Для размышлений на тему

Оригинал взят у в Можно не только квасить

Снежок и минус пять, что продержались неделю, недолго радовали. На улице дождь, слякоть и плюс шесть. Что делать в такие выходные? Только квасить. Хотя нет, не только. Можно квасить и мариновать. Мариновать и квасить.




Капусту как раз тронул первый морозец, и она для этих целей годится как никогда лучше. Вот мы и решили сделать очередной стратегический запас. Про то, как правильно квасить, я уже писал http://dpmmax.livejournal.com/126876.html А поскольку капусты мы нарубили с запасом, то решено было часть замариновать. Тут технология отличается - даже в том, как правильно расколбасить кочан. Так вот, его нужно покрошить квадратно-гильотинным методом, с шагом в три сантиметра. Плюс-минус, как глазомер сработает.



На кочан капусты весом килограмма в два понадобится пару крупных морковок, одна крупная же свекла и головка чеснока. И (тут по желанию, но мы любим поострее) несколько стручков красного перца.

Морковку рубим... эээ... предположительно, соломкой, но у меня получилась железнодорожная тематика, что-то ближе к шпалам.



То же самое вышло и со свеклой. Можно было бы, конечно, достать специальную тёрку, но я как-то больше по старинке - привыкли руки к тесаку...



Чеснок, правда, удалось накромсать помельче. Потом весь этот винегрет я сложил в большую эмалированную кастрюлю и занялся маринадом. Расчёт прост: на два килограмма капусты - литр воды, 200 граммов сахара, 2 столовые ложки соли, 200 мл подсолнечного масла, несколько листиков из личного лаврового венка, несколько горошин перца и один стручок перца красного (остальной, по желанию, можно зарыть в капусте - пусть маринуется вместе с нею) - и на огонь.

Когда водно-масляная сладко-солёно-жгуче-пряная смесь закипит, снимаем с огня, щедро льём туда 150 мл столового уксуса (или более скромно, высчитав путём несложного уравнения - уксусной эссенции quantum satis) и, вынув сварившийся стручок, выливаем горячий маринад в кастрюлю с капустой. Накрываем всё... нет, не медным тазом, а обычной тарелкой, чуть придавливаем её рукой, чтобы проступил маринад - и, оставив тарелку просто поверху, без всякого груза (увидите, он тут не нужен!), оставляем кастрюлю с ингредиентами в тепле квартиры на сутки. Через сутки продукт можно уже употреблять:



А всё, что не употребилось с первого захода - можно упаковать в банки и убрать в холодильник. Приятного аппетита!

P.S. Рецепт не наш, он был когда-то честно спёрт с просторов интернета, но результат нам понравился, поэтому мы решили, что таким надо делиться.

@темы: рецепты

---

Оригинал взят у в Голуби переплюнули гемосканщиков

Чем хороши конвульсии с написанием книги - обращаешь внимание на кучу материала, мимо которого раньше просто прошел бы и всё. Вот как вы думаете, чем занят голубь на картинке выше? Он отсматривает стёкла на гистологию, то есть ищет признаки злокачественного процесса в биоптатах молочной железы.

Фултекст статьи в PLOS ONE доступен всем желающим: Pigeons (Columba livia) as Trainable Observers of Pathology and Radiology Breast Cancer Images, а нежелающим я кратко перескажу, чего удумали патолог Ричард Левенсон из Университета Калифорнии, психолог Эдвард Вассерман из Университета Айовы, а также сочувствующие им товарищи.

Не секрет, что стёкла на гистологию - один из самых муторных лабораторных анализов, где человеческий фактор играет просто гигантскую роль, а системы обработки сложных изображений с этой задачей всё никак не научатся справляться на все сто. Да и стоят немеряно. Левенсон и компания решили сэкономить и сделать гистологами... голубей. Не представляю, как ученые до этого додумались, честно. Вот когда собак научили вынюхивать рак легких по выдыхаемому воздуху - тут всё было логично, для собак нюх - что для нас глаза, даже круче, пожалуй. А голуби... видимо, дело в особенностях их зрительного аппарата. Орнитологи, думаю, расскажут точнее, но отличия есть, причем существенные.

Одно из самых существенных - цветовосприятие. Если у нас 3 базовых цвета, то у голубей вроде как 5, но могу ошибаться. Плюс они не «достраивают» в мозгу изображения, как это часто делают люди, особенно опытные лаборанты: если объекта нет, то его нет, никаких парейдолий. И на этом авторы исследования решили сыграть.

Чтобы исключить любое влияние человека на птиц, экспериментаторы помещали их в особые коробки, как на фото. Дальше всё просто: в рандомном порядке на сенсорном экране голубям показывали гистологические препараты. Ну и нужно было клюнуть либо в левую полоску, либо в правую, синего или желтого цвета, причем ответы «да» и «нет» не привязывались строго к цвету, для каждой из 16 птиц опять же рандомно выбиралась своя система ответов. Если голубь клюнул правильно, то есть препарат был действительно со «злом», его кормили. Если неправильно - не кормили.

Голуби насобачились отличать норму от патологии за несколько часов! Через месяц тренировок они уже в 80% случаев давали правильный ответ. А если их использовали массивом, то есть объединяли «диагнозы» всех птиц и использовали самый частый ответ, то цифра доходила до 99%. Кстати, они не только со стёклами прекрасно справлялись, но и с маммограммами, где лучше всего голуби обнаруживали кальцификаты.

С нетерпением буду ждать новых экспериментов. Интересно, смогут ли они найти признаки злокачественности там, где промахнулись люди и компьютерные системы? А отличить разные виды рака друг от друга? А «добро» от «зла»? В общем, поле для фантазий открывается огромное. И да, как тут не вспомнить граждан с темнопольными микроскопами, которые даже в ходе исследования, результаты которого публиковались в комплементарно-медицинском журнале, продемонстрировали чувствительность по той же онкологии аж в 25%.

Пример пойдет в главу про гемосканирование, довеском к говорящим собачкам-диагностам.

В коментах к жж-посту обсуждение

@темы: медицина, птички

---

У нас, как и в любом крупном городе есть секция восточных единоборств. В этой секции есть детские группы. Детки в возрасте 4-5лет, на радость родителям, с большим удовольствием машут ручками и ножками и кричат: «КИЯ-А-А». Ведут эти группы два преподавателя (Андрей Дейхванович и Геннадий Мирославович). Понятно, что отчество Андрея ни один ребенок 5 лет без помощи логопеда выговорить не сможет. Поэтому детки вечно путаются и называют его то Диванович, то Душманович, Духанович, и т. д. Всего вариантов было собрано около трех десятков. Геннадий по этому поводу часто подшучивал и Андрей просил детей называть его просто по имени...

Но ситуацию сравнял один малыш, который подошол во время занятий к преподавателю и сказал: «Геннадий Мимосралович. Мне нужно в туалет». После того как утих смех Андрея, Геннадий собрал детей и сказал: «Все. С этого дня я для вас просто Гена»...
eku.ru/slozhnye-otchestva/

@темы: имена

---

Английский — ненормальный язык
Нет, английский язык не является уникально ярким, могучим или легко приспосабливающимся. Однако он, на самом деле, более странный, чем достаточное большое количество других языков.

Носители английского знают, что это очень странный язык. Знают об этом и те люди, для которых он не является родным и которые его учат. Та странность, которую мы чаще всего замечаем, связана с правописанием, и это, на самом деле, настоящий кошмар. В тех странах, где не говорят по-английски, не проводятся конкурсы по правописанию. В нормальных языках правописание, по крайней мере, претендует на наличие основного соответствия с тем, как люди произносят слова. Однако английский язык не является нормальным.
Правописание связано, естественно, с написанием, тогда как язык, по сути, имеет отношение к речи. Речь возникла задолго до письма, мы говорим значительно больше, и около пары сотен из тысячи существующих в мире языков почти или совершенно не имеют письменности. Но даже в своей разговорной речи английский язык представляется странным. Его странности легко можно не заметить, поскольку англоязычные жители Соединенных Штатов и Британии не особенно стремятся изучать другие языки.

Однако наша моноязыковая тенденция делает нас похожими на вошедшую в поговорку рыбу, которая не знает, что значит «мокрый». Наш язык воспринимается как нормальный только до того момента, пока человек не получает представление о том, что такое, на самом деле, нормальный язык.

Нет, например, другого такого языка, который был бы достаточно близок к английскому в том смысле, что в половине того, что говорят люди, можно было бы разобраться, вообще не занимаясь им, а все остальное можно было бы усвоить, приложив лишь незначительные усилия. То же самое можно сказать о немецком и о голландском, а также об испанском и португальском, а еще о тайском и о лаосском. Ближе всего для англоговорящего человека может оказаться малоизвестный североевропейский язык под названием фризский: если вы знаете, что tsiis — это сыр, а Frysk означает «фризский», то не трудно представить, что означает фраза: Brea, bûter, en griene tsiis is goed Ingelsk en goed Frysk. Однако это фраза является искусственной, и, в целом, мы склонны думать, что фризский язык больше похож на немецкий, что соответствует действительности.

Мы считаем неудобством то, что во многих европейских языках существительным без каких бы то ни было причин приписывается род, и при этом у французов луна получается женского рода, а лодка — мужского, и тому подобное. Но, на самом деле, странными являемся мы сами: почти все европейские языки принадлежат к одной семье — индоевропейской, и только в одном из них, в английском не существует подобной категории рода.


Хотите еще примеры странности? О’кей. На Земле есть только один язык, в котором настоящее время требует специального окончания только в третьем лице единственного числа. На этом языке я пишу так: I talk, you talk, he/she talk-s — но почему так происходит. Глаголы в настоящем времени в нормальных языках либо не имеют вообще окончаний, либо имеют кучу различных окончаний (по-испански: hablo, hablas, habla). И назовите другой язык, где вы должны вставить слово do для отрицания чего-то или для того, чтобы задать вопрос. Вы находите это сложным? Если только вы родом не из Уэльса, не из Ирландии и не родились на севере Франции, то, вероятно, так оно и есть.

Почему наш язык столь странный? И вообще, что это за язык, на котором мы говорим, и почему он стал именно таким?

Английский язык, по сути, начинался как один из германских. Древнеанглийский язык так не похож на современную версию, что требуется значительное усилие для того, чтобы считать его тем же самым языком. Hwæt, we gardena in geardagum þeodcyninga þrym gefrunon — неужели это, на самом деле, означает: «И мы, датские конунги, слышали во времена оно о славе королей»? Исландцы могут и сегодня прочитать подобные истории, написанные на древнескандинавском предшественнике их языка 1000 лет назад, и, тем не менее, для неподготовленного глаза поэма «Беовульф» (Beowulf) может показаться произведением, написанном на турецком.

Первая вещь, которая удалила нас от того первоначального языка, состояла в следующем: когда англы, саксы и юты (а также фризы) принесли свой язык в Англию, на острове уже обитали другие люди, говорившие на других языках. Это были кельтские языки, которые сегодня представлены валлийским, ирландским языками, а на другой стороне Ламанша, во Франции, еще и бретонским. Кельты были порабощены, по выжили, и поскольку всего было около 250 тысяч германских завоевателей — примерно население такого скромного города как Джерси-Сити, — то очень быстро получилось так, что большинство людей, говоривших на древнеанглийском, стали составлять кельты.

Решающее значение имел тот факт, что их язык сильно отличался от английского. Так, например, глагол находился у них на первом месте. А еще у кельтов были странные конструкции с глаголом do: они использовали его для того, чтобы сформулировать вопрос, сделать предложение отрицательным — и даже для того, чтобы создать своего рода добавление к глаголу: Do you walk? I do not walk. I do walk. Сейчас это выглядит знакомым, поскольку кельты стали делать это и в их собственной версии английского языка. Однако до этого подобное предложение показалось бы странным для англоговорящего человека — как и сегодня это покажется странным в любом языке, за исключением нашего собственного и сохранившихся кельтских. Обратите внимание на то, что само обсуждение этого странного использования глагола do заставляет нас обнаружить в себе нечто странное — как будто тебе сообщили о том, что в твоем рту постоянно находится язык.

На сегодняшний день не установлено существование других языков на Земле, кроме кельтского и английского, в которых бы использовался глагол do таким же образом. Поэтому странность английского языка началась с трансформации во рту людей, в большей степени привыкших к совершенно другим языкам. Мы продолжаем говорить, как они, и делаем это таким способом, который нам самим не пришел бы в голову. Когда вы произносите считалочку «eeny, meeny, miny, moe», у вас когда-нибудь возникало ощущение, что речь идет о своего рода счете? На самом деле, так оно и есть — это кельтские цифры, которые со временем претерпели изменения, однако до сих пор можно понять, что они восходят к словам, которыми пользовались сельские жители Британии, когда они пересчитывали зверей или играли в игры. А вот слова из детской песенки: «Hickory, dickory, dock» — что вообще все это значит? Вот разгадка: слова hovera, dovera, dick на том же самом кельтском языке означали восемь, девять и десять.

Затем произошло еще одно событие, повлиявшее на английский язык: на острове, переправившись с континента, появились в большом количестве люди, которые были носителями германских языков и которые имели весьма серьезные намерения. Этот процесс начался в IX век, и на этот раз завоеватели говорили на еще одном ответвлении германского языка — на древнескандинавском. Однако они не навязывали свой язык. Вместо этого они женились на местных женщинах и переходили на использование английского языка. Однако это были уже взрослые люди, а взрослые люди, как правило, не так легко усваивают новый язык, особенно если речь идет об обществе, где используется устный язык.

Тогда не было школ и не было средств массовой информации. Изучение языка тогда означало, что надо было внимательно слушать и прикладывать большие усилия для понимания. Мы можем только представить себе, как бы мы говорили по-немецки, если бы вынуждены были именно так бы его учить — то есть, встречаясь с ним не в записанном виде, а в большей мере на своей тарелке (разделка туш зверей, общение с людьми и тому подобное), а не просто работая над нашим произношением.

Пока завоеватели могли сообщить то, что хотели, это было нормально. Но это можно сделать, используя весьма приблизительную версию языка — разборчивость приведенного фризского предложения именно это и доказывает. Поэтому скандинавы делали как раз то, что и было ожидаемым: они говорили на плохом древнеанглийском. Их дети слышали столько же плохой, сколь и реальный древнеанглийский язык. Жизнь продолжалась, и вскоре их плохой древнеанглийский стал реальным английским, и вот что мы сегодня имеем: скандинавы сделали английский язык более легким.

Здесь я должен сделать одно уточнение. В лингвистических кругах рискованно говорить о том, что какой-то язык «легче», чем другой, поскольку нет единой системы измерения, с помощью которой можно было бы составить объективный рейтинг. Но даже если и нет светлой полосы между днем и ночью, мы бы не стали говорить о том, что не существует различия между жизнью в 10 часов утра и жизнью в 10 часов вечера. То же самое можно сказать про языки — в некоторых из них звучит больше колокольчиков и свистков, чем в других. Если бы кому-то сказали, что ему дается год на изучение либо русского, либо древнееврейского языка, а затем ему бы стали вырывать ноготь за каждую сделанную ошибку в ходе трехминутного теста на проверку его знаний, то только мазохист выбрал бы русский язык — если только он к этому времени уже не владел бы каким-нибудь родственным ему языком. В этом смысле английский «легче», чем другие германские языки, и все из-за викингов.

В древнеанглийском языке присутствовали безумные категории рода, которые мы ожидаем встретить в хорошем европейском языке — однако скандинавы особого внимания на них не обращали, и поэтому теперь их у нас нет. Обратите внимание на эту странность английского. Кроме того, викинги усвоили только одну часть когда-то бывшей прекрасной системы спряжения: поэтому в третьем лице единственного числе и появляется одинокое окончание —s, и теперь оно застряло там, как мертвое насекомое на ветровом стекле автомобиля. Здесь, как и в других местах, викинги пригладили сложный материал.

Они также последовали примеру кельтов, и изменили язык тем способом, который представлялся им наиболее естественным. Хорошо известен тот факт, что они добавили тысячи новых слов в английский язык, в том числе те, которые кажутся нам исключительно «нашими»: спойте старую песню «Get Happy» — слова в названии пришли к нам из древнескандинавского языка. Казалось, что иногда они хотели оставить в языке указания типа «Мы тоже находимся здесь» и поэтому дополняли наши родные слова эквивалентами из древнескандинавского языка. В результате возникли такие дубликаты как слова dike (у них) и ditch (у нас), scatter (у них) и shatter (у нас), а также ship (у них) и skipper (на древнескандинавском skip означало ship, и поэтому skipper — это shipper).

Однако приведенные выше слова были только началом. Они оставили свой отпечаток и на английской грамматике. К счастью, теперь в школе учителя редко говорят о том, что неправильно говорить Which town do you come from? (Какого города вы приехали из). То есть речь идет о вынесении в конец в конец предлога вместо того, чтобы вставить его сразу после слова, начинающегося на wh. В таком случае этот вопрос звучал бы так: «Из какого города вы приехали?» (From which town do you come?) В английском языке предложения с «обособленными предлогами» вполне естественны и понятны, и никому вреда не причиняют. Однако и в данном случае возникает вопрос о сырости и рыбе: в нормальных языках предлоги не обособляются и не болтаются в конце предложения. Носители испанского языка, обратите внимание: фраза El hombre quien yo llegué con (Человек, которым я пришел с), является столь же естественной, как ношение вывернутых наизнанку брюк.

Время от времени какой-нибудь язык позволяет делать нечто подобное — в одном случае речь идет о языке аборигенов в Мексике, а в другом случае речь идет о языке в Либерии. Других нет. В целом, подобные вещи воспринимаются как странность. Но известно ли вам, что такие же вещи были разрешены в древнескандинавском языке и сохранились в современном датском?

Мы можем показать все эти странные древнескандинавские влияния на примере одного предложения: Произнесите следующую фразу: That’s the man you walk in with (Вот человек, которым вы вошли с). Она является странной, потому что 1) определенный артикль не имеет специальной формы мужского рода для того, чтобы соответствовать слову man (человек); 2) в глаголе walk (ходить) нет окончания и 3) вы не говорите «in with whom you walk». Все эти странности обусловлены тем, что сделали скандинавские викинги в те времена со старым добрым английским языком.


Но и это еще не все — в английский язык, как из пожарного шланга, влились потоки слов из некоторых других языков. После скандинавов пришли французы. Норманны — потомки тех же самых викингов, как оказалось, — завоевали Англию, правили ей в течение нескольких столетий, и в это время английский язык пополнился еще 10 тысячью новых слов. Затем, начиная с XVI века, образованные англоговорящие люди стали культивировать английский как средство для утонченного писательского ремесла, и поэтому стало модным заимствовать слова из латыни для того, чтобы придать языку более возвышенный характер.

Благодаря притоку новых слов из французского и из латыни (часто трудно установить первоначальный источник конкретного слова) в английском появились такие слова как crucified (распятый), fundamental (фундаментальный), definition (определение) and conclusion (вывод). Эти слова воспринимаются сегодня как вполне английские, но когда они были новыми, многие образованные люди в XVI веке (а также после) считали их раздражающе претенциозными и навязчивым, и именно так они бы оценили фразу «раздражающе претенциозный и навязчивый» (irritatingly pretentious and intrusive).

Подумайте о том, как французские педанты сегодня отворачивают свои носы, сталкиваясь с потоком проникающих в их язык английских слов. А еще были даже такие литераторы, которые предлагали заменить родными английскими словами высокопарные латинские заимствования, и сложно не сожалеть по поводу утраты некоторых из них: вместо crucified, fundamental, definition и conclusion мы могли бы иметь crossed, groundwrought, saywhat, и endsay.

Однако язык склонен не делать то, что мы от него хотим. Но жребий был уже брошен: английский язык получил тысячи новых слов, который стали конкурировать с английскими словами для обозначения одних и тех же вещей. В итоге у нас появились тройняшки, что позволяет нам выражать идею с различной степенью формальности. Возьмите, к примеру, слово «помогать»: help — это английское слово, aid — слово французского происхождения, assist — латинского. То же самое относится к слову «королевский»: kingly — английское слово, royal — слово французского происхождения, regal — латинского. Обратите внимание на то, как в этих словах усиливается значимость с каждым новым вариантом: слово kingly звучит почти насмешливо, regal — такое же прямое, как трон, тогда как слово royal находится где-то посредине — достойный, но не избавленный от ошибок монарх.

А еще есть двойняшки — они менее драматичны, чем тройняшки, но, тем не менее, они забавные. Речь идет о таких англо-французских парах, как в случае со словом «начинать»: begin и commence, а также со словом желать: want и desire. Здесь особенно следует отметить кулинарные превращения: мы убиваем корову (cow) или свинью (pig) — это английские слова — для того, чтобы получить говядину (beef) или свинину (pork) — французские слова. Почему так происходит? Вероятно, в основном потому, что в завоеванной норманнами Англии англоговорящие рабочие работали на скотобойнях и обслуживали таким образом богатых франкоязычных и их застолье. Различные способы обозначения мяса зависели от места человека в существовавшей системе вещей, и классовые различия дошли до нас в данной ненавязчивой форме.

Однако Caveat lector (лат. Пусть остерегается покупатель — прим. перев), поскольку традиционные объяснения английского языка склонны преувеличивать важность импортированных формальных уровней в нашей речи. Некоторые считают, что только они делают английский язык уникально богатым. Именно такой точки зрения придерживаются Роберт Маккрам (Robert McCrum), Вильям Крэн (William Cran) и Роберт Макнил (Robert MacNeil) в своей книге «История английского» (The Story of English, 1986). По их мнению, первое большое заимствование латинских слов позволило людям, говорившим на древнеанглийском, выражать абстрактные мысли.

Однако никто не определял в количественных показателях богатство и абстрактность в этом смысле (кто эти люди, люди любого уровня развития, которые могут свидетельствовать об отсутствии абстрактных мыслей и даже об отсутствии способности их выражать?). Кроме того, не известен такой язык, где для обозначения одной концепции существовало бы лишь одно слово. В языках, как и в человеческом мышлении, слишком много нюансов — и даже неопределенностей — для того, чтобы они могли оставаться столь элементарными. Даже не имеющие письменности языки имеют формальные регистры. Более того, в английском языке есть простое слово жизнь (life), а также утонченное слово «существование» (existence), тогда как на языке американских аборигенов зуни (zuni) существует более изысканный слово — «вдыхание» (a breathing into).

Даже в английском языке родные корни делают больше, чем мы обычно замечаем. О богатстве словарного запаса дневнеанглийского языка мы можем судить лишь по немногим сохранившимся произведениям. Проще сказать, что слово «постигать» (comprehend) во французском предоставило нам новый формальный повод сказать «понимаю» (understand) — однако в самом дневнеанглийском существовали слова, которые в переводе на современный английский выглядели бы примерно так: forstand, underget и undergrasp. Судя по всему, все они означают «понимать», однако у них, несомненно, были различные коннотации, и весьма вероятно, что эти отличия включали в себя определенный уровень формальности.

Тем не менее, латинское вторжение, на самом деле, стало причиной появления определенных особенностей в нашем языке. Так, например, именно в тот момент возникло представление о том, что «большие слова» являются более изощренными. В большинстве языков мира более длинные слова не считаются «более высокими» или каким-то особенными. На языке суахили фраза Tumtazame mbwa atakavyofanya означает всего лишь «Посмотрим, что будет делать собака». Если формальные концепции настаивали бы на использовании еще более длинных слов, то в таком случае от человека, говорящего на суахили, потребовались бы сверхчеловеческие способности контроля над своим дыханием.

Английское представление о том, что большие слова является более значимыми, объясняется тем фактом, что французские и особенно латинские слова, как правило, являются более длинными, чем слова в древнеанглийском: сравните end (конец) и conclusion, walk (ходить) и ambulate. Многочисленные случаи притока иностранных слов также частично объясняет тот факт, что английские слова имеют так много различных источников — иногда сразу несколько в пределах одного предложения. Сама идея относительно того, что этимология является шведским столом полиглота, а каждое слово имеет захватывающую историю миграции и обменов, представляется нам вполне обычной. Однако корни значительного большинства слов являются намного более туманными. Типичное слово может быть, скажем, ранней версией того же слова — вот так-то! Изучение этимологии не очень интересно, например, для тех, кто говорит на арабском языке.

Справедливости ради следует сказать, что ублюдочные слова весьма распространены в мире, однако гибридность английского языка значительно превосходит большинство других европейских языков. В предыдущем предложении, например, присутствует смесь слов из дневнеанглийского, из дневнескандинавского, из французского и из латыни. Еще один источник — греческий язык: в альтернативном мире мы бы назвали фотографию «светописью». В соответствии с модой, достигшей своего пика в XIX столетии, научные понятия должны были получить греческие обозначения. Поэтому мы имеем непонятные слова, обозначающие химические элементы: почему бы нам не называть глутамат-мононатрий «односолевой глутаминовой кислотой»? Но поздно задавать такие вопросы. Вместе с тем подобный «дворняжный» словарный состав является одной из причин, отделяющих английский язык от его ближайших лингвистический соседей.

И, наконец, из-за этого потока заимствованных слов мы, англоговорящие люди, вынуждены сталкиваться с двумя различными способами постановки ударения. Добавьте суффикс к слову wonder (чудо) и вы получите слово wonderful (чудесный). Но если вы добавите окончание к слову modern (современный), то это окончание потянет за собой и ударение: MO-dern, однако mo-DERN-ity, а не MO-dern-ity. Однако такие вещи не происходят со словом wonder (чудесный), и поэтому мы имеем WON-der и WON-der-ful, а также CHEER-y (веселый) и CHEER-i-ly (весело). Вместе с тем этого не происходит со словом PER-sonal (личный) и person-AL-ity (личность).

Так в чем различие? Не в том ли, что —ful и —ly являются германскими окончаниями, тогда как —ity пришли к нам из Франции? Французские и латинские окончания приближают к себе ударение — TEM-pest, tem-PEST-uous, тогда как германские окончания оставляют ударение в покое. Такие вещи, обычно, не замечаешь, но это одна из причин того, что этот «простой» язык, на самом деле, таковым не является.

Таким образом история английского языка с того момента, когда он оказался на берегах Британии 1600 лет назад и до сегодняшнего дня, представляет собой язык, становящийся приятно странным. С ним произошло значительно больше событий, чем с каким-нибудь родственным ему языком или с любым другим языком на Земле. Вот пример древнескандинавского языка, взятый из X века — речь идет о первых строках из Младшей Эдды. Эти строки в переводе означают: «В гневе был Вингтор, когда проснулся» (Angry was Ving-Thor/he woke up; или he was mad when he woke up). На древнескандинавском это написано так: «Vreiðr vas Ving-Þórr / es vaknaði».

А вот как звучат эти две строки на современном исландском:
«Reiður var þá Vingþórr / er hann vaknaði».

Не нужно владеть исландским для того, чтобы понять: этот язык не сильно изменился. Слово «гневный» раньше было vreiðr, а сегодня — reiður, то есть одно и то же слово с небольшим различием в окончании. На древнескандинавском слово vas означало was (был), а сегодня нужно говорить var — небольшое изменение.

Однако на древнеанглийском фраза «Вингтон был в гневе, когда проснулся» звучала бы так: «Wraþmod wæs Ving-Þórr/he áwæcnede). Мы не без труда можем догадаться, что это «английский», однако мы сегодня находимся значительно дальше «Беовульфа», чем жители Рейкьявика от Вингтора.

Английский, на самом деле, странный язык, достаточно посмотреть на его правописание. В своей весьма популярной книге Globish (2010) ее автор Маккрам (McCrum) прославляет английский как уникально «живой» язык, как «весьма стойкий язык, подавить который не удалось норманнским завоевателям». Он также считает английский язык замечательно «гибким» и «способным к приспособлению», а также находится под впечатлением его дворняжного, гибридного словарного состава. Маккрам просто следует давней традиции солнечных и мощных восхвалений, что напоминает русскую идею о том, что русский язык является «великим и могучим», как его назвал в XIX веке писатель Иван Тургенев, или на французскую идею относительно того, что их язык уникально «ясен» Ce qui n’est pas clair n’est pas français (То, что не ясно, это не по-французски).

Однако мы не склонны определять, какие языки не являются «могучими», особенно если принять во внимание то, что некоторые туманные языки, на которых говорит небольшое количество людей, обычно бывают величественно сложными. Обычная идея о том, что английский занимает господствующее положение в мире из-за его «гибкости», предполагает следующее: существовали языки, которые не смогли выйти за пределы своего племени, потому что они были загадочным образом негибкими. Однако мне такие языки не известны.

Что, на самом деле отличает английский от других языков, так это существенная особенность в структурном плане. И он приобрел эту особенность в результате необходимости выносить «удары пращи и стрел судьбы жестокой», а также испытывать на себе ее капризы.
inosmi.ru/science/20151122/234510593.html

@темы: Вавилон-18, англомания

---

Ночью я просыпаюсь и в темноте выдумываю свои ненаписанные книги. И я счастлив.

Я вру мало. Я выдумываю.

— Витя появляется — весь в слезах, всхлипывает, шмыгает носом...
— Что случилось?!
— Толстого жалко... умирает...
(Писалась последняя страница биографии Л. Н. Толстого.)

опять таки из устного шкловского

@темы: писательское

---

24.11.2015 в 08:13

Пишет  _FOTINA:

УСТНЫЙ ВИКТОР ШКЛОВСКИЙ
После смерти Володи Маяковского осталось два чемодана писем женщин к нему.
Эти чемоданы забрала Лиля Брик, сожгла письма в ванной и приняла из них ванну.

Когда я был в Риме, мне сказали, что в здешнем университете висит мой портрет.
Я не пошел проверять. А вдруг не висит?..

Моя телефонная книжка умирает.

В 1918 году в Самаре мне нужно было по некоторым обстоятельствам на время куда-нибудь скрыться. Эсеровские дела... Был один знакомый доктор. Он устроил меня в сумасшедший дом. При этом предупредил: только никого не изображайте, ведите себя как всегда. Этого достаточно...

Очень немногим известно, что во время голода именно Л. Н. Толстому пришла мысль подбавлять в тесто (муки не хватало) патоку. Это давало возможность накормить большее число голодающих. Получился хлеб, который сейчас называется бородинским...

В Ленинграде долгое время работала в Библиотеке им. Салтыкова-Щедрина сотрудница, старушка по фамилии Люксембург. Полагали, что она еврейка. Однажды в отделе кадров поинтересовались — есть ли у нее родственники за границей. Оказалось, что есть. Кто? Она сказала: английская королева, королева Голландии... Дело в том, что я герцогиня Люксембургская... Поинтересовались, как она попала в библиотеку. Выяснилось, что имеется записка Ленина, рекомендовавшего ее на эту работу...

Вторая история: нищая старушка в Ленинграде. Нуждалась, одалживала по рублю. Тоже библиотечный работник. После ее смерти обнаружили среди тряпья завернутый в тряпицу бриллиант таких размеров, что ему не было цены. Выяснилось, что старушка - сестра королевы Сиама, русской женщины. Та в свое время прислала сестре «на черный день» этот бесценный бриллиант. Настолько бесценный, что нищая старуха не решалась его кому-либо показать.

Когда меня спросили, какие женщины мне больше нравятся, я ответил им сразу: виноватые.

Рукопись была настолько плоха, что не годилась даже для возврата...

У одной женщины спросили — от кого у нее ребенок. Она ответила: «Главным образом от Фадеева».

Мимо нашей дачи в Переделкино рысью пробежал Евтушенко, торопясь за границу...

Моя жена по каждому вопросу имеет два мнения, и оба окончательные, поэтому мне довольно трудно...

Я впервые напечатался в 1908 году. Устаешь от одной этой даты.

Это было, вероятно, в 1918 году. Как-то ночью мы бродили с Блоком по петроградским улицам и увлеченно разговаривали. «А вы все понимаете», — сказал мне, прощаясь, Блок. Странная вещь память. Она работает выборочно и не всегда удачно. Я запомнил эти слова Блока и унес их как хорошую отметку, полученную — совершенно не помню за что.

Шайкович принес Горькому китайский сервиз. (Алексей Максимович собирал китайский фарфор.) Он посмотрел на сервиз, принесенный Шайковичем, и сказал, что это фарфор поддельный. Принес английский каталог. И там Ш. вычитал, что сервиз действительно поддельный, но что эта английская подделка под китайский фарфор — одно из самых ранних фарфоровых изделий в Англии. И что, не будучи китайским фарфором, этот сервиз совершенно бесценен как английский фарфор.
Поблагодарив А. М. за это неожиданное открытие, Ш. удалился, унося свою драгоценность.
А. М. не был на него в обиде, так как в свое время увел у него жену...

Один из способов убийства писателя — засахаривание в меду.

Скуп был Горький. В Берлине я попросил у него взаймы, он сделал мне морду номер три. Я сказал: «Алексей Максимович, вы же знаете, что я достану и отдам. Разве у вас нет денег?» Он ответил: «Я сначала издаю свои книги в Германии, мой представитель получает гонорар в валюте. Кроме того, я получаю ежедневно, не исключая праздников, по сто рублей золотом из России, за собрание сочинений. Деньги у меня есть. Но я вырос в семье, где три копейки были деньги. Я скуп. Я дам вам взаймы, но не мешайте мне при этом иметь то выражение, какое у меня есть...»


У критика Тарасенкова была собрана большая библиотека русской поэзии. Он всю ее переплел в ситчик, заклеив переплеты с выходными данными... От этой библиотеки пахло дураком.

"Пировали в Ясной Поляне году, примерно, в 1936-м. Писатели. Был там, помню, Бабель. Еще был Лебедев-Кумач, "солнце русской поэзии". Остальных не помню. Ко мне несколько раз подходил глубокий старик, прислуживавший за столом, в прошлом — графский лакей. Предлагал налить бокал. Я отказывался, а он все время подходил. Наконец я сказал: оставьте меня, что вы ко мне привязались?.. Он ответил: "Его сиятельство велели...» После объяснил: "Его сиятельство велели всегда доливать бокалы по шуму. Там, где тише, там и доливать. Чтобы гости шумели ровно..."

В драматургии все должно быть замотивировано. Должно быть замотивировано появление действующих лиц и их уход. Мне говорил Горький: «Я никогда не мог замотивировать приход и уход моих персонажей. Они появлялись на сцене и покидали ее, как мухи влетают и вылетают из комнаты... Единственная моя пьеса, где мне не нужно было над этим думать, это «На дне». Ночлежка. Каждый приходит и уходит когда вздумается...»

Во время последней войны одно партизанское соединение остановилось в селе, где была неразрушенная церковь. Командир пришел к священнику и сказал: «Батюшка, у нас много раненых, позвольте расположить госпиталь в церкви, это наиболее подходящее помещение». «Что ж, — сказал священник. — Дело Божье. Не возражаю. Только одна просьба: не занимайте алтарь». — «Но как раз в алтаре мы думали устроить операционную, там больше всего света...» — «Ну что ж, — вздохнул священник, — будь по-вашему. Но только одна просьба: пусть в алтарь не заходят женщины». — «И это не получится. Из четырех хирургов у нас три женщины». — «Ладно, — сказал священник, — делайте, как находите нужным, а с Богом я как-нибудь сам договорюсь...»

отсюда

@темы: блокнот

---

Оригинал взят у в Гималайский мед

>Местные жители Непала каждый год рискуют своей жизнью, чтобы собрать дикий мед со скал Гималаев. Гималайская медоносная пчела является крупнейшей в мире пчелой и может достигать размеров до 1,2 дюйма. Они обитают только в Гималаях и строят свои ульи на крайне больших высотах (от 8200 до 13 500 футов). Что же касается самого меда, то это один из самых ценных видов меда в мире благодаря его опьяняющим и расслабляющим свойствам.

Утащено отсюда Смотреть также здесь.


<lj-cut>

@темы: Талас

---

23.11.2015 в 21:23

Пишет  Moraine:

Кинжал с пистолем
Combination of Katar Dagger and Flintlock Pistol
Dated: probably 18th century
Culture: Indian

@темы: история оружия

---

актер Галикс Колчицкий родился 19 апреля 1922 года в Харькове в семье священника.

надо полагать, православного?
а вот нету Галикса в святцах. только Галик azbyka.ru/days/sv-galik

В католических - ничего близко похожего, хотя это совершенно ни о чем не говорит, мало ли какое там могет быть правописание.

Моя единственная версия пока такова: в святцах папы Колчицкого Галик был записан как Галикс.
Хотя, могет быть, что Галик дюже настрадался от мнимо "уменьшительного" вида своего имени (Толик, Славик, и т.п.) и С прибавил для солидности.

@темы: имена

---

Оригинал взят у в музыка

Нидерландское Баховское общество записывает ВСЕ известные на сегодня 1 080 сочинений Баха – для хора, оркестра, солистов – и выкладывает их в свободный доступ.

Каждую пятницу на сайте появляется новое произведение Баха.
Проект завершится в 2021 г. Люди работают без рекламы, записи доступны бесплатно. Коллектив знаменитый и приглашают они лучших музыкантов.

@темы: история музыки

---

23.11.2015 в 14:25

Пишет  amhran:

Об аутичных персонажах
Статья из блога Reports from a Resident Alien

В первую очередь, она о книжных персонажах, но мне подумалось, что многие из этих пунктов касаются и отношения к реальным аутистам в реальной жизни.

Об аутичных персонажах

Первым персонажем-аутистом, с которым я столкнулась, была девочка по имени Сьюзан из одной детской книжки. Она была пианисткой-савантом и могла сходу запомнить и сыграть любое произведение, даже если слышала его всего раз. При этом было очевидно, что музыку она не понимает – если она слушала пластинку, то повторяла каждый сбой проигрывателя. Она не разговаривала, у нее не было друзей. В конце книги ее отправили в учреждение для душевнобольных, и окружающие сошлись во мнении, что это для ее же блага. (Anne M. Martin, “The Secret of Susan”)

Эту книгу напечатали и издали – хотя качественной литературой ее назвать нельзя. И дело не только в том, что аутизм в ней показан не реалистично. Главная проблема в том, что сама Сьюзан была плохо продуманным персонажем. По сути, она не была персонажем вовсе, она была сюжетным средством. Она не менялась, ничему не училась. Она реагировала на события, как запрограммированный механизм. Она не была человеком.

Поэтому давайте поговорим об этом. О принципах хорошего письма, об аутизме и о том, почему персонажи вроде Сьюзан нуждаются в серьезной доработке.

1. Ваш персонаж – не ходячий набор аутичных черт.
Когда вы описываете нейротипичного персонажа, вы описываете его как полноценную личность. Это не значит давать каждому эпизодическому персонажу подробную биографию, но это значит, что различные его стороны, показанные читателю, складываются в определенный портрет. Аутизм – часть личности вашего аутичного персонажа, но отнюдь не вся личность. Если вы возьмете список диагностических критериев и используете его для описания, у вас получится компьютерная программа, а не человек. В реальном мире аутисты не ведут себя как набор критериев, они ведут себя как живые люди. Большинство их черт не имеют отношения к диагностике. Многие аутисты будут исключением из тех или иных критериев. К примеру, есть аутисты, у которых прекрасное воображение, которые легко разговаривают. Есть аутисты-экстраверты, есть популярные, есть те, кому не дается математика.

2. Ваш персонаж обладает собственной мотивацией.
Когда нейротипичный персонаж совершает некий поступок или принимает решение, тому есть много причин. Его действия определяются его характером, настроением, имеющимися знаниями, отношениями с другими людьми. Это так же верно и для аутичного персонажа. Если аутичный персонаж что-то делает, нельзя объяснять это тем, что «у него аутизм». Это столь же бессмысленно, как если бы я сказала: «Я это сделала, потому что я американка». Если это не связано с диагнозом напрямую, допустим, «она ходит в особую школу, потому что у нее аутизм», стоит найти причину, почему ваш персонаж поступает так или иначе.

Если у вашего пятилетнего персонажа истерика, это не потому что «у него аутизм», а потому что «он был расстроен и не выспался, а мама заставила его надеть колючий свитер». Если ваш ученый-аутист сорвался на коллегу, это не потому что «он аутист», а потому что «он был поглощен работой и возмутился, что ему мешают сосредоточиться». Если персонаж вдруг встал и пошел, значит, ему нужно покинуть какое-то место или наоборот куда-то попасть. Если персонаж раскачивается из стороны в сторону, размахивает руками, стучит по полу ногой, грызет карандаш или вертит кубик Рубика, у него есть на то причина. И если вы не знаете, почему он так себя ведет, вам нужно вернуться к работе над этим персонажем, потому что вы недостаточно его понимаете.

3. Аутизм влияет на жизнь вашего персонажа, но не определяет его жизнь.
Аутизм влияет на все стороны жизни человека, потому что это его часть. В то же время, аутизм не задает некий сценарий, которому ваш персонаж обязан следовать. Считайте, что аутизм – такой же атрибут, как пол, национальность или культурная среда. Это влияет на жизненные события, но не предопределяет их. Ваша история аутиста должна быть историей человека, который является частью своей семьи, окружения, народа, расы или даже планеты. Подумайте: как герой видит свою роль в семье? В карьере? В своей стране? Как на это влияет аутизм? В свою очередь, как все вышеупомянутое влияет на отношение персонажа к своей аутичности? И, самое главное, как это вписывается в его личность? Что ведет нас к следующему пункту:

4. У каждого аутиста уникальная личность.
Если вы назовете «аутичность» главной чертой вашего персонажа, это будет ошибкой. Аутисты слишком разные, чтобы одним этим словом можно было кого-либо описать. К тому же, аутизм – это особенность восприятия, а не свойство характера. Верно, что аутисты чаще бывают интровертами – но среди них есть и экстраверты. Есть агрессивные и напористые, есть стеснительные, есть уверенные в себе. Есть всезнайки, есть вечно сомневающиеся. Одни с легкостью бросятся в драку, другим несвойственна даже мысль о насилии. У каждого из них свои увлечения, цели, предпочтения и желания. Если вы не можете описать характер своего персонажа, вам стоит серьезно задуматься.

5. Гениальность и уникальные таланты: используйте с осторожностью.
Итак, вы хотите дать своему персонажу уникальный талант. Почему? Потому что это ассоциируется с аутизмом? Потому что вы думаете, что это круто? Потому что это сделает из него бюджетную версию супергероя?

Прежде чем вы наделите аутичного персонажа какой-либо гениальной или хотя бы необычно сильной способностью, подумайте, для чего вы это делаете. Это необходимо для развития сюжета? Или вы просто «навесили» этот талант на персонажа без особых причин? Или, что еще хуже, вы это сделали, чтобы рассуждать о таланте, а не о человеке? Если за талантом теряется личность персонажа, выбросьте написанное и начните заново.

Некими особыми талантами обладают около десяти процентов аутистов, и даже эти десять процентов не так уж выделяются. Гениев и савантов среди нас совсем не много. Для большинства из нас особый талант – это скорее специфический навык, который мы освоили с необычной легкостью. Если ваш аутичный персонаж обладает гениальной способностью, подумайте, что это значит для него. Как он относится к своему таланту? Получает от него удовольствие? Демонстрирует напоказ? Или скрывает, боясь показаться странным? Насколько герой осознает, что другие не могут делать то же с такой же легкостью? Помогает ли ему этот талант в повседневной жизни, на работе, в школе, в общении с другими людьми? Это его отдушина среди жизненных трудностей или трамплин для карьеры? Дает ли ему этот талант особый взгляд на вещи, не доступный другим людям?

6. Аутичные персонажи не должны использоваться как бездушное сюжетное средство.
Я слишком часто сталкиваюсь с тем, что аутичные персонажи используются как источник конфликта. Ребенок-аутист создает проблемы семье. Аутист, ставший свидетелем преступления, создает проблемы следователям. Аутичный человек оказывается в центре конфликта, но не вовлечен в него. И хотя его присутствие влияет на события, события никак не влияют на него.

Предположим, вы пишете любовную драму об одинокой матери с ребенком-аутистом и мужчине ее мечты. Ребенок является источником проблем, с которыми им нужно справиться, чтобы быть вместе? Это плохая идея. У ребенка есть свой взгляд на вещи. Мама вдруг стала с кем-то встречаться, в доме появился новый человек. Что дальше? У ребенка будет свое отношение к происходящему. Или возьмем того аутичного свидетеля, который почти не говорит. Он только что стал свидетелем преступления – вероятно, убийства, поскольку авторы любят эту тему. Это не может не повлиять на человека, не оставить на нем отпечаток. Ваш персонаж – не черный ящик, из которого следователь должен извлечь информацию. У него своя история.

7. Нельзя поделить аутистов на «умных» и «тупых».
Обычно вымышленные аутисты разделяются на две категории: «умные» аутисты, холодные и принципиальные, гениальные в какой-то области, как правило, научной, но воспринимающие все с буквальностью, доходящей до абсурда; и «тупые» аутисты, которые нуждаются в постоянном уходе, но обладают неким особым даром, который сами не вполне понимают. При этом время от времени они демонстрируют, что осознают и замечают больше, чем кажется. Но аутист – это не «человек дождя» или не Спок из «Стар Трека», его нельзя запихнуть в эти рамки. У каждого человека есть свой набор навыков и способностей.

8. Мораль аутиста – это человеческая мораль.
Аутист не обязан быть ни святым, ни социопатом – во всяком случае, не более, чем любой другой человек. Аутистам сложно понимать и выражать эмоции, но они обладают не меньшим состраданием, чем большинство людей, и точно так же руководствуются нравственностью при принятии решений. Отличие будет разве что в том, что аутист с большей вероятностью будет следовать установленным извне правилам и позже поймет, что эти правила можно нарушать. Например, ваш аутичный персонаж, скорее всего, будет вести машину, соблюдая ограничения скорости, даже если остальные едут на 10 миль в час быстрее. Но даже при этом среди аутистов есть бунтари, и у многих, особенно взрослых, есть своя система ценностей, которой они следуют независимо от законов или мнения окружающих. Для аутичного персонажа будут иметь значение те же вещи, что и для большинства людей – благополучие семьи, близких, друзей, страны; его будут волновать другие люди, животные, жизнь в целом, мир в целом; его будут интересовать знания, культурные традиции, религиозные взгляды. Нетипичный стиль мышления и восприятия может привести к тому, что аутист будет действовать нестандартным образом, опираясь на свои убеждения. Но диапазон его взглядов и убеждений так же широк, как и любого неаутичного человека.

9. У вашего аутичного персонажа есть будущее.
Во многих книгах аутичных персонажей ожидает один из трех финалов: они излечиваются, погибают или попадают в специальное учреждение. Складывается впечатление, что автору просто необходимо неким образом решить вопрос аутизма, словно персонаж не может жить с аутизмом и дальше. Выбросьте эту идею из головы. Аутичного персонажа не нужно лечить, не нужно куда-то отсылать по принципу «с глаз долой, из сердца вон», и он вовсе не обязан умирать.

10. Прочие правила, касающиеся хорошей литературы, никто не отменял.
Почему-то люди думают, что если они пишут о персонаже с особенностями, то можно игнорировать отношения героев, или сложную мотивацию их поступков, или забыть, что каждый персонаж – главный герой своей собственной истории. Если вы поймали себя на этом, отвлекитесь от идеи писать об аутисте и задумайтесь об увлечениях своего персонажа, его мечтах, целях, любимых занятиях. Кого он любит? Где он родился и где живет? Как относится к самому себе? Если вы пишете об аутичном персонаже, вы, по определению, пишете о человеке. Слово «аутист» подразумевает «человек» – точно так же, как это подразумевает слово «женщина» или «американец». И к нему применимы все те же человеческие мерки.

@темы: медицина, писательское

---

Оригинал взят у в Названия цветов в палитрах.

Здравствуйте,  дорогие=) Чтобы  вы  без  меня  не  скучали - сегодня  вам  мини- подарок.  Помните, я  давала  ссылки  на  сайт, где  можно  подобрать  оттенки  с  названиями?  Так  вот,  из  любопытства  я  их  раскидала  по  12  цветотипам (на  самом  сайте  можно  попробовать  это  сделать  по  маркировкам,  но  маркировка  в  некоторых  случаях  не  совпадает. По маркировкам  кто-то  уже  делал,  эти  варианты  гуляют  на  pinterest. Но  там  есть  некоторые  несоответствия  реальности)

Число, конечно, неровное  получилось на  каждый  цветотип,  но, думаю,  такого рода  палитры  пригодятся=)




Яркая  весна



Яркая  зима



Мягкая  осень



Мягкое  лето




Темная  осень



Темная  зима



Светлая  весна



Светлое  лето



Холодное  лето


Холодная  зима



Теплая  осень


Теплая  весна

@темы: блокнот

---

Оригинал взят у в Винтажные панорамные фотографии

Панорамные фотографии, которые имеют отношение к транспортным средствам и видам транспорта.





Инспекционные воздушные шары в Аркадии, Калифорния - 1919



Бьют, клуб мотоциклистов 1914



Пожарные Ниагара - 1921




Мэрия Нью-Йорка - 1921




"Транспортные тенденции" - 1913



Конкурс воздушных шаров, Чикаго - 1908




Мотоциклы - 1910




Пожарные Парад Портленд, штат Мэн – 1920




Британский дирижабль R34 Бирдмора - 1919




Пожарные Спрингфилд, штат Огайо - 1917




Великий Северный Флавел, Орегон - 1915




Транспортировка гравия - 1913




Пять пальцев Рапидс, Юкон - 1899



"Старый и Новый" - 1914



Моторизованная компания на мексиканской границе - 1916



Лейкхерст, Нью-Джерси - 1924




Эскадрилья, Техас - 1913




Чикаго - Портленд Специальный - 1906

Библиотека Конгресса, благодаря которой эти панорамы теперь доступны, здесь

@темы: дирижабли, ж/д, паромобили

---

Оригинал взят у в теракт

Террористические атаки за последние 15 лет

@темы: блокнот

---

Оригинал взят у в Крути, плати и слушай!

Наверное, мало кто знает, что на нынешниий год приходится юбилей изобретения, оказавшего огромное влияние на облик Америки ХХ века, но почти не известного в нашей стране. Речь идет о музыкальном автомате. В США они стояли едва ли не в каждой забегаловке, а я за 25 лет жизни в СССР видел их только по телевизору, когда показывали что-то заграничное, да на картинках в иностранных журналах. В стране победившего социализма эти "буржуазные излишества" не выпускались и валюту на их импорт не тратили. Но сейчас речь не о том.

В 1900 году американские изобретатели Гласс и Арнольд запатентовали фонограф, включавшийся при опускании монеты в щель монетоприемника. Правда, этот аппарат был очень несовершенным, он мог проигрывать всего одну мелодию,  а для ее прослушивания приходилось вставлять в уши резиновые трубки. Неудивительно, что устройство Гласса-Арнольда особого интереса не вызвало и коммерческого успеха не имело.



Однако уже в 1905 году Джон Дантон из штата Мичиган оформил патент на гораздо более продвинутую музыкальную машину, которую он назвал "Мультифон". Она уже имела рупор и вращающийся барабан со звуковыми валиками, так что заказчик мог выбрать музыкальную композицию и даже станцевать под нее.

В 1908 году фирма "Реджина Мюзик Бокс" выпустила на рынок мультифон на 24 мелодии, который сразу завоевал популярность в Соединенных Штатах. Хотя машины стоили очень дорого, владельцы ресторанов, кафе и баров охотно покупали их, поскольку мультифоны привлекали посетителей, да и к тому же приносили ежедневный доход в несколько десятков долларов. А по тем временам это было немало.

Внизу - первая серийная модель мультифона, выглядящая как произведение искусства. До наших времен дожило всего несколько таких автоматов, а их цена на антикварном рынке доходит до 200 тысяч долларов. Обращает на себя внимание изящество форммы и богатый декор. Справа внизу видно "музыкальное колесо" со стрелкой, с помощью которой осуществлялся выбор мелодии, а на правом верхнем снимке можно рассмотреть процесс замены валика со звукозаписью и прочесть самодельную рекламу на листке бумаги: Dont go away Mad Put in another Nickle the next tune may be better. Как говорится, с этим не поспоришь.



Мультифоны выпускались под различное количество валиков, но наибольшее распространение получила относительно дешевая модель на шесть мелодий, появившаяся в 1915 году. Она даже полчила собственное название - Гексафон. За пять лет, пока выпускалась эта модель, фирме "Реджина" удалось продать 1900 гексафонов, причем только на территории США. А в Европе грохотала мировая война и ей было не до заморских игрушек.

Внизу - гексафон с трех ракурсов и его устройство.





Во второй половине 1920-х годов на смену мультифонам пришли принципиально иные музыкальные автоматы с грампластинками, электроприводом, а потом и с электронными усилителями звука. Они быстро распространились по миру, но это уже другая история, а деревянные музыкальные автоматы на базе эдисоновского фонографа так и остались уникальным и почти неизвестным в других странах феноменом американской бытовой культуры.

@темы: история бытовой техники, Котловина

---

photocentra.ru/work/547444

@темы: пейзажи

---

photocentra.ru/work/547475

@темы: пейзажи

---

22.11.2015 в 19:44

Пишет  Sindani:

22.11.2015 в 17:18

Пишет  bezjalosny_fossy:

Ученые создали первое растение-киборг
вчера 14:50
Внутри большинства растений скрывается сложная сеть клеток и проводящих путей, по которым от корней к листьям передается вода, питательные вещества и информация. Исследователи из Линчёпинского университета в Швеции воспользовались этой «сосудистой проводкой», чтобы «научить» растение выращивать внутри себя «провода».

© Linköping University
Ученые поместили срезанную розу в водный раствор, в котором содержался электропроводящий полимер — поли (3,4-этилендиокситиофен — PEDOT). В течение следующих 48 часов растение впитывало воду, а вместе с ней и полимеры, на которые реагировали защитные механизмы розы. По мере своего распространения по растению поли образовал длинные цепочки электропроводящих молекул — «проводов», встроенных прямо в розу. Об этом сообщает телеканал «Эн-би-си».
Эти «провода» могут переносить информацию или энергию. Получается своеобразный «электронный» цветок, способный к тому же отображать данные на своих листьях. Насытив лист полимерами и подвергая его воздействию тока, чтобы менять их положение относительно поверхности листа, исследователи получили очень медленный, но тем не менее функционирующий монохромный экран. Сейчас модифицированный цветок может менять свой цвет в ответ на изменение напряжения.
Внедрение в цветок «проводов», по мнению ученых, первый шаг к тому, чтобы начать создавать «кибернетические растения». «Теперь мы можем размещать различные датчики и устройства внутри растений и использовать энергию, которая производится при помощи хлорофилла, для выращивания новых зеленых антенн или других материалов. Все будет происходить само по себе, и мы будем использовать „продвинутые“ внутренние компоненты растений для наших собственных нужд», — говорит исследователь Магнус Берггрен, один из авторов проекта. Другие специалисты добавляют, что создание подобных «растительных компьютеров» может в дальнейшем положительно повлиять на «зеленую энергетику» и сельское хозяйство (с помощью технологии можно будет, например, научить растения «отчитываться» о качестве почвы или воды).
источник

@темы: блокнот

---

из этой подборки vasily-sergeev.livejournal.com/7670850.html

@темы: урбопейзажи

---

22.11.2015 в 14:15

Пишет  marakit:

>Cожжение Бриджит Клири
В конце XIX века рационализм уже вступил в свои права, но в отдаленных уголках Великобритании по-прежнему были сильны суеверия, о чем свидетельствует следующая история.

В середине 1880-х в ирландскую деревню Балливадлеа, что неподалеку от Клонмелла, графство Южный Типперэри, приехал молодой бондарь Майкл Клири. Совсем скоро он обзавелся супругой. Ею стала местная красотка Бриджит Боланд, дочь Бриджит и Пэта Боландов. Девушка отучилась девять лет в монастырской школе, затем пошла в ученицы к портнихе и некоторое время служила экономкой в семье из Клонмелла. По словам знакомых, Бриджит была не только красавицей, с темными вьющимися волосами и синими глазами, но и весьма энергичной особой. Все парни в округе были в нее влюблены, но в 1887 году, к их вящей досаде, Бриджит обвенчалась с чужаком Клири. Ей было двадцать лет, ему двадцать семь.

Год спустя, родители Бриджит переехали в недавно построенный коттедж и позвали с собой молодых супругов, благо новый дом был просторным. Иными словами, там была общая комната длиной в пять метров, чердак и две крошечные спаленки — точнее, одна спальня, разделенная перегородкой. Места хоть отбавляй. На две семьи хватало с лихвой. Хотя электричества в коттедже не было — в здешних краях охотнее поверили бы в леприкона, чем в электрическую лампочку — зато в общей комнате имелся большой очаг с металлической решеткой. Запомните эту деталь. В истории, которая произойдет здесь почти восемь лет спустя, очагу уготована зловещая роль.

Как водится, Майкл выпивал пинту-другую, но пропойцей не был. Скорее наоборот, супруги прослыли людьми амбициозными, решившими во что бы то ни стало выбиться из бедности. Майкл брал заказы у местной пивоварни и фабрики по производству сгущенного молока, а также изготовлял маслобойки для молочных ферм. У его жены была швейная машинка «Зингер», значительное капиталовложение по местным меркам. В придачу к шитью она завела курятник и торговала яйцами. Одна беда — за восемь лет супруги так и не нажили детей, но это обстоятельство почему-то совсем не заботило Бриджит. Наоборот, женщина наслаждалась своей свободой. Она разъезжала по округе и развозила клиентам заказы. Денег «на булавки» ей тоже хватало.

Вместе с тем, соседи отмечали и крутой нрав супругов. Майкл был независимым мужчиной, а его женушка такой строптивой особой, что палец в рот не клади. Ходила полулегендарная история о том, как пес Бриджит вцепился в коня, на котором ехал священник. Раздосадованный священник пнул собаку, а Бриджит, которая в этот момент несла кастрюлю с вареной картошкой, выплеснула ее содержимое на коня и всадника. Вполне возможно, что такие истории зародились уже постфактум, когда о Бриджит поползла дурная слава, но даже по ним можно судить о ее характере.

Независимость Бриджит, безусловно, досаждала ее мужу, но больше всего он страдал от другой ее привычки. В свободное время Бриджит Клири любила посещать так называемые «форты фей» (fairy forts) — руины, оставшиеся от жилищ древних обитателей Ирландии, или рощицы округлой формы, виднеющиеся на холмах. Эти места слыли обиталищами фей, возле них старались не пасти скот, да и людям там делать было нечего.

Даже в конце XIX века феи, или фейри, оставались частью повседневной жизни ирландской провинции. Это были не умильные существа со стрекозиными крылышками, что порхали по страницам детских книг и учили маленьких англичан благонравию. Настоящие же фейри могли утащить овцу, а если зазеваешься, то и ребенка. Истории о подменышах, уродливых сморщенных существах, оставленных фейри вместо похищенных детей, были у всех на слуху. Пожалуй, в каждой деревне кто-нибудь лично знал несчастную мать, которая буквально на минутку отошла, а как вернулась, то в колыбели вместо розовощекого малыша лежал такой вот престарелый гаденыш. Да не просто лежал, еще и еду требовал хриплым басом. К счастью, подменыша можно было изгнать — например, прижечь раскаленной кочергой, сунуть в ледяную воду, выпороть крапивой. После таких процедур фейри должны были забрать его и вернуть украденное дитя. Ну, теоретически. Хотя вернут ли на самом деле — другой вопрос. Иногда не возвращали.

Сами фейри могли быть любых размеров, от крошечных уродцев до прекрасных, излучающих свет гигантов. Кроме того, им ничего не стоило принять человеческое обличье или навести морок. Местные жители обращались к ним уважительно, величали «господами» и твердили «Благослови их Господь», как только разговор касался фейри (а этой темой, как ни крути, заканчивался почти любой разговор). Если после заката хозяйке требовалось выплеснуть на улицу грязную воду, она криком предупреждала фейри, чтобы те не замочили одежду — а то мало ли, вдруг они в потемках шастают. На ночь для фейри оставляли угощение, а если еда падала со стола, то ее опасались подбирать — значит, фейри ее возжелали (впрочем, дети старались отщипнуть немножко от упавшего куска — на удачу). А уж прогулки по зачарованным рощицам были чистой воды самоубийством.

Фейри уносят ребенка. Иллюстрация из книги Уирта Сайкса «Британские гоблины». 1881

Однако Бриджит зачастила в нехорошие места, особенно после смерти своей матери в феврале 1894 года. Поговаривали, что ее матушка тоже зналась с фейри, и таким образом Бриджит искала встречи с покойницей — вдруг она не погибла, а ушла к Народу Холмов? Майкла ее эскапады приводили в бешенство. Дело в том, что его родная мать, тоже Бриджит, как-то раз пропала на несколько дней. Потом она объяснила, что все это время провела с фейри, но кто его знает, может, таким эвфемизмом она обозначила куда более прозаичный загул. Точно так же маячила вероятность, что в отдаленной роще, куда не совалась ни одна здравомыслящая душа, жена Майкла виделась отнюдь не с фейри. По одной версии, она встречалась с Джеком Демпси — скупщиком яиц. Возможно, Майкл Клири заподозрил измену и решил поквитаться с женой, используя местные суеверия в качестве предлога. Некоторые исследователи придерживаются именно этой версии. С другой стороны, нельзя исключать вероятность того, что его вера в фейри были неподдельной и он действительно надеялся спасти «свою Бриджи» от Народа Холмов.

История, которая всколыхнула публику по обе стороны Ирландского моря, началась в среду, 6 марта 1895 года. В тот день Бриджит Клири отправилась по своим обычным делам — разносить яйца клиентам. Уже с пустой корзиной она навестила Джона Данна, друга семьи, бывшего свидетелем у нее на свадьбе. Данна дома не оказалось, и Бриджит, как она уверяла впоследствии, два часа прождала на улице. Но коттедж Данна стоял у подножия холма, на котором и находился один из фортов, так что вполне вероятно, что Бриджит поднялась на холм и скоротала время там. Затем что-то произошло. Возможно, размолвка с любовником? Или же Бриджит простудилась во время прогулки? Или… что-то еще? Так или иначе, домой она вернулась совсем разбитой. Ее трясло, руки похолодели, и, как бедняжка ни жалась к очагу, все не могла согреться. Весь следующий день она пролежала в постели, страдая от головной боли.

Болезни в этих краях тоже находились в прямой зависимости от колдовства. Поднялась температура — значит, кто-то сглазил. Ломит кости — в тебя попала стрела фейри. Свято веря во все это, родня Бриджит поначалу все-таки склонялась к лечению медицинскими средствами. Увидев, что жена совсем плоха, Майкл снарядил тестя за доктором. Приблизительно здесь история о жестокости фейри, которые запросто причиняют смертным вред, перетекает в историю о человеческой халатности и поразительной невежественности, а также об отчаянии, которое подчас принимает самые разрушительные формы.

Единственным врачом на весь округ был доктор Уильям Крин. Следуя установленной процедуре, пациенты записывались к нему на прием в амбулатории или, в тяжелых случаях, вызывали его на дом. Для этого в окружной администрации нужно было получить соответствующую карточку — черную для приема и красную для домашнего визита. Застать врача было крайне сложно, и Пэту Боланду ничего не оставалось, как прилепить красную карточку ему на дверь в надежде, что на следующий день доктор поспешит посетить Бриджит. Пока ее отец ездил к врачу, Бриджит вышла во двор, чтобы присмотреть за наемным работником, копавшим огород. Погода на улице была промозглая, так что через пару часов женщина слегла окончательно.

Врача прождали всю субботу и воскресенье, но он так и не появился. Тем временем Бриджит поили травками. Помочь ей пришла тетка — Мэри Кеннеди вместе с ее кузиной Джоанной. Поскольку доктор не пришел и в понедельник утром, рассвирепевший Майкл отправился в амбулаторию за новой красной карточкой, которая, увы, тоже не подействовала. 13 марта, на седьмой день болезни Бриджит, Майкл пришел в окружную администрацию, пожаловался на врача и потребовал, чтобы он немедленно осмотрел больную. А во время его отсутствия доктор, наконец, пожаловал в коттедж. Осмотрев больную, он диагностировал бронхит и нервное возбуждение, но, в общем и целом, нашел ее здоровой и крепкой. По крайней мере, он заявил, что ее болезнь не угрожает жизни, а значит, и в повторных визитах врача Бриджит не нуждается. Хватит дергать занятых людей по пустякам. Сама же Бриджит все толковала своей тетке, что Майкл считает ее фейри. «Не обращай на него внимания», — успокаивала тетушка. Сейчас уже трудно с точностью установить, считала ли Мэри Кеннеди, что Майкл Клири угомонится со временем, или же она заговаривала зубы Бриджит, которую, как и Майкл, считала подменышем.

По мере того как Бриджит становилось все хуже, родственники начали подозревать неладное. Майкл утверждал, что Бриджит на самом деле не его жена. Это волшебный подменыш или ведьма, принявшая облик жены. Более того, он был уверен, что новая Бриджит на два дюйма выше прежней! Но если фейри заменили жену самозванкой, то, возможно, настоящую Бриджит еще можно спасти. Нужно лишь довериться легендам, гласившим, что похищенную женщину можно вызволить в течение 9 дней после ее исчезновения. Важно не упустить время, ведь счет дням уже начался.

То ли из-за отчаяния, вызванного бюрократическими проволочками, то ли из-за склонности к суевериям, а быть может, из мести, непонятную болезнь Майкл решил лечить колдовскими средствами. В тот же самый день, когда он разминулся с доктором Крином, Майкл отправился к местной знахарке. Она дала ему смесь трав, действовавших по принципу «кто враз не помер, тот до старости живет». По дороге от знахаря Майкл зашел в церковь и позвал местного священника, отца Райана. Народная мудрость гласила, что изгнать подменыша проще, если рядом находится представитель церкви. Ирландские фейри весьма богобоязненны. Знал ли отец Райан об истинных намерениях Майкла, о том доподлинно неизвестно. Так или иначе, он посетил коттедж Клири и побеседовал с Бриджит. Священник нашел ее в здравом уме и трезвой памяти, но, ввиду ее слабости, провел обряд соборования. Ее болезнь показалась священнику чем-то вроде воспаления мозга, так что он решил не рисковать.

После его ухода Майкл начал действовать. Вместе со своим тестем и подоспевшим Джоном Данном он попытался напоить Бриджит травами. Бриджит сделала два глотка, но затем отказалась пить — травы были слишком горькими. Как известно, число три играет важнейшую роль в фольклоре, так что мужчины сочли ее отказ дурным знаком. Поскольку главным аргументом в общении с подменышами является раскаленная кочерга, муж пригрозил Бриджит кочергой. Только тогда она выпила последний глоток, но лучше ей не стало. Травы не подействовали.

14 марта, на 8-й день болезни, Майкл отправился к другому знахарю — Дэнису Гейни. Лекарь и костоправ, Гейни был известен на всю округу. Методы у него были приблизительно следующие: когда к нему как-то раз привезли парализованного больного, Гейни вырыл в поле огромную яму, наполнил ее коровьим и свиным навозом, набросал прелой соломы и вылил все помои, которые только нашлись в крестьянском хозяйстве. В эту яму он и окунул паралитика, который почти сразу вынырнул и побежал прочь, аж пятки сверкали. Снизойдя к горю Майкла, знахарь дал ему свой отвар, которым Майкл тем же вечером попытался напоить Бриджит.

Дома полудурка ждало еще одно потрясение — он узнал, что несколькими часами ранее скончался его отец. Для Майкла это был знак свыше. У него не оставалось сомнений, что фейри забеспокоились и пытаются отвлечь внимание от подменыша, причиняя вред близким Майкла. Он отказался присутствовать на бдении у гроба и остался дома, чтобы изгнать притворщицу-ведьму. На подмогу пришли родные и близкие — снова тесть и вездесущий Джон Данн, а также кузены Бриджит — четверо братьев Кеннеди, ее тетка Мэри Кеннеди и кузина Джоанна вместе с маленькой дочерью Кейти. Время от времени в коттедж заходили соседи, которые впоследствии рассказали о произошедшем в зале суда. По словам одного из них, мужчины вшестером прижали Бриджит к постели и заставили ее выпить какой-то зеленый отвар. «Глотай, ведьма!» — кричал Майкл Клири. После того как Бриджит насильно напоили отваром, он трижды повторил: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, скажи, ты — Бриджит, жена Майкла Клири?» После он плеснул ей на грудь то, что чопорные газеты назвали «определенной жидкостью». На самом деле это была моча, которую, наравне с куриным пометом, часто применяли в подобных обрядах.

Поскольку Бриджит не могла четко и удовлетворительно ответить на вопросы, ритуал повторяли несколько раз. Незадолго до полуночи, Данн решил прибегнуть к традиционному методу изгнания подменышей — подержать его над огнем. Подхватив Бриджит, мужчины потащили ее к очагу и держали над тлеющими углями, продолжая задавать вопросы. Вероятно, травяной отвар Гейни затуманил женщине мозг, но от такого потрясения она, наконец, четко ответила на вопросы. Да, она была Бриджит, женой Майкла Клири. Да, она была Бриджит, дочерью Пэтрика Боланда. Да, да, да. Присутствующим показалось, что они слышат голос настоящей Бриджит, и все вздохнули с облегчением. Выходит, фейри (или ведьма, или что там было) наконец оставила ее тело? Несколько раз ее просили опознать присутствующих, и она смогла опознать их всех, Удовлетворенные, мужчины разошлись.

Один Майкл не был доволен. Он по-прежнему сомневался, что подменыша удалось изгнать. Ведь в легендах все по-другому! А тут ведь не было никаких звуковых эффектов, никто не вылетал в трубу. Сидя у догоравшего очага, он думал свои тяжкие думы. И у него оставался всего один день.

Утром он снова пригласил священника отслужить мессу у них дома. В такой просьбе не было ничего необычного, и священник опять поговорил с Бриджит. Она казалась слабее прежнего. Отец Райан отметил, что рот у нее был совсем сухой и предложил ей выпить воды, чтобы она смогла проглотить облатку. Но, как он сообщил уже на суде, ему показалось, что Бриджит проглотит ее и так. В отличие от невнимательного священника, Майкл Клири и Джоанна следили за ней во все глаза. Они-то и заметили, что Бриджит выплюнула облатку. По церковным меркам, это было кощунство, а согласно фольклорным канонам Бриджит еще раз подтвердила, что является ведьмой. А кто еще не сможет проглотить Тело Господне?

Через некоторое время Бриджит попросила Джоанну купить парного молока. Майкл, который и так был на взводе, — по его словам, он не спал 9 ночей напролет — прицепился к этому, казалось бы, незначительному факту. Ведь парное молоко — любимое лакомство фейри! Нет уж, не молоко ей, пусть отвар пьет! И вообще, как она за него заплатила? Джоанна показала Майклу шиллинг, который ей дала кузина. И тут произошло странное: Бриджит потребовала шиллинг назад, взяла его, сунула под простыню и потерла о свою ногу. Считалось, что если фейри потрут о ногу любой предмет, то могут превратить его в деньги. Непонятно, зачем Бриджит вновь напомнила полупомешанному мужу о фейри — то ли хотела его подразнить, то ли сама уже уверилась в том, что является подменышем. Ее выходка стало последней каплей. Майкл не слушал. Даже когда Бриджит велела привести соседей, чтобы те могли ее опознать, Майкл гнул свою линию. Вчера ночью ничего не получилось. На месте Бриджит оставалась ведьма.

Вечером Бриджит, ни с того ни с сего, попросила помочь ей одеться в лучшее платье. Она сказала, что «хочет предстать перед людьми». Вполне возможно, что она имела в виду своих родственников, которые уже вернулись с бдения и сидели в общей комнате. С другой стороны, «люди» — это еще один эвфемизм для «фейри». Майкл и Джоанна помогли ей выйти и сесть у камина. В молчании они просидели некоторое время, как вдруг Майкл набросился на жену. Он швырнул ее головой о камни перед очагом, порвал на ней платье и, надавив коленом ей на грудь, начал задавать все тот же вопрос. Изо рта ее пошла кровь. Тогда Майкл схватил лампу, облил живот Бриджит маслом и поджег. По словам маленькой Кейти, которая видела все это своими глазами, «Бриджит вспыхнула, как факел». Она не кричала и не оказывала сопротивления. Возможно, из-за выпитых трав вкупе с ударом по голове она была без сознания. Хочется верить, что она уже не чувствовала боли.

Помимо малышки Кейти в коттедже было полно родни. Там была Джоанна, похоже, единственная, кто пытался остановить Майкла. Там была Мэри Кеннеди и отец Бриджит, Пэт Боланд. Четверо братьев Кеннеди храпели в спальне. Когда в комнате началась суматоха, они выскочили, но не стали мешать Майклу. Создается впечатление, что все они просто стояли и смотрели. Тесное помещение наполнилось дымом и смрадом от горящей плоти, но никто не решался открыть дверь. Дико таращась по сторонам, Майкл вопил, что никто отсюда не выйдет, пока ему не вернут жену. Он ждал, когда же подменыш вылетит в трубу. А как только это произойдет, Бриджит должна вернуться с минуты на минуту! Когда стало ясно, что Бриджит мертва, он вместе с тестем затолкал ее тело в очаг, чтобы фейри проще было улететь прочь. Они смотрели и ждали. Но ничего не происходило.

В спешке Майкл придумал другой план. Возможно, ничего и не должно произойти. Они закопают тело подменыша, а потом вернутся за Бриджит, которую фейри держат в волшебном форте. Нужно дождаться, когда она выедет из холма на сером скакуне, привязанная веревками к седлу. Согласно легенде, в этот момент следует выскочить перед ней с ножом, разрезать веревки и освободить пленницу. Три ночи подряд Майкл Клири бродил по холму. С собой у него был нож и револьвер. Последний он взял у приятеля — правда, таким образом Майкл хотел воздействовать не на фейри, а на своих трусливых родственников, которые боялись идти к форту ночью.

На утро после сожжения, Майкл вновь прибежал к отцу Райану и сообщил о содеянном. Возможно, он хотел не только покаяться, но и позвать священника на подмогу. Вдруг святой отец повлияет на фейри и те вернут Бриджит, живой и невредимой? Отец Райан дал знать полиции, хотя и не сообщил подробности произошедшего — просто сказал, что в исчезновении Бриджит Клири что-то не ладно. Своих соучастников Майкл заставил сказать, что Бриджит выбежала из дома в пятницу ночью, и никто ее с тех пор не видел. Но полиция не прекращала поиски. 22 марта в неглубокой могиле было обнаружено тело Бриджит Клири. Коронер установил смерть от обширных ожогов. Майкл Клири предстал перед судом, а вместе с ним еще 8 человек, включая обеих женщин. Под давлением следствия именно Джоанна выступила основным свидетелем. В своих показаниях она изо всех сил старалась обелить своих братьев и Майкла Клири, а всю вину валила на Джона Данна, который надоумил Майкла испытать подменыша огнем. Майкл Клири получил 20 лет тюрьмы с каторжными работами, однако был выпущен на свободу через 15 лет. Его сообщники тоже получили тюремные сроки.

Ввиду того, что вся родня покойницы пребывала за решеткой, за телом Бриджит никто не явился. Церковь тоже не хотела связываться с таким странным происшествием (а кто его знает, что там было на самом деле?) Тело несчастной положили в наспех сколоченный гроб, и двое констеблей в сопровождении деревенских парней отнесли его на кладбище. После заката, разумеется, всех плохих покойников хоронят так. Там они отыскали могилу ее матери, притулившуюся у самой стены. Гроб Бриджит они оставили за низкой каменной стеной, а сами выкопали яму и, стоя на стене, осторожно опустили туда гроб так, чтобы он не коснулся поверхности земли (может, там, в глубине, земля не такая освященная, как снаружи). Все приличия были соблюдены. Наконец-то Бриджит оказалась подле своей матери. На обеих могилах не было табличек с именами — возможно, старшая Бриджит и правда зналась с фейри.

Вскоре после похорон Джек Демпси, человек, с которым встречалась (?) Бриджит в роще, покончил с собой.

Английские газеты раздули скандал, ирландцев вновь называли невежами и варварами, за компанию досталось и папистам. А ребятишки в Типперэри еще долго повторяли стишок: «Кто ты — ведьма или фейри, иль супруга Майкла Клири?»

@темы: кладовка мифов, медицина-историческое