[shano]

Главы "Роль проституции в экономическом и социальном развитии Дикого Запада" в школьных учебниках по истории Америки вы не найдете. А зря: страницы эти важные, а иногда даже и славные. К тому же уникальные: пожалуй, нигде и никогда, по крайней мере в относительно недавнем прошлом, продажная любовь не существовала в таких золотых условиях, как на фронтире второй половины позапрошлого века.
В 1850 году население Калифорнии, не считая индейцев, на 93% состояло из мужчин. А перепись населения шахтерских городков в районе серебряного рудника Комстока (штат Невада) в 1860 году зарегистрировала 2306 мужчин и 30 женщин. Сами понимаете, с таким спросом, к тому же платежеспособным, любая девица легкого поведения была обречена на головокружительный успех, в том числе и коммерческий. И другой фактор — собственно фронтир. Полная свобода. Полиция, официальный закон, даже религия, не говоря уже о предрассудках и приличиях, где-то очень далеко, за скобками. В результате проститутки пользовались как чем-то само собой разумеющимся многими правами, за которые приличные дамы лишь начали бороться много, много позже.
Во-первых, проституция вплоть до начала ХХ века оставалась самой высокооплачиваемой из всех работ по найму, доступных для женщин. Например, в городке Хелена (штат Монтана) ночные бабочки зарабатывали в среднем $223 в месяц, в то время как самая дорогая продавщица — лишь $65. Кстати, для сравнения: мужчины-рабочие (плотники, каменщики и т. п.) получали $90–100, банковский клерк — $125.
Во-вторых, если замужние женщины не могли владеть собственностью, то у "падших" таких проблем не было. В той же Хелене за тот же период женщинам было выдано 20 банковских кредитов под залог недвижимости. Догадайтесь, кто получил все 20. Самые успешные проститутки со временем сами становились держательницами борделей и в этом качестве скупали землю и здания, а некоторые даже финансировали строительство ирригационных систем и железных дорог. Дорасти до статуса мадам удавалось, конечно, далеко не всем, но уж когда удавалось... Мэтти Силкс, начинавшая уличной проституткой, к 19-летнему возрасту уже владела собственным заведением в Денвере, это 1876 год. Для посетителей в гостиной борделя играл самый настоящий симфонический оркестр! Позднее Силкс открыла еще три публичных дома и держала конюшню скаковых лошадей.
В-третьих, статус публичной женщины гордо и даже нагло перечил патриархальному укладу, в котором место женщины — на кухне. Именно проститутки изобрели множество танцевальных движений, которые позже станут общепринятыми, пользовались декоративной косметикой, о чем ни одна девушка из хорошей семьи помыслить не могла, открыто и наравне с мужчинами играли в азартные игры (и выигрывали).

Но самое, на мой взгляд, невероятное, — вклад владелиц борделей в, как мы бы выразились сегодня, "социалку". Анна Уилсон, "королева полусвета Омахи", завещала городу особняк, ставший больницей скорой помощи. Лу Грэм финансировала первые общественные школы в Сиэтле. После землетрясения 1906 года в Сан-Франциско Бриллиантовая Джесси Хейман, скооперировавшись с другими мадам, оплачивала еду и одежду для оставшихся без крова. А уж сколько на доходы от продажной любви обихожено больных, накормлено голодных и построено церквей в маленьких городках — и вовсе не счесть. К движению за гражданские права бандерши тоже приложили руку. Мэри Эллен Плезант, квартеронка, беглая рабыня из Джорджии, в 1852 году обосновалась в Сан-Франциско и очень быстро стяжала не только богатство, но и влияние. Среди клиентов ее борделей были сильные мира сего, а цветных, обращавшихся к ней за помощью, Мама Плезант не только кормила, но и пристраивала на работу. Она регулярно жертвовала крупные суммы аболиционистам и даже сама боролась в суде против расовой сегрегации в городском общественном транспорте. Золотой век проституции на Западе был недолгим, как, впрочем, и золотой век Дикого Запада сам по себе. В начале ХХ века бум, связанный с освоением новых земель и сказочными обогащениями на серебряных шахтах, пошел на спад. Демографические диспропорции сгладились, воцарились закон и порядок. На публичные дома и "индивидуалок" стали давить, вытесняя на социальное дно, а потом и вовсе запретили. Проституция, конечно, никуда не делась (и никогда не денется), но ничего ни романтического, ни героического в ней не осталось.
Осталась лишь память, несколько имен женщин, вошедших в историю благодаря красоте, широкой душе, яркой судьбе или всему этому вместе взятому. Таких, как Молли Би-Дэм.

Ее настоящее имя — Мэгги Холл. Она родилась в Дублине в хорошей семье и получила отличное по тем временам образование. В 20-летнем возрасте в поисках приключений отправилась покорять Америку и поначалу устроилась в Нью-Йорке, но там таких, как она, был вагон и маленькая тележка. Мэгги, сменив имя на более звучное Молли, с трудом устроилась официанткой в бар, где и познакомилась с человеком по имени Бердан, отпрыском богатых родителей, его содержавших. Они поженились тайно, ибо Бердан боялся, как бы папаша, узнав о мезальянсе, не снял его с довольствия. Боялся не напрасно: папаша таки узнал и таки отказал в финансировании. Молли хотела было вернуться в бар, но у мужа были на нее другие виды. Несложно догадаться, какие: мерзавец принялся торговать собственной женой. Католический священник отказал бедняжке в отпущении грехов, и она сбежала на Запад, где продолжила грешить, правда, работая теперь уже на себя, а не на мужа-альфонса. В 1884 году — Молли был 31 год — она прочитала в газете о золотом месторождении, открытом в Мюррее (штат Айдахо), и направилась туда. В поезде Молли встретилась с другой знаменитой куртизанкой тех времен, Отчаянной Джейн. Дамы рассудили: вдвоем им в одном городке будет тесно. Они разделили сферы влияния, Молли поехала, как и собиралась, в Мюррей, а Джейн вернулась к себе в Дакоту.
Чтобы проделать последнюю часть пути там, где железной дороги уже не было, Молли купила лошадь и присоединилась к обозу. По пути начался сильный снегопад. Одна женщина, шедшая пешком с маленьким ребенком, начала замерзать, отставать и падать. Молли вытащила из сундуков свои меха и велела обозу ехать дальше, а сама осталась с этой женщиной и малышом в придорожной хижине, служившей приютом, где они переночевали, укрывшись шубами, а на следующий день добрались до Мюррея, где их уже не чаяли увидеть живыми.
Молодой ирландец с искрой в глазах спросил красавицу, как ее зовут. "Молли Бердан", — ответила та. "О, Молли Би-Дэм!" — воскликнул он, не расслышав (игра слов: получилось "Молли Будь-Ты-Проклята".
Молли открыла бордель. Заведение пользовалось огромным успехом — и не только из-за отсутствия конкуренции. Вот, например, как Молли принимала ванну, приурочивая представление (а это было именно представление) к дням больших выплат на рудниках и сопровождая большой рекламой. Она собирала гостей у себя во дворе, вытаскивала на улицу ванну и наполняла ее водой. "Мальчики" бросали в ванну монетки, и, когда дно оказывалось полностью ими покрыто, Молли раздевалась и залезала в ванну, где и сидела, болтая с восхищенной публикой обо всяких пустяках и обмениваясь непристойными шуточками. В качестве особой привилегии и за особую плату дозволяла какому-нибудь симпатичному старателю потереть себе спинку.
В свободное от работы время Молли помогала нуждающимся: кормила, лечила, утешала. И даже спасла город, когда в нем началась эпидемия оспы. Люди в испуге попрятались по домам, тогда Молли собрала городское собрание, где наорала на трусливых обывателей. Некоторым стало стыдно. По крайней мере, когда Молли и ее "девочки" оторвались от обычных занятий, переквалифицировавшись в медсестер, к ним присоединились и единственный в городе доктор, и О’Рурк, тот самый ирландец, с чьей легкой руки ее стали звать Молли Будь-Ты-Проклята, а позднее и другие. Они разбили полевой госпиталь, куда привозили больных и лечили их всем, что было под рукой. Моли работала с утра до ночи, забывая поесть и переодеться, падая с ног от усталости, не обращая внимания на холод.
И эпидемия отступила. Зато сама Молли заболела чахоткой и умерла в январе 1888 года в возрасте 35 лет. Даже после смерти католическая церковь, от которой ее отлучили еще в Нью-Йорке, не согласилась отпустить грехи, и поминальную службу провел методистский священник, навещавший Молли на смертном одре. В день похорон в городе были закрыты все увеселительные заведения. На похороны собралось несколько тысяч человек. Умирая, Молли попросила выбить на могильной плите ее настоящее имя — Мэгги Холл, что и было сделано. Но до сих пор в немногочисленных сохранившихся салунах Мюррея поют песни о Молли Би-Дэм — проститутке с золотым сердцем.
Чтобы никто не подумал, будто жизнь публичных женщин времен золотой лихорадки была сплошным праздником, а если и случались трагедии, то красивые и героические, как история Молли Би-Дэм, как-нибудь в другой раз я расскажу про китайских секс-рабынь.
Пост составлен по материалам книг Anne Seagraves — Soiled Doves. Prostitution In The Early West и Thaddeus Russell — A Renegade History of the United States.
отсюда bolivar-s.livejournal.com/635089.html