У белых башенных ворот провинциального кремля две суровые старухи разговаривали по-французски, жаловались на советскую власть и вспоминали любимых дочерей. Из церковного подвала несло холодом, бил оттуда кислый винный запах. Там, как видно, хранился картофель.

- Храм спаса на картошке, - негромко сказал пешеход.




Ю. Щеглов в книжке "Романы Ильфа и Петрова. Спутник читателя" пишет, что это одно из очень немногих мест в "Золотом теленке", упоминающих кампанию 1929-30 гг по закрытию церквей. Другое приведенное им место:


Здесь сидит еще на своих сундуках кулак Кащей, считавший  себя  бессмертным  и  теперь  с  ужасом убедившийся,  что  ему приходит конец. Но нам с вами, богатыри, от него кое-что перепадет, в особенности если  мы  представимся ему  в  качестве странствующих монахов.




Но Щеглов еще и добавляет:


Острота Бендера имеет и другую культурно-текстовую подоплеку. В семинарской фразеологии пришедшая в упадок и небрежение церковь нередко именовалась "овощным хранилищем". Выражение это почерпнуто из Псалтири: "Приидоша языцы в достояние Твое, оскверниша храм святый Твой, положиша Иерусалим яко овощное хранилище" [псалом 78].




читать дальше