читать дальшеВ своё время читал "Четьи Минеи", или в переводе на русский язык "Жития святых".
Очень много там интересных рассказов о подлинных праведниках.
В "Житиях святых" есть к примеру рассказ и о Будде, где он назван Иосафом, царевичем Индийским. Иосаф транскрипция термина "бодхисаттва" (человек с пробужденным сознанием).
Изображение Иоасафа, царевича Индийского (Будды) в христианской традиции.
Первоисточником "Повести Варлааме пустыннике и Иоасафе царевиче индийском" послужила "Буддачарита" Ашвагоши. То есть "Буддачарита" была широко известна в Индии, была одним из примеров высочайшего уровня поэтики на санскрите. Там в начале Будда часто именуется Бодхисаттвой. Позже когда арабы познакомились с этим памятником словесности, он им так понравился, что они перевели его на арабский, "Боддхисаттва" был записан как "Будосаф". Даже в переводе поэма впечатляла и была переведена на другие языки, среди них греческий там "Будосаф" становится "Иоасафом" (что ж, у каждого свои бананы в ушах). Помимо имени в этом процессе менялись и много другое, "дабы было полезно для духа и веры", так что когда "Повесть" дошла до России, узнать в ней "Буддачариту" составляло весьма большой труд.
День Иосафа в христианстве почитается 19 ноября, есть даже церковь святого царевича Иосафа в Москве.
Далее статья взята отсюда
Уже более пяти веков (с 1481 г., когда собор расписывали лучшие мастера московской школы во главе с великим Дионисием) бытует на алтарной преграде изображение загадочного индийского царевича Иоасафа и его духовного отца Варлаама. Эти две фигуры хранят удивительную тайну. Знают ли верующие, кому поклоняются?
Настоящее имя царевича – Сиддхартха Гаутама из рода Шакья - Будда Шакьямуни.
Варлаам и царевич Иоасаф.Фреска Успенского собора. Начало XVв.
Царевич Иоасаф. Успенский собор Кремля. Фреска алтарной преграды. 1481.
Христианская мифология содержит огромное количество заимствованных из самых неожиданных источников, искаженных применительно к надобностям церкви и дополненных историй. Наиболее распространенным источником заимствований является, конечно, иудаизм, но не только.
St. Josaphat as depicted in a painted mural in Serbia.
2 декабря (19 ноября по старому стилю) православный мир отмечает день памяти людей, которых никогда не существовало, участников событий, которые никогда не происходили и не могли произойти. Эта история пересказывалась тысячами рассказчиков, видоизменяемая каждым из них. Автор греческой версии, к примеру, включил в текст повести памятник позднеантичной литературы — «Апологию» Аристида, своего рода «турнир религий». «Апология» вошла и в древнерусский перевод. Текст «Апологии» вложен в уста волхва Нахора — язычника и колдуна, который, для усиления драматического эффекта, говорит против своей воли.
Существует более 140 версий этой повести более чем на 30 языках. Более ранняя и гораздо более объемная арабская версия истории не содержит, что неудивительно, характерных для русской версии настойчивого утверждения православия и упоминаний об Иисусе Христе.
Иллюстрации из арабского лицевого списка Повести о Варлааме и Иоасафе.
Собрание рукописей А.С. Норова.
Искушения Иоасафа. Бесы, являющиеся Иоасафу в виде огромных змей и страшных зверей.
Царевич Иоасаф с наставником.
Варлаам показывает своё одеяние царевичу.
В славянскую литературу история эта пришла в переводах с греческого языка. Греческая версия появилась в начале XI в. на Афоне и является в свою очередь переработкой версии грузинской. Древнерусский перевод «Повести...» относится к периоду Киевской Руси; по-видимому, он был сделан во второй половине XI или в самом начале XII в. Полное название повести курьезно и трогательно.
"КНИГИ, НАЗЫВАЕМЫЕ ВАРЛААМ. ПОВЕСТЬ ДУШЕПОЛЕЗНАЯ, ИЗ ВОСТОЧНОЙ ЭФИОПСКОЙ СТРАНЫ, НАЗЫВАЕМОЙ ИНДИЕЙ. В СВЯТОЙ ГРАД ИЕРУСАЛИМ ПРИНЕСЕННАЯ ИОАННОМ, МОНАХОМ, МУЖЕМ ЧЕСТНЫМ И ДОБРОДЕТЕЛЬНЫМ, ИЗ МОНАСТЫРЯ СВЯТОГО САВВЫ"
Преподобные Варлаам и Иоасаф. Роспись собора Рождества Богородицы Ферапонтова мон-ря. 1502-1503 гг.
Возможно, именно благодаря этой истории возникло бытовавшее в Древней Руси представление об Индии как о православном царстве. Это народное поверье было опровергнуто только в конце XV - начале XVI века, после путешествия Афанасия Никитина. Следы этой легенды обнаруживаются даже в появившемся в XIII веке «Сказании об Индийском царстве» . В нем говорится, что индийский царь Иоанн не только царь, но «и поп ... поборник православной веры Христовой». Поэтому, когда его воины идут в бой, они «несут двадцать крестов ... деревянный крест с изображением распятия Господня», блюдо с землей, чтобы помнить, что «из земли мы созданы и в землю же уйдем», а впереди войска «идут ... три проповедника». С царем обедают «двенадцать патриархов ... двенадцать митрополитов, сорок пять протопопов, триста попов, сто дьяконов, пятьдесят певцов, девятьсот клиросников, триста шестьдесят пять игуменов». Во дворе у Иоанна «сто пятьдесят церквей, одни сотворены Богом, другие человеческими руками», причем в одной только «соборной ... церкви ... служат триста шестьдесят пять игуменов, пятьдесят попов и тридцать дьяконов». Иоанн в этом «Сказании» совмещает в себе образы персонажей повести о Варлааме.
Симон Ушаков. Фронтиспис книги «История о Варлааме и Иоасафе» Симеона Полоцкого. 1681
Ни время возникновения первой записи, ни язык, на котором она была выполнена неясны. Находки старинных рукописей в песках Средней Азии открыли книги манихейцев. Среди различных отрывков нашёлся, между прочим, листок с притчею из «Варлаама и Иоасафа». В VI–VII вв., легенда получила письменную обработку в Иране при династии Сасанидов на пехлевийском языке. Вероятно, переводчиком был не перс зороастриец, а скорее христианин из сасанидских сирийцев. Это предположение подтверждается главным образом имевшейся уже в пехлевийской версии притчей о сеятеле, которая поражает своим сходством с евангельским рассказом. Скорее всего, в VIII–IX вв. именно с ныне утраченного пехлевийского оригинала и была переведена арабская версия, которой мы сегодня располагаем. На ней основана возникшая в Палестине греческая версия, редактором которойдолгое время по недоразумению считался Иоанн Дамаскин, живший значительно раньше.
Св. Афанасий Афонский, Варлаам, Иоасаф. ХVв. Новгород
В свою очередь, от этой греческой редакции, помимо латинской и христиано-арабской, с которой связана эфиопская в Абиссинии, разветвились многочисленные славянские и западноевропейские версии повести. Кроме греческой, арабско- мусульманская версия дала ряд побегов на Востоке: известен средневековый еврейский перевод, ряд персидских и т.д. Несколько особняком стоит грузинская редакция; есть предположение, что она более тесно связана с утраченной сирийской версией и, быть может, послужила даже оригиналом для греческой.
Неведомыми путями она проникла в литературу шиитов, которые охотно воспринимали чужеземные легенды, приспособляя их к своим верованиям; оттуда, по-видимому, она перешла и в народную словесность мусульман, причем была приурочена к любимой сказочной фигуре – халифу Харуну ар Рашиду, в форме рассказа о «Субботнике» (ас Сабти), сыне Харуна ар Рашида. Рассказ встречаетсяи в «1001 ночи» и в других мусульманских книгах.
Вариант этой повести обнаружился даже у сибирских татар, в деревне, которая, что интересно отметить, в самом названии носит следы калмыцкого происхождения, т.е. связана с буддийской традицией.
В исламской мифологии существуют сказания о том, где погребён «Субботник». Одну изтаких гробниц указывали в Багдаде, и к могиле «Субботника» совершали паломничество по субботам.
Таким образом, мусульмане, сами того не сознавая, чтили Будду, имя которого служило у них в обычной речи символом языческого идола; христиане же превратили Будду в христианского святого.
Беседа преподобных Варлаама и Иоасафа. Икона. Сер. XVII в.
…Когда знаменитый венецианский путешественник Марко Поло (1254–1324)после многолетних скитаний по Азии вернулся домой, он привез с собой легенды о Будде и его деяниях. И был изрядноудивлён, обнаружив, что они давным давно известны в Европе. Но в виде христианского жития (в восточных версиях "Билавхар и Будасаф"), где индийский принц Сиддхартха, будущий Будда, превратилсяв царевича Иоасафа (Иосафат, Joasaph or Josaphat, Arabic - Yudasatf, Persian - Budasif, Budasaf) и под этим именем был занесён в святцы почти всех западных и восточных церквей.
Иоасаф, Авенир, Варлаам - знакомый с этими именами будет немало поражён, встретив в настоящей повести житии вместо христианских святых – странные фигуры Билаухара, Будасфа и Джанайсара. Будда - Бодхисаттва – Будасаф – Иоасаф – вот внешние отражения тех скитаний, по которым проходила одна легенда о юности царевича Сиддхартхи Шакьямуни, Будды Гаутамы.
Первый известный нам христианский вариант легенды – это грузинская рукописьначала VII в. «Мудрость Балавара» - «Балавариани» (ბალავარიანი, хранящаяся в одном из монастырей Синая.
Иллюстрации Ладо Гудиашвили к повести
«Мудрость Балавара»
Далее пути легенды приводят нас в Грецию, на гору Афон, в Иверский (т.е. грузинский) монастырь.
Миниатюра «Варлаам и Иоасаф» (нач. 13 в., монастырь Ивирон, Афон)
Одна из 80 миниатюр, илюминирующих текст повести. Каждая миниатюра состоит из трех частей, которые иллюстрируют или эпизоды из детства Будды, или притчи, которые рассказывает монах-пустынник Варлаам индийскому царевичу Иоасафу – как на этой миниатюре.
В XI в. игуменом егобыл Евфимий Ивер, образованный книжник, знаток византийской житийной литературы. Сегодня все исследователи сходятся во мнении, что именно он впервыеперевёл «Мудрость Балавара» с грузинского на греческий язык. И не просто перевёл, а создал новое произведение. Этому тексту и суждено было стать родоначальником всех последующих. Рядом с грузинским соседствовал на Афоне бенедиктинский монастырь, и итальянцыподдерживали с грузинами дружеские отношения, даже жили в их общине. Немудрено, что они одними из первых обрели греческую рукопись, известно даже имя грузинского монаха, передавшего её бенедиктинцам, – Лео.
Первый латинскийперевод был сделан в 1048 г. и через несколько столетий включен в знаменитыйжитийный сборник «Золотая легенда» Якопо да Варацци (начало XIV в.). А потом пошли переводы на сирийский, коптский, армянский, вновь на грузинский, на арабский...
Как бы то ни было, из Византии, через посредство ли южных славян, или непосредственно, повесть перешла в Россию, в церковно-славянском переводе, а между 1220 и 1233 г. она была перенесена аббатом Гвидоном в латинском переводе в Германию, и оттуда быстро разошлась по всей Западной Европе.
Она подверглась нескольким немецким и французским обработкам, в стихах и прозе. По северно-французской переделке сделан был в начале XIV в. итальянский перевод; из немецкой переделки возникла шведская народная повесть: "Barlaam och Josaphat" и исландская "Barlaamsaga"; по латинскому подлиннику составилась испанская редакция. В чешской литературе перевод Варлаама и Иосафата появился еще в конце XV ст. Польский перевод Кулиговского сделан по латинскому Якова Биллия и напечатан в Кракове в 1688г. Древнейшие печатные издания были сделаны на латинском (около 1470—1480 гг.), немецком и чешском языках; существует, наконец, еще еврейская редакция, сделанная по арабской (под загл. Царевич и дервиш), и армянская.
На Алтае существует старинная легенда об индийском царевиче Иосафе. Рерих слышал разные версии этой легенды, рассказывающей о том, как Будда, отправившись путешествовать, проник на Алтай и в Сибирь, дошёл даже до озера Байкал. Он останавливался в закрытой горами алтайской долине, в том самом месте, где впоследствии появилось село Верхний Уймон. Рерих отмечает в дневнике: «Далеко уходит Будда, в тайники гор. Предание доводит смелого искателя до Алтая».
"Пребывание" Будды на Алтае отразилось в народном сознании. Так, Н.К.Рерих пишет о том, как В.С.Атаманов «начинает мурлыкать напевно какой-то сказ. Разбираю: “А прими ты меня, пустыня тишайшая. А и как же принять тебя? Нет у меня, пустыни, палат и дворцов...”
Знакомо. Сказ про Иосафа. “Знаешь ли, Вахрамей, о ком поёшь? Ведь поёшь про Будду. Ведь Бодхисатва — Бодхисатв переделано в Иосаф". Так влился Будда в кержацкое сознание...»”.
Имена "индийских" персонажей повести:
АВЕНИР - "Бог есть светоч" (древнеевр.).
ВАРЛААМ — "сын Божий" (др. евр.)
ИОСАФ — «Господь есть судья» (др. евр.) или "Бог собирал" (др. евр.)
ИОСАФАТ — «Бог судил» (др. евр.)
Асафий - вариант имени Иосаф, заимствованного русскими у греков, а греками у древних евреев. От народной формы крестильного имени Иосаф. Сафин от Сафа, краткой формы этого имени.
Заключительная миниатюра арабского списка Повести с изображением Иоасафа и Варлаама за столом.
Краткий пересказ повести о Варлааме и Иоасафе.
Индийский царь Абеннер (Авенир), ревностный язычник, подвергает в своем царстве гонению христианство, которое начало проникать туда. Ненависть к христианству у царя еще более усилилась, когда один из главных приближенных его ушел и сделался отшельником. В это время у бездетного Абеннера родился сын необыкновенной красоты, которому дали имя Иоасаф. Звездочеты предсказывают царю, что его сын будет богат и могуществен; один особенно искусный звездочет говорит, что царство Иоасафа будет не от мира сего и что царевич, вероятно, сделается последователем преследуемой теперь религии. Царь Абеннер, чтобы пророчество не исполнилось, велел построить для сына особый дворец, окружил сына молодыми и прекрасными воспитателями и запретил пускать во дворец посторонних и сообщить царевичу, что на свете существуют смерть, старость, болезнь, бедность или вообще какое бы то ни было страдание; царевич должен воспитываться так, чтобы наслаждаться настоящим и чтобы ничто не возбуждало мысли о будущей жизни. Точно также до царевича не должны были доходить слухи о христианском учении.
Живя в своем искусственном заключении, Иоасаф прекрасно развивается физически, умственно и нравственно и своими оригинальными вопросами удивляет учителей и царя. Достигши юношеского возраста, Иоасаф стал замечать, что его держат точно в заключении. Когда он убедился, что это делается по воле отца, он стал разузнавать о причине этого. Ответы одного из воспитателей, а затем и самого отца, не только не удовлетворили его, но еще более обеспокоили. "Знай, - сказал царевич отцу, - что не радость, а высшую скорбь причиняешь мне таким способом". Он успокоился только тогда, когда получил возможность выходить, куда он захочет. Царь вынужден был уступить царевичу, но отдал строгий приказ, чтобы с пути царевича было устраняемо все, что могло бы возбудить в нем печальные мысли.
Первое время приказ царя исполнялся в точности. Но затем слуги стали относиться к своему делу небрежнее. Однажды царевич увидел двух людей, из которых один был в проказе, а другой - слепой. Царевич расспрашивает у приближенных, что с этими людьми, и в первый раз узнает, что на свете есть болезнь. Через несколько дней после этого царевичу попался на встречу старик со сморщенным лицом, дрожащими ногами, белыми волосами и без зубов, и царевич узнает, что на земле существует старость и неизбежная для всякого человека смерть. "Горестна эта жизнь, - стал думать царевич, - и как человек может наслаждаться ею в ожидании неизбежной смернти? И меня она постигнет, и все обо мне забудут. Но что будет потом со мной? Обращусь ли я в ничто? Или есть еще другой мир и другая жизнь"? С этого времени царевич стал искать человека, который разрешил бы все его сомнения и указал бы ему исход.
В это время в Сенаарской пустыне жил один пустынник Варлаам, который достиг высокой степени совершенства в знании жизни. По откровению свыше Варлаам узнал о душевном состоянии Иоасафа. Он покинул пустыню и в образе купца явился в землю индийцев. Придя к воспитателю Иоасафа, Варлаам сказал, что привез для продажи царевичу драгоценный камень, имеющий свойство освещать сердца слепых светом истины, глухим открывать слух, немым давать голос, больных исцелять, глупых умудрять, демонов изгонять; тот, кто делается обладателем камня, пользуется всеми благами, но камень этот видим только для того, кто обладает чистым здоровьем, зрением и целомудренным телом. Царевич изъявляет желание увидеть этот камень. "Прежде, нежели исполнить твое желание, - отвечает Варлаам, - я должен испытать твой разум. Если в твоем сердце я найду благодарную почву, я без колебания вложу в нее божественное семя. Я надеюсь на успех: из-за тебя совершил я этот далекий путь, чтобы показать тебе то, чего ты не видел, и научить тому, о чем ты не слышал прежде".
Затем следует ряд поучений Варлаама, в которых при помощи аполога (притчи) излагается содержание христианского учения. Материал для апологов (притчей) заимстоваван отчасти из христианских источников, а большей частью из восточных, приспособленных к христианским понятиям. Из апологов (притчей) Варлаама особенно знаменитым был аполог о человеке, который был преследуем свирепым инорогом, встреченным им п поле. Спасаясь от него, человек внезапно попал в пропасть. Падая туда, он ухватился за ветви дерева, росшего по бокам пропасти, и повис в воздухе. Посмотрев вниз, преследуемый увидел, что корень дерева, за ветви которого он ухватился, грызут две мыши - черная и белая, на дне пропасти лежит страшный змей с раскрытой пастью, а из стены выходят четыре головы аспида. Находясь в таком ужасном положении, путник заметил, что с веток дерева капал мед. Забыв про все опасности, путник жадно устремился к меду. Смысл притчи такой: человек, преследуемый смертью (инорогом), кое-как устраивается в земной жизни (ухватывается за ветви дерева, растущего в пропасти); но его положение непрочно: день и ночь (белая и черная мыши) подтачивают корни жизни; несмотря на это, человек, побуждаемый слабостью своей природы (головы аспида), предается кратким жизненным наслаждениям (устремляется к меду, капающему с дерева), хотя за это угрожает ему ад (змей на дне пропасти).
Когда царевич усвоил христианское учение, Варлаам тайно крестит его. Царевич хочет последовать за Варлаамом в пустыню, но Варлаам удерживает его от этого, советуя повременить; отказывается от денежного подарка, предложенного царевичем и возвращается в пустыню, оставив царевичу, по его просьбе, свою грубую одежду и взяв с собой старую и изорванную одежду Иоасафа.
Пока все это происходило, начальник дворца царевича Зардан с подозрением следил за посещениями Варлаама. Узнав о том, что происходило между царевичем и Варлаамом, Зардан, боясь ответственности, доложил обо всем царю. Царь сильно огорчился и стал советоваться с Арахесом, человеком мудрым и опытным звездочетом о том, как поступить. Арахес предложил царю послать за Варлаамом погоню, поймать его и мучить до тех пор, пока не признает перед царевичем своего учения ложным. Если же не удастся захватить Варлаама, то, по совету Арахеса, следует призвать одного мудрого пустынника языческой веры Нахора, бывшего учителя математики Арахеса; Нахор очень похож на Варлаама; его можно убедить выступить в присутствии царевича, под именем Варлаама, в виде защитника христианства, поспорить с язычниками и признать себя в конце побежденным. Погоня за Варлаамом не увенчалась успехом, и пришлом прибегнуть ко второму способоу, предложенному Арахесом. Но тут случилось нечто неожиданное: Нахор, во время спора, сам уверовал в христианское учение и затем, укрепленный в истинах веры царевичем, тайно бежал в пустыню. Тогда жрецы, опасаясь, что и сам царь начнет склоняться к новой религии, обратились к волшебнику Теудасу, который берется при помощи подвластных ему демонов вернуть Иоасафа в язычество. По его совету царевича окружили женским персоналом, состоявшим из отборных красавиц, с целью возбудить в нем страсти. Но царевич, прибегнув к молитве и посту, избежал искушений; демоны были посрамлены, и сам Теудас принял христианство.
Тогда царь, по совету Арахеса, разделил свое царство на две части и одну из них отдал сыну. Арахес полагал, что заботы об управлении могут отвлечь царевича от христианства; а если и не отвлекут, то по крайней мере удержат его от удаления в пустыню. Иоасаф, как его ни влекло к Варлааму, покорился воле отца и отправился в назначенный ему город. Здесь он стал наставлять народ истинной религии и сделал свою страну образцом христианского царства. Под конец своей жизни Абеннер раскаялся в своем нечестии, уверовал в истинного Бога и передал все царство сыну. Через четыре года Абеннер скончался, и Иоасаф оплакал своего отца.
Несвязанный уже волей отца, Иоасаф собрал в своем дворце вельмож и некоторых граждан и объявил им, что он собирается отказаться от царства и удалиться в пустыню. Огорченные вельможи и граждане не хотят отпустить его. Тогда Иоасаф назначает на свое место Варахию, одного из своих вельмож, а сам скрывается ночью. Граждане погнались за ним и вернули назад, но напрасно: Иоасаф поклялся, что не останется у них, и граждане вынуждены были уступить: Иоасаф, сопровождаемый всеобщим плачем, удаляется.
Иоасаф отдал свое богатое платье бедняку, а сам, оставшись во власянице, подаренной ему Варлаамом, отправился в Сенаарскую пустыню искать Варлаама. Два года скитался Иоасаф, испытывая ряд лишений и искушений, приготовленных ему дьяволом, и наконец, один пустынник указал ему, как можно найти Варлаама. Найдя своего учителя, Иоасаф поселился в его пещере и обнаружил такие способности к бдению неустанной молитве и способностям, что превзошел и Варлаама. Иоасаф пережил Варлаама и схоронил его. Прожив в пустыне 35 лет, Иоасаф мирно скончался. В час его кончины явился пустынник, указавший путь к Варлааму, и похоронил Иоасафа рядом с Варлаамом. Получив во сне от страшного мужа приказ, пустынник отправился в Индийское царство возвестить о кончине угодников. Варахия, узнав об этом, пришел с множеством народа в Сенаарскую долину, где нашел нетленные и благоухающие тела Иоасафа и Варлаама и торжественно перенес их в свою столицу.
Очень много там интересных рассказов о подлинных праведниках.
В "Житиях святых" есть к примеру рассказ и о Будде, где он назван Иосафом, царевичем Индийским. Иосаф транскрипция термина "бодхисаттва" (человек с пробужденным сознанием).
Изображение Иоасафа, царевича Индийского (Будды) в христианской традиции.
Первоисточником "Повести Варлааме пустыннике и Иоасафе царевиче индийском" послужила "Буддачарита" Ашвагоши. То есть "Буддачарита" была широко известна в Индии, была одним из примеров высочайшего уровня поэтики на санскрите. Там в начале Будда часто именуется Бодхисаттвой. Позже когда арабы познакомились с этим памятником словесности, он им так понравился, что они перевели его на арабский, "Боддхисаттва" был записан как "Будосаф". Даже в переводе поэма впечатляла и была переведена на другие языки, среди них греческий там "Будосаф" становится "Иоасафом" (что ж, у каждого свои бананы в ушах). Помимо имени в этом процессе менялись и много другое, "дабы было полезно для духа и веры", так что когда "Повесть" дошла до России, узнать в ней "Буддачариту" составляло весьма большой труд.
День Иосафа в христианстве почитается 19 ноября, есть даже церковь святого царевича Иосафа в Москве.
Далее статья взята отсюда
Уже более пяти веков (с 1481 г., когда собор расписывали лучшие мастера московской школы во главе с великим Дионисием) бытует на алтарной преграде изображение загадочного индийского царевича Иоасафа и его духовного отца Варлаама. Эти две фигуры хранят удивительную тайну. Знают ли верующие, кому поклоняются?
Настоящее имя царевича – Сиддхартха Гаутама из рода Шакья - Будда Шакьямуни.
Варлаам и царевич Иоасаф.Фреска Успенского собора. Начало XVв.
Царевич Иоасаф. Успенский собор Кремля. Фреска алтарной преграды. 1481.
Христианская мифология содержит огромное количество заимствованных из самых неожиданных источников, искаженных применительно к надобностям церкви и дополненных историй. Наиболее распространенным источником заимствований является, конечно, иудаизм, но не только.
St. Josaphat as depicted in a painted mural in Serbia.
2 декабря (19 ноября по старому стилю) православный мир отмечает день памяти людей, которых никогда не существовало, участников событий, которые никогда не происходили и не могли произойти. Эта история пересказывалась тысячами рассказчиков, видоизменяемая каждым из них. Автор греческой версии, к примеру, включил в текст повести памятник позднеантичной литературы — «Апологию» Аристида, своего рода «турнир религий». «Апология» вошла и в древнерусский перевод. Текст «Апологии» вложен в уста волхва Нахора — язычника и колдуна, который, для усиления драматического эффекта, говорит против своей воли.
Существует более 140 версий этой повести более чем на 30 языках. Более ранняя и гораздо более объемная арабская версия истории не содержит, что неудивительно, характерных для русской версии настойчивого утверждения православия и упоминаний об Иисусе Христе.
Иллюстрации из арабского лицевого списка Повести о Варлааме и Иоасафе.
Собрание рукописей А.С. Норова.
Искушения Иоасафа. Бесы, являющиеся Иоасафу в виде огромных змей и страшных зверей.
Царевич Иоасаф с наставником.
Варлаам показывает своё одеяние царевичу.
В славянскую литературу история эта пришла в переводах с греческого языка. Греческая версия появилась в начале XI в. на Афоне и является в свою очередь переработкой версии грузинской. Древнерусский перевод «Повести...» относится к периоду Киевской Руси; по-видимому, он был сделан во второй половине XI или в самом начале XII в. Полное название повести курьезно и трогательно.
"КНИГИ, НАЗЫВАЕМЫЕ ВАРЛААМ. ПОВЕСТЬ ДУШЕПОЛЕЗНАЯ, ИЗ ВОСТОЧНОЙ ЭФИОПСКОЙ СТРАНЫ, НАЗЫВАЕМОЙ ИНДИЕЙ. В СВЯТОЙ ГРАД ИЕРУСАЛИМ ПРИНЕСЕННАЯ ИОАННОМ, МОНАХОМ, МУЖЕМ ЧЕСТНЫМ И ДОБРОДЕТЕЛЬНЫМ, ИЗ МОНАСТЫРЯ СВЯТОГО САВВЫ"
Преподобные Варлаам и Иоасаф. Роспись собора Рождества Богородицы Ферапонтова мон-ря. 1502-1503 гг.
Возможно, именно благодаря этой истории возникло бытовавшее в Древней Руси представление об Индии как о православном царстве. Это народное поверье было опровергнуто только в конце XV - начале XVI века, после путешествия Афанасия Никитина. Следы этой легенды обнаруживаются даже в появившемся в XIII веке «Сказании об Индийском царстве» . В нем говорится, что индийский царь Иоанн не только царь, но «и поп ... поборник православной веры Христовой». Поэтому, когда его воины идут в бой, они «несут двадцать крестов ... деревянный крест с изображением распятия Господня», блюдо с землей, чтобы помнить, что «из земли мы созданы и в землю же уйдем», а впереди войска «идут ... три проповедника». С царем обедают «двенадцать патриархов ... двенадцать митрополитов, сорок пять протопопов, триста попов, сто дьяконов, пятьдесят певцов, девятьсот клиросников, триста шестьдесят пять игуменов». Во дворе у Иоанна «сто пятьдесят церквей, одни сотворены Богом, другие человеческими руками», причем в одной только «соборной ... церкви ... служат триста шестьдесят пять игуменов, пятьдесят попов и тридцать дьяконов». Иоанн в этом «Сказании» совмещает в себе образы персонажей повести о Варлааме.
Симон Ушаков. Фронтиспис книги «История о Варлааме и Иоасафе» Симеона Полоцкого. 1681
Ни время возникновения первой записи, ни язык, на котором она была выполнена неясны. Находки старинных рукописей в песках Средней Азии открыли книги манихейцев. Среди различных отрывков нашёлся, между прочим, листок с притчею из «Варлаама и Иоасафа». В VI–VII вв., легенда получила письменную обработку в Иране при династии Сасанидов на пехлевийском языке. Вероятно, переводчиком был не перс зороастриец, а скорее христианин из сасанидских сирийцев. Это предположение подтверждается главным образом имевшейся уже в пехлевийской версии притчей о сеятеле, которая поражает своим сходством с евангельским рассказом. Скорее всего, в VIII–IX вв. именно с ныне утраченного пехлевийского оригинала и была переведена арабская версия, которой мы сегодня располагаем. На ней основана возникшая в Палестине греческая версия, редактором которойдолгое время по недоразумению считался Иоанн Дамаскин, живший значительно раньше.
Св. Афанасий Афонский, Варлаам, Иоасаф. ХVв. Новгород
В свою очередь, от этой греческой редакции, помимо латинской и христиано-арабской, с которой связана эфиопская в Абиссинии, разветвились многочисленные славянские и западноевропейские версии повести. Кроме греческой, арабско- мусульманская версия дала ряд побегов на Востоке: известен средневековый еврейский перевод, ряд персидских и т.д. Несколько особняком стоит грузинская редакция; есть предположение, что она более тесно связана с утраченной сирийской версией и, быть может, послужила даже оригиналом для греческой.
Неведомыми путями она проникла в литературу шиитов, которые охотно воспринимали чужеземные легенды, приспособляя их к своим верованиям; оттуда, по-видимому, она перешла и в народную словесность мусульман, причем была приурочена к любимой сказочной фигуре – халифу Харуну ар Рашиду, в форме рассказа о «Субботнике» (ас Сабти), сыне Харуна ар Рашида. Рассказ встречаетсяи в «1001 ночи» и в других мусульманских книгах.
Вариант этой повести обнаружился даже у сибирских татар, в деревне, которая, что интересно отметить, в самом названии носит следы калмыцкого происхождения, т.е. связана с буддийской традицией.
В исламской мифологии существуют сказания о том, где погребён «Субботник». Одну изтаких гробниц указывали в Багдаде, и к могиле «Субботника» совершали паломничество по субботам.
Таким образом, мусульмане, сами того не сознавая, чтили Будду, имя которого служило у них в обычной речи символом языческого идола; христиане же превратили Будду в христианского святого.
Беседа преподобных Варлаама и Иоасафа. Икона. Сер. XVII в.
…Когда знаменитый венецианский путешественник Марко Поло (1254–1324)после многолетних скитаний по Азии вернулся домой, он привез с собой легенды о Будде и его деяниях. И был изрядноудивлён, обнаружив, что они давным давно известны в Европе. Но в виде христианского жития (в восточных версиях "Билавхар и Будасаф"), где индийский принц Сиддхартха, будущий Будда, превратилсяв царевича Иоасафа (Иосафат, Joasaph or Josaphat, Arabic - Yudasatf, Persian - Budasif, Budasaf) и под этим именем был занесён в святцы почти всех западных и восточных церквей.
Иоасаф, Авенир, Варлаам - знакомый с этими именами будет немало поражён, встретив в настоящей повести житии вместо христианских святых – странные фигуры Билаухара, Будасфа и Джанайсара. Будда - Бодхисаттва – Будасаф – Иоасаф – вот внешние отражения тех скитаний, по которым проходила одна легенда о юности царевича Сиддхартхи Шакьямуни, Будды Гаутамы.
Первый известный нам христианский вариант легенды – это грузинская рукописьначала VII в. «Мудрость Балавара» - «Балавариани» (ბალავარიანი, хранящаяся в одном из монастырей Синая.
Иллюстрации Ладо Гудиашвили к повести
«Мудрость Балавара»
Далее пути легенды приводят нас в Грецию, на гору Афон, в Иверский (т.е. грузинский) монастырь.
Миниатюра «Варлаам и Иоасаф» (нач. 13 в., монастырь Ивирон, Афон)
Одна из 80 миниатюр, илюминирующих текст повести. Каждая миниатюра состоит из трех частей, которые иллюстрируют или эпизоды из детства Будды, или притчи, которые рассказывает монах-пустынник Варлаам индийскому царевичу Иоасафу – как на этой миниатюре.
В XI в. игуменом егобыл Евфимий Ивер, образованный книжник, знаток византийской житийной литературы. Сегодня все исследователи сходятся во мнении, что именно он впервыеперевёл «Мудрость Балавара» с грузинского на греческий язык. И не просто перевёл, а создал новое произведение. Этому тексту и суждено было стать родоначальником всех последующих. Рядом с грузинским соседствовал на Афоне бенедиктинский монастырь, и итальянцыподдерживали с грузинами дружеские отношения, даже жили в их общине. Немудрено, что они одними из первых обрели греческую рукопись, известно даже имя грузинского монаха, передавшего её бенедиктинцам, – Лео.
Первый латинскийперевод был сделан в 1048 г. и через несколько столетий включен в знаменитыйжитийный сборник «Золотая легенда» Якопо да Варацци (начало XIV в.). А потом пошли переводы на сирийский, коптский, армянский, вновь на грузинский, на арабский...
Как бы то ни было, из Византии, через посредство ли южных славян, или непосредственно, повесть перешла в Россию, в церковно-славянском переводе, а между 1220 и 1233 г. она была перенесена аббатом Гвидоном в латинском переводе в Германию, и оттуда быстро разошлась по всей Западной Европе.
Она подверглась нескольким немецким и французским обработкам, в стихах и прозе. По северно-французской переделке сделан был в начале XIV в. итальянский перевод; из немецкой переделки возникла шведская народная повесть: "Barlaam och Josaphat" и исландская "Barlaamsaga"; по латинскому подлиннику составилась испанская редакция. В чешской литературе перевод Варлаама и Иосафата появился еще в конце XV ст. Польский перевод Кулиговского сделан по латинскому Якова Биллия и напечатан в Кракове в 1688г. Древнейшие печатные издания были сделаны на латинском (около 1470—1480 гг.), немецком и чешском языках; существует, наконец, еще еврейская редакция, сделанная по арабской (под загл. Царевич и дервиш), и армянская.
На Алтае существует старинная легенда об индийском царевиче Иосафе. Рерих слышал разные версии этой легенды, рассказывающей о том, как Будда, отправившись путешествовать, проник на Алтай и в Сибирь, дошёл даже до озера Байкал. Он останавливался в закрытой горами алтайской долине, в том самом месте, где впоследствии появилось село Верхний Уймон. Рерих отмечает в дневнике: «Далеко уходит Будда, в тайники гор. Предание доводит смелого искателя до Алтая».
"Пребывание" Будды на Алтае отразилось в народном сознании. Так, Н.К.Рерих пишет о том, как В.С.Атаманов «начинает мурлыкать напевно какой-то сказ. Разбираю: “А прими ты меня, пустыня тишайшая. А и как же принять тебя? Нет у меня, пустыни, палат и дворцов...”
Знакомо. Сказ про Иосафа. “Знаешь ли, Вахрамей, о ком поёшь? Ведь поёшь про Будду. Ведь Бодхисатва — Бодхисатв переделано в Иосаф". Так влился Будда в кержацкое сознание...»”.
Имена "индийских" персонажей повести:
АВЕНИР - "Бог есть светоч" (древнеевр.).
ВАРЛААМ — "сын Божий" (др. евр.)
ИОСАФ — «Господь есть судья» (др. евр.) или "Бог собирал" (др. евр.)
ИОСАФАТ — «Бог судил» (др. евр.)
Асафий - вариант имени Иосаф, заимствованного русскими у греков, а греками у древних евреев. От народной формы крестильного имени Иосаф. Сафин от Сафа, краткой формы этого имени.
Saint Josaphat announcing his departure. 13th century Greek manuscript.
НАХОР - "храпящий, хриплый"(библ.) или "борец"
АРАХЕС - река Аракс (Ерасх), протекающая по Араратской долине, которая в греческих источниках
называется Арахес, или Арахис; в персидских, арабских и турецких
источниках – Араз, Ниахри-Араз, Рас и Рос; в грузинских – Рахси,
Арези, Арес
ФЕВДА или ТЕУДАС - возм., кр. ф-ма от греч. Теодорос, "дар Божий" Иосиф Флавий пишет о некоем лжемессии Теудасе, который повел людей на помощь Иерусалиму. Он привел их к реке Иордан, уверяя, что “воды реки расступятся перед ними”. Но на толпу его приверженцев напала римская конница и разогнала ее, а самого лжемессию римляне взяли в плен и распяли.
ВАРАХИЯ или БЕРЕХИЯ - "да благословит Яхве"(евр.- Йеверехьяху)
ЗАРДАН - 1. местность в Иране; 2. русский вариант названия народа "шардан": "Никаноровская летопись упоминает о походах на Египет предков русских, братьев "Скифа и Зардана". Загадочного "Зардана" из этого сообщения следует сопоставить с названием одного из "народов моря", напавших на Египет, а именно с "шарданами"; эти "шарданы" через некоторое время после похода на Египет вторглись на о. Сардинию и дали ему свое имя.."; 3. горевать, горько плакать (казах.);
Как имя собственное встречается в Турции, Удмуртии, Пакистане, Афганистане, России...
НАХОР - "храпящий, хриплый"(библ.) или "борец"
АРАХЕС - река Аракс (Ерасх), протекающая по Араратской долине, которая в греческих источниках
называется Арахес, или Арахис; в персидских, арабских и турецких
источниках – Араз, Ниахри-Араз, Рас и Рос; в грузинских – Рахси,
Арези, Арес
ФЕВДА или ТЕУДАС - возм., кр. ф-ма от греч. Теодорос, "дар Божий" Иосиф Флавий пишет о некоем лжемессии Теудасе, который повел людей на помощь Иерусалиму. Он привел их к реке Иордан, уверяя, что “воды реки расступятся перед ними”. Но на толпу его приверженцев напала римская конница и разогнала ее, а самого лжемессию римляне взяли в плен и распяли.
ВАРАХИЯ или БЕРЕХИЯ - "да благословит Яхве"(евр.- Йеверехьяху)
ЗАРДАН - 1. местность в Иране; 2. русский вариант названия народа "шардан": "Никаноровская летопись упоминает о походах на Египет предков русских, братьев "Скифа и Зардана". Загадочного "Зардана" из этого сообщения следует сопоставить с названием одного из "народов моря", напавших на Египет, а именно с "шарданами"; эти "шарданы" через некоторое время после похода на Египет вторглись на о. Сардинию и дали ему свое имя.."; 3. горевать, горько плакать (казах.);
Как имя собственное встречается в Турции, Удмуртии, Пакистане, Афганистане, России...
Заключительная миниатюра арабского списка Повести с изображением Иоасафа и Варлаама за столом.
Краткий пересказ повести о Варлааме и Иоасафе.
Индийский царь Абеннер (Авенир), ревностный язычник, подвергает в своем царстве гонению христианство, которое начало проникать туда. Ненависть к христианству у царя еще более усилилась, когда один из главных приближенных его ушел и сделался отшельником. В это время у бездетного Абеннера родился сын необыкновенной красоты, которому дали имя Иоасаф. Звездочеты предсказывают царю, что его сын будет богат и могуществен; один особенно искусный звездочет говорит, что царство Иоасафа будет не от мира сего и что царевич, вероятно, сделается последователем преследуемой теперь религии. Царь Абеннер, чтобы пророчество не исполнилось, велел построить для сына особый дворец, окружил сына молодыми и прекрасными воспитателями и запретил пускать во дворец посторонних и сообщить царевичу, что на свете существуют смерть, старость, болезнь, бедность или вообще какое бы то ни было страдание; царевич должен воспитываться так, чтобы наслаждаться настоящим и чтобы ничто не возбуждало мысли о будущей жизни. Точно также до царевича не должны были доходить слухи о христианском учении.
Живя в своем искусственном заключении, Иоасаф прекрасно развивается физически, умственно и нравственно и своими оригинальными вопросами удивляет учителей и царя. Достигши юношеского возраста, Иоасаф стал замечать, что его держат точно в заключении. Когда он убедился, что это делается по воле отца, он стал разузнавать о причине этого. Ответы одного из воспитателей, а затем и самого отца, не только не удовлетворили его, но еще более обеспокоили. "Знай, - сказал царевич отцу, - что не радость, а высшую скорбь причиняешь мне таким способом". Он успокоился только тогда, когда получил возможность выходить, куда он захочет. Царь вынужден был уступить царевичу, но отдал строгий приказ, чтобы с пути царевича было устраняемо все, что могло бы возбудить в нем печальные мысли.
Первое время приказ царя исполнялся в точности. Но затем слуги стали относиться к своему делу небрежнее. Однажды царевич увидел двух людей, из которых один был в проказе, а другой - слепой. Царевич расспрашивает у приближенных, что с этими людьми, и в первый раз узнает, что на свете есть болезнь. Через несколько дней после этого царевичу попался на встречу старик со сморщенным лицом, дрожащими ногами, белыми волосами и без зубов, и царевич узнает, что на земле существует старость и неизбежная для всякого человека смерть. "Горестна эта жизнь, - стал думать царевич, - и как человек может наслаждаться ею в ожидании неизбежной смернти? И меня она постигнет, и все обо мне забудут. Но что будет потом со мной? Обращусь ли я в ничто? Или есть еще другой мир и другая жизнь"? С этого времени царевич стал искать человека, который разрешил бы все его сомнения и указал бы ему исход.
В это время в Сенаарской пустыне жил один пустынник Варлаам, который достиг высокой степени совершенства в знании жизни. По откровению свыше Варлаам узнал о душевном состоянии Иоасафа. Он покинул пустыню и в образе купца явился в землю индийцев. Придя к воспитателю Иоасафа, Варлаам сказал, что привез для продажи царевичу драгоценный камень, имеющий свойство освещать сердца слепых светом истины, глухим открывать слух, немым давать голос, больных исцелять, глупых умудрять, демонов изгонять; тот, кто делается обладателем камня, пользуется всеми благами, но камень этот видим только для того, кто обладает чистым здоровьем, зрением и целомудренным телом. Царевич изъявляет желание увидеть этот камень. "Прежде, нежели исполнить твое желание, - отвечает Варлаам, - я должен испытать твой разум. Если в твоем сердце я найду благодарную почву, я без колебания вложу в нее божественное семя. Я надеюсь на успех: из-за тебя совершил я этот далекий путь, чтобы показать тебе то, чего ты не видел, и научить тому, о чем ты не слышал прежде".
Затем следует ряд поучений Варлаама, в которых при помощи аполога (притчи) излагается содержание христианского учения. Материал для апологов (притчей) заимстоваван отчасти из христианских источников, а большей частью из восточных, приспособленных к христианским понятиям. Из апологов (притчей) Варлаама особенно знаменитым был аполог о человеке, который был преследуем свирепым инорогом, встреченным им п поле. Спасаясь от него, человек внезапно попал в пропасть. Падая туда, он ухватился за ветви дерева, росшего по бокам пропасти, и повис в воздухе. Посмотрев вниз, преследуемый увидел, что корень дерева, за ветви которого он ухватился, грызут две мыши - черная и белая, на дне пропасти лежит страшный змей с раскрытой пастью, а из стены выходят четыре головы аспида. Находясь в таком ужасном положении, путник заметил, что с веток дерева капал мед. Забыв про все опасности, путник жадно устремился к меду. Смысл притчи такой: человек, преследуемый смертью (инорогом), кое-как устраивается в земной жизни (ухватывается за ветви дерева, растущего в пропасти); но его положение непрочно: день и ночь (белая и черная мыши) подтачивают корни жизни; несмотря на это, человек, побуждаемый слабостью своей природы (головы аспида), предается кратким жизненным наслаждениям (устремляется к меду, капающему с дерева), хотя за это угрожает ему ад (змей на дне пропасти).
Когда царевич усвоил христианское учение, Варлаам тайно крестит его. Царевич хочет последовать за Варлаамом в пустыню, но Варлаам удерживает его от этого, советуя повременить; отказывается от денежного подарка, предложенного царевичем и возвращается в пустыню, оставив царевичу, по его просьбе, свою грубую одежду и взяв с собой старую и изорванную одежду Иоасафа.
Пока все это происходило, начальник дворца царевича Зардан с подозрением следил за посещениями Варлаама. Узнав о том, что происходило между царевичем и Варлаамом, Зардан, боясь ответственности, доложил обо всем царю. Царь сильно огорчился и стал советоваться с Арахесом, человеком мудрым и опытным звездочетом о том, как поступить. Арахес предложил царю послать за Варлаамом погоню, поймать его и мучить до тех пор, пока не признает перед царевичем своего учения ложным. Если же не удастся захватить Варлаама, то, по совету Арахеса, следует призвать одного мудрого пустынника языческой веры Нахора, бывшего учителя математики Арахеса; Нахор очень похож на Варлаама; его можно убедить выступить в присутствии царевича, под именем Варлаама, в виде защитника христианства, поспорить с язычниками и признать себя в конце побежденным. Погоня за Варлаамом не увенчалась успехом, и пришлом прибегнуть ко второму способоу, предложенному Арахесом. Но тут случилось нечто неожиданное: Нахор, во время спора, сам уверовал в христианское учение и затем, укрепленный в истинах веры царевичем, тайно бежал в пустыню. Тогда жрецы, опасаясь, что и сам царь начнет склоняться к новой религии, обратились к волшебнику Теудасу, который берется при помощи подвластных ему демонов вернуть Иоасафа в язычество. По его совету царевича окружили женским персоналом, состоявшим из отборных красавиц, с целью возбудить в нем страсти. Но царевич, прибегнув к молитве и посту, избежал искушений; демоны были посрамлены, и сам Теудас принял христианство.
Тогда царь, по совету Арахеса, разделил свое царство на две части и одну из них отдал сыну. Арахес полагал, что заботы об управлении могут отвлечь царевича от христианства; а если и не отвлекут, то по крайней мере удержат его от удаления в пустыню. Иоасаф, как его ни влекло к Варлааму, покорился воле отца и отправился в назначенный ему город. Здесь он стал наставлять народ истинной религии и сделал свою страну образцом христианского царства. Под конец своей жизни Абеннер раскаялся в своем нечестии, уверовал в истинного Бога и передал все царство сыну. Через четыре года Абеннер скончался, и Иоасаф оплакал своего отца.
Несвязанный уже волей отца, Иоасаф собрал в своем дворце вельмож и некоторых граждан и объявил им, что он собирается отказаться от царства и удалиться в пустыню. Огорченные вельможи и граждане не хотят отпустить его. Тогда Иоасаф назначает на свое место Варахию, одного из своих вельмож, а сам скрывается ночью. Граждане погнались за ним и вернули назад, но напрасно: Иоасаф поклялся, что не останется у них, и граждане вынуждены были уступить: Иоасаф, сопровождаемый всеобщим плачем, удаляется.
Иоасаф отдал свое богатое платье бедняку, а сам, оставшись во власянице, подаренной ему Варлаамом, отправился в Сенаарскую пустыню искать Варлаама. Два года скитался Иоасаф, испытывая ряд лишений и искушений, приготовленных ему дьяволом, и наконец, один пустынник указал ему, как можно найти Варлаама. Найдя своего учителя, Иоасаф поселился в его пещере и обнаружил такие способности к бдению неустанной молитве и способностям, что превзошел и Варлаама. Иоасаф пережил Варлаама и схоронил его. Прожив в пустыне 35 лет, Иоасаф мирно скончался. В час его кончины явился пустынник, указавший путь к Варлааму, и похоронил Иоасафа рядом с Варлаамом. Получив во сне от страшного мужа приказ, пустынник отправился в Индийское царство возвестить о кончине угодников. Варахия, узнав об этом, пришел с множеством народа в Сенаарскую долину, где нашел нетленные и благоухающие тела Иоасафа и Варлаама и торжественно перенес их в свою столицу.