[shano]

Продолжу знакомить вас с историей психиатрии. Отвлечёмся на время от сумасшедших европейцев и поглядим, как жилось сумасшедшим на Руси тех времён. Что касается взглядов на этиологию, то бишь на причины болезни, то в этом наши соотечественники были солидарны с общественным европейским мнением. То есть, считали помешательство либо божьей карой, либо последствиями чьих-то злых козней — дескать, наколдовал кто-то нехороший. Или сглазил. Или порчу навёл.

Потому и относились к ним именно как к пострадавшим от тёмных сил, а не их пособникам: для таких и место в монастыре находилось, и пропитание, и процедуры изгнания беса применялись.

Надо сказать, что это терпимое отношение к безумцам напрямую соотносится с тем фактом, что именно на территории России — что до времён Петра, что позже — юродство как явление получило заметно большее распространение, нежели где-либо ещё: Русская православная церковь официально почитает 36 юродивых. А сколько их было всего? Впрочем, тут надо чётко понимать, что не все юродивые одинаково богоугодны и рукопожатны. Ведь настоящая цель демонстрируемого юродивым видимого безумства — это не симптоматикой похвастаться, а показать наглядно, насколько порой смешны и нелепы уложения и порядки человеческого социума пред ликом вечности и законами более всоких порядков. Ткнуть носом в бренность всего мирского. Опять же, ту правду, которой располагаешь, безопасней до людей, особенно власть имущих донести — ведь у нас спокон веков нет суда на дураков ©. Да и не христианские юродивые это первыми начали: достаточно вспомнить Диогена или Демокрита (тому, как вы помните, Гиппократ ещё помог, проведя первую из сохранившихся в истории судебно-психиатрическую экспертизу). А китайские безумные мудрецы? А дервиши и факиры?

При этом настоящих юродивых уже в те времена более или менее чётко отличали от лжеюродивых — мол, эти самые, которые не настоящие, ничего богоугодного в ширнармассы не несут, а просто работать не хотят. Или не могут. Но всяко не будут: «лживые мужики, и женки, и девки, и старые бабы бегают из села в село нагие и босые с распущенными волосами, трясутся, бьются и кричат, беспокоя смирных жителей». Надо полагать, что, помимо собственно злостных тунеядцев и симулянтов, хватало среди лжеюродивых и недиагностируемых (а кому бы было это сделать?) истериков, шизофреников и дементных пациентов.

И если душевнобольным из простого люда чаще приходилось скитаться и жить подаяниями, то пациента из купеческого или боярского рода, буде тот глуздом поехамши, обычно ждал монастырь: оллинклюзив там, конечно, был суров, но и пропасть зазря не давали.

Вначале такая практика складывалась стихийно — мол, кому же ещё, как не церкви, приглядывать за теми, кого разумом бог обидел или кому нечистй подсуропил. А в 1551, во времена правления Иоанна Васильевича, на церковном соборе, когда составлялся Стоглавый судебник, для душевнобольных была отведена отдельная статья. И было в ней сказано, что, помимо нищих и больных, те, «кои одержимы бесом и лишены разума», нуждаются в присмотре и попечительстве. И что государство берёт на себя заботу о помещении таковых в монастыри, «чтобы не быть им помехой и пугалом для здоровых» (откровенно, не правда ли?), а также для того, чтобы дать им шанс вразумления.

Сохранился именной указ Михаила Федоровича, первого из династии Романовых, который «указал послать Микиту Уварова в Кириллов монастырь под начало для того, что Микита Уваров в уме помешался». Да не просто указ, а ещё и подробное наставление об условиях содержания: мол, отправлен «Микита Уваров с провожатым, с сыном боярским Ондроном Исуповым, а велено тому сыну боярскому Микиту Уварова вести скована. И как сын боярский Ондрон Исупов Микиту Уварова в Кириллов монастырь привезет, чтоб у него Микиту Уварова взяли, и велели его держать под крепким началом, и у церковного пения и у келейного правила велели ему быть по вся дни, чтоб его на истину привести, а кормить его велели в трапеце с братиею вместе; а буде Микита Уваров в монастыре учнет дуровать, велели держать в хлебне в работе скована, чтобы Микита Уваров из монастыря не ушёл».

Вероятно, именно из-за терпимого отношения к сумасшедшим, из-за того, что в самом факте сумасшествия считали их не виноватыми, а пострадавшими — от бога ли, от злых ли сил или чёрного колдовства — и не было на Руси такого их гонения, что приключилось в Европе. Да и русская православная церковь не подхватила знамя охоты на ведьм: мол, у вас там они есть, вы и ловите, а мы тут и сами с усами.

Однако, судебные процессы над колдунами и ведьмами, пусть и не в таком количестве, тоже имели место, да и за самосудом у крестьян, случись чего такого, тоже не застревало.

Царь Алексей Михайлович, даром что Тишайший, а на нарочитые повеления по всякому факту выявления таких вот злодеев-колдунов выдавать не стеснялся. Потом, правда, перестал: ну невместно столько бумаги изводить на каждый отдельный случай. Проще указ-другой издать да через воевод до населения довести. А в указе — правила: кого ловить, как и о чём допрашивать, как правильно костерок развести... Ну а те и рады стараться.

Вот, к примеру, «175-й год, сентября в 13 день, боярин и гетман Иван Мартынович Брюховецкий в Гадяче велел сжечь пять баб ведьм, да шестую Годяцкого полковника жену … за то, что они его, гетмана, и жену его портили и чахотную болезнь на них напустили» А ещё за то, что «будто бы де те же бабы выкрали у гетмановой жены дитя из брюха».

А в 1677, в царствование Федора Алексеевича, был издан закон... мы бы назвали его законом о недееспособности. Говорилось в том законе о том, что не имеют права распоряжаться и управлять своим имуществом глухие, слепые, немые, а также пьяницы и глупые. Помимо самого перечня, задумайтесь вот о чём: ведь фактически этим самым законом душевнобольные были официально переведены в категорию больных и немощных. Не богом наказанных, не злым бесом одержимых, не дурным глазом порченых, а именно больных. Прогресс, однако.

dpmmax.livejournal.com/933217.html