Я тут с искренним изумлением...
...обнаружила, что так и не поделилась с вами разбором гениального перевода г-ном Бухнером "Трудно быть богом". Про "Понедельник начинается в субботу" постила (перепощивала), а тут вот...
Срочно исправляюсь. И вот часть первая.
Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Трудно быть переводчиком Стругацких.
Предисловие и пролог...
ТРАКТАТ
О ПУТЕШЕСТВИИ БЛАГОРОДНАГО ДОНА БУХА
ДЕЯНИЯМИ и МЫСЛЯМИ СЛАВНАГОВ
АРКАНАР
А ТАКЖЕ О СОБЫТИЯХ,
СВИДЕТЕЛЕМ КОИМ ЕМУ ТАМ БЫТЬ ДОВЕЛОСЬ.
Трактат сей, мои высокоученые и многомудрые друзья, никоим образом не может претендовать на полноту и абсолютную точность, поскольку знание мое чудесного языка – родного для достославнаго дона Буха – весьма и весьма далеко от совершенства. Однако и мои скромные познания позволили заметить ряд прелюбопытнейших подробностей, столь характерных для трудов достойнаго дона и ускользнувших от внимания авторов, а также прийти к заключению, что дон Бух был действительным свидетелем всех описаных в книге арканарских событий и не принял в оных непосредственного участия только в силу природной своей скромности. Однако врожденное чувство справедливости не позволило благородному дону остаться в стороне от описываемых событий и не донести своего видения их до широкой читательской массы. Результатом этого, в высшей степени достойного и бескорыстного желания, и стала книга «Es ist nicht leicht, ein Gott zu sein», вышедшая в 1971 году в издательстве Marion von Schröder Verlag в Дюссельдорфе (первое издание ТББ на немецком языке; впоследствие этот перевод, насколько мне известно, использовался еще трижды). Об этом переводе Эрик Симон уже писал однажды, и нет нужды, пожалуй, повторяться. Я лишь коротко коснусь некоторых моментов «фирменного» стиля дона Буха, а остальные, обнаруженные мной неточности, вы найдете ниже.
Итак. Во-первых, очень сильно бросается в глаза тот факт, что уважаемый дон Бух, по видимому, решил придать арканарским событиям и их участникам некий незначительный, но все же заметный налет «русскости». Возможно, таким немудрящим способом дон Бух пытался сделать роман еще более политически острым, диссидентским, и увеличить тем самым ажиотаж вокруг него. Так, например, бросается в глаза часто используемое слово «штурмовики», которое переводчик, ничтоже сумнящеся, просто переписал латинскими буквами. Schturmowiki. Для читателя малознающего (что, впрочем, большая редкость; малознающие Стругацких вовсе читать не станут) это – просто малопонятный набор букв, в котором где-то плавает что-то похожее на «штурм». Для остальных же это слово имеет достаточно ярко выраженный «русский» оттенок, поскольку очень похоже по построению на «Bolschewiki» – большевики (написанное вот так – немецкими буквами по-русски – это слово даже WORDу не кажется неправильным). Еще больше это впечатление усиливается тем, что многие имена, которые можно и нужно было бы перевести, чтобы сделать их более понятными, также остались в первозданном виде, только латинскими буквами. Конечно, Waga Koleso или Kukisch для основной массы читателей также лишены какого-нибудь смысла, как и Rumata или Baron Pampa. Но вот такие имена как Bagir Kissenski или Pert Poswonotschnik имеют для западного читателя явно русское, или, по крайней мере, славянское звучание. А если добавить к этому упоминающиеся в переводе «пуды» и «попов» (которые также были просто переписаны латиницей), то впечатление того, что арканарское общество, списано авторами с общества русского-советского еще более усиливается.
Во-вторых. Очень нехорошо обошелся дон Бух со святым Микой. А именно, он перевел его не как «Mika», а как «Micky». Отчего у читателя вольно или невольно возникают ассоциации с Мики Маусом. Однако, ему – достославному дону Буху – всяко видней, ибо сказано уже, что он, в отличие от авторов, лично при всем этом присутствовал и все знает лучше.
В-третьих, на протяжении всей книги присутствует какая-то путаница с перевязью. Той самой, которая у Руматы с двумя мечами. Уже известно, что дон Бух довольно часто путает русские слова и вместо одного переводит другое, похожее. Так случилось и здесь. В прологе, он, неизвестно почему, обозначил красную повязку – «как у носатых ируканских пиратов» – как феску. Наверное, для большего сходства с пиратами турецкими. А потом, всю дорогу переводил «перевязь», попутав очевидно с «повязкой», также как «феска». Кто-нибудь, когда-нибудь видел феску с двумя мечами?!!!! А вот дон Бух видел! И не где-нибудь, а на голове у Руматы Эсторского.
В-четвертых, дон Бух подсмотрел в Арканаре немного жутковатую, но совершенно новую для немецкого читателя игру. А именно, игру в кости. Правда, правил этой игры он никому не объяснил, но разве это важно. А новизна ее состоит в том, что в переводе дона Буха все поголовно играют не просто в кости, а в КОСТИ. Настоящие. Те, из которых скелеты состоят. А для костей игральных есть совершенно другое слово. Простое и понятное.
В-пятых, в-шестых, в-десятых, в-стосороквосьмых и т. д... Подобных «отличий» текста авторского от перевода дона Буха великое множество. Боюсь, что я, действительно, нашел только самые-самые, а любой профессионал обнаружил бы их еще больше. Если бы дело не происходило в начале семидесятых, можно было бы предположить, что здесь мы имеем дело с не очень хорошо откорректированным машинным переводом. Но в то время это было, по-моему, еще невозможно. Или же благородный дон Бух раздал нескольким студентам заочникам по куску текста в качестве упражнений для перевода или в обмен на зачет. Кто его знает. [Нет-нет, это он все сам. Иначе местами было бы заметно лучше.] Прошлое высокородного дона настолько туманно, особенно что касается его его занятий языкознанием. Известно лишь, что учился он в течение тридцати (!) семестров по нескольким специальностям сразу. Является доктором филологии, славистом, и успел наследить не только в Арканаре, на Саракше и в НИИЧАВО, но и в классике (известен его перевод «Отцы и дети» для одного венского издательства в 1969 году).
Об остальных изюминках перевода предлагаю вам, многомудрые друзья мои, судить самим.
Следующая же встреча с доном Бухом у нас случится уже на Саракше, где он, несомненно, тоже побывал, незримо следуя за Максимом тогда еще Ростиславским.
Однако, в этот раз надо отдать дону Буху должное. Мне почти не попалось отрывков, которые были бы выброшенны из текста. В «Понедельнике...» было гораздо хуже.
PS. Огромное спасибо Светлане Бондаренко и Виктору Ефремову за помощь в поиске оригинального текста, и Эрику Симону – за мотивацию и ценные комментарии.
[Итак, один комментарий длинный и общий. Каждый переводчик иногда ошибается. У порядочного переводчика большинство таких ошибок – незначительные, пониманию содержания не мешают и общую атмосферу, тональность не искажают. И даже у самых хороших переводчиков бывают – редко! – ляпсусы весьма неловкие. Их должен заметить редактор. Бывало, что у меня такие даже уже не редактор, а корректор внимательный замечал. Ибо такое должен заметить всякий внимательный читатель и без знания оригинального текста. Поэтому-то такие ошибки и являются суть постыдными.
(Вообще-то в ФРГ переводы фантастики в среднем были хуже, чем в ГДР: По отношению к среднему заработку и стоимости жизни в ГДР за страницу перевода платили значительно лучше. В восьмидесятые годы, чтобы достичь среднего заработка – скажем, квалифицированного, хорошо устроенного рабочего – в ГДР надо было переводить 50 страниц в месяц, в ФРГ – 300. В начале девятностых мне одна переводчица – из неплохих! – там говорила, что каждый день переводит 20 страниц, и так – шесть дней в неделю, а в воскресенье все печатает. Таким образом она, правда, больше среднего зарабатывала, у нее долги были – то ли дом, то ли квартиру купила. Ее уже нет в живых.)
Невероятно плохие переводы в ФРГ встречались и с английского, в частности – в шестидесятые и ранние семидесятые годы; несколько переводчиков прямо-таки прославилось плохим качеством переводов, что им никак не мешало и далее переводить. Но с русским было еще труднее. Не то чтобы прекрасно знающих русский язык там не было совсем, но эти люди, конечно, сочли ниже своего достоинства переводить фантастику. Так что фантастику перевел тот, кто книгу и предложил и которому редактор почему-то поверил – поверил, что эту книгу стоит переводить. Вопрос о том, сумеет ли он перевести, не ставился вообще. Вот ТББ, ПНвС и ОО перевел немец, который вырос в Румынии; ВНМ и СоТ с русского на немецкий перевела одна итальянка (говорят, что у нее тоже весьма любопытно получилось). А редакторов, знающих русский язык, в сфере НФ не было и в помине.
Великое произведение выдержит невероятно плохой перевод. Известный случай – «Дон Кихот» Сервантеса: Знатоки говорят, что и старые француские, и старые немецкие переводы этого романа были очень плохими, а славе этой книги и во Франции, и в Германии это никак не помешало. И Киплинга, и Хемингуэя на немецкий перевели слабо – и ничего. Порою вообще даже вольный пересказ годится. Другое дело, если сам язык, стиль важны – вот при чтении немецких переводов стихотворений Пушкина часто никак не понимаешь, почему этого автора считают классиком. (Это Пушкин Гёте перевел, но, увы, не Гёте – Пушкина.) Жаль, конечно, каждой языковой тонкости, но все-таки романы Стругацких –весьма крепкие и устойчивые в этом смысле. (Правда, Бог тут крепче Понедельника.)
Но все-таки дон Бух наш – особый случай. Его переводы не просто плохие, неправильные – они в самом прямом смысле слова фантастические. Феска с двумя мечами... Обруч, тянутый через голову... Ипостаси арбалета... До такого нарочно не додумаешься. Это надо уметь. Это – вдохновение.]
Пролог.
..., а тетива была из хромистой стали и натягивалась одним движением бесшумно скользящего рычага.
Die Sehne war aus Chromstahl und wurde durch einen lautlos schnappenden Hebel bewegt.
Тетива была из хромистой стали и двигалась при помощи бесшумно защелкивающегося рычага.
... и принялся поправлять красную повязку на голове. Он внимательно следил за тем, чтобы узел повязки был точно над правым ухом, как у носатых ируканских пиратов.
... und machte sich daran, seinen roten Fes zurechtzurücken. Er achtete sehr darauf, daß die Troddel genau über dem rechten Ohr saß – wie bei den breitnasigen irukanischen Piraten.
... и принялся поправлять свою красную феску. Он внимательно следил за тем, чтобы кисточка была точно над правым ухом, как у широконосых ируканских пиратов.
«Пашка,» – сказал Антон. – «Сбегал бы, у тебя зубы хорошие.»
„Paschka wäre davongelaufen“, sagte Anton. „Du hast gute Zähne.“
«Пашка бы сбежал.» – сказал Антон. – «У тебя хорошие зубы.»
«Значит, в сайву,» – сказал Пашка....
„Also in den Wald“, sagte Paschka.
«Значит, в лес,» – сказал Пашка....
Антон представил себе, как Пашка бесшумно скользит между соснами с карабином наготове, вытянув вперед хищное худое лицо с облупленным носом. Пашка крался по сайве, а сайва не шутит. Сайва, приятель, спросит – и надо успеть ответить...
Anton malte sich aus, wie Paschka, das Luftgewehr im Anschlag, lautlos zwischen den Kiefern dahinkroch, sein mageres Raubtiergesicht mit der Hakennase nach vorn gestreckt. Paschka, wie er durch Unterholz schlich. Aber der Wald kennt keine Gnade. Das Unterholz fragt – und man muß sofort antworten, ...
Антон представил себе, как Пашка бесшумно ползет между сосен с карабином наготове, вытянув вперед хищное худое лицо с горбатым носом. Пашка, как он крадется по подлеску. Но лес не знает пощады. Подлесок спросит – и нужно сразу ответить...
(Слово «сайва» отсутствует в переводе вовсе. Иногда оно заменяется лесом, а иногда подлеском.)
[Сделанный в ГДР перевод ТББ – более солидный, но тоже с немалым количеством ошибок – сайву называет просто «Saiwa». Должен признаться, что не знаю, что это такое. Этого слова нет ни в доступных мне русско-немецких словарях, ни в немецких энциклопедиях. Так что если это не фантастическое изобретение Стругацких, то вдруг – просто странно написанная сельва??]
(Если верить Энциклопедии Миров АБС, то сайва была действительно выдуманна Стругацкими. Этим словом обозначается наиболее дикая часть Икающего Леса.)
Я уронила таз.
Ich habe eine Tasse fallen gelassen.
Я уронила чашку.
(В дальнейшем «таз» везде переводится как чашка. Наверное, просто по созвучности со словом «Tasse».)
Наверное, Дева Катя – она сегодня в дежурных.
Wahrscheinlich die alte Jungfer Katja, sie hat heut Dienst.
Навеное, старая дева Катя – она сегодня дежурит.
(А какой же еще быть Деве как не старой?!)
Бедная Дева Катя, подумал Антон. Это тебе не сайва.
Arme alte Jungfer Katja, dachte Anton. Gegen den Wald kommst du nicht auf.
Бедная старая дева Катя, подумал Антон. С лесом не потягаешься.
(Что верно, то верно. Особенно с таким дремучим.)
Здесь буйно росли папоротник и высокая сырая трава.
Farnkraut wucherte hier und hohes saueres Gras.
Здесь буйно росли папоротник и высокая кислая трава.
..., покатился и залег за гнилым пнем.
..., rutschte ein wenig aus und versteckte sich hinter dem faulen Flechtenschaum.
..., покатился и залег за гнилой пеной лишайников.
Хлопнул выстрел, на Антона посыпался какой-то мусор.
Da schlug ein Pfeil auf, und auf Anton rieselte allerhand Dreck herab.
Тут ударила стрела, на Антона посыпался всякий мусор.
«Имя!» – рявкнул он голосом Гексы Ируканского.
„Name!“ quakte er mit der Stimme der Hexe von Irukan.
«Имя!» – проквакал он голосом ируканской ведьмы.
(Бедный Гекса Уруканский. Он явно стал первым в истории этой планеты транссексуалом.)
... У тебя все время получается, что Гекса хороший человек.
... Bei dir kommt immer heraus, daß die Hexe ein guter Mensch ist.
... У тебя все время выходит, что ведьма хороший человек.
... И скелет фашиста прикованный цепями к пулемету.
... Und das Skelett eines Deutschen, mit Ketten an ein MG geschmiedet.
... И скелет немца прикованный цепями к пулемету.
(Может быть я ошибаюсь, но в оригинале, как мне показалось, о немцах не было ни слова.)
Продолжение следует...
URL записи