суббота, 01 июля 2023 в 11:44

Пишет natali70:

Подумалось недавно, что неплохо бы еще поближе посмотреть на Джека Трейси. Тем более, что он дал интервью этому замечательному журналу. "Шерлок Холмс Ревью Интервью: Джек Трейси" С огромным удовольствием «Шерлок Холмс Ревью» представляет первое интервью из тех, что, как мы надеемся, станут серией интервью с ведущими фигурами в Шерлокиане. Это интервью с Джеком Трейси, BSI,(автором такой важной вехи, как «Энциклопедия Шерлокиана», так же, как и других монографий, статей и книг о Шерлоке Холмсе и сэре Артуре Конан Дойле)имело место в офисе «Gaslight Publications», Шерлокианской/Дойлеанской издательской компании мистера Трейси,17 февраля 1987 года. ШХР: Что вас в первую очередь привлекло и околдовало в Шерлоке Холмсе? Трейси: То же, что и всех. Чудесное воплощение викторианской эпохи, кажется, захватывает каждого, кто в конечном итоге становится серьезным Шерлокианцем. И, конечно, логика – идея, что в Шерлокианском мире мы живем логикой, и как логически мыслящая личность, ты открываешь мир таким, каким ему следует быть. Когда тебе тринадцать лет, это замечательное открытие. ШХР: Похоже, что многие шерлокианцы открывают для себя Холмса в этом возрасте… Трейси: Да, в сущности, все мы это делаем в двенадцать-тринадцать лет. Для меня это произошло в библиотеке младших классов средней школы. ШХР: Я понял, что какое-то время вы работали на телевидении. Трейси: Я около шести лет был продюсером радио и телевизионных программ. ШХР: Каким образом вы совершили скачок от телевидения к издательскому делу? Трейси: Ну, я всегда был страстным писателем, примерно со второго курса. Я сперва поступил на телевидение потому, что подумал, что здесь будет гламурно. Но это было не так. Во-вторых, когда вы говорите людям, что собираетесь стать писателем, они говорят: «О, так вы вырастете и будете звездой, да?» Итак, как любой разумный человек, которому приходится оправдывать свое высшее образование, дорогое, как любое образование в колледже, я специализировался на некоем привлекательном и в то же время вполне законном фундаметальном предмете, то есть на телекоммуникациях. Сначала я пошел работать в университет, а затем на телевизионную станцию Индианаполиса, где снимал рекламные ролики, а после этого я был выпускающим режиссером на местном кабельном телевидении здесь, в Блумингтоне. На каждом из этих мест я проработал по два года. Однако, все это время я, действительно, хотел писать, и я вновь открыл для себя Шерлока Холмса, благодаря «Аннотированному Шерлоку Холмсу» Баринг Гоулда в 1969 году. Я пошел в библиотеку и прочел все «Писания о Писаниях». Они состояли из книги Орландо Парка «Шерлок Холмс, эсквайр, и доктор медицины Джон Уотсон: Энциклопедия их расследований». Когда я увидел слово «Энциклопедия», то подумал: «Вау, вот книга, которая объяснит мне все эти непонятные слова и фразы и географические термины, которые я не понимаю. Я взял ее, и, конечно, оказалось, что она не была ничем подобным. Это была книга, состоящая из списков и при этом плохо написанная. Я был так горько разочарован, что сказал себе, как вероятно до меня это делали тысячи других людей: Черт, я мог бы сделать кое-что получше!». Так я и сделал. ШХР: Вы говорите об «Энциклопедии Шерлокиана». Трейси: Конечно. Должен признать, что не особо снисходительно говорю о книге Парка, но я очень многим ей обязан, потому что, если бы не мое презрительное отношение к этой книге, я бы никогда не написал свою. ШХР: Это интересно, потому что я как раз собирался спросить , вдохновляла ли она вас тем или иным образом. Трейси: В этом плане это было критическое вдохновение. Я не очень благосклонно отозвался о ней в своей аннотации в «Энциклопедии Шерлокиане». ШХР: Если точнее, вы назвали ее «одной из самых бесполезных из всех когда-либо опубликованных книг». Трейси: С возрастом все мы становимся мягче, и если когда-нибудь появится второе издание, я это изменю. Это, конечно, правда, но, тем не менее, я сожалею, что сказал это. Когда я написал это, мистера Парка уже некоторое время не было в живых, иначе я никогда бы такого не сказал. На самом деле, в то время я не знал никаких шерлокианцев. Я был тогда еще за пределами нашего сообщества викторианских джентльменов, в противном случае я бы знал, что не стоит публиковать подобный отзыв. Я не отказываюсь от него, я просто сожалею, что так выразился в опубликованной книге. ШХР: Значит, «Энциклопедия Шерлокиана» была вашей первой книгой. Сколько времени у вас ушло на ее создание? Трейси: Шесть лет. ШХР: Помнится, я читал, что большинство своих исследований вы сделали в университете Индианы. Трейси: Полагаю, что в университете Индианы есть единственная в стране академическая кафедра викторианских исследований. Одной из причин этого является то, что в университетской библиотеке содержится такое обширное собрание викторианских работ. Например, у них есть все когда-либо опубликованные издания Бедекера, что оказалось бесценным для подготовительных работ над «Шерлокианой». Источники, доступные для изучения в этой библиотеке, просто потрясают. Если бы я не жил в городе, где были доступны все эти книги, я никогда бы не смог написать свою Энциклопедию. ШХР: Я знаю, что за эту книгу вы получили «Эдгара»(Премия, названная в честь Эдгара Алана По). Не эта ли книга принесла вам также и доступ и членство в Обществе BSI? Трейси: Да. Я был принят туда в январе 1977 года, а книга была опубликована в ноябре того года. Конечно же, я писал для «Baker Street Journal», и Джулиан Вольфф и несколько других известных шерлокианцев знали, что я пишу свою энциклопедию. ШХР: Это настоящее признание того, насколько ценной находят шерлокианцы эту книгу. Я сам постоянно ссылаюсь на нее. Трейси: Поэтому я и написал ее. Вернее, даже не написал, я просто собрал ее. Но сделал это именно потому, что в ней была такая очевидная и насущная необходимость. ШХР: Успех «Шерлокианы» привел к созданию «Gaslight Publications»? Трейси: Да. Мне надо было что-то делать с авторским гонораром от «Шерлокианы» и «Апокрифы», которая вышла примерно три года спустя. В 1979 году умер Лютер Норрис, оставив весьма серьезную пустоту в шерлокианском издательском мире, и которую я заполнил , благодаря счастливому стечению обстоятельств. ШХР: Изыскания для ваших книг, вероятно, дали вам довольно основательное, хоть, может, и не систематическое образование в области Викторианской истории и культуры. Трейси: О, да. ШХР: Как по вашему, что в этой эпохе так сильно привлекает не только шерлокианцев, питающих особый интерес к этой эре, но и других? Похоже, сейчас к ней пробуждается всеобщий интерес. Трейси: Думаю, именно потому, что это был век уверенности, такой прогрессивный век – особенно в культурном, общественном и научном отношении. Конечно, Шерлок Холмс воплотил в себе эту прогрессивное, научное отношение. ШХР: Вы считаете, что сегодняшнее общество сильно отличается от викторианского? Трейси: О, да. В некотором смысле – к лучшему, в некотором – к худшему. Мы гораздо охотнее и откровеннее стремимся поделиться своей свободой, чем это было сто лет назад. Викторианский век во многом отношении был аномалией. С одной стороны – концепция заокеанской империи, один из наиболее прискорбных аспектов этого века. С другой стороны – те из нас, кто извлекает пользу из культуры белых англо-саксов, определенно смотрят на нее, как на поистине, достоверно романтическую эру. Но только если вы были белым и европейцем. ШХР: Вы бы не хотели быть африканцем… Трейси: Или американским индейцем, или египтянином, или индусом или китайцем. ШХР: То есть Империя давала европейцам больше уверенности в себе… Трейси: Думаю, это был момент наивысшего доминирования Западной Европы на мировой арене. ШХР: Как вы думаете, до какой степени Шерлок Холмс отражает такой образ мышления? В своем Введении к «Шерлокиане» вы говорите, что «на краткий исторический миг, короче продолжительности одной человеческой жизни, сложились идеальные условия для появления Шерлока Холмса.» Почему так вышло? Трейси: Шерлок Холмс воплотил в себе концепцию ученого, как героя. Еще не было негативной реакции на науку , и мы все еще смотрели на ученого, как на того, кто поведет нас вперед к лучшим временам. Побочные эффекты этого пока не рассматривались. Поэтому, например, мы построили наши паровые двигатели, и небо было черным от дыма, а все сказали: «Ну, разве это не удивительно!», потому что кислотные осадки начнутся только через сто лет. ШХР: Как вы считаете, если Шерлок Холмс представляет собой вообще свою эпоху, то он представляет и типичного викторианца? Холмс был известен своей внешней отчужденностью, но под ней он также мог быть довольно теплым и заботливым по отношению к своим ближним, особенно к своему единственному близкому другу, доктору Уотсону. Трейси: Да, это пережиток романтического периода, и в некотором смысле большая часть викторианской литературы была таким пережитком. Дойль, определенно, в огромной степени испытывал влияние Романтизма. Большинство героев этого века были в той или иной степени «байроническими». Байронический герой был не просто угрюмым, но действительно испытывал презрение к людям и их нравам. Холмс бывал мрачен, но в то же время, как ученый , был человеком своей эпохи, работающим для человечества. ШХР: Многие делали психоанализ Холмса с самыми разнообразными результатами. Трейси: Да, это забавно. Давайте сделаем это. ШХР: В «Энциклопедии Шерлокиане» вы приводите убедительные доводы в пользу того, что у Холмса была «легкая форма маниакальной депрессии», и в книге «Подкожно, мой дорогой Уотсон» вы снова говорите, что у него «проявляются отчетливые маниакально-депрессивные черты». Трейси: Уотсон часто говорит о «двойственной натуре» Холмса – его энергии во время расследования, после чего следует период «черной реакции» по его завершении. Я думаю, что Дойль четко описывает легкую форму маниакальной депрессии. ШХР: Что такого есть в Холмсе, на мгновение ставящее под сомнение его вымышленность, что позволяет проводить такой анализ? Трейси: Полагаю, это невероятная глубина его образа. Когда Дойль определяет какую-то его конкретную черту, то становится понятным, что есть другие черты, столь же важные и глубокие. Кажется, мы никогда не сможем ими пресытиться. Холмс – один из немногих литературных героев, который предстает реальным человеком благодаря демонстрации столь многих аспектов своей личности. Надо отдать должное гениальности Дойля. Он был величайшим создателем образов со времен Диккенса, с точки зрения популярной литературы с того времени трудно представить кого-либо, кто смог бы создать персонажа одним росчерком пера так, как это удалось Дойлу. ШХР: Популярность Холмса проявилась бесчисленными способами, но среди шерлокианцев самый очевидный это – «Высшая Критика». Майкл Харрисон назвал ее «напрасной тратой времени». Другие утверждали, что «Игра» закончена. Каково ваше мнение о «Высшей Критике» в целом и закончена ли Игра? Трейси: Все, что вы можете сказать об этом, - правда. Это Высшая Критика, вдохновляющая и изумительная, и чрезвычайно, бесконечно захватывающая, и так же верно то, что она является тратой времени и закончена. Кажется, ее пик пришелся на конец 1960-х или начало 1970-х, и я ощущаю снижение уровня исследований и самобытности. Однако я думаю, что многое из этого, связано с тем фактом, что с каждым уходящим годом мы все дальше и дальше удаляемся от Викторианской эпохи и, следовательно, наше понимание ее постоянно снижается. Становится труднее писать об этом. Те, кто основал Высшую Критику в 1930 году, жили в Викторианский век или, по крайней мере, в нем жили их родители. Им были понятны отношения и нравы того времени. Родители и даже дедушки и бабушки большинства тех, кто пишет на темы Шерлокианы сегодня, родились уже в этом веке. Это было одной из причин, по которой я написал «Энциклопедию Шерлокиану». Я ощущал совершенно неверное и неадекватное понимание отношений , бытовавшихв Викторианскую эпоху. В настоящее время на рассказы о Холмсе часто накладываются современные взгляды, которые абсолютно неверны и не соответствуют эпохе. ШХР: В шерлокианских работах появилось новое направление под названием «Новая критика». Оно было так названо в последнем выпуске Атлантического Ежемесячника. Они определяют эту Новую Критику как взгляд на Шерлока Холмса как на отражение его создателя, а также как на самостоятельный предмет изучения. Трейси: Да, должен с этим согласиться. ШХР: Вы верите, что это новое будущее шерлокианской науки? Трейси: Да, уверен в этом. Если вы предполагаете, что Игра уже сыграна – то, нет, она, конечно, никогда не будет закончена – но если считаете, что она пошла на убыль, как это представляется мне, то изучение Шерлока Холмса, как литературного создания Конан Дойля , не только логично, но и давно востребовано. Как один из основателей Общества Артура Конан Дойля и как один из шерлокианцев, которые уже много лет назад решили, что создатель гораздо более интересен, чем его творение, я с радостью приветствую это новое направление. Я за него обеими руками. ШХР: Атлантический ежемесячник утверждает, что в некоторых своих работах вы «играете по обе стороны поля». В качестве примера они приводят «Конан Дойля и Святых наших дней», где вы и играете в Игру и подходите к делу с исторической точки зрения. Трейси: Они абсолютно правы. Фактически я указал им на это. «Конан Дойль и Святые наших дней» - в этом отношении переходная книга. Если б я переписал ее сегодня, то не стал бы давать себя труд , играя в Игру. Или, кто знает? Может, и стал бы… ШХР: Ну, нельзя отрицать, что Игра – это интересно. Трейси: Это замечательно, пока вы знаете, о чем говорите. И это очень трудно, если вы ничего не знаете о Викторианской эпохе. Акцентирование на самом Дойле создает новую игру – в которой мы все, более или менее, равны. ШХР: Похоже, что среди ученых, не принадлежащих к шерлокианским кругам, происходит переоценка Дойла с точки зрения его как писателя и исторической личности. Что вызывает это изменение? Просто Высшая Критика выдыхается или постоянное внимание шерлокианцев переключилось на Дойла? Трейси: По моему, Шерлокиана привлекла достаточное количество людей, и небольшой процент из них теперь составляет критическую массу для серьезного признания Дойла как такового – не только, как литератора, но и как личности. Он был потрясающим человеком. ШХР: Говоря о Дойле в первую очередь, как о писателе, вы имеете в виду, что он в значительной степени был лишен признания и недооценен. Это так? Трейси: О, да. В значительной степени. Литераторы в целом начинают ценить его таланты не только, как хорошего рассказчика, но и как писателя. ШХР: А в чем его величайшая сила в качестве писателя? Трейси: Его краткость. Его фантастическая гениальность в изображении героя или ситуации или настроения всего в нескольких словах. И эти несколько слов – это даже меньше, чем одно предложение. Мне никогда не приходилось читать другого такого писателя, как он. Он не просто описывает в общих чертах своих персонажей, он показывает их вам с невероятной глубиной подробностей, и при этом , тратя так мало слов, что это кажется сверхъестественным. ШХР: «Сверхъестественное» - подходящее слово, когда речь идет о Дойле. Трейси: Думаю, да. ШХР: Рассматривая его как историческую фигуру, ученые все больше ценят его как крупного игрока в политике своего времени. Трейси: По крайней мере, на популярной сцене его времени. Вот почему «Gaslight» переиздает так много его работ. Многие из них не издавались, по крайней мере, со времен Первой Мировой войны. Мне нравится думать, что наша серия "Столетие Конан Дойла" как-то повлияла на это возрождение, просто сделав его книги доступными для широкой публики, чего раньше не было. ШХР: Многие шерлокианцы и в самом деле не подозревали о том, каким плодовитым писателем был Дойль. Трейси: Не только не подозревали, но и не хотели знать. Даже перед лицом Новой Критики их не волновали не-шерлокианские произведения Дойла, и это делало их беднее. ШХР: Настанет ли когда-нибудь день, когда рассказы о Шерлоке Холмсе будут изучаться, как серьезная литература и другими учеными, а не только шерлокианцами? Трейси: Безусловно. Так же, как книги Диккенса – это один из способов изучения раннего периода Викторианской эры, Шерлок Холмс – это уже лучший способ изучить ее поздний период, чтобы почувствовать атмосферу того времени. Я время от времени перечитываю «Знак четырех» просто для того, чтобы окунуться в ритмы речи представителей низшего класса, которые я слышу от членов семьи Мордекая Смита или, когда Джонатан Смолл рассказывает историю своей жизни, не говоря уже о Нерегулярных отрядах Бейкер-стрит. ШХР: Вы когда-нибудь замечали, что популярность Холмса падает? Трейси: Шерлок Холмс никогда не испытывает упадка. Он лишь приходит в нормальное состояние перед следующим подъемом. Был бум, когда вышли «Комментарии» Баринг Гоулда, был бум, когда появился «Семипроцентный раствор кокаина» и сейчас мы переживаем подобный бум. Вы не можете считать периоды между этими бумами временем падения популярности. Это просто выдох между двумя вдохами. *** Скажу всего несколько слов. Ну, вот мы читали уже статью про него и его предисловие к "Шерлокиане", и вроде понятно было, что он довольно своеобразный человек, возможно, окруженный загадками. Но вот сейчас, когда я несколько дней была в атмосфере этого интервью, у меня сложилось , наверное, несколько иное впечатление. Даже не знаю, как сказать, но по моему, он весьма странный шерлокианец. Скорее литературовед и дойлеанец. Сложилось впечатление, что Канон для него - это замечательные книги гениального писателя. Который написал и другие такие же замечательные книги. И вот сразу немного удивили вначале его слова о том, что его в первую очередь привлекло в Холмсе - викторианская эпоха и логика; что, правда, именно это? И "Знак четырех" он перечитывает, чтоб услышать речь людей низшего класса? И он был очень немногословен, примерно такой же мне представляется его "Шерлокиана".) И порой казалось, что интервьюер - возможно, это был Стивен Дойл - гораздо больше увлечен Холмсом, чем сам Трейси. По мне так, если акцент с Холмса сместить на Дойля, то это будет совсем другая история...

@темы: ШХ

---

суббота, 01 июля 2023 в 18:24

Пишет natali70:

Новая выставка Габриэля Маццони. Конечно, не сильно что-то новое, но просто для настроения Сначала засомневалась, но, видимо все же, это постер к "Спящему кардиналу" Вот такие Холмсо-шахматы

@темы: ШХ

---

@темы: картины

---

@темы: картины

---

Edward Moran - Moonlit Scene

irushonok.livejournal.com/4128768.html

@темы: картины

---

@темы: Вавилон-18

---

суббота, 01 июля 2023 в 08:01

Пишет Irina77:

Браки с несовершеннолетними. Браки с несовершеннолетними были действительными при условии, что стороны достигли установленного законом возраста согласия на вступление в брак, который составлял всего четырнадцать лет для мальчиков и двенадцать для девочек. Проблема с такими браками состояла в том, что они заключались вопреки часто вполне обоснованным возражениям семьи. Законодатели стремились предотвратить подобные проблемные браки, введя правила, запрещающие частные церемонии. Согласно Закону лорда Хардвика ("Закон о предотвращении тайных браков" (An Act for the Better Preventing of Clandestine Marriage), принятый в 1753 году) бракосочетание должно было заключаться в церкви после оглашения (которое зачитывалось три воскресенья подряд в приходской церкви и извещало о предполагаемом бракосочетании, что давало возможность выявить возможные препятствия) или после того, как стороны получили специальное разрешение - лицензию. Закон также предусматривал, что сторонам в возрасте до двадцати одного года (возраст совершеннолетия), вступавшим в брак по специальной лицензии, необходимо было согласие родителей, чтобы брак считался действительным. Закон лорда Хардвика мог быть применен в случае запланированного побега Джорджа Уикхема с Джорджианой Дарси. Джорджиане тогда было всего пятнадцать лет, она была несовершеннолетней, но достигла возраста согласия, поэтому действительный брак был бы возможен, и это было бы просто, если бы опекуны Джорджианы, полковник Фицуильям и Фицуильям Дарси, дали на него свое согласие. При отсутствии такого согласия возможны были два варианта: пара должна была поселиться в новом приходе, где родственники не смогли бы их найти, и добиться оглашения три воскресенья подряд в приходской церкви, - тогда требования Закона лорда Хардвика были бы удовлетворены, и брак мог бы состояться; второй вариант - покинуть юрисдикцию Англии и заключить брак в месте, где Закон лорда Хардвика не применялся. Поскольку пары могли обойти формальные правила, вступив в брак за пределами Англии, многие отправлялись с этой целью в Гретна-Грин в Шотландии. Хотя план Уикхема был сорван, когда Джорджиана призналась в планах побега своему брату, опасность для Джорджианы показывает неэффективность закона лорда Хардвика для защиты от тайного брака. Наследниц, таких как Джорджиана, по-прежнему могли увести от их семей охотники за состоянием. Джейн Остин также показывает, как сохраняющаяся возможность тайного брака позволяла недобросовестным мужчинам соблазнять молодых женщин, даже когда они не собирались доводить отношения до обещанной свадьбы. Когда позже Уикхэм сбегает с Лидией Беннет, которой всего шестнадцать, первоначальная мысль о том, что пара сбежала в Шотландию, вскоре уступает место реальности шаткого положения Лидии. Джейн Беннет пишет своей сестре Элизабет: «Каким неосторожным не был бы брак между мистером Уикхемом и нашей бедной Лидией, мы теперь хотели бы убедиться, что он состоялся, потому что есть слишком много оснований опасаться, что они не отправились в Шотландию». Мистер Гардинер оптимистично полагает, что «возможно, в целях экономии, хотя и не так быстро, они намереваются пожениться в Лондоне, а не в Шотландии». Это предположение является отсылкой к возможности того, что пара поселится в Лондоне и добьется оглашения предстоящего брака в течение трех воскресений подряд в какой-либо приходской церкви. Конечно, это было бы не так быстро, как в Гретна-Грин, но, как предполагает мистер Гардинер, это, возможно, более дешевый способ жениться на несовершеннолетней без согласия родителей. К облегчению семьи Лидии, пара наконец-то женится в Лондоне благодаря вмешательству мистера Дарси. отсюда

@темы: женский вопрос, англомания

---

Оказывается, не существует никакой выученной беспомощности. Вернее, сам эффект есть, но его настоящая природа прямо противоположна.
Это выяснил Майер, один из соавторов того самого, первого труда, который и познакомил психологический мир с понятием «выученной беспомощности». ...Майер и Селигман полагали, что живое существо по умолчанию, попав в неприятное положение, будет барахтаться, искать выход или хотя бы способы повлиять на происходящее. Но если оно уже приучено, что трепыхания не помогут, что контроля над ситуацией у него нет – оно сложит лапки и будет пытаться переждать, пока всё само собой устаканится. И так оно будет поступать и дальше – даже в тех случаях, когда вполне могло бы что-то изменить.
Обнаружилось, что всё наоборот.
По умолчанию в неприятной ситуации включается как раз модель «замереть и перетерпеть, вдруг само образуется». А вот активные трепыхания и поиски способов что-то изменить – это как раз и есть выученная реакция, которая включается в другом отделе мозга и подавляет врождённую пассивность.
Откуда она берётся? Из опыта успеха.
Попросту говоря, существо, которое уже справлялось раньше с трудностями, будет и дальше вести себя таким образом – оно убедилось, что это работает. Нужно больно щёлкнуть его по носу, показав бесполезность попыток, чтобы оно вновь вернулось к пассивности.
https://anairos.livejournal.com/276545.html

@темы: блокнот

---

 

Сохраню, пожалуй, карту с распределением аллеля HERC2, который ответственнен за светлый цвет глаз. Наглядно показывает, что генотип и фенотип, собственно, не одно и то же.  Тот или иной процент наличия генов светлых глаз характерен для практически всех европеоидов. Тем не менее, не у всех светлые глаза имеются в наличии в значимом количестве. Мы, конечно, помним законы наследования признаков, согласно которым, чтобы светлые глаза проявились в фенотипе, т.е. наглядно, во внешности, наличия одного аллеля далеко не всегда достаточно.

Тем не менее, эти гены циркулируют в популяции и создают то самое разнообразие пигментации глаз, которое мы и можем наблюдать. andvari5.livejournal.com/168153.html

@темы: генетика и генеалогия

---

найденные в Сети

( Читать дальше... 

@темы: картины

---

еще здесь dok-zlo.livejournal.com/5044208.html

@темы: картины

---

В продолжение предыдущего разговора об "идейных анахронизмах".

На самом деле, настоящие анахронизмы в современной «исторической» художественной литературе («исторической» в кавычках, потому что в данном случае я говорю как о собственно исторических романах, так и о фантастике/фэнтези в историческом антураже) буквально кишат, только читатель их, как правило, не замечает. Потому что это вещи того рода, которые ему кажутся само собой разумеющимися, и он даже и не представляет, как может быть иначе. Это не на уровне «идей» как таковых, это больше на уровне взгляда на мир. Разумеется, чем серьезнее текст, тем их меньше: какой-нибудь фанфик, написанный шестнадцатилетней барышней, состоит из них чуть менее, чем полностью, а в «Имени розы» их почти нет. Именно поэтому «Имя розы» читать сложнее, чем фанфик. Приходится преодолевать эту ментальную дистанцию. (Нет, ну если фанфик скверно написан, то, конечно, и его читать тяжело, но по другой причине; однако ведь бывают и хорошо написанные фанфики!)

Это как Кса тут недавно сокрушалась, отчего не бывает таких специальных очков, через которые неискушенный зритель мог бы посмотреть на картину глазами современника, допустим, Тициана (и сразу увидеть, как инновационно, дерзко, шокирующе и где-то даже непристойно выглядело это классическое полотно в тот век, когда оно, собственно, было написано). Вот и для текстов таких очков тоже нету: чтобы читать текст глазами современника, приходится подолгу перенастраивать зрение, подгоняя свой взгляд человека двадцатого столетия под средневековое, допустим, восприятие (а мы же, наверное, догадываемся, что внутри себя средневековье тоже весьма не однородно, и что между исландцем XII века и немецким монахом того же XII века дистанция тоже существенная?) У нас для этого и книги специальные были: «Категории средневековой культуры» Гуревича, «Мир саги» Стеблин-Каменского и то же самое «Имя розы» входили в обязательный курс средневековой литературы наряду с собственно средневековой литературой. Потому что без «Мира саги» среднестатистический студент-филолог, выросший внутри совсем иной культуры, в самих сагах попросту не поймет половину... да где там, три четверти он не поймет. И с восточной литературой то же самое: чтобы нормально читать всякую японщину и китайщину, надо самому стать немножечко японцем или китайцем (ну да, «спецкурс о стихотворении Лу Ю «Случайно сочинил в беседке на воде», однако поскольку для того, чтобы постичь весь смысл комментариев, необходимо было знать язык оригинала и всю предшествующую литературу, то начинать Сюань-цзан собирался с азов», именно так это и работает, другого способа нет).

Разумеется, поскольку в задачу автора фэнтезевины с китайским или там исландским колоритом не входит подготовка студента-филолога, способного читать исландские саги или китайскую поэзию в оригинале, то у него есть два выхода, и то, какой из них он выберет, зависит, в сущности, от его собственной подготовки. 

Если автор в данной теме специалист, то он таки снабдит свой текст очками дополненной реальности, позволяющими неспециалисту (человеку практически не подготовленному) именно что взглянуть на мир средневековья глазами человека средневековья. Ну хотя бы отчасти. Если не посмотреть в окно, то хотя бы заглянуть в замочную скважину. Как сделал тот же Умберто Эко. Это долго, дорого, сложно, надобно в совершенстве владеть материалом, такие тексты сами по себе товар штучный - но зато каждый из них на вес золота. (Особенно если текст при этом еще и остается интересным и увлекательным для современного читателя, не превращаясь в сугубо познавательную экскурсию в Европу или Китай -надцатого века. Скажем, у Умберто Эко с «Именем розы» все получилось, а с «Островом накануне» уже не очень, имхо).

Либо, если автор не хочет и не может заморачиваться такими вещами, он может попросту взять средневековые наряды, обрядить в них современных людей с их современным взглядом на вещи и заставить произносить средневековые речи, чуточку состарив язык для убедительности. Выйдет, конечно, театрально, но это не беда - главное как следует заклепочки выверить, чтобы критикам не к чему было прицепиться. А то, что викинг у вас романтически (в смысле, в лучших традициях эпохи романтизма) любуется дремучим лесом или дикими скалами вместо того, чтобы торопиться поскорее миновать эти неприютные места и попасть к жилью, так читатель этого даже и не заметит. Для него это естественно, его самого с детства учили любоваться дубами и водопадами. Ему и невдомек, что для уроженца десятого века любоваться дикой природой, не тронутой рукой человека - все равно, что для нас любоваться серым бетонным забором с колючей проволокой поверху. Километры и километры глухого бетонного забора - вот что такое для человека средневековья ваш «прекрасный девственный лес». Вот ухоженный цветущий сад - это да, это красиво, он есть подобие рая. А дикая природа не красива и не привлекательна ничуть. Ее еще слишком много кругом, она слишком неприручена и слишком опасна, чтобы ею любоваться.

И таких мелочей вылезет стопиццот штук, и никто из читателей этого не заметит - ну разве что филолог или историк какой-нибудь поморщится или поржет. Да и то - если это его эпоха, а то и он ничего не заметит.

P.S. А знаете, что самое смешное? Что, по большому счету, пора уже писать "Категории культуры докомпьютерной эры". С объяснением на пальцах, как была устроена жизнь еще пятьдесят лет тому назад. Потому что по отдельным высказываниям я отчетливо вижу, что даже мои ровесники этого не помнят, я помолчу про тех, кому сейчас тридцать. Почему встреченное редкое животное обязательно надо застрелить (и страшно огорчиться, если оно ушло живым). Почему незнакомые мальчишки при встрече сразу дерутся. Почему персонаж, который походя пинает собаку, вовсе не мерзавец, а может, даже наоборот, положительный герой (а "пнуть котенка" - этически нейтральный поступок)...

И что самое интересное: что значительная часть наших современников, а местами даже и большинство, все еще живет в той эпохе. (Точно так же, как в просвещенном девятнадцатом веке значительная часть крестьян жила в нормальном таком средневековье, существовала в рамках средневековой культуры и смотрела на мир глазами человека средневековья).  kot-kam.livejournal.com/3616264.html

@темы: писательское

---

воскресенье, 25 июня 2023 в 17:39

Пишет natali70:

Allardyce (Аллардайс),лондонский мясник, в заведении которого Холмс проделывал эксперименты со свиной тушей и китобойным гарпуном. (Черный Питер). *Allegro, The (Аллегро) , предположительно лондонский театр, в котором одно время была танцовщицей Флора Миллар (Знатный холостяк). Allen, Mrs (Аллен, миссис), домоправительница в Берлстон Мэнор (Долина страха). Almoner (Раздающий милостыню), раздающий милостыню или пожертвования. Сэр Чарльз Баскервиль при случае поручал Стэплтону вести свои благотворительные дела.(Собака Баскервилей). Вот это для меня было сюрпризом про Стэплтона, и для меня, наверное, главный интерес в Шерлокиане это вот такие мелочи, упущенные при чтении. Alpenstock (Альпеншток), альпеншток - длинная, прочная палка, окованная железом, первоначально использовался альпийскими альпинистами, а теперь широко распространен среди туристов, взбирающихся в горы (Последнее дело Холмса, Пустой дом). *Alpha Inn (Гостиница «Альфа», небольшой трактир неподалеку от Британского музея. Генри Бейкер был членом организованного там гусиного клуба. (Голубой карбункул). Alps (Альпы), даже в уютных альпийских деревушках, пишет Уотсон, Холмс не забывал о следующей за ними тени профессора Мориарти (Последнее дело Холмса). Altamont (Олтемонт), псевдоним, используемый Холмсом, когда он играл роль ирландско-американского шпиона, работавшего на немцев (Его прощальный поклон). Alton (Элтон), город в Хемпшире, население 5,479. Оттуда родом была миссис Олдмор (Собака Баскервилей). Aluminium or aluminum crutch(Алюминиевый костыль), артефакт, связанный с особым делом, которое исследовал Холмс до его встречи с Уотсоном. (Обряд дома Месгрейвов). Amalgam (Амальгама), любой сплав или смесь ртути и какого-либо другого металла. Известно, что шайка Лизандра Старка использовала гидравлический пресс, чтобы придавать форму амальгаме, которую они предположительно использовали при производстве фальшивых денег (Палец инженера). *Amateur Mendicant Society(Общество нищих любителей), организация, которая содержала роскошный клуб в подвальном этаже большого мебельного магазина; Холмс расследовал это дело в 1887 году (Пять зернышек апельсина). Amati (Амати), семья мастеров из Кремоны, Италия, делавших скрипки в ХVI-XVII столетиях, Страдивариус был их учеником. Холмс говорил о скрипках Кремоны и разнице между скрипками Страдивариуса и Амати (Этюд в багровых тонах). Amazon River (Река Амазонка), Нейл Гибсон познакомился со своей женой на берегах Амазонки (Загадка Торского моста).

@темы: ШХ

---

( НАЖАТЬ, ЧТОБЫ СМОТРЕТЬ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ДАЛЬШЕ!!! 

@темы: фото

---

найденные в Сети

( Читать дальше... 

@темы: картины

---

Указатель русских клейм на изделиях из драгоценных металлов 17-20 в. vk.com/doc-205046695_601623994?hash=y2fUSIsDGQ7...

@темы: камешки

---

Это всем известная история о том, что голландцы давно и упорно строили дамбы и увеличивали территорию своей страны таким образом. Но когда начинаешь читать все подробности, все сложности, которые были связаны с этим процессом, начинаешь по другому смотреть на это историческое действо.

Ведь треть территории современной Голландии отвоёвана у моря. Давайте узнаем подробнее как это происходило

Около 1/3 территории Нидерландов лежит ниже нулевой отметки. Но не только эти земли были бы залиты, не будь плотин. Жертвой моря стали бы дюны и некоторые участки низменностей; всего было бы затоплено и смыто около 50% площади страны, где сосредоточено в настоящее время 3/4 всего населения — более 10 млн. человек. Как голландцам удалось отвоевать у моря такие обширные территории? Об этом рассказывается в книге Леонида Бондарева «Суша отвоёванная у моря» (издательство «Мысль», 1979 год).

( Читать дальше... 

@темы: история зданий и мебели

---

четверг, 22 июня 2023 в 14:14

Пишет Irina77:

"Как бы ни был неразумен брак между мистером Уикхемом и нашей бедной Лидией, мы теперь больше всего хотели бы убедиться, что он состоялся. Ибо имеется слишком много оснований подозревать, что они вовсе не уехали в Шотландию. Вчера к нам прибыл полковник Форстер, который покинул Брайтон накануне, через несколько часов после отъезда нарочного. Из короткого письма Лидии к мисс Ф., казалось бы, следовало, что они отправились в Гретна-Грин."... Гласили строчки письма Джейн для Элизабет, чья младшая сестра сбежала с неподходящим молодым человеком. Причем сама Лидия, как и ее семья надеялись, что они все же сбежали в Шотландию. Но в итоге нашли их в Лондоне, и Уикхем вовсе не думал жениться, пока не получил денежного обеспечения и уплаты всех своих долгов, благодаря мистеру Дарси. Как следует из письма, побеги в Шотландию молодых людей, которым родители не дают пожениться, не были редкостью. В 1753 году в Англии и Уэльсе было ужесточено положение о браке. Согласно новому закону, предложенному лордом Хардвиком, пары младше 21 года могли венчаться только с согласия родителей или опекуна. Стало обязательным оглашать имена жениха и невесты в церкви или предварительно приобретать лицензию на брак, проводить церемонию в церкви в присутствии свидетелей. Эти ограничения не имели силы на территории Шотландии, где юноши и девушки могли вступать в брак, не спрашивая разрешения, соответственно с 14 лет и 12 лет. Для этого было достаточно в присутствии свидетеля назвать друг друга супругами. Поскольку деревня Гретна-Грин была первым населённым пунктом по ту сторону границы на дороге из Лондона в Шотландию, она на целых два столетия стала популярным местом, где несовершеннолетние влюблённые могли заключать брак в обход английского закона. Церемонию обычно проводил глава общины — кузнец, чья кузница стояла в центре деревни, на пересечении пяти старых дорог. Кузнецов Гретна-Грин называли «священниками наковальни» — подобно тому, как мастер соединял раскалённые металлы на наковальне, он «ковал» и союз влюблённых, убежавших в Шотландию, чтобы пожениться, — а сама наковальня стала символом заключаемых там браков. отсюда Недовольство английского общества подобной вольностью нарастало, и в 1856 году был принят так называемый «Акт о браке». Согласно этому акту, для заключения брака хотя бы один из брачующихся должен прожить не менее 21 дня в Шотландии. Но это мало что изменило. По-прежнему молодые люди, спасаясь от «родительского произвола», бежали в Гретна Грин. И только в 1940-м удалось провести закон, по которому «свадьбы на наковальне» стали считаться недействительными. Гретна-Грин (англ. Gretna Green) — небольшая деревня на юге Шотландии (область Дамфрис-энд-Галлоуэй). Расположена на границе Англии и Шотландии в устье реки Эск вместе с соседним, более крупным поселением Гретна.

@темы: Шотландия, англомания

---

еще здесь dok-zlo.livejournal.com/5032663.html

@темы: картины

---

Дезинфицирующая станция 1600-х годов.
Чумной камень 1666 года. Их ставили на углах улиц, заливали уксусом и использовали для мытья рук и денег


picturehistory.livejournal.com/8459543.html

@темы: медицина-историческое