читать дальшеОригинал взят у в Кто написал "Велесову книгу"?
Кто написал "Велесову книгу"?
История эта началась не в глубине веков, а всего 50 лет назад, когда в ноябре 1953 малоизвестный белоэмигрантский журнальчик «Жар-птица» (Нью-Йорк – Сан-Франциско), печатавшийся на ротапринте, сообщил сенсационную новость: «В Европе отыскались «древние деревянные дощьки» V века с ценнейшими на них письменами о Древней Руси». В 1954-1959 текст «деревянной летописи» печатался в журнале в поэтическом переводе Ю.П.Миролюбова и с комментарием американского востоковеда А.Кура (неясно, правда, какое отношение имел к славянской Руси знаток ассирийской этимологии Кур, но для американцев, видимо, всë, что за Атлантикой – Восток). Изложенная ими история находки «раритета» напоминает пародию на обнаружение «Слова о полку Игореве».Согласно канону, связку дощечек (примерно 35 штук, размером 38 х 22 см) полковник Добровольческой армии Ф.Изенбек нашел в 1919 в разоренном имении не то Курской, не то Орловской губернии, принадлежавшем то ли князьям Задонским (или Донским, или Донцовым), то ли князьям Куракиным. Заинтересовавшись антикварной древесиной, Изенбек собрал их и увез с собой в эмиграцию. Межвоенный период он прожил в Брюсселе, работая дизайнером на фабрике «восточных» ковров и умер в августе 1941. После смерти дощечки исчезли, но еще в 1924 (или 1925) их видел бывший журналист и бывший белый офицер Ю.Миролюбов, который 15 лет (!) копировал их и успел обработать примерно 75% материала. Таким образом, всë, что до нас дошло, - записи Миролюбова и фото одной дощечки (которое ныне кочует по всем публикациям о «Велесовой книге».Варящаяся в собственном соку эмиграция с радостью ухватилась за сенсацию: в кои-то веки диаспорным «знатокам» попалось что-то стоящее. Вскоре к процессу подключился австралийский ученый с типично австралийской фамилией С.Я.Парамонов, который в 1966 выпустил в Виннипеге монографию «Влесова книга», дав наконец-то «раритету» название. Сочли своим долгом вмешаться и украинцы из «діяспори», начавшие доказывать, что «ВК» – «давньо-українська пам’ятка». И машинка завертелась...
С самого начала вопросов было больше, чем ответов. Почему Изенбек, храня у себя столь драгоценное открытие, ни разу не догадался обратиться за консультацией к специалистам – хотя бы к историкам Брюссельского университета? Чего 12 лет ждал Миролюбов? Почему язык «дощек» так отличается от древнерусского, так нарочито неправилен и выглядит лингвистически искусственным?
Пару лет назад киевский журналист О.Бузина уже прошелся по теме, мимоходом мазнув по «туповато-осторожному СССР», где «открытие» якобы «на всякий случай засекретили, а официальные историки отделывались академическим молчанием». Это не так. В 1959 при содействии Мельбурнского университета снимок одной дощечки был отправлен в Академию Наук СССР на экспертизу. И академик В.В.Виноградов 15 апреля 1959 уведомил, что текст написан «неизвестным до сего времени науке докирилловым письмом,… но факты языка, отразившиеся в тексте, не позволяют признать его подлинным… имеются особенности, возникшие в славянских языках позднее… есть основания предполагать, что текст «дощечки» представляет собой одну из подделок А.И.Сулакадзева (начало XIX в.)». Через год в журнале «Вопросы языкознания» появилась статья доктора филологических наук Л.П.Жуковской, более подробно изложившей результаты экспертизы текста, присланного С.Лесным в адрес Славянского комитета СССР. Она обратила внимание на то, что знаменитый снимок сделан не с оригинальной доски, а с ретушированной прориси-копии, проанализировала текст и категорически заявила: «Ни один из славянских языков в указанное время не мог иметь подобный комплекс черт… данные языка не позволяют признать текст древним… рассмотренный материал не является подлинным». Позже выяснилось, что г-н Парамонов по специальности энтомолог (специалист по насекомым), в 1943 бежал с немцами из Киева и осел в Австралии, подальше от Родины. В 1950-1960-е гг он под псевдонимом С.Лесной выпустил ряд сочинений по истории Руси, получивших негативную оценку специалистов. «Дилетантизм С.Лесного в гуманитарных науках, псевдо-научность и крайне низкий уровень его трудов давно отмечены советскими учеными». Еще в 1960 об этом писал ведущий специалист ИРЛИ «Пушкинский дом» Н.В.Шарлемань, рецензировавший опус Лесного, посвященный «Слову о полку Игореве».
Однако, эти выводы профессиональных ученых со временем подзабылись и в конце 1970-х «Bелесовская» волна накатила на СССР. Вопреки утверждениям Бузины, очень многие советские издания отметились тогда публикациями по теме. Причем был даже соблюден плюрализм: «Новый мир», «Техника-молодежи», «Неделя», «Огонек», хоть и с оговорками, высказались за подлинность «ВК», а «Вопросы истории» выступил против. Что характерно: «за» выступали общепопулярные журналы, где слово имели литературный критик Д.Жуков, юрист В.Николаев, журналист О.Скурлатова и историк В.Скурлатов (неужели однофамильцы?). «Против» выступали специалисты-профессионалы: филолог Л.Жуковская, доктор исторических наук В.И.Буганов, академик Б.А.Рыбаков, определившие, что «Велесова книга» не может быть отнесена к числу памятников того времени».
Аргументация поклонников «ВК» сводится к отождествлению её письма с упоминаемой в источниках IX века древнерусской письменностью «черты и резы»; к параллелям в описании жизни древних славян и легендарных «ариев». «С легкостью необыкновенной» Скурлатов и Николаев утверждали, что докириллическая древнерусская письменность игнорируется официальной наукой и советовали искать источники письма «ВК» в германских и тюркских рунах, алано-хазарских графолитах, финикийской азбуке. О.Скурлатова пошла по пути идеализации: ссылаясь на «дощьки», отрицала человеческие жертвоприношения у древних русов (повторяя аргументацию работ Лесного еще 1950-х годов), подчеркивала «многовековое участие русов во всех решающих событиях тех времен» (это в I тысячелетии до н.э.!). Кстати, отрицание человеческих жертв в «книге» лишь подтверждает, что еë автор – гуманист нового времени. Настоящему язычнику V или IX веков и в голову не пришло бы оправдываться: жертвоприношение было обычным делом еще при князе Владимире (чуть позже ставшем Крестителем). Надо отметить, что описанные в «ВК» многовековые странствия русов от Индостана до Европы весьма напоминают евразийские теории, характерные для белой эмиграции 1920-1930-х годов (Г.В.Вернадский, Н.С.Трубецкой), но решительно не совпадают c современной точкой зрения на то, что славяне – автохтоны, земледельцы, оседло обитавшие в Восточной Европе еще с III тысячелетия до н.э. (известная Трипольская культура). Да и о невнимании к докириллическому письму (точнее, протокириллическому и протоглаголическому) сказать нельзя - его изучали еще с дореволюционных времен (В.Истрин и др.). Аргументов у защитников маловато, а ошибок многовато. В.Скурлатов и В.Николаев называют академика В.Виноградова «профессором Л.Виноградовым». О.Скурлатова утверждает, что название «Влесова книга» появилось, так как «Влес упомянут в какой-то связи с ней». Да не какой-то, а самой прямой: на единственном фото четко виден текст, начинающийся со слов: «Влес кнігу сіу птщемо бгу ншемо…», что Миролюбов перевел как «Влес книгу сю потщился богу нашему…». Выступления В.Вилинбахова в «Неделе» и «Технике-молодежи» представляют собой один и тот же текст, хотя между публикациями прошло три года (1976-1979). Неужели ничего нового?! К тому же Л.Резников в свое время уже уличал Вилинбахова в творческом использовании явных фальшивок производства Сулакадзева.
Не углубляясь в тонкости филологии, отметим: комплексный анализ графики, палеографии, орфографии, проведенный еще в 1959-1960, никто не опроверг. Дело в том, что фонетика и морфология славян дописьменного и письменного периодов не изменилась. У ВСЕХ славян бытовали только открытые слоги, носовые гласные «О», «Е», после мягких согласных могли следовать только определенные гласные. Всего этого фальсификатор не знал. Он не умел обозначать носовые и воспроизводил их по образцу позднего польского, а в других местах – сербского языка, хотя эти процессы взаимоисключены. Он смешивает «Е» и «ять», а это явление впервые отмечено лишь в смоленских летописях XIII в.; путается в склонениях, сочетании родов, образовании причастий. Древнерусский писец, имея опору на современное произношение, никогда не перепутает «О» и «А», «М» и «Ж», «Е» и «ять», это сделает лишь позднейший автор. Нарочитое искажение норм литературного русского (и древнерусского) языка, например, «Ерек» вместо «Рюрик» - черта, весьма характерная именно для подделок Сулакадзева. Рассуждения о «неожиданной картине» жизни русов в «ВК» лишь маскируют явные нелепицы. Речь в «ВК», составленной якобы в IX веке, идет о славянах, живших за 1300 лет до Германариха, т.е. в начале I тысячелетия до н.э. Однако современные ей летописные своды X-XI вв не сообщают ничего достоверного даже о гораздо более близких временах V-X вв н.э. Откуда же авторы «ВК» могли узнать подробности жизни славян тысячелетней давности (это при отсутствии-то стабильного письма!) ?
Кстати, В.Буганов указывал на сомнительное происхождение «ВК», наивность еë этимологических изысков и напоминал, что среди фальшивок Сулакадзева (известный мистификатор начала XIX в.) имелись опусы «Перуна и Велеса вещания жрецам Мовеславу, Древославу и прочим» (в «ВК» Древа – дочь Богумира) и «Патриарси на 45 буковых досках, Якипа Гана, смерда IX века». Характерно, что «ВК» тоже доведена до IX в. Не то ли это самое?
Л.Жуковская, исследуя историю появления «ВК», выяснила, что ни князей Задонских, ни Донцовых на Руси не водилось, а князья Куракины не владели никакими имениями в указанной области. К тому же, по другой версии, имение вообще «занесло» в Украину. Последний гвоздь в гроб легенды о находке «ВК» забила московская исследовательница Г.Белякова, в конце 1980-х отследившая по архивам подлинную биографию «первооткрывателя» Изенбека.
Федор Артурович (Али Атаджанович) Изенбекхан родился в 1890 и был внуком крупного кокандского бея. Первоначально он пошел по стопам отца, закончил Морской корпус в чине МИЧМАНА, но затем под влиянием кокандского дедушки уволился с флота, перешел в мусульманство и работал рисовальщиком в Академии Наук, участвовал в экспедициях по изучению древностей Средней Азии. Ни в Первой мировой, ни в гражданской Изенбек не участвовал. После Февральской революции 1917 он переехал ко двору эмира Бухарского Саида Олимхана, а после того как большевики в 1920 добрались и сюда, ушел к басмачам. Помелькал в банде известного Джунаид-хана и через Туркмению ушел в Иран. Таким образом, ни в какой Добровольческой армии полковником он не был и ни на Украине, ни на Орловщине не бывал, стало быть, и не мог ничего найти в «разоренном имении» неизвестных князей. Судя по его глухому молчанию, Изенбек всю свою жизнь и не подозревал, что является «первооткрывателем» чего-то. Только через 12 лет после его смерти Ю.Миролюбов выступил с сенсацией, решив заслониться фигурой «полковника Изенбека». Уж не для того ли, чтобы прикрыть собственное творчество? По версии О.Бузины, это так. Миролюбов до революции 1917 учился в Киевском университете, интересовался древнерусской историей и украинско-южнорусской диалектологией, мечтал написать поэму о князе Святославе. После бегства за границу он попал в Индию, где изучал санскрит и «Веды» (откуда в «ВК» и попали некоторые реалии, отмеченные Л.Жуковской). Так что он обладал достаточными знаниями, чтобы изобрести «древний» диалект и сюжеты. О том же, что славянские жрецы писали рунами на досках, рассказывалось еще в 1861 в монографии Е.Классена «Новые материалы для древнейшей истории славян».
Итак, можно считать доказанным, что «Влесова книга» – обыкновенная поэтическая мистификация. Кто еë написал – Александр Сулакадзев или Юрий Миролюбов, выбирайте сами. Можете подбросить монетку. Кстати, если она станет на ребро – значит «ВК» действительно написали языческие волхвы не то V, не то IX века.