Из книги Клэр Хьюз "Шляпы" - тоже о касторовых, то есть бобровых шапках. Эти шляпы получили распространение в Европе в начале XVI века благодаря испанцам и голландцам. Мужские портреты той эпохи свидетельствуют о важности шляп как свидетельства о положении человека в социальной иерархии, о степени его достатка. Бобровый мех – лучший материал для шляпного фетра, причем использовался только мягкий подшерсток, или подпушь. Доля бобровой подпуши и определяла качество шляпы и, соответственно, ее стоимость. Процесс свойлачивания меха был грязным и крайне трудоемким, следовательно, качественные шляпы стоили дорого. В Англии в 1661 году Сэмюэль Пипс, к примеру, заплатил 45 шиллингов (284 фунта на современные английские деньги) за касторовую шляпу; во Франции XVIII века хорошая касторовая шляпа стоила три ливра (примерно 60 фунтов в наши дни), а обычная из шерстяного фетра – пятнадцать су (примерно 15 фунтов в наши дни); в 1870 году лондонский журналист Джордж Сала дивился тому, что «цена на коричневого бобра может достигать пятнадцать гиней (1300 фунтов в современном эквиваленте), [хотя] мой стоил все двадцать». На производство одной хорошей шляпы уходило десять бобровых шкур. (Для изготовления одного стетсона – фетровой ковбойской шляпы – высшего качества требуется сорок шкурок - прим автора). Поэтому, чтобы удовлетворить социальные амбиции богачей, требовалось забить очень, очень много бобров, и к 1600 году бобры в Европе были почти полностью истреблены. На счастье французских, голландских и британских торговцев – и на беду бобров, – практически неограниченный запас пушнины открылся в Новом Свете. Когда британцы вытеснили голландцев с берегов Северной Америки, они обеспечили себе доход от продажи более миллиона фунтов (453,6 тонны) пушнины в год, что позволило им на равных соперничать с французами. читать дальше
В Великобритании торговля мехом, производство и продажа фетровых шляп изначально были сосредоточены в Лондоне в неблагополучных районах Саутворк и Бермондси на южном берегу Темзы. Первой организацией в отрасли было Почтенное общество искусства и ремесла войлочников (Worshipful Company of the Art or Mistery of Feltmakers). Слово «mistery» (созвучное слову «mystery», то есть «таинство». – Прим. пер.) в названии означает «ремесло». Лондонская гильдия войлочников недолго оставалась во главе производства. Ограничения в количестве подмастерий и размере заработной платы вынуждали шляпников искать более дешевые возможности за пределами города. К началу XVIII века лондонские шляпники, оставив за собой работу по отделке и оптовые поставки, основные этапы производственного процесса отдали на откуп провинциальным поденщикам. К северу от Лондона на главной подъездной дороге (ныне магистраль А6) неподалеку от Манчестера и портового Ливерпуля располагается городок Стокпорт. Гильдии там не было, зато наличествовала развитая текстильная промышленность и река – а вода лежит в основе процесса свойлачивания. К 1771 году Артур Юнг в «Путешествии на север Англии» упоминает шляпное дело как одно из главных производств региона . В 1800 году Стокпорт и близлежащий Дентон обеспечивали шляпами всю Британию и экспортировали их в Европу и колонии. Процесс взбивания меховых ворсинок (bowing) в плохо проветриваемых помещениях – крайне грязная работа. Еще хуже был последующий этап – свойлачивание (planking), когда конус из мехового или шерстяного фетра многократно опускали в котел с кипящей водой, уриной, остатками спиртных напитков и серной кислотой и раскатывали, в результате чего он сжимался до размеров будущей шляпы и принимал форму колпака. Затем заготовку натягивали на болванку и придавали нужную форму – этот процесс (blocking) также требовал высоких температур и влаги. Условия труда в красильных цехах были не лучше. Страсти несколько улеглись благодаря моде, когда примерно в 1800 году по всей Европе бобру составил конкуренцию безвредный шелковый цилиндр.
Искала материалы по поводу бобровой шерсти - прочитала, что касторовые (castor - по-латыни бобр) шляпы изначально делались из нее, и загрузилась, представив себе стада бобров, их стрижку как овец и т. д. )) Но к своему удивлению нашла довольно много и очень любопытного. Вот, например, из книги Андрея Паншина "История города Екатеринослава. Книга первая. Монастырское урочище": В «Объяснениях и дополнениях» к запискам Кильбургера «О русской торговле в царствование Алексея Михайловича», сделанных Б. Г. Курцем, членом историко-этнографического кружка при Киевском университете Святого Владимира, под руководством профессора М. В. Довнар-Запольского, приводится выдержка из «Moscowitischer Kauffmann» (Marperger P., Lubeck, 1723.) по поводу бобровой шерсти: «…русские также вычесывали шерсть из шкур канадских бобров, привозимых французами, а потом продавали ее англичанам, голландцам и французам, которые делали из нея касторовыя шляпы». ...Касторовыми они назывались именно потому, что изготавливались из бобровой шерсти (бобр обыкновенный на латыни называется Castor fiber). На французском языке бобр также называется «Castor», а русско-французский словарь XIX века сообщает, что именем «castor» называли и саму бобровую шляпу. Не надо думать, что шляпа из бобровой шерсти имела вид папахи с торчащим во все стороны мехом. Её делали из мягкого бобрового подшёрстка, который на Руси ещё называли «бобровый пух», очень водостойкого и прочного материала. После нескольких стадий обработки «бобровый пух» превращался в подобие тонкого фетра, из которого на деревянных моделях и изготавливали касторовую шляпу. Судя по картинам и картинкам тех веков, такая шляпа могла быть гладкой, могла быть слегка шерстистой в зависимости от моды или требования покупателя. Постепенно касторовые шляпы из головного убора элитных воинских подразделений XVII века превратились в писк моды века XVIII, в кокетливые женские шляпки, широкополые пасторские шляпы, «цилиндры» знати, практичные мужские головные уборы горожан и, конечно, в форменные «треуголки». Практически вся Европа того времени ходила в шляпах, изготовленных из бобровой шерсти, вычесанной руками русских мастеров. ...Естественно, с ростом шляпного производства и производства касторовой ткани для этих целей стали в большом количестве использовать овечью шерсть, а название «касторовая» стало фирменной маркой, характеристикой шерстяной ткани. Качество касторовой ткани к XIX веку в России было очень высоким, так на всемирной выставке 1862 года в Лондоне был награждён русский промышленник А. Тило «За превосходныя сукна и касторы». На этой же выставке, кстати, был награждён русский фабрикант Ф. Циммерман: «За треугольныя шляпы и дамския шляпы из боброваго пуха».
Эти шляпы получили распространение в Европе в начале XVI века благодаря испанцам и голландцам. Мужские портреты той эпохи свидетельствуют о важности шляп как свидетельства о положении человека в социальной иерархии, о степени его достатка. Бобровый мех – лучший материал для шляпного фетра, причем использовался только мягкий подшерсток, или подпушь. Доля бобровой подпуши и определяла качество шляпы и, соответственно, ее стоимость. Процесс свойлачивания меха был грязным и крайне трудоемким, следовательно, качественные шляпы стоили дорого. В Англии в 1661 году Сэмюэль Пипс, к примеру, заплатил 45 шиллингов (284 фунта на современные английские деньги) за касторовую шляпу; во Франции XVIII века хорошая касторовая шляпа стоила три ливра (примерно 60 фунтов в наши дни), а обычная из шерстяного фетра – пятнадцать су (примерно 15 фунтов в наши дни); в 1870 году лондонский журналист Джордж Сала дивился тому, что «цена на коричневого бобра может достигать пятнадцать гиней (1300 фунтов в современном эквиваленте), [хотя] мой стоил все двадцать».
На производство одной хорошей шляпы уходило десять бобровых шкур. (Для изготовления одного стетсона – фетровой ковбойской шляпы – высшего качества требуется сорок шкурок - прим автора). Поэтому, чтобы удовлетворить социальные амбиции богачей, требовалось забить очень, очень много бобров, и к 1600 году бобры в Европе были почти полностью истреблены. На счастье французских, голландских и британских торговцев – и на беду бобров, – практически неограниченный запас пушнины открылся в Новом Свете. Когда британцы вытеснили голландцев с берегов Северной Америки, они обеспечили себе доход от продажи более миллиона фунтов (453,6 тонны) пушнины в год, что позволило им на равных соперничать с французами.
читать дальше
vk.com/wall-167740129_2826