Под катом пост, в котором мне больше всего понравилась фраза :
В преклонных годах Петр Александрович любил проводить время в сельском уединении. В деревне он богато обставил свой домЭто он этот дом имеет в виду?
10 июля 1775 года Екатерина Великая пожаловала гомельское староство графу Петру Александровичу Румянцеву и выделила из казны деньги на строительство дворца графа в Гомеле[1].
Работа над проектом дворца началась в 1777 году, строительство началось в 1785 году и завершилось в 1794 году[1]. Автором проекта, был, возможно, Иван Старов, прославившийся строительством Таврического дворца и Троицкого собора Александро-Невской лавры. Среди авторов проекта также называют архитектора Юрия Фельтена, ученика Растрелли[2]. Непосредственно процессом возведения дворца руководил архитектор Я. Н. Алексеев, а консультировал его Карл Бланк[3].Построенный дворец стал одним из ранних образцов русского палладианства. Он представлял собой компактное двухэтажное здание на высоком цоколе, завершённое в центре кубоподобным бельведером. Композиционным центром дворца стал квадратный зал с куполомА у вас какие представления о деревенском уединенном доме, пусть и богато обставленном?
Кстати сказать, сын Румянцева хранил в этом деревенском доме коллекцию книг, которая стала основой
Российской государственной библиотеки в МосквеПС. Нет, автор поста имел в виду
Ташаньчитать дальшеsergeytsvetkov.livejournal.com/693797.html Садятся призраки героев
У посвященных им столпов,
Глядите: вот герой, стеснитель ратных строев,
Перун кагульских берегов.
А. С. Пушкин «Воспоминания в Царском Селе»
В молодости граф Петр Александрович Румянцев слыл большим вертопрахом. Удальством он превосходил всех товарищей по полку, а его страсть к прекрасному полу была притчей во языцех. Конечно, ему не раз приходилось иметь дело с ревнивыми мужьями. Но Петр Александрович обращался с ними по-свойски. Однажды он вывел свой батальон на площадь перед домом какого-то ревнивца и занялся с солдатами строевой подготовкой. Пикантность ситуации состояла в том, что на Румянцеве был не офицерский мундир, а костюм нашего прародителя Адама. В другой раз Румянцева приговорили к крупному штрафу за оскорбление супружеской чести. Он заплатил штраф в двойном размере, после чего отправился к своей пассии, приговаривая, что теперь мужу ее не на что жаловаться — за все уплачено вперед.
В Семилетнюю войну Петр Александрович вступил генерал-майором. Прославился в сражениях против пруссаков при Грос-Егерсдорфе (август 1757 г.) и Кунерсдорфе (1759), осаде Кольберга (1761). Прусскому королю Фридриху II приписывают слова: «Бойтесь собаки-Румянцева. Все прочие русские военачальники не опасны».
Между тем чины Петра Александровича не обходили, первую русско-турецкую войну он встретил генерал-аншефом и командующим русской армией на Дунае. Здесь-то военный талант Румянцева и раскрылся в полном блеске.
В то время общепринятая тактика борьбы с огромными массами турецкой кавалерии состояла в том, что войска европейских армий строились в громоздкие каре, огражденные острыми деревянными рогатками. Но так можно было только обороняться. Наступлению русскую армию научил Петр Александрович Румянцев.
Он решился атаковать турецкую конницу небольшими, подвижными каре. Успех этой тактики был ошеломляющим. 1770 год оглушил Россию и Европу громом неслыханных побед. Сначала 38-тысячная армия Румянцева разбила 80 тысяч турок при Ларге. А потом произошло и вовсе что-то сказочное: командуя 17-тысячным корпусом (еще 15 тыс. русских солдат не приняли участия в сражении), Румянцев сокрушил на реке Кагул 150-тысячную армию великого визиря. Кагульское сражение стало крупнейшей победой европейской армии над турками за всю историю их военных конфликтов.
За свои подвиги Румянцев был пожалован орденом Андрея Первозванного, фельдмаршальским чином и титулом графа Задунайского. Солдаты обожали его, и даже ершистый Суворов не откалывал при нем своих обычных штучек.
В преклонных годах Петр Александрович любил проводить время в сельском уединении. В деревне он богато обставил свой дом, но держал в нем и простые дубовые стулья. «Если великолепные комнаты, — говорил он соседям, — внушают мне мысль, что я выше кого-либо из вас, то пусть эти простые стулья напоминают, что и я такой же человек, как и вы».
Всю свою жизнь Петр Александрович не знал болезней и уже 70-летним старцем все еще мог легко отмахать верхом верст пятьдесят. Внезапный инсульт свалил его 8 декабря 1796 года.