Для начала вспомним один эпизод из мемуарной книги Ивана Алексеевича Бунина «Окаянные дни». Итак, место — Одесса, время — 1919 год. Бунин с горечью размышляет :
«Распад, разрушение слова, его сокровенного смысла, звука и веса идет в литературе уже давно.
— Вы домой? — говорю как-то писателю Осиповичу, прощаясь с ним на улице. Он отвечает:
— Отнюдь!
Как я ему растолкую, что так по-русски не говорят?
Не понимает, не чует:
— А как же надо сказать? По-вашему, отнюдь нет? Но какая разница?
Разницы он не понимает. Ему, конечно, простительно, он одессит. Простительно еще и потому, что в конце концов он скромно сознается в этом и обещает запомнить, что надо говорить "отнюдь нет"».
Однако в наши дни подобных Осиповичей развелось пруд пруди, хотя, вроде бы, где, как не в Москве, должна звучать чистая русская речь? Тем не менее, злосчастное «отнюдь» слышится на каждом шагу, в том числе из уст внешне вполне интеллигентных людей. Не знаю, кому как, а мне чертовски режет слух.
В чем же заключается ошибка?
читать дальше
«Распад, разрушение слова, его сокровенного смысла, звука и веса идет в литературе уже давно.
— Вы домой? — говорю как-то писателю Осиповичу, прощаясь с ним на улице. Он отвечает:
— Отнюдь!
Как я ему растолкую, что так по-русски не говорят?
Не понимает, не чует:
— А как же надо сказать? По-вашему, отнюдь нет? Но какая разница?
Разницы он не понимает. Ему, конечно, простительно, он одессит. Простительно еще и потому, что в конце концов он скромно сознается в этом и обещает запомнить, что надо говорить "отнюдь нет"».
Однако в наши дни подобных Осиповичей развелось пруд пруди, хотя, вроде бы, где, как не в Москве, должна звучать чистая русская речь? Тем не менее, злосчастное «отнюдь» слышится на каждом шагу, в том числе из уст внешне вполне интеллигентных людей. Не знаю, кому как, а мне чертовски режет слух.
В чем же заключается ошибка?
читать дальше