Кто из нас не помнит пронзительный чеховский рассказ о злоключениях маленького сироты, отданного «в ученье»: «Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой и велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет чем попадя. А еды нету никакой. Утром дают хлеба, в обед каши и к вечеру тоже хлеба, а чтоб чаю или щей, то хозяева сами трескают. А спать мне велят в сенях, а когда ребятенок ихний плачет, я вовсе не сплю, а качаю люльку…».
Чехов, хорошо знавший жизнь городских «низов», ничуть не преувеличивает. Десятки тысяч маленьких Ванек на рубеже XIX-XX веков находились в подобных условиях. Промышленный переворот 1830−1880-х годов поставил ремесленников в трудное положение — их душили фабрики. Не только в механическом или ткацком производстве, но и в обувном, портняжном, мебельном деле все больше и больше машинного труда, все крупнее предприятия. Жесточайшая конкуренция усиливала эксплуатацию фактически бесправных работников; самыми бесправными были «мальчики».