Давно хотела рассказать про Общество по искоренению пороков, которое уже знакомо читателям нашего с lj user="dolorka" романа "Жемчуг проклятых". Интересно, кто-нибудь подумал, будто это Общество - плод нашего воображения? Если да, то я вас разочарую. Подобное общество действительно существовало. Правда, в реальности оно не собиралось расширять поле деятельности, чтобы преследовать... ммм, а это уже спойлер Но, тем не менее, успело наломать дров. Так что если вам интересно почитать про настоящих, хардкорных святош я-ля мистер Брокльхерст, то вам сюда.
Но начнем мы издалека.
Ни для кого не секрет, что Лондон 18 столетия не отличался благопристойностью. Поимкой преступников занималась не полиция, а так называемые «ловцы воров» (thief takers), которые нередко сами заправляли бандами. Бордели были официально разрешены (как, впрочем, и в викторианской Англии), хотя хозяйка чрезмерно шумного заведения могла оказаться в колодках на площади. Бывшие клиенты с удовольствием кидали бы в нее гнилую репу. В потемках горожан пугали шайки «золотой молодежи», известные под прозвищем «мохоки» в честь кровожадного племени индейцев. Поговаривали, что «мохоки» отрезают своим жертвам носы — просто так, забавы ради. Простой люд тоже не отставал от аристократии, хотя забавы его были попроще: напиться джина, посмотреть петушиные бои, устроить мятеж-другой. В общем, скучно не было никому. Даже по воскресеньям, когда добрым христианам полагалось ходить в церковь, желательно дважды. Церковь англичане действительно посещали, но постольку-поскольку. Мало кто позволял морали проникнуть в мозг и свить там гнездо.
William Hogarth, Gin Lane.
читать дальшеОднако во второй половине 18 века нравы постепенно меняются. Не в последнюю очередь эти перемены связаны с зарождением методизма — религиозного учения, основанного Джоном Уэсли (1703 — 1791) и его последователями. Методисты проповедовали сдержанность, христианское смирение, более тесные и личные отношения с Богом. Очень часто проповедники-методисты посещали деревни и устраивали собрания не в церкви, а где-нибудь в поле, под открытым небом. Народ подтягивался посмотреть на этакую невидаль — методисты разрешали проповедовать и женщинам, вот уж чудо из чудес! И проповедницы не бубнили себе под нос, как священник с высокой кафедры, а говорили пылко, с интересом, да еще и гимны распевали. Хорошо с ними было, весело. Понемногу скепсис сменялся уважением, и ряды методистов пополнялись.
(Более подробно останавливаться на методизме я не буду, но если он вас заинтересовал, советую почитать роман Джордж Элиот «Адам Бид». На русский он, насколько я знаю, не переводился — очень жаль, отличная книга. А в основу его лег рассказ тетки писательницы, которая как раз и была методисткой-проповедницей и однажды посетила камеру детоубийцы. Если же вы предпочитаете научные изыскания, то посоветую The Making of the English Working Class by E.P. Thompson — классическое исследование, в котором рассматривается, например, как методизм утихомиривал английский рабочий класс).
Поначалу методизм был не отдельной конфессией, а течением в англиканской церкви. Отпочковался он от англиканизма уже после смерти Уэлсли. Но к 1790-м англиканцам тоже захотелось попробовать что-нибудь эдакое. Нет, конечно, не распевать гимны в сарае вместе с работницами ближайшей хлопкопрядильной фабрики, это уж совсем моветон, но тоже чтобы поживее было. А то от проповедей мухи дохнут на лету. И в англиканской церкви началось движение евангеликов (evangelicals), которые тоже настаивали на более активном участии в христианской жизни. В идеале, это должно было происходить не из-под палки, а по зову души. Евангелики развернутся в полную силу уже в 19 веке и натворят много всего, в том числе и хорошего. Они будут создавать приюты и подкармливать бедняков, бороться с работорговлей и отстаивать женские права. Кто-то будет искренне улыбаться, а кто-то — приправлять каждую ложку супа, скормленную сироте, такой порцией морали, после которой еда в горло уже не лезет.
Словом, евангелики были группой разношерстной, потому и трудно чесать их под одну гребенку — зубья сломаются. Так что у нас разговор пойдет не о евангеликах как таковых, а об отдельных личностях, которые и сами толком не развлекались, и другим не давали. Этакая собака на сене с библией в зубах. В 1802 году зануды объединились в Общество по искоренению пороков (Society for the Suppression of Vice).
Интересно, что основатель общества Уильям Уилберфорс, английский политик, в начале своей карьеры уверовавший во Христа, был человеком весьма и весьма неплохим. Филантроп, ярый аболиционист, добившийся таки отмены работорговли, в общении просто душка. Но мораль — точнее, ее отсутствие — не давало Уилберфорсу покоя. Еще в 1787 году он сподобил Георга III объявить «прокламацию против пороков». В своем вменяемом состоянии король был добрым христианином, поэтому от души отругал распутников и предостерег подданных против греха.
William Wilberforce
В свою очередь, Уилберфорс основал Общество прокламации — предтечу Общества по искоренению пороков. Задачей ОП было обнаружение и наказание тех, кто подрывает мораль нации. В общем, если кто-то кое-где у нас порой... Цели были довольно туманными, так что неудивительно, что ничего путного из этой затеи не вышло.
Совершил Уилберфорс и еще одну ошибку. В своей борьбе с пороками он рассчитывал на поддержку знати, надеясь попутно смягчить нравы власть имущих. А ведь в те годы аристократия отбивалась от праведности, как только могла. Даже на то, чтобы просидеть в церкви часок и с открытыми глазами, хватало далеко не всех. Выходец из этой среды, лорд Мельбурн, уже будучи премьером, отказывался посещать церковь, чем приводил королеву Викторию в отчаяние. По его словам, от церковных служб его отучили родители, потому что в их времена это было не модно. Когда Виктории все же удавалось загнать его на службу, он в лучшем случае ерзал на скамье, а в худшем храпел.
Так что в своем стремлении завлечь в ОП знать Уилберсфорс поставил задачу не по силам. То, что поначалу казалось успехом — в ОП записалось 27 аристократов, 33 члена парламента и два архиепископа — закончилось ничем. Знатные ревнители морали не собирались менять свои привычки, а отслеживать, как там ведут себя торговки и мясники, им было попросту скучно.
George Cruikshank, Dandies.
Зато это испокон веков было любимым занятием среднего класса.
Решив, что первый блин комом, Уилберфорс решил попытать удачу с Обществом по искоренению пороков. Вице-председателями общества стали Патрик Колхун, основатель речной полиции, и Томас Бернард, занимавшийся помощью беднякам. Компанию достойным джентльменам составил Джон Боулз, который ранее в меру своих сил боролся со сторонниками Великой Французской революции. Вместо аристократии ОИП начало вербовать в свои члены средний класс, как мужчин, так и женщин, как англикан, так и методистов (а вот католикам, иудеям и нон-конформистам путь был заказан). От членов ОИП требовалось не так уж много: вести пристойный образ жизни и хранить бдительность. И у всех любителей подглядывать за соседями вдруг появилась цель в жизни, а у писателей анонимок прорезался голос. Почему бы не использовать любимое хобби на благо нации?
Название общества тоже оказалось на редкость удачным. Если «Общество Прокламации» ну совсем не звучало, то «Общество по искоренению пороков» било в яблочко. Ведь его противники автоматически становились сторонниками порока, а кому захочется, чтобы его так обозвали? Лучше уж помалкивать.
Успешной деятельности ОИП способствовали и четко обозначенные цели. В зависимости от своей важности, цели делились на три категории, и каждой из них занимался отдельный комитет:
1. Нарушения запрета на работу и развлечение в воскресенье (т. е. нарушение четвертой заповеди)
2. Распространение непристойных текстов и изображений. Обвешивание при торговле.
3. Содержание борделей, игорных и питейных заведений, нарушающих общественный порядок. Нелегальная лотерея. Жестокость по отношению к животным.
Давайте рассмотрим три пункта подробнее...
George Cruikshank