В начале XIX века в Петербурге проживал известный чудак по имени Андрей Борисович (фамилию его история не сохранила). Это был очень богатый барин, масон-филантроп, у которого от прошлых времен осталось знатное имя и важный чин. Главной целью Андрея Борисовича было духовное исцеление страждущего и бедствующего человечества.
Однако, например, его заботливость о детях была очень оригинальна. Он был крестным отцом всей своей деревни и давал своим крестникам такие мудрёные имена, что многие крестьяне так и умирали, не умея правильно затвердить своего имени. У него был крёстные сыновья Фусик, Капик, Псой, Дада, Кукша, а крестницы именовались: Стадулиями, Праскудиями, Кикилиями, Пуплиями. «Ишь имена какие выбирал наш барин, — говорили крестьяне. — Ум за разум у него зашёл, не знаем, когда и праздновать их именины». Барин немедленно разрешал их сомнения. «Как, бишь, твоего сынишку-то зовут?» — спрашивал он, бывало, пришедшего. «Да Кукшею ваше сиятельство его именовали», — отвечал крестьянин, тоскливо махнув рукой. «Празднуется 21-го августа», — напоминал Андрей Борисович.
«С панталыку спятил наш барин», — говорили крестьяне. И, действительно, Андрей Борисович в последние годы жизни чудил напропалую.
Так, он завел у себя на дому школу для своих крестников и крестниц, но вместо того, чтобы учить их грамоте, приказал затверживать параграфы масонской ложи, к которой сам принадлежал.
Под конец ему стали видеться гномы, над которыми он воображал себя властелином. Когда строилась московская железная дорога, он подавал прошение начальнику строительства генералу Клейнмихелю, предлагая ему сотрудничество своих подземных подданных. По его словам, этот маленький народ, который разрабатывает подземные жилы благородных металлов и бронзовых руд, будет гораздо полезнее всех инженеров и землекопов в мире.
читать дальше
Однако, например, его заботливость о детях была очень оригинальна. Он был крестным отцом всей своей деревни и давал своим крестникам такие мудрёные имена, что многие крестьяне так и умирали, не умея правильно затвердить своего имени. У него был крёстные сыновья Фусик, Капик, Псой, Дада, Кукша, а крестницы именовались: Стадулиями, Праскудиями, Кикилиями, Пуплиями. «Ишь имена какие выбирал наш барин, — говорили крестьяне. — Ум за разум у него зашёл, не знаем, когда и праздновать их именины». Барин немедленно разрешал их сомнения. «Как, бишь, твоего сынишку-то зовут?» — спрашивал он, бывало, пришедшего. «Да Кукшею ваше сиятельство его именовали», — отвечал крестьянин, тоскливо махнув рукой. «Празднуется 21-го августа», — напоминал Андрей Борисович.
«С панталыку спятил наш барин», — говорили крестьяне. И, действительно, Андрей Борисович в последние годы жизни чудил напропалую.
Так, он завел у себя на дому школу для своих крестников и крестниц, но вместо того, чтобы учить их грамоте, приказал затверживать параграфы масонской ложи, к которой сам принадлежал.
Под конец ему стали видеться гномы, над которыми он воображал себя властелином. Когда строилась московская железная дорога, он подавал прошение начальнику строительства генералу Клейнмихелю, предлагая ему сотрудничество своих подземных подданных. По его словам, этот маленький народ, который разрабатывает подземные жилы благородных металлов и бронзовых руд, будет гораздо полезнее всех инженеров и землекопов в мире.
читать дальше