[shano]

20.06.2017 в 18:45

Пишет  Sindani:

Хммм
В "Оливере Твисте", прописавшемся у нас в сливочном разделе "детская литература", "книги для не по годам развитых малюток", есть только одна фигура шекспировского уровня. В хороводе казённых упырей, воров, проституток, убийц, сирот, добропорядочных растяп ( см. "детская литература"), который кружит по ранневикторианскому Лондону, ещё не окутанному формальным лондонским смогом финала царствования фантастически бездушной бабки, бродит осколок позднего грязного и пёстрого Ренессанса. В шутовском тряпье, гонимый и презираемый Фейджин (Фэйгин, Фэгин). Шейлок, Лир и Генрих VI.
Роман в Англии сначала восприняли с теплотой. Он не выбивался из установившейся литературной тенденции "очеловечить" криминал, найти во всех этих ньюгейтских тварях какие-то божьи искры, на которых можно изжарить себе добротный завтрак перед уходом на работу в Сити.
В Англии как вешали, так и продолжали вешать. Каторжане как отправлялись дохнуть, так и продолжали плыть на юг весёлые кораблики с весёлыми человечками. Но! На троне сидела некрасивая и не очень добрая девочка, которая хотела, чтобы её любили. А цель эта была, скажу прямо, чудовищно непростой. Поэтому, если нельзя сразу полюбить истеричку в короне, то надо всем срочно полюбить всех без разбора, кроме некоторых заранее обозначенных злодеев. Для удобства смастерили "реализм" с его "типами". Каждого конкретного героя-лиходея понять и простить с разбега сложно, но если за этим душегубом и мудаком стоит целая армия его коллег " по типу", с их, типа, историями несчастных жизней, полных горя и надежд, то легче, конечно. Не я такой, жизнь такая! Блатная жизнь без мамы, как птенец без грева.
Литература это как-то быстро учла. И вот, например, разухабистые и безмозглые проститутки из романов 18 столетия становятся милыми, несчастными Нэнси, которые "заблудились в тернистом лесу и поранили свои сердца, пав на дно".
Первыми забились своими сентиментальными сердцами мои шотландцы. Весь 18 век моих шотландцев ставили в самые разнообразные позиции. Поэтому к 1840 году мои шотландцы начали любить и тонко чувствовать английские романы.
В "Эдинбург ревю": "We find no monsters of inmitigated and unredeemable villainy; we find creatures blending with their crimes the most in congruous and romantic virtues". Мы не находим явных и не подлежащих сомнению чудовищ, мы находим существ, смешавших своё преступление с самой несовместимой и романтичной добродетелью.
Собственно, мои шотландцы сформулировали весь русский шансон.
Раньше в Англии был жанр "ньюгейтский роман". Истории жизни преступников. Сначала эти романы писали сами зэки, потом от имени зэков стали писать, потом авторы сбросили накинутые робы и начали производить от своих имён отличную жанровую литературу, предназначенную для острого чтения.
"Оливер Твист" сейчас в Англии относят к вершинам "ньюгейтского романа". На этой вершине человек "от государства", бидл, занимающийся соцзащитой тех, кто ещё вчера ( лет тридцать назад) просто и без затей дох пол забором, не менее, а то и более омерзителен, чем какой-то потрошитель.
А что в России? А в России Белинский. Белинский языков не знал, ему из философии друзья пересказывали основные моменты, а он своим гением полученное таким образом философское образование направлял на русских авторов или на зарубежных авторов, которых, к их несчастью и к счастью Белинского, перевели на русский язык.
Для начала в своей статье Белинский пишет: "Диккенс принадлежит к числу второстепенных писателей". Видимо, друзья рассказывали Белинскому не только про философию.
Но!
Дальше Белинский пишет, что есть с кого брать пример русским авторам в описании окружающей их жизни. И началось, я вам доложу...
Строй в 1917 году смели.
Остался вопрос: что делать творцам с накопившимися навыками и традициями освещения. И тут на выручку пришла советская детская литература. Которая на финальном этапе своего существования штамповала, уже мало что понимая, в безумии старухи, прикованной к конвейеру, произведения, где главные равнодушные упыри - взрослые, самые главные упыри - учителя, ещё гаже часто - родители. И только какой-то веселый парень без дома и семьи научит строить мальчишек каравеллы и будет петь под гитару. Поэтому "Оливера Твиста" советская детская литература прижимала к иссохшим грудям неистово. Там был шекспировский Фейгин, прообраз всех этих неустроенных романтичных парней, которые " неформально занимаются с ребятами".
(c)www.facebook.com/john.shemyakin/posts/172189156...