[shano]

В XIX веке существовал верный и хорошо проверенный способ заявить миру о своей высокой добродетели и принципиальности. Достаточно было публично выступить против рабства в каком-нибудь отдаленном регионе мира. Бесчисленные аболиционисты боролись за свободу американских негров, а также невольников в Азии и Африке, не желая замечать, что рабство тайком процветало у них под носом — в Лондоне, Париже и других цитаделях цивилизации. Сексуальное рабство угрожало представительницам всех рас и народов, причем торговля женщинами велась в мировом масштабе и приносила значительный доход.

В первой половине XIX века считалось, что белая женщина может стать невольницей только одним способом — попасть в лапы к безжалостным пиратам и быть проданной на одном из невольничьих рынков Оттоманской империи. Турецкие гаремы давно владели воображением европейцев, так что сюжет о белой женщине, ставшей против своей воли женой или наложницей самого султана или кого-то из его подданных, был достаточно распространенным. Европейцы также знали, что в Турции охотно покупают черкесских красавиц, которых исправно поставлял Северный Кавказ. Еще Вольтер писал по этому поводу: «Черкесы бедны, а их дочери красивы, так что ими-то они в основном и торгуют. Этих красавиц поставляют в серали турецкого султана и персидского шаха и всем тем, кто способен купить и содержать столь ценное имущество». В «Дон Жуане» Байрона есть строки, живописующие знаменитый рынок, на котором торговали девушками из разных стран: «В Константинополь пленников привез пиратский бриг... доставив на большой стамбульский рынок черкешенок, славянок и грузинок».

Европейцы стыдливо называли турецкую торговлю женщинами белым рабством и долгое время полагали, что ужасы сексуальной эксплуатации возможны только на Востоке. Иллюзии рассеялись в 1885 году, когда знаменитый британский журналист Уильям Стид принялся разоблачать тайные пороки викторианского общества.

Карьера Стида была стремительной. В 1871 году в возрасте 22 лет он сделался самым молодым редактором в Англии, возглавив провинциальную газету Darlington Northern Echo. Ему удалось значительно поднять тираж благодаря серии скандальных статей о местных безобразиях, и вскоре его имя знала вся страна. Стид был журналистом-новатором. Он взял первое в истории британской прессы интервью, побеседовав с героем колониальных войн генералом Гордоном, и он же стал пионером жанра журналистского расследования. Влияние Стида на британскую публику росло с каждым годом. Так, по общему мнению, именно его поддержка позволила Уильяму Гладстону выиграть выборы в 1880 году и во второй раз сделаться премьер-министром. В 1883 году Стид возглавил влиятельную газету Pall Mall Gazette и обрел просто невиданное могущество. Так, в 1885 году он пролоббировал увеличение оборонных расходов на £5.5 млн, убедив общественность в том, что британский флот становится слишком слабым.

6 июня 1885 года в Pall Mall Gazette была напечатана статья Стида под названием «Дань девами в современном Вавилоне». Автор утверждал, что в Лондоне каждую ночь продают в «белое рабство» по нескольку десятков девушек и девочек: «Их регулярно покупают... или же посулами и обещаниями заманивают в роковую комнату, откуда им уже не суждено выйти, не утратив то, чем женщина дорожит больше жизни». Стид писал, что наводил справки у содержателя борделя, за сколько тот согласился бы достать для него двух девственниц. Хозяин заведения пообещал доставить девушек за £10. Стид также выяснил, как обычно выглядит передача живого товара. «По заведенному правилу продавец должен доставить девушку на железнодорожную станцию. Здесь ее передают вам, помещают в ваш кэб или вагон, и дальше уже ваша забота следить, чтобы она от вас не сбежала». Статья имела несколько продолжений, в которых редактор Pall Mall Gazette в частности утверждал, что партии «белых рабынь» пароходами вывозят в Бельгию, где продают хозяевам борделей.

Стид собирал материал весьма добросовестно. Две сотрудницы его газеты и активистка из Армии спасения под видом проституток внедрялись в бордели, собирали информацию и сбегали прежде, чем им приходилось приступить к работе. Но и этого Стиду было мало. Журналист решил сам поучаствовать в работорговле. Воспользовавшись помощью одной бывшей проститутки и одной хозяйки борделя, он приобрел 13-летнюю Элизу Армстронг, заплатив ее матери-алкоголичке £5. Журналист подробно описал на страницах своей газеты процедуру купли-продажи, хотя не указал, что в роли покупателя выступил он сам.

Статьи Стида произвели настоящий фурор. Для общества, в котором ревнители нравственности драпировали ножки роялей, дабы никому в голову не приходили мысли об оголенных ножках, подобные откровения прозвучали как гром среди ясного неба. Тиражи Pall Mall Gazette мгновенно раскупались, причем экземпляры газеты продавались по шиллингу за штуку, то есть в двадцать раз дороже обычной цены. У дверей издательства собирались толпы взволнованных читателей, которым не достался свежий номер. Люди буквально дрались за возможность купить вожделенную газету.

Весь этот ажиотаж, разумеется, совсем не нравился конкурентам Стида. Газета The Times начала собственное расследование, и вскоре выяснилось, что покупку девочки организовал сам редактор Pall Mall Gazette. Стид был привлечен к суду за похищение ребенка. Мать Элизы Армстронг заявила, что понятия не имела, для каких целей Стид покупает ее дочь и что якобы была уверена, что Элизе уготована судьба горничной. Стид был признан виновным и, несмотря на протесты общественности, отсидел три месяца в тюрьме.

Pall Mall Gazette прекратила печатать разоблачительные статьи о сексуальном рабстве, но скандал, вызванный публикациями Стида, не был забыт. По обе стороны Атлантики стали создаваться многочисленные общественные организации, провозглашавшие крестовый поход против «белого рабства». На борьбу с моральным злом поднялись проповедники, адвокаты, журналисты и просто бдительные граждане, благо титулованные особы охотно выделяли средства на искоренение пороков. Но чем больше фактов обнаруживали борцы с «белым рабством», тем страшнее становилось добропорядочной публике. Постепенно росло понимание того, что торговля живым товаром приобрела глобальные масштабы и что за этим бизнесом стоят крупные преступные синдикаты.

Китаянок обращали в сексуальное рабство, чтобы китайские кули, которые сами были почти рабами, почувствовали себя их господами

Пожалуй, самой примитивной формой сексуального рабства было домашнее рабство, когда женщина становилась проституткой по воле мужа, опекуна, отца, брата или еще кого-нибудь из родственников. Так, в середине XIX века один американец превратил свой переселенческий фургон в бордель на колесах, а свою жену — в его единственную работницу. Он путешествовал по Мексике от одного лагеря поденщиков к другому и взимал плату с желающих воспользоваться его супругой. Подобных опустившихся типов было немало во все времена, однако в век пара вовсе не они определяли лицо индустрии.

XIX век был эпохой становления глобального рынка и грандиозных миграций. Миллионы людей переселялись в США, Канаду, Австралию и другие далекие страны, железные дороги связывали воедино отдаленные территории, а пароходы делали трансатлантические путешествия быстрыми, относительно безопасными и недорогими. В середине столетия мир охватила настоящая транспортная революция, что открыло невероятные перспективы как перед честными предпринимателями, так и перед преступниками.

Регионы, в которых было распространено домашнее рабство, начали поставлять живой товар туда, где на него имелся спрос. На западе США существовала большая китайская диаспора. В крупных городах Калифорнии возникали чайнатауны, а китайские гастарбайтеры-кули работали на строительстве железных дорог, в шахтах и на плантациях. С 1850 по 1882 год в США из Китая въехало порядка 100 тыс. мужчин и только 8.8 тыс. женщин. Спрос рождал предложение. Вслед за кули в Америку проникали тонги — китайские преступные сообщества, занимавшиеся контрабандой, вымогательством и прочей нелегальной деятельностью. Они-то и начали ввозить в США китайских девушек, купленных у родителей или заманенных обещаниями хорошо оплачиваемой работы. В Китае с древних времен существовала традиция, по которой бедные родители продавали своих дочерей на работу в богатые дома. Такие служанки назывались муй-чай. Хозяева брали на себя обязательство кормить и одевать муй-чай, а потом подыскать ей подходящего мужа. Тонги начали скупать в Китае муй-чай, но вместо работы по дому и честного замужества их ждало рабство в американском борделе. В 1852 году в Сан-Франциско возникла тайная организация «Хип Е Тон», которая специализировалась на импорте китайских рабынь. В 1854 году банда ввезла в США около 600 девушек в возрасте от 16 до 25 лет. Бизнес приносил немалый доход: китайские бандиты покупали своих соплеменниц за $70-150, а перепродавали в Америке за $350-1000. Если же девушка была очень красива, работорговец мог рассчитывать на сверхприбыль. Так, одна девушка была продана в Китае родным отцом за $140, после чего ее переправили в Бостон и продали в бордель за $3 тыс.

Вскоре в Сан-Франциско на Дюпон-стрит возник настоящий подпольный рынок рабов. Китаянок прямо с кораблей отправляли в особую «комнату королевы», где работорговцы раздевали их и осматривали как скот. Тут же проходили торги, которые обычно вели опытные аукционисты из южных штатов, поднаторевшие в торговле людьми. Красавице, попавшей в бостонский бордель, еще повезло. Большинство китаянок ждала так называемая коморочная система (англ. crib system). Девушку запирали на ключ в крошечной комнате, расположенной где-нибудь под лестницей в салуне. Любой заплативший за нее получал на время ключ и мог делать с ней что хотел. Тех, кто отказывался заниматься проституцией, избивали и морили голодом. Обычно девушку связывали, ставили перед ней тарелку с едой и не кормили, пока она не сдавалась. В результате деятельности «Хип Е Тон» и других подобных банд к 1860 году 85% китаянок, проживавших в Сан-Франциско, занимались проституцией.

«Он забрал все мои деньги»


Европа тоже поставляла в США своих невольниц. В Старом Свете было невозможно купить у родителей взрослую девушку, поэтому торговцы людьми шли на обман. В начале ХХ века окружной прокурор Чикаго Эдвин Симс поведал публике печальную историю юной итальянской крестьянки, чьего имени он предпочел не называть по моральным соображениям. Девушка жила в доме своего отца под Неаполем и работала на винограднике. Ей было около 16 лет, когда к ней явилась хорошо одетая леди из Америки и засыпала комплиментами. Американка сказала девушке, что с такой красотой ее ждет чудесное будущее в США. Леди пообещала, что однажды почтальон принесет ей письмо, в котором будут деньги на переезд. В Америке леди возьмет ее к себе на работу, будет о ней заботиться, подарит красивые платья и т. д. В общем, сказка о Золушке обещала стать былью. Однажды неаполитанка действительно получила письмо, в котором лежало $100. Девушка собрала свой нехитрый скарб и устремилась навстречу новой жизни.

В порту Нью-Йорка девушку ждали два «друга», которые забрали у нее документы, пообещали препроводить ее к благодетельнице, а вместо этого привезли в какой-то дом, где избивали и насиловали целую неделю. Наконец, решив, что дух жертвы окончательно сломлен, бандиты отвезли ее в Чикаго, где поместили в бордель, принадлежавший итальянцам. Здесь у нее отобрали нормальную одежду и выдали бордельную униформу с перьями и фальшивыми бриллиантами. Хозяин заявил, что теперь девушка должна ему $600 за одежду и не выйдет на свободу, пока не расплатится. Заработать деньги можно было лишь одним способом. Когда же она отработала деньги, хозяин сказал, что за это время долг вырос еще на $400. После этого итальянка попыталась бежать, но сутенеры поймали ее, зверски избили и изрезали лицо бритвой. Они отрезали ей ухо и полоснули лезвием по глазам. Жертва сохранила зрение, но веко было отсечено, и с тех пор девушка не могла закрыть правый глаз. В общем, по выражению окружного прокурора, на нее отныне нельзя было смотреть без содрогания. Итальянку освободили полицейские во время рейда. Ее передали иммиграционным властям и отправили на родину, где ее уже не могло ждать ничего хорошего.

Другая девушка попала в США из Франции. Впоследствии на судебном процессе в Сиэтле она рассказала, как в парижскую кондитерскую, где она работала, вошли двое мужчин и купили какие-то сладости. Потом эти двое несколько раз попадались ей на глаза и пытались заговорить. Однажды они рассказали ей о каком-то мужчине, который готов платить ей за работу приличные деньги. Она согласилась познакомиться с этим человеком, которого звали Эмиль Шайе. Девушка рассказывала: «Он убедил меня пойти с ним и сказал, что сделает меня очень счастливой. Когда я спросила, как он собирается это сделать, он сказал, что женится на мне». Девушка осталась жить с Шайе в ожидании свадьбы: «В первый месяц, когда я жила у него, он был со мной очень добр. Он обещал поместить меня в такое место, где я буду зарабатывать много денег, но не сказал как. Он сказал, что мы поедем в Америку, а куда не сказал... В первый раз он рассказал о том, чем мне придется заниматься, уже на корабле, но я была такой юной, мне было только семнадцать, и я не поняла, что он имеет в виду. Он рассказал о том, как живут в публичных домах, но я не понимала, что это значит на самом деле, даже после его объяснений. Я была беспомощной... Я боялась, что он что-нибудь со мной сделает... Потом Шайе поместил меня в публичный дом в Монреале, и я заработала больше $2 тыс., но он забрал все мои деньги себе».

Истории несчастных жертв были похожи одна на другую. Отличались лишь предлоги, под которыми преступники выманивали их из дома. Кому-то сулили место служанки в богатом доме, кого-то обещали свести с бродвейским продюсером, ищущим актрису на главную роль, кого-то приглашали в качестве гувернантки. Итог был один и тот же. В деле участвовали как индивидуальные торговцы людьми, так и целые банды. Окружной прокурор Симс и вовсе был уверен, что в Америке действует организованное преступное сообщество: «Торговля „белыми рабами“ представляет собой отлаженную систему, которой управляет синдикат, действующий от Атлантики до Тихого океана. Ему принадлежат перевалочные базы и „сортировочные пункты“ во всех крупных городах. В этом жутком бизнесе молодую девушку можно купить за $15, а цена продажи колеблется от $200 до $600. Если девушка особенно красива, то работорговец может продать ее даже за $800 или $1 тыс.» По данным Симса, во главе синдиката стояла некая таинственная личность по прозвищу Большой Шеф. Агенты этого человека работали на территории Франции, Германии, Венгрии, Италии и Канады, а годовой оборот синдиката в первой декаде ХХ века составлял порядка $200 тыс. Впрочем, судя по всему, грозный синдикат, обнаруженный прокурором Симсом, был всего лишь одной из многочисленных банд и к тому же не самой большой. Так, например, известно, что чета Дюфур, державшая бордель в Чикаго, в одном лишь 1907 году заработала $102.7 тыс. В 1908 году Дюфуры были арестованы за торговлю «белыми рабами», но вышли под залог и сбежали в родную Францию.

Однажды в Европе


К началу ХХ века торговля женщинами велась со значительным размахом. Большинство «белых рабынь» в действительности не были несчастными жертвами преступников, а занимались проституцией вполне добровольно. И все же хозяева борделей считали проституток своей собственностью и при случае перепродавали их друг другу. Между тем общественность, наслушавшаяся страшных историй о похищенных девушках, трепетала от одной мысли, что кто-то может за деньги переправить женщину из одного борделя в другой. Моралисты требовали борьбы с любыми формами перевоза живого товара вне зависимости от того, согласен ли сам товар на перевозку.

Центром мировой торговли «белыми рабами» считался Париж. С одной стороны, развитая секс-индустрия французской столицы требовала все новых экзотических красавиц из разных уголков планеты, а с другой стороны, француженки ценились во всем мире, так что Париж ввозил и вывозил тысячи проституток. Многие современники были убеждены, что «белое рабство» придумали именно французы. Так, американский пастор Эрнест Белл утверждал в начале ХХ века: «Почти все торговцы людьми — французы. Конечно, среди них много евреев, итальянцев и сицилийцев, встречаются также австрийцы, немцы, англичане, американцы и греки. Но Париж, поднявший порок на уровень искусства, превратил торговлю „белыми рабами“ в хорошо организованное коммерческое предприятие, действующее в мировом масштабе».

Однако Париж не был единственным центром притяжения для европейских торговцев живым товаром. Восточная Европа имела традиционные связи со Стамбулом и Александрией. В середине XIX века оттоманские власти под давлением великих держав были вынуждены закрыть знаменитый невольничий рынок в Стамбуле, однако торговля женщинами из-за этого не прекратилась. В 1869 году Марк Твен писал по этому поводу: «В Стамбуле черкесских и грузинских девушек все еще продают их собственные родители, хотя теперь сделки совершаются тайно». Со временем растущие бордели Константинополя потеснили на этом рынке гаремы, а черкесских красавиц сменили девушки из Венгрии, Польши, Румынии и южной России. Сборным пунктом служил Будапешт и другие венгерские порты на Дунае. Оттуда корабли с живым товаром отправлялись в Румынию, где власти смотрели на подпольную торговлю сквозь пальцы. Из румынского Галаца девушек пароходами отправляли в Стамбул.

Большинство содержателей борделей в Восточной Европе были евреями и предпочитали иметь дело с агентами-соплеменниками. Поскольку этим агентам было легче войти в доверие к еврейским девушкам, то процент «белых рабынь» еврейского происхождения среди отправленных на Восток был необычайно высок. По разным подсчетам, еврейки составляли от 30 до 50% женщин, проданных в Стамбуле. Бизнес был прекрасно налажен. В самом низу пирамиды находились мелкие агенты, убеждавшие бедных девушек отправиться в Турцию или Египет. Следующую ступень занимали перевозчики, обычно действовавшие под видом легальных бизнесменов. Так, Самуэль Бар, арестованный в Будапеште в 1899 году за попытку вывезти из страны 25 девушек, работал под вывеской «Бар, экспортер в страны Востока». Еще выше стояли бандиты, крышевавшие бордели и перевозчиков живого товара. Так, в Вене делами заправлял Эммануэль Шерз, а в Варшаве — Шилем Лецкий, прозванный Королем Шилемом I.

В начале ХХ века роль Венгрии и Румынии в стамбульской торговле постепенно падала, зато возрастала роль Одессы. К началу Первой мировой войны именно Одесса стала главным перевалочным пунктом для торговцев женщинами. Американский посол в Турции Генри Моргентау сообщал в 1914 году: «Если лет пятнадцать назад главную роль в этом бизнесе играли австрийцы, то теперь перевозками по большей части занимаются русские... Основные источники поставок — Галиция, Румыния и юг России».

Другим важным направлением секс-импорта из Европы стала Южная Америка. Все началось еще в 1867 году, когда уроженец Венгрии Давид Ауэрбах прочитал в газете, что в Аргентине на берегах реки Ла-Плата не хватает женщин. Ауэрбах вырос в борделе, который принадлежал его старшему брату, так что быстро сообразил, каких именно женщин не хватает Аргентине. Предприимчивый будапештец отправился в Буэнос-Айрес и обнаружил, что перспективы для подобного бизнеса на юге Америки просто безграничны. Ауэрбах написал своему брату, чтобы тот собрал женщин для отправки в Аргентину, но сам так и не смог их забрать, поскольку погиб при кораблекрушении. Собранных проституток переправил сутенер Лейб Хиршковиц. Спрос на женщин оказался так велик, что Хиршковицу даже не пришлось продавать их в бордели. Аргентинцы раскупили проституток в качестве невест и тут же на них женились. Хиршковиц ликовал. Вскоре он наладил регулярные поставки европейских женщин на юг Америки, а за ним последовали и другие.

Аргентина долгие годы оставалась важнейшим центром торговли живым товаром в Южной Америке. Тысячи девушек, наслышанных о высоких заработках в борделях этой страны, мечтали оказаться там. На рубеже веков на юге России была популярна песня, исполнявшаяся на идиш: «Ах, Буэнос-Айрес, ах, Буэнос-Айрес, Нет тебя свободней, нет тебя милей. Каждая девчонка, что едет в Буэнос-Айрес, привезет оттуда тысячу рублей». К концу XIX века в Аргентине сложилась мощная и хорошо организованная группировка бандитов, занимавшихся ввозом девиц легкого поведения и крышеванием секс-индустрии. Впоследствии банда была названа «Цви Мигдаль» в память об одном из ее основателей. «Цви Мигдаль» действовала как легальная общественная организация, которая финансировала школы изучения Торы и даже спонсировала еврейский театр. Прекратила свое существование эта «благотворительная» организация лишь в 1930 году, когда ее главари оказались за решеткой.

«Белых рабынь» вывозили во все страны мира, включая Индию, Китай, Японию и африканские колонии. Каковы были обороты нелегальной торговли, никто не знал, но, судя по всему, речь шла об огромных для того времени суммах — миллионах долларов. Как бороться с пороком, тоже никто не знал, однако общественность требовала принять меры, и политикам приходилось идти ей на встречу. Особенно трудно приходилось французским властям, ведь именно Париж называли новым Вавилоном. Поэтому уже в 1902 году правительство Франции предложило провести всемирную конференцию по борьбе с «белым рабством». Первая встреча такого рода состоялась в 1904 году в Париже. Представители Франции, Великобритании, Германии, России, Италии, Бельгии, Испании, Швеции, Норвегии, Дании и Швейцарии решили совместными усилиями разработать меры, направленные на обуздание торговли женщинами. В 1910 году державы вновь собрались в Париже и приняли Международную конвенцию по прекращению торговли «белыми рабами». Конференция постановила, что «тот, кто в целях удовлетворения похоти другого лица уведет женщину или совершеннолетнюю девушку с помощью угроз, насилия, путем злоупотребления властью или каким-либо иным образом, должен подвергнуться наказанию». Самым главным было то, что преступник теперь должен был подвергаться преследованию, даже если криминальные действия, вменяемые ему в вину, были совершены в разных странах. Так, если бы в США поймали сутенера, перевозившего девушку, похищенную в Венгрии, приобщенную к проституции в Париже, а затем проданную в Канаду, то ему не удалось бы уйти от наказания. В 1911 году к конвенции присоединилась Россия.

Принятие конвенции стало последней крупной победой Уильяма Стида, который затеял борьбу с «белым рабством» в далеком 1885 году. В 1912 году знаменитый журналист решил отправиться в Новый Свет с комфортом и купил билет на злополучный «Титаник».
Помогла ли конвенция обуздать торговцев живым товаром? Помогла, потому что власти разных стран наконец-то стали координировать свои усилия в борьбе с подобными преступлениями. Но искоренить зло до конца, разумеется, не удалось, потому что богатые развратники не собирались менять свои привычки. Так, в феврале 2011 года итальянский суд обвинил Сильвио Берлускони в сексуальной эксплуатации несовершеннолетней марокканки Каримы эль-Маруг, которую якобы доставили в Италию торговцы живым товаром. А в октябре Госдеп США включил скандального итальянского премьера в список лиц, связанных с торговлей людьми.
отсюда www.kommersant.ru/Doc/1810199