11.09.2018 в 19:24
Пишет Оладушка:URL записи10.09.2018 в 15:15Пишет киса в свитере:
URL записи10.09.2018 в 15:10Пишет N.K.V.D.:
Сколько стоило обучение в киевской гимназии в царские временаURL записи
Венцом среднего образования для Киева царских времен была так называемая классическая гимназия. Ее воспитанники, пройдя восьмилетний курс, вместе с аттестатом зрелости автоматически получали право на поступление в университет.
Классическую систему тщательно курировали чиновники Министерства народного просвещения. В гимназическом уставе много говорилось о том, как важны порядок и дисциплина. Характерным проявлением этого стала принятая в казенных мужских гимназиях Российской империи единообразная форма. (Девушки того времени не могли учиться в университете и относились к среднему образованию более свободно.)
Читать дальше
Уставные требования предусматривали, что «одежду учеников гимназии составляют:
- полукафтан — темно-синего сукна, однобортный, не доходящий до колен, застегивающийся на девять посеребренных гладких выпуклых пуговиц, с четырьмя такими же пуговицами сзади по концам карманных клапанов, воротник (скошенный) и обшлага прямые одного сукна с мундиром, по верху воротника нашитый узкий серебряный галун, а у обшлагов, где разрез, по две малые пуговицы;
- шаровары — темно-серого сукна;
- пальто — серого сукна, двубортное офицерского образца; пуговицы такие же, как на мундире; петлицы на воротнике одинакового с полукафтаном сукна с белою выпушкою и с пуговицею".
Заменой пальто могла быть «шинель серого сукна, по образцу военных, с воротником того же сукна, но без клапанов (петличек)». В холода под пальто надевали «блузы из серой шерстяной материи того же цвета, из которого делаются брюки, с низким стоячим воротником, застегивающимся на две пуговицы, с черным кожаным кушаком». Под «кушаком» подразумевался пояс с пряжкой. А в теплые месяцы переходили на «летнюю форму одежды»: парусиновые блузы с черным кушаком и парусиновые брюки.
Гимназисту полагалось носить головной убор «по образцу военных фуражек» — зимой торчащие из-под него уши укрывали башлыком. Самой характерной деталью фуражки был прикрепленный на околыше, над козырьком, металлический знак (его часто называют гербом). Он состоял из двух лавровых листьев, перекрещенных стеблями. Между ними помещались заглавные буквы названия учебного заведения и цифра порядкового номера. К примеру, для Киевской 1-й гимназии на знаке стояло «К1Г», для 2-й гимназии — «К2Г». Делали герб из жести, посеребренной по методу Фраже.Таким образом, школьная униформа в старой гимназии состояла из трех комплектов одежды. Цены едва ли были заоблачными — в начале прошлого века даже хороший костюм из шевиота (плотная шерстяная ткань) для подростка стоил рублей пятнадцать. Но все же на сборы ученика в гимназию уходило несколько червонцев: ведь нужно было еще приобрести ранец, писчие принадлежности, комплект учебников.
Ученик 1-й киевской гимназии Михаил Булгаков.
Между тем тогдашний бюджет подавляющего большинства семей укладывался в 50 рублей в месяц, чиновники среднего звена получали рублей 100—150.
Среднее образование было платным, причем стоимость постепенно увеличивалась. Если в начале 1880-х годов обучение в казенной гимназии стоило для юных киевлян 45—50 рублей в год, то к началу ХХ века — в два раза дороже.
Роль в этом сыграл пресловутый «циркуляр о кухаркиных детях», подписанный в 1887 году министром народного просвещения Иваном Деляновым. Циркуляр требовал оградить гимназии «от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». Повышение платы за обучение было одним из инструментов откровенной сегрегации.
И все же во многих небогатых семьях родители согласны были идти на лишения, чтобы их дети учились в гимназиях. Писатель Корней Чуковский, бывший одесский гимназист, вспоминал: «Цена герба — тридцать копеек, но мама готова отдать за него несколько лет своей жизни, лишь бы он блестел у меня на фуражке. Мама знает, что тот, у кого на фуражке есть герб, может сделаться важным адвокатом, доктором или знаменитым профессором».
Бережливое отношение к форме и ранцу позволяло снизить расходы на обучение. Хотя растущие дети стеснялись носить тесные курточки-«полукафтаны» и шинели с короткими рукавами. Порой власти шли навстречу родителям. Так, во время Первой мировой войны, в августе 1915 года, Министерство народного просвещения разрешило малоимущим гимназистам носить любое пальто, но при условии, что фуражка будет форменной.
С другой стороны, практически при всех государственных гимназиях Киева были созданы особые «общества вспомоществования нуждающимся воспитанникам». Их члены вносили посильные суммы, чтобы оплачивать нескольким десяткам подопечных учебу, покупать им школьную одежду, учебники и разные принадлежности.
Особой формой материальной поддержки стали стипендии. Общий принцип их учреждения был прост: инициатор-меценат вносил на специальный счет гимназии определенную сумму в ценных бумагах, дававших, как правило, 4,5—5 процентов годовых. Этот фонд составлял от одной до пяти тысяч рублей. Он оставался неприкосновенным, а проценты с него покрывали расходы за право обучения избранного гимназиста.
Если ежегодная рента превышала гимназическую плату, то излишек мог быть зачислен на особый счет, чтобы выплатить премию стипендиату после успешного окончания гимназии. Учредителями стипендий в киевских гимназиях выступали не только видные филантропы, но и благотворители с более скромными возможностями.
Так, в 1872 году для создания стипендии при 2-й гимназии поступил капитал в четыре тысячи рублей, завещанный титулярным советником Людвиком Станзани — бывшим городским архитектором. Он долгое время работал в Киеве и решил оставить после себя добрую память у наших земляков. Дополнительные возможности позволяли многим способным юношам преодолеть на пути в гимназию жесткий имущественный барьер.
К сожалению, дети не всегда ценили усилия, предпринятые родителями ради их образования. Не все подростки считали нужным беречь школьную форму. Писатель Константин Паустовский рассказывал в своей «Повести о жизни»: «Как только мама купила мне фуражку, я, подражая старшим братьям, вытащил из нее маленький железный обруч и вырвал атласную подкладку. Такова была традиция — чем больше потрепана фуражка, тем выше гимназическая доблесть. „Только зубрилы и подлизы ходят в новых фуражках“, — говорили братья. На фуражке полагалось сидеть, носить ее в кармане и сбивать ею созревшие каштаны. После этого она приобретала тот боевой вид, который был гордостью настоящего гимназиста».
Мальчишки, склонные к авантюрам, непременно выламывали из «гербов» на фуражках обозначения своих учебных заведений. В случае какой-нибудь неприятной истории это позволяло сбивать с толку надзирателей, которые повсюду выслеживали нарушителей порядка. А в самой гимназии дети оправдывались перед педагогами, что якобы эмблема только что случайно сломалась…Еще одним предметом, страдавшим от слишком вольного обращения, был кожаный ранец.
Первоклассник. Карикатура В. Кадулина, 1910-е гг.
Украинский писатель и общественный деятель Максим Славинский написал в воспоминаниях о том, как ученики 2-й гимназии, жившие на Подоле, зимой устраивали по Андреевскому спуску и Боричеву Току что-то вроде бобслея верхом на ранцах. Они вихрем слетали от Андреевской церкви и доезжали до бокового входа во Флоровский монастырь.
«Нам часом докоряли чернички, — писал Славинский, — що ми „зірвиголови“, що „псуємо ранці“, а це батьків гроші… Та ми на те не зважали, бо говорили вони все те зовсім не грізно… Але ранці — ті таки здорово страждали».
Как и сегодняшним ученикам, каждому киевскому гимназисту нужно было приобретать тетради, альбомы для рисования, дневник. Однако в начале ХХ века покупка школьных принадлежностей имела еще и благотворительный характер.
С 1900 года в Киеве действовало Общество лечебниц для хронически больных детей, которых одолевали тяжелые недуги — туберкулез, золотуха, ревматизм, нефрит, паралич. Это общество собирало средства на бесплатное лечение маленьких страдальцев из неимущих семей.
Благодаря помощи меценатов на Парковой аллее, в уютном уголке над Днепром, в 1904 году соорудили красивое здание для стационарной детской больницы. Но ее работа требовала непрерывного финансирования, и одним из источников дохода стали школьные принадлежности.
При поддержке руководства учебного округа и директоров гимназий Общество лечебниц для хронически больных детей заключило договор с известным издателем и владельцем типографии Стефаном Кульженко.
Он получил монопольное право на продажу школьных принадлежностей в учебных заведениях, а за это выплачивал в пользу общества полкопейки с каждой проданной тонкой тетради, копейку с альбома и дневника, две копейки с общей тетради. Гимназисты были рады возможности поучаствовать в добром деле, и торговля шла довольно живо. Поступления от фирмы Кульженко со временем достигли 1800 рублей в год.
Бесплатное годовое содержание одной больничной койки обходилось обществу примерно в 400 рублей. Таким образом, отчисления с тетрадок и дневников могли полностью обеспечить длительное лечение четырех-пяти маленьких пациентов. Всего в больнице было 57 мест.Михаил КАЛЬНИЦКИЙ, специально для «ФАКТОВ»