[shano]

среда, 08 июня 2022 в 10:06

Пишет Эрл Грей:

...Английская идентичность в одежде формировалась как постоянно меняющаяся реакция на континентальные модные типы и образы. Идея, что распространение моды подрывает самые основы английского национального характера, была не просто остроумным замечанием, а одним из звеньев процесса, в результате которого сложилась национальная и гендерная идентичность. Традиционная взаимная антипатия Франции и Англии породила ряд оппозиций, которые, в свою очередь, определили структуру самых разнообразных явлений культуры, от театральных фарсов до сатирических гравюр. Для англоязычных стран мода была практически синонимом французской нации: умение французов выдумывать оригинальные безделицы во всех областях дизайна вызывало у англичан смешанное с восхищением отвращение. Французская мода служила удобным стереотипом, контрастным фоном; отталкиваясь от нее, можно было высказаться о любом аспекте несходства двух наций, будь то парламентская система или подход к воспитанию детей. ...Принципиальные отличия, касавшиеся формы обуви и материалов, из которых она шилась, в городах XVIII века предопределяли то, как мужчины и женщины передвигались в публичном пространстве, имели ли они возможность прогуливаться пешком ради удовольствия. ...Передвигаться по материальному миру города XVIII века было сложно — как чисто физически, так и в культурном отношении. В первой половине XVIII века физическая мобильность высших сословий 6 городской или сельской среде была значительно ограничена. В городах плохое состояние улиц не позволяло «прогуливаться ради удовольствия» за пределами площадей и декоративных садов и парков*, находившихся в частном владении. Улицы не ремонтировались, тротуары встречались крайне редко, всюду валялся мусор, да и британский климат прогулкам явно не благоприятствовал. Пешая ходьба была делом рискованным. Ужасное состояние улиц — непросыхающие лужи, непролазная грязь — породило в метрополиях институт чистильщиков обуви и подметальщиков. Вероятно, поэтому чистильщик башмаков и подметальщик перекрестков так часто фигурируют в описаниях лондонских и парижских типов, а также на карикатурах. Подтверждая бинарную структуру многих карикатурных изображений, чистильщик или подметальщик почти всегда изображался в паре со щеголем или щеголихой, обутыми в изящные бальные туфли. ...В 1670-е годы магазины в районе Холборна, примыкавшего тогда к крепостной стене Лондона с ее внешней стороны, стали оборудовать специальными площадками для «парковки» карет. Покупатели могли входить в магазин непосредственно из кареты, не пересекая уличное пространство. В текстах начала XVIII века пешая ходьба упоминается очень нечасто. Вопреки ожиданиям, эти упоминания особенно редки в описаниях городских пространств — той среды, которая преимущественно интересует нас в данной главе. В сельской местности — и во Франции, и в Англии — люди всегда предпочитали проводить досуг на свежем воздухе, в том числе охотиться и совершать увеселительные прогулки. Но практика перемещения иностранных гостей по Лондону XVIII века сводилась к посещению туристических достопримечательностей, до которых добирались на лодках, в дилижансах и наемных экипажах. Пешая ходьба считалась уделом простонародья или тех, кому экипаж был не по карману. ...Но в середине XVIII века ситуация резко изменилась: многие города Великобритании были благоустроены. При этом появились публичные пространства, приспособленные для нужд пешехода. В 1762 году был принят первый закон, предписывающий замостить улицы Лондона; в последующие десятилетия подобные законы были проведены в жизнь и во многих провинциальных городах. ...Препятствия, мешавшие пешеходу «завладеть пространством», были не только материальными. Его передвижения сковывала, так сказать, вторая линия заграждений, порожденных социальными и культурными барьерами. Границы между мужчинами и женщинами, между разными сословиями проходили одновременно в физическом и ментальном пространствах. Неравноправное пользование пространством легитимировалось отчетливым ощущением иерархичности общества. В XVIII веке этот закон действовал в том пространстве, которое мы теперь назвали бы публичным. Например, в Париже конца XVIII века охрана не допускала в Пале-Руаяль тех, кто выглядел недостаточно «респектабельно». Если в Лондоне французский дворянин-эмигрант осмеливался появиться там, где его могли невозбранно разглядывать чернорабочие и мастеровые, его «не такая, как у всех» одежда подвергалась осмеянию. Сюжетом многих карикатур на щеголей являются именно такие «межсословные» встречи в публичном пространстве, особенно на улице. ...Но перемены в публичной сфере, касавшиеся мужчин, принципиально отличались от перемен, касавшихся женщин. С начала XVIII века мужская обувь перестала походить на женскую. В XVIII веке, как и в наши дни, разграничение обуви по гендерному признаку выражалось и на производственном уровне. Люди XVIII века, описывая, как поставлено обувное производство и торговля, подчеркивали различия между мужскими и дамскими сапожниками28. Ввиду принципиальных различий между конечными продуктами технология шитья мужской обуви сильно отличалась от технологии шитья женской. Обувь мужчин, более «строгая», ненамного отличалась от современных мужских туфель. Все ее элементы изготавливали из кожи, а потому мужская обувь не страшилась ни дождя, ни грязи. У дамских туфель верх был матерчатый, из шелка, атласа, сукна или парчи. «Сопротивляемость» такой обуви ненастью или уличной грязи была крайне низкой. Только женщины низших сословий носили кожаные башмаки того же фасона, что и мужчины. Один француз в XVIII веке отметил, что в городах даже служанки не надевают кожаных башмаков; их носят только «деревенские жительницы, обреченные на утомительный труд. ...Обувь состоятельной женщины должна была гармонировать с платьем: туфли подбирались под цвет или ткань платья. Также для создания единого ансамбля могла использоваться отделка: вышивки, пряжки. Что до мужской обуви, то она подбиралась под одежду по иному критерию — по цвету каблуков, которые могли быть глянцево-черными, красными или розовыми. Кроме того, мужская туфля представляла собой этакий знак препинания, которым «оканчивалась» нога в шелковом чулке, маркирующая гендерные отличия мужчины от маленьких мальчиков и женщин, а также сословные отличия господ от трудового люда (крестьяне и мастеровые носили матерчатые или кожаные краги, защищавшие голени, а обувались в рваные башмаки и сабо). .... Мужская обувь отличалась от дамской и по цене. Любопытно, что в этом отношении XVIII век был прямой противоположностью веку XXI: мужские сапоги и туфли часто стоили дороже женских. Из книги "Обувь. От сандалий до кроссовок"