[shano]

Краткий обзор начала истории европейского авторского права и некоторые детали создания книг в Средние века усилиями монастырей и университетов. Перевод первой части статьи Peter K. Yu “Of monks, medieval scribes, and middlemen”.

Вступление

«Насколько я знаю, монахов удар взял, когда, Гутенберг создал свой пресс» — судья Стивен Брейер [1]

Сегодня дебаты вокруг авторского права сфокусированы на «цифровой дилемме», созданной интернетом и новыми технологиями СМИ [2]. Однако угрозы, созданные коммуникационными технологиями, не новы. В истории возникали удивительно схожие ситуации, когда новые технологии создавали угрозу, для тех, кто стоял на старом. Действительно, можно сравнить интернет c печатным прессом [3]. Маршалл Маклюэн заметил в начале 1960-х: «Мы сегодня настолько же в эпохе электричества насколько Елизаветинская продвинулась в типографской и механической эпохах. И мы испытываем те же смятение и нерешительность, которые чувствовали они, живя в контрастирующих формах общества и познания» [4]. Одна из последних технологий, подорвавшая рынок авторского права – пиринговая технология обмена файлами (peer-to-peer). Законность распространения этой технологии была оспорена в Верховном суде в деле Metro-Goldwyn-Mayer Studios против Grokster, Ltd [5]. Во время прений, судья Стивен Брейер спросил, будет ли адвокат истца применять критерии оценки для новой технологии как к другим некогда новым технологиям, таким как копировальная машина, видеомагнитофон, iPod или печатный пресс. Когда адвокат быстро ответил утвердительно в каждом случае, судья не смог ему ничем помочь и ответил: «Насколько я знаю, монахов удар взял, когда, Гутенберг создал свой пресс» [6].

В то время как на судебном заседании это вызвало смех зала, нас же это подвигло переосмыслить природу, новизну и последствия вызовов стоящих перед индустрией развлечения сегодня. Многие ученые-юристы охарактеризовали авторское право как ответ на появление печатного пресса. Однако очень немногие из них изучили влияние пресса на важную группу людей той же эпохи – средневековых писцов [7].

Возникновение средневековых писцов

До появления печатного пресса, книги обычно переписывали вручную, и пресс и другие приспособления использовались редко [8]. Повествование истории копирования книг обычно начинается со средневековых монахов и их монастырей [9]. Тем не менее, профессиональные писцы существовали еще в Месопотамии, где они выходили за рамки небольшой группы жрецов [10]. Во времена римской империи, были не только писцы, но и активная коммерческая книжная торговля [11]. Хотя исследователи обычно связывают авторское право со Статутом королевы Анны [12], печатными патентами в Венецианской республике [13], разрешением спора перед легендарным королем Диармидом в VI веке в Ирландии [14], есть основания полагать, что в Риме существовало и вознаграждение за авторство, хотя «общего закона об авторском праве» не существовало [15]. Как отмечали Кристофер Мэй и Сьюзан Сэлл:

«Римская издательская индустрия, а если точнее, организованное производство рукописных копий возникла и расширилась в I веке до н.э. первоначально в Александрии, а затем переместилась в Рим. Как ранее случалось в Греции, авторов часто поддерживали меценаты и они не получали денег непосредственно за «публикацию» своих работ. Новая модель авторства появлялась медленно, однако, между автором и продажей конкретной работы была прямая связь. Вскоре зародилась зачаточная концепция прав собственности в области литературы»[16].

Ранние римские издатели существовали ради служения «литературе и государству, а не с целью извлечения прибыли» [17], некоторые же исторические источники свидетельствуют, что «Цицерону обычно обеспечивалось вознаграждение с продаж, и это вознаграждение было пропорционально продажам и, следовательно, по форме это было гонораром или долей с прибыли»[18].

Тем не менее, в IV веке книжная торговля в Риме начала приходить в упадок. Джордж Путнам сформулировал в своем классическом труде по античному авторскому праву, что этот упадок мог быть частично связан с решением императора Константина о переносе столицы в Византию, возрождением греческого языка (в качестве замены латыни), и, самое главное, растущей мощью и влиянием церкви [20]. В то время как церковь расширялась и набирала силу, «чтение трудов языческих авторов не особо поощрялось, и манускрипты сначала были заброшены, а затем и вовсе пришли в забвение» [21]. Между тем, «ученые передавали свои знания и обучали переписчиков для службы церкви». И христианские книжники сосредоточили свои усилия, прежде всего, на переводе Писания и переписывании молитв и псалмов [22]. В результате, даже когда церковь не запрещала изучение внецерковной литературы, «писатели Греции и Рима были для верующих христиан… легкомысленными и бесполезными… христианские обязанности (в такой порой короткой средневековой жизни) не оставляли свободного времени для Вергилия, Платона или Эпиктета» [23]. Римская империя сокращалась и Pax Romana начала исчезать. С постоянной борьбой римлян c иноземными захватчиками дороги Европы стали небезопасными для торговцев книгами [24] и доступ к знаниям был значительно ограничен.

В раннем средневековье церковь играла очень важную роль в защите древних трудов [25], и монахи были активно вовлечены в «процесс воспроизводства и сохранения литературы, которая была унаследована от предшествующих авторов, чьи произведения были признаны классикой»[26]. Закон Св.Бенедикта, например, «содержал конкретные указания какое количество часов должно быть посвящена трудам в скриптории, монахи же недостаточно компетентные для работы переписчиками проходили обучение»[27].

Не смотря на активное участие церкви, создание некоего нового знания оставалось ограниченным. Переписывание книг было процессом медленным, утомительным и отнимало очень много времени, «переписчику требовались годы, чтобы закончить хорошую рукопись с цветными инициалами и миниатюрами»[28]. Когда епископ Леофрик получил в 1050 году кафедральный собор Эксетера, он обнаружил лишь 5 книг в его библиотеке. Несмотря на немедленное создание скриптория с квалифицированными работниками, им удалось произвести только 66 книг за 22 года, до того как в 1072 году епископ умер [29]. Аналогичным образом, хотя в 1424 году библиотеке Кембриджского университета и была замечательная коллекция из 122 книг, но «потребовалось полвека, чтобы увеличить их количество до 330» [30].

Что еще усложняло задачу копирования, так это монастырские условия работы, которые были «далеки от продуктивных»[31]. Например, «погода может создавать свои неудобства, свет быть тусклым… текст трудно или утомительно читать»[32]. В дополнение к этому, монахи должны были концентрироваться на текстах, которые их не интересовали или вовсе были непонятными», и они часто опасались, что совершат ошибку или не успеют с завершение работы в срок [33]. Не удивительно, что в таких условиях монахи часто оставляли на полях или в конце рукописи слова разочарования или облегчения. Примерами таких замечаний могут служить: «жидкие чернила, плохая калька, сложный текст», «Слава Богу, скоро стемнеет», «Теперь, когда я написал все это, Христа ради, дайте пить»[34].

Переписывание было болезненным процессом, но монахи продолжали свой труд, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, переписывание помогало расширить базу знаний [35]. В раннем средневековье получение знаний из книг было делом нелегким. «Несколько недель или месяцев велись переговоры с отдаленным монастырем о заимствовании рукописи, предоставлении залога для безопасности и затем начиналось ожидание ее прибытия» [36]. Даже после того как рукопись была гарантирована, требовалось несколько человек и многие месяцы трудов для того чтобы переписать её, откорректировать, украсить и сделать переплет. В самом деле, из-за ограниченного доступа «любая книга, даже плохо сделанная и с изобилием ошибок, могла быть единственной, которую кто-либо видел из общины на эту тему» [37].

Во-вторых, переписывание книг действие, идущее на пользу душе. « С самого начала истории монастырей, независимо от ценности книги, переписывание вручную рассматривалось как тяжелый труд во благо души в загробном мире»[38]. Потому как монахи были сосредоточены на самом процессе больше, чем на содержании, было не редкостью, что текст наносился поверх другого или переписывался «бесполезный текст неразборчивым подчерком»[39]. В конце концов, целью таких письменных упражнений было не произвести новые знания или сохранить старые, а держать руки и умы занятыми и оградить от греховных или праздных мыслей [40].

В XII веке возникали города, росли общины и их богатство. В результате распространения грамотности, резко возрос спрос на книги, и стало возникать большое количество новых текстов. «Монастырские библиотеки вскоре обнаружили, что становится все более и более трудным поддерживать свои собрания книг в актуальном состоянии, и они стали привлекать светских переписчиков и оформителей для совместного создания новых книг» [41]. Между тем, школы становились все более независимыми от соборов, за которыми они были изначально закреплены, и гильдии учителей и студентов объединялись в университеты [42]. С изменением образа жизни и появлением новых образовательных учреждений, становилась все более распространенной ситуация, когда люди хотели иметь свои собственные книги, студенты хотели учебники, а знатные дамы, прекрасно оформленные псалтыри. К 1200 году есть свидетельства работы светских мастерских переписывающих и украшающих рукописи с целью дальнейшей продажи мирянам. К 1250 году совершенно очевидно, что существовали книжные магазины при больших университетах и в торговых городах, где осуществлялся заказ новых рукописей и торговали поддержанными копиями. К 1300 году лишь в исключительных случаях монастыри создавали свои рукописи, обычно монахи покупали их также как любой другой в магазине, правда это не совсем верно для картезианских или некоторых нидерландских общин [43].

Когда университеты стали полагаться на переписчиков в вопросах создания или воспроизводства текстов, возникла необходимость контроля со стороны преподавательского состава [44]. Стали выходить указы c целью «регулирования работы переписчиков, установки минимальных требований оформления и безошибочности содержания, и для определения верной цены заверенных экземпляров» [45]. Ярким примером подобного регулирования было постановление Болонского университета в 1259 году, который разъяснял, что понималось под ранними правилами продажи, одалживания и производства книг, используемых университетом [46]. Аналогичные положения были также приняты парижским университетом в 1275 году и между 1252 и 1285 гг. Альфонсо X Кастильским в Испании [47]. Хотя в Англии были подобные же правила касающиеся торговцев книгами, «английская книжная торговля… развивалась не вокруг университетов, как на континенте, а в Лондоне, где торговцы книгами создали гильдию еще в 1403 году» [48]. Гильдия была известна как Компания книготорговцев и продолжала существовать вплоть до Статута Анны [49].

Объем торговли книгами рос, как росло и количество переписчиков, таким образом, начала возникать индустрия переписчиков. Несмотря на профессиональный рост, средневековый переписчик продолжал рассматриваться как обычный работник, а не как созидатель знания, и «за свою работу они получали маленькие деньги»[50]. «Труд писца за 3-7 дней оплачивался как 1 день простого пехотинца в армии Эдуарда I во время перехода через Шотландию» [51]. Тем не менее, коммерческая книжная торговля продолжала процветать в главных европейских городах, а число писцов и оформителей существенно возросло. В Париже конца XIII века (а веком позднее в Англии) мастерские переписчиков и оформителей были известными под именем своего мастера-художника» [52] и «имена писцов, оформителей, изготовителей бумаги и переплетчиков… можно найти в налоговых ведомостях, а некоторые имена дошли до нас и вместе с уцелевшими книгами» [53].

Сноски:

1 Metro-Goldwyn-Mayer Studios, Inc. Против Grokster, Ltd., 125 S. Ct. 2764 (2005) (04-480)
2 COMM. ON INTELLECTUAL PROP. RIGHTS AND THE EMERGING INFO. INFRASTRUCTURE, NAT’L RESEARCH COUNCIL, THE DIGITAL DILEMMA: INTELLECTUAL PROPERTY IN THE INFORMATION AGE (2000) [здесь и далее DIGITAL DILEMMA]; см.также Peter K. Yu, The Copyright Divide, 25 CARDOZO L. REV. 331, 375-76 (2003) (рассматривается то, как значительно снизили цифровые технологии стоимость и скорость репродукции, в то время как возросло и качество копий И то, как они создали конкуренцию между копией и самим оригиналом.)
3. О изучении параллелей и дивергенций между печатным прессом и интернетом, см. RAND, New Paradigms and Parallels: The Printing Press and the
Internet, www.rand.org/multi/parallels/ (посл. посещение Февр. 16, 2006).
4. MARSHALL MCLUHAN, THE GUTENBERG GALAXY: THE MAKING OF TYPOGRAPHIC
MAN 1 (1962).
5 125 S. Ct. 2764 (2005).
6 Grokster, supra note 1, at 11.
7. См. наприм., Paul GOLDSTEIN, COPYRIGHT’S HIGHWAY: FROM GUTENBERG TO THE CELESTIAL JUKEBOX 31 (rev. ed. 2003); MARK ROSE, AUTHORS AND OWNERS: THE INVENTION OF COPYRIGHT 9 (1993); James Boyle, The Second Enclosure Movement and the Construction of the Public Domain, LAW & CONTEMP. PROBS., Winter/Spring 2003, at 33, 42; Thomas F. Cotter, Gutenberg’s Legacy: Copyright, Censorship, and Religious Pluralism, 91 CAL. L. REV. 323, 325 (2003); Raymond Shih Ray Ku, The Creative Destruction of Copyright: Napster and the New Economics of Digital Technology, 69 U. CHI. L. REV. 263, 324 (2002); Brander Matthews, The Evolution of Copyright, 5 POL. SCI. Q. 583, 586 (1890).
8. LEILA AVRIN, SCRIBES, sсript AND BOOKS: THE BOOK ARTS FROM ANTIQUITY TO THE RENAISSANCE 327 (1991); см. также LUCIEN FEBVRE & HENRI-JEAN MARTIN, THE COMING OF THE BOOK: THE IMPACT OF PRINTING 1450-1800, at 260 (David Gerard trans., Verso 1984).
9. См., Nat Ives, Poverty, Chastity, Marketability, N.Y. TIMES, Aug. 25, 2003, at C1; Richard Harrington, Chants of a Lifetime, WASH. POST, July 20, 1994, at B7; Elise Soukup, Monks: Capturing the Sound of Silence, NEWSWEEK, Jan. 23, 2006, at 10.
10. AVRIN, supra note 8, at 75.
11. О литературных произведениях и книжной торговле в римскую эпоху см. GEO. HAVEN PUTNAM, AUTHORS AND THEIR PUBLIC IN ANCIENT TIMES 163-281 (3d ed., 1908) [здесь и далее PUTNAM, AUTHORS AND THEIR PUBLIC].
12. An Act for the Encouragement of Learning, by Vesting the Copies of Printed Books
in the Authors or Purchasers of Such Copies, During the Times Therein Mentioned, 8 Anne, c.
19 (1709) (Eng.).
13. См., BRUCE W. BUGBEE, GENESIS OF AMERICAN PATENT AND COPYRIGHT LAW 43 (1967); JOHN FEATHER, PUBLISHING, PIRACY AND POLITICS: AN HISTORICAL STUDY OF COPYRIGHT IN BRITAIN 10 (1994); Peter K. Yu, Currents and Crosscurrents in the International Intellectual Property Regime, 38 LOY. L.A. L. REV. 323, 331 (2004).
14. Salathiel C. Masterson, Comment, Copyright: History and Development, 28 CAL. L. REV. 620, 624 (1940) (footnote omitted); 1 GEO. HAVEN PUTNAM, BOOKS AND THEIR MAKERS DURING THE MIDDLE AGES 46-48 (1896) [здесь и далее 1 PUTNAM, BOOKS AND THEIR MAKERS]; AUGUSTINE BIRRELL, SEVEN LECTURES ON THE LAW AND HISTORY OF COPYRIGHT IN BOOKS 42 (1899); CHRISTOPHER MAY & SUSAN K. SELL, INTELLECTUAL PROPERTY RIGHTS: A CRITICAL HISTORY 49 (2006); Linda J. Lacey, Of Bread and Roses and Copyrights, 1989 DUKE L.J. 1532.
15. Russ VerSteeg, The Roman Law Roots of Copyright, 59 MD. L. REV. 522, 523 (2000).
16. MAY & SELL, supra note 14, at 47-48; См. также PUTNAM, AUTHORS AND THEIR PUBLIC, supra note 11, at 140.
17. PUTNAM, AUTHORS AND THEIR PUBLIC, supra note 11, at 181.
18. Id. at 188; см. также Masterson, supra note 14, at 622.
20. См. id. at 273-81.
21. Id. at 274-75.
22. Id. at 275.
23. Id.
24. Id. at 277.
25. См. AVRIN, supra note 8, at 205; MARC DROGIN, ANATHEMA!: MEDIEVAL SCRIBES AND THE HISTORY OF BOOK CURSES 1 (1983).
26. 1 PUTNAM, BOOKS AND THEIR MAKERS, supra note 14, at 16; see also id. at 10.
27. 1 PUTNAM, BOOKS AND THEIR MAKERS, supra note 14, at 12; see also id. at 317.
28. DROGIN, supra note 25, at 15.
29. Id.
30. Id. at 37.
31. Id. at 10.
32. Id. at 12.
33. Id. at 21.; см. также JAMES WESTFALL THOMPSON, THE MEDIEVAL LIBRARY 602 (1939).
34. AVRIN, supra note 8, at 224.
35. 1 PUTNAM, BOOKS AND THEIR MAKERS, supra note 14, at 61.
36. DROGIN, supra note 25, at 6.
37. Id.
38. Id. at 9; см. также 1 PUTNAM, BOOKS AND THEIR MAKERS, supra note 14, at ix.
39. THOMPSON, supra note 33, at 592.
40. Id.
41. CHRISTOPHER DE HAMEL, SCRIBES AND ILLUMINATORS 5 (1992); см. AVRIN, supra note 8, at 227; DROGIN, supra note 25, at 5.
42. AVRIN, supra note 8, at 210.
43. DE HAMEL, supra note 41, at 5.
44. См. E. PH. GOLDSCHMIDT, MEDIEVAL TEXTS AND THEIR FIRST APPEARANCE IN PRINT 102 (1943); THOMPSON, supra note 33, at 638.
45. GOLDSCHMIDT, supra note 44, at 102; see also Masterson, supra note 14, at 624. См. ELIZABETH L. EISENSTEIN, THE PRINTING REVOLUTION IN EARLY MODERN EUROPE 11 (2d ed. 2005).
46. THOMPSON, supra note 33, at 638.
47. См. id. at 639.
48. Id. at 643.
49. Statute of Anne, supra note 12. См. BIRRELL, supra note 14, at 71-90; CYPRIAN BLAGDEN, THE STATIONERS’ COMPANY: A HISTORY, 1403-1959 (1960); LYMAN RAY PATTERSON, COPYRIGHT IN HISTORICAL PERSPECTIVE 28-77 (1968).
50. DROGIN, supra note 25, at 30.
51. Id.
52. AVRIN, supra note 8, at 228.
53. ROWAN WATSON, ILLUMINATED MANUSCRIPTS AND THEIR MAKERS 9 (2003).