Что происходит, когда ваш самолет сажают на запасном аэродроме и почему это надо терпеть
letchikleha.livejournal.com/162578.html
letchikleha.livejournal.com/163013.html
letchikleha.livejournal.com/162578.html
letchikleha.livejournal.com/163013.html
Кусок из Пикты и их эль
Алексей Федорчук aka Alv
Книга представляет собой попытку реконструкции происхождения и истории пиктов и их взаимоотношений с «вересковым элем». lib.rus.ec/b/557783
Из вереска ли напиток?
Так что проблема разработки технологии приготовления качественных алкогольных напитков из подручных материалов в на заре Северного Средневековья была не менее актуальной, чем на закате Советской эпохи. И не отсюда ли пошла легенда о вересковом эле пиктов?
Я с трудом представляю, какой напиток можно приготовить непосредственно из вереска. Тем более что вереск, вне зависимости от его свойств – очень распространённое растение шотландских пустошей. И если бы он мог использоваться в качестве «облагораживающей» добавки к элю (каковой, повторяю, представлял собой заурядную зерновую бражку) – эту технологию быстро, методом ползучего эмпиризма, освоили бы и скотты, и англы, и позднее норвежцы. И не было бы в этом никакой тайны.
Но легко допустить, что служители пиктских богов, ответственные, наряду с правителями, за организацию сакральных застолий, будучи знатоками флоры родного края, отыскали некие травки, способные выполнять функции континентального хмеля. И именно эти ингредиенты и составили предмет их тайного знания, передававшегося из поколения в поколение.
Что же до названия эля – вересковый,то это, возможно, не более чем символ: эль, изготовленный не из вереска, но происходящий из Страны Вересковых пустошей. Своего рода – торговая марка, подобно коньяку, арманьяку или шампанскому.
Нельзя исключить также момент сознательной дезинформации со стороны пиктских жрецов в отношении враждебных соседей, призванной скрыть истинную технологию приготовления напитка и его ингредиенты.
Впрочем, возможно, что я и не прав. В статье Александера Уоллеса, приведённой в обзоре источников, есть свидетельства того, что эль действительно мог изготовляться из смеси солода с молодыми побегами вереска. И что этот способ практиковали не только пикты, но и скандинавы в Ирландии. Причём если в Шотландии секрет такого напитка был утрачен в связи с гибелью пиктов, то в Ирландии – после битвы при Клонтарфе (1014 года), в которой скандинавы были разгромлены войсками общеирландского пороля Бриана Боройме и покинули страну.
Так обстояло дело с вересковым элем, или иначе, но далее судьба его могла развиваться таким образом. Живя в окружении народов, пусть и поверхностно, но христианизированных, пикты, как я уже говорил, не могли не подвергнуться христианскому влиянию. Тем более, что большинство их королей были пиктами только по материнской линии и воспитывались при дворах христианских правителей Даль Риады, Стратклайда или Нортумбрии. Тайна же «верескового» эля принадлежала носителям традиций старой веры, и за их круг, скорее всего, не выходила.
С объединением Даль Риады и королевства пиктов в единое государство христианская традиция возобладала окончательно. Пиктская знать влилась в ряды христианизированной знати гаэльской, и была лишена доступа к тайному знанию предков. Король же Кеннет, хоть и потомок пиктской принцессы, но – христианин, воспитанный в Даль Риаде, не был посвящён в него изначально, по определению.
Разумеется, носители традиции языческой, в частности, и знатоки технологии «верескового» эля, продолжали существовать. И, скорее всего, по очевидным причинам, находились в оппозиции к центральной власти. С чем последняя, столь же очевидно, мириться не желала.
Как я уже неоднократно говорил, никакого геноцида в отношении пиктов со стороны скоттов не было. Но вот непримиримая война с языческой оппозицией, война на полное уничтожение, представляется вполне реальной. И именно она нашла отражение в той самой легенде, в которой
Нагрянул в шотландские горы Король, беспощаден и лих. Сразил он пиктов в битве, Облавой пошёл на них.
Понятна позиция короля Кеннета:
Край ему покорился Но не принёс даров.
А ему, видимо, «вересковый» эль пробовать доводилось, и разницу с тем пойлом, которое готовили скотты, он понимал. А потому, отловив, последних уцелевших носителей технологии,
Велел отвести их к морю, На страшный крутой обрыв: «Жизнь сохраните, мерзавцы, Мне тайну эля открыв».
Однако – не обломилось. Старший из пиктов, спровоцировав убийство мальчика, говорит:
«... А я не боюсь ваших пыток – Жгите, палите огнём. Тайна сладкого эля В сердце умрёт моем».
Потеряв всё, в том числе и смысл жизни, он мстит врагу, обрекая того всю жизнь лакать паршивую ячменную бражку...
Алексей Федорчук aka Alv
Книга представляет собой попытку реконструкции происхождения и истории пиктов и их взаимоотношений с «вересковым элем». lib.rus.ec/b/557783
Из вереска ли напиток?
Так что проблема разработки технологии приготовления качественных алкогольных напитков из подручных материалов в на заре Северного Средневековья была не менее актуальной, чем на закате Советской эпохи. И не отсюда ли пошла легенда о вересковом эле пиктов?
Я с трудом представляю, какой напиток можно приготовить непосредственно из вереска. Тем более что вереск, вне зависимости от его свойств – очень распространённое растение шотландских пустошей. И если бы он мог использоваться в качестве «облагораживающей» добавки к элю (каковой, повторяю, представлял собой заурядную зерновую бражку) – эту технологию быстро, методом ползучего эмпиризма, освоили бы и скотты, и англы, и позднее норвежцы. И не было бы в этом никакой тайны.
Но легко допустить, что служители пиктских богов, ответственные, наряду с правителями, за организацию сакральных застолий, будучи знатоками флоры родного края, отыскали некие травки, способные выполнять функции континентального хмеля. И именно эти ингредиенты и составили предмет их тайного знания, передававшегося из поколения в поколение.
Что же до названия эля – вересковый,то это, возможно, не более чем символ: эль, изготовленный не из вереска, но происходящий из Страны Вересковых пустошей. Своего рода – торговая марка, подобно коньяку, арманьяку или шампанскому.
Нельзя исключить также момент сознательной дезинформации со стороны пиктских жрецов в отношении враждебных соседей, призванной скрыть истинную технологию приготовления напитка и его ингредиенты.
Впрочем, возможно, что я и не прав. В статье Александера Уоллеса, приведённой в обзоре источников, есть свидетельства того, что эль действительно мог изготовляться из смеси солода с молодыми побегами вереска. И что этот способ практиковали не только пикты, но и скандинавы в Ирландии. Причём если в Шотландии секрет такого напитка был утрачен в связи с гибелью пиктов, то в Ирландии – после битвы при Клонтарфе (1014 года), в которой скандинавы были разгромлены войсками общеирландского пороля Бриана Боройме и покинули страну.
Так обстояло дело с вересковым элем, или иначе, но далее судьба его могла развиваться таким образом. Живя в окружении народов, пусть и поверхностно, но христианизированных, пикты, как я уже говорил, не могли не подвергнуться христианскому влиянию. Тем более, что большинство их королей были пиктами только по материнской линии и воспитывались при дворах христианских правителей Даль Риады, Стратклайда или Нортумбрии. Тайна же «верескового» эля принадлежала носителям традиций старой веры, и за их круг, скорее всего, не выходила.
С объединением Даль Риады и королевства пиктов в единое государство христианская традиция возобладала окончательно. Пиктская знать влилась в ряды христианизированной знати гаэльской, и была лишена доступа к тайному знанию предков. Король же Кеннет, хоть и потомок пиктской принцессы, но – христианин, воспитанный в Даль Риаде, не был посвящён в него изначально, по определению.
Разумеется, носители традиции языческой, в частности, и знатоки технологии «верескового» эля, продолжали существовать. И, скорее всего, по очевидным причинам, находились в оппозиции к центральной власти. С чем последняя, столь же очевидно, мириться не желала.
Как я уже неоднократно говорил, никакого геноцида в отношении пиктов со стороны скоттов не было. Но вот непримиримая война с языческой оппозицией, война на полное уничтожение, представляется вполне реальной. И именно она нашла отражение в той самой легенде, в которой
Нагрянул в шотландские горы Король, беспощаден и лих. Сразил он пиктов в битве, Облавой пошёл на них.
Понятна позиция короля Кеннета:
Край ему покорился Но не принёс даров.
А ему, видимо, «вересковый» эль пробовать доводилось, и разницу с тем пойлом, которое готовили скотты, он понимал. А потому, отловив, последних уцелевших носителей технологии,
Велел отвести их к морю, На страшный крутой обрыв: «Жизнь сохраните, мерзавцы, Мне тайну эля открыв».
Однако – не обломилось. Старший из пиктов, спровоцировав убийство мальчика, говорит:
«... А я не боюсь ваших пыток – Жгите, палите огнём. Тайна сладкого эля В сердце умрёт моем».
Потеряв всё, в том числе и смысл жизни, он мстит врагу, обрекая того всю жизнь лакать паршивую ячменную бражку...
"В это время (1824 год) в племени Йонагуски жил 19-летний белый юноша Вильям Холланд Томас. Несколько лет назад сенатор Феликс Вокер развернул в этих краях сеть маленьких магазинчиков для индейцев, юный Томас стал продавцом в одном из них. Проект оказался убыточным, сенатор Вокер закрыл магазины, а остатки товаров раздал продавцам в счет задолженности по зарплате. Так Томасу досталось несколько книг по юриспруденции, Томас прочел их, и вскоре стал лучшим знатоком права в окрестных деревнях. В 1824 году Йонагуска и Томас сделали оригинальный юридический фокус. Йонагуска усыновил Томаса, объявил его индейцем чероки и дал ему имя Вилл-усди (маленький Вилл). Томас за символическую сумму купил город Квалла и оформил эту сделку по всем правилам в местной земельной палате. После этого оказалось, что племя Йонагуски живет в частных владениях белого человека, и у правительства больше нет оснований выселять индейцев с этой территории.
Так в Северной Каролине появился индейский анклав, позже получивший название Восточная Ветвь Чероки. Позже к ней присоединились другие небольшие группы чероки, живущие на территории США и не подчиняющиеся основному правительству чероки. Некоторые чероки Восточной Ветви приняли американское гражданство, другие обитали в труднодоступных горных районах, вдали от американской цивилизации. Всего в Восточную Ветвь вошло около 1400 человек. Из них около 400 человек были сектантами, подчиняющимися пророку Цали, они пытались вести против белых партизанскую войну, как чикамауга в старые времена."
vadim-proskurin.livejournal.com/445679.html
Так в Северной Каролине появился индейский анклав, позже получивший название Восточная Ветвь Чероки. Позже к ней присоединились другие небольшие группы чероки, живущие на территории США и не подчиняющиеся основному правительству чероки. Некоторые чероки Восточной Ветви приняли американское гражданство, другие обитали в труднодоступных горных районах, вдали от американской цивилизации. Всего в Восточную Ветвь вошло около 1400 человек. Из них около 400 человек были сектантами, подчиняющимися пророку Цали, они пытались вести против белых партизанскую войну, как чикамауга в старые времена."
vadim-proskurin.livejournal.com/445679.html
Оригинал взят у в О чувствительности к ядам
Давно и хорошо известно, что разные виды животных, даже близкие, могут совершенно по-разному реагировать на поступление в организм определенных веществ. Сегодня я узнал еще два ярких примера из этой области.
Для морских свинок пенициллин смертельно ядовит при приеме с пищей. Это связано с тем, что в кишечнике этого зверька обитает очень своеобразная микрофлора. Когда кишечные бактерии морской свинки сталкиваются с пенициллином, он избирательно уничтожает некоторые виды, в результате равновесие микрофлоры нарушается, устойчивые бактерии стремительно размножаются, и зверек погибает от кишечной инфекции. Но если морской свинке давать пенициллин не в таблетках, а в уколах, ничего необычного не происходит.
Талидомид, вызывающий тяжелые уродства у детей приматов, если мать принимает препарат во время беременности, для большинства других млекопитающих безвреден. Если бы в 1950-х годах его безопасность проверяли бы на мышах или крысах, ничего опасного не обнаружили бы.
Давно и хорошо известно, что разные виды животных, даже близкие, могут совершенно по-разному реагировать на поступление в организм определенных веществ. Сегодня я узнал еще два ярких примера из этой области.
Для морских свинок пенициллин смертельно ядовит при приеме с пищей. Это связано с тем, что в кишечнике этого зверька обитает очень своеобразная микрофлора. Когда кишечные бактерии морской свинки сталкиваются с пенициллином, он избирательно уничтожает некоторые виды, в результате равновесие микрофлоры нарушается, устойчивые бактерии стремительно размножаются, и зверек погибает от кишечной инфекции. Но если морской свинке давать пенициллин не в таблетках, а в уколах, ничего необычного не происходит.
Талидомид, вызывающий тяжелые уродства у детей приматов, если мать принимает препарат во время беременности, для большинства других млекопитающих безвреден. Если бы в 1950-х годах его безопасность проверяли бы на мышах или крысах, ничего опасного не обнаружили бы.
воскресенье, 02 августа 2015
пятница, 31 июля 2015
Оригинал взят у в Дорожные заметки миссис Брэдшоу
Mrs Bradshaw's Habdbook - приложение к роману "На всех парах (Rising Steam)". Великое множество иллюстраций, карт и рекламы. Очаровательные виды равнины Сто и квирмских пляжей (незабываемое зрелище троллих купальщиц и дварфов-серферов). Разнообразные местные блюда, от крыс в тесте до чего угодно с авеками. Рекомендуется всем, кто одной ногой в Плоском Мире.
превьюшки
Оригинал взят у в Подборка полезных бесплатных сервисов
читать дальше
Может пригодиться. Адресов не указано и в первоисточнике, но они легко гуглятся. Вам же не понадобятся одновременно сотни сайтов, фигурирующих под катом.
читать дальше
Оригинал взят у в Век живи - век учись
Разумеется, я, как и все, знал, что в России и других республиках бывшего СССР железнодорожная колея шире, чем в Западной Европе. Но для меня, признаться, было сюрпризом, что в мире действуют аж 16 стандартов ширины колеи. И что, например, в Бразилии и Боливии расстояние между рельсами - всего метр, зато в соседних Аргентине и Чили (а также - в Индии и Пакистане) колея самая широкая в мире.
Вообще, Латинская Америка в этом отношении очень интересный регион: почти все соседние страны имеют различные габариты рельсовых путей. Не совсем понятно, зачем им понадобилось такое разнообразие и почему они не смогли или не захотели договориться об унификации.
Вообще, Латинская Америка в этом отношении очень интересный регион: почти все соседние страны имеют различные габариты рельсовых путей. Не совсем понятно, зачем им понадобилось такое разнообразие и почему они не смогли или не захотели договориться об унификации.
31.07.2015 в 17:52
Пишет Ramine, Reine des souris:А ведь ничто не ново
"Король Хильперих, изобретший четыре новых буквы, потребовал не только, чтобы по новой орфографии учились отроки, но и древлеписанные книги были бы выглажены пемзой и переписаны заново (Greg. Tur., „Hist. Franc." V 45)."
URL записи"Король Хильперих, изобретший четыре новых буквы, потребовал не только, чтобы по новой орфографии учились отроки, но и древлеписанные книги были бы выглажены пемзой и переписаны заново (Greg. Tur., „Hist. Franc." V 45)."
(Добиаш-Рождественская О.В., "История письма в Средние Века", 1936 г. (переиздание 1922- г.)
24.08.2013 в 00:51
Пишет kurufin_the_crafty:Древнеримские цены
"...Один сестерций примерно соответствует двум сегодняшним евро. Такова его стоимость в течение всего I века нашей эры, и мы можем считать, что она не изменилась и в начале II века (115 год нашей эры), когда Рим благодаря завоеваниям Траяна переживал период относительного благоденствия. Вот некоторые цены — как видите, параллели с реалиями наших дней часто поразительные:
1 литр оливкового масла = 3 сестерция = 6 евро
1 литр столового вина = 1 сестерций = 2 евро
1 литр марочного вина = 2 сестерция = 4 евро
1 литр фалернского вина = 4 сестерция = 8 евро
1 килограмм хлеба = 1/2 сестерция = 1 евро
1 килограмм пшеницы =1/2 сестерция = 1 евро
тарелка супа =1/4 сестерция (1 асс) = 0,5 евро
посещение терм =1/4 сестерция (1 асс) = 0,5 евро
туника = 15 сестерциев = 30 евро
мул = 520 сестерциев = около 1000 евро
раб — 1200–2500 сестерциев = 2500–5000 евро
Из античных источников выясняются некоторые любопытные подробности. Мы знаем, например, что средний горожанин носит с собой обычно 30 сестерциев, то есть эквивалент 60 евро. Другие данные указывают на громадный разрыв между богатыми и бедными: 6 сестерциев в день достаточно, чтобы прокормить трех человек (то есть небольшую семью). При этом состоятельный римлянин времен Траяна должен иметь доход как минимум 20 тысяч сестерциев в год (то есть 55 евро в день) на свои "насущные" нужды.
Вперед по времени лучше и не заглядывать; данные по другим эпохам отражают последствия высокой инфляции и неоднократных кризисов, которые довелось пережить Римской империи. Самый впечатляющий пример — цены на зерно: если в I веке нашей эры для покупки 1 модия (6,5 килограмма) зерна требовалось 3 сестерция, то два столетия спустя (в конце III века) надо было заплатить целых 240 сестерциев! Это означает, что вследствие многочисленных кризисов сестерций девальвировался в 80 раз. Соответственно, его стоимость стала равняться примерно двум с половиной евроцентам".
Альберто Анджела. "Один день в Древнем Риме".
URL записи
26.11.2014 в 12:36
Пишет kurufin_the_crafty:Английские средневековые фамилии
Джон Гарднер, "Жизнь и время Чосера":
Выбор фамилии был в средние века сплошь и рядом делом случая. Фамилии давались по месту происхождения (так, фамилия Гонт – это англо-нормандское название города Гент, где родился Джон Гонт), по имени отца (Уильямсон – сын Уильяма), по профессиональному занятию (Уот Тайлер – кровельщик, хотя некоторые, непонятно почему, производят эту фамилию от слова «портной») или даже – особенно когда речь идет о королях – по особенностям характера или репутации (Педро Жестокий). По мере того как человек менял места жительства, профессии и привычки, менялась и его фамилия. Дед поэта Роберт Чосер происходил из семьи, которая имела родственников в Лондоне, но жила по большей части в Ипсвиче и носила фамилию «lе Taverner» (прадеда поэта звали Эндрю ле Таверне). Это значит, что они – по крайней мере некоторые – были трактирщиками – владельцами или содержателями таверн, членами гильдии и принадлежали, условно говоря, к мелкой буржуазии. Закон проводил различие между трактирщиками и виноторговцами: первые торговали в розницу, тогда как вторые являлись оптовиками, занимавшими высокое положение в обществе. Однако семья, владеющая несколькими тавернами, могла с выгодой для себя заняться оптовой виноторговлей, благо розничная торговля была у нее в руках.
В Лондоне дед поэта Роберт Чосер жил на Кордуэйнер-стрит (что значит «Улица сапожников» или «Улица кожевников»), в лучшем районе кожевенного квартала, и был известен как Роберт Сэддлер («седельщик») и как Роберт Чосер (от французского chaussier – «сапожник»). Как место жительства Роберта Чосера, так и его фамилии побудили некоторых исследователей предположить, что он был кожевенных дел мастером. Но более вероятным представляется другое объяснение: он никогда не был кожевником (это нам известно с большой долей вероятности), а поселился на Кордуэйнер-стрит потому, что преуспевающему виноторговцу пришелся по вкусу этот фешенебельный район. Помимо того, дед Чосера упоминается в судебных отчетах как Роберт Деннингтон (точно так же, как его отец, прадед поэта, упоминается и под именем Эндрю Деннингтон) – это наводит на мысль, что он либо родился, либо когда-то жил, либо имел собственность в Деннингтоне (графство Суффолк); наконец, он фигурирует как Роберт Малин (очевидно, это значит: Роберт из Большого Линна), Роберт Ипсвич и Роберт Малин ле Чосер – что бы это ни значило. Во всех этих городах у него, как нам известно, были родственники".
Примечание: на самом деле весь этот бардак (связанный с тем, что "фамилии", упоминаемые Гарднером, по сути не сильно отличаются от прозвищ и еще очень долго не будут отличаться) характерен и для остальной Европы. В XV веке сын некоего Микеле ди Чоне получит прозвище Верный Глаз (Вероккьо), да так под ним в истории искусств и останется. Веком раньше еще один урожденный ди Чоне станет известен как Орканья (видимо, от искаженного Arcagnolo/Arcangelo). Кто-то из старших сыновей флорентийского дубильщика Мариано Филиппепи заработает от сограждан прозвище Бочоночек - Botticello (то ли благодаря особенностям фигуры, то ли еще по каким-то причинам) и передаст его по наследству младшему брату Алессандро, которого всю жизнь будут называть Сандро Боттичелли. А его же земляк и современник Томмазо Бигорди введет в моду ювелирное украшение в виде веночка-гирлянды из драгметаллов, после чего все его дети и внуки так и будут зваться - Гирландайо...
URL записи
30.03.2015 в 19:21
Пишет kurufin_the_crafty:Венецианские архивы
Вдруг кому пригодится: Archivio di Stato di Venezia.
Ассортимент: от переписки с Оттоманской империей до восемнадцативечной документации по расчистке каналов. Географический охват: вся территория Светлейшей, включая Бергамо, Верону, иллирийское побережье и проч., и проч.
Дополнительно можно насладиться старой венецианской орфографией (похоже, у этих ребят /dz/, /ts/ и /z/ реально аллофоны, потому как теоретически предназначенные для их обозначения z, c и x шестнадцативечные писцы фигачат совершенно взаимозаменяемым образом).
Оффтоп (не в тему архивов, но музыкой навеяло (с))
Знаменитое итальянское "чао" (ciao, которое "привет", оно же "пока!"
пошло из венецианского s-ciavo: буквально - "раб" (в значении "ваш раб", "ваш покорный слуга", "к вашим услугам".
пошло из венецианского s-ciavo: буквально - "раб" (в значении "ваш раб", "ваш покорный слуга", "к вашим услугам". Оффтоп-2
А само слово "раб" (s-ciavo, в литературном итальянском schiavo) пошло от позднелатинского sclavus - "славянский, славянин", потому как в итоге бурного ранне-среднего средневековья в Европе (и на побережье Адриатики в частности) появилось дохера рабов славянского происхождения. Так что имеем классический пример превращения этнонима в имя нарицательное.
Оффтоп-3:
Да, у английского slave, испанского esclavo, французского esclave и т.д. и т.п. ноги растут оттуда же.
URL записи
29.04.2015 в 19:09
Пишет kurufin_the_crafty:>Еще архивы: флорентийские (Санта-Мария-дель-Фьоре, 1417-1436) и сиенские.
Флорентийские - в основном, те, что касаются строительства купола Дуомо, но есть и куча всякой повседневной городской бытовухи: кто-то шелк продает, кто-то деньги в рост дает, в Дуомо нового регента певчих выбирают (выбрали некоего Паскуале).
Еще из флорентийской повседневщины:
Некая монна Папера, занявшая у некоего Паоло в рассрочку 8 лир 10 сольдо, выплачивает ему полагающуюся в этом месяце треть суммы. О чем свидетельствует поручитель - торговец шелком Паоло, сын Туры.
Двум флорентийским каноникам дали разрешение поселить с собой своих уважаемых матерей (подчеркивается, что матери уважаемые - теток абы какой репутации на церковной территории селить не будут).
Джованни Медичи, сыну Антонио, выдано 25 флоринов для уплаты и подарков (per dare e paghare) папским гонцам (папа Евгений презентовал Дуомо золотую розу - очень почетная штука, поэтому гонцов не грех и одарить).
Какой-то Доменико, сын Франческо, наделал долгов, и теперь эти долги пытаются взыскать с его матери, монны Леонарды. Мать подает апелляцию.
Монна Лоренца, дочь Бонифачо Кортиджани и жена Антонио, сына Скьятты, сына Маччо, совместно с неким Тотто Паларчони покупает за 500 золотых флоринов дом у Габриэле и Джованни, сыновей мессера Бартоломео Панчатики. Судя по тому, что тетка указана как "монна" (domina), а Тотто - просто как Тотто, без всяких уважительных обращений, складывается впечатление, что тетка в этом бизнес-тандеме главная, а Тотто, возможно, состоит при ней в помощниках. Муж вообще не при делах - в документе он указывается только ради индентификации личности покупательницы.
Мессер Палла Строцци выиграл тендер получил разрешение продать для строительства Дуомо 4 000 фунтов белого мрамора по 20 сольдо за фунт. А вот этого мессера мы, слава богу, знаем в лицо: он у фра Анджелико на "Снятии с креста" гвозди держит:
Как утверждает Вазари, он же (то ли четвертый, то ли пятый справа) у Гирландайо на чудо воскрешения мальчика глазеет (а чего б и не поглазеть - чудо как раз напротив его собственного дома происходит...):
А какие имена в этих архивах! Целая гирлянда пожелательных: Bonagiunta (Бонаджунта) - Добрая/Хорошая Прибавка (в смысле, прибавка к семейству), Bonfilio/Bonfiglio (Бонфильо) - Хороший Сын, Bonfante (Бонфанте) - Хорошее Дитя, Bonaiuto (Бонайюто) - Хороший Помощник, Bonamico (Бонамико) - Хороший Друг, Boncompagno (Бонкомпаньо) (а также Compagno (Компаньо), Pagno (Паньо), Pagnino (Паньино) и Pagnozzo (Паньоццо)) - Хороший Товарищ, Boncambio (Бонкамбио, и Cambio - Камбио) - Хорошая Смена (или Замена), Bonsignore (Бонсиньоре) - Хороший Господин (и уменьшительные от него: Signore (Синьоре) - Господин и Signorino (Синьорино) - Господинчик).
Вообще, в этом есть что-то трогательное. Видимо, надо было очень радоваться появлению в семье очередного ребенка, чтобы назвать его Хорошей Прибавкой (а то ведь бывали и имена вроде Ultimo - Последний, в смысле: хватит, блин, рожать без конца!).
А вот еще люди, у которых явно были очень заботливые родители - с манией величия относительно будущности любимого чада:
Marchese di Ranieri (Маркезе ди Раньери) - Маркиз, сын Раньери (маркизом так и не стал - стал сиенским нотариусом).
Visconte (Висконте) - Виконт, судья в той же Сиене (где-то в тех же архивах попадался и Виконтик - Viscontino, сын кого-то, но этого я сейчас не найду).
Cardinale di Piero Rucellai (Кардинале ди Пьеро Ручеллаи) - Кардинал Петрович, сын Пьеро Ручеллаи. Не единичный случай, кстати: в тот же период по соседству с ним проживает почти полный тезка - Кардинале ди Пьеро Торнаквинчи (Cardinale di Piero Tornaquinci). Этот, правда, упоминается (если я правильно идентифицирую) еще и как Уголино Кардинале, так что не совсем понятно, является ли это Cardinale вторым именем или просто прозвищем. Зато в La Toscana illustrata пробегает его сын: Кардиналино (Кардинальчик) ди мессер Уголино Кардинале Торнаквинчи (Cardinalino di messer Ugolino Cardinale Tornaquinci).
Contessa (Контесса - Графиня), Contessina (Контессина - Графинюшка) и Tessa (Тесса, краткая форма от Contessa) - вообще очень популярное имя, и несть этим Графиням числа. Например, у Козимо Медичи Старшего была жена Контессина де Барди, и, что самое забавное, она-то и в самом деле была "графинюшкой" - дочерью графини Эмилии Панноккьески. Потом, кстати, под этим же именем крестили ее правнучку, Контессину Антонию Ромолу Медичи, дочку Лоренцо Великолепного.
Еще имена:
Verdenovella di Bando - Молодая (Весенняя) Зелень, дочь Бандо.
Finiguerra Deodati - Кончай-Воевать Деодати (однако не факт, что это личное имя, а не прозвище).
Tagliapane di Altovito mercante - Режь-Хлеб, сын Альтовито, купец (те же сомнения; впрочем, встречается еще и несколько субъектов, упомянутых как Pane, так что возможно, тут мы имеем дело с полноценным пожелательным именем (режь-хлеб = будь-сытым) и его краткими формами на манер Giunta - Bonaguinta, Segna - Boninsegna и т.д., и т.п.).
Saracino di Cambio notaio - Сарацин, сын Камбио, нотариус (то ли дитё родилось сильно смуглое, то ли это привет благородным сарацинам из рыцарских романов) .
Saladino di Ugolino - Саладин Уголинович, сын Уголино (а вот это точно привет рыцарскиму эпосу :-)))).
Вообще же, если навскидку, то самые популярные мужские имена в Тоскане на XIII-XV век - Антонио, Якопо (совокупно со всеми прилагающимися Лапо, Копо/Коппо и Коппино), Франческо (плюс Чекко, Чеккино, Чекконе и т.д., и т.п.), Филиппо (Липпо, Липпуччо, Липаччо, Пиппо), Бартоломео (плюч Бартоло и Баччо) и, само собой, Джованни (Джанни, Джанино, Джаннотто, Ванноццо - тысячи их...). Еще часто попадаются Лоренцо/Ренцо/Ленцо/Ненчо (спасибо флорентийской Сан-Лоренцо), Джулиано (Юлиан Гостеприимный - тоже весьма чтимый в этих краях святой, в Скандиччи даже соответствующие мощи хранятся), Бенедетто/Бетто, Никколо/Никкола/Никколайо, Пьеро/Пьетро, Томмазо/Мазо и Кристофано/Тофано. Среди женских имен (опять же, навскидку) в лидерах Катерина/Катарина, Маргерита, Джованна/Нанна и Маддалена/Лена. Марий почему-то на удивление мало - даже если брать со всеми вариантами...
URL записи