[shano]

В конце концов выяснилось, что успехи Артура в учебе вовсе не так плохи, как это казалось в младших классах. Во всяком случае, он оказался в числе успешно сдавших выпускные экзамены, а потом, совершенно неожиданно для себя, сдал и приемные экзамены в Лондонский университет, которые можно было сдать прямо в Стоунихерсте по присланным из университета экзаменационным вопросам. Правда, в 1875 году в университет он так и не попал: ему объявили, что он еще не дорос до начала профессионального обучения и отправили доучиваться – главным образом совершенствовать знание немецкого языка - в Австрию, в иезуитсткую школу Стелла Матутина, которая располагалась в городке Фельдкирх. Здесь оказалось, что не все иезуитские школы на один, весьма суровый лад: в австрийской школе и спальни отапливались, и еда была получше, да и с контролем учеников было куда свободнее. Тут-то, без ежечасного воспитательского давления, и обнаружилось, что Артур вовсе не неукротимый бунтарь, а вполне добропорядочный юноша. Правда, с углубленным изучением немецкого у Артура как-то не сложилось: учителя, конечно, предпринимали все силы, чтобы британские ученики больше общались с немецкоязычными, но это плохо срабатывало, так как англоязычные предпочитали общаться между собой.
Обратная дорога из Фельдкирха планировалась Артуром как турне по Франции, но деньги как-то нечаянно закончились еще в Страсбурге, и юный выпускник отправился прямиком в Париж к двоюродного деду Майклу Конану, куда и прибыл без гроша в кармане. С двоюродным дедом они до того ни разу не встречались, хотя и активно переписывались, но встреча, судя по всему, не принесла обоим разочарования друг в друге. Три недели спустя, так и не совершив запланированного турне, Артур направился домой, в Эдинбург.
Скорее всего, он плохо представлял обстановку дома: в письме, написанном матери в 1875 году, он признавался, что был огорчен, когда узнал, что его сестра Аннет уехала работать в Португалию: «Когда же она вернется?» - спрашивал он. А год спустя в одном из писем к матери он спрашивал из Фельдкирха: “Я был очень удивлен и огорчен, узнав, что папа покинул службу, — наивно пишет он. — Он плохо себя чувствует? Или есть какая-то иная, особая причина?” Возможно, об особой причине он знал, но не догадывался, что отец дошел уже до полной физической и умственной деградации. Мэри Дойль предстояло содержать семью, в которой было уже шестеро детей (ах нет, уже пятеро, ведь Аннет работает), на 150 фунтов назначенной Чарльзу пенсии. При том, что Чарльз, обуреваемый незатухаемой жаждой, тащил из дома все, что можно было продать, и вместо портвейна теперь готов был пить любой спиртосодержащий продукт. Однако рядом с Мэри Дойль уже появился пресловутый Брайан Уоллер, и материальные проблемы семьи Дойлей потихоньку начали переползать на его широкие плечи. Нематериальные, возможно, тоже. Во всяком случае, биографы полагают, что Уоллер повлиял на выбор профессии для будущего писателя: Артур не имел склонностей к техническим наукам и математике, так что профессия гражданского инженера, о которой он подумывал в Стоунихерсте, была бы не лучшим выбором. А тут живой пример: человек, который уже отучился в Эдинбургском университете на медика и мог помочь советом.
К слову сказать, в те времена стать врачом было довольно просто: пойти в ученики аптекаря или хирурга и пару лет спустя сдать экзамен и получить лицензию. Однако дипломированные специалисты ценились выше. А в Эдинбургском университете было много самых разных стипендий, и одаренный юноша мог получить любую из них, сдав экзамен. Увы, этот вариант не прошел: экзамен–то Артур сдал, а вот стипендия, на которую он претендовал, как выяснилось слишком поздно, предназначалась для гуманитариев, а не для медиков. И вместо сорока фунтов он после долгой волокиты получил всего семь.
Что же касается самого учебного процесса в Эдинбургском университете, то он отличался весьма либеральным отношением к студентам. Если в Кембридже и Оксфорде студенты прикреплялись к определенным колледжам и жили в общежитиях, где за их поведением и моральным обликом, в том числе и в религиозном смысле, строго следили, то в Шотландии студент пользовался совершенной свободой: мог не посещать лекции, мог жить где угодно и исповедовать любую из религий или быть атеистом. Собственно говоря, он даже экзамены мог не сдавать годами – правда, и диплома он не получил бы. А результате этой почти анархической свободы многие студенты забывали о цели своего нахождения в университете – с весьма печальным итогом. Немного позже яркие воспоминания о своей учебе в Эдинбургском университете появятся в романе «Торговое дело Гердлстонов»: герой романа Том Димсдейл так увлекся свободным времяпрепровождением, что экзамены с позором завалил и был вынужден покинуть университет без диплома. Артуру Дойлю повезло больше. Правда, над Томом Димсдейлом не висело, как дамоклов меч, соображение о том, что надо быстрее научиться зарабатывать деньги, и не укоряла совесть за беспечно потраченное время. Молодость, конечно, берет свое, но Артур постоянно искал не только место, где можно улучшить свои практические медицинские навыки, но и слегка заработать. Испытание свободой, которое для Димсдейла закончилось крахом, Дойль выдержал.
Проучившись первый курс, Артур пришел к выводу, что далее стоит посвящать учебе только полгода, а остальные полгода лучше работать ассистентом у практикующего врача. Правда, с этим не очень ладилось. Артур в 1878 году поработал три недели в Шеффилде, ничего не получил, и оправился в Лондон, решив, что уж в большом-то городе найти работу будет легче. Жил он в этот приезд у дяди Генри, и с родственниками у него начал развиваться конфликт. Прежде всего, юноша оказался не таким уж «домашним»: его тянуло на улицы полного опасностей и соблазнов огромного мегаполиса. «Боюсь, я был слишком богемным для них, а они – слишком конформистами для меня», - написал Дойль в «Воспоминаниях и приключениях» об этом периоде. Правда, денег на разгул и развлечения у юноши банально не было, и он просто слонялся по улицам города, не имея возможности реализовать свои богемные наклонности. Впрочем, в беду он мог попасть и так: от бездеятельности и бездумных пока юных лет Артур чуть не записался в армию, чтобы отправиться в Афганистан, а на работу в полевом госпитале для английских частей, участвующих в русско-турецкой войне точно записался, но на его счастье Берлинский конгресс эту войну прекратил. К счастью, тут же подвернулась и работа, и Артур отправился в Шропшир в городок с необычным названием «Райтон одиннадцати городов» ("Ruyton-of-the-eleven-towns"). Здесь он стал ассистентом доктора Эллиота, и работа его свелась в основном к приготовлению лекарств. Впрочем, и врачебной практики избежать не удалось: по соседству как-то взорвалась старая пушка, и пришлось оказать первую помощь пострадавшему, потому что настоящего врача поблизости не оказалось. «Я увидел в постели человека, у которого из головы торчал кусок металла», написал впоследствии писатель. Артур Дойль вытащил кусок металла, убедился, что мозг не задет, обработал и перевязал рану, так что подоспевшему врачу практически ничего не осталось добавить. Что и говорить, такой случай заметно может поднять самооценку девятнадцатилетнего студента. «В Райтоне я был счастлив» - писал потом Артур Конан Дойль. К сожалению, счастье денег не заменит, а доктор Эллиот не заплатил своему ассистенту ни гроша. Тем не менее, воспоминания о докторе и его жене у Дойля остались самые приятные.
В следующем году Артуру удалось устроиться лучше, но работа была тяжелая, а платили мало. Впрочем, доктор и его жена относились к нему как к сыну. Однако и сам доктор работал много, и от помощников своих работу требовал. Это был довольно известный в Ливерпуле доктор Хор, которого Дойль охарактеризовал как имеющего городскую практику о пяти лошадях (a five-horse City practice), что в доавтомобильную эпоху означало не ветеринара, как может подумать наш невежественный современник, а врача, которому приходилось держать для выездов пять лошадей, так как вызовы на него сыпались с утра до вечера. За это доктор имел заработок около трех тысяч фунтов в год; в эту сумму входили не только прием пациентов и выезд на дом, но и продажу лекарств, которые больные, как правило, покупали прямо у доктора. Вот приготовлением лекарств, а так же самостоятельными визитами к пациентам и приходилось заниматься юному Артуру.
В «Письмах Старка Монро», в которых много автобиографического, так описан день доктора и его ассистентов:
«Мы завтракали около девяти утра, и тотчас затем начинали являться утренние пациенты... Хортон [так в романе назван доктор Хор] исследует лучших пациентов в кабинете, я осматриваю беднейших в приемной, а ирландец Мак Карти пишет рецепты. По клубным правилам пациент обязан приносить свою бутылочку и пробку. О бутылочке они помнят, но пробку обыкновенно забывают. „Платите пенни или затыкайте пальцем“, – говорит Мак Карти. Они уверены, что вся сила лекарства выдохнется, если бутылочка будет открыта, и потому затыкают ее пальцем как можно старательнее. Вообще, у них курьезные представления о медицине. Всего больше им хочется получить две бутылочки: одну с раствором лимонной кислоты, другую с углекислым натром. Когда смесь начинает шипеть, они уверены, что здесь-то и сидит настоящая врачебная наука. Эта работа, а также прививка оспы, перевязки, мелкая хирургия продолжаются до одиннадцати часов, когда мы собираемся в комнате Хортона, чтобы распределить между собой пациентов, которых нужно навестить. К двум часам мы возвращаемся домой, где нас дожидается обед».
После обеда снова работа.
При такой занятости не было причин и времени тратить деньги, а это уже было плюсом. Впрочем, Хор ухитрялся не только вести практику, но и писать в солидные медицинские журналы; он заразил этим и Артура, и тот довольно рискованно экспериментировал с ядовитыми веществами, результатом чего стала первая научная статься Артура Конан Дойля «Ядовитые свойства дикого жасмина», которую опубликовали в сентябре 1879 года. В том же сентябре, но в шотландском журнале «Чемберс джорнал», было опубликовано первое художественное произведение Дойля, рассказ «Тайна Сасасской долины» ("The Mystery of the Sassassa Valley"), который был написан годом раньше только потому, что какой-то из друзей Артура сказал ему, что у него есть несомненные способности к литературе. Сюжет рассказа был скорее наивен, чем интересен, ведь дело происходило в Южной Африке, которую Артур знал только по книгам. Тем не менее свои три фунта он заработал. Правда, мысль сделать такой заработок своим постоянным занятием пока не пришла ему в голову.