Эфрос был искусствоведом, литературоведом, художественным критиком, театроведом, исследователем рисунков Пушкина, переводчиком, хранителем собрания Третьяковской галереи. Кроме того, также поэтом-автором эротических сонетов). Так вот, Суриков был его любимым художником. И вот, работая в Третьяковке, Эфрос заметил, и в "Профилях" написал, что "Иностранцы не задерживаются задерживаются у Сурикова. Они его не видят". В 1928г. к 100-летию со дня рождения Льва Толстого в Москву приехал Стефан Цвейг. Эфрос водил его по Третьяковке, Цвейг всем живо интересовался, записывал. Но когда вошел в суриковский зал, то не останавливаясь пошел дальше. Эфрос попросил его задержаться, объяснив, что Суриков - это Толстой русской живописи, и начал о нем рассказывать, но увидел "пустые глаза человека, стоявшего перед ничем". На Эфроса этот критический эксперимент подействовал, видимо, очень сильно, и он выразил свое отношение к слепоте иностранцев через очень сильные слова, относящиеся к Сурикову. "Сурикова Западу уступить нельзя. Его нельзя выдать даже потомкам. Здесь спор культур, который скоро станет спором поколений". "Суриков - "самое общее", что есть в русском искусстве". "Суриков тот, кто сообщает подлинный смысл понятию "русская живопись"".
И, наконец, "Суриков - это рубеж земли русской". В общем, Эфрос обиделся, но дело в том, что он действительно увидел что-то важное, и ему нужно быть за это благодарными.
Если есть удивительное явление, то ему надо хотя бы попытаться дать какое-то объяснение.
остальное здесь swamp-lynx.livejournal.com/344560.html