Хорошо известно, что фраза "это две большие разницы" пришла из Одессы и сначала употреблялась ироническом ключе, но постепенно некоторыми носителями языка стала употребляться всерьез, без всякой иронии.
Но как давно произошел этот переход? Попробуем обратиться к литературе.
Примеры "серьезного" употребления, как и примеры употребления иронического, с уточнением "как говорят у нас в Одессе", находятся на протяжении всего XX века. Их так много, что я даже не буду их приводить; желающие могут обратиться к "Корпусу русского языка".
Век XIX "Корпусом..." покрывается хуже. В "Корпусе..." много художественной литературы первого-второго ряда, но мало публицистики, журналистики и заслуженно забытых литераторов - а именно они были бы для нас особенно интересны.
Слава богу, кроме "Корпуса..." для XIX века есть такой замечательный инструмент как гугл-книги.
Они-то и приносят нам самый ранний известный пример
читать дальше "одесской фразы". В "Южно-русском альманахе" за 1895 год А.Кауфман публикует заметку "Чиновник и обыватель в журналистике" с такими словами:
"Если вѣрно, что на всемъ провинціальномъ, какъ на всемъ московскомъ временъ Грибоѣдова, лежитъ особый отпечатокъ, то между столичными и провинціальными газетами — „ двѣ большія разницы“, по характерному одесскому выраженію".
Более ранних отсылок на Одессу мне найти не удалось. Но это не значит, что до 1895 года фраза не использовалась в ироническом ключе. Использовалась - только с отсылкой не на одесситов, а на немцев.
Так, критик Михайловский в 1892 году в статье "Литература и жизнь" (журнал "Русская мысль") пишет:
"Въ дѣйствительности Добролюбовъ и Писаревъ— это двѣ большія разницы , какъ говорять русскіе нѣмцы".
На немцев ссылается в 1896 году и автор статьи о запланированной денежной реформе, скрывающийся под псевдонимом Т.Н.А.:
"Необходимо прежде всего помнить, [...] что отливъ металла и передвиженіе металла суть, какъ выражаются русскіе нѣмцы, двѣ большiя разницы."
В 1892 году Г.А.Мачтет в эскизе "Утро в Малодумовке" пишет так:
"Это двѣ большiя разницы, Вадимъ! — Въ часы особенно сильнаго раздраженія Софья Ивановна, вообще, позволяла себѣ грамматическiя вольности".
Как мы видим, и здесь фраза трактуется как неграмотная, однако отсылки на немцев или одесситов нет.
А что же с серьезным употреблением? Оно есть и в 1890-х, и ранее. Например, в 1880-х его любит военный историк Н.А.Волконский:
"Лѣсъ въ горныхъ мѣстахъ , на который не посягнула еще рука человѣка , и лѣсъ на плоскости — двѣ большiя разницы" — "Погром Чечни в 1852 году", 1880.
"Служба солдата и служба милиціонера, начиная съ процентнаго содержані набора и кончая условіями домашняго быта того и другаго, составляетъ двѣ большія разницы" — "История Грузинской Пешей Е.И.В. Дружины", 1884.
А самый ранний пример серьезного употребления предшествует употреблению ироническому почти на 80 лет.
В 1813 году Максим Невзоров издает нравоучительный журнал "Друг Юношества и всяких лет", в котором утверждает, что
"Дѣлать человѣка ученымъ, и дѣлать добрымъ, суть двѣ большiя разницы"
(Если быть совсем точным, утверждает не он, а некий француз, а г-н Невзоров лишь переводит его. Интересно было бы найти оригинал и посмотрел, не следовал ли он грамматике оригинала, но сходу сделать это неполучилось).
Подытоживая:
- первое известное неироническое употребление фразы датировано 1813 годом. Непрерывная традиция "серьезного" употребления прослеживается как минимум с 1880-х.
- как минимум с 1890-х фраза воспринимается рядом носителей языка как неграмотная. Сперва бытует уточнение "как говорят русские немцы", но постепенно вытесняется уточнением "как говорят в Одессе". chyyr.livejournal.com/311712.html