16.12.2016 в 23:07
Пишет Sindani:URL записи17.12.2016 в 01:19Пишет N.K.V.D.:
Взрыв транспорта "Барон Дризен"URL записи
26 октября 1916 года, в разгар Первой мировой войны в архангельском порту на участке Бакарица произошла крупнейшая в истории города техногенная катастрофа. Взрывы в одночасье уничтожили большой сухогруз «Барон фон Дризен» с боеприпасами и взрывчаткой, повредили другие суда, а затем разрушили и сожгли береговые сооружения и многие постройки поселка.
читать дальшеПароход Северного пароходного общества «Барон Дризен» (реквизированное германское торговое судно) пришел в Архангельск 17 октября 1916 года из Нью-Йорка с четырьмя тысячами тонн военных грузов. Команда этого, ходившего под российским флагом парохода, набранная в американских портах, была многонациональна. Но все офицеры, включая капитана, были российскими подданными.
Пройдя все необходимые при входе порт формальности, пароход, доставивший важнейший государственный груз, был сразу же поставлен под разгрузку на Бакарицу к причалу № 20. Спустя девять дней с корабля было выгружено 700 тонн различных боеприпасов, в том числе 200 тонн удушливых газов. На момент катастрофы оставалось 1,6 тыс тонн взрывчатых веществ, а кроме них — металлы и различные машины.
В полдень 26 октября, когда все рабочие разошлись по баракам на обеденный перерыв, на пароходе произошел взрыв — сначала в носовой части трюма, где находились снаряды. Затем, из-за начавшегося пожара, взорвалась и кормовая часть, где была сложена взрывчатка. Взрывы был такой силы, что на месте береговых креплений причала № 20 возникла огромная воронка диаметром более 60 метров, наполненная водой, в которой плавали обломки свай. Рядом образовалась другая воронка диаметром 40 метров. Напротив причала стоял английский пароход «Эрль-оф-Форфер», разгрузка на котором была почти закончена.
Взрывной волной у него были снесены все палубные надстройки, мачта, труба. Восстановлению этот пароход уже не подлежал, и казна вынуждена была выплатить его владельцам компенсацию. Кроме того, затонули стотонный кран и буксирный пароход «Рекорд»; были повреждены еще два крана и соседние причалы.
Находившееся недалеко от причала № 20 каменное здание электростанции взрыв разрушил полностью. Досталось и зданию пожарного депо, которое, обрушившись, погребло под своими руинами нескольких человек. Начавшийся в результате взрывов пожар усилился ветром, и вскоре загорелись расположенные рядом деревянные постройки — 27 бараков и 5 вспомогательных строений. Полностью сгорела почтовая баржа с международными посылками. Погибло много грузов; часть из них была засыпана землей или утонула.
У пристаней и на реке в тот момент стояло 49 пароходов, некоторые из них тоже имели на борту на взрывчатые вещества. Груз, находившийся на пристани сдетонировал. Взрывы следовали за взрывами — в несколько минут Бакарица превратилась в огнедышащий вулкан. На воздух взлетали целые поезда с боеприпасами, разбрасывая снаряды, рвавшиеся в воздухе или при ударе о землю. Горящие ящики с патронами трещали, как пулеметы, и рассеивали во все стороны пули. Обломки, падавшие с большой высоты, причинили немалый ущерб стоявшим вблизи пароходам.
После первого взрыва к месту катастрофы были направлены все имевшиеся на тот момент в Архангельске тральщики, буксиры, и пожарные команды.
Дополнительные пожарные силы и медицинская помощь прибыла из Вологды на специальном поезде. Из Йоканьги в Архангельск вышел крейсер «Виндиктив», взяв на борт всех плотников и рабочих, каких только удалось собрать.
Одним из первых к месту катастрофы на моторном катере пришел начальник охраны военного района капитан 2 ранга Поливанов. Он, несмотря на продолжавшие падать кругом обломки, при помощи буксиров начал отводить от пристаней пароходы и ставить их в безопасные места. Продолжались пожары и взрывы несколько дней: фактически прекратились они только тогда, когда на Бакарице огонь сжег все, что могло гореть.
Согласно официальным рапортам следственной комиссии число погибших составляло 613 человек, а раненых и обратившихся в лазареты — от 829 до 1166. Большинство погибло в бараках — в момент взрыва там обедало много рабочих. Из команды «Дризена» выжили только двое. Взрывы унесли жизни и покалечили работавших в порту ратников Архангельской, Костромской и Тамбовской пеших дружин, моряков флотского полуэкипажа, команд затонувших пароходов, людей из офицерской стрелковой школы, отдельной караульной команды, автошколы, а также портовых пожарных, служащих таможни и работавших на извозе местных крестьян.
В условиях войны все делалась для того, чтобы в прессу просачивалось, как можно меньше информации. Военная цензура и правительственная комиссия, которая вела закрытое расследование причин и установление виновников взрыва в архангельском порту обходили вопрос о жертвах. Но очевидно, что материальные потери также были велики.
По приблизительным подсчетам, взорвалось или было уничтожено около 30 тыс. тонн военных грузов. Эта цифра дает представление о силе взрывов и пожаров. Убытки составили 80 миллионов золотых рублей. Многие пристани были серьезно повреждены и требовали перестройки. В районе взрыва на пространстве в половину квадратного километра вся земля была изрыта. Все, что здесь находилось: бараки, 37 сараев, подъездные пути и прочее, было снесено взрывами, сгорело, было изломано и уничтожено.
Сразу же после катастрофы была назначена следственная комиссия для расследования причин произошедшего. За 2 недели до этого в Севастополе по невыясненной причине произошел взрыв на линейном крейсере «Императрица Мария»; таинственные взрывы произошли также на нескольких кораблях союзных флотов. Но главное, были отмечены случаи саботажа, пожаров и взрывов на пароходах, перевозивших союзникам военные грузы из Америки. В Соединенных Штатах германские шпионы работали очень активно.
Там даже произошло несколько случаев саботажа на заводах, работавших на союзные армии. Все это вместе взятое заставляло предполагать, что взрыв на «Дризене» тоже было делом рук вражеских агентов. Ввиду того, что пароход только пришел из Нью-Йорка, не исключалось, что проникшие там на его борт агенты упрятали в трюм адскую машину с часовым механизмом.Следствие по этому делу представлялось чрезвычайно трудным, но комиссия сейчас же обратила внимание на тот факт, что утром, за несколько часов до взрыва, капитан и боцман, оба отзейские немцы, покинули пароход за полчаса до взрыва. В момент катастрофы они находились на другом берегу реки, в городе.
Воронка от взрыва, образовавшаяся на причале, затонувший рядом с причалом плавкран, а в отдалении сильно
пострадавший пароход «Earl Of Farfor» с искореженной надстройкой. Потом его пришлось выкупать у владельцев.
То, что эти двое покинули корабль в начале его разгрузки, не могло не показаться странным. Капитан и боцман были арестованы. Но явных улик против них не нашлось, и точная причина взрыва до сих пор остается невыясненной. Подозрение пало на боцмана Польско, который во время взрыва каким-то образом остался жив и на допросах признался в совершенной диверсии. Но достаточных доказательств этому также собрано не было — начавшаяся революция помешала довести следствие до конца.
В условиях войны в Архангельске, имевшем стратегическое значение, были предприняты беспрецедентные доселе меры безопасности. Деятельность порта контролировал отдел армейской контрразведки, безопасность железной дороги и внутренних путей обеспечивало отделение Московско-Архангельского жандармского полицейского управления. О проделанной работе эти ведомства отчитывались ежемесячно лично главноначальствующему вице-адмиралу Угрюмову.
Приходилось учитывать и то, что в городе пожары были обычном делом, и не исключать вероятности появления неприятельских диверсионных групп. Особенно много усилий было направлено на борьбу с потенциальными шпионами. Спешность, с которой строились в Архангельске казенные портовые районы и военный порт, не позволила выполнить эти работы с должной секретностью. Все население города так или иначе было связано с портом.
Сведения о количестве и качестве доставляемых в Архангельск грузов, условиях и месте их хранения практически невозможно было сохранить в секрете. Кроме того, так как Архангельск оказался фактически единственным морским пунктом, через который в Россию доставлялись казенные и частные грузы, выезжали и въезжали многочисленные российские и иностранные чиновники, военнослужащие и гражданские. Достаточно сказать, что деятельность многих иностранных консульств в Архангельске во время войны расширилась. Здесь даже появились новые консульские учреждения, в частности американское.
По мнению различных столичных комиссий, утечка информации в значительной мере шла и через местных жителей. Это подозрение имело под собой все основания, в связи с тем, что Архангельске проживало немало выходцев из Европы. В частности, немцев, которые сохранили свой менталитет и разговаривали между собой преимущественно на немецком языке. В канцелярию полицеймейстера, губернатора, Главноначальствующего приходило множество анонимных доносов на шпионскую деятельность этих «архангельских немцев». В 1915 году, когда русская армия терпела поражение на фронтах, количество таких доносов особенно выросло.
Работа по предотвращению диверсий всегда была на контроле у военных властей Архангельска. Но организовать должным образом охрану порта было сложно, поскольку единоначалия в этом вопросе не было. Например, перегрузочный портовый район «Бакарица» состоял в совместном ведении военного и морского ведомств. Но район железнодорожных путей находился в ведении железнодорожной полиции. Общая охрана Бакарицы была делом Московско-Архангельского жандармского полицейского управления железной дороги, а охраной грузов государственной важности занимались военное и военно-морское ведомство.
В 1916 году были введены ограничения на доступ на территорию порта и выход с его территории. Команды нейтральных судов вообще не имели права покидать палубу на все время стоянки. Контроль за портовыми рабочими осуществлялся с помощью номерных блях. Рабочие сдавали нанимателю свои паспорта, которые тот обязан был передать в жандармское управление. Взамен они получали бляхи, которые надо было предъявлять охраннику при входе и выходе с территории порта.
При увольнении рабочих бляхи вновь обменивались на паспорта. Весь портовый район Бакарицы был обнесен забором с тремя охраняемыми воротами — для рабочих, для нижних чинов и для пропуска железнодорожных составов. Однако охранявшие заборы часовые стояли на таком расстоянии, что не имели возможности даже видеть друг друга. Командированный в Архангельск инженер обратил внимание, что охранник пропустил их, даже не потребовав пропуска, хотя не знал их в лицо, — только благодаря их форменным фуражкам. Не существовало охраны трапов при разгрузке; пытались ставить часовых, но они стали заниматься контрабандой и воровать.
В 1916 году в городе прошло несколько «междуведомственных» совещаний, посвященных вопросам охраны казенных грузов, и в том числе противопожарной охране порта. Из имевшихся в Архангельском порту 32-х буксирных пароходов пять были оборудованы как противопожарные. В Англии было приобретено для Архангельского порта шесть пожарных автомобилей «Деннис». Кроме городских пожарных частей, были созданы хорошо укомплектованные части в портовых районах — на Бакарице и в Экономии.
Таким образом, военное начальство осознавало опасность возможных диверсий или прочих катастроф в недостаточно охраняемых портовых районах Архангельского порта. И все же предотвратить трагедии с тяжелейшими последствиями не удалось.
ТАКЖЕ: Взрыв «Дальстроя» в 1946 году