[shano]

Еще лет двадцать назад до религиоведов и антропологов начало доходить, насколько их собственные взгляды влияют на то, как они воспринимают свое поле исследований. В результате в нашей дисциплине начались серьезные реформы, и коснулись они в первую очередь терминологии.

Сейчас, например, многие исследователи больше не пользуются словом «шаманизм». Когда-то он занимал место в одном ряду с анимизмом, тотемизмом, фетишизмом и прочими «примитивными формами религии». Теперь же все чаще звучат сомнения, что все эти «формы» вообще когда-либо существовали.

Вместо шаманизма как разновидности религии возникло шаманство. Это особенная, личная форма взаимодействия с потусторонним миром – одна из многих. Шаманы могут существовать в самых разных культурных и религиозных традициях, даже если они и не называются таким или похожим словом.

А главное, ученые перестали использовать слово «магия» там, где его нет в первоисточнике.


Есть огромная коллекция текстов, разбросанная по множеству музеев, известная под названием «Греческие магические папирусы». Происходят все они, как легко догадаться, из позднего эллинизированного Египта. Это тысячи наставлений, содержащих формулы и ритуалы на самые разные случаи жизни: против врагов и болезней, для привлечения удачи и любви, обретения высшей мудрости и даже разрушения городов.

Но ни в одном из этих папирусов не встречается ни слово mageia (магия), ни слово goes (колдовство), ни даже слово «заклинание». Если же в тексте как-то именуют самого пользователя этих руководств, то его называют «мист», то есть посвященный.

Очевидно, ни авторы, ни читатели «магических папирусов» не считали себя магами, а свое занятие – магией.

Название коллекции дали, разумеется, современные европейские ученые. Даже в переводах они корректировали тексты, вставляя слово «магический» везде, где оно, по их мнению, должно было стоять. «Растение» становилось «магическим растением», «работа» – «магической работой» и так далее.

Теперь это считается дурным тоном. Папирусы отныне положено именовать «текстами ритуальной силы», а тех, кто ими пользовался – «ритуальными специалистами».


В свете нового понимания по-другому стала выглядеть традиционная картина мира.

В этой картине у мира две области и граница между ними. По эту сторону границы – мир людей и его Уклад. По ту – беззаконные земли хаоса, обитель чужаков, зверей, демонов и мертвецов.

Ритуалы и обереги, которыми пользуются простые люди, для европейских ученых выглядели «магическими». Но для самих людей они служили, наоборот, для защиты от магии и других потусторонних сил (болезнь и неудача – тоже проявление потустороннего вмешательства). Это практически буквально антимагия – средства, чтобы с тобой не происходило чудес.

Но есть еще и люди, стоящие на границе. Кто-то попал туда, потому что родился «особенным». Кто-то стремился сам. Но в любом случае они – посредники. Они приносят людям сообщения с Той Стороны, а «там» ходатайствуют за людей. К ним обращаются, чтобы ликвидировать прорывы потустороннего, угрожающие Укладу: эпидемии, голод, дурные предзнаменования. Но в то же время они могут быть опасны, потому что в них соединено человеческое и демоническое (или божественное – разница не всегда заметна). Это жрецы, колдуны, знахари, пророки и шаманы.

Интересно, что их авторитет строго следует поговорке «нет пророка в своем отечестве». Чем дальше профессионал от человеческого мира, тем большее могущество ему приписывают.

На нижней ступеньке стоят те, кто живет среди простых людей и просто «балуется» потусторонними делами. Они могут навредить либо помочь, но к ним даже не всегда обращаются.
Чуть выше – знахари, обитающие на отшибе. Чтобы попасть к ним на прием, нужно уже выйти за пределы поселения.
Еще выше – странствующие волшебники и чародеи, не имеющие постоянного пристанища.
Наконец, выше всех – те, кто поселился в отдаленном святилище и служит силе, которая там явлена. В такие места совершают паломничества, чтобы прикоснуться к святыням и выслушать пророчества.

В массовой культуре эта система рангов породила сюжет «битвы колдунов». В столкновении двух профессионалов, как правило, побеждает тот, чей ранг выше. Пришлый бродячий знахарь одолевает местного колдуна. Служитель явленной силы оказывается могущественнее всех.

Все это было, в общем, известно и раньше. Но прежняя схема восприятия требовала противопоставления жреца и колдуна. Один – служитель признанной религии, совершающий публичные обряды ради блага всей общины. Второй действует втайне, работает по индивидуальному заказу и преследует эгоистические цели.

В действительности такая граница существовала далеко не везде и не всегда. В Египте, например, жрецы служили богам в храме, а вне храма совершали обряды на порчу и приворот для частных лиц. Иногда они при этом заклинали угрозами и шантажом тех самых богов, которых только что славили официально, и никого это не смущало – ни жрецов, ни их клиентов, ни, надо полагать, богов.

С приходом христианства и буддизма схема... не изменилась вовсе. Монахи и священники просто заняли в ней места ритуальных специалистов, посредников между людьми и Той Стороной.

Поединки между святыми новой религии и языческими жрецами или колдунами проходят по той же схеме, что и в старых сказаниях: пришлый бродячий мастер одерживает убедительную победу над местным профессионалом. Сила, стоящая за ним, оказывается дальше от человеческого мира и потому неизмеримо могущественнее примитивного колдовства оседлого знахаря.

Отсюда и страсть христиан, мусульман и буддистов к паломничествам. Святилища, до которых нужно добираться много дней по диким местам – несомненно, самые сильные среди всех. Там обитают самые могущественные специалисты и хранятся самые действенные святыни. Это дом потусторонней силы, место ее проявления.


Что интересно, в этой картине совершенно спокойно можно обойтись не только без «магии», но и без «религии». Религия как что-то отдельное, отличное от всего остального, входит в уравнение только с появлением христианства и буддизма – не случайно в Японии долго думали, как вообще назвать эти особенные учения. И, как видим, она меняет только внешний облик традиционного мира, но сохраняет в неизменности его структуру.

Другие ученые, правда, настаивают, что «магия» все равно нужна. Ведь у ритуальных практик – направленных на призыв потусторонних сил или защиту от них – все равно есть нечто общее, отличающее их от любой другой человеческой деятельности. Каким бы словом их ни обозвать, оно стало бы лишь эвфемизмом все той же магии.


Основательно изучив тему, я пришел к мысли, которая показалась мне удивительной. Но остальные исследователи, кажется, находят ее столь банальной и очевидной, что вовсе не уделяют ей внимания. Максимум, что мне попадалось – мимолетное упоминание в тексте, посвященном частному вопросу.

Только на Западе мыслителям приходило в голову создать теорию магии.

Все остальные, видимо, просто считали само собой разумеющимся, что слова и жесты обладают силой и могут властвовать над потусторонним. Никто не пытался объяснить, как и почему все это работает, систематизировать магию и хотя бы вывести схему создания новых ритуалов и заклинаний. Метафорически, образно изложить свою цель, упомянув при этом побольше богов и демонов, чтобы «подключить» их силы к своему делу – вот и вся технология.

Даже там, где в заговорах действительно есть система, ее изложили словами только западные ученые в 19-20 веках. У нас нет ни одного учебника для знахарей, где все это было бы сказано прямо – все подобные тексты представляют собой помесь сборника рецептов с телефонной книгой невидимого мира.

При этом нельзя сказать, будто мыслителей мировых культур не интересовало устройство мира и описание действующих в нем сил. Своя сложная, интересная философия, описывающая взаимоотношения людей и богов, была и в Египте, и в Месопотамии, не говоря уж об Индии или Китае. Но к магии ее никто не применял – даже не пытался.

Комментарии к Ведам попросту констатируют, что «боги подчиняются заклинаниям, а заклинания подчиняются брахманам». И никаких рассуждений о пране или тапасе, которые брахман вкладывает в свои слова, чтобы они заработали.

Даосская космология включает в себя и сложные абстрактные понятия, и многоуровневые иерархии богов и демонов. Но и у них магия не имеет отношения ни к Инь, ни к Ян, ни к ци, ни даже к богам. Маг может все это учитывать, но работают его заклинания не поэтому. Просто так – it’s magic!

В еврейской каббале есть своя система построения талисманов и заклинаний, и под нее даже подведена теория, основанная на толкованиях Библии. Но она никак не объясняет, почему работает вся остальная магия, не использующая ни еврейских букв, ни еврейских слов.

Только греки заинтересовались, каким образом боги слышат молитвы, зачем им нужны жертвы и почему ритуалы и заклинания иногда все же работают. И то первый расцвет подобных теорий произошел в четвертом-пятом веках нашей эры, в уже христианской Империи.

Второй раз, как вы помните, был тысячу лет спустя, во времена Ренессанса. Третий начался в 19 веке с появлением европейского оккультизма, месмеризма и теософии. В каком-то смысле он не закончился и по сей день – хотя можно сказать, что на этот раз между третьей и четвертой волной просто не было сколько-нибудь заметного промежутка.

Но это уже совершенно другая история. anairos.livejournal.com/85461.html и коменты к жжпосту