22.11.2018 в 16:33
Пишет Sindani:URL записи22.11.2018 в 13:19Пишет priest_sat:
Х.URL записи
Газете «Мейл он сандей» стало известно, что 17 учеников одной британской школы хотят сменить пол. По словам учителя, большинство из них имеют расстройства аутистического спектра. Автор рассуждает о будущих проблемах британского общества, в котором сейчас доминирует мнение активистов-трансгендеров, но никто не обсуждает опасность смены пола и не думает о том, что будет с этими подростками через 15-20 лет…
Большинство подростков, решивших сменить пол, страдают расстройствами аутистического спектра (РАС), о чем сообщила учительница, которая считает, что ранимым подросткам с психическими заболеваниями «внушили» необходимость смены пола.
По словам учительницы, лишь немногие из них страдают от гендерной дисфории, то есть чувствуют себя мальчиками в теле девочек и наоборот. Однако подростки легко попадают под влияние, хватаясь за ошибочную идею о том, что они не того пола, в попытке справиться с проблемами, вызванными аутизмом.
читать дальшеРанее в этом году «Мейл он сандей» сообщила, что треть подростков, обратившихся в единственную в Великобритании клинику для детей, занимающуюся вопросами смены пола, демонстрировали «умеренные или ярко выраженные признаки РАС».
Это значит, что 150 подростков, страдающих РАС, получали специальные препараты, блокирующие половое созревание.
По словам учительницы, она почувствовала, что обязана публично об этом заявить, чтобы защитить подростков, многие из которых, как она считает, уже принимают мощные препараты и в ближайшем будущем могут пойти на операцию, которая изменит всю их жизнь.
По ее мнению, школы и некоторые политики искренне поверили в политически корректные «ошибочные идеи», активно продвигаемые мощным трансгендерным лобби.
Она попросила «Мейл он сандей» не называть ее имени, поскольку боится, что ее могут уволить, — она проработала учителем 20 лет. В ходе шокирующего интервью эта женщина, которую мы будем называть Кэрол, рассказала:
Что ей рекомендовали не сообщать родителям и другим учителям, если какой-то ученик признавался в том, что он трансгендер;
Что более старшие дети, которые сменили пол, внушали младшим, как правило, аутичным детям, что им следует сделать то же самое;
Что одному подростку, страдающему РАС, вскоре предстоит операция по удалению обеих молочных желез.
Что ученики, которые утверждают, что они родились не того пола, подражают трансгендерам, ставшим звездами «Ютуб» (YouTube). По мнению Кэрол, эти звезды тоже отчасти несут ответственность за «внушенную» ранимым детям гендерную дисфорию.
Вчера член парламента от Консервативной партии Дэвид Дэвис (David Davies) сказал: «Я поздравляю эту учительницу с тем, что она выступила и рассказала о том, что, как я давно уже подозревал, происходит в школах. Ужасно, что одни дети внушают другим детям, что те — трансгендеры, особенно если вторые страдают аутизмом».
«Родителям ничего об этом не сообщают, и нет никаких способов разубедить этих детей, которым другие внушили, что у них есть проблема, которой на самом деле практически наверняка нет. Как это ни печально, конечный результат — это необратимое хирургическое вмешательство. Это возмутительно».
Учительница, у которой есть свои дети, считает, что многие из тех, кто заявляет о своей трансгендерности, на самом деле просто гомосексуальны, но они столкнутся с преследованиями со стороны сверстников в том случае, если они публично продемонстрируют это. Между тем, по ее словам, в школе подростки боготворят детей-трансгендеров.
По ее словам, сейчас многие учителя слишком сильно боятся подвергать сомнению заявления учеников о том, что те трансгендеры, потому что не хотят, чтобы их уволили или привлекли к суду за гомофобию.
Те 17 учеников, которые считают себя трансгендерами, следуют примеру подростка, который уже ушел из школы и готовится к операции по удалению обеих молочных желез.
Эта девушка, планирующая сменить пол, сказала Кэрол, поняла, что является гендерквиром — то есть человеком без определенного пола — в январе 2014 года в возрасте 16 лет, то есть спустя два года после того, как ей поставили диагноз РАС.
После бесед с ее родителями руководство школы согласилось изменить имя ученицы на гендерно нейтральное. Учителя также согласились использовать местоимения мужского и женского рода в зависимости от того, какого пола эта ученица чувствовала себя в конкретный день.
«Эти местоимения могли меняться каждый час в зависимости от изменений в самоощущении этой ученицы», — рассказала Кэрол.
Кэрол помогла ученице связаться с группой поддержки для трансгендеров, но теперь, по ее словам, она горько об этом жалеет. «Этому ребенку поставили диагноз РАС в возрасте 14 лет, и она не была трансгендером, — сказала Кэрол. — У нее были другие сложные проблемы с психикой. И это трагедия, что в ее заявление так охотно поверили. Теперь она готовится изменить свое тело».
В течение следующих четырех лет 17 учеников, заявивших о своей трансгендерности, приобрели определенное влияние, по словам Кэрол.
Они носят одинаковую одежду и прически и часто называют себя именами трансгендеров, прославившихся в «Ютубе». Кэрол также видела, как более старшие дети убеждают младших детей, страдающих РАС, что те тоже родились не того пола, — Кэрол сравнила этот процесс с «грумингом».
«Это просто подростки с психическими заболеваниями, которые нашли для себя идентичность и хотят быть частью группы единомышленников», — объяснила она.
В течение всей своей безупречной 20-летней карьеры учителя Кэрол посвящала много времени поддержанию эмоционального и физического комфорта учеников, которые находились на ее попечении.
Поэтому, когда 16-летняя девушка, которую она знала много лет, призналась ей, что она чувствует себя узницей в чужом теле и обдумывает возможность сменить пол, первая реакция Кэрол была взять девушку под свое крыло.
Хотя Кэрол знала, что девушке поставили диагноз РАС двумя годами ранее, она пообещала оказать ей любую помощь, которая могла той понадобиться в ее сложной ситуации.
Это был 2014 год, и те споры по поводу прав трансгендеров, которые так активно ведутся сегодня, тогда только начинались.
Озадачивающее разнообразие терминов, используемых для определения различных ипостасей так называемой гендерной идентичности, еще не успело возникнуть, и, по словам Кэрол, она попросту не знала, к кому можно обратиться за помощью.
Но поскольку Кэрол отвечала за попечение, с ней связалась организация, которая оказывала помощь подросткам-трансгендерам.
Эта организация, название которой Кэрол попросила не называть, поскольку это может обнаружить ее и ее ученицу, недавно открылась в расположенном неподалеку центре.
Ее ученица, родившаяся девочкой, настаивала на том, что впредь ее должны считать гендерквиром — то есть человеком без конкретного пола — поэтому Кэрол с радостью устроила ей встречу с представителями этой организации. Однако Кэрол вскоре горько пожалела о том своем решении.
«Как только она познакомилась с этой группой, обратной дороги уже не было, — сказала она. — Было решено, что она трансгендер, и больше никто в этом не сомневался. Я во всем виню себя».
Теперь Кэрол искренне убеждена, что эта девушка никогда не страдала гендерной дисфорией, что она страдала только РАС и ей нужно было оказывать более эффективную помощь, чтобы помочь преодолеть эмоциональные и социальные трудности.
То, что делает ситуацию еще более болезненной для Кэрол, и что стало одной из причин ее решения публично рассказать эту историю, — это слухи о том, что девушка планирует в скором времени сделать операцию по удалению обеих молочных желез в рамках процесса по смене пола.
Кэрол сказала: «Этому ребенку поставили диагноз РАС в возрасте 14 лет, и она точно не была трансгендером. У нее были серьезные психические проблемы. Тот факт, что она собирается изуродовать свое тело, — это трагедия».
Кэрол рассказала, как школа старалась сделать все возможное, чтобы девушке было комфортно учиться там. После бесед с родителями девушки руководство школы согласилось изменить имя школьницы в списках на гендерно нейтральное. Учителя также согласились использовать местоимения мужского и женского рода в зависимости от того, какого пола эта ученица чувствовала себя в конкретный день. «Эти местоимения могли меняться каждый час в зависимости от изменений в самоощущении ученицы», — рассказала Кэрол.
Эта девушка спросила, может ли она провести встречу с другими учениками, чтобы рассказать о своей гендерной идентичности, но Кэрол не позволила.
Теперь Кэрол понимает, что ученица в неофициальном порядке «обучала» других детей, что, по мнению Кэрол, могло послужить катализатором для целой волны «подражаний» среди детей с РАС. Кэрол сказала, что этот процесс напоминает ей «груминг».
В течение следующих четырех лет Кэрол наблюдала поразительный рост числа детей, заявляющих о том, что они трансгендеры.
По ее словам, практически во всех случаях этим детям был официально поставлен диагноз РАС. А те, кому не был поставлен такой диагноз, демонстрировали очевидные симптомы расстройства аутистического спектра.
По словам Кэрол, 9 из 18 подростков, заявивших о своей трансгендерности, имеют официально установленный диагноз РАС, тогда как остальные демонстрируют очевидные признаки этого психического заболевания. «Как правило, такие дети — очевидные аутсайдеры», — объяснила она.
«Я не думаю, что они действительно трансгендеры. Это просто подростки с психическими заболеваниями, которые нашли для себя идентичность и хотят быть частью группы единомышленников», — сказала она.
Согласно внутреннему докладу, треть пациентов, обратившихся в клинику Tavistock — единственную клинику, официально занимающуюся проблемами молодых людей, желающих сменить пол, — демонстрируют выраженные признаки РАС.
Резкий рост числа подростков, желающих сменить пол, совпал с активизацией кампаний активистов, требующих расширение прав трансгендеров.
Правительство теперь обсуждает вопрос о том, стоит ли разрешать людям менять пол в отсутствие медицинских диагнозов.
Это спровоцировало горячие споры о том, стоит ли допускать мужчин, которые чувствуют себя женщинами, в те места, где могут находиться только женщины.
Кэрол не поддерживает этот шаг, но она сочувствует трансгендерам. Она сказала: «Если ребенок действительно страдает гендерной дисфорией, тогда он, несомненно, должен получить всю ту любовь и поддержку, которые ему необходимы».
«Но я считаю, что дети с РАС, не являющиеся трансгендерами, они попросту используются трансгендерным лобби. Им промывают мозги, внушая им, что они трансгендеры».
По ее словам, ее сильно беспокоит то, что некоторые из этих детей могут принимать препараты, которые блокируют половое созревание и препятствуют нормальному развитию организма.
Подростки делают это без ведома родителей и без медицинского наблюдения, несмотря на то, что эти препараты могут спровоцировать серьезные проблемы со здоровьем в будущем.
В школе, где работает Кэрол, о своей трансгендерности заявили 17 учеников.
Большинство из них — это девушки, которые считают себя гендерквирами или юношами, а остальные — это юноши, считающие себя девушками. По словам Кэрол, почти все они очень одаренные дети, которые многим нравятся и пользуются популярностью.
Другие девочки тянутся к ним, как будто боготворят их, а кто-то стремится ходить с ними на свидания.
По словам Кэрол, создается впечатление, что стало модно быть трансгендером.
Кэрол рассказала, как некоторые из наиболее активных подростков-трансгендеров пытаются контролировать поведение и высказывания других, часто обвиняя учителей и учеников в том, что те неправильно обращаются к трансгендерам.
Оскорблением считается употребление неверного местоимения или нежелание признать новую гендерную идентичность того или иного ученика.
В прошлом году наша газета рассказала, как против одного учителя в Оксфордшире были выдвинуты обвинения в нарушении профессиональной этики, когда он «случайно» назвал подростка-трансгендера «девушкой», тогда как этот подросток считал себя юношей.
Кэрол сказала: «Недавно на уроке мы обсуждали тему менструации, и одна из учениц, которая теперь считает себя юношей, обвинила меня в том, что я не упомянула о том, что у юношей тоже могут быть месячные».
«Разумеется, такого не бывает, и это прозвучало как шутка, но теперь многие учителя панически боятся допустить подобную оплошность».
По словам Кэрол, в нынешней ситуации она «не осмелилась бы» сказать ученику, который называет себя трансгендером, что он, возможно, заблуждается. «Если на меня пожалуются, меня могут уволить».
По словам Кэрол, подростки-трансгендеры, как правило, объединяются в группы из двух-трех человек в возрасте примерно 14 лет и стараются стать как можно более одинаковыми: носят челки, красят волосы в синий, черный или белый цвета, начинают носить большие круглые очки, ботинки Dr Martens, спецовки и обтягивающие брюки.
«Полагаю, что все они, должно быть, носят грудные бандажи [чтобы визуально сделать грудь меньше], и мне рассказывали про одну девушку, которая подкладывала что-то в трусы, чтобы казалось, будто у нее есть пенис».
Несмотря на такое количество подростков-трансгендеров в этой школе, Кэрол считает, что Министерство образования и чиновники не дают практически никаких рекомендаций о том, как нужно себя вести с такими детьми.
Профсоюз, к которому она принадлежит, посоветовал ей обратиться к группе «Мёмейдс» (Mermaids), которая оказывает поддержку трансгендерам, и которая на своем сайте предупреждает учителей о том, что не стоит сообщать родителям, если подросток хочет сменить пол, «если нельзя гарантировать его безопасность».
Кэрол сказала: «С моей точки зрения, вопрос безопасности стоит всегда, особенно если вы знаете, что у ребенка серьезные психические проблемы. Несомненно, каждый родитель имеет право знать. Совет хранить это в тайне нарушает правило номер один, касающееся защиты ребенка».
Представители «Мёмейдс» не отреагировали на нашу просьбу дать комментарии.
По словам Кэрол, подростки-трансгендеры в ее школе иногда называют себя именами трансгендеров, которые прославились благодаря «Ютубу».
Временами целые группы подростков, считающих себя юношами, называли себя одним и тем же именем.
Некоторых интернет-знаменитостей обвиняют в том, что они внушают подросткам, что те являются трансгендерами, хотя это не так.
В одном видео популярная звезда Алекс Берти (Alex Bertie) убеждает молодого человека, который признается в том, что он «запутался» и «не чувствует себя трангендером на все 100%», что он подавляет в себе свою трансгендерную идентичность.
Кэрол считает, что многие из тех девушек, которые назвали себя трансгендерами, на самом деле лесбиянки. По ее словам, они встречаются с другими девушками — как с трансгендерами, так и с другими.
«Судя по разговорам с этими девушками, мысль о том, что они гетеросексуальны, приводит их в ужас, но они также не хотят, чтобы в них видели лесбиянок, поэтому они называют себя трансгендерами».
«Мне кажется, что, назвав себя лесбиянками, они столкнулись бы с гораздо более серьезными нападками. Но, назвав себя трансгендерами, они стали почти популярными».
По мнению Кэрол, суть в том, что, назвав себя трансгендерами, эти социально неадаптированные дети, которым очень трудно найти друзей, внезапно оказываются популярными.
«Вокруг них начинают собираться девушки, готовые им прислуживать, потому что они выглядят как милые мальчики», — объяснила она.
«Они воплощают подростковые фантазии, напоминая собой таких звезд, как Джастин Бибер. Эти подростки-трансгендеры обретают серьезное влияние в школе».
Она добавила, что самое пугающее в том, как эти подростки пользуются своей новообретенной властью: они оказывают влияние на младших детей — практически всегда тех, кто страдает РАС, — убеждая тех в том, что они тоже трансгендеры.
Кэрол рассказала, как ошеломленные подростки приходили к ней и говорили ей о своей трансгендерности, объясняя все следующим образом: «Я чувствовал себя очень одиноким, и [более старший ребенок-трансгендер] случайно заметил, что я плачу в коридоре и помог мне понять, кто я на самом деле».
Кэрол поделилась своими опасениями на фоне всплеска числа девушек-подростков, которые хотят сменить пол.
В этом году за помощью в медицинские учреждения обратились более 1000 подростков, тогда как в 2010 году их было всего 40. Министр по вопросам равенства Пенни Мордаунт (Penny Mordaunt) распорядилась провести расследование, чтобы выяснить, в чем дело.
Кэрол сказала: «Сейчас я очень обеспокоена силой пропаганды трансгендерности, которая, возможно, будет продолжаться еще очень долго, и я больше не могу быть честной со своими учениками».
«Группы, которые даже не знают этих детей, вынуждают нас принимать решения, которые этим детям вредят».
«И мы начинаем содействовать детям в принятии решений, тогда как все, что им необходимо, — это границы, чтобы чувствовать себя в безопасности. Как будто мы приближаемся к кошмару».
***
«Через 20 лет мы оглянемся на наше поспешное решение помочь детям сменить пол и поймем, что это была одна из самых страшных глав в истории нашей медицины», — говорит психотерапевт Боб Уайтерс (Bob Withers). Далее приведены его слова.
Позвольте мне быть предельно откровенным. У меня нет никаких сомнений в том, что есть люди, которые чувствуют себя людьми другого пола.
Жить в таком постоянном внутреннем конфликте — это ужасно, и их проблемы нельзя игнорировать.
Никто не должен подавлять истинную сексуальную ориентацию или гендерную идентичность человека.
Но мы должны спросить себя: как мы можем определить, насколько эти потребности истинны? И затем — что мы должны с ними делать?
Я работаю психотерапевтом более 30 лет и за это время мне довелось поработать с небольшим — но довольно значимым — числом пациентов, которые хотели сменить пол.
Ради всеобщего блага я настаиваю, что хирургическая операция — результаты которой необратимы — должна быть последним средством. Мы всегда должны начинать работать с пациентом так, чтобы несколько изменить восприятие в соответствии с особенностями тела, а не менять тело в соответствии с особенностями восприятия.
Между тем в рамках современной системы здравоохранения профессионалы подталкивают сотни — а, возможно, даже тысячи — подростков к тому, чтобы провести серьезную операцию по смене пола.
И все это делается во имя защиты прав трансгендеров. Но через 20 лет мы оглянемся и поймем, что эта глупость стала одной из самых страшных глав в истории современной медицины.
Мы будем спрашивать себя, почему мы не усомнились в их убежденности в том, что они родились с неправильными телами.
Мы будем спрашивать себя, почему мы так охотно проигнорировали предупредительные сигналы — тот факт, что многие из них страдают РАС или другими психическими заболеваниями.
То, с чем мы сегодня сталкиваемся, вызывает массу тревог. Если в одной отдельно взятой школе 17 подростков решают сменить пол, не сомневайтесь, их примеру последуют другие подростки из других школ. Мы воспитываем поколение детей, у которых довольно серьезные проблемы психологического и психического характера.
Когда они называют себя трансгендерами, это помогает им объяснить свои страдания. Вместо того, чтобы понять, в чем причина страданий — ощущение одиночества и изоляции, нападки со стороны других подростков, расстройство аутистического спектра, проблемы с сексуальной ориентацией, насилие дома или желание причинить себе боль, — мы разрешаем им сменить пол.
Это губительное решение, которое охотно поддерживают профессионалы системы здравоохранения, учителя, политики и юристы, стремящиеся продемонстрировать прогрессивность своих взглядов.
В 2015 году я опубликовал работу, которая позволила мне получить премию, но которая вызвала массу споров. В ней я пытался найти ответ на вопрос, может ли терапия заменить собой хирургическое вмешательство, которое многие считают необходимым.
Лично я считаю, что мы как общество должны с радостью принимать гендерное разнообразие. Некоторые из моих пациентов могут вести очень насыщенную жизнь, несмотря на несоответствие между их телом и самовосприятием. В тех случаях, когда это невозможно, — и когда пациент очевидно страдает, — мы обязаны как-то ему помочь.
Однако споры на эту тему заглушаются активистами, отстаивающими права трансгендеров, которые называют «трансфобами» всех, кто осмеливается усомниться в их догмах.
Эта слепая приверженность какой-то идеологии ведет к реальным опасным последствиям.
К примеру, сейчас многие психотерапевты боятся должным образом опрашивать пациента, который называет себя трансгендером: они боятся обсуждать его прошлое, задавать вопросы касательно его сексуальной жизни, проверять его психическое здоровье. Они не делают этого из страха перед увольнением.
Одна из проблем современной реальности заключается в том, что, если вы не «подтвердите» трансгендерность пациента, вы можете столкнуться с обвинениями в том, что вы практикуете «переориентирующую терапию».
Переориентирующая терапия — это практика, в рамках которой врач пытается убедить гомосексуалиста в том, что он гетеросексуал. Это ужасно, и такая терапия запрещена. Наша система здравоохранения и крупные организации, предоставляющие психологическую помощь, подписали Меморандум о понимании, в котором в определение переориентирующей терапии включены пациенты, считающие себя трансгендерами.
И теперь этот меморандум используется активистами, чтобы помешать терапевтам, психологам и другим профессионалам задавать вопросы касательно того, действительно ли пациент страдает гендерной дисфорией.
У терапевта есть масса причин полагать, что мальчик-подросток, называющий себя трансгендером, ненавидит свое тело, потому что ранее его обижали, и поэтому он чувствует себя уязвимым. Но теперь терапевт не может это проверить.
Терапевт может заподозрить, что несколько девушек заявляют о себе как о тансгендерах, потому что они видели, как их сверстница превратилась из изгоя в идола, заявив, что она ощущает себя юношей.
Такой соблазн популярности нельзя игнорировать.
Однако теперь психотерапевты, психиатры и учителя больше не могут поднимать такие вопросы и подробно изучать историю каждого конкретного ребенка. Недавно 650 активистов движения в защиту прав трансгендеров подписали письмо, опубликованное в журнале Британской ассоциации консультантов и психотерапевтов (British Association of Counselling and Psychotherapy) Therapy Today, в котором призвали лишать лицензии всех, кто не практикует «терапию признания». Если правительство разрешит людям самостоятельно определять свой пол без внешнего подтверждения, боюсь, это лишь укрепит позиции тех, кто выступает в поддержку терапии признания.
Но с моей точки зрения, нежелание задавать направляющие вопросы пациентам, которые называют себя трансгендерами, — особенно подросткам, — это трусливое уклонение от наших прямых обязанностей.
Мы пренебрежем своими обязанностями, если просто будем во всем с ними соглашаться, переводя их на следующую ступень процесса по смене пола.
Опасность состоит в том, что, как только они переходят на этап медицинского вмешательства, остановить этот процесс очень сложно.
Подростки, которых направляют в клинику Tavistock или в специализированное учреждение в Лондоне, проходят всего шесть сеансов, за которые необходимо определить, действительно ли они являются трансгендерами. Несколько сотрудников этих учреждений признавались мне, что они в ужасе от того, что пациентам не предлагают вариант психотерапии, прежде чем начать медикаментозное лечение.
Им выписывают препараты, блокирующие половое созревание — мощные медикаменты, которые даже не лицензированы как препараты для назначения трансгендерам, и которые могут негативно сказаться, к примеру, на состоянии костей. Нет никаких данных об их безопасности, однако учреждения нашей системы здравоохранения выписывают их.
Затем большинство из них начинают получать гормоны, что несет в себе свои риски. К примеру, прием тестостерона женщинами повышает риск рака яичников.
Мы не знаем, сколько именно людей окончательно поменяли пол хирургическим способом. Мы также не знаем, сделало ли это их счастливыми. Исследования, которые обычно проводятся сразу после хирургического вмешательства, показывают, что в краткосрочной перспективе эти люди действительно чувствуют себя более счастливыми. Но те несколько долгосрочных исследований, которые все же были проведены, показывают совсем другие результаты.
Результаты одного из них, в рамках которого эксперты исследовали мужчин, ставших женщинами около 15-20 лет назад, показали, что уровень самоубийств в этой группе в 20 раз превышает уровень самоубийств среди людей такого же возраста из той же социальной группы и с теми же психологическими проблемами.
Сегодня некоторые транссексуалы публикуют в «Ютубе» видео, предупреждая молодых людей об опасностях смены пола.
Обратная реакция уже началась.
Пройдет совсем немного времени, и новое поколение поднимет еще более сложные вопросы. Они спросят, почему их никто не остановил, не сказал им, что такое лечение поставит крест на их сексуальной жизни, не предупредил, что оно сделает их бесплодными и лишит их возможности стать счастливыми. И у них появятся адвокаты, которые будут задавать те же вопросы и требовать миллионы фунтов стерлингов в качестве компенсации.
Сегодня нам необходима честность, свободная от политической корректности.
Иначе нас ожидает катастрофа.