ждет неминуемый визит инспектора Скотленд-Ярда. Вашим домашним мелочам придется подождать. Я не обиделся. По моему опыту, как правило, домашние дела человека мало интересуют кого-либо, кроме него самого. - Все равно я останусь, пока не приедет Лестрейд, - ответил я. - Мне самому любопытно узнать об этом человеке. - Как пожелаете. Если вы голодны, в жестяной коробке есть печенье, а в вазе - грецкие орехи. Это лучшее, что я могу предложить. Миссис Хадсон уехала в Кент. - Осмелюсь предположить, что ужинать вы будете со своим братом. Холмс стал рыться в поисках сигареты в разных предметах, в беспорядке сваленных на каминной полке, и на пол каскадом посыпался ворох бумаг , за ним последовали перчатка, перочинный нож и старинный колпачок для тушения свечей. Найдя, наконец, сигарету, он зажег ее и бросил потухшую спичку в камин, откуда она отскочила на ковер и, тлея, обратилась в прах. - Майкрофт залег на дно до Нового года, - сказал он. – Клуб «Диоген» закрыл свои двери до тех пор, пока Повелитель Хаоса снова не окажется в своей ложе. У членов клуба должно быть в избытке еды и питья, и они должны быть уверенны в том, что еще один год будут защищены от Духа Рождества. - Значит, вы будете здесь один? - Если только не явится с визитом какой-нибудь клиент. - Выражение его лица, скрытое дымом сигареты, было непроницаемым. - Однако в последнее время их было очень мало, так что такая возможность кажется маловероятной. На прошлой неделе было дело о краже Рождественской звезды, но Скотленд-Ярд, похоже, взял это дело в свои руки. - В таком случае, - начал я, чувствуя, что его ответ, скорее всего, будет отказом, - не хотите ли прийти к нам завтра? - Боюсь, я должен разочаровать вас, Уотсон. В четверг я должен ехать в Милан. До этого у меня есть два дня, чтобы узнать все, что смогу, о технике живописи Караваджо. Встал вопрос о происхождении изображения Святого Иоанна Крестителя, который может объяснить смерть трех искусствоведов, монахини и испанского гранда. Наш разговор был прерван внезапным звоном колокольчика. Спустившись вниз, мы обнаружили на пороге недовольного Лестрейда. Он окинул критическим взглядом одежду Холмса и нахмурился еще сильнее. - Что это? Вы отправляетесь на бал-маскарад, мистер Холмс? - Что ж, если так, Лестрейд, то это будет пляска смерти. Заходите. - Я не в том настроении, чтобы разгадывать ваши ребусы, - устало сказал инспектор. - Я должен быть дома к пяти. Меня ждет жена. Добрый день, доктор Уотсон. Я получил сообщение от сержанта Шоу, о том, что у вас что-то вроде неожиданного гостя. - В высшей степени необычного, - сказал Холмс. С размаху он снял крышку с ящика. Лестрейд подошел, бросил беглый взгляд и резко отстранился, подавляя приступ тошноты. - Понял, что вы имеете в виду, - сказал он, прикрывая рот носовым платком. - У вас пропал труп, Лестрейд? - спросил Холмс. В глазах инспектора мелькнуло раздражение. - Откуда, черт возьми, вам это известно? Мимолетная улыбка приподняла уголки губ Холмса, но он ничего не сказал. Лестрейд подавил вздох. - Это не должно было стать достоянием общественности, но, да, у парней из подразделения E действительно пару ночей назад пропало тело. Похоже, что останки, о которых идет речь, исчезли поздно вечером, когда санитары были в местном пабе. Одному из них неожиданно повезло, и он угостил всех выпивкой. На следующее утро они обнаружили, что у них исчез труп. - Похищен, - констатирован Холмс. - Можно и так сказать, - с сухим смешком ответил Лестрейд. – Понятно, что он не встал и не вышел сам по себе. - Кто мог украсть труп? – спросил я. Наш друг властно посмотрел на меня свысока. - Вы когда-нибудь слышали о Берке и Хэйре, доктор Уотсон? - Закон об анатомии 1832 года положил конец этой практике. - Я полагаю, у вас есть какая-то теория, мистер Холмс? - неохотно осведомился Лестрейд. - Даже несколько, все зависит от личности этого человека. Вы его знаете? Лестрейд кивнул. -«Честный» Харрис Хендерсон, отпетый мошенник этого прихода. Его специальность – взрывание сейфов. Несколько раз и сам себя чуть не отправил в царствие небесное. Он сидел в тюрьме и выходил из нее больше раз, чем вы ели горячие обеды. -В таком случае едва ли можно назвать его честным, - скептически заметил я. - Ну, это просто мы его так зовем, - пояснил Лестрейд. - Всякий раз, когда его арестовывают, первое, что он всегда говорит, это: - Это был не я, начальник, честное слово, все было не так. – Тут его юмор испарился. – Уж больше он такого не скажет, бедняга. - Как он умер? - спросил Холмс. - Мне сказали, он был арестован в Хаттон-Гарден по подозрению в краже. Полагаю, вы слышали об исчезновении Рождественской звезды? Холмс кивнул, но я покачал головой. - Мы говорим о двенадцати бриллиантах, вырезанных из одного камня, - объяснил Лестрейд. -Они должны были быть установлены в оправе, обрамляющей голубой бриллиант. Как вы можете себе представить, форма подсказала название. Эту драгоценность должны были преподнести Ее Величеству на Рождество в качестве подарка от некоторых ее подданных. - Хендерсона подозревали в краже бриллиантов из ювелирной мастерской, - сказал Холмс. - Он был там. Его поймали с поличным. В кармане у него был набор для взлома, а в штанине - фомка. - Но никаких бриллиантов. - Предполагалось, что он спрятал их где-то до того, как его арестовали. Наши парни попробовали обычную тактику - сказали, что поговорят с судьей, пообещали смягчить приговор и тому подобное, - но он ничего не сказал. Затем он стал жаловаться на боль, сначала в ухе, а затем в животе. И вскоре он был уже мертв. Холмс вздрогнул. - Когда это было? - В четверг. -И тело пропало…? - …четыре дня назад. - А когда прибыл ящик? - Миссис Хадсон прислала весточку этим утром, - сказал я ему. - Они на несколько часов опережают нас! - воскликнул он. - Мы должны принять меры предосторожности. Медлить было бы в высшей степени глупо. - Мы не можем оставить тело, - запротестовал Лестрейд. - Инспектор, этот ящик был для кого-то предназначен. Этот человек уже знает, что произошла ошибка. Исходя из того, что имя и адрес были написаны мелом на крышке, я могу сказать, что ошибка произошла на железнодорожной станции. - Вероятно, так оно и было, - сказал я. - Он был отправлен из Абердина. - Представьте себе ситуацию, когда отклеились этикетки с двух ящиков, которые были почти идентичны, - продолжил Холмс. - Носильщик, пытаясь быть полезным, пытается сопоставить имена с ящиками, в результате чего возникает путаница. Тот, кто ожидал тело Хендерсона, теперь получил ящик доктора Уотсона. На его месте я бы спросил посыльных, были ли у них какие-нибудь ящики такого же размера. А, - выдохнул он, - но, возможно, уже слишком поздно. Проследив за его взглядом, я взглянул на открытую дверь, в которую вошли двое мужчин. Старший был суровым на вид человеком с жестким выражением лица и внушительного роста, с редеющими волосами и темными беспокойными глазами, горящими из-под косматых седых бровей. Его спутник, уродливый, бесформенный индивидуум с носом, изогнутым, как дерево на ветру, был невысоким и коренастым, его рот кривился в постоянной ухмылке, обнажавшей острые зубы. Одного их вида было достаточно, чтобы у Лестрейда перехватило дыхание. Его плечи заметно напряглись, и он двинулся вперед, вставая между нами и вновь прибывшими. - Так, так, джентльмены, - сказал тот, что постарше, входя с небрежным видом человека, который всего лишь совершает обычную прогулку по парку. - Кажется, у вас здесь есть кое-что, принадлежащее нам. И посмотрите-ка, кто здесь, Лестрейд из Скотленд-Ярда! - Ну, Джорджи, не нужно так спешить... - Для вас я мистер Фаулер, - огрызнулся он. – Надо проявлять уважение, инспектор. Я всегда этого требую. - Не думаю, что засовывать мертвеца в ящик было слишком уважительно, - парировал Лестрейд. Мягкая улыбка разгладила складки возле его губ. - Все рано или поздно оказываются в ящике, - сказал Фаулер. – Не так ли, викарий? - Он взглянул на Холмса. - Разве вы не должны быть в церкви? Ведь сейчас у вас самое напряженное время года, верно? Головорезы засмеялись, а потом Фаулер обратился ко мне. - Вы, должно быть, доктор Джон Уотсон. У нас есть ваша... как ты это назвал, Бейли? - Восковая кукла, мистер Фаулер, - сказал его напарник. - Да, восковая кукла. Представьте себе наше удивление. У нас был шок, не так ли, Бейли? - Да, шеф, настоящий шок. - Мы ожидали старину Харриса, а получили всего-навсего эту восковую свечу в никудышном парике. Но я же не говорю, что это произошло по вашей вине, доктор. Путаница произошла на Кингс-Кросс. У вас наш ящик, а у нас – ваш. - Берите его и уходите, - сказал Лестрейд. - Подождите минутку, - запротестовал я, но почувствовал, как рука Холмса предупреждающе сжала мою руку. - Да, не торопитесь, инспектор, - сказал Фаулер. - Это не очень-то гостеприимно, учитывая, что сегодня Рождество. В гостинице нет места, а, викарий? Холмс выдавил из себя слабую улыбку. - Тем не менее, инспектор прав. Доставьте джентльмена к месту его последнего упокоения с нашим благословением. - Я бы с удовольствием, викарий, но, видите ли, из-за этой задержки у меня возникли некоторые проблемы. Хорошо, что у нас под рукой есть врач. Можно сказать, счастливое совпадение. Вы поможете нам, доктор Уотсон. - И не подумаю, черт возьми! - Лучше одумайтесь. Револьвер, появившийся в его руке, был весьма убедителен. - Что там? - спросил он, указывая вглубь коридора. - Кухня, - ответил я. - Хорошо, туда мы и пойдем. А вы ничего не предпринимайте, викарий. Я знаю, что Господь помогает тем, кто в этом нуждается, но если вас подстрелят, вам это не поможет, если только вы не желаете стать ближе к своему создателю. Ну, и просто для подстраховки... Он схватил Лестрейда за шею и прижал дуло к его виску. -Только попробуйте что-нибудь выкинуть, - прошипел он ему на ухо. - Я не доставлю вам такого удовольствия. - Доставите, инспектор. Уж вы мне поверьте. Вместе с Бейли, идущим впереди, нас провели по коридору во владения миссис Хадсон. Кухня, как всегда, была чистой и опрятной, в воздухе витал аромат лаванды, смягченный оттенками карболки. В центре комнаты стоял стол со свежей белой скатертью и ярко-красной пуансеттией, а вокруг него - четыре деревянных стула, сильно пахнущих воском. - Сядьте, викарий, - приказал Фаулер. - Бейли, привяжи его к стулу. - Это действительно необходимо? – умиротворяющим тоном спросил Холмс. - Насилием никогда ничего не решишь, сын мой. Сейчас время, когда надо прощать своих ближних . - Думаете, этот инспектор будет таким всепрощающим, когда его мозги размажутся по стене? Я сказал, сядьте! Холмс был вынужден подчиниться. Бейли достал из кармана кусок бечевки и умело связал ему руки за спиной. То же самое было проделано и со мной, а затем, наконец, и с Лестрейдом. Убедившись, что мы не в том положении, чтобы создавать проблемы, эти двое вернулись в гостиную. - Прийти сюда всегда большое удовольствие, - угрюмо сказал Лестрейд. Я не мог винить инспектора за горечь, прозвучавшую в его голосе. - Как я понимаю, вы знаете этих негодяев? – спросил я. - Да, я их знаю, - проворчал он. - Джорджи Фаулер–мерзкий тип. На мой взгляд, испорченный с рождения. Он принадлежит к худшему типу негодяев, это злодей с амбициями. -Тогда почему он все еще на свободе? В глазах Лестрейда вспыхнул огонек раздражения. - Это отнюдь не из-за отсутствия попыток призвать его к ответу, доктор Уотсон. «Невиновен, пока не доказана вина» - таков закон страны. Это вопрос доказательства. Всегда найдется кто-то другой, кто возьмет вину на себя. - Теперь у вас есть доказательства. - М-да, мне это сильно поможет.- Лестрейд бросил на меня жалостливый взгляд. – Почему, по-вашему, он не за решеткой? Фаулер не любит полицейских. - А как он относится к врачам? - Полагаю, так же, как и к священникам. И частным сыщикам. Вам повезло, что он не умеет читать, мистер Холмс. - Лестрейд, я боюсь, что «везения» нам явно не хватает. - Холмс ерзал на своем стуле и теперь сделал паузу, он дышал , как паровоз. - Возможно, мне удастся разорвать эти путы. Лучше бы, конечно, если б у нас было что-то острое, но, как видите, миссис Хадсон слишком аккуратна. В противном случае ножки этого стула могут каким-то образом поспособствовать к истиранию шпагата. К сожалению, он отличного качества. Наши визитеры хорошо подготовились. - Жаль, что мы этого не сделали, - проворчал Лестрейд. - Вряд ли вы можете возлагать вину на нашу дверь, - сказал Холмс. - С момента смерти Хендерсона, уже должно было быть вполне очевидно, что произошло. - Это было не мое дело! -И, тем не менее, сейчас мы здесь. - Я не понимаю, - произнес я. - Чего Фаулер хочет от меня? Холмс натянуто улыбнулся. - Очень скоро, Уотсон, Фаулер попросит вас кое о чем. Подчинитесь вы ему или нет, полностью зависит от вас. И Лестрейд, и я предпочли бы, чтобы вы это сделали, потому что вы поможете нам выиграть немного времени. Однако, что бы вы ни выбрали, знайте, что конечный результат может быть одним и тем же. Не вините себя. - Холмс, я сделаю все, что в моих силах, вы знаете, что можете на меня положиться. Но в чем состоит эта задача? - Он собирается попросить вас провести вскрытие, мой дорогой друг. Я бы не удивился, если даже прямо здесь, на кухонном столе. Я изумленно уставился на него. - Но это чудовищно! Зачем? - Потому что бриллианты все это время были у Хендерсона. Он проглотил их. Твердый предмет может пройти через пищеварительный тракт, не причинив вреда. Однако, вы обнаружите, что бриллианты Рождественской звезды имеют острые края. Они вспороли его кишки, как нож бумагу, вызвав катастрофическое внутреннее кровотечение. Ужасная смерть. - Приберегите свое сочувствие для нас, мистер Холмс, - сказал Лестрейд. - Нам оно понадобится. - Но, конечно же, - сказал я, - как только Фаулер получит то, что он хочет... - Он убьет всех нас. Он никогда не оставляет свидетелей. Я надеялся, что он заберет тело и уйдет. Но как только он скажет нам о брильянтах, наши шансы на выживание, на мой взгляд, будут не слишком высоки. Это была весьма здравая мысль. Мы сидели в тишине, Холмс все еще боролся со своими путами, а Лестрейд пребывал в состоянии мрачной покорности тому, что должно было произойти. Из прихожей доносился какой-то шум, скрежет дерева по паркету и покряхтывание от натуги. - Ну и Рождество получается, - печально сказал инспектор. - Это должен был быть мой выходной. Я пришел сегодня сюда только потому, что у нас гостят родители жены. Ее отец славный малый, хоть и слишком любит выпить, но у ее матери весьма острый язык. Все и без того плохо, чтобы она еще читала мне нотации о Фредерике. - О ком? – спросил я. - Другом своем зяте. Он вполне преуспевающий бухгалтер. У него собственная контора, где работают четырнадцать человек. И тут вот я. Она хочет знать, почему я не суперинтендант. Сказав это, Лестрейд взглянул на часы. Стрелки показывали без пяти минут пять. - Сейчас дети будут наряжать елку. Я сказал, что буду дома и помогу им. - Он печально мне улыбнулся. – Сейчас ворчливая теща внезапно кажется не такой уж и плохой. Как там у вас дела с этой веревкой, мистер Холмс? - Полагаю, я почти освободился, - запыхавшись, ответил он. - Скорее. Они возвращаются. Кто-то пнул ногой в дверь , она распахнулась, и в нее задом вошел Бейли, пятясь и неся за ноги несчастного Харриса Хендерсона, а Фаулер держал его за плечи. С усилием они взвалили обнаженное тело на стол, сбив на пол горшок с цветком, из которого тут же рассыпалась земля и по полированным плиткам разлетелись алые лепестки. Тело уже порядком разложилось. Оно было распухшим и рябоватым, с гротескно раздутым животом. В тесной кухне воцарился удушающий запах. - Что ж, доктор, - сказал Фаулер, жестом приказывая своему сообщнику развязать мне руки. - Я нуждаюсь в ваших профессиональных услугах. Видите ли, у мистера Хендерсона есть кое-что, принадлежащее мне, и я хочу получить это назад. Дома меня ждал врач, чтобы вскрыть его, но поскольку он здесь и с каждым часом не становится свежее, я хочу, чтобы это сделали вы. У него в желудке тринадцать бриллиантов. - То, о чем вы просите меня, - это варварство, - возразил я. Фаулер злобно сверкнул глазами. Он кивнул головой и Бейли стал рыться в кухонных ящиках. Найдя большой нож, он схватил Холмса за волосы, откинул его голову назад и приставил лезвие к его обнаженному горлу. - Что скажете, викарий? - спросил Фаулер почти непринужденно. - Вы находите это варварским? - Я скажу вам, что является варварством, - заговорил Лестрейд. - Убийство человека из-за горсти бриллиантов. Бейли отпустил Холмса, и мы все снова вздохнули свободно. Фаулер холодно взглянул на инспектора. - Кто сказал, что я убил его? - Вы так напугали его, что он скорее умер бы, чем отдал нам эти драгоценные камни. По лицу Фаулера медленно расползлась улыбка. - Вы не могли быть дальше от истины. Хендерсон пришел ко мне несколько недель назад. Он сказал мне, что у него больные легкие. Сказал, что ему осталось жить несколько недель. Спросил меня, могу ли я помочь ему, как он сказал, в одной последней работе. Что ж, мне не хотелось ему отказывать. Когда я сказал ему, что у меня на уме, он ухватился за эту идею. Он хотел, чтобы его дочь получила его долю. Вы же не знали, что у него была дочь, не так ли, Лестрейд? - Не знал, - ответил он. - И меня это мало волновало, - буркнул Фаулер. - Ну, он был не очень хорошим отцом. Он знал это. Он бросил ее и ее мать, когда она была еще младенцем. С тех пор он о них и не думал, так он сказал. Но когда человек знает, что ему немного осталось, его мысли обращаются к семье. У него была совесть, и он знал, что девушка терпит нужду. У нее есть молодой человек. Я прослежу, чтобы она получила свою долю. - Вы хотите сказать, что он проглотил бриллианты нарочно? Я в это не верю. - И битое стекло, просто чтобы быть уверенным, что это убьет его. Другого способа вывезти бриллианты из мастерской не было. Он знал, что его поймают. План состоял в том, что, как только он умрет, мы заберем его тело и заберем товар. Фаулер насмешливо посмотрел на инспектора. - Вы семейный человек, Лестрейд. Что бы вы сделали для своих детей? Надо ли нам выяснять это? - Фаулер, - окликнул я его. - Я сделаю то, что вы хотите. - Хорошо. Подождите, инспектор. Он похлопал Лестрейда по плечу, а потом подошел ко мне. - Если это вас утешит, доктор Уотсон, он умер счастливым человеком. - Мне трудно в это поверить. - Он твердо хотел поступить именно подобным образом. Сказал, что не хочет умирать в одиночестве в какой-нибудь лачуге, где его труп будет лежать неделями. Понимаете, до него никому не было дела. Ни друзей, ни семьи, никого, кто бы заметил, что его больше нет. Так что его желание сбылось. Осмелюсь сказать, что, в конце концов, полиция позаботилась о нем. Они даже вычистили его грязные уши. А теперь приступайте к делу. - У меня нет скальпеля. Фаулер выхватил из ящика другой нож и с силой воткнул его в грудь мертвеца. - Импровизируйте. У меня не было выбора. Все во мне восставало против того, что я должен был сделать. Но на другой чаше весов были жизни Холмса и Лестрейда. Я взял нож и проверил его . Миссис Хадсон тщательно следила за тем, чтобы ее лезвия были острыми, и я был вполне удовлетворен результатом. Я на мгновение задумался ,не стоит ли попробовать побить противника его же оружием. Фаулер, должно быть, заметил мои колебания, потому что снова жестом приказал Бейли приставить нож к горлу Холмса. - На всякий случай, доктор. Даже не мечтайте выкинуть какой-нибудь фокус. Я собрался с духом и сделал глубокий вдох. Прежде чем я успел сделать первый надрез, из коридора донесся звук поворачиваемого ключа в замке входной двери. Фаулер сделал шаг назад, приложив палец к губам, требуя от нас хранить молчание. Я слышал, как миссис Хадсон бормотала что-то об ужасном состоянии ковра, а потом послышался звук шагов, решительно направлявшихся в нашу сторону. Дверь открылась, и Фаулер шагнул вперед с револьвером в руке. - Оставайтесь на месте, - прорычал он. Миссис Хадсон на мгновение растерялась, а затем ловким движением, которое застало нас всех врасплох, ударила его по голове своим зонтиком. Он отшатнулся, ошеломленный, и в этот момент Холмс высвободил свои руки из пут и схватил Бейли за руку. Пока они боролись, и нож был в нескольких дюймах от его лица, я поспешил на помощь миссис Хадсон, но она оказалась вполне способна самостоятельно отбиться от злодея. Она подняла пистолет, который он уронил, и, направив его в потолок, нажала на спусковой крючок. При звуке выстрела мы все замерли. - А ну-ка, молодой человек, положите нож и оставьте мистера Холмса в покое, - приказала она. Бейли дрогнул и подчинился. Холмс бросился на него и повалил на землю, в то время как я развязал инспектора. Лестрейд взял револьвер у миссис Хадсон и направил его на Фаулера. - Ваша очередь садиться, мистер Фаулер, - сказал он. - Держите свои руки так, чтобы я мог их видеть. Доктор Уотсон, свяжите его и его друга тоже. - Мистер Холмс, что здесь происходит? - спросила миссис Хадсон с явным неудовольствием. – Посмотрите только на мое растение. И потом моя лучшая скатерть. Прикройте этого беднягу. Пусть он сохранит хоть немного достоинства. - Миссис Хадсон, мы в долгу перед вами, - сказал Холмс, снимая сюртук и накрывая труп мистера Хендерсона. - Ваша помощь оказалась неоценимой. - Это верно, - согласился с ним я. - Где вы научились обращаться с револьвером? Она слегка покраснела. - До того, как я встретила своего покойного мужа, я была медсестрой в морском госпитале, доктор. Все они хранили воспоминания о своих путешествиях; я видела на своем веку столько оружия, что совсем не хотела бы об этом говорить. И еще у меня был большой опыт общения с назойливыми мужчинами, - добавила она, искоса взглянув на Фаулера. Я рассмеялся. - Тогда нам очень повезло, что вы вернулись. Но почему вы здесь? Я думал, вы уехали в Маргейт. - Я добралась до станции и поняла, что забыла шапочку, которую связала для ребенка. - Она открыла ящик стола и достала сверток, аккуратно перевязанный бечевкой. - А теперь мне пора, джентльмены. Мой поезд отправляется через полчаса. - Она кивнула на накрытого сюртуком мертвеца. - Я буду ждать новую скатерть, мистер Холмс. И этот стол нужно будет протереть карболкой. С этими словами она повернулась на каблуках и ушла. - Замечательная женщина, ваша миссис Хадсон, - сказал Лестрейд с чувством, близким к благоговению. - Что ж, мне стоит послать сообщение местной полиции. Эти двое проведут Рождество в камере. - Я должен был убить вас, - пробормотал Фаулер. - У вас больше не будет такого шанса. И у вас тоже, Бейли. Что касается мистера Хендерсона, я попрошу морг прислать тележку. Не спускайте с них глаз. Инспектор ушел, и вскоре дом наводнили полицейские. Фаулера и Бейли увели, и принесли носилки, чтобы унести тело. Несколько констеблей, вооруженные щетками, принялись за работу, и вскоре стало казаться, что драмы, произошедшей сегодня днем, никогда и не было. - Я пойду домой, мистер Холмс, - сказал Лестрейд, когда последний из констеблей ушел. Его взгляд вновь был прикован к кухонному столу. - Заставляет задуматься, не так ли? Что бы мы сделали для наших детей, если бы были на его месте? - Молитесь, чтобы нам никогда не пришлось узнать это, - сказал я. Он кивнул. - Доброго вечера вам обоим. Счастливого Рождества. - Лестрейд! - крикнул Холмс ему вслед. - А что с его дочерью? Насколько я понимаю, за возвращение бриллиантов была назначена награда. - Учитывая, что именно ее отец украл их, то я не представляю, с какой стати она может получить после этого какие-либо деньги. - И все же он вернул их. Лестрейд пожал плечами. - Я посмотрю, что тут можно сделать. Что-нибудь еще? - Ваша теща может нахваливать своего другого зятя, но предпочитает провести Рождество с вами и вашей семьей. Какой мы можем сделать из этого вывод? Инспектор долго смотрел на него, после чего ушел с задумчивым выражением лица. Мы проводили его до входной двери и смотрели, как он быстро удаляется по темной улице, размашисто шагая и подняв воротник от пронизывающего моросящего дождя. В доме, который внезапно оказался совсем пустым, стало холодно, и гулко звучал каждый шаг. - Холмс, насчет завтрашнего дня, - начал я. - Вы не передумаете? - Я не разделяю страхов мистера Хендерсона по поводу одиночества, если это вас беспокоит, - твердо сказал он. - И я не испытываю никаких сентиментальных чувств по поводу случившегося. Оно было не лишено определенных интересных черт. Я невольно содрогнулся. - Конечно, вы можете называть это и так. Но меня все это совершенно выбило из колеи. - Это потому, что вы сосредотачиваетесь на том, как умер этот человек, а не на причине его смерти. «То, что я делаю сегодня, неизмеримо лучше всего, что я когда-либо делал; я счастлив обрести покой, которого не знал в жизни» - эти слова можно в равной степени отнести как к Сидни Картону*, так и к Харрису Хендерсону. Концепция благородной жертвы, - добавил он, - может принимать разные формы. Он с утешающим видом положил руку мне на плечо. - Ничто так не обостряет интеллект, как близость смерти. Пережитое испытание на нас никак не отразилось. Что касается вас, мой дорогой друг, вам надо вернуться к себе домой. Ваша жена будет удивляться, куда вы пропали. Счастливого Рождества, Уотсон. - И вам того же, Холмс. Я ушел, чувствуя себя несколько успокоенным. События последующих дней вкупе с заботами, связанными с моей новой практикой надолго разлучили нас, и прошло некоторое время, прежде чем я снова увидел Холмса. Однако я узнал немного больше об этом деле из сообщений в прессе. Лестрейд, естественно, приписал себе заслуги возвращения бриллиантов "Рождественская звезда", но позже я узнал, что часть вознаграждения была выплачена дочери мистера Хендерсона в качестве жеста доброй воли. Мой восковой бюст нашли в доме Фаулера и прислали мне. Он простоял в моей приемной несколько лет, и, глядя на него, я всегда воссылал Небесам благодарственные молитвы, вспоминая события того Сочельника. А однажды, когда мы переезжали в наш новый дом в Кенсингтоне, восковая фигура была повреждена во время одного странного инцидента, и восстановить ее было невозможно. Не представляю, каким образом миссис Хадсон удалось предсказать это, но меня бы нисколько не удивило, если бы к своим многочисленным и значительным талантам она смогла причислить и дар предвидения. *Герой романа Диккенса «Повесть о двух городах».

@темы: ШХ

---

вторник, 03 января 2023 в 12:42

Пишет Эрл Грей:

Во многом быть женщиной в XIII веке значит ровно то же, что и в любую другую эпоху. Можно сказать, что средневековая женщина до определенной степени «угнетена и эксплуатируется», как и в любые иные времена, но, как и в любые иные времена, все зависит от социального статуса: жена горожанина отнюдь не рабыня. Напротив, она достойный и значимый член социума, играет важную роль в своей семье и уважаема в сообществе. Незамужние женщины могут самолично владеть имуществом и наследовать состояние — в отсутствие наследника мужского пола. Женщины, к какому бы социальному классу они ни принадлежали, имеют право на собственность, закрепленное законом и обычаем. Женщина может выдвинуть судебный иск и выступать ответчиком, может законно завещать свое имущество, заключать договоры и даже лично ходатайствовать за себя в суде. Известны случаи, когда женщины выступали адвокатами на процессах над мужьями, подобно Порции. Женщины из состоятельных семей умеют читать, писать и считать; некоторые немного знают по латыни или могут похвастать такими благородными навыками, как умение вышивать и играть на лютне. Девочки получают образование под руководством частного учителя либо в школе при монастыре — школа для девочек при монастыре Нотр-Дам-о-Ноннэн была основана еще в VI веке. Женщины не учатся в университетах, но и мужчины, за исключением тех, кто избрал для себя путь священника, законника или медика, не учатся в них также. В среде поместного дворянства женщины образованны лучше мужчин. В рыцарском романе «Галеран Бретонский» мальчик и девочка, растущие вместе, каждый получают типичное в то время для своего пола образование: девочка учится шить, читать, писать, говорить на латыни, играть на арфе и петь; мальчик — соколиной и псовой охоте, стрельбе, верховой езде и игре в шахматы. За пределами дома женщины задействованы в поразительном множестве работ и ремесленных занятий. Женщина может стать учительницей, повитухой, прачкой, кружевницей, швеей и даже принимать участие в торговле и иных традиционно мужских занятиях12: ткачестве, сукноделии, цирюльничестве, плотницком, шорном или кровельном деле и много где еще. Жены обычно заняты в ремесленном производстве мужа; вдовы, после смерти супругов, продолжают вести торговлю. Нередко и дочери, наряду с сыновьями, обучаются отцовскому ремеслу. В сельской местности девушек принято нанимать в качестве помощниц по хозяйству. Владелица поместья управляет им в дни, когда супруг отлучается на войну, в Крестовый поход или отправляется в паломничество; жены горожан, в отсутствие мужей, ведут их торговые дела. Женщины ощущают неравенство, когда дело касается платы за труд, — за аналогичные работы мужчины получают больше. Английский трактат по домоводству недвусмысленно утверждает: «Если в вашем поместье нет молочного хозяйства, всегда во благо иметь женскую прислугу, что обходится куда дешевле мужской». В политической жизни женщины безгласны. Они не могут стать членами городского совета или суда, занимать должность провоста, равно как и любой чиновничий пост. Собственно, первоначальная причина этому — отсутствие у женщин оружия. Впрочем, некоторые женщины все же играют весьма значимые роли в политике — королева Матильда Английская, также известная как императрица Мод, Алиенора Аквитанская, Бланка Французская, Жанна, графиня Фландрская, Бланка Наваррская, графиня Шампани, и многие другие. Графиню Марию, супругу Генриха Щедрого, попросили рассудить спор между церквями Святого Этьена и Святого Лупа и ее сводным братом Гильомом Белые Руки, архиепископом Реймсским, дабы решить серьезные вопросы, касающиеся в том числе сеньории в Верту. Во время войны или, по крайней мере, осады женщинам часто доводилось совершать героические поступки. Влияние некоторых женщин распространяется и на церковную жизнь. Аббатисы монастырей, подобных Нотр-Дам-о-Ноннэн13, облечены ответственностью решать вопросы большой важности. Традиционно такие посты занимают дамы высокого положения, как, например, Алиса Виллардуэн, дочь маршала Шампани. Аббатисы отстаивают свои права решительно: считаные годы спустя аббатиса Нотр-Дам-о-Ноннэн Од де Пужи откажется подчиняться папской воле и возглавит отряд вооруженных мужчин, чтобы противодействовать велению понтифика, которое, по ее мнению, сулит вред ее аббатству. Своим экстраординарным влиянием эта должность обязана традиционной верой в ее древнее происхождение — принято считать, что она была утверждена еще в III веке. Собственно говоря, власть аббатис даже превосходила епископскую. Каждый новый епископ должен был въехать во главе процессии в аббатство верхом на коне, которого вместе с седлом должен был отдать в конюшни аббатисы. В монастыре епископ преклонял колена, после чего аббатиса вручала ему крест, митру и молитвенник. Затем он произносил клятву: «Я… епископ Труа, клянусь блюсти права, бенефиции, привилегии и свободы сего монастыря Нотр-Дам-о-Ноннэн, и да поможет мне Бог и его святые угодники». Ночь епископ проводил в стенах монастыря, наутро получая в подарок кровать, в которой спал, вместе со всеми постельными принадлежностями. Лишь на следующий день происходило рукоположение в сан в соборе Труа. Но и за пределами монастыря некоторым женщинам удалось достичь значимого положения. Таковы Мари де Франс — самая одаренная поэтесса Средних веков, и возлюбленная Пьера Абеляра премудрая Элоиза — самая знаменитая из ученых женщин той эпохи, но и не только они. Живший в те самые годы ученый Альберт Великий, дискутируя вопрос, знала ли Дева Мария семь свободных искусств, пришел к утвердительному выводу. Культ Девы Марии способствовал возвышению образа женщины и снабжал аргументами противников проповедников-аскетов, которые, клеймя женскую способность к соблазнению мужчины, награждали представительниц слабого пола такими прозвищами, как «дьявольский искус», «тварь неразумная», «зловонная роза», «печальный рай», «сладкий яд», «обольстительный грех» и «горькая сласть». Этой женоненавистнической позиции противостоял, в свою очередь, рыцарский культ Прекрасной Дамы. Церковь, вслед за апостолом Павлом, предписывала женам повиноваться мужьям, однако не как безгласной служанке или объекту любовных утех, но как его спутнице. Супругам полагалось относиться друг к другу уважительно, и многие мужья и жены называли друг друга не иначе как «господин» и «госпожа». Впрочем, рукоприкладство в отношении жен было обычным делом в те времена, когда телесные наказания практиковались повсеместно, и совершенно не обязательно самые тяжкие из них доставались женам. Современник отмечает, что редкий мужчина может похвастаться господством в собственном доме, где почти повсюду безраздельно царит хозяйка, помыкая своим супругом. О том же сетует один из проповедников, утверждая, что прежде жены были покорны своим мужьям и кротки, точно агнцы, нынче они обратились львицами. Его собрат рассказывает такую историю: на море случился шторм, и, когда моряки решили выбросить в бушующие волны самое тяжелое на борту, дабы облегчить корабль, некоторый муж предложил им свою супругу со словами, что не найдется на свете ничего столь же невыносимого. Выражение «кто в семье носит штаны» уже в ходу, а муж-подкаблучник — излюбленная тема комических стихотворных новелл-фаблио. Возможно, самая важная деталь, которую можно отметить, повествуя о средневековых женах и хозяйках дома, — это появление такой вещи, как дамский кошелек. Средневековая женщина ходит за покупками, подает милостыню, платит налоги, нанимает работников; в случае необходимости она может откупиться от неприятной обязанности или дать взятку. Женщина может распорядиться своими деньгами множеством разных способов. Дамы передают церкви щедрые пожертвования в виде земель, денег и всевозможного личного имущества; учреждают монастыри, монастырские школы, больницы и приюты; покупают доходные должности своим сыновьям и оплачивают обучение дочерей в монастырских школах; вкладывают средства в торговые предприятия. История доносит до нас тексты проповедей, в которых женщины осуждаются за ростовщичество и ссуды под залог, за намеренную манипуляцию ценами и безудержное мотовство в погоне за предметами роскоши. Женщины имеют возможность путешествовать, подчас ни много ни мало как в саму Святую землю. Женщина со средствами в Средневековье, как и всегда, — персона, с которой считаются. Из книги Джозефа Гиса, Фрэнсис Гис "Жизнь в средневековом городе"

@темы: женский вопрос, средние века

---

@темы: пейзажи

---

@темы: урбопейзажи

---

ещё около века назад моряки были настолько суровы, что делали свечи не в форме птиц, а из птиц?

Есть такие мелкие родственники буревестников и альбатросов - качурки. Прежде их считали одним семейством, потом оказалось, что они довольно разные и их разделили на две довольно далёких друг от друга группы - качурки Северного полушария (Hydrobatidae) и качурки Южного полушария (Oceanitidae), но это издержки систематики - обе группы экологически очень близки и похожи. Все они питаются планктонными ракообразными, добывая их довольно специфическим образом - бегая по поверхности воды и лишь немного помогая себе крыльями, а в процессе склёвывая у себя прямо из-под ног рачков.

Многие рода качурок из-за этой экологической особенности имеют характерные латинские названия: Hydrobates - "ходящая по воде", Oceanodroma - "бегающая по океану", Pelagodroma - "бегающая по морю". Даже английское название качурок (а от них - и прочих буревестников) - petrel - изначально происходит от искажённого звукоподражания pitter-patter, то есть "постукивать, барабанить" - как эти птицы быстро топочут по поверхности воды лапками; однако впоследствии, в рамках народной этимологии оно было переосмыслено как "Петя" (ну то есть как уменьшительное от Peter) - в честь апостола Петра, ходившего по воде вместе с Иисусом. Дескать, такие маленькие Пети вокруг корабля бегают.

Планктонные рачки - пища весьма жирная, потому и сами птички, несмотря на свой размер, получаются жирными. И вот оказалось, что если поймать такую птицу, убить, продеть через неё фитиль и поджечь его, то вся система будет гореть достаточно ярко, ничуть не уступая воску. Так появилось ныне почти забытое название качурок - candlebird, "свечная птица". Явление приобрело столь массовый характер, что даже происхождение названия было переосмыслено в рамках народной этимологии - теперь простые люди были убеждены, что petrel - это не от апостола Петра, а от petroleum, нефти, то есть petrel - это как бы "горючка". К счастью, с развитием нефтепереработки, а впоследствии и с распространением электричества привычка делать свечи из птиц постепенно сошла на нет.
немного больше здесь  d-catulus.livejournal.com/88812.html

@темы: птички