отсюда www.liveinternet.ru/users/2496320/post167033346...
18 век историки называли по-разному: «Веком куртуазии»; «Веком великих реформ и преобразований»; «Веком философской мысли» и т.д. Можно его назвать, и по праву, «Веком кругосветок». Действительно, в конце 18 столетия настало время соревнований в кругосветных путешествиях. После путешествий вокруг земного шара, совершенных Магелланом и Элькано, пальма первенства, поначалу, принадлежала англичанам, однако, после «кругосветок» Джеймса Кука, французское правительство решило продолжить исследования и, разработав чрезвычайно обширный план, отправило экспедицию во главе с капитаном первого ранга Лаперузом, которому предписывалось исследовать почти весь Тихий океан.читать дальше
Экспедиция Лаперуза должна была продлиться четыре года и завершиться во Франции летом 1789 года. В последний раз корабли Ааперуза видели, когда они, покинув Австралию, взяли курс на северо-восток; никого из более чем 200 человек, находившихся на борту двух судов, так и не нашли.
Большая часть жизни графа Жана Франсуа де Гало де Лаперуза, была отдана отнюдь не научным экспедициям, а борьбе против англичан. Родился будущий мореплаватель в 1741 году в юго-западной Франции, в городке Альби. Когда началась Семилетняя война, юноше было четырнадцать, и он отправился в Брест, чтобы поступить в Школу морских гвардейцев. Там он семь лет изучал математику, астрономию и навигацию, чередуя академические занятия с выполнением боевых заданий на ближних и дальних морях. За полтора десятка лет Лаперуз участвовал в нескольких военных кампаниях, был ранен, побывал в английском плену, не раз пересекал Атлантический океан, добрался даже до Ост-Индии, откуда возвратился в чине капитан-лейтенанта.
Слухи о талантливом флотоводце дошли до самого Людовика XVI. Короля поразила гуманность, которую проявлял Лаперуз к противнику. В 1782 году, когда ему поручили уничтожить меховые фактории британцев в Канаде, Лаперуз быстро разрушил вражеские форты, но не тронул дома моряков. Более того, оставил побежденным припасы, чтобы те могли пережить приближающуюся зиму, а пленным вернул свободу и даже выдал оружие для защиты от индейцев. Обнаружив в бумагах коменданта форта секретное описание плавания вдоль Северной Америки с картами и планами, Лаперуз поступил как рыцарь: вернул документы автору, взяв с него слово опубликовать их.
В 1783 году, с окончанием войн, Лаперуз вышел в отставку и удалился в свое поместье на юге Франции. Вряд ли он помышлял о новых путешествиях, тем более кругосветных. Но Франции, наконец получившей передышку от баталий, нужно было спешно развивать торговлю, а следовательно расширять географию морских экспедиций.
Французов воодушевлял пример Кука: тот совершил три плавания по Тихому океану, снискав себе славу великого первооткрывателя. Но в 1779 году знаменитый англичанин погиб, и теперь уже французский король вознамерился снарядить кругосветную экспедицию, чтобы открыть «все земли, ускользнувшие от зоркого взгляда капитана Кука». К началу 1785 года план экспедиции был готов. Возглавить рискованное предприятие поручили Лаперузу.
Королевские предписания были четкими: Лаперуз должен завоевать расположение вождей далеких племен добрым отношением и подарками (заодно выясняя, какие товары придутся им по вкусу и что они могут предложить взамен). С учетом опыта общения с туземцами предшествующих европейских экспедиций, для подарков и обмена предлагались нехитрые, но практичные вещи: 600 зеркал, 2600 гребней для волос, 5000 швейных игл, различного рода инструменты из металла, алое сукно и медали с отчеканенным профилем Людовика XVI.
Настоящая борьба развернулась за право войти в число двухсот участников экспедиции. В ее состав стремились попасть самые отчаянные головы Франции. Достаточно упомянуть выпускника Парижской военной школы 16-летнего Бонапарта. Но юноша провалил экзамен по астрономии и был вычеркнут из списков отплывающих. Впоследствии он, как известно, нашел себе применение на суше.
Помочь экспедиции согласились и недавние враги – англичане, не забывшие благородства Лаперуза на поле брани. Французу дали ознакомиться с картами и донесениями капитана Кука, а Британское Королевское научное общество вручило ему две «магнитные стрелки» – компасы, совершившие кругосветное плавание вместе с Куком. К этим дарам Лаперуз, по его собственному признанию, относился «с почти религиозным благоговением перед памятью великого и несравненного мореплавателя».
На борт двух фрегатов «Буссоль» и «Астролябия» загрузили припасы для четырехлетнего плавания, и утром 1 августа 1785 года под крики толпы и гром салюта корабли отошли от причала французского порта Брест. «Имею честь донести, что флотилия отплыла сегодня в четыре часа утра при северо-западном ветре, – отчитывался адмирал де Лаперуз своему королю. – Двум шлюпам приказано сопровождать корабли, пока они не выйдут в море. Таким образом, сегодня началось кругосветное плавание». Судам предстояло пересечь Атлантику и достичь Великого Южного моря, как называли тогда Тихий океан.
Капитаном «Буссоли» был сам Лаперуз, «Астролябию» вел его близкий друг и боевой товарищ, капитан Флерио де Лангль. Благополучно пройдя Атлантический океан, парусники миновали мыс Горн, где их встретило стадо китов, «хором выпускающих фонтаны», и после стоянки в чилийском порту Вальпараисо достигли острова Пасхи, открытого в 1722 году голландцами. Столпившись у борта, моряки с любопытством разглядывали каменные статуи, покрывающие желтые склоны острова. «Это не идолы, а скорее могильные памятники», – записал один из участников экспедиции. Флотилия стояла у острова Пасхи всего двадцать четыре часа, но все же туземцы успели поживиться некоторым имуществом моряков. Несмотря на многочисленные мелкие кражи и даже похищение якоря с одного из судов, Лаперуз запретил команде применять против аборигенов огнестрельное оружие. Напротив, садовнику экспедиции было приказано раздать местным жителям семена растений, а так же коз и домашнюю птицу. И сейчас, почти двести лет спустя, островитяне с благодарностью вспоминают о Лаперузе: его именем названа бухта, где стояли «Буссоль» и «Астролябия».
И вновь переход по океану – на этот раз до острова Мауи в Гавайском архипелаге. Памятуя о том, что за семь лет до этого здесь погиб капитан Кук, Лаперуз поспешил подстраховаться и объявил туземцам, что он, его команда и его корабли – «табу».
После короткого отдыха на Гавайях Лаперуз направил свои корабли к побережью Аляски. Там, в обширной неисследованной бухте экспедицию подстерегала первая большая беда. Решив поохотиться на морскую живность, матросы спустили на воду две шлюпки, но волна, «катившаяся со скоростью трех или четырех миль в час», перевернула одну лодку. Двадцать один моряк, в том числе шесть офицеров, погибли. Потрясенный случившимся Лаперуз назвал бухту, где разыгралась трагедия, Гаванью Французов и установил на берегу памятный знак с надписью: «У входа в гавань погиб двадцать один отважный моряк. Кем бы вы ни были, пролейте слезы вместе с нами».
И все же плавание продолжилось. В первых числах января 1787 года флотилия подошла к территории Макао у побережья Южно-Китайского моря. Подремонтировав в Китае суда и пополнив на Филиппинах запасы продовольствия, Лаперуз взял курс на север. Путь экспедиции лежал мимо Тайваня и Японии к берегам Татарии, – так европейцы именовали всю неизвестную им территорию к востоку от Уральских гор. Эти места особенно манили Лаперуза. «Мы горели нетерпением, – писал он, – приступить к изучению страны, занимавшей наше воображение со времени отплытия из Франции».
Географические карты до сих пор хранят французские названия в восточных российских водах: бухта Терней, остров Моннерон, мыс Ламанон и, конечно же, пролив Лаперуза – по нему экспедиция обогнула Сахалин и направилась на Камчатку. Здесь Лаперуз оставил своего офицера Бартелеми де Лессепса, говорившего по-русски, с заданием пересечь Сибирь и доставить королю Франции отчет о ходе экспедиции. Почти год посланец добирался до Парижа, вез секретные документы на собачьих упряжках, телеге и даже на верблюде. Благодаря этой миссии он избежал той печальной участи, которая, как мы позже увидим, была уготована Лаперузу и его товарищам… Кстати, впоследствии де Лессепс «посетил» Россию еще раз в 1812 году – как офицер наполеоновской армии, идущей на Москву…
7 сентября 1787 года флотилию встречали пушечным салютом в Петропавловске. Прием, оказанный французским морякам в России, превзошел все их ожидания: путешественников щедро снабдили провиантом, а в честь их прибытия дали бал – в избе коменданта крепости. Для смущенных, отвыкших от женского общества кавалеров на мероприятие были приглашены тринадцать местных дам.
Правда, разговор сперва не клеился: кроме коменданта, никто в Петропавловске не знал французского. Но готовившийся в дорогу де Лессепс заговорил на ломаном русском: «Я бил в Петербург. Я знаком с ваша царица». Сразу же последовали тосты за Екатерину, Людовика, Нептуна и всех камчатских дам. Вино полилось рекой, и надобность в переводчиках отпала…
От берегов России фрегаты ушли в южное полушарие и, еще раз переплыв Тихий океан, подошли к архипелагу Самоа, чтобы стать у острова Тутуила. Эта краткая стоянка поначалу показалась Лаперузу райской. Островитяне, среди которых было множество красивых женщин, держали себя весьма дружелюбно, а изделия здешних ремесленников привели гостей в сущий восторг. Перед самым отплытием капитан «Астролябии» Флерио де Лангль еще раз сошел с несколькими моряками на берег, чтобы раздать туземцам мелкие подарки. Это было его роковой ошибкой. На всех подарков не хватило, и завязалась драка. В пришельцев полетели камни. Помня о благородных принципах Лаперуза, де Лангль запретил открывать огонь и начал отступать к шлюпкам, как вдруг пошатнулся и упал в воду. Один из камней угодил ему прямо в голову. Взбешенные таким коварством моряки приготовились стрелять, но их ружья, как назло, намокли. В тот день от рук туземцев погибли двенадцать участников экспедиции, включая де Лангля. Таким образом всего за два с половиной года экспедиция потеряла тридцать три человека.
Пережив эту трагедию, «Буссоль» и «Астролябия» направились к восточному побережью Австралии. В конце января 1788 года французы вошли в залив Ботани, где встретили британскую эскадру (в том же году англичане основали там город Сидней – первое европейское поселение в Австралии). С ней Лаперуз отправил письма и донесения, сообщая королю, что в ближайшее время намеревается исследовать Соломоновы острова, Таити, Новую Гвинею и север Австралии. Он писал, что предполагает вернуться на родину к июню 1789 года.
10 марта «Буссоль» и «Астролябия» взяли курс на северо-восток. И с тех пор никаких известий от Лаперуза больше не поступало. «Он бесследно исчез в безбрежном синем океане, – написал о французском мореплавателе шотландец Томас Карлейль, – и только скорбная загадочная его тень не покидает наши умы и сердца».
14 июля 1789 года толпы восставших парижан взяли Бастилию. Это было начало революции, которая сотрясала страну до конца столетия. Однако даже в это смутное время во Франции не забывали о пропавшей в океане флотилии. Говорят, когда Людовика XVI везли к месту казни, он обернулся к палачу и спросил: «Нет ли вестей от Лаперуза?»
В 1791 году Национальное собрание Франции признало «необходимость спасения Лаперуза и его моряков». На поиски флотилии были направлены два военных корабля под командованием контр-адмирала Брюно д’Антрекасто. Перед отплытием он получил ценные известия: из Индии вернулся английский капитан Джордж Оуэн, который слышал, что к северу от Новой Гвинеи, в архипелаге Адмиралтейства, нашли обломки какого-то французского корабля.
И Д’Антрекасто решил направиться прямо туда. На стоянке у мыса Доброй Надежды он получил обнадеживающее известие: другой английский мореплаватель, капитан Хантер, сообщал, что на одном из островов Адмиралтейства видел людей в форме французских моряков. Они подавали сигналы, но сильное волнение моря помешало англичанам подойти к берегу. (Один из участников этого плавания позже уверял, что сигналы им подавали аборигены, натянувшие на себя красные французские мундиры. По его мнению, они просто пытались заманить парусник на рифы.) Д’Антрекасто обошел многие острова архипелага, но ничего не обнаружил.
В мае 1793 года его корабли подошли к острову Ваникоро из группы Санта-Крус к северо-востоку от Австралии. Над возвышенностями этого острова экипаж заметил столбы дыма. Кто-то явно подавал знак мореплавателям. Д’Антрекасто был убежден, что нашел Лаперуза или, по крайней мере, остатки пропавшей экспедиции. Но после того, как его корабли чуть не налетели на рифы, он был вынужден уйти, так и не выслав на берег поисковый отряд.
А через два месяца корабли д’Антрекасто были захвачены голландцами – к тому времени революционная Франция уже воевала практически со всей Европой. Искать Лаперуза стало некому.
О его экспедиции забыли, пока в мае 1826 года на острове Тикопиа из группы Санта-Крус не сделал остановку корабль ирландца Диллона. Тот заметил у туземцев стеклянные бусы и предметы явно европейского происхождения: серебряные вилку и ложку, ножи, чайные чашки, а главное – рукоять шпаги с буквами JFGP. Диллон не поверил своим глазам. Эти инициалы могли означать только одно: Jean Francois Galaup de La Perouse!
Вещи, как выяснил капитан Диллон, аборигены выменяли у жителей Ваникоро, острова, лежащего в двух днях пути под парусом. А те рассказывали о двух больших лодках, которые когда-то сели на мель. Одни говорили, что приплывшие на лодках утонули, другие – что их убили. Диллон хотел идти к Ваникоро, но в его корабле обнаружилась течь – пришлось отправиться на Яву для починки.
Лишь через год он добрался до Ваникоро. Старый туземец рассказал ему, что много-много лун назад была страшная буря, и волны поднимались выше пальм. К ним прибыли две лодки с «духами», и одна из них разбилась на рифе. «Наши предки хотели видеть духов вблизи, но те направляли в них огненные шарики, несущие смерть. Потом боги дали благословение стрелам, и предки смогли перебить всех духов с лодки. Мертвых духов было много. Их выбрасывали волны, и мы снимали с них одежду и длинные железные ножи».
Другое судно, по рассказам туземцев, выбросило на отмель. Его мачты торчали прямо из воды, и на них было много полуживых духов, обвязанных веревками. Это были невоинственные духи. Сойдя на берег, они раздавали подарки. А их вождь с длинным носом разговаривал с луной посредством палки. Другие духи, стоявшие на одной ноге, день и ночь охраняли лагерь, где за деревянными загородками их друзья строили из обломков большой лодки лодку поменьше. Все «одноножки» беспрестанно потрясали железными палками. А через пять лун духи уплыли на маленькой лодке.
Кое-что Диллон в этом предании разгадал: «длинные носы», видимо, были треуголками, «палка для разговоров с луной» – подзорной трубой, «одноножки с железными палками» – часовыми, неподвижно стоявшими с ружьями. Но самое удивительное, что, согласно утверждениям туземцев, двое из духов – «вождь» и его «слуга» – остались на острове и еще несколько лет назад были живы! Аборигены даже вспомнили имя «вождя» – «Пило». Переиначенное на туземный лад «Лаперуз»? А вскоре недалеко от берега на мелководье люди Диллона обнаружили бронзовые пушки и корабельный колокол с надписью: «Меня отлил Базен. Брест 1785».
Собрав находки, Диллон отправился в Париж, где его принял король Карл X. Предметы опознал один из участников экспедиции Лаперуза – тот самый де Лессепс, который в 1787 году сошел на берег Камчатки и пересек Сибирь.
В 1959 году к поискам остатков флотилии Лаперуза на Ваникоро приступили французские аквалангисты. Со дна лагуны они подняли фрагменты бортовой обшивки. Потом, взрывая под водой динамит, обнаружили пушки и ядра. И главное вещественное доказательство – серебряный рубль с изображением Петра I, отчеканенный в 1724 году. Кому могла принадлежать такая монета, если не участнику экспедиции, достигшей берегов Сибири? Что же в действительности случилось с французским мореплавателем и его спутниками? Попытаемся восстановить возможный ход событий.
В ненастную ночь 1788 года один из кораблей Лаперуза, прокладывая путь в казавшуюся безопасной гавань, напоролся на коралловый риф. Судно затонуло, а часть моряков перебили приплывшие в пирогах островитяне. Второй фрегат поспешил на помощь первому и тоже налетел на риф. Однако пробоины оказались не слишком велики: паруснику удалось перевалить через риф и выброситься на отмель – другого выхода у капитана не было. Спасшиеся моряки не растерялись. Они одарили туземцев подарками, возвели временный форт и начали строить из остатков корабля небольшое парусное судно. «Через пять лун» они уплыли, оставив на острове двух человек из команды – «вождя» и его «слугу».
Куда могли направиться отчаянные мореходы? Без сомнения, их путь лежал к ближайшей европейской колонии на острове Тимор – в пяти тысячах километров от Ваникоро. Морякам предстояло обогнуть Новую Гвинею с севера и пройти множество Молуккских островов. Но судьба снова оказалась жестокой к путешественникам. Их судно потерпело крушение – теперь уже у берегов Новой Гвинеи, в архипелаге Адмиралтейства. Там-то капитан Хантер и видел людей во французской форме. Но кого – моряков Лаперуза или папуасов, обрядившихся в их одежду?
По некоторым сведениям, некий капитан Ост-Индской компании обнаружил на тех же островах множество европейских предметов, в том числе шпагу, на эфесе которой была выгравирована лилия. Перед французской революцией, во времена Лаперуза, лилии были изображены на шпагах всех французских офицеров.
Но что стало с самим Лаперузом после крушения на Ваникоро? Как известно, спастись удалось только экипажу второго корабля, капитан которого сумел выбросить судно на песчаную отмель. В морской литературе сохраняется устойчивое мнение, что «Буссоль» под командованием Лаперуза первой вошла в коварный пролив и напоролась на риф. Однако достоверных свидетельств этого нет. По поднятым со дна якорям и пушкам нельзя определить, какому из двух кораблей они принадлежали. Туземцы же рассказывали, что спасшиеся вели себя дружелюбно: «духи» раздавали подарки, а часовые, хоть и потрясали ружьями на стенах форта, огонь не открывали. Это так похоже на Лаперуза, одного из самых благородных флотоводцев XVIII столетия. Не он ли и был «вождем», оставшимся на острове со своим слугой? И не свидетельствует ли сохранившийся эфес шпаги Лаперуза о том, что командор не погиб среди рифов и не покинул остров с моряками на самодельном шлюпе? По словам островитян, вождь и его слуга умерли незадолго до прибытия капитана Диллона – около 1824 года. К тому времени Лаперузу могло быть чуть больше 80 лет.
Во всех морских справочниках годом смерти Лаперуза назван 1788-й, год исчезновения экспедиции. У нас есть все основания по-новому взглянуть на судьбу великого капитана и предположить, что эту дату следует отодвинуть на 30 лет вперед. Но узнаем ли мы когда-нибудь, почему Лаперуз остался среди полинезийцев?
..
. Удивительные часы установлены на главной городской площади. Со временем они несколько раз перестраивались, и теперь их реконструкция происходит раз в столетие.
