Немного реалий из Викторианской Англии.
Как стирали белье.
Стирка была, пожалуй, самой ненавистной работой для всех викторианских женщин. Любая женщина, способная заплатить за то, чтобы стиркой вместо нее занимался кто-то другой, пользовалась этой возможностью. Стирка была сопряжена с тяжелым физическим трудом и полностью нарушала привычный распорядок дня
читать дальше( Свернуть
В 1837 году котел для нагрева воды оставался редкой роскошью. В большинстве домов воду для стирки грели на огне или на кухонной жаровне, в чайниках или кастрюлях. Естественно, это мешало готовить еду в течение дня и, кроме того, заставляло экономно использовать ресурсы. Стирка была масштабным мероприятием, требовавшим очень много тепловой энергии, много свободного места и еще больше времени. Поэтому стирку необходимо было запланировать заранее, позаботившись о том, чтобы все поели, освободив нужное место и посуду и временно отложив все остальные дела.
Перед началом стирки женщина просматривала белье, проверяя, нет ли на ткани прорех и потертостей. Процесс стирки был настолько интенсивным, что любая маленькая дырочка могла быстро превратиться в огромную дыру, поэтому все, что требовало починки, немедленно чинили.
Затем вещи сортировали по степени загрязнения и по типу ткани. Шерстяная одежда требовала более бережного отношения, чем хлопковая и льняная, а некоторые виды хлопка выдерживали более жесткую стирку и отжимание, чем другие. Ошибки на этом этапе могли дорого обойтись.
Рассортированное и заштопанное белье замачивали. Стирка хорошо замоченной одежды требовала намного меньше усилий: уличная грязь растворялась в воде, другие пятна в результате длительного замачивания становились слабее — насыщенные водой волокна ткани разбухали, сбрасывая с себя большую часть загрязнений. Во многих семьях замачиванием белья занимались по субботам.
Корыта для стирки снимали и начисто протирали, затем ставили в углу кухни (или судомойни, если она была в доме), чтобы они не мешались под ногами, и наполняли водой, которую приносили в ведрах из колонки, колодца или местного ручья. Прежде чем класть белье, в воде могли развести горсть стиральной соды.
К утру понедельника белье достаточно отмокало, и можно было приступать непосредственно к стирке. В течение дня всей семье приходилось довольствоваться холодными остатками воскресного обеда, поскольку жаровню использовали для нагрева воды. Трудовой день и так начинался рано, а когда предстояло выполнить столько работы, многие женщины поднимались на несколько часов раньше обычного (еще одна причина, по которой стирка была непопулярна).
В жаровне разводили огонь, все имеющиеся в хозяйстве кастрюли и чайники наполняли водой и не без труда доставляли на кухню. Все предварительно замоченное белье как можно тщательнее отжимали. После этого нужно было избавиться от грязной воды. В большинстве домов ее снова переливали в ведра и выносили на улицу в канаву или сточную яму (участок земли, засыпанный щебнем или прикрытый решеткой, где вода могла впитаться в почву, не создавая грязных луж) — домов с внутренней канализацией было очень мало. К этому времени самый маленький чайник достаточно прогревался или даже начинал закипать, и воду из него можно было использовать, чтобы превратить мыло в пену (в холодной воде мыло не действовало).
В теплой воде с небольшим количеством мыла застирывали воротники, манжеты и все то, что особенно пачкалось от жира и пота. Если в доме имелась достаточно большая кастрюля, после первичного застирывания одежду примерно полчаса кипятили на жаровне. Впрочем, обычно это было нецелесообразно — во всяком случае, для больших вещей, таких как простыни, — поэтому большие вещи чаще складывали в корыто и заливали горячей водой.
Затем белье начинали отбивать или встряхивать. Здесь действовал тот же принцип, что и в современной стиральной машине, — одежду очищали путем энергичного взбалтывания в воде. Современная стиральная машина делает это, вращая одежду в барабане, так что вещи непрерывно ударяются друг о друга и о стенки барабана, благодаря чему вода проходит сквозь волокна тканей. В результате грязь отстает от поверхности одежды.
В средневековой Британии для этого колотили мокрое белье большой палкой, по форме очень похожей на крикетную биту. В викторианской Британии белье перемешивали и колотили в корыте с помощью мешалки (dolly), которая выглядела как маленький трехногий табурет на длинной ручке, или колотушки (posser), напоминавшей большой колокол, тоже на длинной ручке. И мешалка, и колотушка позволяли женщине бить и энергично перемешивать одежду стоя, не наклоняясь к ванне.
Как правило, получаса такой усердной «стирки» хватало, чтобы избавиться от грязи. После каждую вещь отжимали. Обычно хозяйка делала это вручную, а затем аккуратно выносила всю грязную воду и вместо нее наливала в корыто чистую воду, чтобы прополоскать одежду. За этим следовало второе отжимание, и корыто снова наполняли чистой водой. Теперь в воду добавляли немного синьки, которая делала вещи ярче (аналогичный синий краситель можно найти в современных моющих средствах).
В викторианские времена синька была особенно нужна при стирке, чтобы нейтрализовать желтоватые пятна, оставленные мылом. Однако если синьку недостаточно тщательно разводили в воде, на белье могли появиться голубые разводы.
Процесс отжимания значительно упрощался, если семья могла приобрести отжимный каток для белья.
После того как партию белья пропускали через отжимный каток или каландр, дело было практически сделано — оставалось только развесить белье на просушку. Увы, в редком хозяйстве требовалось постирать за один раз только одну партию белья — в большинстве случаев их набиралось четыре или пять. Поэтому имело смысл начинать с самых деликатных и самых чистых вещей и постепенно переходить к более грубым и грязным. Это позволяло повторно использовать воду, вместо того чтобы четыре раза заново наполнять корыто для каждой новой партии.
Женские чепчики, кружевные салфетки и другие тонкие и изящные вещи (если вам повезло их иметь) стирали в первую очередь, рубашки, панталоны и ночные сорочки — во вторую. За ними следовали скатерти, простыни и наволочки (как правило, по количеству партий) и наконец наступала очередь фартуков, кухонных полотенец, гигиенических салфеток и подгузников.
Если у вас были вещи из шерсти — а у большинства людей они были, поскольку нижнюю рубашку или нижнюю юбку из фланели имел почти каждый, — их следовало стирать иначе: от горячей воды и трения ткань могла испортиться или дать сильную усадку. Неправильно постиранная викторианская фланель может уменьшиться в размерах более чем вдвое. Шерстяные вещи обычно не замачивали — их клали в кастрюлю с чистой холодной водой и ставили на огонь. В воду натирали мыло и кастрюлю медленно нагревали до умеренно горячей температуры. После этого кастрюлю снимали с огня, давали немного остыть и вручную осторожно взбалтывали шерстяные вещи в теплой мыльной воде — мешалка и колотушка были для них слишком грубыми. Когда вода становилась чуть теплой, можно было слить с шерстяных вещей воду и переложить их в другую емкость с водой для полоскания, где их снова осторожно перемешивали и слегка выжимали (каландр и отжимный каток для шерстяных вещей также не использовали).
Из книги Рут Гудман "Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии XIX века"
Как стирали белье.
Стирка была, пожалуй, самой ненавистной работой для всех викторианских женщин. Любая женщина, способная заплатить за то, чтобы стиркой вместо нее занимался кто-то другой, пользовалась этой возможностью. Стирка была сопряжена с тяжелым физическим трудом и полностью нарушала привычный распорядок дня
читать дальше( Свернуть
В 1837 году котел для нагрева воды оставался редкой роскошью. В большинстве домов воду для стирки грели на огне или на кухонной жаровне, в чайниках или кастрюлях. Естественно, это мешало готовить еду в течение дня и, кроме того, заставляло экономно использовать ресурсы. Стирка была масштабным мероприятием, требовавшим очень много тепловой энергии, много свободного места и еще больше времени. Поэтому стирку необходимо было запланировать заранее, позаботившись о том, чтобы все поели, освободив нужное место и посуду и временно отложив все остальные дела.
Перед началом стирки женщина просматривала белье, проверяя, нет ли на ткани прорех и потертостей. Процесс стирки был настолько интенсивным, что любая маленькая дырочка могла быстро превратиться в огромную дыру, поэтому все, что требовало починки, немедленно чинили.
Затем вещи сортировали по степени загрязнения и по типу ткани. Шерстяная одежда требовала более бережного отношения, чем хлопковая и льняная, а некоторые виды хлопка выдерживали более жесткую стирку и отжимание, чем другие. Ошибки на этом этапе могли дорого обойтись.
Рассортированное и заштопанное белье замачивали. Стирка хорошо замоченной одежды требовала намного меньше усилий: уличная грязь растворялась в воде, другие пятна в результате длительного замачивания становились слабее — насыщенные водой волокна ткани разбухали, сбрасывая с себя большую часть загрязнений. Во многих семьях замачиванием белья занимались по субботам.
Корыта для стирки снимали и начисто протирали, затем ставили в углу кухни (или судомойни, если она была в доме), чтобы они не мешались под ногами, и наполняли водой, которую приносили в ведрах из колонки, колодца или местного ручья. Прежде чем класть белье, в воде могли развести горсть стиральной соды.
К утру понедельника белье достаточно отмокало, и можно было приступать непосредственно к стирке. В течение дня всей семье приходилось довольствоваться холодными остатками воскресного обеда, поскольку жаровню использовали для нагрева воды. Трудовой день и так начинался рано, а когда предстояло выполнить столько работы, многие женщины поднимались на несколько часов раньше обычного (еще одна причина, по которой стирка была непопулярна).
В жаровне разводили огонь, все имеющиеся в хозяйстве кастрюли и чайники наполняли водой и не без труда доставляли на кухню. Все предварительно замоченное белье как можно тщательнее отжимали. После этого нужно было избавиться от грязной воды. В большинстве домов ее снова переливали в ведра и выносили на улицу в канаву или сточную яму (участок земли, засыпанный щебнем или прикрытый решеткой, где вода могла впитаться в почву, не создавая грязных луж) — домов с внутренней канализацией было очень мало. К этому времени самый маленький чайник достаточно прогревался или даже начинал закипать, и воду из него можно было использовать, чтобы превратить мыло в пену (в холодной воде мыло не действовало).
В теплой воде с небольшим количеством мыла застирывали воротники, манжеты и все то, что особенно пачкалось от жира и пота. Если в доме имелась достаточно большая кастрюля, после первичного застирывания одежду примерно полчаса кипятили на жаровне. Впрочем, обычно это было нецелесообразно — во всяком случае, для больших вещей, таких как простыни, — поэтому большие вещи чаще складывали в корыто и заливали горячей водой.
Затем белье начинали отбивать или встряхивать. Здесь действовал тот же принцип, что и в современной стиральной машине, — одежду очищали путем энергичного взбалтывания в воде. Современная стиральная машина делает это, вращая одежду в барабане, так что вещи непрерывно ударяются друг о друга и о стенки барабана, благодаря чему вода проходит сквозь волокна тканей. В результате грязь отстает от поверхности одежды.
В средневековой Британии для этого колотили мокрое белье большой палкой, по форме очень похожей на крикетную биту. В викторианской Британии белье перемешивали и колотили в корыте с помощью мешалки (dolly), которая выглядела как маленький трехногий табурет на длинной ручке, или колотушки (posser), напоминавшей большой колокол, тоже на длинной ручке. И мешалка, и колотушка позволяли женщине бить и энергично перемешивать одежду стоя, не наклоняясь к ванне.
Как правило, получаса такой усердной «стирки» хватало, чтобы избавиться от грязи. После каждую вещь отжимали. Обычно хозяйка делала это вручную, а затем аккуратно выносила всю грязную воду и вместо нее наливала в корыто чистую воду, чтобы прополоскать одежду. За этим следовало второе отжимание, и корыто снова наполняли чистой водой. Теперь в воду добавляли немного синьки, которая делала вещи ярче (аналогичный синий краситель можно найти в современных моющих средствах).
В викторианские времена синька была особенно нужна при стирке, чтобы нейтрализовать желтоватые пятна, оставленные мылом. Однако если синьку недостаточно тщательно разводили в воде, на белье могли появиться голубые разводы.
Процесс отжимания значительно упрощался, если семья могла приобрести отжимный каток для белья.
После того как партию белья пропускали через отжимный каток или каландр, дело было практически сделано — оставалось только развесить белье на просушку. Увы, в редком хозяйстве требовалось постирать за один раз только одну партию белья — в большинстве случаев их набиралось четыре или пять. Поэтому имело смысл начинать с самых деликатных и самых чистых вещей и постепенно переходить к более грубым и грязным. Это позволяло повторно использовать воду, вместо того чтобы четыре раза заново наполнять корыто для каждой новой партии.
Женские чепчики, кружевные салфетки и другие тонкие и изящные вещи (если вам повезло их иметь) стирали в первую очередь, рубашки, панталоны и ночные сорочки — во вторую. За ними следовали скатерти, простыни и наволочки (как правило, по количеству партий) и наконец наступала очередь фартуков, кухонных полотенец, гигиенических салфеток и подгузников.
Если у вас были вещи из шерсти — а у большинства людей они были, поскольку нижнюю рубашку или нижнюю юбку из фланели имел почти каждый, — их следовало стирать иначе: от горячей воды и трения ткань могла испортиться или дать сильную усадку. Неправильно постиранная викторианская фланель может уменьшиться в размерах более чем вдвое. Шерстяные вещи обычно не замачивали — их клали в кастрюлю с чистой холодной водой и ставили на огонь. В воду натирали мыло и кастрюлю медленно нагревали до умеренно горячей температуры. После этого кастрюлю снимали с огня, давали немного остыть и вручную осторожно взбалтывали шерстяные вещи в теплой мыльной воде — мешалка и колотушка были для них слишком грубыми. Когда вода становилась чуть теплой, можно было слить с шерстяных вещей воду и переложить их в другую емкость с водой для полоскания, где их снова осторожно перемешивали и слегка выжимали (каландр и отжимный каток для шерстяных вещей также не использовали).
Из книги Рут Гудман "Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии XIX века"
Помня, сколько героев и героинь Джейн Остин потеряли родителей, в ее романах удивительно мало говорится о трауре. Единственные персонажи, на которых потеря родителя повлияла напрямую, - это Дэшвуды ("Чувство и чувствительность"). 
Альтернативой портным для многих людей был не самостоятельный пошив одежды, а покупка подержанных вещей. На всех уровнях общества рынок бывшей в употреблении одежды был огромным. Не было ничего постыдного в том, чтобы носить одежду, изначально сшитую для кого-то другого; это делала даже аристократия. 
