воскресенье, 26 июля 2015
Оригинал взят у в Из Мордодыра с испорченным телефоном
Оказывается, ЛенТВ за последние месяцы вообще активно порезвилось на Ютубе, понавыкладывав в трубу массу раритетов всяких там мохнатых годов, про которые даже не было известно, что они вообще существуют в природе. Вот, например, обнаружилась там телекороткометражка по рассказу Булычева "Можно попросить Нину?", снятая в перестроечном 1987 году, - в дополнение к кинокороткометражке застойного 1979 года по тому же рассказу, которая есть на торрентах:
Для сравнения - тот же рассказ Булычева "Можно попросить Нину?" в киноварианте 1979 года:
Для сравнения - тот же рассказ Булычева "Можно попросить Нину?" в киноварианте 1979 года:
Оригинал взят у в Продукты сгорания топлива осложняют интерепретацию результатов радиоуглеродного анализа
Увы, но газы, образующиеся при сгорании ископаемого топлива, в скором времени смогут «похоронить» метод радиоуглеродной датировки, позволяющий отличить новые углеродсодержащие материалы от тех, возраст которых исчисляется веками.
В соответствии с новыми результатами исследований, углерод, высвобождающийся при горении угля или нефтепродуктов, понижает концентрацию нуклида 14С в атмосфере и искусственно «повышает ее возраст».
Радиоуглеродный анализ – разновидность радиоизотопной датировки, применяемая для определения возраста биологических останков, предметов и материалов биологического происхождения путём измерения содержания в материале радиоактивного 14С по отношению к стабильным изотопам углерода. Этот метод был предложен лауреатом Нобелевской премии по химии 1960 года Уиллардом Либби в 1946 году. Радиоуглеродный анализ применяется во многих областях – от анализа археологических находок и установления подлинности предметов искусства до оценки скорости регенерации клеток мозга у пациентов с неврологическими расстройствами. Если верить новым данным, уже в течение этого века эти классические области применения радиоуглеродной датировки «почувствуют» увеличение или уменьшение объемов продуктов сгорания ископаемого топлива. Как отмечает руководитель исследования Хитер Грейвен (Heather Graven), проблему радиоуглеродного анализа можно будет решить, понизив интенсивность сжигания ископаемого топлива.
Гобелен из Байё – памятник средневекового искусства, который изображает сцены подготовки нормандского завоевания Англии и битвы при Гастингсе, создан в конце XI века. Поскольку выбросы продуктов сгорания ископаемого топлива постоянно увеличиваются, к 2050 году может оказаться, что радиоуглеродный анализ определит, что футболка, сшитая в 2050 году и камиза Вильгельма Завоевателя имеют одинаковый возраст. (Рисунок: © Fotolia)
Нуклид 14С представляет собой редкий радионуклид естественного происхождения с периодом полураспада около 5700 лет. Для определения возраста из фрагмента исследуемого образца выделяется углерод (путём сжигания предварительно очищенного фрагмента), для выделенного углерода производится измерение радиоактивности, на основании этого определяется соотношение изотопов, которое и показывает возраст образцов. Измерение возраста предмета радиоуглеродным методом возможно только тогда, когда соотношение изотопов в образце не было нарушено за время его существования, то есть образец не был загрязнён углеродосодержащими материалами более позднего или более раннего происхождения, радиоактивными веществами и не подвергался действию сильных источников радиации. Определение возраста таких загрязнённых образцов может дать огромные ошибки. Каменный уголь и нефть настолько древни, что не содержат нуклида 14С (без «естественной подпитки» 14С, постоянно образующегося в верхних слоях атмосферы, его содержание понижается в 1000 раз за 60000 лет). Таким образом, продукты сгорания ископаемого топлива насыщают атмосферу нерадиоактивным углеродом.
Говоря терминами радиоуглеродного анализа, это состаривает атмосферу, что начинают чувствовать ткани растений, усваивающие диоксид углерода в ходе фотосинтеза и, соответственно, текстиль, изготавливаемый из растительных волокон. Поскольку выбросы продуктов сгорания ископаемого топлива постоянно увеличиваются, к 2050 году может оказаться, что радиоуглеродный анализ определит, что футболка, сшитая в 2050 году и камиза Вильгельма Завоевателя, жившего тысячелетием ранее, имеют одинаковый возраст.
Содержание нуклида 14С в атмосфере стало понижаться во время Промышленной Революции в результате использования большего количества топлива. Однако в 1950-е и 60-е годы испытания ядерного оружия привели к резкому увеличению содержания этого нуклида в атмосфере. С тех пор наблюдения за атмосферой показывают, что содержание 14С в атмосфере падает и в настоящее время близко к тому, которое было до Промышленной Революции. Результаты нового исследования говорят о том, что к 2020 году содержание 14С упадет до значения, которое начнет оказывать существенное влияние на точность радиоуглеродной датировки, а что произойдет с радиоуглеродным анализом потом – будет зависеть от интенсивности сжигания ископаемого топлива.
Источник: Proceeding of the National Academy of Sciences, 2015 DOI: 10.1073/pnas.1504467112
Написано для сайта http://www.chemport.ru/
В соответствии с новыми результатами исследований, углерод, высвобождающийся при горении угля или нефтепродуктов, понижает концентрацию нуклида 14С в атмосфере и искусственно «повышает ее возраст».
Радиоуглеродный анализ – разновидность радиоизотопной датировки, применяемая для определения возраста биологических останков, предметов и материалов биологического происхождения путём измерения содержания в материале радиоактивного 14С по отношению к стабильным изотопам углерода. Этот метод был предложен лауреатом Нобелевской премии по химии 1960 года Уиллардом Либби в 1946 году. Радиоуглеродный анализ применяется во многих областях – от анализа археологических находок и установления подлинности предметов искусства до оценки скорости регенерации клеток мозга у пациентов с неврологическими расстройствами. Если верить новым данным, уже в течение этого века эти классические области применения радиоуглеродной датировки «почувствуют» увеличение или уменьшение объемов продуктов сгорания ископаемого топлива. Как отмечает руководитель исследования Хитер Грейвен (Heather Graven), проблему радиоуглеродного анализа можно будет решить, понизив интенсивность сжигания ископаемого топлива.
Гобелен из Байё – памятник средневекового искусства, который изображает сцены подготовки нормандского завоевания Англии и битвы при Гастингсе, создан в конце XI века. Поскольку выбросы продуктов сгорания ископаемого топлива постоянно увеличиваются, к 2050 году может оказаться, что радиоуглеродный анализ определит, что футболка, сшитая в 2050 году и камиза Вильгельма Завоевателя имеют одинаковый возраст. (Рисунок: © Fotolia)
Нуклид 14С представляет собой редкий радионуклид естественного происхождения с периодом полураспада около 5700 лет. Для определения возраста из фрагмента исследуемого образца выделяется углерод (путём сжигания предварительно очищенного фрагмента), для выделенного углерода производится измерение радиоактивности, на основании этого определяется соотношение изотопов, которое и показывает возраст образцов. Измерение возраста предмета радиоуглеродным методом возможно только тогда, когда соотношение изотопов в образце не было нарушено за время его существования, то есть образец не был загрязнён углеродосодержащими материалами более позднего или более раннего происхождения, радиоактивными веществами и не подвергался действию сильных источников радиации. Определение возраста таких загрязнённых образцов может дать огромные ошибки. Каменный уголь и нефть настолько древни, что не содержат нуклида 14С (без «естественной подпитки» 14С, постоянно образующегося в верхних слоях атмосферы, его содержание понижается в 1000 раз за 60000 лет). Таким образом, продукты сгорания ископаемого топлива насыщают атмосферу нерадиоактивным углеродом.
Говоря терминами радиоуглеродного анализа, это состаривает атмосферу, что начинают чувствовать ткани растений, усваивающие диоксид углерода в ходе фотосинтеза и, соответственно, текстиль, изготавливаемый из растительных волокон. Поскольку выбросы продуктов сгорания ископаемого топлива постоянно увеличиваются, к 2050 году может оказаться, что радиоуглеродный анализ определит, что футболка, сшитая в 2050 году и камиза Вильгельма Завоевателя, жившего тысячелетием ранее, имеют одинаковый возраст.
Содержание нуклида 14С в атмосфере стало понижаться во время Промышленной Революции в результате использования большего количества топлива. Однако в 1950-е и 60-е годы испытания ядерного оружия привели к резкому увеличению содержания этого нуклида в атмосфере. С тех пор наблюдения за атмосферой показывают, что содержание 14С в атмосфере падает и в настоящее время близко к тому, которое было до Промышленной Революции. Результаты нового исследования говорят о том, что к 2020 году содержание 14С упадет до значения, которое начнет оказывать существенное влияние на точность радиоуглеродной датировки, а что произойдет с радиоуглеродным анализом потом – будет зависеть от интенсивности сжигания ископаемого топлива.
Источник: Proceeding of the National Academy of Sciences, 2015 DOI: 10.1073/pnas.1504467112
Написано для сайта http://www.chemport.ru/
Эффективность ртути в лечении сифилиса способствовала популяризации идеи о лечении болезней минеральными веществами, выдвинутой Парацельсом. Эти вещества были сильнейшими ядами и, тем не менее, врачи назначали их регулярно и в больших дозах. Больным сифилисом давали ртуть внутрь и втирали её в кожу до тех пор, пока изо рта не начинала обильно течь слюна, не расшатывались зубы, а здоровье постепенно не разрушалось от ядовитого воздействия вещества. Более мягкие растительные слабительные были заменены каломелью, которую дозировали чайными ложками! Виннокаменная соль сурьмы применялась в тогдашней медицинской практике как рвотное и слабительное средство.
Парацельс применял сурьму под названием "стибиум", но позже название поменялось на "антимоний". Некий монах по имени Бэзил Валентайн утверждал, что якобы наблюдал, будто свиньи, поедая корм, содержащий сурьму, хорошо прибавляли в весе и нагуливали жир. Это наблюдение навело автора на мысль попробовать дать сурьму монахам, истощённым многодневными постами. Эксперимент был поставлен, но все монахи умерли. Так название "стибиум" было заменено на "антимоний", то есть направленный против монахов.
mekshuny.livejournal.com/28997.html
Парацельс применял сурьму под названием "стибиум", но позже название поменялось на "антимоний". Некий монах по имени Бэзил Валентайн утверждал, что якобы наблюдал, будто свиньи, поедая корм, содержащий сурьму, хорошо прибавляли в весе и нагуливали жир. Это наблюдение навело автора на мысль попробовать дать сурьму монахам, истощённым многодневными постами. Эксперимент был поставлен, но все монахи умерли. Так название "стибиум" было заменено на "антимоний", то есть направленный против монахов.
mekshuny.livejournal.com/28997.html
суббота, 25 июля 2015
Вдыхание запаха растущего на Гавайях гриба Phallus indusiatus может вызвать спонтанный оргазм у женщин, согласно исследованию 2001 года. У тех участниц эксперимента, что не испытали оргазм, все равно были замечены физиологические изменения, такие как учащённое биение сердца. С мужчинами же ничего не произошло, все они назвали запах гриба отвратительным.
Источник: en.wikipedia.org
Источник: en.wikipedia.org
В течение нескольких лет я с ослабевающим интересом наблюдала за тем, как люди превращают русский язык в его жалкое подобие. Тенденции сохраняются: по-прежнему, например, слово «координальный» (sic!) употребляется вместо «кардинальный». А недавно тема координальности получила долгожданное развитие: появился горячо встреченный общественностью «серый координал». «Нелицеприятный» повсеместно употребляют в значении «неприятный». Всё те же трудности вызывают «несмотря» и «невзирая»: люди отказываются понимать, когда это пишется слитно, а когда раздельно. Та же история с «в виду» и «ввиду». Желающие сказать, что на них произвело большое впечатление что-то вкупе с чем-то, по-прежнему настаивают на том, что они находятся «в купе»; вся страна куда-то едет. «Вкратце», пережившее периоды «в крадце» и «вкраце», выродилось в блистательное чудовище «в крации» (впервые с ним столкнувшиеся наивно искали «крацию» в словарях). Наречия, конечно, всегда страдали. Многое вываливается на чьё-то несчастное лицо: проблемы в образовании — на лицо, факт супружеской измены — на лицо, дурные манеры — на лицо, кризис власти — на лицо, плохие дороги — на лицо, произвол начальства — на лицо, и так будет продолжаться, пока население не выучит наречие «налицо» (чего население делать явно не собирается). Люди упорно мучают неизвестную мне женщину-инвалида, действуя «в слепую», и играют с гранатами, когда пишут «быть на чеку» вместо «быть начеку», но никогда прежде они так не изощрялись. Без специальной подготовки и не догадаешься, что «не в домек» — это «невдомёк», а не в какой-то там домик.
читать дальше
читать дальше
Ту, какое сбинсфбо!
Мерзавцы-греки произносят свою букву «бета» столь неясно, что толком и не разберешь, какой звук они пытаются произнести. И со звуками «т» и «ф» там тоже явные проблемы: трудно отличить один от другого. Поэтому на заре славянской и русской письменности было принято решение читать греческую бету как «в», а греческую же фиту — как «ф». И, соответственно, так переводились все тексты с греческого, даже те, которые были переводами с других языков, например с арамейского. (А еще мы навели примерно такого же шороху со многими греческими гласными, в том числе навечно запутались с «е», «э» и «и», но это уже детали.)
Поэтому мы и называем до сих пор
Марту — Марфой,
Агату — Агафьей,
Теодора — Федором,
а Бабилон — Вавилоном.
И упрямо отказываемся соглашаться со всем миром и в том числе с самими греками, что вс`-таки наше прочтение не всегда идеально близко к оригиналу. Мы упираем на то, что греки уже сами не помнят, как говорили в древности. Ну подумайте, как могли назвать своего первенца родители-евреи эльфийской кличкой Бетуэль? Разве это имя для иудейского младенца? Разумеется, как любые нормальные родители, они дали ему гордое имя Вафуил!
Вот так и в славянском тексте Библии написано. А евреи, которые лепечут, что-де не могло у них никаких Вафуилов быть, — так они вообще Христа распяли и потому не считаются, да!
Проблемы начались, когда латинских текстов в наши монастыри и думские приказы стало попадать больше, чем греческих. Латиняне-то греческие слова через «б» и «т» писали, подлюки. Поэтому в кое-каких случаях пришлось пойти на уступки дурной латыни, и уже при патриархе Никоне библиотеки, скажем, именовали именно так, по-новомодному, а не «вивлиофиками», как раньше принято было. Но Священное Писание было и остается до сих пор неприкосновенным в этом плане. Никаких Натаниэлей — только Нафанаилы; никаких Беньяменов — только Вениамины, никаких Габриэлей — Гаврилой будет! Ничего не поменялось даже после того, как были найдены отрывки неизвестной до тех пор древнегреческой поэмы (видимо, принадлежащей Гесиоду), в которой описываются бараны, бегущие с гор. Очень подробно, детально даже, к сожалению, описываются. И если принять на веру, что славянские переводчики правильнее всего расшифровали исконное произношение спорных букв, то придется признать, что во времена Гесиода бараны имели скверную привычку бегать с криками «Ви! Ви!».
Как сказал великий Сакиспаче. Переводческая байка
Виталий Олейник, филолог, кандидат наук
Эта история произошла в «Иностранной литературе» в конце 70-х годов. Туда доставили статью из некоего румынского издания. Проходная статья совершенно, что-то про верность социалистическим идеалам. Нашли тетушку-молдаванку, которая и вызвалась за соответствующий гонорар всю эту муру перепереть на великорусское наречие. Приносят перевод главреду, тот его одним глазом просматривает — дрянь полная, да и ладно. Но один момент главреда все-таки слегка зацепил:
— А кто такой Сакиспаче?
— Где?
— Вот тут написано: «Как сказал великий Сакиспаче». Это кто?
— Румын какой-нибудь.
— Понятно, что румын. Но почему «великий»?
— Но для румын, наверное, великий.
— Ладно, сдавайте... Впрочем, когда у нас последний срок сдачи? Вот давайте до четверга и подождем. Ко мне зайдет Самарин послезавтра, спросим у него, что это за Сакиспаче.
Знаменитый филолог, специалист по романо-германской литературе, пользовался славой лучшего эрудита СССР. Но на Сакиспаче сломался и он.
— Первый раз слышу. А оригинал статьи сохранился? Поищите. Ничего, я подожду, это даже интересно... Так, вот он у нас, значит. Ага, ага... Михаил Александрович, а в редакции хоть кто-то в первоисточник заглядывал?..
Великий румын Сакиспаче оказался Шекспиром. Ну не знала молдавская переводчица, кто это такой, и дала простую транслитерацию. И потом ещ` долго по редакциям Москвы ходила прибаутка: «Как сказал великий Сакиспаче...»
Мерзавцы-греки произносят свою букву «бета» столь неясно, что толком и не разберешь, какой звук они пытаются произнести. И со звуками «т» и «ф» там тоже явные проблемы: трудно отличить один от другого. Поэтому на заре славянской и русской письменности было принято решение читать греческую бету как «в», а греческую же фиту — как «ф». И, соответственно, так переводились все тексты с греческого, даже те, которые были переводами с других языков, например с арамейского. (А еще мы навели примерно такого же шороху со многими греческими гласными, в том числе навечно запутались с «е», «э» и «и», но это уже детали.)
Поэтому мы и называем до сих пор
Марту — Марфой,
Агату — Агафьей,
Теодора — Федором,
а Бабилон — Вавилоном.
И упрямо отказываемся соглашаться со всем миром и в том числе с самими греками, что вс`-таки наше прочтение не всегда идеально близко к оригиналу. Мы упираем на то, что греки уже сами не помнят, как говорили в древности. Ну подумайте, как могли назвать своего первенца родители-евреи эльфийской кличкой Бетуэль? Разве это имя для иудейского младенца? Разумеется, как любые нормальные родители, они дали ему гордое имя Вафуил!
Вот так и в славянском тексте Библии написано. А евреи, которые лепечут, что-де не могло у них никаких Вафуилов быть, — так они вообще Христа распяли и потому не считаются, да!
Проблемы начались, когда латинских текстов в наши монастыри и думские приказы стало попадать больше, чем греческих. Латиняне-то греческие слова через «б» и «т» писали, подлюки. Поэтому в кое-каких случаях пришлось пойти на уступки дурной латыни, и уже при патриархе Никоне библиотеки, скажем, именовали именно так, по-новомодному, а не «вивлиофиками», как раньше принято было. Но Священное Писание было и остается до сих пор неприкосновенным в этом плане. Никаких Натаниэлей — только Нафанаилы; никаких Беньяменов — только Вениамины, никаких Габриэлей — Гаврилой будет! Ничего не поменялось даже после того, как были найдены отрывки неизвестной до тех пор древнегреческой поэмы (видимо, принадлежащей Гесиоду), в которой описываются бараны, бегущие с гор. Очень подробно, детально даже, к сожалению, описываются. И если принять на веру, что славянские переводчики правильнее всего расшифровали исконное произношение спорных букв, то придется признать, что во времена Гесиода бараны имели скверную привычку бегать с криками «Ви! Ви!».
Как сказал великий Сакиспаче. Переводческая байка
Виталий Олейник, филолог, кандидат наук
Эта история произошла в «Иностранной литературе» в конце 70-х годов. Туда доставили статью из некоего румынского издания. Проходная статья совершенно, что-то про верность социалистическим идеалам. Нашли тетушку-молдаванку, которая и вызвалась за соответствующий гонорар всю эту муру перепереть на великорусское наречие. Приносят перевод главреду, тот его одним глазом просматривает — дрянь полная, да и ладно. Но один момент главреда все-таки слегка зацепил:
— А кто такой Сакиспаче?
— Где?
— Вот тут написано: «Как сказал великий Сакиспаче». Это кто?
— Румын какой-нибудь.
— Понятно, что румын. Но почему «великий»?
— Но для румын, наверное, великий.
— Ладно, сдавайте... Впрочем, когда у нас последний срок сдачи? Вот давайте до четверга и подождем. Ко мне зайдет Самарин послезавтра, спросим у него, что это за Сакиспаче.
Знаменитый филолог, специалист по романо-германской литературе, пользовался славой лучшего эрудита СССР. Но на Сакиспаче сломался и он.
— Первый раз слышу. А оригинал статьи сохранился? Поищите. Ничего, я подожду, это даже интересно... Так, вот он у нас, значит. Ага, ага... Михаил Александрович, а в редакции хоть кто-то в первоисточник заглядывал?..
Великий румын Сакиспаче оказался Шекспиром. Ну не знала молдавская переводчица, кто это такой, и дала простую транслитерацию. И потом ещ` долго по редакциям Москвы ходила прибаутка: «Как сказал великий Сакиспаче...»
Оригинал взят у в Переводческие байки
Отрывок из статьи Д.Маслова (MAXIM, июнь 2014).
via
Слово за «Слово»
Не было у славистов занятия любимее, чем расшифровывать наше всё — самый главный памятник русской письменности «Слово о полку Игореве». Дело не только в том, что «Слово» было написано очень давно и язык с тех пор поменялся до неузнаваемости. Дело в том, что: а) оно было написано вообще без пробелов между словами, как тогда было принято; б) оригинал до нас не дошёл, а дошёл только «испорченный телефон», потому что самая древняя запись памятника, имеющаяся у нас на руках, — это копия XVIII века с копии XVI века. И оба копииста наляпали в своих списках такое количество ошибок, что теперь «Слово» содержит больше тёмных мест, чем самый заумный каббалистический трактат. И вот свои вариации расшифровок этих мест ежегодно предлагали знаменитые филологи, литературоведы, историки и писатели. Переводов «Слова» насчитывается буквально сотни.
А потом произошло пришествие Олжаса Сулейменова. Этот казахский Чингисхан от филологии устроил славистам такой разгром под Калкой, что они не могут отойти от потрясения до сих пор. В своей книге «Аз и Я» Сулейменов разобрал большинство темных мест «Слова» — легко, непринужденно и отвратительно убедительно. Будучи тюркологом, специалистом по тюркским языкам, он без каких-либо проблем понял «Слово» лучше любого слависта-русиста. Потому что, оказывается, это произведение написано на страшном русско-славянско-половецко-кипчакском жаргоне, то есть кишмя кишит тюркизмами, которые автор вставлял в текст с той же непринужденностью, с которой сегодняшний менеджер говорит об офшорах, стартапах и прочих краудсорсингах.
Выяснилась масса любопытных вещей.
«Куры города Тьмутаракани», до которых «доскакаше» один из героев, наконец перестали кудахтать. Эти птички, так смущавшие веками переводчиков, оказались обычными стенами: «кура» — у тюрков «стена».
«Дебри Кисани» из темных лесов, окружавших великий русский град Кисань, неизвестно, правда, где находившийся и куда потом девшийся, превратились в «дебир кисан» — «железные оковы».
«Тощие тулы», хоронившие князя, обратились из совсем уж фантасмагоричных «прохудившихся колчанов» в худых вдов, обряжавших князя в последний путь. Ибо у тюрков «тула» — это «вдова».
«Птица горазда», над которой тоже сломали голову многие переводчики, переводя ее как «очень быструю птицу», стала «горазом», то есть по-тюркски — петухом.
И так далее и тому подобное. Смысл всего произведения в результате этих многочисленных изменений оказался кардинально новым, текст — почти неузнаваемым.
Сказать, что слависты обиделись, — значит ничего не сказать. Книгу Сулейменова встретили гробовым молчанием. Ее существование как бы просто проигнорировалось. Но с тех пор ни одного нового перевода «Слова», ни одной серьезной работы о нем больше не выходило. Потому что писать о нем, не принимая во внимание правок Сулейменова, теперь невозможно. А признать их нестерпимо обидно.
Написано отменно. Вся статья "Бабилонская вашня" - про баранов, кричащих "Ви! Ви!", про рога Моисея, про Кузинатру, про Сакиспаче и прочий кайф - http://rualev.livejournal.com/1147399.html
via
Слово за «Слово»
Не было у славистов занятия любимее, чем расшифровывать наше всё — самый главный памятник русской письменности «Слово о полку Игореве». Дело не только в том, что «Слово» было написано очень давно и язык с тех пор поменялся до неузнаваемости. Дело в том, что: а) оно было написано вообще без пробелов между словами, как тогда было принято; б) оригинал до нас не дошёл, а дошёл только «испорченный телефон», потому что самая древняя запись памятника, имеющаяся у нас на руках, — это копия XVIII века с копии XVI века. И оба копииста наляпали в своих списках такое количество ошибок, что теперь «Слово» содержит больше тёмных мест, чем самый заумный каббалистический трактат. И вот свои вариации расшифровок этих мест ежегодно предлагали знаменитые филологи, литературоведы, историки и писатели. Переводов «Слова» насчитывается буквально сотни.
А потом произошло пришествие Олжаса Сулейменова. Этот казахский Чингисхан от филологии устроил славистам такой разгром под Калкой, что они не могут отойти от потрясения до сих пор. В своей книге «Аз и Я» Сулейменов разобрал большинство темных мест «Слова» — легко, непринужденно и отвратительно убедительно. Будучи тюркологом, специалистом по тюркским языкам, он без каких-либо проблем понял «Слово» лучше любого слависта-русиста. Потому что, оказывается, это произведение написано на страшном русско-славянско-половецко-кипчакском жаргоне, то есть кишмя кишит тюркизмами, которые автор вставлял в текст с той же непринужденностью, с которой сегодняшний менеджер говорит об офшорах, стартапах и прочих краудсорсингах.
Выяснилась масса любопытных вещей.
«Куры города Тьмутаракани», до которых «доскакаше» один из героев, наконец перестали кудахтать. Эти птички, так смущавшие веками переводчиков, оказались обычными стенами: «кура» — у тюрков «стена».
«Дебри Кисани» из темных лесов, окружавших великий русский град Кисань, неизвестно, правда, где находившийся и куда потом девшийся, превратились в «дебир кисан» — «железные оковы».
«Тощие тулы», хоронившие князя, обратились из совсем уж фантасмагоричных «прохудившихся колчанов» в худых вдов, обряжавших князя в последний путь. Ибо у тюрков «тула» — это «вдова».
«Птица горазда», над которой тоже сломали голову многие переводчики, переводя ее как «очень быструю птицу», стала «горазом», то есть по-тюркски — петухом.
И так далее и тому подобное. Смысл всего произведения в результате этих многочисленных изменений оказался кардинально новым, текст — почти неузнаваемым.
Сказать, что слависты обиделись, — значит ничего не сказать. Книгу Сулейменова встретили гробовым молчанием. Ее существование как бы просто проигнорировалось. Но с тех пор ни одного нового перевода «Слова», ни одной серьезной работы о нем больше не выходило. Потому что писать о нем, не принимая во внимание правок Сулейменова, теперь невозможно. А признать их нестерпимо обидно.
Написано отменно. Вся статья "Бабилонская вашня" - про баранов, кричащих "Ви! Ви!", про рога Моисея, про Кузинатру, про Сакиспаче и прочий кайф - http://rualev.livejournal.com/1147399.html
Оригинал взят у в Аорист vs Имперфект
Я споткнулся в лингвистической траве об какие-то грабли, предполагаю, что очень известные. Любой студент-первокурсник, у кого есть старославянский и древнерусский в анамнезе, наверное, меня на смех подымет. Но я ньюб, мне можно.
"Одним махом семерых побивахом"
Эта пословица - живая, встречается даже в современной разговорной речи. Участвует в сказках, и не только русских народных. Храбрый портняжка, знатный убийца мух - персонаж европейский, но к нему это выражение прикладывают в пересказе.
Засада вот в чём.
Мудрецы утверждают, что эта пословица - один из редких примеров сохранения аориста. Древнего глагольного времени, обозначающего краткое неделимое действие в прошлом. Аорист растворился в XIV веке, оставив после себя буквально несколько окаменелых словоформ, по пальцам пересчитать можно.
Но вот я копаюсь в таблицах спряжений и вижу - нифига это не аорист.
Был бы это аорист, звучало бы, например, так:
"Одним бздохом семерых побивохом"
И причём в конкретном смысле - что мы (а нас несколько) как-то однажды насмерть прибили семь врагов своей выдающейся анальной декомпрессией.
Те же мудрецы в дальнейшем настаивают, что в современном русском имперфекта не сохранилось вообще. А имперфект - это тоже древнее глагольное время, но другого характера: длительные действия в прошлом, которые часто повторялись. Имперфект использовался для описания обычаев и традиций.
И, судя по таблицам суффиксов, исходная пословица - это таки имперфект. "Побивахом". В том смысле, что мы обычно по традиции одним ударом убивали сразу семерых врагов. После завтрака. А после обеда - скажем, ещё одиннадцать.
В том же XIV веке в русском языке появилось хитрое изобретение - вид глагола - которое и стёрло обе эти древние формы времени. Аорист стал совершенным видом, а имперфект - несовершенным. И теперь сам чорт в них ногу сломит. И тот же храбрый портняжка путается в показаниях, насчёт того, сколько их было - один или много. Потому что, если бы он был по-честному один, то надо было так и говорить на чистом древнерусском в имперфекте: "Один мах - семерых побивах".
Так что же говорит наука за эту пословицу - аорист или имперфект?
Update: В комменты пришла наука и говорит: таки аорист. "Побивохом", увы, быть никак не может, потому что неизменяемая основа - "побива". Она заканчивается на гласный звук и допускает аористический суффикс "-хом".
И это значит, что все семь врагов были побиты только один раз, другого такого случая не было. Но портняжка был не один при этом (организованная группа).
А вот если бы эта группа неоднократно выходила на дело - то имперфект был бы "побиваахом".
Видимо, у меня какие-то детские таблицы были, ненаучные.
"Одним махом семерых побивахом"Эта пословица - живая, встречается даже в современной разговорной речи. Участвует в сказках, и не только русских народных. Храбрый портняжка, знатный убийца мух - персонаж европейский, но к нему это выражение прикладывают в пересказе.
Засада вот в чём.
Мудрецы утверждают, что эта пословица - один из редких примеров сохранения аориста. Древнего глагольного времени, обозначающего краткое неделимое действие в прошлом. Аорист растворился в XIV веке, оставив после себя буквально несколько окаменелых словоформ, по пальцам пересчитать можно.
Но вот я копаюсь в таблицах спряжений и вижу - нифига это не аорист.
Был бы это аорист, звучало бы, например, так:
"Одним бздохом семерых побивохом"
И причём в конкретном смысле - что мы (а нас несколько) как-то однажды насмерть прибили семь врагов своей выдающейся анальной декомпрессией.
Те же мудрецы в дальнейшем настаивают, что в современном русском имперфекта не сохранилось вообще. А имперфект - это тоже древнее глагольное время, но другого характера: длительные действия в прошлом, которые часто повторялись. Имперфект использовался для описания обычаев и традиций.
И, судя по таблицам суффиксов, исходная пословица - это таки имперфект. "Побивахом". В том смысле, что мы обычно по традиции одним ударом убивали сразу семерых врагов. После завтрака. А после обеда - скажем, ещё одиннадцать.
В том же XIV веке в русском языке появилось хитрое изобретение - вид глагола - которое и стёрло обе эти древние формы времени. Аорист стал совершенным видом, а имперфект - несовершенным. И теперь сам чорт в них ногу сломит. И тот же храбрый портняжка путается в показаниях, насчёт того, сколько их было - один или много. Потому что, если бы он был по-честному один, то надо было так и говорить на чистом древнерусском в имперфекте: "Один мах - семерых побивах".
Так что же говорит наука за эту пословицу - аорист или имперфект?
Update: В комменты пришла наука и говорит: таки аорист. "Побивохом", увы, быть никак не может, потому что неизменяемая основа - "побива". Она заканчивается на гласный звук и допускает аористический суффикс "-хом".
И это значит, что все семь врагов были побиты только один раз, другого такого случая не было. Но портняжка был не один при этом (организованная группа).
А вот если бы эта группа неоднократно выходила на дело - то имперфект был бы "побиваахом".
Видимо, у меня какие-то детские таблицы были, ненаучные.
Инсценировка первой части романа А. и Б. Стругацких.
В ролях: В. Смирнов, Н. Слободская, О. Лянсберг, Л. Секирин, В. Костецкий, Р. Литвинов, В. Тыкке, М. Розанов, Д. Волосов, В. Арсентьев.
Режиссер: А. Белинский.
Ленинградская студия телевидения. Третье творческое объединение.
До настоящего времени был известен только отрывок с двумя фрагментами из этого телеспектакля общим временем 1:11. И он много лет закономерно вызывал у людей мучительное желание увидеть полную версию.
Ант Скаландис в книге "Братья Стругацкие" (М.: АСТ, 2008. — 704 с.) упоминает так об этом телеспектакле: "Телефильм был негативно встречен авторами и зрителями и больше в эфире не появлялся".
И в общем, нигде особо про этот фильм не писал никто.
Я посмотрел.
Это нечеловеческое советское мимими. И уникальный коллекционный документ эпохи.
Причём сделано на коленке, из подручных листов ватмана и подходящих деревянных стенок из соседнего павильона. Хочется думать, что это был такой тихий подвиг постановщиков - когда дирекция отказалась выделять деньги на съёмку. Да и в титрах что-то подозрительно мало людей.
Режиссёр снял полностью первую часть повести - "Суета вокруг дивана" - плюс ещё эпилог на 10 минут, где описана ключевая сцена новогодней работы в институте (а это из второй части). И в этом эпилоге понапихали, конешно, весь необходимый пафос, которого просто неоткуда было взять в первой части ПНвС. Горящие глаза, славатруду, вселяжем грудьюнабаррикады и прочее. Понятно, почему авторам не понравилось.
Но есть и забавные моменты в фильме.
Наина Киевна, например, которая похожа на Сталина. Её роскошно сыграла Фаина Слободская. Правда, получился совершенно другой персонаж, не от Стругацких.
Очень смешной Кристобаль Хозевич, тоже вообще не оттуда, который говорит "умклайдёт". В роли "умклайдёта" - мятая консервная банка.
Отличный телефонный диалог с Онучкиной. Кот Василий (несмотря что сделан из какого-то валенка), в общем, тоже хорошо играет.
Хороший милиционер. Молодой Костецкий (который правильный доктор Ливси).
Диван, правда, подкачал. Вместо него там какая-то тощая кушетка, судя по всему, выпрошенная у знакомых. Впрочем, как и весь остальной антураж, собранный с миру по нитке.
Кстати, следующую экранизацию ПНвС обещают снять полным метром к 2017 году.
Ссылку на кино увидел у Лина Лобарёва в FB.
отсюда bujhm.livejournal.com/683063.html
В ролях: В. Смирнов, Н. Слободская, О. Лянсберг, Л. Секирин, В. Костецкий, Р. Литвинов, В. Тыкке, М. Розанов, Д. Волосов, В. Арсентьев.
Режиссер: А. Белинский.
Ленинградская студия телевидения. Третье творческое объединение.
До настоящего времени был известен только отрывок с двумя фрагментами из этого телеспектакля общим временем 1:11. И он много лет закономерно вызывал у людей мучительное желание увидеть полную версию.
Ант Скаландис в книге "Братья Стругацкие" (М.: АСТ, 2008. — 704 с.) упоминает так об этом телеспектакле: "Телефильм был негативно встречен авторами и зрителями и больше в эфире не появлялся".
И в общем, нигде особо про этот фильм не писал никто.
Я посмотрел.
Это нечеловеческое советское мимими. И уникальный коллекционный документ эпохи.
Причём сделано на коленке, из подручных листов ватмана и подходящих деревянных стенок из соседнего павильона. Хочется думать, что это был такой тихий подвиг постановщиков - когда дирекция отказалась выделять деньги на съёмку. Да и в титрах что-то подозрительно мало людей.
Режиссёр снял полностью первую часть повести - "Суета вокруг дивана" - плюс ещё эпилог на 10 минут, где описана ключевая сцена новогодней работы в институте (а это из второй части). И в этом эпилоге понапихали, конешно, весь необходимый пафос, которого просто неоткуда было взять в первой части ПНвС. Горящие глаза, славатруду, вселяжем грудьюнабаррикады и прочее. Понятно, почему авторам не понравилось.
Но есть и забавные моменты в фильме.
Наина Киевна, например, которая похожа на Сталина. Её роскошно сыграла Фаина Слободская. Правда, получился совершенно другой персонаж, не от Стругацких.
Очень смешной Кристобаль Хозевич, тоже вообще не оттуда, который говорит "умклайдёт". В роли "умклайдёта" - мятая консервная банка.
Отличный телефонный диалог с Онучкиной. Кот Василий (несмотря что сделан из какого-то валенка), в общем, тоже хорошо играет.
Хороший милиционер. Молодой Костецкий (который правильный доктор Ливси).
Диван, правда, подкачал. Вместо него там какая-то тощая кушетка, судя по всему, выпрошенная у знакомых. Впрочем, как и весь остальной антураж, собранный с миру по нитке.
Кстати, следующую экранизацию ПНвС обещают снять полным метром к 2017 году.
Ссылку на кино увидел у Лина Лобарёва в FB.
отсюда bujhm.livejournal.com/683063.html