Strugazki A. Ein Gott zu sein ist schwer / Strugazki A., Strugazki B.; Aus dem Russ. von A.Specht. - Berlin: Volk und welt, 1975. - 216 S. - Нем. яз. - Загл. ориг.: Трудно быть богом.
Я традиционно могу определить только судьбу имен. Антон, Пашка и Анка так везде и остались (никаких Тошек и т.д., только Анечку в одном месте затранскрибировали - ну, там уж деваться было некуда, разве что опускать весь кусочек), Розенблюм стал Rosenbluem (через умляут), зато Тафната просто затранскрибировали, без изысков (кстати, интересно, имели ли авторы в виду эти изыски типа Toughnut?). Колесо (который Вага) тоже затранскрибировали, а не перевели, в отличие от Позвоночника(который Перта). Отец Кабани - Vater Kabani, а вот отец, скажем, Кин - тот Pater Kin. Аналогично и с Цупиком и Гауком (Pater и Vater соответственно). По этому принципу попробуйте угадать, кто Гур (Pater или Vater). Правда, Арима (Vater) выбивается из, казалось бы, прослеживающейся структуры. Кстати, прозвище Багира "Киссенский" переводчик воспринял, похоже, как фамилию, результатом чего явился Bagir Kissenski.
silent-gluk.diary.ru/p204859753.htm
от Шано: ага, при переводе на белорусский тоже имена доставили, хоть и, казалось бы, такой близкий язык. Прежде всего, пришлось писать БНу письмецо с просьбой расставить ударения во всех именах и топонимах, имеющих в составе О - эта буква может стоять только в ударной позиции.
Гаук - по белорусски или Гаўк, или Гавук.
Вага Колесо - Вага Кола, причем по-белорусски Вага - это вес. Итого в обратном переводе на русский возник Вес Колеса)
И, блин, вот эта же чехарда с фатерами-патерами. Это в русском отец - и глава семейства, и духовное лицо. В белорусском - батька и айцец. И вертись как хочешь, переводя простенькую фразу: "не знаю, чей он там отец, но дети его осиротеют". Интересно, как вывернулись немцы