Генуэзский купец Бенедетто Дзаккариа, живший во второй половине 13-го века, имел знаменитых потомков. Ему удалось убедить никейского императора Михаила Восьмого заключить союз с Генуей, чтобы вместе изгнать крестоносцев из Константинополя, и он основательно нажился на этом союзе. В благодарность он дал своему старшему сыну вычурное имя Палеолого.
читать дальшеПозже неаполитанские короли сделали Дзаккариа владельцами Ахайи, маленького княжества в южной Греции, теснимого византийцами, венецианцами и иногда турками, да так, что последний из рода, Чентурионе Второй, ещё при жизни отдал всё, что осталось, соседнему правителю вместе с рукой дочери, Екатерины. Было это около 1430 года.
Княгине Екатерине недолго пришлось править. Турки оставили её совсем без владений, так что она бежала на Корфу, а её муж - в Рим, где был достойно встречен святым отцом благодаря своему высокому происхождению и предусмотрительно захваченной с собой голове Андрея Первозванного. И пенсию ему назначили соответствующую - сначала 300 дукатов в месяц, а потом целых 800. Из четырёх детей супружеской пары, выписанных в Рим позже, наиболее известной стала старшая дочь. Десяти лет от роду её то ли обручили с князем Караччиоло, то ли выдали за него; соответственно то ли помолвка вскоре была разорвана, то ли девочка овдовела, прежде чем брак был осуществлён. Потом был вариант с Федериго Мантуанским, женившимся-таки на немке; потом папская курия предложила руку юной княжны королю Кипрскому, но тот не проявил должного энтузиазма. Предпочёл прождать несколько лет, пока не созреет для брака красавица-венецианка Екатерина Корнаро.
Наша же героиня по мнению некоторых источников была дурна собой, и сменявшие друг друга папы определённо не знали, как сбыть её с рук. Но, когда ей исполнилось уже 24 (чудовищно много для девицы 15-го столетия!) случилось чудо: правитель одной довольно отдалённой, но немаленькой державы сам изъявил желание жениться на принцессе Морейской. И согласие было дано.
Папа Павел Второй, опекун бесприданницы. Немного не дожил до счастливого события.
Если верить Луиджи Пульчи, жениха ждал неприятный сюрприз. «Подбородок двойной, щёки толстые, всё лицо блестит от жира, глаза распахнуты, как плошки, а вокруг глаз такие гряды жира и мяса, словно высокие дамбы на По. Ноги тоже далеко не худенькие, таковы же и все прочие части тела». И вообще - Пульчи «никогда не видел такой смешной и отвратительной особы, как эта ярмарочная шутиха». Поэт, конечно, мог и преувеличить ради острого словца, но очевидцы посещения счастливой невестой на пути к суженому Болоньи политкорректно пишут, что у принцессы красивые глаза и прекрасная кожа. Это верный признак: если пишут о коже, значит, больше нечего сказать хорошего.
По такому портрету, конечно, толком ничего не понять...
Путь был далёкий: на северо-восток, в Москву.
Часто пишут, что Святой престол выдал Зою Палеолог за Ивана Третьего для того, чтобы организовать антитурецкую коалицию. Это под сомнением: папы явно охладевали к восточному вопросу, погружаясь в итальянскую возню и в устройство судеб своих племянников. «Сыновья папы – вот турки нашего времени», пошутил кто-то из современников, знавший, что деньги, взятые у добрых христиан на крестовый поход, исчезают в карманах у молодых людей скандального происхождения. Богатая брачная история дочери морейского деспота тоже намекает, что больших планов относительно её особы у курии не было. Просто хотелось как-то устроить судьбу бесприданницы и забыть о ней.
Это получилось. Княгиня, теперь уже под именем Софья, нарожала мужу семерых детей, только вот умерла, не зная, что престол достанется именно её потомству, а не семени пасынка. Внуком её был царь Иван, в крови которого, получается, как и у его «брата» и основного оппонента Сигизмунда-Августа, была хорошая итальянская примесь. Царь – генуэзец, король – миланец с лёгким неаполитанским оттенком. Вроде бы всего-то – прабабка итальянка, а прадед грек, но антропологи видят в облике Ивана Грозного хорошо различимый средиземноморский след. Ещё в его родословной были татары из мамаева племени, сербские князья, литовские вайделоты... Но своим происхождением от Палеологов он был особенно горд.