Оригинал взят у в Сортирная тема Парижа. 1865-1875

1865. Уличный писсуар Рамбюто. Аркольский мост


1874. Малый туалетный дворец


1875. Двухместный писсуар


1875. Двухместный писсуар


1875. Двухместный писсуар на Сен-Жермен-л'Оксеруа


1875. Двухместный писсуар на на авеню Виктории


1875. Общественная уборная. Рынок Мадлен


1875. Общественный туалет на городском рынке


1875. Общественный туалет. Сен-Сюльпис


1875. Одноместный писсуар


1875. Одноместный писсуар. 1875


1875. Одноместный писсуар. Площадь Батиньоль


1875. Парковый писсуар на Елисейских Полях


1875. Трехместный писсуар


1875. Трехместный писсуар


1875. Трехместный писсуар, Бульвар Орнано


1875. Туалетная будка возле театра


1875. Шестиместный писсуар возле Театр Комедии


1875. Шестиместный писсуар на Церковной площади


1875. Шестиместный писсуар на бульваре Батиньол


1875. Шестиместный писсуар на центральном рынке


1875. Шестиместный писсуар. Биржа

@темы: Сантехнически-гигиеническое

---

17.02.2015 в 16:24

Пишет  _FOTINA:

>САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ДНЯ
Жительница Колумбии сменила имя на Abcdefg Hijklmn Opqrst Uvwxyz

Учительница из города Богота (Колумбия) сменила имя и фамилию на последовательность букв английского алфавита, став Abcdefg Hijklmn Opqrst Uvwxyz.
36-летняя женщина потратила два года на борьбу с чиновниками за право выбрать необычное имя и фамилию. Abcdefg Hijklmn Opqrst Uvwxyz рассказала, что всегда мечтала о труднопроизносимом имени.
Прежде чем стать Abcdefg Hijklmn Opqrst Uvwxyz, преподавательница звалась Лэдизунга Киборг (Ladyzunga Cyborg), что также не было ее настоящим именем. Как пишет издание, колумбийка «чувствует необходимость постоянного самоопределения», поэтому в зависимости от настроения меняла имя уже несколько раз. Как назвали Abcdefg Hijklmn Opqrst Uvwxyz при рождении, не уточняется.



В январе 2015 года сообщалось, что во Франции судебные органы запретили родителям назвать своих новорожденных детей Нутеллой и Клубничкой, поскольку, по мнению экспертов, данные имена могли «помешать двум девушкам, когда те вырастут, вести нормальную личную жизнь».

The Daily Mirror

@темы: имена

---

Оригинал взят у в Безумство храбрых

На сегодняшний день выпадают сразу две интересные даты, относящиеся к гражданской войне в США. Начнем с более ранней: 17 февраля 1864 года состоялась первая истории успешная атака надводного корабля подводной лодкой. Субмарина конфедератов, спроектированная Хорейшем Лоусоном Ханли и названная в его честь, таранила шестовой миной и утопила 12-пушечный парусно-винтовой шлюп северян "Хаусатоник". Однако после атаки лодка пропала без вести и ее судьба была неизвестна вплоть до 1995 года, когда полостью занесенный илом корпус субмарины был случайно найден на дне Чарлстонской бухты примерно в 100 метрах от того места, где затонул "Хаусатоник".
Причина гибели "Ханли" до сих пор не выяснена. Есть версия, что лодка не смогла всплыть, поскольку ее команда потеряла сознание от динамического удара в результате близкого подрыва собственной мины, содержавшей 90 фунтов (примерно 41 кг)
пороха. По другой версии взрыв нарушил герметичность корпуса и он быстро наполнился водой. По третьей - субмарина была повреждена стрельбой матросов "Хаусатоника", которые заметили ее приближение и открыли огонь из ружей, но не смогли предотвратить таранный удар. Возможно и сочетание двух или даже всех трех факторов.

>В любом случае после подъема лодки выяснилось, что никто из моряков не пытался выбраться наружу, все они умерли на своих рабочих местах. Впрочем, учитывая страшную тесноту внутри субмарины, представлявшей собой цилиндр шириной в метр и высотой 120 сантиметров с проходящим по центру коленвалом, шанс на спасение был только у капитана, сидевшего непосредственно под носовым люком. Однако и он этим шансом не воспользовался - люк был задраен.
>В этой истории поражает отвага и безбашенность команды, которая пошла на таран, не зная к чему приведет взрыв шестовой мины в пяти метрах от носа лодки, поскольку такие эксперименты ранее не проводились. Более того, в ходе испытательных и тренировочных погружений лодка уже тонула дважды, погубив два экипажа, включая и своего создателя Хорейша Ханли. Оба раза ее поднимали, извлекали трупы, ремонтировали и вновь вводили в строй. После второго потопления поднять субмарину удалось только через две недели, в течение которых тела погибших моряков раздуло так, что их пришлось пилить и вытаскивать по частям. И после этого третий экипаж рискнул не только вновь залезть в насквозь пропитанный смертью стальной гроб, но и пойти на нем в бой! Способны ли на такое современные американские моряки?

Боковой вид и разрез "Хэнли". Для особо продвинутых - эта же картинка в полном размере. Хорошо видно, что лодка приводилась в движение семью "гребцами", которые вращали коленвал, соединенный через зубчатый редуктор с маховиком, закрепленным на одной оси с винтом. Капитан субмарины, сидевший спереди, был "мастером на все руки": он командовал "гребцами", управлял вертикальным и горизонтальными рулями, закачивал воздух ручным насосом, а также с помощью другого насоса осуществлял заполнение и опорожнение балластных цистерн


Компьютерный 3D-рисунок субмарины конфедератов. Лодка изображена с открытыми люками и поднятыми воздухозаборными трубами. Носовая балластная цистерна наполовину заполнена водой.


Чертеж "Хэнли" и он же в полном размере.


"Ханли" и его экипаж перед своим первым и последним боевым выходом. Вдали на горизонте видны корабли федералов, осуществлявшие блокаду побережья.


Шлюп "Хаусатоник" - первая жертва подводной войны. При взрыве мины он получил большую пробоину в кормовой части и затонул буквально за несколько минут, но большинству моряков удалось спастись. Из 160 членов команды погибли только пятеро, а вместе с "Хэнли" утонули все восемь человек, находившихся на его борту. Таким образом, атака южан оказалась для них даже более смертоносной, чем для северян.




Поднятый со дна "Хэнли" на реставрации. Часть листов обшивки демонтирована для доступа вовнутрь.


Реставратор за работой и интреьер лодки до расчистки. Справа видны хорошо сохранившиеся скамьи "гребцов", слева - коленвал, вдали - зубчатая передача и маховик.


Компьютерная прорисовка расположения останков экипажа "Хэнли". Для наглядности кости каждого из моряков окрашены в свой цвет, а неидентифицированные - в желтый.


Чертеж шестовой мины "Хэнли" с контактным взрывателем, отреставрированный фонарь подводной лодки и прорисовка посадки "гребца" внутри ее корпуса.

@темы: флот, 19 век, СшА

---

Оригинал взят у в римские атрефакты

Детская кукла из слоновой кости. Найдена в могиле 8-летнего ребенка. II век н.э.



Римская башня. Использовалась при игре в кости. Найдено в Германии. IV век н.э.



Кольцо с фаллосом – символом плодородия и удачи.



Статуя со съемным верхом. I век н.э.



Кукла-проклятие, пронзенная 13 спицами (вуду-кукла). Найдено в Египте. II век н.э.



Римский солдатский походный набор – с пинцетом и приспособлениями для удаления ушной серы и грязи под ногтями. Около 43 г. н.э.



Римский складной "армейский" нож. Ложка, вилка, шило, зубочистка, прообраз штопора и, предположительно, приспособление для поедания улиток. II-III н.э.

via

@темы: история вещей, история игр и игрушек

---

Сайт для создания облака слов www.wordle.net/

@темы: шпаргалки

---

Скоро весна

alinamix.com/post353693077/?upd



<

1.

2.








3.








4.








5.








6.








7.








8.








9.








10.








11.








12.








13.








14.








15.








16.








17.








18.








19.

20.

@темы: цветики-листочки

---

И все-таки уже в XVII веке некоторые привилегированные парижане могли у себя дома принять ванну.
Однако — черт побери! — это было весьма непросто, если судить по документам, которые герцог де Ла Форс нашел в бумагах своего предка Лозена. Тот возымел желание устроить в своем красивом доме в Пасси отдельное помещение с ванной. Член Академии наук и известный изобретатель, священник отец Себастьян сам соорудил и установил насос, приводимый в действие двигавшейся по кругу лошадью. В тот день, когда Лозен задумал выкупаться, бедное животное пришлось гонять с шести до десяти утра, и хотя поршень насоса скрипел с такой силой, что перепугал весь район Шайо, вода так и не полилась. С двух до четырех пополудни лошадь снова шагала, и в результате на дне ванны воды набралось достаточно, чтобы помыть руки. Эту процедуру собирались продолжить на следующий день при условии, что преподобный отец, член Академии, согласится приехать в Пасси для проверки аппарата…

Ленотр. Версаль при королях

@темы: Сантехнически-гигиеническое

---

много памира здесь chistoprudov.livejournal.com/166161.html

@темы: Котловина, пейзажи

---

Рассказ

16+

Как лэр Камэо менял свою сексуальную ориентацию

Если ты раб в Арагарте, то решение проблем интимного свойства для тебя весьма затруднительно.
Во-первых, смотреть на свободных женщин нельзя. Причем нельзя смотреть в самом буквальном смысле: подымешь глаза на что-нибудь выше подола – рискуешь получить пять плетей. Так что никаких любований тонкой талией и тем более пускания слюней при разглядывании ложбинки в декольте. А уж о непристойных предложениях или нескромных прикосновениях и вовсе лучше забыть, если не хочешь сдохнуть под кнутом.
Во-вторых, несвободных женщин в Арагарте нет. То есть, рабыни-то есть, но все мало-мальски привлекательные женщины имеют официальный статус наложниц или жен, а остальные входят в категорию «я столько не выпью».
В-третьих, стать наложником какой-нибудь знатной дамы лэру Камэо не светило и вовсе. Вообще-то среди арагартских дам нашлись любительницы такой экзотической диковинки, как таинственный кастелян замка Камэо - и не одна, но первую же из них, кто попросила герцога Адино о привилегии взять в наложники его раба, герцог переадресовал к своему братцу, по воле которого наглый раб еще не закончил свои дни на колесе, а лэр Тамино, к которому указанная дама обратилась за разрешением, попросил у дамы прощения на свою нелюбезность, но заявил, что если этот раб и получит кольцо в ухо, то это будет лично его, лэра Тамино, кольцо и ничье иное. Ну, может быть, еще герцога Адино кольцо, прибавил лэр Тамино с большим сомнением, потому что за герцогом любви к юношам вроде как никогда не замечалось.
В бытность его на востоке лэра Камэо сильно выручали орчанки, но в городе орчанок не было. Во всяком случае, лэр Камэо пока их не встречал. Это в четвертых.
Получалось, что лэру Камэо надо срочно переключаться на мальчиков.
Именно это он излагал лэйду Гийору, сидя вместе с ним в таверне недалеко от почтовой станции. Как можно судить по его высказываниям, сидели они тут довольно давно и усидели уже не одну бутылку. Но язык лэра Камэо пока не заплетался и речь сохраняла еще дивную логичность.
Таверна по-арагартски, заметим сразу, это несколько столов и скамеек, выставленных на тротуар перед винной лавкой, а вовсе не постоялый двор, как полагают в провинциях. По осеннему времени сидеть в таверне было прохладно, но внутри лавки наблюдалась уже некоторая дискриминация по отношению к несвободным членам общества, и лэйду просто не позволили бы пить за одним столом с рабом, как это они могли делать в таверне. Лэйдам нельзя ронять достоинство в питейных заведениях. На свежем воздухе – пожалуйста, а вот в питейных заведениях – нет. Иначе корчмарю грозил бы штраф за то, что он неуважительно относится к жреческому сословию.
Лэйд Гийор пил наравне с лэром Камэо, но и его речи была пока свойственна логичность.
Конечно, свободному гражданину увлекаться особами своего пола неприлично и противоестественно, это да. Но если уж сильно приспичит и терпеть силы нету, можно купить привлекательного раба, это обычаем не возбраняется. А вот если денег на раба нету, а терпежа все равно не хватает, и сдержать себя не можешь – извини, родной, ты преступник и получай порцию розог да постой у позорного столба.
А таны вообще плюют на приличия, в том числе, когда дело касается этого порока, не видя никакой разницы в том, какого пола наложник. Кто понравится – раб ли, простолюдин – тому кольцо в ухо, и попробуй откажись.
Что же касается рабов, то правила приличия их не касаются совершенно, поэтому раб имеет полное право практиковать любые пороки и извращения, на которые смотрит сквозь пальцы его хозяин.
И если ни герцог Адино, ни лэр Тамино не соизволили отметить своего раба кольцом, значит, этот раб не обязан хранить верность и может развлекаться в меру своих возможностей.
Возможностей у лэра Камэо маловато, признал Гийор, это да.
Похоже, ему и в самом деле остаются только мальчики.
Что создавало для лэра Камэо очередную серию проблем, ибо мальчики ему не нравились абсолютно.
- Есть такие мальчики, - объяснил Гийор, который, впрочем, с данным вопросом тоже был знаком чисто теоретически, - которые отличаются от девочек лишь некоторыми деталями анатомии.
- Про анатомию я в курсе, - отвечал ему другой теоретик, лэр Камэо. – Ты мне ответь лучше – стал бы ты целоваться с парнем? – и провел ладонью по своей щеке, где юношеский еще пушок пытался притвориться щетиной.
- Ну, с усатым-бородатым не стал бы, - признал Гийор. – но мне, хвала богам, и не надо.
- А меня заставляешь, - укорил его лэр Камэо. - Неужели ты хочешь, чтобы я развращал малолетних мальчиков? Я – верховный королевский архивариус и глава семинарии! - он был удручен тем, что Гийор мог заподозрить его в том, что лэр Камэо способен на такой роняющий репутацию поступок.
- Ну не обязательно малолеток, - пошел на попятную Гийор.
- А кого? - Резонно спросил лэр Камэо. – Кого мне соблазнять? Взрослых парней – не хочется, малолеток – неприлично. Евнухов, что ли?
- Ну почему – евнухов? Вон, эльфы есть. И полуэльфы, - Гийор неприлично уставился на идущего от только что прибывшего дилижанса молодого человека. Гийора извиняло только то, что, несмотря на логичность речи, движения его уже потеряли естественную непринужденность. Кажется, последнюю бутылку явно не стоило заказывать.
Лэр Камэо повернулся и тоже без всякого соблюдения приличий уставился на молодого человека, обремененного чемоданом и портпледом.
- Девка, - определил он. – Переодетая парнем девка, - сказал он уверенно.
Извиняло его только то, что он был рабом и мог вообще никаких приличий не соблюдать. В данном случае даже по отношению к свободной женщине. Если женщина переодевается парнем, у окружающих нет причин разгадывать такие ребусы.
- Типичный полуэльф, - возразил Гийор. – С северо-запада, из Паотары. Там все такие.
Новоприбывший поравнялся с таверной, и Гийор вздумал продемонстрировать свою точку зрения более предметно. Он остановил полуэльфа, ухватив за рукав, встал и начал объяснять, обращаясь к лэру Камэо:
- Вот смотри: во-первых, рост. Где ты таких рослых девок видал? – У самого Гийора рост по арагартским представлениям был выше среднего, но гипотетический полуэльф был выше его дюйма на три.
Слегка ошарашенный полуэльф поставил свой багаж на скамейку и, похоже, оценивал возможности и социальный статус собутыльников.
- Во-вторых, грудь…
Полуэльф убрал ладонь Гийора от своей, скажем так, не по-женски плоской груди, и вежливо поинтересовался у лэра Камэо:
- Насколько я понимаю, это твой хозяин?
Лэр Камэо отрицательно качнул головой, но вместе с тем ухватил Гийора за камзол и заставил сесть:
- Не приставай к мальчикам!
- Но ты же думаешь, что это девочка, - ответил Гийор.
- Важно, что ты думаешь, что это мальчик! – резонно возразил лэр Камэо. Он глянул на полуэльфа: - Извините, льера, мы не имели намерения оскорбить вас.
- Льер, - упрямо поправил Гийор. – Ты же видишь, волосы льняные, глаза голубые, кость тонкая - чистой воды полуэльф.
Полуэльф присел рядом с ними и понюхал горлышко бутылки, потом сделал глоток.
- Неужели с этого можно упиться до вашего состояния, ребята? – спросил он (или она, но не будем вдаваться в частности).
- Нормальное у нас состояние, - не согласился Гийор.
- Это смотря сколько пить, - объяснил лэр Камэо. – А вообще это вино довольно крепкое, только сразу этого не понять.
Полуэльф, видимо, в экспериментальных целях, повторил глоток.
- Вы из Жреческой семинарии? – спросил он Гийора.
- Из семинарии, - ответил тот, - но из Архивной.
- Разве такая есть? – спросил полуэльф.
- Сегодня учредили, - сообщил Гийор. – Вот как раз отмечаем учреждение, - он указал пальцем на лэра Камэо. – Ректор. - Потом ткнул пальцем себя в грудь, - проректор. - Показал пальцем на дремлющего в обнимку с кувшином бакалавра Тиммо: - второй проректор. Или первый, - рассудительно добавил Гийор. – Это откуда считать.
Полуэльф с интересом посмотрел на Тиммо.
- Он раньше начал, - объяснил лэр Камэо.
- А я думаю в Магическую семинарию поступать, - сказал (или сказала) полуэльф.
Гийор ткнул локтем Тиммо:
- Эй, в Магическую полуэльфов принимают?
- Нет, - пробурчал Тиммо, поднимая голову. – И девушек тоже не принимают.
- А мне говорили… - начал полуэльф.
- Формально – должны принимать, - объяснил Тиммо. – А реально – завалят при поступлении на какой-нибудь ерунде. Надо или очень высокого покровителя иметь, или баальшую взятку дать, - он внимательно посмотрел на полуэльфа: - Денег особых, как я понимаю, нету? А твой бывший покровитель протекцию не составит?
Таны отмечают своих наложниц или наложников кольцами, которые носятся не в мочке, как обычные серьги, а гораздо выше мочки. Покровители-мужчины вешают свои кольца на левое ухо, дамы – на правое. Дырочка от кольца у полуэльфа была на левом ухе. Ухо, к слову сказать, было вполне человеческим, так что формально полуэльф считался человеком.
- Нет, - сказал полуэльф, - не составит.
- Ну так просто предложат заблокировать дар, - сказал Тиммо. – Это они сделают совершенно бесплатно. Или ты хочешь быть великим магом?
По законам Арагарты потенциальный маг должен был или поступить обучаться, или заблокировать дар. Необученных магов в стране быть не должно.
- Нет, - сказал полуэльф. – Но если у меня есть способности, грех выбрасывать их на помойку.
- И правильно, - сказал Гийор, - учение – свет!
- Говорят, с заблокированным даром люди в депресняк впадают, - добавил полуэльф. – Самоубиваются потом.
- Фигня, - сказал Тиммо и добавил: - Самовнушение.
- А я мнительный, - сказал полуэльф. – Что же мне, в другой город двигать?
- Это куда?
- Ну должны же быть еще магические семинарии.
- В этом королевстве тебя в семинарию не пустят, - сказал Тиммо. – Предрассудки. А за границей, в Кернисе, например, полуэльфов принимают, но там ты будешь иностранный подданный.
- Замкнутый круг, - объяснил полуэльфу Гийор.
- Ага, понятно. А в вашей новой семинарии магии учат? – спросил полуэльф.
Гийор задумался. Тиммо и лэр Камэо посмотрели на него: они как-то не удосужились прочитать устав Архивной семинарии и не знали, имеет ли право семинария учить магии.
- Имеет, - наконец сказал Гийор. - Мы имеем право учить всему, что может пригодиться при работе в Королевском архиве. Прикладная и бытовая магия вписываются.
- Могу я поступить в вашу семинарию?
- Отчего нет, - сказал лэр Камэо. – Тридцать марок в год или долговой контракт на три года за каждый год обучения. Кормежка так себе, жилье еще хуже, днем разбираем завалы, учимся вечером. Преподавательский состав не имеет никакого опыта. Начальник, - тут лэр Камэо ткнул себя пальцем в грудь, чтобы сомнений не оставалось, - мало того, что ни хрена не знает, так еще всякую фигню придумывает. Кстати, если тебя это волнует, есть будешь за одним столом с орками.
- А ты за каким столом ешь?
- А у нас пока один стол.
Полуэльф поразмыслил:
- А вы вообще чему-нибудь способны меня научить?
- Да, - сказал Тиммо, - если ты захочешь чему-то научиться, то я тебя на мага выучу. Дело нехитрое. Главное, чтобы Дар был.
- Тогда отлично. Деньги я внесу завтра, - сказал полуэльф.
Потом они пришли к выводу, что полуэльфу нет выгоды искать себе жилье только на одну ночь, и он с полным правом может поселиться в замке Камэо. Потом заказанное вино все-таки кончилось, а новую порцию заказывать не стали, потому что полуэльф, которого, между прочим, звали Иво, после трех суток в дилижансе ни о чем так не мечтает, кроме как добраться до горизонтальной поверхности. Он бы и без горизонтальной поверхности задремал бы, но разговор требовал его участия. Поэтому полуэльфа решили больше не мучить и потянулись к замку, по дороге обсуждая проблемы субординации: раз лэр Камэо единственный в компании раб, то саквояж полуэльфа должен тащить он. С другой стороны, поскольку он начальник всех присутствующих, как раз он ничего тащить не должен. В конце концов Тиммо отобрал саквояж у лэра Камэо и сказал, что раз Иво теперь его ученик и подопечный, то Тиммо саквояж и потащит. Хотели отобрать у Иво еще и портплед, но он его не отдал: вцепился в свои постельные принадлежности, как будто уже на ходу спал.
В замке Иво растормошили и поставили перед выбором: будет он спать в палатке или же под навесом у купальни. В палатке было теплее, под навесом просторнее – там обычно спал только лэр Камэо. Иво выбрал навес, быстренько раскатал свои одеяла, сбросил сапоги, упал и мгновенно закатался в одеяла, как в кокон. Спать он начал, похоже, еще тогда, когда вынимал одеяла из портпледа.
Утром к завтраку разбудить его не удалось. Конечно, при желании можно было его растормошить, но необходимости особой не было: пусть отсыпается, дорога от Грасилла кого угодно вымотает.
День прошел обычно, как будто замок Камэо и не получил вчера новый статус семинарии: когда посветлело, те, что были неграмотными, пошли собирать документы и книги из определенного на сегодня квадрата сада и сносили их к палатке. Малограмотные, в числе которых был лэр Камэо, бумажки пытались сортировать – указ к указам, дарственная к дарственным и так далее, после чего листы и свитки плотно упаковывали в большие плетеные короба. Видов документов было много, но сортировщики не унывали. Грамотные – Гийор, Тиммо и Дилл заводили карточки на книги: записывали имя автора и название, а также присваивали номер. Прямо перед ними на большой грифельной доске мелом была начертана угроза лэра Камэо: «Пишите слова раздельно, сучьи дети! Убивать буду!», но иногда кое-кто, забывшись, писал по привычке фразы слитно, без разделения на слова. Тогда, поймав себя на ошибке, грамотей воровато оглядывался на лэра Камэо и ставил черточки-разделители. За черточки лэр Камэо тоже ругался, но не так сильно.
После обеда и небольшого отдыха принялись за учебу: полуграмотные переписывали с новых карточек данные о книгах на большие листы – практиковались в чистописании. Листы предназначались для показа в книжных лавках: может быть, кто-нибудь захочет снять копию с какой-нибудь книги. Гийор и Тиммо быстрым столичным полууставом делали копии с найденной на днях порнографической книжонки: к качеству каллиграфии таких книжек обычно никаких требований не предъявлялось, а в лавках такая продукция не залеживалась, так что сплошная прибыль для замка Камэо. В принципе, такие тексты можно было бы и обычной базарной скорописью писать, но лэр Камэо требовал писать так, чтобы он понимал, а скоропись он пока читать не научился. Время от времени грамотные отрывались от переписывания и вступали с полуграмотными в дискуссии, как правильно писать отдельные слова и выражения. К сожалению, арагартская грамматическая мысль еще находилась в зачаточном состоянии, устоявшихся правил правописания не было, и каждый писал по своему разумению. Лэр Камэо от такой анархии зверел и требовал точных указаний, как писать то или иное слово. Приходилось решать коллегиально, слитно или раздельно пишется, например, слово «вначале», или как правильнее написать «еще» или «исчо», и результаты дискуссии записывались в отдельную тетрадь, чтобы не забыть. Из чего можно сделать вывод, что уроки в новооткрытой Архивной семинарии проходили весьма интересно и плодотворно.
В стороне Дилл занимался с неграмотными – показывал буквы и учил читать. В другом углу примерно то же самое лэр Камэо делал для орков. Поскольку ему никто не сказал, что орки – твари полуразумные и к грамоте неспособны, дела у него обстояли прекрасно: он со своими учениками изобрел в процессе обучения половину орочьего алфавита, и они уже были в состоянии записать простые слова: мама, отец, вождь, еда, и тому подобное – на орочьем. Они бы и вторую половину алфавита изобрели, но лэр Камэо пребывал в раздумьях: нужны ли для звуков у, у и у (это все разные звуки, вы это поймете, если произнесете их) отдельные буквы или можно обойтись надстрочными знаками? Из-за такой мелочи дело слегка застопорилось, и символов для написания слов: сын, шаман, земля и тому подобное, пока не было. Впрочем, ненадолго, ибо лэр Камэо был настроен весьма решительно.
В этот день лэр Камэо специально не отслеживал, чем занимается новый семинарист, но оно и так было заметно: много спал и делал перерывы только на обед и поход в банк за деньгами. Еще Иво походил по саду, рассматривая достопримечательности в виде растущего нового дома и гор необработанных документов; лэр Камэо видел его коротко стриженную платиновую шевелюру, мелькающую то здесь то там, но, хвала богам, с вопросами Иво к нему не подходил, а то лэру Камэо вспоминался вчерашний день и то, что они спьяну объясняли полуэльфу стоящую перед лэром Камэо дилемму: целибат или мужеложество. Лэру Камэо было очень стыдно, хоть, прямо слово, ночевать не приходи.
Но день обычно рано или поздно кончается, и когда после ужина лэр Камэо залез в купальню погреться перед сном, он ни о чем таком не помнил, пока на бортике около бассейна не увидел закутанную в одеяло долговязую фигуру. Фигура подошла ближе и спросила озабоченно:
- Ты не заснул случаем?
Лэр Камэо осознал, что таки да, задремал малость, - и ответил, что, конечно, нет, не заснул. Он посмотрел на стоящие недалеко от его носа ноги, открытые примерно до колена (а выше было одеяло, и рассматривать было нечего) и опять почувствовал себя неуютно: лодыжки Иво были гладенькими, как у девушки. Вот демон!
Тогда он торопливо вылез из купальни и быстро вытерся, не глядя на Иво, который все еще стоял рядом.
- Иди спи, - буркнул лэр Камэо, направляясь к своей постели. – Завтра подниму как всех.
Иво лег слишком близко и шепнул на ухо:
- Интересно, ты только в пьяном виде можешь отличить девочку от мальчика? В трезвом виде ни-ни?
Лэр Камэо в полном раздрае чувств попробовал отодвинуть Иво от себя, наткнулся ладонью хоть и на небольшую, но несомненно девичью грудь, в неподдельном удивлении проверил еще кое-что и, совершенно потерянный, прошептал:
- Рабам нельзя даже смотреть на свободных женщин…
- А ты и не смотри, - резонно возразила Иво. – И потом, я же парень, разве нет?
- Угу, - совершенно нелогично согласился лэр Камэо.

@темы: мое и наше, Арагарта

---

Оригинал взят у в Как на гражданской войне становятся головорезом. ( фото )

По мотивам статьи А.Беленького.

     Уильям Кларк Квонтрилл родился в 1837 году в штате Огайо, где получил приличное образование и мог безбедно прожить до старости. Однако эта жизнь была не по нему. В 20 лет он перебрался в штат Юта, где занялся конокрадством.
     Преступление это каралось тогда смертной казнью, так что Квонтрилл был человеком отчаянным. Через два года он перебрался в Канзас, где занялся новым бизнесом.
     Квонтрилл совершил несколько рейдов на плантации, откуда похищал рабов и скот, а потом продавал их. Это не мешало ему объявить себя защитником рабов. Когда через год за Квонтриллом начали настоящую охоту, он лег на дно и поступил учителем в сельскую школу, где толковал детям Священное писание.


Кларк Квонтрилл.



      Однако долго на месте ему не сиделось. В декабре 1860 года Квонтрилл подбил пятерых молодых квакеров, ярых противников рабства, на то, чтобы угнать рабов у одного плантатора. Затем он сообщил рабовладельцам о предстоящем рейде, после чего сам же его возглавил и привел квакеров в засаду.
      Трое из них были убиты, а когда его самого окружили, Квонтрилл поведал доверчивым слушателям, что он южанин, переехавший в Калифорнию, где квакеры убили его брата, а его бросили умирать на дороге.
      Он рассказал, что выследил своих врагов и, оставшись неузнанным, уговорил принять участие в опасном деле. Ему не просто поверили - он стал народным героем среди рабовладельцев.

Кровавый Билл Андерсон.



     Когда через несколько месяцев разразилась гражданская война, у Квонтрилла не возникло проблем с набором добровольцев в свой партизанский отряд.
    Среди них оказались такие симпатичные личности, как будущие массовые убийцы Уильям Андерсон по кличке Кровавый Билл, Джордж Тодд, Флетчер Тейлор, братья Фаррингтон, будущие великие грабители Коулмэн Янгер, Фрэнк Джеймс, а в 1864 году к нему присоединился и его брат - впоследствии легендарный Джесси Джеймс.
     Любопытно, что все они (кроме, может быть, Кровавого Билла Андерсона) безоговорочно признавали авторитет тощего, тонкошеего Квонтрилла с его внешностью бывшего отличника.

Джесси Джеймс и его брат Френк сидят, за ними стоят братья Янгеры, Коул и Боб.



Братья Фаррингтон.



      Почти всю войну Квонтрилл, Андерсон и их люди терроризировали приграничные города северян. Историки-южане всегда упирают на то, что официально они не состояли в армии южан, замалчивая тот факт, что в 1864 году, когда кто-то из офицеров регулярной армии усомнился в полномочиях Квонтрилла, тот подтвердил их бумагой, на которой стояла подпись самого президента Конфедерации Южных Штатов Джефферсона Дэвиса.
      Однако "славное дело", как называли конфедераты свою борьбу за право обращаться с другими людьми как со скотом, интересовало Квонтрилла мало. Он был сухопутным флибустьером, которому война дала возможность безнаказанно грабить.
      Его целью была не армия северян, а тихие города в их тылу. Начал он с городка Олат в штате Канзас, который ограбил и сжег дотла. Банда Квонтрилла увеличилась до четырехсот пятидесяти человек, и тогда он совершил свой самый кровавый рейд.



     Целью Квонтрилла был город Лоуренс. Поводом послужило то, что там проживал враг рабовладельцев сенатор Джеймс Лэйн. Городок находился глубоко в штате Канзас, и Квонтриллу пришлось нанимать местных жителей, которые помогали ему обходить воинские части северян.
    Проводников он убивал, как только переставал нуждаться в их услугах. 21 августа он добрался до города. Никакого гарнизона там не было, и сопротивление оказывать было некому.
    Люди Квонтрилла поискали Лейна, но не нашли, и тогда занялись другими жителями городка. Они схватили около 150 мужчин и подростков, абсолютное большинство которых было безоружно, связали им руки за спиной и приволокли на площадь.
      Затем самые ретивые герои во главе с Кровавым Биллом Андерсоном притащили туда же их жен, матерей и дочерей. Город огласился стоном, который был слышен далеко за его пределами. Был он слышен и в кукурузном поле, где прятался сенатор Лэйн.

Сенатор Джеймс Лейн.



     Андерсон свирепствовал не случайно. Только что он потерял сестру при самых трагических обстоятельствах. Подонков хватало и среди северян - в этой части южный миф не грешит против истины.
     Армия федералистов наступала после двух лет поражений, за которые жаждала отомстить. Генерал Юинг не видел ничего зазорного в том, чтобы взять в плен десятки женщин, чьи родственники воевали в армии конфедератов, привезти их в Канзас-Сити и поместить на третий этаж разваливающегося здания.
     Их было так много, что они не могли даже сесть. Неожиданно раздался скрип, а затем оглушительный грохот. Рухнул пол, а с ним попадали вниз и женщины. Многие из них разбились насмерть. Среди них была Матильда Андерсон.

Генерал Юинг.



      Теперь Кровавый Билл сгонял женщин, старух и даже девочек на площадь. Затем начались казни, которые продолжались два часа. Казнили практически все мужское население. Не щадили даже мальчишек-подростков. Квонтрилл разъезжал среди гор трупов на лошади и добивал тех, кто еще подавал признаки жизни.
      Женщины рыдали и бились в истерике. Тихая площадь Лоуренса, которая еще несколько часов назад ничем не отличалась от площадей других захолустных городков, стала прообразом лагерей смерти будущего.
      Квонтрилл приказал своим людям разграбить и сжечь весь город, кроме нескольких салунов, где герои крепко напились. Вскоре до них дошли слухи, что в город направились войска северян.
        Связываться с солдатами у них не было никакого желания, и они спешно удрали, бросив одного человека, который был слишком пьян, чтобы сесть на лошадь. Уцелевшие местные жители линчевали его, как только отряд Квонтрилла скрылся из виду.

Бойцы отряда Квонтрилла Джон Джаретт и Джорж Медокс.



     В 1864 году исход войны уже был ясен. Банда Квонтрилла таяла. Кто-то дезертировал, кто-то погиб. Кровавый Билл Андерсон ушел из отряда в начале осени. За ним последовали еще тридцать самых жестоких убийц.
     Квонтрилл и Андерсон разошлись не случайно. Уильям Кларк Квонтрилл хотел выжить, а Кровавому Биллу своя жизнь была так же безразлична, как и чужие. Возможно, он даже искал смерти.
     Этот мрачный фанатик, который одновременно носил на себе восемь револьверов, саблю и топор, не видел себе места в послевоенной Америке. Но сначала он хотел вдоволь отомстить за проигранное "славное дело".

Член отряда Джон Тодт с Квонтриллом.



     26 сентября отряд Андерсона захватил железнодорожную станцию Централия. Вскоре подошел поезд, в котором оказалось двадцать пять солдат. Их быстро обезоружили и вывели из поезда.
       Андерсон раздел их до белья, а затем спросил: "Есть среди вас офицеры?" Один из них вышел вперед, не зная еще, что за этим последует, хотя был только сержантом. "Арч,- обратился Кровавый Билл к крошечному человечку,- уволь-ка остальных в запас". Арч Клемент, доверенный палач Андерсона, сияя как ребенок, получивший вожделенное мороженое, расстрелял всех.

Арч Клемент, доверенный палач.



     Чуть в стороне стоял и смотрел на это самый молодой член банды Кровавого Билла, семнадцатилетний парень, который через несколько лет станет самым знаменитым человеком своего времени. Его звали Джесси Джеймс. В течение семнадцати лет после войны он будет грабить банки, поезда, дилижансы и убивать.
     Он прославится пижонскими выходками, страстью к красивым лошадям и хорошей одежде. Джесси Джеймс создаст образ неотразимого преступника, который через много лет возьмет на вооружение Голливуд. Побежденный Юг объявит его своим героем. Вскоре к нему присоединится и Север, и он станет героем всей Америки.
       Большинству и в голову не приходило, что он всю жизнь лишь повторял Кровавого Билла Андерсона, его жесты, слова и поступки. Его холодную "сатанинскую" улыбку в бороду, его юмор палача, его страсть к лошадям, оружию и красивой одежде. Уже в 1864 году, позируя для фотографа, Джеймс почти точно скопировал манеру держаться Андерсона. К счастью для своих жертв, он был лишь его бледной копией.

Солдат кавалерии США.



       Едва отряд покинул станцию, как северяне бросились за ними в погоню. Когда Андерсон понял, что от преследования не уйти, он велел своим людям развернуть лошадей, и они поскакали на своих преследователей, на ходу зажимая в зубах поводья и доставая револьверы.
         Они въехали в самую гущу и открыли огонь. Через полминуты с отрядом северян было покончено. Кто не был убит, делал вид, что мертв.
      Маневр Андерсона продлил ему жизнь всего на месяц. Уже в октябре во время одного из рейдов по штату Миссури он буквально напоролся на отряд северян. Его командир Кокс тут же бросил своих людей в атаку, которую сам и возглавил, и лично застрелил Андерсона. Знаменитый наездник, наверное, впервые с детских лет упал с лошади - мертвым.

Убитый Билл Андерсон.



        А вот тонкошеий учитель умирать не собирался. Квонтрилл хотел убраться подальше от Канзаса и Миссури, где его знала каждая собака. Он решил уйти в соседний штат Кентукки. Квонтрилл собирался выдать свой отряд за остатки разбитой регулярной части южан и добровольно сдаться. К солдатам армии конфедератов, в отличие от партизан, относились достаточно лояльно и обычно амнистировали.
       Продвигаться было тяжело. Кругом были войска северян. Квонтрилл все-таки добрался до Кентукки, но молва о нем дошла и до этих мест. Отряд во главе с капитаном Эдвардом Терриллом перехватил в мае 1865 года поредевшую группу бывшего учителя. Бандиты бросились врассыпную. Геройскую гибель Кровавого Билла Квонтрилл не повторил. Он получил пулю в спину.

Могила Квонтрилла и могила Джеймса.



     Едва закончилась война, как у Квонтрилла появилось множество последователей среди южан. Все бандиты - выходцы из южных штатов - объявили себя мстителями за проигранное "славное дело".
     Ненависть к северянам-янки была такова, что одной такой декларации было достаточно, чтобы любой подонок мог рассчитывать на полную поддержку.
      То, что защитники "дела" далеко не всегда отличали северян от южан и грабили всех без разбора, проходило как-то незамеченным. Потерпевшие поражение люди нуждались в героях-победителях, и, если они не находились, создавали их из тех, кто был под рукой.

Аллан Пинкертон который охотился на братьев Джеймсов и Янгеров, шеф секретной службы МакКлиллана со своими людьми.



Канзас-Сити, Ежедневный торговый журнал, писал 27 сентября 1876.

     "Мы имеем не только прямые свидетельства, но и косвенные данные, которые указывают на то, что у грабежей есть общие черты и они совершены одними и теми же людьми.
      Все грабежи были спланированы по одной модели, все они были выполнены одним почерком, с холодной и отчаянной храбростью, на которую мало кто из людей способен.
      Их подвиги носили полувоенный характер, что могло быть только результатом военного опыта. И эти люди были в числе наиболее известных из этих наполовину разбойных, наполовину военных банд, во главе с Квантриллом, Тоддом, Биллом Андерсоном, и другими, которые действовали на границе Миссури и Канзаса.
         Они не имели ничего общего с вульгарными грабителями или ворами, но у них было стремление сделать себя известными."

@темы: 19 век, СшА

---

300 потрясающих бесплатных сервисов habrahabr.ru/post/250621/

@темы: шпаргалки

---

Оригинал взят у в Много шума из кое-чего

Каждый, кто читал или смотрел "Много шума из ничего", вероятно, замечал, что название пьесы несколько странно. Как правило, названия пьес Шекспира просты, понятны и связаны с происходящим. А тут - много шума из ничего, Much Ado About Nothing...

Оказывается, во времена Шекспира произношение слов отличалось от современного. Поэтому игру слов, основанную на старинном произношении, мы не замечаем. Слово nothing в те времена произносилось практически, так же, как и слово noting, означающее "подслушивать", "подсматривать", "подмечать". А именно этим весьма часто и занимаются персонажи пьесы. Более того, знаменитая сцена признания в любви Бенедикта и Беатриче построена на этой игре слов.

BENEDICK
I do love nothing in the world so well as you: is
not that strange?

BEATRICE
As strange as the thing I know not. It were as
possible for me to say I loved nothing so well as
you: but believe me not; and yet I lie not; I
confess nothing, nor I deny nothing.

Здесь каламбур nothing/noting обыгрывается один раз Бенедиктом и трижды - Беатриче. Чего только стоит ее фраза I confess nothing, nor I deny nothing"!! У нее могут быть четыре различных значения: "(Я не признаюсь ни в чем) / (я признаюсь в подслушивании), (но и не отрицаю ничего) / (но и не отрицаю подслушивания)".

В наши дни аутентичное произношение открывает забытые каламбуры Шекспира. И не все они настолько невинны, как nothing/noting. Вот пример гораздо менее скромной шутки:
burrru.livejournal.com/81183.html

@темы: книги, Вавилон-18

---

15.02.2015 в 21:52

Пишет  Arvenever:

Всемирная история штанов









Штаны давно не являются символом мужественности: скоро сто лет как женщины отвоевали себе право носить сшитую между ног одежду. Но до сих пор в некоторых регионах принято ругать дам, посягнувших на эту святыню, — дескать, приличным девушкам должно быть стыдно.

Хотя, казалось бы, почему стыдно? Наоборот, в плане защиты девичьей чести штаны, как мы с тобой знаем, дадут сто очков вперед любому платью. Их не поднимет порыв ветра, они не подведут упавшую хозяйку неприличным задиранием, да и добраться до женского тела, облаченного в эту броню, куда затруднительнее. А обтягивающие джинсы так и вообще можно снять, только действуя с их обладательницей сообща, в четыре руки (к тому же не факт, что штаны капитулируют).

А все дело в том, что когда-то штаны было неприлично носить даже мужчинам. В нашей, так сказать, европейской культуре они сразу появились как постыдный предмет туалета — безбожный, нечестивый и порочный. И оставались такими вплоть до наших дней. Конечно, не все, а только некоторые виды.




На самом деле никто не знает, когда именно человечество изобрело штаны. Что-то вроде меховых комбинезонов носили, видимо, некоторые северные племена глубокого прошлого, но их контакты с остальным миром были практически нулевыми. В мире же древних цивилизаций штанов не было в принципе. У месопотамцев на их барельефах встречаются сшитые снизу посередине юбки, индийцы еще несколько тысяч лет назад мудрили с набедренными повязками, так что порой получалось что-то штанообразное. Но в целом древние мужчины предпочитали ходить в платьицах, юбочках и фартучках. По той причине, что штаны им даром были не нужны: возни с пошивом масса, а функциональности — никакой.

А зачем настоящему мужику штаны, когда у него есть отличное удобное платье?!

Вот представь: ты древний египтянин. Или иудей. Или грек. Зачем тебе штаны? Чтобы сиять голым, простите, задом, справляя нужду? Чтобы мучиться, изобретая пояса, завязки, пуговицы и ширинки? Чтобы дорогая материя неэкономно протиралась в, как раньше выражались, «стегнах и лядвиях»? Чтобы швы врезались куда не надо, когда наклоняешься, а в жаркий день ты обливался потом, лишенный доступа воздуха к телу? Чтобы не влезал в свои штаны, потолстевши, а после недорода они с тебя сваливались?


Вот женщины иногда что-то такое себе изобретали, дабы уберечься от наших нескромных поползновений. И вообще в гигиенических целях. Шароварчики восточные в гаремах себе шили. А зачем настоящему мужику штаны, когда у него есть отличное удобное платье?!

Но за удобства приходится платить. Возможно, именно отсутствие штанов в гардеробе античного мужчины было причиной того, что невероятно поздно человечество полноценно освоило такую замечательную штуку, как верховая езда. Либо, наоборот, вялое использование верховой езды не располагало к изобретению нормальных крепких штанов.

Езда боком на осликах — пожалуйста. На лошадь можно сесть верхом, если не жалко своих будущих наследников, — но это дело для слуг и мальчишек. Еще у ассирийцев гонцы носились по дорогам верхом, подобрав юбки. Даже аналоги конского седла были некоторыми народами изобретены, хотя эти подушечки с ремешками мало смахивали на седло в нашем понимании. Но воин верхом на лошади — это нонсенс. Как он будет воевать, вцепившись в животное руками и ногами и испытывая невыносимые муки в области натертых гениталий?




Нет, настоящий воин должен быть пешим. Или на колеснице. Вот колесница — прекрасное изобретение: возничий управляет, лучник или копьеносец стоит сзади и бьет все, что шевелится. И настоящий воин, конечно, будет сражаться в настоящей мужской одежде — мини-юбке, обшитой металлическими пластинами. Да, на колеснице не везде поездишь, она подходит для равнинных полупустынь или специальных естественных арен для сражений. На вымощенных мостовых всяких Фив и Афин она очень эффективна, на римских дорогах. А по диким лесам и холмам грекам, китайцам, египтянам или римлянам носиться необязательно. Пусть в этой глуши жалкие варвары отсиживаются — все равно к городам сунуться не посмеют. Многие из них ездят верхом — дикий, варварский способ передвижения. Носят для этой цели кожаную позорную одежду, именуемую «штаны», но воевать они могут разве что с полудикими селянами. Прискачут в своих штанах, спрыгнут с коней, мечи из заплечных мешков вынут — и мародерствуют. До прихода регулярной армии, конечно, потому как они сброд необученный и одно у них спасение будет — прыгнуть на своих лошадей и удрать, теряя по пути добычу и ловя спинами стрелы лучников. Фу, позорище!*

На самом деле верховая езда иногда использовалась и в регулярных вой­сках, например у тех же греков, но значение тогдашней кавалерии было очень невелико. В основном лошади были нужны, чтобы донести воинов до врага, после чего те спешивались и дрались уже на земл 



Штаны варвары носили примерно такие, как на фото справа. Тем, что на снимке, около трех тысяч лет.

А примерно в IV веке нашей эры случилось непоправимое. Какие-то мерзавцы изобрели стремя. И это была революция, сравнимая с появлением атомной бомбы.

Отныне человек мог скакать на лошади и одновременно стрелять из лука, бить копьем или работать мечом. Всадник перестал быть беспомощной мишенью для пешего или колесничего, он сам превратился в грозную силу. А боевая лошадь стала важнейшим элементом армии. И вот тут со штанами случились интересные метаморфозы.

Нужно понимать, что к тому времени просвещенный китаец или почтенный римлянин относился к штанам так, как ты отнесся бы к юбке из пальмовых листьев. Это была одежда низших существ, полулюдей, всяких скифов и хунну — пожирателей конины. Приличным людям полагалось носить шелковые мантии, белоснежные тоги или гордо сверкать голыми коленями под короткими военными рубахами.

Поэтому еще лет этак пятьсот штаны всячески маскировались, особенно у европейцев. Их прятали под тогами, хламидами и халатами с разрезом. Они были совершенно недопустимы в светской одежде, их не носили правители и особенно священники.

Но и после того, как мужчины все-таки признали свой позор, одеяние их ног все равно притворялось чем угодно, только не варварскими грубыми портками. Сейчас мы можем называть вещи своими именами: мужчины стали носить чулки.
Удушение шоссами


Примерно с XI века длинные подолы мужчин начинают подниматься, и мы видим красоту, которую доселе скрывали от мира. Французы называли это шоссами, итальянцы — кальцони: чулки из сукна или шелка, туго обтягивавшие ногу и прикрепленные по бокам веревочками к набедренной повязке — брэ. Чтобы шоссы сидели плотно, их полагалось надевать мокрыми. Сохранилась жалоба мальчика XIV века, который в письме матери скорбел о том, что «шоссы мучают его, ибо они куда теснее его кожи, ибо в коже он чувствует себя легко и свободно, а в шоссах испытывает истинные страдания». Сверху мужчина средневековья надевал короткое платье и короткий же плащ — такой наряд считался скромным и достойным. Правда, в этом наряде приходилось очень внимательно следить за тем, чтобы не наклониться, когда у тебя за спиной находится значительное лицо, церковь или священник: за оскорбление этих объектов видом твоего брэ полагалось платить штраф.



Сейчас мы можем называть вещи своими именами: мужчины стали носить чулки


Чрезвычайно интересно читать в хронологическом порядке жалобы средневековых моралистов на упадок нравов, касавшихся штанов. Весь XI и XII век они сражались с разноцветными шоссами. Средневековые модники завели дурную привычку носить разные по цвету чулки: красный с синим, желтый с фиолетовым или белый с зеленым. Это считалось чрезвычайно порочным. Потом стали сражаться с юбочками, которые пришивались к шоссам. Потом — со штанишками-пуфиками. Штанишки росли в объемах, и это несомненно указывало на то, что все современное общество отправится в ад. Потом пошла борьба с гульфиками. Тексты с осуждениями этой пагубной детали туалета множились, так как гульфики становились все массивнее и под конец достигли полуметровой длины; их носили завитыми в спирали и использовали в качестве кошельков. Примерно в это же время инженерный гений человечества сообразил, что шоссы можно сшивать сверху. Так заново были изобретены штаны, точнее, что уж греха таить, колготки.



Разноцветные чулки — бич средневековых моралистов

В это время папский престол неоднократно предавал анафеме очередное порочное увлечение — накладные икры. Одним гульфиком, как выяснилось, католических женщин не развратишь — приходилось подкладывать в колготки деревяшки, имитировавшие накачанные икроножные мышцы. Любимым сатирическим объектом поэзии XV века является «старик с крашеными волосами и накладными икрами, которые сбились и торчат сзади него, как колодки, которых он, несомненно, достоин за то, что смеет спешить на свидание к красотке».


И только с XV–XVI веков появляется новый вид штанов — что-то похожее на современные бриджи с отворотами. Их надевали под укороченное платье во время поездок в паломничество, например. Это была одежда грубая, почти крестьянская. Высокородные же господа по-прежнему экспериментировали с кружевом на колготках.
Бесштанные цареубийцы



Всемогущие короткие штаны

Но пришло время, и аристократы сообразили, что короткие штаны до колен, в меру обтягивающие либо расширенные по моде, — штука весьма удобная. Во Франции штаны получили название «кюлот» и были запрещены для всех классов, кроме дворянства. Не дворянам было приказано носить штаны длинные, до щиколотки. Во-первых, на расстоянии понятно, кто кому «ку» три раза делать должен, а во-вторых, шелка для чулок мало, дворянам самим не хватает, остальные пусть обмотки носят суконные. Весь XVII и весь XVIII век люди в длинных штанах сурово смотрели на то, как люди в коротких штанах душат их налогами, бьют плетьми, забривают в армию и вытаптывают их поля на псовой охоте. Настроение у людей в длинных штанах постепенно портилось.

Типичный санкюлот

Почуяв неладное, люди в коротких штанах разрешили тогдашнему ОМОНу, то есть всяким гвардиям, носить короткие штаны — правда, обязательно с застежками на пуговках, чтобы не путать с настоящими короткоштанными. Но было уже поздно.
Люди в длинных штанах, назвав себя санкюлотами (бескюлотниками), устроили массовое вытряхивание из кюлотов их обладателей и даже отрубили голову главному носителю коротких штанов — самому королю. После этого на тридцать лет Европа погрузилась в кровавый хаос, откуда вынырнула уже поумневшей — и по поводу налогов, и по поводу плетей, и по поводу штанов.
Ну, то есть на какое-то время.


Великие неназываемые

Как бы ни относились к Французской революции в прочем мире, но моды послереволюционной Франции стали всеобщими. Мужчины всех классов надели длинные штаны — по большому счету, впервые со времен гуннов. Священники, конечно, по-прежнему прятали порочные кальсоны и порты под сутанами и рясами, а гусары и драгуны еще долго носили обтягивающие белые колготки — рейтузы, потому что армейские моды вообще штука консервативная. Но, в общем, длинные штаны — брюки — отпраздновали абсолютную победу над христианской цивилизацией и даже стали ее неофициальным знаменем, хотя ее основатель, признаться, этой деталью гардероба пренебрегал. Черный костюм европейского мужчины стал на двести лет символом нашего мироустройства.


Правда, именно в это время само слово «штаны» воспринимается как совершенно неприличное в большинстве языков. В рекламах портных и магазинов штаны именовались «нижней частью костюма», «постаментом», «номером вторым». А в русском, немецком, английском и французском языках даже возник полушутливый термин «невыразимые» или «неназываемые» (inexpressibles).
«Выхожу — и вижу — за калиткой — человека дурно одетого с разодранными невыразимыми, а перед калиткой Пэгаза в позе победителя», — читаем в очерке И. Тургенева «Пэгаз».


Вплоть до XX века мальчиков в зажиточных семействах до 5–6 лет одевали исключительно в платьица. Отличить мальчика от девочки на картинах можно лишь по тому обстоятельству, что платьица на мальчиках обычно были более яркими, а декольте делалось более глубоким, чем у девочек. Покупка первых коротких штанишек была важным элементом инициации в мужскую жизнь, настоящие же длинные штаны обычно покупались в 11–13 лет. В России первыми длинными штанами обычно были брюки от гимназической формы, кадетской и т. п. Дети простонародья до 3–4 лет носили рубахи, а потом сразу получали длинные портки. Так что образ мальчика в коротких штанишках — балованного барчука — существует до сих пор. И короткие штаны, входившие в форму пионеров, скаутов и гитлерюгенда, были изначально выбраны как символ благополучия мальчиков, которые их носят. Привет кюлотам.0);"
Ужас в коротких штанишках

Малоизвестный немец в шортах

В следующий раз темой коротких и длинных штанов занялся лично Гитлер. Нацистская идеологическая доктрина, любившая кивать на римлян по любому поводу, не могла пренебречь отвращением, которое римляне испытывали к длинным штанам. Было провозглашено, что особая крепость и морозостойкость ариев достигается за счет ношения шортов, которые являются их, ариев-германцев, национальной одеждой. В национальный костюм многих немцев, прежде всего тирольцев, действительно входили укороченные штаны, но не шорты, а похожие на кюлоты бриджи до колен. Древние же германцы как раз завоевывали Рим в длинных кожаных штанах. Но кого из идеологов когда-либо интересовала реальность?



Ношение коротких кожаных штанов было одним из способов выразить лояльность режиму

Сам фюрер любил попозировать в шортах, в шортики же зимой и летом обмундировывали гитлерюгенд, и вообще ношение кожаных коротких штанов было одним из способов выразить полную лояльность режиму. Неудивительно, что после войны еще лет тридцать шорты не были популярной одеждой у взрослых мужчин-европейцев, и лишь в конце шестидесятых им простили фашистское прошлое. Репутация же тирольского костюма до сих пор до конца не восстановлена.
Брючная идентификация

Брюки-клеш — хит 1970-х

Если кто-то думает, что околоштанные скандалы — дела давно минувшего прошлого, то ошибается. Их дедушки и папы могут поведать, как прятались от комсомольских патрулей, которые в шестидесятых годах отлавливали мужчин в узких брюках, стиляг, и распарывали нехорошие брюки по швам. В семидесятых ловили уже за широкие брюки — клеш (брюки, правда, не ушивали, но сообщали о нарушении по месту работы или учебы). В семидесятых же боролись с империалистическими джинсами, а восьмидесятые прошли под знаком яростного сражения с шортами на городских улицах, ибо строитель коммунизма не может сверкать голыми икрами.


Приспущенные штаны — хит 2000-х

Нет-нет, не стоит обольщаться, штаны по-прежнему серьезнейшая проблема для немалой части человечества. Шорты и слишком обтягивающие штаны активно не приветствуются во многих исламских странах. А год назад в городе Уайлдвуд (Нью-Джерси, США) было запрещено показываться на улице в штанах, спущенных ниже пояса, — мэр города лично поклялся, что будет штрафовать и арестовывать всякого вислозадого бунтаря, который посмеет продемонстрировать миру резинку от трусов.
Так что, мы видим, в какой-то степени штаны стали краеугольной тряпкой нашей цивилизации, что много говорит об этой цивилизации, увы
Брючные истории



Осенью 1959 года Никита Хрущев был в США, где ему показывали достижения американского хозяйства, в том числе аппарат с газировкой на фотоэлементах. Аппарат распознавал, что надето на клиенте — юбка или брюки, — и соответственно наливал в стакан либо вишневый, либо апельсиновый сироп. Хрущеву дважды был налит женский, вишневый, напиток — аппарат отказывался признавать широкие штаны руководителя СССР за мужскую одежду.
В ситуации, когда современные мужчины позволяют себе ослабить галстук, жители XIV века, оставшись в дружеской компании, позволяли себе ослабить шоссы — спустить их до колен и перехватить там веревочкой.
В начале XIV века французское войско под предводительством Людовика Сварливого регулярно страдало во время походов от дизентерии. Личным указом короля всему войску было приказано сделать разрез на задней части набедренной повязки (брэ), дабы, заболев, воин не задерживал строй, а решал свои проблемы на ходу.


Вплоть до XVII века в Японии штаны хакама могли носить только священники, самураи и аристократы. Простолюдины (как женщины, так и мужчины) карались за штаноношение смертью. Но несколько раз в жизни они имели право их надевать. Например, на свадьбу — свою или своего ребенка.
Текст: Данила Маслов

@темы: история одежды

---

"Четыре различных способа назову я, последством коих полет в небеса был или будет осуществлен. Два первых достигаются с помощью иных материй, остальные — с помощью нашей собственной силы: 1. С помощью духов или ангелов. 2. С помощью птиц небесных. 3. С помощью искусственных крыльев, пристегнутых непосредственно к телу. 4. На летающих колесницах".
Джон Уилкинс. "Математическая магия" (1648 год)
featherygold.livejournal.com/392340.html

@темы: наука в истории

---

Открыться созерцанию... Фотограф Kilian Schonberger

www.liveinternet.ru/users/3162595/post351355484...

[flash=400,18,music.privet.ru/swf/mp3player.swf?autostart=fal...]

Известный немецкий фотограф - пейзажист Kilian Schönberger, чьи работы вы несомненно видели, родился в 1985 году, вырос в "баварской глубинке" из немецко-чешского пограничья. Живущий в Кельне и Боварии, он часто через леса или горными тропами с Sony A7r и Canon 5D MKII на буксире, ходит в поисках идеальной композиции. Человек, чьи яркие пейзажи вы видите, не различает цвета так, как большинство из нас. Да, Kilian - дальтоник, но он не считает это недостатком.

“Я превратил этот так называемый недостаток в силу, и разработал свой собственный уникальный фотографический вид”, - объясняет фотограф. Получая картину лесной сцены, я не могу четко различать разные зеленые и коричневые тона. Отметая этот "недостаток" я не забочусь о тех тонах и просто сосредоточиваюсь на структуре древесины для достижения впечатляющего изображения.”

"Я думаю у многих есть тоска по спокойной природе и естественности жизни вместе с ней, пишет фотограф. Поэтому я не хочу показывать просто красивые картинки, я хочу создать близкие и понятные фотографии, смотря на которые можно на время оставить свой ум в покое и открыться созерцанию и фантазии."

Замороженный лес вдоль германо-чешской границы. Такой заколдованный свет хорошее вознаграждение для раних и изнурительных походов на снегоступах.

Зимняя страна чудес

Белый мир. верхняя Бовария, Германия

***

Рок лачуг

Голубая земля

Место в Верхней Баварии. Эта область называется "Голубая земля", здесь жили и работали многие художники - экспрессионисты Франц Марк, Василий Кандинский и Garbiele Munter. На самом деле название "Голубая Земля" относится к озерам в этом регионе, но я думаю, что моя фотография также подходит для этой фразы.

Морозное утро

Зимние Альпы. Южный Тироль, Доломиты, Италия

Золотое утро знаменитой горы Чиветта в итальянских Доломитах

Вид на реку Изар. Баварские Альпы

Мерзлые породы

Франкония - северная часть Баварии. Здесь люди говорят на своем диалекте, живут в полтора-деревянных дома и практически каждый второй владеет пивоварней. Есть здесь некоторые интересные низкие горные хребты. Я планировал захватить закат на горных породах, но вершина горы была покрыта туманом все время. Но я получил в этот вечер монохромные оттенки серого всего за 30 секунд. Бавария, 2015

Богемский лес. Ветер и мороз... застывший еловый лес.

Гусь и носорог. Скальные образования вблизи вершины горы Dreisessel-Tristolicnik. Чехия и Германия

Плавающий замок

Возможно, самое важное правило пейзажной фотографии - быть в нужном месте в нужное время. Это замок "Гогенцоллерн" - рядом с "Крепостью Эльц" и "Нойшванштайн" еще один из знаковых замков в Германии. В течение многих лет я ждал этот туман и, наконец, получил. В полночь я был уверен, что поверхность тумана может быть на правильной высоте. Время для маленькой ночной поездки - 4 часа и 500 км спустя, я украдкой взглянуть на крепость; прямо перед восходом солнца.

Всплеск волны

Замок Гогенцоллерн плавает в море тумана

Зимнее королевство. Замок Нойшванштайн. Германия

Гроза. Замок Нойшванштайн

Замок безумного короля

Замок Нойшванштайн короля Людвига II в Верхней Баварии, построен в 1869 году. Сегодня это, возможно, наиболее известная достопримечательность Баварии и Германии.

Сказочный замок

Расположенный на высокой горе в Чешском лесу, Kasperk Castle впечатляющее зрелище само по себя. Окутаный туманом замок похож из сказки "Три орешка для Золушки». Чешская Республика

Игра престолов

Темный замок

И вот я снова посетил таинственный и живописный Эйфель (Eifel) область в Западной Германии. Регион известен своими замками. Возможно, самый красивый среди средневековых зданий - замок Крепость Эльц (Burg Eltz), скрытый в глубокой лесистой долине.

Горное царство

Существует секретное королевство в горах, тихий оазис скрывается за высокими пиками. Кажется, что здесь время не имеет значения.

Зеленое ущелье

Озера Schrecksee в Баварских Альпах.

Старая мельница

Туман окружает старую мельницу, в шуме воды и шепота древних историй, но никто, кажется, их больше не понимает. Водяные колеса потеряли свою актуальность давно. Раньше повседневная жизнь - сегодня ссылка на романтизм в прошлое. Баварский лес

Святое место в лесу

Глубоко скрыта в Богемском лесу (Шумава) эта живописная часовня. Тихое место... в окружении скальных башен и древних деревьев. Чешская Республика

Темный портал

Окруженные вековыми деревьями и скрытые глубоко в Верхний Пфальц Лес, лежали останки замка Фрауэнштайн. Это действительно мистическое место - окутано легендами разбойников - рыцарей, призраков и секретных проходов. Upper Palatinate, Bavaria

Тролли превратились в камни

Хотите встретить норвежских троллей - пойдите в лес после восхода солнца ...


Czech-German Borderlands

Туманы Авалона. Австрия

Остров внезапно появился в море тумана, что закутал всю долину. Залитые солнцем деревья, как отклик у древних историй Авалона.

Часовня на горе Dreisessel / Třístoličník

Тоска по весне

Мост в Шир

Синева молчания

Синева утра в озере в Баварских Альпах. Эта фотография для внутреннего отдыха. Иногда получаешь большее удовлетворение когда сознательно выключаешь камеру и наслаждаешься впечатлениями от окружающей среды.

Музыка: Oystein Sevag

@темы: пейзажи

---

из этой подборки lipa-fv.ru/post351265050/?upd

@темы: картины

---

из этой подборки ribalych.ru/2015/02/08/mistika-doliny-privideni...

@темы: Котловина, пейзажи

---

Оригинал взят у в "Не называй никого счастливым, пока он жив" (с) Dorothy Leigh Sayers

"Вероятно, лишь один человек из тысячи страстно поглощен своей работой как таковой. Разница только в том, что про мужчину скажут: "Он увлечен своим делом", а про женщину: "Она какая-то странная".
Дороти Сэйерс.





Дороти Ли Сэйерс, писательница, филолог, драматург и переводчик, родилась 13 июня 1893 года в семье англиканского священника, преподобного Генри Сэйерса, капеллана собора Крайст-Черч и директора соборной певческой школы.













Когда ей исполнилось шесть лет, отец начал учить ее латыни и игре на скрипке, остальными предметами в соответствии со школьной программой с ней занимались две гувернантки. Мама ей диктовала диктанты, бабушка читала вслух Вальтера Скотта, а тетя – Чарльза Диккенса. В общем, воспитывали ее неправильно, совсем не по-викториански. Более того, родителям хотелось чтобы дочь получила образование в колледже в Оксфорде.
Когда Дороти было четыре с половиной года, ее отцу предложили приход на Севере Англии, в крошечной деревушке Блантишем-кум-Эрт, где предоставляли большой дом и большое жалование. Было принято решение переехать.











Чтобы подготовить Дороти к вступительным экзаменам ее отдали в школу-интернат Годольфин в Солсбери. В 1912 году она поступила в женский колледж Сомервилл.
Сомервилл отличался свободомыслием, проповедовал новые идеи в вопросе женской эмансипации и свободу вероисповедaния. Студенткaм разрешалось курить, они даже могли играть в хоккей в укороченных юбках.
Из всех оксфордских колледжей Сомервилл больше всего напоминал Бейлиол – недаром лорд Питер Уимзи – выпускник Бейлиола.





В студенческую жизнь Дороти окунулась с головой. Она поет в оксфордском хоре, посещает литературные кружки, ходит на все лекции знаменитостей, посещающих Оксфорд - ей довелось послушать Гилберта Кита Честертона и Джорджа Бернарда Шоу, - не пропускает театральных премьер, вечно носится по лестницам с чайником, устраивая очередную "вечеринку с какао". Она организовала в колледже "Общество взаимного восхищения", где студентки читают друг другу свои стихи – и хвалят друг друга, как же иначе! Вечная сигарета (родители не только не запрещали ей курить, но и сами посылали ей сигареты), громкий смех, экстравагантная манера одеваться – красная лента на лбу, огромные золоченые серьги в виде клетки с попугаем внутри..."обязанность каждой женщины – выглядеть как можно лучше", - говорила она. А родителям пишет: "Чем дольше я в Оксфорде, тем более уверена, что не гожусь для научной карьеры — я создана для общества".




(Студенческaя гостинaя. "Иллюстрейтед Лондон ньюс", 1920 год, рис. Уилтонa Уильямсa)

Оказалось, что все это не мешало учебе – в 1915 году Сэйерс закончила колледж со степенью бакалавра французского языка, а в 1920 получила степень магистра, став таким образом одной из первых женщин, удостоенных ученой степени в Оксфорде. А, отвечая на вопрос, за что она может поблагодарить университетское образование, ответила – "зa привычку к интеллектуaльной честности и цельности".
Колледж Шрусбери из "Вечера выпускников" – это, конечно, Сомервилл.





"Приехав домой, я просто изнывала от тоски по Оксфорду - не по университету, а по изгибу Хай-стрит и Редклифф-сквер в лунную ночь". Дороти Л. Сэйерс(1913)














Началась Первая мировая война. С работой было трудно, и, несмотря на нелюбовь к преподаванию (лучше мести улицы, чем учить детей), она стала преподавать французский язык в школе для девочек.
Позже она перебирается в Лондон, где, за неимением лучшего, опять работает учительницей французского языка.
В своей статье "Как я придумывала лорда Питера Уимзи" (1936) она пишет, что Питер отчасти обязан своим богатством ее бедности: "Мне это ничего не стоило, а с деньгами у меня было особенно туго, и я с большим удовольствием тратила его состояние. Когда мне не нравилась моя единственная комната, снятая без мебели, я снимала для него роскошную квартиру на Пикадилли. Когда на моем половике появлялась дырка, я заказывала ему обюссонский ковер. Когда у меня не хватало денег на автобусный билет, я дарила ему "даймлер-дабл-сикс"..."





В 1922 году она поступила на работу в рекламное агенство, где проработала восемь лет. Вместе с художником Джоном Гилроем Дороти участвовала в разработке нескольких чрезвычайно успешных рекламных кампаний – в частности, пива Гиннесс ("Гиннесс - это хорошо для вас!") и горчицы, для которой был придуман целый Горчичный клуб.
Опыт работы в рекламном агентстве пригодился впоследствии для ее романа "Убийству нужна реклама".







В 1923 году вышла в свет ее первая книга о лорде Питере Уимзи, ироничном сыщике с моноклем, – "Чье тело?".






На эти же годы приходится ее роман с американским журналистом Джоном Курносом. Дороти мечтала о замужестве и детях, но Курнос сразу заявил ей, что жениться не намерен, поскольку выступает за свободную любовь и принципиально против брака. Дороти возразила, что ее убеждения и воспитание не позволяют ей вступать в добрачные отношения. Курнос потерял к ней интерес, уехал в Америку, откуда написал, что если бы она согласилась, то, может быть, он бы на ней и женился.
В романе Сэйерс "Сильный яд" героиня, которая поступила иначе, чем автор романа, потом тяжело расплатилась за свою слабость. А Филипп Бойз, человек крайне неприятный, прототипом которого послужил Курнос, к началу повествования уже мертв.





Пытаясь, видимо, избавится от душевной травмы после отношений с Курносом, со своим новым избранником, малобразованным и склонным к грубым шутками автомехаником Биллом Уайтом, Дороти перешагнула через свои принципы. И случилось то, чего она так боялась – она заберемела. После мучительных раздумий Дороти приняла решение оставить ребенка. Довериться она не могла никому – родители бы не пережили такого позора, а значит, знать об этом не могли ни родные, ни друзья. Сын Джон Энтони был отдан на воспитание.
Всю жизнь Дороти Сэйерс несла груз ответственности за незаконнорожденного сына и никогда не была свободна от материальных забот.
В 1926 году она вышла замуж за журналиста Мака Флеминга. Жили они в доме на на Грейт-Джеймс-стрит, 24.








Старше ее на 12 лет, отравленный газом на фронте в Первую мировую и разведенный – для ее родителей этот брак был разочарованием. В их союзе Дороти была основным кормильцем, а нужно было еще посылать деньги на содержание и учебу сына.












Между 1923-м и 1928 годом она написала четыре романа и двенадцать рассказов, приняла активное участие в организации детективного клуба, первым председателем которого стал писатель Гилберт Кит Честертон. Муж сидел без работы, болел, много пил, успехи жены его раздражали. В 1928 году умер отец Дороти, через девять месяцев – мать. Они так и не узнали, что у них есть внук.
Джон Энтони учился в частной школе, потом окончил Бэйлиол – колледж лорда Питера. Сын стал ее единственным наследником и душеприказчиком, но она никогда не признала его публично, называл он ее "кузина Дороти", а тайна его происхождения открылась, когда ее уже не было на свете.
В 20-е и 30-е годы она написала двенадцать (с половиной) детективных романов и четыре десятка рассказов.
Но ее литературное наследие составляют не только детективы. Она писала пьесы, прежде всего, на христианские сюжеты, христианскую же публицистику, переводила.
Цикл радиопьес о Христе — "Человек, рожденный на Царство", возвели ее в число лучших писателей-проповедников XX века (выходящий в США ежегодник "Seven" в ряду с именами Гилберта Честертона, Джона Толкиена и Клайва С. Льюиса поместил единственное женское имя — имя Дороти Сэйерс). Одну из ее пьес ставили в Кентерберийском соборе. Дороти Сэйерс переводила Данте, и не успела сделать только тринадцать песен "Рая". Ее последняя работа "Господства, власти" была закончена Джилл Пэтон Нэш в 1998 году.
Последние десять лет своей жизни Сэйерс возглавляла Клуб детектива.
После смерти мужа в 1950 году Дороти жила одна. Умерла она скоропостижно 17 декабря 1957 года от сердечной недостаточности. Ее нашли утром у подножия лестницы, очевидно, она спускалась, чтобы покормить кошек.
Отпевали Сэйерс в церкви Святой Маргариты в Вестминстере. Надгробное слово, написанное Клайвом С. Льюисом (из-за болезни он не смог присутствовать на похоронах) зачитал епископ Джордж Белл.









Похоронена Дороти Сэйерс в лондонском Сохо, при церкви Святой Анны, церковным старостой которой она стала в 1952 году.








Колледж Сомервилл в Оксфорде - featherygold.livejournal.com/331811.html

@темы: книги

---

из этой подборки tiina.livejournal.com/5345010.html

@темы: пейзажи

---

15.02.2015 в 00:10

Пишет  Starglitter:

@темы: картины