Из примечаний к книге Успенского (вот этой: philologos.narod.ru/ling/uspen-poetcomp.htm):
"Начиная с XIV-XV вв. мы встречаем протесты против приписок на полях, что свидетельствует о новом эстетическом отношении к книге, когда пространство основного текста постепенно перестает противопоставляться в культурном сознании маргинальному пространству приписок. Так, в январской служебной Минее XII в. из комплекта миней новгородского Софийского собора в конце рукописи в правом верхнем углу приписано почерком XIV в.: «О горе тому, кто черькает у книг по полем, на оном свете те писъмена исъцьркают беси по лицю жагалом железным». В ноябрьской Минее из того же комплекта находим приписку читателя XV в.: «Кто пише у книг по полем, вьси на том свете та писъмена по лицу исписати»; последняя приписка тем более замечательна, что на полях этой рукописи никаких других посторонних приписок нет".
"Начиная с XIV-XV вв. мы встречаем протесты против приписок на полях, что свидетельствует о новом эстетическом отношении к книге, когда пространство основного текста постепенно перестает противопоставляться в культурном сознании маргинальному пространству приписок. Так, в январской служебной Минее XII в. из комплекта миней новгородского Софийского собора в конце рукописи в правом верхнем углу приписано почерком XIV в.: «О горе тому, кто черькает у книг по полем, на оном свете те писъмена исъцьркают беси по лицю жагалом железным». В ноябрьской Минее из того же комплекта находим приписку читателя XV в.: «Кто пише у книг по полем, вьси на том свете та писъмена по лицу исписати»; последняя приписка тем более замечательна, что на полях этой рукописи никаких других посторонних приписок нет".