По мнению психологов из Висконсинского университета в Мадисоне, не последнюю роль в улыбчивости людей играет то, сколько иммигрантов пришлось принять их стране за свою историю. В своей работе исследователи использовали статистическую величину, позволяющую оценить историческую гетерогенность населения на той или иной территории. Например, у Канады она равна 63 – то есть именно столько стран за последние 500 лет были для неё миграционными «донорами». Следует подчеркнуть, что здесь учитывается именно значимое влияние – то есть поток мигрантов должен был оставить хорошо различимый след в современной популяции. У Китая и Японии показатель гетерогенности равен 1– к ним приезжали, может, и многие, но значимого популяционно-культурного влияния не случилось.
читать дальшеПоказатель исторической гетерогенности сравнили с тем, как разные люди выражают свои эмоции. Для этого воспользовались данными более ранней работы, в которой около 5 000 человек из 32 стран просили представить некую эмоциональную ситуацию из жизни, но те эмоции, которые они должны были испытывать, проявить сильнее или же попробовать их скрыть. Например, человека просили представить, что он расстроен из-за выговора начальства, но всё равно должен улыбаться – или же что он встретил старого друга, и должен продемонстрировать как можно большую радость от встречи.
В целом люди из стран с большой гетерогенностью (иными словами, с большой исторической долей мигрантов) были более эмоциональны, то есть они легко показывали то, что на самом деле чувствовали. Тогда психологи продолжили эксперимент: несколько сотен добровольцев из разных стран, среди которых были и США, и Япония, и Франция, и др., попросили оценить чужую улыбку – но не просто улыбку, а повод, по которому другой человек мог бы улыбнуться вам навстречу. Например, если он просто счастлив – может ли он вам улыбнуться? А если он хочет что-то продать вам? А если он чувствует себя по отношению к вам на более низкой социальной ступеньке? В каждом случае предполагалось по семь вариантов ответа, от «да, я полностью согласен, что он может мне улыбнуться» до «нет, это не даёт ему никакого права улыбаться мне».
Объединив результаты обоих экспериментов, авторы работы пришли к выводу, что в странах, принимавших много мигрантов, улыбка расценивается как дружеский знак, в то время как в странах с малым числом мигрантов улыбка служит социально-иерархическим целям, то есть она не столько выражает эмоции, сколько выполняет некую роль в социальном ритуале. Результаты работы опубликованы в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences. Никаких этических выводов тут делать не стоит, просто если в стране сталкивается много людей из разных культур, разных социальных традиций, то для того, чтобы как-то нивелировать социальное напряжение в общении, приходится полагаться на улыбку. Если же в стране чужаков всегда было мало, то и социальные правила оказываются одни на всех, и ничего непредсказуемого ожидать нельзя, социальная напряжённость, если она возникает, сглаживается за счёт других механизмов, без помощи улыбки.
Такое объяснение действительно может до некоторой степени объяснять разную улыбчивость в разных странах. Впрочем, сами авторы работы говорят о том, что обнаруженная закономерность нуждается в уточнении. В дальнейшем они собираются точно также проанализировать стиль общения у людей из различных штатов: ведь и в США есть области, где мигрантов всегда оказывалось меньше, чем на остальных территориях, и не факт, что в таких районах вы всегда можете рассчитывать на пресловутую американскую улыбку. www.nkj.ru/news/26343/